Благословенный. Книга 7

Глава 14

Генерал Моро не был новичком в горной войне: ему довелось участвовать и во вторжении в Швейцарию, и в боях на Апеннинах. Но всё же, со столь грамотным и разноплановым сопротивлением ему еще сталкиваться не приходилось. Вся его армия на время передвижения была разбита на три колонны, продвигавшиеся каждая своею дорогою. Предполагалось, что на преодоление теснины Тюрингского леса потребуется два дня марша. И вот, два дня давно минуло, а горы не пройдены и на половину! По донесениям, колонна Каффарелли вместо назначенных двенадцати прошла лишь три лье пути, колонна Лефевра — четыре лье, а войска Бараге-д’Илье и Бессьера практически не продвинулись вообще! Это было неслыханно, невозможно; и Моро потребовал объяснений, вызвав начальников колонн себе в Главную квартиру. Несмотря на громкое название — «главная квартира», по факту это была тесная и бедная горная хижина тюрингских углежогов. И в обычное-то время едва вмещающая обширное семейство бедного кёлера*, теперь она была переполнена французскими военными, собранными на военный совет.

Моро, понимавший, что ему предстоит дать отчет перед военным консулом, был сумрачен и задумчив. Впрочем, всегда корректно относившийся к подчиненным, генерал и теперь держал себя в рамках, прекрасно понимая, что от Жубера подобного обращения ждать не стоит. Совещание задерживалось: в бедной хижине для генералитета Баварской армии не нашлось довольно стульев и лавок. Пришлось ждать, когда из ближайшей к штабу 18-й полубригады притащат полдюжины барабанов.

— Господа командующие колоннами! — начал Моро, когда последние офицеры смогли присесть. — Консул Жубер утвердил план нашего движения на Эрфурт и в дальнейшем — на Лейпциг, исходя из предположения, что мы в два дня пройдём теснины Тюрингского леса. Но вот уже на исходе пятый день боёв, а ни одна наша колонна всё еще не вышла на равнину! Генерал Лефевр, соблаговолите доложить обстановку на вашем участке фронта!

Франсуа Лефевр, невысокий черноволосый генерал, самый старший из всех командующих колоннами, заговорил, эксцентрично взмахивая руками:

— Мы уже третий день не можем сдвинуться с места! Русско-германские войска отрезают наши передовые отряды и уничтожают сапёров! На каждое лье пути устроено по два-три лесных завала, охраняемые от поджогов; чтобы преодолеть их, приходится идти в штыковую! Немецкие егеря постоянно заходят нам в тыл и непрерывно обстреливают со склонов гор, оставаясь недоступны для нашего ответного огня. Русские постоянно применяют фугасы на электрошнуре, причём особенно большие потери причиняют нам заряды, подвешиваемые на деревьях. Взрываясь, они все окрестности засыпают мелкой картечью, поражая сразу десятки наших солдат. А позавчера мы наткнулись на большой люнет, устроенный посреди дороги в узком месте, и не можем преодолеть его. Дорога перед люнетом простреливается и с укрепления, и со склонов ближайших гор. Там установлены десятки орудий! Не в человеческих силах пробиться сквозь это ущелье!

Выступивший следом генерал Каффарелли, командовавший 2-й колонной, красноречиво развёл руками:

— Положение дел на нашей дороге ничуть не лучше, чем у генерала Лефевра. Вчера наши подошли к очередному завалу и начали его разбирать руками, поскольку сжигать их слишком долго. Но, когда работа была совершенно уже закончена, под стволами и ветками открылся зарядный ящик, который тут же взорвался, убив и ранив больше тридцати человек! У следующего завала история повторилась; и теперь солдаты отказываются разбирать завалы и даже боятся близко подходить к ним! Мне приходится выставлять артиллерию и разбивать эти брёвна ядрами или поджигать их брандкугелями! Вчера мы прошли полтора лье, сегодня не пройдено еще и одного!

Слово взял генерал Бараге-д’Илье. Этот всегда оптимистично настроенный здоровяк теперь был мрачен, как северная ночь.

— Наше продвижение также идёт крайне тяжело. Русские то и дело совершают нападения, обстреливая наши войска со склонов гор. Вчера они взорвали четыре фугаса, вызвав камнепад; погибло много наших солдат, и почти полдня пришлось потратить на преодоление завала. Русские сапёры то и дело подрывают такие заряды на склонах, заваливая путь оползнями, а когда наши солдаты начинают разбирать их, подвергают их обстрелу. По условиям местности мы не можем развернуться! Я попытался отрядить на склоны гор стрелков, но они тут же столкнулись с нападениями из засад. Мы несём существенные потери от этих беспорядочных схваток в лесах! Сегодня немецкая артиллерия, установленная на вершине холма, обстреливала продольными выстрелами нашу колонну, следующую по дороге. Полковник Жермен, командующий авангардом, послал вперёд вольтижёров, но те наткнулись на странное заграждение, выполненное из колючей проволоки. Перерубить ее саблями и тесаками оказалось невозможно. Преодолеть это заграждение удалось лишь после того, как пушки немцев посекли эту проволоку собственной картечью. При этом погибло и было ранено более ста сорока человек. Вражеские егеря постоянно обстреливают нас с горных круч, заходят в тыл и атакуют обозы. Вчера был подорван артиллерийский парк 17-й полубригады, на воздух взлетело шест зарядных ящиков, четыре орудия повреждены и теперь нуждаются в замене лафетов. Таким образом мы не сумеем пройти этот лес и за месяц!

Слушая всё это, Моро чувствовал как в нём нарастает раздражение и гнев. Чёрт побери! Его закалённые в боях войска ведут себя, как неумелые дети!

— Каковы ваши предложения? — сдерживая себя, спросил он командующих колонн.

— Возможно, нам следует выдвинуть вперед артиллерию, и уничтожать вражеские баррикады ядрами? — предположил Кафарелли.

— И как вы «уничтожите ядрами» завал? — иронично спросил Бараге-д’Илье. — Кроме того, противник постоянно пытается держаться сверху — так высоко, что мы не можем навести туда артиллерию!

— Может, выдвинуть вперед гаубицы или мортиры? — предположил адъютант Моро, майор Пьер-Мари Любен.

— У нас нет мортир, сударь. Осадный парк остался в Баварии. Что касается гаубиц-попробуйте. Бомбы, фугасы, Зевсовы перуны — применяйте что угодно, но ради Высшего существа, пробейтесь на ту сторону! — раздражённо выкрикнул Моро и закрыл заседание.

О неудаче Моро скоро стало известно в штаб-квартире французской Резервной армии, по вступлении в Германию переименованной в «Вестфальскую».

Жубер был вне себя от гнева. Хотя он предполагал и даже надеялся, что Баварская армия столкнётся с трудностями при пересечении Тюрингского леса, высокие потери, понесенные ею, озадачили и разозлили военного консула.

— Моро возится в этом Тюрингском лесу, как скарабей в навозе! Зря я назначил его командующим Баварской армии, он слишком осторожен. Какие могут быть варианты действий, господа?

Начальник штаба, генерал Сульт расстелил перед патроном подробную карту театра боевых действий.

— Полагаю, русско-немецкие войска создали плотные заслоны на лесных дорогах Тюрингии. Не желая умножать потери, Моро движется очень медленно. Однако, даже после преодоления Тюрингского леса войска Моро окажутся перед серьёзной преградой — рекой Заале, с быстрым течением и исключительно крутыми, обрывистыми берегами. Кроме прочих неудобств, это создаёт и проблемы в снабжении — ведь горная местность бедна продовольствием, а значит, генералу Моро приходится расходовать запасные рационы, опустошая свой совсем небольшой обоз!

Жубер в гневе грохнуло кулаком по столу. Чернильница подпрыгнула, перо из неё выпало, замарав карту безобразными кляксами.

— Что же с этим делать? Чёрт побери, мы теряем темп! Перемещаясь таким черепашьим шагом, мы окажемся в Берлине лишь на следующий год! Генерал Сульт, каковы ваши соображения?

— Консул, у нашей Вестфальской армии есть возможность обойти Тюрингский лес севернее, через Кассель, или южнее, через Мюнхберг и Хоф. Правда, в последнем случае нам придётся волей-неволей нарушить границы Богемии…

— Ничего страшного — отрезал военный консул. — Австрийцы и пикнуть не посмеют! Но скажите, мосье, какой путь для нас предпочтительнее?

— Полагаю, если нашей целью является Эрфурт, то лучше обходить горы с севера, через Кассель!

— Нет! — категорично ответил Бартелеми Жубер. — Об этом не может быть и речи! Сначала надо уничтожить армию Кутузова, сдерживающую генерал Моро в тюрингских горах. — Кроме того, необходимо преодолеть второй рубеж их обороны — реку Заале.

— Тогда лучше идти с юга! — посоветовал Сульт. — Кроме всего прочего, там у нас появится возможность усилить войска за счёт отряда польских ренегатов, продвигающегося сейчас где-то по холмам Моравии!

Генералы склонились над картой, изучая дороги и рельеф предстоящего театра боевых действий. Наконец, Бартелеми Жубер удовлетворённо разогнулся и окинул присутствующих взглядом, в котором читалось решимость и воля. Он составил совё мнение о происходящем и теперь готов был его огласить присутствующим.

— Если мы обойдём противника с юга, то сможем занять восточные берега Заале и отрезать операционные линии Кутузова. Конечно, он может попытаться отступить по западному берегу Заале в сторону Иены. Но здесь уже стоит поторопиться генералу Моро! Мосье Сульт, пишите диспозицию для Баварской армии: «Военный консул Жубер приказывает генералу Моро оставить в горах заслоны и перегруппировать свою армию на левый фланг, обойдя заслоны противника и создать давление на армию Кутузова в общем направлении на Арнштадт и Эрфурт. Когда Вестфальская армия обойдёт русских с юга, им не останется ничего другого, как только отступить. Генералу Моро следует немедленно начать преследование, с тем, чтобы не позволить противнику закрепиться на берегах Заале или отступить вглубь страны. Надо навязать Кутузову сражение, рассеять его арьергарды, принудить оставить все подходящие оборонительные позиции».

Сульт, записав приказ, поднял голову, ожидая новых указаний консула.

— Сил у Моро более чем достаточно. Сорок тысяч Кутузова не смогут противостоять восьмидесяти тысячам Баварской армии! Если же старик промешкает в горных проходах — тем лучше; Моро следует тогда совершить маневр на Кассель, а мы обойдём противника с юга. Армия Кутузова будет прижата к горам и раздавлена!

Бонапарт и Толь внимательно изучали полученные сведения о движении неприятеля.

— Не могу нарадоваться на действия дивизии генерала Платова! Казаки — великолепные лёгкие всадники, если не принимать во внимание чрезмерную любовь к добыче… Зато от захваченных ими пленных поступает огромное количество самых разнообразных сведений о неприятеле — вот, к примеру, пришли известия, что вчера французы большой массою войск обошли Тюрингский лес с юга и теперь выдвигаются на север, в общем направлении на Иену. Захваченные пленные утверждают, что принадлежат не к Баварской армии генерала Моро, а к Вестфальской армии под командованием самого Военного консула — Бартелеми Жубера!

— Месье Карно, что из себя представляет Жубер как военный?

Лазар Карно задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Я сам никогда не разговаривал с ним — я был военным министром, а он — безвестным капитаном, когда мне пришлось бежать из Франции. Но есть немало людей. общавшихся с ним при тех или иных обстоятельствах. Я собрал немало сведений о нём от эмигрантов «последней волны», в частности — от генерала Пишегрю. Бартелеми Катрин Жубер — очень смелый и решительный военный, сочетает глазомер и расчёт; однако он склонен переоценивать свои силы и не всегда прислушивается к дельным советам опытных генералов. От него стоит ожидать решительных действий, в том числе — смелых маршей вглубь нашей территории.

— А куда двигаются эти войска?

— Судя по направлению движения передовых колонн, а также учтя данные о плане войны, поступившие к нам ранее от графа Строганова, можно предположить, что Вестфальская армия двинется в обход нашего левого фланга, с тем, чтобы обойти Тюрингский лес с юга и выйти в тыл обороняющей его армии Кутузова!

— Ну что же — подвёл я итог — раз французы бросают вперед свою резервную армию, нам тоже пора развернуть мобилизованные силы. И надо уже разобраться с Домбровским. Надо что-то делать, иначе он уже в самое ближайшее время сможет соединится с Жубером!

С нашего разговора с австрийским посланником прошло уже боле недели, однако польский корпус Домбровского всё также спокойно двигался через австрийские владения. Судя по донесениям нашей разведки, они прошли через всю Австрийскую Польшу и теперь бодро маршировали по Богемии.

Пришлось устроить срочное совещание, посвященное этому польскому маневру.

— Домбровский продолжает беспрепятственно идти на соединение с французами! Похоже, части его корпуса двигаются через Богемию!

— Неужели император Франц оставить это без последствий? — поразился Карл Толь.

Генерал Бонапарт пожал плечами.

— Этого следовало ожидать. Австрия всегда отстаёт на один шаг — на одно войско, на одну войну, на одну ноту протеста… Нам самим надо разбить Домбровского до того, как он успеет соединиться с Моро!

— Но успеем ли мы? Противник уже прошел большую часть пути!

— Если мы сформируем подвижное крыло, как репетировали это на маневрах, то сможем перехватить их в предгорьях Судет. Соблаговолите приказать составить из сил Резервной армии сильное подвижное соединение и направить его через границу!

— Но что скажут австрийцы? — с сомнением произнёс Карл Федорович. — Может быть, проконсультироваться с нашими дипломатами?

— Я знаю, что скажут дипломаты. «Это недопустимо и непременно повлечет войну с Австрией» — устало произнёс я. — Но что поделать — нам надо рисковать. Нельзя допустить, чтобы наш левый фланг обошли! Поэтому приказываю собрать все имеющиеся в наличии подвижные силы и бросить их против Домбровского. Свести кавалерийские полки в четыре бригады: первую должен возглавить полковник Кульнёв — (кстати, надо ему присвоить очередной чин), вторую — полковник Мюрат, с присвоением бригадирского чина, третью — бригадир Шепелев, четвёртую — атаман Войска Донского генерал-лейтенант Платов. Он же возглавит весь корпус. Придать ему всю наличную конную артиллерию. Карл Фёдорович, сколько егерей мы сможем посадить на повозки?

— Полагаю, два полка, Ваше Величество!

— На сборы даю двое суток. Атаману Платову выслать вперед разведку, дабы знать, где именно следует перехватить поляков. Пленных не брать. Уничтожьте их! И вот еще что — генерал-фельдмаршал Суворов будет сопровождать наш конный корпус в качестве моего представителя.

Совещание было закончено. Генералы расходились, шепотом переговариваясь друг с другом. Всех интересовал один и тот же вопрос — кто такие Шепелев, Мюрат и Кульнёв?

Я не зря назвал именно эти фамилии. Все трое были перспективнейшими кавалерийскими военачальниками.

Якова Петровича Кульнёва я знал как известнейшего командира. Он обратил на себя внимание Суворова, когда первым ворвался в укрепления варшавской Праги в 1794 году и отвагой способствовал победе русских войск над польскими повстанцами. За этот бой Суворов повысил его до ротмистра, а спустя неделю и до майора. В этом звании Кульнёв застрял на долгих 13 лет, пока вновь ему не выдался повод отличиться..В 1807 г. под Фридландом он совершил два подвига. Разительным ударом сначала спас русскую армию от окружения, уведя за собой силы противника. А затем в течение нескольких суток без сна прикрывал отход наших войск, нанося беспокоящие удары французам. Особенно отличился Кульнёв в Русско-Шведскую войну 1807–1809 года. Тогда он возглавил беспрецедентный по смелости поход через Ботнический залив, вызвав в Швеции государственный переворот и вынудив Стокгольм к капитуляции. Погиб Кульнёв в кампанию 1812 года, в боях под Дриссой.

Зная эту фамилию еще по книгам о войне 1812 года, я не позволил этому гиганту-рубаке засидеться в майорах. Их него, определенно, вырастет нечто вроде Будённого… если, конечно, он не сложит свою голову ранее.

Дмитрий Дмитриевич Шепелев был во многом противоположностью Кульнёва. Также, как и Яков Петрович, Шепелев прославился при штурме Праги. Но, в отличие от старого холостяка Кульнёва, Дмитрий Дмитриевич очень выгодно женился и прожил долгую жизнь. В войну 12 года командовал гвардейской кавалерией, покрывшей себя славою на полях России и Европы. Ну а Мюрат — без комментариев. Под надзором Александра Васильевича эти герои должны вырасти до больших кавалерийских начальников!

Два дня спустя корпус Платова в составе четырех кавалерийских бригад, конноартиллерийского полка и двух егерских полков, для ускорения передвижения посаженных на повозки, отправился на перехват поляков.

* кёлер — углежог.