Астарта. Предназначение. Книга 3

Глава 8 «Тот, кто любит свое ремесло, не может быть шарлатаном» Борис Акунин «Черный город»

Мы какое-то время молча смотрели друг на друга, стараясь скрыть свои мысли и эмоции. Напряженная тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь далеким шелестом листвы, редкими шорохами леса и криками чаек, доносившимися со стороны пляжа. Я чувствовала, как внутри нарастает тревога — сердце билось слишком быстро, а дыхание стало чуть прерывистым, — но внешне старалась оставаться спокойной. Однако мое терпение, как и всегда в таких ситуациях, оказалось недостаточным.

Яков, Платон, Ясный и Эрдан молча смотрели на нас, их хмурые взгляды словно прожигали насквозь.

— А что, собственно, происходит? — наконец спросила я, пытаясь звучать безразлично, но голос все равно предательски дрогнул.

Ясный, стоя напротив, чуть приподнял уголки губ, словно пытаясь изобразить улыбку. Но его глаза выдавали усталость, в них плескалась затаенная тяжесть. Он медленно перевел взгляд на Лили, которая до сих пор молчала, уставившись куда-то в сторону, словно ее это вовсе не касалось. Потом он тяжело вздохнул, и, наконец, произнес:

— Кто это все затеял?

Я нахмурилась, не понимая смысла его слов. Вопрос звучал странно, словно он сам не до конца знал, что хочет услышать в ответ.

— Что именно? — переспросила я, чувствуя, как напряжение внутри меня готово взорваться.

Ясный посмотрел мне прямо в глаза. В его взгляде я уловила что-то новое, что-то, чего раньше не видела. Это была странная смесь гнева, усталости и, как ни странно, отчаяния. Но еще в нем было что-то, что заставило меня поежиться — некое подозрение, словно он знал больше, чем говорил.

Эрдан, до этого молчавший, наконец решил вмешаться. Его голос прозвучал спокойно, но в нем чувствовалась скрытая угроза:

— С пользой провели время?

Я резко выпрямилась, будто он поймал меня на месте преступления.

— Да, конечно! — быстро ответила я, стараясь звучать уверенно. — Мы спасли сына Ясона и вычислили врага. Вернее, украли его, но…

Я вдруг остановилась, не закончив фразу. Ясный недоверчиво прищурился, потер бороду и посмотрел на меня с выражением человека, который вот-вот задаст неудобный вопрос.

— Спасли или похитили… говоришь. Надеюсь, вы не нарушили прошлое? Хотя… если сына до сих пор нет с нами, а война начнется через день… — он на мгновение замолчал, прищурившись, — это вряд ли можно назвать успехом.

Слова ударили по мне, как гром среди ясного неба. Я почувствовала, как внутри все сжалось. Лили, до этого державшаяся спокойно, вдруг резко подняла голову. Ее голос прозвучал резко, словно хлесткий удар:

— Что значит «вряд ли»? — ее глаза сверкнули, и я поняла, что она на грани срыва. — Вы хотите сказать, что мы не справились с задачей?

Ясный поднял руку, жестом предлагая ей успокоиться.

— Не горячись, Лили, — сказал он ровным тоном, в котором, однако, проскальзывали стальные нотки. — Или ты готова рассказать Ясону, что вы с Диной похитили его сына? И что война между нашими мирами теперь неизбежна… из-за вас?

Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Лили зло сжала кулаки, ее дыхание стало громче. Она сделала шаг вперед, но я успела схватить ее за руку, стараясь остановить. Ситуация накалялась с каждой секундой.

— Мы не похищали его, — тихо, но твердо произнесла Лили, вырывая свою руку из моей. — Мы спасли его.

В этот момент я внезапно широко раскрыла глаза. Бывает, что понимание приходит с запозданием, как у «жирафа».

— А почему через день начнется война? Нас ведь не было всего каких-то пять часов! — возмутилась я, чувствуя, как внутри поднимается волна паники. Как события могли развиваться так стремительно, если мы едва успели все уладить?

Ясный, казалось, полностью проигнорировал мой тон. Его голос звучал спокойно, но в нем ощущалась скрытая напряженность:

— Мы вовремя успели. Теперь мы все знаем о двух ключевых событиях в прошлом. Тот, кто все это затеял, изначально ничего не менял. Ему нужно было, чтобы вы исполнили свои роли. Правда, он все же попытался кое-что изменить в последний момент, но благодаря нашим усилиям его планам удалось помешать. Единственное, что он смог сделать, — это ускорить начало военных действий.

— Ну, это только то, о чем мы знаем, — вставил Эрдан, нахмурив брови. Его голос прозвучал холодно, как сталь. — Какие ловушки он расставил или какие изменения внес, мы пока не знаем.

— Это был Астарот, — резко перебила Лили, ее голос дрожал от сдерживаемого гнева. Она прищурилась, словно пытаясь удержать эмоции в узде.

Ясный кивнул, заметно нервничая. Он перевел взгляд на Эрдана, давая тому возможность продолжить.

— После вашего исчезновения с Ясоном начали происходить странные метаморфозы, — начал Эрдан. Его голос звучал напряженно. — Сначала исчезла его рука. Потом — нога. Я сразу понял, что что-то не так, и немедленно позвал Ясного. К счастью, он был неподалеку и среагировал быстро.

Ясный, нахмурившись, подхватил рассказ:

— Я сразу понял, что кто-то пытается изменить прошлое. Цель была очевидна: убрать Ясона из нашей реальности и назначить ему новую, более удобную роль в будущем. Я успел обернуть его белой мантией, наложил защиту и заблокировал дальнейшее вмешательство в прошлое. Это остановило процесс.

Он замолчал, чтобы дать нам время переварить сказанное. Я почувствовала, как напряжение накатывает волной, но молчала, ожидая продолжения.

— Позже, когда Ясон пришел в себя, он рассказал нам странные вещи. В момент этих изменений в его сознании появились новые воспоминания, — продолжил Ясный, его голос стал тише. — Его помощник пытался убедить его, что Лили якобы представляет угрозу. Что она не должна оставаться здесь. И что он должен возглавить армию и начать наступление на несколько дней раньше.

— Но он не согласился? — вырвалось у меня, прежде чем я успела сдержаться. Слова прозвучали слишком резко, но я не могла удержаться.

— Нет, — ответил Ясный, и в его голосе прозвучала слабая нотка облегчения. — Он успел пересмотреть свое решение. Армию он все же решил отправить немного раньше, но сам ее возглавлять не стал. Вместо этого он повторил запланированные события и прибыл на Базу Север вместе с Лили, как и должно было быть.

Лили, до этого молчавшая, скрестила руки на груди, ее взгляд стал тяжелым.

— Значит, вы хотите сказать, что несмотря на все это, мы все равно только оттянули неизбежное? — Она говорила спокойно, но в ее словах звучала горечь.

— Мы выиграли только знания о враге, — отрезал Ясный, его голос стал тверже.

— Ну, значит, все в порядке, — немного нервно сказала я, пытаясь разрядить напряжение.

— В порядке? — возмутился Яков, его голос взлетел до крика. — У нас всего один день на подготовку!

— Не кипятись, — спокойно ответил Ясный, глядя прямо на него. — Они сделали все, что могли, и, по сути, справились, ничего кардинально не меняя. Да, наступление армии сократилось всего на один день. Но зато мы теперь точно знаем, кто это все затеял, и самое главное — где сейчас сын Ясона. Разве нет?

— Ага, — проговорила я, чувствуя, как перехватывает дыхание.

— Давайте дадим девушкам небольшой перерыв, — предложил Ясный, глядя на нас с легкой улыбкой. — Ну, минут на пятнадцать. Яков, вы с Платоном должны помыться. От вас пахнет, мягко говоря, не очень. Затем соберемся на совещание — нужно многое обсудить.

После того, как Ясный с Эрданом ушли, я повернулась к Платону, с трудом скрывая свое нетерпение:

— Что с вами произошло? — спросила я, чувствуя, что его рассказ может многое объяснить.

Платон вздохнул, бросив взгляд на Якова, который что-то раздраженно бурчал себе под нос, прежде чем начать:

— Когда мы прибыли сюда с моими солдатами, Ясный уже командовал на месте и раздавал указания. Здесь был полный хаос — все бегали, как безумные. Он быстро раздал каждому ключ, чтобы никто не смог вмешаться и изменить наше прошлое. Ясона он укрыл плащом и начал читать заклинания. Яков помогал ему, удерживая барьер.

Он сделал паузу, словно пытаясь восстановить в памяти события, а затем продолжил:

— Потом Эрдан передал координаты вашего местонахождения в прошлом. Благо Лили озвучила их вслух при нем, перед тем как вы исчезли. После этого мы отправились за вами.

Я внимательно слушала, не перебивая.

— Там мы увязли в болоте, — с явным раздражением добавил Платон. — На ос наткнулись, представляешь? Потом какие-то чудовища начали на нас нападать. А еще мы наблюдали вашу битву на поле, но не вмешивались.

— Почему? — спросила я, не скрывая удивления.

Платон посмотрел на меня с виноватым выражением.

— Так было необходимо, — ответил он, уводя взгляд в сторону. — Мы прятались в грязи, едва дышали, чтобы не выдать себя. Правда… я не удержался и выстрелил в одного из ваших противников. За это Яков врезал мне по макушке, потому что пуля рикошетом задела твое плечо.

Я машинально взглянула на свою рану, и все вдруг встало на свои места.

— Это был ты? — спросила я, прищурившись, но в голосе не было гнева, только удивление.

Платон виновато кивнул.

— Да… Прости.

Я вздохнула, но ничего не сказала. Все происходящее было слишком запутанным, чтобы злиться из-за мелочей.

— А потом мы уже вышли к вам, — закончил он, пожав плечами, словно подводя итог.

В целом, я бы никогда не пошла на такой риск, если бы не порча Лили. Но теперь все сделано. Из-за наших действий у моего мира совсем не осталось времени на прибытие подкреплений, сбор армии, подготовку. Как нам всем выстоять против такой угрозы? План был. Вернее, их было много — слишком много, чтобы выбрать единственный правильный.

Яков сидел на плетеном стуле на веранде и, как оператор старой телефонной станции, руками будто переключал, слушал и перебирал невидимые провода. Мужчины сплотились в круг и активно, порой даже агрессивно, что-то обсуждали, пытаясь найти решение. Их голоса то повышались, то резко срывались в шепот. Я же вместе с Лили стояла в стороне, словно виновницы торжества, чувствуя тяжесть их взглядов, которые, казалось, прожигали нас насквозь.

Возможно, мне и было что сказать, но я боялась вымолвить хоть слово. Вина за отсутствие времени полностью лежала на мне. Я понимала это и молчала.

В какой-то момент мой взгляд, как спасательный круг, зацепился за другую сцену: вдали Маша и Посейдон присоединились к детям и играли в салки. Клавдия, как всегда, была главным режиссером веселья, придумывая новые игры. Посейдон побежал наперегонки с Верой и Димой к морю. Он ловко подхватил их под мышки, забежал в воду и подкинул высоко в воздух, как пушистые перышки. Дети с громким смехом плюхнулись в воду, а брызги разлетелись во все стороны.

Вынырнув, они тут же с заговорщицкими улыбками поплыли мстить Посейдону, а тот, смеясь, убегал от них по песку и прятался за Клавдией. Вид этой сцены согревал душу и на мгновение заставлял забыть о надвигающейся угрозе.

Но вскоре Посейдон и Маша заметили меня. Они попрощались с детьми, и Посейдон, в последний раз закинув малышей подальше в воду, побежал ко мне. Я, не раздумывая, пошла ему навстречу, оставив позади «группировку генералов», которая, казалось, даже не замечала моего присутствия.

— Ну вы, блин, даете! — воскликнул он, крепко обняв меня и закружив, словно я весила не больше пушинки.

Я ошарашенно посмотрела на него, пытаясь понять, что он имеет в виду.

— В смысле? — спросила я недоуменно, нахмурившись, не понимая его настроения.

— Ну мы там, наверху, уже диванчики расставили и попкорном запаслись, собираемся смотреть на зрелище! — сказал он с улыбкой, столь беззаботной, что она только сильнее распалила мое раздражение.

— То есть вы считаете, что все это будет забавным? — резко переспросила я, чувствуя, как внутри нарастает гнев.

— А ты нет? — усмехнулся Посейдон, бросая вопрос на вопрос. Но спустя секунду его улыбка исчезла, а лицо стало серьезным. — Вы понимаете, что ваши базы охраняют одну из подземных тюрем темных богов? Если армия прорвется и уничтожит вас, то на свободу выйдут самые могущественные из них.

— Не мы это все организовали! — выпалила я, обиженно сжимая кулаки. Раздражение захлестнуло меня с головой. — Астарот каким-то образом нашел лазейку и выходит наружу. Это ваша вина! Вина ваших «компьютерщиков», тех, кто должен следить за балансом!

— Не тебе судить о балансе, — перебил Посейдон, и его голос, низкий и грозный, прозвучал, как раскат грома. — Ты, например, сама вне его и ходишь по земле, а я — нет!

Его слова ударили в самое сердце, как ледяной ветер в лицо. Я замолчала, проглотив обиду, но сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Гнев боролся с желанием ответить, но я не успела — в разговор вмешалась Маша.

— Ну, будет вам, — мягко, но твердо сказала она, делая шаг вперед между нами. Ее взгляд скользнул с меня на Посейдона, будто она пыталась уравновесить наши эмоции. — Мы сейчас ищем виноватых, а должны искать выход. Он точно есть.

Я тяжело выдохнула, позволяя ее словам немного остудить мое раздражение.

— Ты нам поможешь? — спросила я Посейдона, стараясь, чтобы в мой голос вернулась хоть капля надежды.

— Конечно, родная, я для этого и пришел, — ответил он, и его голос снова стал теплым. Он крепко обнял меня, и на мгновение мне показалось, что все не так уж безнадежно.

Договорившись, я с облегчением на сердце направилась узнать последние новости о подготовленном плане. Лили встретила меня у входа на веранду и, недолго думая, коротко резюмировала:

— Ясный планирует захватить Рикт с армией драконов, которые сейчас находятся на вашей базе. Эрдан с Богданом собираются высадиться на корабле с армией таханцев и атаковать с другой стороны острова. А Платон с бойцами категорически не согласен с этим «гениальным» планом и хочет прокрасться в город, чтобы захватить руководство. В общем, пока договориться не удалось.

Я только тяжело вздохнула. Все это звучало как хаос.

— Так… — протянул Ясный, устало разворачиваясь к собравшимся. Его взгляд был таким, будто он уже пожалел, что ввязался в это. Глаза метались от одного лица к другому, словно он искал у кого-то поддержки или хотя бы намек на помощь.

В этот момент демоница, стоявшая чуть поодаль, демонстративно дала понять, что ее это все совершенно не касается. Она чуть приподняла бокал вина, словно в знак того, что предпочитает наблюдать за происходящим издалека. Затем, отвернувшись от всех, сделала небольшой глоток и меланхолично потянула губы в ленивой полуулыбке.

Я растерялась. Воздух словно сгустился, а напряжение стало почти ощутимым. Все ожидали, что Ясный скажет или предложит что-то дельное, но он, похоже, не собирался. Молчание затягивалось, и я чувствовала, как на меня начинает давить груз этого неловкого момента.

— План? — выпалила я, не придумав ничего лучше, чтобы разрядить ситуацию.

Мой голос прозвучал слишком громко, и я тут же пожалела, что открыла рот.

— Нет, провал, — коротко бросил Ясный.

— Мы можем все решить бескровно, — попыталась я осторожно вставить.

И тут же почувствовала на себе десятки взглядов. Все обернулись, как по команде. Упс. Опять как на сцене. Пора бы уже привыкнуть к такому вниманию, но я все равно смутилась.

— Продолжай, — раздался голос Якова, который, кажется, только что прервал свои многочисленные переговоры с невидимыми сетями, чтобы услышать меня.

Я глубоко вдохнула, стараясь собраться с мыслями, и рассказала, что мне удалось договориться с Посейдоном. К моему удивлению, все единогласно поддержали мой план.

В результате нас с Лили приняли в их воинственную группировку, и мы начали дорабатывать новый сценарий действий. Суть плана была следующей: Посейдон создает вокруг острова Рикт цунами, но останавливает волны на десятиметровом расстоянии от берега — достаточно близко, чтобы напугать, но не разрушить.

В этот момент мы записываем короткое видео. В нем я, Лили и Ясон выступаем с призывом прекратить кровопролитие, объясняя, что все были введены в заблуждение. Мы обещаем, что если они не внемлют нашим словам, то городу грозит гибель.

Если это не поможет переходим ко второму акту. Мы, моя команда, инсценируем захват Лили и Ясона, угрожая им мечами, а городу — цунами. Это видео транслируется на всю армию с помощью Якова, который перехватывает их сеть связи и объединяет ее в единый поток для отправки видеосообщения.

План был дерзким, рискованным — но у нас не было другого выхода. Мы разработали четкий маршрут: незаметно проникнуть на остров Рикт, найти идеальное место для записи видеообращения, а затем, когда все будет готово, дать сигнал Посейдону.

Все выглядело идеально на бумаге.

Но что-то пошло не так.

Мы тогда еще не знали, что это будет началом конца. Эрдан предупреждал о ловушках, о возможных последствиях вмешательства — но никто из нас не думал, что все случится так быстро.

Мы полагались на план, на свои силы, на союзников. Но мы не учли главного: не все можно предугадать.

И, как это часто бывает, реальность оказалась далека от наших ожиданий. Когда все пошло не так, как мы планировали, я ощутила, как сердце сжалось от ужаса.

Что же произошло…

Итог:

Мы были покрыты кровью бегая по городу, который когда-то был живым, шумным и ярким, но теперь превратился в мрачное поле битвы, полное трупов. Каждый наш шаг отдавался глухим эхом в удушающей тишине, нарушаемой лишь треском горящих зданий и редкими стонами выживших.

— Я… Я не понимаю, откуда идет кровь! — закричала я, догоняя Лили и мельком бросив взгляд на гору тел, что расстилалась перед нами, как жуткий ковер. Мои руки дрожали, а ноги едва слушались.

Богдан бежал следом, его лицо было перекошено гневом.

— Кто это сделал⁈ — прорычал он, срываясь почти на крик. Его взгляд метался по останкам, будто он пытался найти виновного прямо здесь, среди обломков.

— Это неважно сейчас, — резко перебила Лили, ее голос был твердым, но я слышала, как он дрожит. — Нам нужно уходить, пока они не вернулись.

— Кто? — закричала я, не в силах сдерживать слезы. Моя грудь сдавливала паника, а сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется наружу.

Лили обернулась ко мне, ее лицо было бледным, а в глазах застыл неподдельный страх.

— Я не знаю… — сказала она тихо, почти шепотом.

Ее слова эхом прокатились в моей голове. Я огляделась вокруг. Повсюду лежали тела — искалеченные, обезображенные, словно кто-то с особой жестокостью решил уничтожить всех без исключения.

Это было хуже любого кошмара. Каждый дом, мимо которого мы пробегали, был словно мертвой оболочкой. Огонь жадно пожирал все, что когда-то было чьей-то жизнью, и его жар обжигал мне лицо даже на расстоянии. Небо над городом было черным от дыма, а воздух пропитан запахом пепла и смерти.

— Они всех истребили, — выдавила я, не узнавая собственного голоса. Он звучал как чужое эхо, затерянное среди этого ада.

Лили остановилась так резко, что я едва не врезалась в нее. Ее лицо исказилось ужасом, а глаза наполнились слезами.

— Это все наша вина, — произнесла она тихо, едва шевеля губами, будто боялась, что ее слова могут вызвать еще больше бедствий.

Я замерла.

— Нет… — начала я, но голос сорвался. Я не могла с этим согласиться. Не могла принять ее слова. И все же в глубине души я знала: она права. Мы были частью этого. Мы пытались управлять силами, которые оказались сильнее нас.

Город лежал мертвым, разрушенным. Все, к чему мы прикасались, превращалось в пепел.

За несколько часов до этого ужасного момента…

Начало:

После высадки на берег Рикт мы сразу же попали в засаду. Племя «Собр» неожиданно атаковало нас со всех сторон, и мы были вынуждены разделиться, словно невидимая сила разбрасывала нас в разные стороны. Я оказалась с Лили и Богданом, в то время как остальные разошлись поодиночке или парами в разные стороны. Я поддерживала связь с каждым, и мы договорились связаться, как только удастся избавиться от преследователей и найти укромное место для обсуждения дальнейших действий.

Вокруг гремели взрывы, свистели стрелы. За нами с Лили в степи гналось около сотни воинов. Лили, взлетев в воздух, схватила меня под мышки, и мы взмыли в небеса. Но вскоре нам пришлось приземлиться в лесу. Полет делал нас слишком заметными, а на горизонте надвигалась новая угроза — гигантский змееподобный дракон. Его чешуйчатое тело извивалось, как у гигантской змеи, а огромные крылья рассекали воздух с оглушительным ревом. Его скорость превосходила даже демонические способности Лили.

Уставшие и вымотанные, мы укрылись в густых кустах. Внезапно из-за деревьев показался бегущий Богдан — он, похоже, оказался в нашей стороне. Втроем мы настороженно осматривались вокруг, готовые к неожиданностям, но вскоре осознали, что все стихло.

— Астарот… — Лили сжала кулаки, ее голос дрожал от сдерживаемого гнева. — Этот демон все продумал до мелочей.

— Он выжал максимум из этой ситуации. Но ничего, Бастет сейчас в Туманном лесу. Она с Геком наведается к нему в темницу и постарается истощить все его силы, — ответил Богдан. Его легкая улыбка казалась наигранной, а в голосе слышалась нотка истерии.

— И что теперь делать? — спросила Лили, нервно теребя волосы. — Может, те, кто с Ясоном, запишут видео и отправят его в сокращенном формате?

— Думаешь, я об этом не думала? — ответила я, чувствуя, как раздражение поднимается волной. — Никто не отвечает, чат пуст. Связи нет.

— Это из-за леса, — внезапно сказала Лили, задумчиво глядя на верхушки деревьев. — Надо выбраться отсюда, и все наладится. Лес глушит сигнал и вообще…

— Что вообще? — резко выкрикнул Богдан, его взгляд вдруг застыл где-то вдали. — Там кто-то есть!

Мы с Лили одновременно обернулись в направлении, куда указывал Богдан. Но там не было никого. Только едва заметное движение теней, словно деревья вздыхали в унисон.

— Если бы не этот летающий гад, — со злостью пробормотала Лили, — я бы никогда сюда не приземлилась.

— А что здесь такого? — спросила я, искренне удивленная.

— Ничего, а кто? — огрызнулась она, нахмурив брови.

— Эй, давай рассказывай, мы все в одной лодке! — настаивал Богдан, его голос звучал чуть громче, чем хотелось бы в такой ситуации.

Лили молчала, но затем коротко бросила:

— Веретено.

Мы переглянулись, явно озадаченные. Увидев наши недоуменные лица, Лили, наконец, вздохнула и пояснила:

— Я точно не знаю, но говорят, что, попадая в этот лес, ты становишься частью его нити. Тебя, как нитку, вплетают в веретено. Это что-то вроде… мясорубки, только хуже. Никто не возвращался, чтобы рассказать, что именно происходит. Мне этого было достаточно, чтобы обходить его стороной.

Ее голос прозвучал тихо, но от этих слов пробежал холодок по коже.

— Ну тогда на выход, — резко сказала я, поднимаясь на ноги.

Мы все встали и начали двигаться вперед. Лес вокруг становился все гуще, а тропы — уже. Порой приходилось буквально протискиваться между стволами деревьев, которые, казалось, сжимались вокруг нас. Ветки царапали кожу, а воздух становился тяжелым, словно пропитанным невидимыми нитями.

Пройдя около часа по узким, почти непроходимым тропам, мы заметили свет впереди. Первоначально он показался нам выходом, но спустя время стало очевидно: что-то было не так. Свет оставался все так же далеко, как и в начале. Он не приближался. Напротив, казалось, что с каждым нашим шагом он отступал, насмехаясь над нашими усилиями.

— Это… просто невозможно, — пробормотал Богдан, вытирая со лба пот. Его лицо было бледным.

Я остановилась, чувствуя, как тревога нарастает. Лили молчала, но ее взгляд стал пустым, словно она уже знала, чем это закончится.

Лес зловеще шептал, и казалось, что сам воздух вибрировал от незримого напряжения.

— Мы в ловушке, — тихо произнесла я, сжимая кулаки.

— Мы вроде идем, но почему ничего не меняется? Пространство будто застыло, как на беговой дорожке, — нахмурился Богдан, с тревогой оглядываясь по сторонам.

— Мы стоим на месте, — подтвердила я, задумчиво глядя вперед. Лес словно замер вокруг нас, как застывший кадр из фильма.

В этот момент я почувствовала легкое покалывание в теле, словно невидимые нити пробегали по коже. Судя по выражениям лиц Лили и Богдана, они тоже что-то ощущали.

— Что-то не так, — настороженно произнесла Лили, ее голос дрогнул, когда она снова начала осматриваться. — Мы здесь чужие… Лес этого не хочет.

— Давайте попробуем пойти не прямо, а свернем вправо или влево, — вдруг предложила я, пытаясь подавить вспыхнувшую панику. — Может быть, нужно действовать нестандартно? Не стремиться наружу, а наоборот, углубиться в лес?

Идея звучала странно, почти нелогично, но другого варианта у нас не было. Богдан хмуро кивнул, а Лили, не сказав ни слова, подчинилась. Мы двинулись наугад, не думая о направлении, словно доверяя интуиции или… воле леса.

Чем глубже мы заходили, тем более странным становилось окружение: деревья меняли форму, их ветви извивались, как змеи, а почва под ногами будто дышала. Однако, вопреки страху, что-то подсказывало нам, что мы сделали правильный выбор.

И вдруг… свет! Настоящий свет! Мы вышли из леса!

Еле сдерживая радость, мы упали на мягкую траву, измотанные, но счастливые. Впервые за долгое время мы вдохнули воздух, не пропитанный тревогой и сыростью. Теперь оставалось наладить связь, узнать, что происходит с остальными, собраться вместе и довести до конца наш план.

— На связь вышли Ясный и Яков! — радостно воскликнул Богдан, смотря на экран моего интерфейса, который я показала всем в виде голограммы. Его голос дрожал от облегчения.

— Вы где? — спросил Яков, его голос был слегка искажен помехами.

— Около леса Рувас, — ответила Лили, так как мы с Богданом понятия не имели, где именно находимся. — Только что выбрались.

На другом конце наступила короткая пауза. Затем раздался голос Ясного:

— Нас убили с Яковом, мы в Квамосе. Нам понадобится время, чтобы добраться до вас.

— Убили? — переспросил Богдан, его лицо побледнело. — Как?

— Долгая история, — устало ответил Яков. — Но это не главное. Странно… — его голос замер на секунду. — По вашим данным мне показывает, что вы все еще там… в лесу.

Эти слова пронзили нас, как ледяной ветер. Мы переглянулись. Лили прикусила губу, а Богдан сжал кулаки.

— Что это значит? — спросила я, чувствуя, как паника вновь поднимается внутри меня. Но прежде чем кто-то успел ответить, связь резко оборвалась. Ощущение, что нас выдернули из реальности, стало еще сильнее.

— Ну, мы же рядом, — нервно усмехнулась Лили, пожав плечами. — Не буквально же. Вон лес, вон деревня.

Однако ее слова не принесли облегчения. Что-то было не так. Лес за нашими спинами выглядел… неправильно. Его очертания словно колебались, словно он был не совсем настоящим.

— Связь еще плохая, — тихо произнесла я, пытаясь сосредоточиться. — Надо отойти подальше от леса.

Мы начали двигаться в сторону деревни, но чувство, что лес все еще держит нас в своих объятиях, не покидало. Казалось, что он не отпустит нас так просто…

Мы приближались к деревне, которая уже хорошо просматривалась вдали. Невысокие строения, не превышающие одного этажа, казались хрупкими, но уютными. Лили, сжав губы, пояснила:

— Это одна из деревень кентавров.

— Им с их копытами не нужны высотные дома, — добавила она с легкой ноткой сарказма, но ее взгляд был настороженным.

Навстречу нам вышли несколько кентавров, их массивные фигуры сливались с землей, будто они были ее частью. Среди них выделялись старейшины — их гривы были поседевшими, а взгляды пронизывали, как лезвия. За их спинами собралась, похоже, большая часть деревни. Среди толпы я заметила не только кентавров, но и людей, гарпий, а также странных существ, чьи облики не поддавались простому описанию. В их глазах читалась настороженность, которая постепенно перерастала в откровенное недружелюбие. Атмосфера сгущалась с каждым нашим шагом, будто сама земля под ногами становилась тверже и холоднее.

— Что вас привело в нашу деревню? — строго спросил один из старейшин. Его голос прозвучал, как раскат грома, заставив нас инстинктивно замереть.

— Мы пришли с миром, — поспешила ответить Лили. Она старалась говорить уверенно, но ее голос звучал чуть мягче, чем требовала ситуация.

Но ее слова, похоже, не произвели должного впечатления. Один из пожилых старейшин выступил вперед. Его копыта глухо стукнули по земле, оставляя небольшие вмятины в пыльной дороге. Его взгляд был холодным, взглядом того, кто привык не слушать, а обвинять.

— У нас война с народом Земли. А ты, Лили, предательница, — произнес он, и его слова ударили нас, словно молния.

Я почувствовала, как воздух стал тяжелее. Лили напряглась, но не дала эмоциям овладеть собой.

— Странное у вас представление о происходящем, — ответила она, пытаясь сохранить спокойствие. Ее взгляд метался по толпе, словно она искала выход. — Сына Ясона нашли, и все давно урегулировали. Просто вы еще не знаете об этом.

Ее голос звучал твердо, но я уловила дрожь в ее словах. Однако старейшины не спешили верить. Их лица оставались непроницаемыми, словно высеченными из камня. Толпа начала сжиматься вокруг нас, образуя плотный кольцо. Глаза кентавров и их союзников горели яростью, а копыта ритмично стучали по земле, создавая гул, который отдавался в груди.

— Ну тогда… — начала было я, но вдруг меня пронзила резкая боль. Все произошло мгновенно, словно молния ударила прямо в мое тело. Я схватилась за живот, ощущая, как мир вокруг меня затуманивается. Мои ноги подкосились, и я упала на колени. Вокруг все смешалось: лица, звуки, движущиеся фигуры. Боль была настолько острой, что я не могла понять, что произошло. Богдан и Лили тут же встали передо мной, заслоняя от надвигающейся толпы.

— Что происходит⁈ — выкрикнул Богдан, его голос звучал, как грохот, но никто не ответил. Кентавры продолжали сжимать кольцо, их копыта поднимали облака пыли, а взгляды становились все более угрожающими.

Лили крепко сжала кинжал, который внезапно появился в ее руке. Ее лицо стало холодным, а глаза сверкнули твердостью, которую я видела у нее лишь в самые тяжелые моменты. Богдан, стоявший рядом, издал низкое рычание, и его топор, массивный и грозный, материализовался в руке. Каждый его мускул был напряжен, готовый к бою.

— Лили, что они намерены сделать? — тихо, но с угрозой в голосе спросил Богдан, не сводя глаз с ближайшего кентавра.

— Они хотят, чтобы мы остались здесь навсегда, — ответила она, ее голос был ровным, но в нем чувствовалась стальная решимость. Она сделала шаг вперед, встав между нами и толпой.

— Но мы не можем этого допустить, — добавила она, сжав кинжал еще сильнее.

Один из кентавров, не выдержав напряжения, бросился вперед с длинным копьем. Лили мгновенно увернулась — ее движения отличались молниеносной скоростью и филигранной точностью. Кинжал в ее руке сверкнул, и она успела ранить противника в бок. Раненый кентавр отступил, но тут же изменил тактику, атакуя с другой стороны.

Богдан зарычал, словно дикий зверь, шагнул вперед и с силой размахнулся своим топором, создавая магический защитный барьер. Этот навык помог ему отгородить большую часть нападавших. Земля задрожала от мощного удара топора, обрушившегося на врагов. Ближайший кентавр едва успел отскочить, чтобы не лишиться копыт. Орк двигался медленно, но каждая его атака была такой мощной, что кентавры предпочитали держаться на расстоянии. Благодаря постоянно движущемуся магическому щиту, он точечно атаковал врагов, защищая свой тыл.

Один из кентавров, вероятно, старейшина, выкрикнул приказ:

— Орка и демоницу убить, девчонку схватить!

Услышав это, Лили мгновенно поняла, что их главной целью была я. Закрыв глаза на мгновение, она призвала двух черных пантер. Оскалившись, звери появились рядом с ней, готовые к атаке. Лили указала им на меня, и в одно мгновение, с невероятной грацией, они бросились ко мне, заняв боевую стойку по обе стороны. Демоница же молниеносно бросилась в сторону, ее движения были быстрыми и грациозными. Оказавшись в выгодной позиции, она метнула кинжал, и тот с точностью вонзился в плечо одного из преследующих ее кентавров.

Тем временем Богдан оказался окружен. Его магический щит был пробит и мерцал, едва удерживая защиту. Четверо кентавров, заметив это, тут же атаковали его одновременно: двое с копьями и двое с короткими мечами. Но орк не сдавался. Его топор, словно продолжение его руки, разрезал воздух, отбивая атаки с невероятной силой. Каждое движение сопровождалось глухим звуком удара, который заставлял врагов отступать. С каждой атакой он отбрасывал их назад, расчищая себе пространство для маневра.

Кентавры снова перегруппировались.

— Лили! Мы должны выбраться отсюда! Мой щит разбит, мана на нуле! — закричал Богдан, отбивая очередной выпад копья. Его голос звучал напряженно, но его сила и решимость не ослабевали ни на мгновение.

— У меня есть план! Займи их, пока я доберусь до старейшины! — ответила она, ловко уклоняясь от очередной атаки.

Лили проворно скользнула между кентаврами, которые пытались ее схватить. Ее цель была ясна — нейтрализовать старейшину, руководившего атакой. Она понимала, что, если его устранить, остальные могут потерять боевой дух.

Богдан продолжал сражаться, его глухие рыки сливались с боевыми кличами кентавров. Земля дрожала под тяжелыми ударами копыт, но орк оставался непоколебим, словно каменная стена. Каждая атака противников разбивалась о его ярость и силу.

Тем временем Лили вскочила на спину одного из кентавров, использовав его как трамплин, и перепрыгнула на ближайший валун. С высоты она окинула взглядом поле боя и сразу заметила старейшину, который уже смотрел прямо на нее. Его лицо исказилось от ярости.

Лили рванула вперед, игнорируя попытки других кентавров помешать ей. Она двигалась с грацией хищника, уверенно приближаясь к своей цели.

— Это твой конец, предательница! — прорычал старейшина, поднимая свое копье. Его голос был полон злобы и презрения.

Но Лили была быстрее. Она увернулась от удара, скользнув под ним с невероятной грацией, и нанесла точный удар кинжалом в бок врагу. Старейшина вскрикнул от боли, его хватка на копье ослабла, и он пошатнулся, едва удержавшись на ногах.

— Все кончено! — произнесла Лили, выпрямляясь и вставая в боевую стойку. В ее руке блестел окровавленный кинжал. Ее голос звучал твердо, а взгляд был холодным и непреклонным. — Вы проиграли.

Кентавры вокруг на мгновение замерли. Их лидер был ранен, его уверенность рушилась, словно песчаная башня под натиском беспощадного ветра. Лили и Богдан, стоящие посреди хаоса, внушали страх врагам, их решимость казалась несокрушимой.

Но внезапно жители деревни начали отступать. Их глаза расширились от ужаса, когда они заметили нечто пугающее в небесах. В следующий миг сверху обрушился дождь из стрел. Лили и Богдан, не теряя ни секунды, рванули ко мне, а я, собрав последние силы, активировала защитный купол.

Стрелы и огненные шары с грохотом врезались в тела кентавров, гарпий и других жителей. Их крики боли раздавались на фоне хаоса, разрывая тишину. Дома вспыхивали, как сухие спички, пламя жадно пожирало все вокруг. Камни разлетались во все стороны, уничтожая остатки деревни.

Это была кровавая бойня. Жители деревни выглядели беспомощными, словно внезапно утратили свои навыки и умения. Они больше не казались грозными воинами — только жертвами, обреченными на уничтожение.

Я смотрела на это, потрясенная. В голове не укладывалось, как могущественные воины могли стать такими уязвимыми. Но тогда я заметила нечто странное.

Над их головами висели простые, сухие надписи: «Кентавр» у кентавров, «Человек» у людей. Никаких уровней, архетипов или других характеристик. Никаких имен, никаких обозначений навыков или силы. Только минималистичная, пугающе безжизненная информация.

Что-то было не так. Это казалось неправильным, словно здесь действовали совсем иные правила.

И тогда меня словно пронзило.

— Они не игроки, — неожиданно промелькнула мысль в моей голове.

Сердце сжалось. Кто-то намеренно устроил эту резню, чтобы уничтожить их… и свалить всю вину на нас.

Дождь разрушений стих так же внезапно, как начался. На место грохоту взрывов и свисту стрел пришла зловещая тишина, которую разрывали лишь крики оставшихся в живых жителей и треск горящих домов. Воздух был пропитан запахом гари и крови.

— Бежим отсюда! — крикнула Лили, встряхивая меня за плечи, словно пытаясь вырвать из оцепенения. Ее глаза горели решимостью, но в них читалась и тень страха. — Как твоя рана⁈ — спросила она, стараясь перекричать хаос вокруг.

Я быстро провела рукой по животу, проверяя рану. Боль была острой, но терпимой, кровь текла медленно.

— Жить буду! — ответила я, стараясь держаться на ногах, но голос предательски дрожал, выдавая мой страх и слабость.

Богдан стоял неподалеку, сжимая свой топор так, что пальцы побелели. Его взгляд беспокойно блуждал по окрестностям, явно ожидая появления новой угрозы. Он выглядел напряженным, как натянутая тетива лука, готовый в любой момент вступить в бой.

— Здесь небезопасно, — пробормотал он, осматривая тлеющие руины. — Мы должны найти укрытие, пока не стало хуже.

Лили кивнула, подхватывая меня под руку. Ее хватка была крепкой, словно она хотела убедиться, что я не упаду. Страх, усталость и боль смешались в одно, но мы знали, что времени на отдых нет. Мы должны были выбраться из этого ада.

Мы были покрыты кровью бегая по городу, который когда-то был живым, шумным и ярким, но теперь превратился в мрачное поле битвы, полное трупов. Каждый наш шаг отдавался глухим эхом в удушающей тишине, нарушаемой лишь треском горящих зданий и редкими стонами выживших.

— Я… Я не понимаю, откуда идет кровь! — закричала я, догоняя Лили и мельком бросив взгляд на гору тел, что расстилалась перед нами, как жуткий ковер. Мои руки дрожали, а ноги едва слушались.

Богдан бежал следом, его лицо было перекошено гневом.

— Кто это сделал⁈ — прорычал он, срываясь почти на крик. Его взгляд метался по останкам, будто он пытался найти виновного прямо здесь, среди обломков.

— Это неважно сейчас, — резко перебила Лили, ее голос был твердым, но я слышала, как он дрожит. — Нам нужно уходить, пока они не вернулись.

— Кто? — закричала я, не в силах сдерживать слезы. Моя грудь сдавливала паника, а сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется наружу.

Лили обернулась ко мне, ее лицо было бледным, а в глазах застыл неподдельный страх.

— Я не знаю… — сказала она тихо, почти шепотом.

Ее слова эхом прокатились в моей голове. Я огляделась вокруг. Повсюду лежали тела — искалеченные, обезображенные, словно кто-то с особой жестокостью решил уничтожить всех без исключения.

Это было хуже любого кошмара. Каждый дом, мимо которого мы пробегали, был словно мертвой оболочкой. Огонь жадно пожирал все, что когда-то было чьей-то жизнью, и его жар обжигал мне лицо даже на расстоянии. Небо над городом было черным от дыма, а воздух пропитан запахом пепла и смерти.

— Они всех истребили, — выдавила я, не узнавая собственного голоса. Он звучал как чужое эхо, затерянное среди этого ада.

Лили остановилась так резко, что я едва не врезалась в нее. Ее лицо исказилось ужасом, а глаза наполнились слезами.

— Это все наша вина, — произнесла она тихо, едва шевеля губами, будто боялась, что ее слова могут вызвать еще больше бедствий.

Я замерла.

— Нет… — начала я, но голос сорвался. Я не могла с этим согласиться. Не могла принять ее слова. И все же в глубине души я знала: она права. Мы были частью этого. Мы пытались управлять силами, которые оказались сильнее нас.

Город лежал мертвым, разрушенным. Все, к чему мы прикасались, превращалось в пепел.

Напряжение вокруг нас было невыносимым. Воздух пропитался гарью, запахом крови и пепла. Я все еще не могла оторвать взгляд от горы тел, лежащих в страшном беспорядке на залитой кровью земле. Сердце сжималось от осознания, что это была не просто битва — это было хладнокровное уничтожение, резня. Словно их существование здесь было кому-то невыгодно.

Мы побежали прочь из разрушенной деревни, со всех сил стараясь не оглядываться назад. Лили, сжимая кинжал в окровавленных пальцах, постоянно оглядывалась, проверяя, чтобы никто из нас не отстал. Богдан, тяжело дыша, бежал за нами, его глаза пылали яростью. Но он молчал. Молчание, казалось, кричало громче любых слов.

Адреналин захлестывал меня, сердце бешено колотилось. Шум в голове заглушал все вокруг, но я не могла сдержаться.

— Я не понимаю! — закричала я, стараясь перекрыть собственные мысли. — Почему они были такими… беззащитными? Это же кентавры! Они должны были сражаться, у них должны были быть навыки!

Лили обернулась, ее лицо было напряженным, почти каменным, но в глазах мелькнула злость.

— Они не игроки, — сказала она, и эти слова, как гром, подтвердили мои худшие опасения. — Это были просто существа. НПС. Они не могли ничего сделать. Кто-то использовал их. Как инструмент. Как мясо.

От ее слов внутри все перевернулось.

— Это неправильно. Это… это просто ужасно, — пробормотала я, чувствуя, как горло сдавливает от подступающих слез. Но нельзя было останавливаться. Наши ноги продолжали нестись вперед, оставляя за собой сожженные остатки деревенских полей и тлеющие руины.

Внезапно Лили резко замедлилась, а затем схватила меня за руку, заставив остановиться.

— Ты ранена! — воскликнула она, ее голос дрожал, но в нем слышалась тревога.

Я резко посмотрела вниз. На моем боку темнела глубокая рана, из которой медленно, но неумолимо стекала кровь. Я даже не заметила ее раньше, потерявшись в хаосе. Сердце сжалось от страха, а голова закружилась.

— Я… Я не поняла, как это произошло, — пробормотала я, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. — Это стрелы? Или что-то еще?

Богдан тут же подошел ближе, его лицо потемнело. Он осмотрел рану, не говоря ни слова. Затем его взгляд встретился с глазами Лили.

— Нам нужно остановиться и перевязать ее. Она не сможет далеко уйти в таком состоянии, — сказал он тихо, но твердо.

— Нет! — резко ответила Лили, ее голос прозвучал как удар плети. — Если мы остановимся, нас найдут. Те, кто устроил этот ад, явно знают, что мы здесь. Они не оставят свидетелей.

Богдан зарычал, стиснув зубы так, что скулы напряглись, затем бросил быстрый взгляд на меня.

— Ты сможешь продолжать?

Я кивнула, чувствуя, как силы медленно покидают меня. Ноги становились ватными, а боль в боку пульсировала с каждым шагом. Однако останавливаться было нельзя.

— Ладно, тогда идем, но будь готова, — сказал Богдан, подхватывая свое оружие. Его голос был твердым, но в нем слышалась скрытая тревога. — Если потеряешь сознание, я понесу тебя.

Мы снова побежали. Лили вела нас через густую чащу леса, ее глаза постоянно сканировали пространство позади нас, словно она ожидала, что враг появится вот-вот. Лес казался бесконечным, а каждый шорох за спиной заставлял сердце замирать.

Наконец, спустя несколько мучительных минут, Лили остановилась. Перед нами оказалась небольшая пещера, скрытая за массивными камнями, обвитыми корнями.

— Здесь, — сказала она тихо, но твердо, осматриваясь по сторонам. — Отдохнем немного, перевяжем ее и решим, что делать дальше.

Богдан помог мне дойти до входа, а затем осторожно уложил на холодную землю. Лили почти мгновенно достала из своего инвентаря бинты, зелья и пластырь. Ее руки двигались быстро, но уверенно, как будто она уже делала это сотни раз.

— Что теперь? — спросила я, чувствуя, как тревога сжимает мои мысли, и даже боль на мгновение отступает перед этим ощущением. — Мы не можем просто уйти. Кто-то должен понять, что здесь произошло.

Лили подняла на меня глаза, в которых читалась смесь решимости и усталости.

— Сначала ты должна выжить, — ответила она, аккуратно накладывая повязку на рану. Ее голос был тихим, почти шепотом, но в нем слышалась сталь. — А потом… мы найдем тех, кто это сделал. И заставим их заплатить.

Богдан, стоя у входа в пещеру, медленно потянулся к рукояти своего топора. Его тень от костра, который Лили разожгла, плясала по стенам, придавая ему пугающий вид.

— Пусть только попробуют прийти за нами, — мрачно произнес он, его голос был низким и густым, как раскаты далекого грома.

Мы знали, что это была лишь короткая передышка перед новым сражением. Каждый звук снаружи заставлял нас вздрагивать. Даже то, как ветер раскачивал ветви деревьев, казалось зловещим.

— Давайте подведем итоги, — сказала я, придерживая заживляющий пластырь на ране. Боль немного утихла, но страх и беспокойство никуда не делись. — Мы снова оказались в этом гребаном лесу, с чертовым веретеном. У меня такое чувство, что нас специально разделили и закинули каждого в тщательно приготовленные ловушки.

Лили метнула настороженный взгляд на вход.

— Вполне возможно. Кто-то знает, как мы действуем. Кто-то изучал нас.

Богдан хмыкнул, но в его взгляде читалась злость.

— Тогда они недооценили нас. Мы выберемся. Но сначала нужно понять, что за игру они затеяли.

Лили кивнула, но ее пальцы, крепко сжимающие кинжал, выдавали напряжение.

— Да я вообще прифигел, — вклинился Богдан, его лицо было мрачным, как затянутое грозовыми тучами небо. — Когда узнал, что Якова… самого Якова и Ясного накрыли. Они погибли. Просто так.

Его слова застыли в воздухе, словно тяжелый груз, который давил на нас всех.

— Интересно, что с остальными, — тихо произнесла я, стараясь не встречаться взглядом с Богданом. Сердце болезненно сжалось. — Связи нет. Их даже в списке я не вижу… Как будто они вообще перестали существовать.

— С нами на связь только трупики выходят, — зло бросил Богдан, его голос был полон горечи и бессильного гнева. Он сжал кулаки так, что костяшки побелели.

Лили молчала, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно она пыталась вычленить что-то важное из хаоса своих мыслей.

— Покажи рану, — вдруг резко сказала она, повернувшись ко мне.

Я послушно подняла край одежды, обнажая пластырь, прикрывающий длинный порез. Лили внимательно осмотрела его, ее пальцы слегка коснулись края повязки.

— Вас всех периодически покалывает? — спросила она неожиданно. Ее голос прозвучал странно спокойно, но в нем чувствовалось напряжение. — Как будто ножиком, а иногда сильнее?

Мы переглянулись. В моих глазах мелькнуло беспокойство, а Богдан сжал зубы. Мы оба кивнули.

— Мы в веретене, — спокойно, но жестко произнесла она, пряча эмоции за маской сосредоточенности. — А наши астральные тела… или реальные — пытаются выбраться из этого ада. Пока не пойму, какие из них.

Я застыла, уставившись на нее, пока внутри меня бушевал вихрь эмоций. Недоумение, страх и ужас переплетались, как корни старого дерева.

— В смысле? Мы в ловушке? — уточнила я, чувствуя, как холод пробегает по спине.

Лили тяжело вздохнула, ее плечи едва заметно опустились.

— Да… Теперь я понимаю, что это такое, — ответила она, ее взгляд устремился куда-то вглубь леса, как будто там скрывался ответ. — Но я еще не до конца разобралась.

Ее слова прозвучали, как приговор. На несколько мгновений мы все замолчали, слушая, как тишину вокруг нарушают только шорохи леса.

— Но если мне удалось связаться с Ясным и Яковом, значит, мы в реальном мире, — попыталась я найти хоть какую-то логику в происходящем.

— Но нас держит лес. Веретено. Мы вплетены в него, — задумчиво сказала Лили, ее голос стал тише, словно она говорила сама с собой. — Только вот какая часть нас вплетена?

— Ты это буквально имеешь в виду? — спросила я, мои глаза сузились от непонимания.

— Что-то в этом лесу отделилось от нас, — неожиданно заметил Богдан. Его голос стал серьезным, а взгляд напряженным, как будто он наконец-то понял то, чего не замечал раньше.

— Именно, — оживилась Лили, ее глаза вспыхнули, как будто она наконец-то ухватила суть. — Что можно вплести в веретено? В чем его смысл?

— Нитки, — сразу отозвался Богдан, поднимая бровь, словно это было очевидным и не требовало вопроса.

Лили бросила на него короткий взгляд, но не остановилась.

— В веретене плетут пряжу — скручивают и наматывают нити, вытянутые из пучка волокон, — продолжила она, нахмурившись, явно углубляясь в свои собственные мысли.

— Нитки же, — упрямо повторил Богдан, будто это должно было что-то решить.

— Мы ищем паука, — пояснила Лили, ее голос звучал мрачно и отчетливо, словно она произнесла приговор. — Войдя в лес, мы разделились на две части. Наша жизнь теперь у него в руках, и он плетет из нее свою паутину, окутывая нас.

— То есть мы скоро умрем, когда он исчерпает нас? — спросила я, потрясенная ее теорией.

Лили посмотрела на меня, ее взгляд был тяжелым, как груз, который она несла внутри.

— Он не просто истощает жизнь, он ее уничтожает, — пояснила она, ее голос стал ледяным, будто она уже смирилась с этим ужасом. — То, что останется, станет его слугами. Он переплетает нас изнутри, словно техник, создающий механизм. Умирая, мы становимся его марионетками, которые будут служить ему и приводить новую добычу.

Ее слова повисли в воздухе, как раскат грома перед бурей. Она замолчала на мгновение, словно вспоминая что-то, что давно пыталась забыть.

— Я помню… как в наш город приходила женщина и уводила людей. Она обещала, что они вернутся с грибами, с добычей, — начала Лили, ее голос стал тише. — Тогда пошли слухи о прядильщике с веретеном, но я не придала этому значения. Мы изгнали ее, не найдя доказательств, но люди так и не вернулись. Теперь я понимаю. В лесу и гарпии, и кентавры, и племена — все они работают на него.

— То есть эта деревня могла состоять из его рабов? — спросил Богдан, его голос прозвучал глухо, будто слова давались ему с трудом.

— Возможно, их задачей было загнать нас обратно… — задумчиво ответила Лили. Ее взгляд стал отрешенным, как будто она видела перед собой что-то, что мы не могли разглядеть.

— Они даже не были игроками? — ошарашенно спросила я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Лили кивнула медленно, будто подтверждая нечто ужасное.

— Значит, после возрождения игрок теряет свой статус и становится смертным, — заключила она, проговаривая эту мысль впервые вслух. Ее голос дрогнул, словно она сама едва справлялась с осознанием.

— А сам паук — игрок? — настороженно спросил Богдан, его рука медленно потянулась к оружию, как будто он ожидал нападения в любую секунду.

Лили на мгновение задумалась, ее глаза устремились куда-то вдаль, словно она пыталась собрать воедино разрозненные кусочки пазла.

— Без понятия, — наконец ответила она, тяжело вздохнув. Ее голос звучал ровно, но в нем слышалась усталость. — Но если он игрок… то он намного сильнее нас.

Эти слова повисли в воздухе, как темное предзнаменование. Богдан нахмурился, его пальцы слегка задрожали, пока он сжимал рукоять оружия.

— Тогда какой у нас шанс? — спросила я, ощущая, как холодный страх пробирается под кожу.

— Шанс? — горько усмехнулась Лили, ее взгляд стал тяжелым. — Единственное, что я знаю наверняка: у паука всегда есть паутина. И если мы в ней, то у нас уже почти не осталось времени.