Баоцан Золотой Цикады

Глава 20. Стратагема 苦肉計. Нанеси себе увечье

Никогда и никто не хочет нанести себе рану.

Если кто-то поранился — значит, здесь нет подвоха.

Если ложь кажется настолько правдивой,

что правда кажется ложью, хитрость удалась.

Му Чжанкэ, ученик Лао Гуана…

Цзиньчан помнил, что на турнире Му Чжанкэ, самонадеянный и наглый, считавшийся одним из фаворитов, вышел на ристалище первым. Четыре красавицы Чанъани тогда громкими криками подбадривали его, выкрикивая его имя. По жребию ему выпал Юань Байфу. Мечи скрестились, Чжанкэ атаковал, а Бяньфу уклонялся от ударов, выжидая удобный момент, и внезапно нанес молниеносный удар, обезоружив Му, меч которого со звоном упал на арену. Униженный Чжанкэ покинул арену. Этот первый поединок завершился неожиданным поражением фаворита, предвещая непредсказуемый ход турнира.

Да, Му Чжанкэ одним из первых выбыл из турнира и имел достаточно времени, чтобы переодеться, нанести грим и пробраться в пиршественный зал…

— Так это он — убийца? — Бяньфу потрясённо озирал мертвеца.

Цзиньчан вздохнул.

— У него было время пробраться в приёмную незаметно. Но всё остальное? Ну-ка, ляг рядом с ним.

— Что?

— Растянись, говорю, рядом с телом.

Бяньфу послушно лёг на песок.

— Ну вот: он выше тебя на один фэнь. А убийца был ниже, я видел его глаза не на одной линии со своими глазами. К тому же Му Чжанкэ — мечник, и довольно опытный. Палец бы он не потерял, чай, не первый год на ристалище. И мизинец… — Цзиньчан понизил голос до шепота. — Я никому не говорил об этом, но я отрубил убийце не только мизинец, но и край безымянного пальца точнее, ноготь. Я не сказал об этом даже Чжао Гуйчжэню. И объявлено было только о мизинце. И тут отрублен мизинец. И…

Бяньфу не понял.

— Но если Му не убийца, а убийца решил выдать его за убийцу, почему не скопировал своё ранение в точности?

— Он не мог знать, что я нашёл в луже крови и ноготь безымянного пальца, и не стал рисковать, подумав, что если описание ранения не совпадет с опубликованным, его не примут за убийцу. При этом есть ещё две детали, которые говорят, что убийца снова пытается ускользнуть, подставив вместо себя другого. Во-первых, со дня ранения прошло уже две недели. Рана бы зажила. А тут изувечили кисть уже мёртвого, кровь свернулась, края раны стянуты водой, но это явно не ранение двухнедельной давности. А, во-вторых, хоть я и встречал на руках людей разные формы ногтей, но отрубленный мной палец имел ноготь удлиненный, вытянутый, кожа его была белая, а тут ногти на руке как лопаты, и Му был куда смуглее. Это просто не та рука.

— Жаль, тот палец не сохранился, — прошептал Бяньфу.

— Почему не сохранился? — удивился Цзиньчан. — Я сунул его в банку с мёдом и держу в своей спальне. И ноготь безымянного пальца — тоже.

Бяньфу, несмотря на холод, идущий от воды и мертвеца, почувствовал, что вспотел.

— Значит, это просто четвёртое убийство? — шепотом спросил он.

— Да. Но нам надо решить, что делать. Я честно рассказал тебе всё, но… ты мой брат и друг.

— Да, но… о чём ты?

— Ты влюблён и хочешь взять в жены Мао Лисинь. Вот случай. Тысяча золотых таэлей, обещанных Чжао Гуйчжэнем, будут тебе как нельзя кстати. Их хватит и на покупку дома, и на свадьбу. И ещё немало останется. А я вполне могу забыть об отсечённом пальце и росте Му… Да к тому же…

Бяньфу сразу резко покачал головой и перебил Цзиньчана.

— Ты с ума сошёл? Как можно? Тело нашёл ты! И если это не убийца, как можно воспользоваться…

Цзиньчан усмехнулся.

— Да полно тебе, я просто предложил. Однако запомни: о сказанном мной про пальцы никому ни слова. А сейчас ты пойдешь и разбудишь Ло Чжоу.

Бяньфу перевёл дух и окинул взглядом озеро. Тёмные силуэты ив угрюмо нависали над ним зловещими стражами, охраняющими покой мертвеца. Влажный ночной воздух был пропитан запахом гниющих водорослей и сырой земли. Бяньфу поежился. Чувство тревоги нарастало с каждой минутой. Что-то было не так. Слишком тихо. Слишком спокойно. Даже привычные ночные звуки — стрекот цикад и кваканье лягушек — были словно приглушены. Бяньфу чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, ощущал чье-то незримое присутствие.

— Постой, а ты останешься здесь? А что, если убийца наблюдает за нами? И, едва я уйду, он набросится на тебя? Он же имеет все основания ненавидеть тебя!

Цзиньчан не мог не согласиться с правдоподобием этого мнения.

— И что ты предлагаешь?

— Я понесу труп, а ты охраняй меня. Тут недалеко. Если я устану, сменишь меня. Или давай дождёмся рассвета.

Цзиньчан думал не больше минуты.

— Убийца вовсе не мечник, он неопытен в бою. Подобраться сразу к двоим он не сможет. Донесём покойника к стражникам Ло Чжоу и вызовем Ван Шанси. Тут, кстати, завтра и люди из Следственной палаты подоспеют. Будет им, чем заняться. И лучше, чтобы они сочли Му убийцей. Тогда убийца успокоится, а у нас будут развязаны руки. Потащили его.

Идея была хороша, но кто бы знал, что стоит протащить хотя бы пару ли труп, только что вытащенный из воды? Бяньфу склонился над телом, крепко перехватил скользкие руки и, собрав силы, сдвинул ношу с места, но тяжёлое, пропитавшееся влагой тело утопленника упрямо цеплялось ногами камни на дороге, словно пытаясь вернуться в свою стихию. Каждая попытка сдвинуть его с места отзывалась пронзительной болью в плечах и ноющей судорогой в пояснице. Вода стекала с безжизненного тела, образуя тёмные пятна на песчаном берегу. Луна, равнодушная свидетельница его мучений, безучастно взирала сверху, заливая серебристым светом унылый пейзаж.

— Не пойму, он был не толще меня, почему такой тяжёлый?

— А думаешь, ты легче? Сворачивай к Ло Чжоу.

Бяньфу скоро понял, что не справляется, задыхаясь, вытер пот со лба. Цзиньчан, заметив его тяготу, подхватил тяжёлую ношу за ноги. И тут Бяньфу едва не выронил труп, однако удержал его.

— Что ты делаешь?

— Я? Ничего? Помогаю тебе.

— Почему вдруг труп стал таким лёгким?

— Легким? — удивился Цзиньчан. — Ты же жаловался, что он тяжёлый!

— Ну да, а теперь я его почти не чувствую.

— Странно…

Транспортировка мокрого трупа по кварталам Гоцзысюэ заняла не больше пяти минут. Цзиньчан и Бяньфу притащили тяжёлое тело в корпус охраны и попытались разбудить Ло Чжоу. Тот упорно не хотел просыпаться, распространяя вокруг запах перегара. Его подручный, Хуан Мо, доверительно сообщил Цзиньчану и Бяньфу, что господин начальник охраны напился до чертиков, ибо был расстроен известием о прибытии следователей из Ханьлинь. Он так надеялся раскрыть это дело сам…

Однако, услышав о трупе из Небесного озера, Ло Чжэнь всё же пробудился. Покойник принёс с собой сырость, тлен и приторный запах разложения, которые, смешавшись с выдыхаемыми Ло Чжоу винными парами, превратили комнату в мертвецкую. Начальник стражи сам скривился, но приказал положить тело на циновку и проветрить помещение.

Цзиньчан и Бяньфу послушно опустили свою ношу на бамбуковую циновку.

Тело было облачено в дорогой шелковый халат, пропитанный водой и грязью. Лицо распухло и посинело, но по чертам лица и остаткам прически покойника было легко опознать.

— Это… Это… Му Чжанкэ? — спросил Ло, склонившись над телом

— Да, и у него отрублен мизинец на левой руке, — ответил Цзиньчан.

— Что? — Ло Чжоу хватился за руку мертвеца. — Так это он?

Цзиньчан пожал плечами.

— Пока прозектор не скажет, отчего он умер, и мы не разберёмся с обстоятельствами его смерти, трудно что-то сказать…

— Где вы нашли его?

— В Небесном озере. Возле старого валуна, на мелководье.

— Он мог сам утопиться?

— Если на его голове нет следов от удара, в лёгких будет вода, а дома — записка, объясняющая причины этого деяния, то самоубийство вполне возможно.

— Он мог услышать, что завтра прибудут люди из Следственной палаты и…

— Нет. Об этом стало известно сегодня. Или уже Час Быка? Значит, вчера вечером. А он пробыл в воде уже пару дней, если не больше. Уточни у прозектора. При этом, Ло, возможно, нам в любом случае будет выгодней прикинуться, что мы поверили, что Му и есть убийца. Подумай об этом… Бяньфу, я с ног валюсь. Пошли спать…

Ван Шанси и Бо Миньюнь встретили их в резиденции.

— Где это вас носило? — грозно начал Ван Шанси, однако, даже не договорив, разглядел их и сбавил тон. — Случилось что-то?

— Мы нашли на Небесном озере труп Му Чжанкэ. На левой руке у него недостает мизинца…

— Что? Ученика Лао Гуана?

— Да. И мы отнесли тело к Ло Чжоу…

Ван Шанси и Бо Миньюнь молча переглянулись и, ни слова не говоря, пошли за ними в дом.

— Вы уверены, что это убийца?

Цзиньчан пожал плечами.

— Это может быть так, господин Ван, а может быть и не так. Сегодня появятся люди из Ханьлинь, вот пусть и разбираются, а мы с ног валимся…

Едва солнечные лучи позолотили рассветными лучами крыши зданий академии, по залам и павильонам разнеслась новость об обнаружении тела убийцы. Лао Гуан, едва услышав о смерти Му Чжанкэ, прибежал вместе со своими учениками Сунь Ши и Гао Фу к Ло Чжоу и кинулся к телу ученика.

— Этого не может быть! Чжанкэ не мог быть убийцей!

— Когда вы последний раз видели его? — поинтересовался Ло Чжоу.

— Он уезжал к родне на похороны двоюродного дяди. Его не было десять дней…

— Кто-нибудь видел его сразу после турнира?

— Я видел, — пробасил Сунь Ши.

— Вы выходили с ним на ристалище? Видели его левую руку после турнира?

Сунь Ши покачал головой.

— Нет, на следующий день после турнира Му вызвали домой, и он уехал. Но мы в тот день утром завтракали вместе. Не могу вспомнить, чтобы он вёл себя необычно. На руку я, понятное дело, не смотрел, но отсутствие пальца и такое ранение наверняка заметил бы. Не было ничего. И у него на лице румянец был. При такой кровопотере он был бы пару дней бледнее мертвеца…

Ло Чжоу вздохнул. Аргумент был верен, но не убедил его. Если Золотая Цикады был прав, и на лице убийцы в час нападения на Лю Лэвэнь был грим, то и на следующий день что мешало ему нарумянить бледные щеки. Но спросить, умел ли Му Чжанкэ пользоваться гримом, он не хотел. Его люди, направленные на обыск в комнате Му, ещё не вернулись, но если там обнаружится коробка с гримом, ни о чём спрашивать, возможно, и не придётся, но пока сам вопрос мог излишне много сказать и Лао Гуану, и его ученикам.

Через час вернулись люди Ло с обыска. Они нашли в покоях Му Чжанкэ коробку с гримом и женской косметикой. Правда, коробки были новые, к ним никто не прикасался, и Сунь Ши на вопрос, откуда взялся грим в спальне Му, уверенно ответил, что тот наверняка купил его или для сестры, или для Мао Лисинь, за которой пытался ухлестывать.

Сунь Ши и Гао Фу были абсолютно убеждены в невинности Му Чжанкэ. Да это просто кощунство! Убивать прекрасных девиц — это не его конек, он же за каждым жюцунем бегал, а если девица посылала его к чёрту — тут же переключался на другую! А что касается убитого Исиня, тут вообще смех, да и только. Они же друзья были — не разлей вода! К тому же на премьере спектакля Му в академии не было! Да и вообще, вся эта история с убийствами — какая-то нелепая инсинуация, порожденная завистливыми сплетниками и злопыхателями. Му Чжанкэ, может, и не образец для подражания, и не душегуб-убийца.

Сунь Ши и Гао Фу были твёрдо уверены, что Му Чжанкэ пытаются подставить.

Их учитель, Лао Гуан, мрачный и насупленный, молчал. Если и вправду окажется, что Му Чжанкэ — убийца, ему самому, как минимум, придётся покинуть Гоцзысюэ. Но за каким бесом Му убивать людей? Чжанкэ не был особенно мстительным или злопамятным, с Лю Лэвэнь он, насколько знал Лао, никогда и никак связан не был, а с Исинем они вместе часто шлялись по местным кабакам и прочим злачным местам. Чего им было делить? Не говоря уже о том, что последние десять дней Му никто в академии не видел. Да, прокрасться сюда труда ему бы не составило, но зачем ему Сюань Янцин?

Ван Шанси тоже, хоть и недолюбливал Лао Гуана, был солидарен с ним. Личность Му Чжанкэ, на его взгляд, совершенно не вязалась с совершенными преступлениями, переполошившими и академию, и дворец императора. Оруженосец Бо Миньюнь своего мнения не имел, но считал Му бабником.

Ши Цзинлэ и Мао Лисинь здорово переполошились, когда узнали о ночной находке Цзиньчана и Бяньфу. Девицы тут же пожаловали в резиденцию Ван Шанси и забросали обоих вопросами.

— А чего вас понесло ночью на Небесное озеро? — без обиняков поинтересовалась Лисинь.

— Да просто, луна была так прекрасна. Вот и решили прогуляться, — тон Цзиньчана был твёрд.

— А кто нашёл тело? — спросила Ши.

— Да оба мы его заметили, он на мелководье у берега плавал…

— И это тот самый, кого вы видели перед пиршественным залом?

Цзиньчан вздохнул.

— Он кажется мне выше ростом, чем тот. К тому же Му Чжанкэ — опытный мечник. Я видел, как он двигался на ристалище. Он не очень похож на того убийцу.

Бяньфу удивится, что даже Ши Цзиньчан не рассказывает всей правды.

Потом появились директор и деканы. Сюй Хэйцзи, директор академии, Линь Цзинсун, декан факультета словесности, Цзянь Цзун, декан факультета алхимии, вообще-то вышли из ректората, чтобы встретить прибывших чиновников, присланных дворцом для расследования произошедших убийств. Узнав, что убийца, человек с отсёчённым мизинцем найден, Сюй вздохнул полной грудью. Неужели Небо сжалилось над ним? Линь Цзинсун с облегчением сказал, что теперь всё наладится, а вот Цзянь выразил в этом сомнение.

— Неизвестно зачем убил, а потом неизвестно зачем утопился? Странно как-то.

Затем пожаловали следователи академии Ханьлинь, от которых все ждали, что тайна убийства двух красавиц, гибели Исинь Чэня и причин, толкнувших на убийства Му Чжанкэ, будет разгадана ими за пару часов. Ну, разумеется! Ведь что может быть проще, чем распутать клубок интриг, когда у тебя есть гордое звание академика?

Хуан Гуань и Хуэй Лян, учёные мужи с бородами ниже пупа и степенностью черепах, казались воплощением мудрости. Они прибыли в сопровождении свиты писцов, евнухов и прочих важных персон, словно направлялись не на место преступления, а на императорский пикник. Каждый их шаг был полон важности, каждый довод — глубины. Казалось, сейчас они достанут из рукавов волшебные лупы и моментально обнаружат имя убийцы, глядя на мир через магический кристалл.

Первым делом они потребовали чаю. Затем — смены подушек на более мягкие. А потом долго и сосредоточенно слушали рассказы Ло Чжоу, расспрашивали о расположении трупов, делая пометки в своих листах с видом людей, решающих глобальную проблему мироздания. Ах да, и, конечно, они задавали бесконечные вопросы свидетелям.

Их методы напоминали скорее чайную церемонию, нежели расследование. Скрупулезное рассматривание шелковых халатов жертв, глубокие вздохи над каждым иероглифом в бумаге, найденной на столе Исинь Чэня, — кажется, они пытались понять не мотивы убийцы, а его эстетические предпочтения, особенно, когда начинали спорить, чей почерк красивее на протоколе осмотра места преступления.

В общем, работа кипела. Все были уверены: ещё немного, и справедливость восторжествует. Имя злодея будет дознано и проклято, а сами следователи удостоятся высших наград. Оставалось только дождаться, пока они снизойдут до простых смертных и поведают свою гениальную версию.

Ждать, к слову, пришлось долго. Очень долго. Дни шли, стекая, как капли дождя по оконным витражам, только вот вода была мутной от простоя. Гипотезы рождались и умирали столь же быстро, как и распускались лотосы в пруду императорского сада. Под конец уважаемые следователи, кажется, они сами забыли, что вообще расследуют.

Впрочем, их прибытие, безусловно, оживило академию. Хотя бы тем, что всё получили немало поводов для сплетен и пересудов.