Боги мёртвого мира

Глава 29. Тысячерукий лес

Исполинские деревья с пышными кронами, размашистыми ветвями, что закрывали собою небо, подарили путникам долгожданную прохладу. Во мшистом покрове сохранилась влага, прелая листва укрывала землю под ногами толстым слоем, и воздух полнился запахами сырости, хвои и плесени.

Друзья продвигались между гигантскими стволами с толстой корой, изборожденной глубокими морщинами. Корни словно змеи клубились по земле, коварно лезли под ноги, будто хотели всеми силами остановить вторжение чужаков. Столетние дубы и тысячелетние секвойи встречались чаще по мере того, как путники заходили глубже в лес. Дух захватывало от мощи и размеров этих великанов. Должно быть, Тысячерукий лес существовал здесь и при Трехглазом боге, и даже до его появления, во времена, когда над миром властвовали темные создания в расцвете своего могущества.

— Лес как лес, — изрек Берт, просто чтобы нарушить гнетущую тишину, в которой друзья брели уже довольно давно. Его слова звучали глухо: мох и листва впитали их как губка.

— Здесь так спокойно. — Нова хлопнула себя по руке, раздавив очередное насекомое. — Если бы не комары… — Еще удар. На тонкой коже, покрасневшей от солнца, с расчесами и не зажившими еще укусами появились новые волдыри. — Так тихо, вы заметили? Не слышно ни птиц, ни зверей.

Деревья потоньше, молодые в сравнении с остальными, поскрипывали иногда под порывами ветра, хрустели ветки под ногами и изредка с верхушек сосен падали шишки — и больше ничего, будто бы лес населяли одни только полчища комаров.

— Может быть, передохнем немного? — предложил Келл. Он чувствовал себя разбитым после кмельта и алкоголя, после использования энергии и сумасшедшей скачки. Голова гудела, воспаленные глаза грозились пересохнуть, а в носу еще ощущался запах оплавленной кожи. — Думаю, нам всем сейчас не помешает отдых. Разведем костер — дым должен отпугнуть насекомых. Составим план.

Берт остановился и потрепал своего многострадального коня по шее.

— Ты прав. Передышка не повредит. Найти бы еще водоем какой-нибудь. Все хорошо? — обратился он к Нове.

— Да, кажется, прошло, — вымученно откликнулась девушка. — Больше не тошнит. Я слышала об этом, но не думала, что и меня коснется.

Привязали лошадей к веткам, и те принялись ощипывать листву с молодых отростков, пока всадники занимались костром. Собрали сухой хворост и сложили в кучу, и Келл взмахом руки материализовал пламя. Ему вдруг вспомнился тот день, самый первый, когда он пришел к травнице просить помощи, маленький напуганный мальчик. И его удивление, когда Инмори проделала такой же фокус с огнем в очаге. Келл позволил себе немного гордости — всего каких-то пару месяцев назад он и помыслить не мог, что сможет сам творить подобные фокусы.

— О чем думаешь? — Берт заметил его непроизвольную улыбку и сам готов был заулыбаться. Все-таки огонь обладает удивительным свойством поднимать людям настроение. Конечно, не в том случае, когда горит твой дом.

— Да так.

Все втроем подсели ближе к огню, который все разгорался, жадно пожирая ветки и сухие листья. Берт нежно обнял Нову, и та положила голову на его плечо. Уголки ее губ тоже приподнялись в скромной улыбке.

— Надеюсь, ты хорошо отдохнула в гостинице? Потому что в следующий раз нам удастся поспать на кроватях не скоро.

— Да, очень хорошо. Просто замечательно. Посидела в еле теплой воде в ванне, которая старше моей прабабушки и которой пользовалось неизвестное количество народа. Ну, хотя бы вода была свежая, и на том спасибо. Поела какой-то дряни с жирных тарелок. А о постели и говорить страшно: ее будто годами там не меняли, я столько пыли вытряхнула из одеяла! — По мере приближения к завершению речи настроение Новы все ухудшалось, улыбка испарилась, остались грозно нахмуренные брови. — Но со всем этим еще можно было бы как-то смириться, если бы мне только дали поспать. Так нет, мало того, что ко мне в комнату ни свет ни заря вломились какие-то уроды, так еще и тебя не оказалось рядом!

Кажется, это была ее самая длинная речь за время путешествия.

— Ну-ну, не сердись, — Берт попытался сгладить вину неловким поцелуем в лоб. Чувство стыда он прятал за привычной дежурной улыбочкой. — Мы не собирались засиживаться допоздна, просто я так вымотался в дороге, что сам не заметил, как заснул, стоило на секунду закрыть глаза.

Казалось, девушка ответит ему очередной колкостью и сбросит его руку, отвернется, но она всего лишь тяжело вздохнула, чем немало удивила друзей.

— Ладно, проехали. Но не думай, что я забыла. Когда-нибудь я тебе все припомню, — устало проговорила она, не поднимая головы от плеча Берта. — А сейчас нам нужно решить, что делать дальше.

Воцарилось молчание. Тишина перемежалась треском веток в пламени и занудным комариным писком. Все трое пялились в огонь, как будто могли увидеть там свое будущее или ответы на вопросы.

— Что ж. Я в нашей ситуации вижу только один возможный вариант.

Келл вгляделся в лица друзей: оба уставшие, с запавшими глазами, оба сильно похудели с их первой встречи. Им всем не помешал бы отдых. Но нет рядом Инмори, которая все знает и может защитить от любых неприятностей, теперь им нужно рассчитывать только на себя. Нельзя расслабляться, нельзя разделяться — иначе ситуация с наемниками повторится, и совсем необязательно все снова закончится хорошо.

— Мы и так слишком устали, волочась полдня по лесу, а без еды силы закончатся еще быстрее. Я предлагаю идти в сторону тракта, а с наемниками разберемся по пути. Думаю, рано или поздно они выйдут на наш след, и тогда придется действовать. Из оружия у нас только один меч, а на мою силу я не стал бы безоговорочно полагаться: движущиеся цели поразить сложнее, не уверен, что у меня получится с первого раза. В любом случае, мне нужно время, и если мы заметим их заранее, вы сможете укрыться за деревьями, а у меня будет шанс сосредоточиться. Возьми меч себе.

Келл протянул Берту оружие — простой клинок в серых истрепанных ножнах не идет ни в какое сравнение с той сияющей сталью, что пришлось оставить в гостинице. Но Берт принял его как единственную возможность в случае чего защитить Нову.

— Повезло, что они не собираются нас убивать, — оптимистично заметил он, — ну, по крайней мере, нас двоих. Кажется, я заметил у одного из них лук, так что тебе лучше держаться за нами, если дойдет до драки. В нас они стрелять не будут.

— Обязательно спрячусь за спину Новы, когда увижу наемников. Может, нам повезет, и они сами умрут от смеха.

— Глупый мальчишеский героизм. — Девушка картинно закатила глаза. — Берт прав. Они видели, на что ты способен, так что сперва захотят расправиться именно с тобой.

— Это если учесть, что они догадались о природе моих сил. Ведь могли же подумать, что я использовал какой-то трюк с поджогом травы. Не забывайте: Церковь убедила всех, что магии в нашем мире не осталось.

— Кстати об этом. — Берт кинул взгляд за спину, вглубь чащи, где под густыми кронами притаились тени. — Кто-нибудь знает что-то о лесе? Почему Инмори сказала не заходить в чащу?

— Я знаю не больше твоего. Возможно, здесь обитает какое-то темное создание. Ведь не просто же так — помните? — местные не захотели сюда заходить.

Внезапно лес перестал казаться таким уж безопасным, и люди зябко поежились, несмотря на полуденное тепло и костер.

— В любом случае, — Берт бодро поднялся с земли и отряхнул зад, — думаю, что мы не так уж далеко зашли, и если пойдем у самого тракта, никогда не узнаем, что же в этом лесу такого необычного. Ну что, идем?

Они затоптали остатки костра и повернули на восток, в сторону торгового тракта. Копыта лошадей оставляли глубокий четкий след в почве, по которому легко будет отыскать путников, но это Келла мало заботило. Лучше покончить с проблемой сразу, чем оттягивать на неопределенный срок. Если до конца дня преследователи так и не догонят их, ночь неизбежно пройдет в беспокойстве, в постоянном ожидании, что за каждым шорохом может последовать выстрел, а из-за ближайшего дерева вот-вот покажется темный силуэт.

Иногда они шли пешком, ведя своих лошадей рядом, иногда ехали, но медленно — змеистые переплетения корней и низко нависающие ветки значительно мешали передвижению. Разговаривали мало. На изможденных лицах залегли глубокие тени. Физическая усталость сказалась на общем настрое, как и эмоциональная. Келлгар ощущал себя разбитым на миллион кусков и кое-как склеенным заново. Голову словно сдавили со всех сторон и она трещит, будто переспелый арбуз. Мужчина приложил руки ко лбу — совершенно безрезультатно. Теплые ладони не могли дать успокоение. Он надеялся, что на свежем воздухе самочувствие станет получше, но, казалось, головная боль только усиливается с каждым шагом.

Если бы только здесь была Инмори…

Лес подступал, давил со всех сторон, пугал своей неестественной беззвучностью. Глухие звуки шагов и дыхание лошадей казались слишком громкими в этом молчаливом буро-зеленом мире. И скоро Келлу начало казаться, что за ними кто-то наблюдает.

Он то и дело оглядывался по сторонам, и остальные тоже подхватили его беспокойство. Или, может, ощущение чьего-то незримого присутствия возникло одновременно у всех. Животные тоже почувствовали неладное: запрядали ушами, заупрямились. Не сговариваясь, спутники ускорили шаг.

Прошло много времени, а лес все не кончался, впереди были только необъятные морщинистые стволы и ни намека на тракт. Наоборот, лес как будто стал гуще и темнее. Сквозь купол иголок и листьев проникали редкие солнечные лучи, которых едва хватало, чтобы не сломать себе ноги о гигантские корни.

— Вам не кажется, — заговорил Берт так внезапно, что заставил остальных вздрогнуть, — мы должны были уже выйти к дороге. Ведь не могли же мы так далеко в лес зайти?

— Да, я тоже об этом думал. Либо этот тракт находится дальше, чем мы предполагаем, либо…

— Мы заблудились.

— Невозможно. Ведь мы никуда не сворачивали. Шли прямо, сначала на север, потом на восток. Да? — Никакой уверенности в голосе Берта не было.

— Странно. Смотрите, — Нова указала себе под ноги, и парни присели, чтобы получше разглядеть. Следы лошадей и людей. Сколько — непонятно, читать следы в гимназии не учили, а жаль. Они тянулись широкой цепочкой как раз по направлению их движения.

— Смотрите, вон там!

Чуть дальше впереди показались прогоревшие угли.

— Что за…

— Это ведь наш костер!

— И наши следы.

— Какого хрена? Мы не могли сделать круг, в этом я точно уверен.

Все трое в недоумении замолчали. Уставились друг на друга, на остатки костра, оглянули лес вокруг. В эту минуту страх, семена которого давно поселились в сердце, начал разрастаться, увеличиваться. Он заполнил сознание и распространился до самых кончиков пальцев. На коже путников выступил холодный пот несмотря на теплоту вечера.

— В лесу сложно следить за направлением таким неподготовленным людям, как мы, — осторожно попытался успокоить друзей — и себя самого — Келлгар. — Наверно, сделали круг, и не заметили этого.

Друзья согласились с ним, потому что любое объяснение было лучше того, о чем думал каждый из них, но никто не хотел произносить вслух.

— На этот раз возьмем немного левее.

Спутники снова переглянулись в попытках обрести уверенность друг в друге. И в этот миг тишины из чащи вылетел звук ломающейся ветки. Снова тишина, все замерли, напряженно вслушиваясь, готовые в любой момент вскочить в седла.

Ничего. Несколько минут друзья почти не дышали, с замиранием сердца слушали тишину, но лес безмолвствовал. И даже ветер, казалось, затих в листве.

А потом раздался крик. Топот — бешеный хруст веток пока еще где-то далеко, но звук приближался. Друзья оцепенело вглядывались во тьму. В нескольких десятках шагов от них пронеслась мимо лошадь без всадника. Напуганное животное скрылось в объятиях чащи быстрее, чем кто-либо успел его разглядеть.

И снова крики, полные боли и ужаса. Следом несся не разбирая дороги человек с дико выпученными глазами. Келл узнал в нем одного из наемников. Он натыкался на кусты, низкие ветки хлестали его по лицу. Он заметил путников, которые все еще не двинулись с места, и ринулся к ним. К Нове.

— Отдай свою лошадь! — выкрикнул на ходу, намереваясь отпихнуть девушку с дороги.

На его пути встал Берт с обнаженным мечом. Наемнику пришлось резко затормозить — едва не напоролся на выставленное вперед острие. Он отступил на шаг и тут же потянулся к своему клинку. Келл опередил его, врезав с размаху кулаком по лицу. Наемник не устоял на ногах, свалился на влажный мох, а из носа потекла черная в полутьме кровь.

— Все, уходим!

Келл запрыгнул в седло, а позади него Берт с несвойственной для него злобой свалил мужчину наземь ударом меча в ножнах. Тот простонал им вслед:

— Нет! Не бросайте меня! Вы не понимаете! Оно…

За спинами всадников чувствовалось какое-то движение. Не слышно ни топота ног, ни треска веток, но каждый точно знал: кто-то их преследует. Пока его не было видно, если украдкой бросить взгляд за плечо, но страх перед неведомым подгонял людей и лошадей.

Сзади раздался крик наемника. Хриплый, протяжный, пока в один миг не оборвался, будто перерубленный топором. От этого крика волосы на затылке встали дыбом, по коже прошелся холод. Они мчались напролом сквозь ветки и бурьян, кровь стыла от ужаса, и уже не было времени замечать, куда несут их животные. Только бы оторваться от преследователя, убежать как можно дальше.

Беззвучно, неумолимо что-то догоняло. На краю поля зрения Келл заметил какую-то тень, темный силуэт, что перескакивал от дерева к дереву и вдруг возник прямо перед ними. Темное создание оказалось настолько велико, что перекрыло путь сразу двум лошадям. Животные в страхе встали на дыбы, забили передними копытами по воздуху. Келл оказался на земле в куче листьев, налетел спиной на толстый корень.

В глазах заплясали звезды, а когда немного прояснилось, он смог увидеть двух лошадей, удаляющихся вглубь чащи, и Нову недалеко от себя. Девушка была без сознания — ударилась головой о вездесущие корни. Мужчина мельком взглянул дальше, там, уже почти невидимый за деревьями Берт пытался развернуть своего коня, а тот брыкался и упрямился изо всех сил.

И только потом Келл, цепенея, обернулся к темному созданию. Существо притаилось в тени огромного дуба, и скудный свет закатного солнца окрашивал кровью его почти человеческую морду. Его конечности, подобные паучьим лапкам, торчали из рваных тряпок, накинутых на маленькое тело. Эти конечности чем-то напоминали человеческие руки с обрубками вместо кистей, вытянутые, изогнутые в двух местах, с туго натянутой гладкой кожей цвета свежего трупа. Из тела книзу торчала неестественно длинная тонкая шея и голова с копной грязных жидких волос.

Существо бесшумно переступило длинными ногами, заляпанными до середины кровью наемников, вытянуло шею в сторону девушки. Несколько ужасающе длинных мгновений рассматривало ее.

Плоская морда без носа резко обернулась в сторону Келла, вперилась в него всеми четырьмя глазами. И Келл, едва живой от ужаса, заглянул в каждый из них. Круглые и черные от края до края, два побольше и два поменьше над ними. Тонкий разрез рта начал расходиться в перевернутой улыбке.

Келл не мог пошевелить и пальцем. Ледяное оцепенение сковало его, дыхание перехватило. Он мог лишь наблюдать расширенными от ужаса глазами, в уголках которых собралась влага, за приближением плоской почти человеческой морды все ближе и ближе к собственному лицу.

Внезапно светлое сияние заставило шею существа втянуться обратно. Келл с трудом повернул голову — и предательская слезинка выкатилась на грязную поцарапанную щеку.

Селестия-Инмори, Бессмертная, появилась посреди лесного мрака и встала между ним и чудовищем. Келл ничего не понимал и не старался понять, а его сердце наполнялось радостью и надеждой, пока он смотрел на профиль Инмори. Женщина что-то тихо сказала темной сущности на незнакомом языке, должно быть, древнем, умершем тысячелетия назад. Существо медленно склонило голову на бок под невероятным углом и попятилось во тьму.

Берт наконец смог совладать с конем, спрыгнул с него, или, скорее, свалился, и подбежал к Нове. Ее волосы были в крови, но от прикосновений Берта она пришла в себя. Келл тоже смог сбросить оцепенение. Он быстро растер глаза и приподнялся.

— Как ты здесь оказалась?

Инмори отвернулась от чащи, где недавно скрылось существо. Ее просторное белое платье источало слабое сияние, пышные волосы спадали почти до колен. Келл в очередной раз подумал, что она — самое прекрасное создание во всем мире.

— Меня здесь нет, глупый мальчик. Это проекция. Мысленный образ, воплощенный в жизнь. — Она обернулась к Нове. — Все будет хорошо, это лишь царапина. Промойте водой, заживет через пару дней.

Берт помог возлюбленной подняться. Растерянные, но счастливые, вместе они двинулись в сторону единственной оставшейся лошади. В глазах читалось облегчение.

— Как ты нас нашла?

— Я всегда знаю, где вы.

Женщина снова обернулась к чаще, и скоро оттуда, словно послушные собачки на зов хозяйки, вышли сбежавшие лошади. Улыбка Келла сделалась шире.

— Идем, я выведу вас из леса.

Не оборачиваясь, Бессмертная двинулась в другую сторону, а остальные поспешили следом. Ее босые ноги не оставляли следов, она бесшумно ступала по сырой листве, веткам и корням, проходила сквозь стволы деревьев.

— Что это была за тварь?

— Безрукий, темная сущность здешнего леса. Это его сила заставляет любого, кто зайдет в лес, блуждать без направления, пока не наткнется на Безрукого. Особенно сейчас, при свете Слез Земли, его сила во много раз возрастает.

— А почему он ушел? Что ты сказала ему?

— Все темные создания подчиняются Бессмертным.

— Он как будто похож на человека, — тихо заметила Нова.

— Темные сущности раньше были людьми. Так или иначе, — ответила Инмори, что бы это ни значило.

— И почему он стал таким?

— Что он делает со своими жертвами?

— Хватит вопросов. Непослушные детишки, стоит только оставить вас одних, как вы тут же влипаете в неприятности и вынуждаете меня оторваться от работы.

— Но…

— Я и так знаю, что ты скажешь, мальчик, поэтому просто помолчи и постарайся не отставать.

На минуту он и правда замолчал. Усталость брала свое, день выдался не из легких. Келл провел рукой по растрепанным волосам, вытряхнул из них листья и кусочки коры. Порылся в карманах в поисках ленты для волос.

Все тело невероятно болело. На скуле осталась припухлость после удара одного из наемников, щеки покрывали мелкие порезы — следы веток, а кишки давно скрутились в узел, и теперь притупленным чувством голода напоминали о себе. Но он все равно был счастлив.

— Спасибо тебе, Инмори.

Она ничего не ответила, как и всегда.