Астарта. Предназначение. Книга 3

Глава 10 «Все не то, чем кажется и не наоборот.» (Конфуций)

Остров Рикт стал для нас временным убежищем — местом, где мы смогли перевести дух после череды опасных и напряженных событий. Однако времени на отдых у нас было крайне мало: угроза все еще нависала над нашим городом, а армия врага, медленно, но уверенно приближавшаяся, не собиралась ждать. Мы понимали, что каждая минута была на вес золота, и любое промедление могло обойтись нам слишком дорого. Тем не менее устранение «Кролика» дало нам возможность ненадолго выдохнуть и оценить свои перспективы. Мы решили обосноваться неподалеку от леса, выбрав его как временную базу.

Лес, расположенный в самом центре острова, казался идеальным местом для лагеря. Во-первых, он обеспечивал надежное укрытие от посторонних глаз: густая листва деревьев и сложный рельеф делали нас практически невидимыми для врагов. Во-вторых, центральное расположение леса на острове давало стратегическое преимущество — мы могли быстро добираться до любой его части, будь то побережье, горные районы или другие территории, ключевые для наших операций.

Ясон прибыл с новой группой старейшин и недавно сформированной администрацией острова, быстро осваиваясь и вовлекаясь во все процессы. Обсуждение плана началось в большом палаточном шатре, временно служившем штабом. За массивным деревянным столом собрались члены временного правительства, военные стратеги, IT-специалисты и делегаты из города Квамос. Атмосфера была напряженной, но полна решимости. Каждый из присутствующих осознавал, что их решения определят судьбу множества жителей. Никто не желал проливать кровь. Бессмысленная война вела народ в бездну — и Ясон это ясно понимал. Он был полностью на нашей стороне, несмотря на то, что вражеская армия, наступавшая на наш город и возглавляемая предателем Локки, изначально принадлежала ему. Именно он когда-то принял решение напасть на нас. План угрозы тотального уничтожения острова был лишь демонстрацией силы — тактическим ходом, способным напугать его армию и заставить отказаться от нападения.

Монти и Шелли, как опытные специалисты, провели серию контролируемых взрывов на определенном расстоянии от берега. Эти взрывы, выполненные с предельной точностью, вызвали мощное цунами. Посейдон, заранее уведомленный, с помощью своих сил взял под контроль стихию, направил и усилил волну, подняв ее на огромную высоту. Гигантская водная стена, зависшая всего в пяти метрах от берега, представляла поистине устрашающее зрелище.

Эрдан запечатлел это на видео. На записи, помимо впечатляющего масштаба волны, были показаны кадры с плененными кентаврами, а также обращение к армии, надвигающейся на Квамос. В видео демонстрировалось графически воссозданное разрушение лагеря противника и их потерь. Обращение велось на нескольких языках с подробным объяснением нашей позиции и предупреждением о последствиях нападения. Видео заканчивалось жутковатой тишиной, за которой следовал повтор кадров с волной. Этот клип был рассчитан на максимальный психологический эффект. Вся информация была обработана с использованием сложных графических редакторов и программ для создания спецэффектов, что сделало видеоряд максимально реалистичным и устрашающим.

Тем временем Ясон в своем видеообращении допустил небольшую неточность, заявив, что его сын Цирон уже находится в больнице. Ну как… неточность. Он соврал под нашим пристальным нажимом. Дело в том, что Лили, которая должна была доставить Цирона, задерживалась. Прошел час, а ее все еще не было. Это усиливало напряжение, особенно учитывая, что время работало против нас. В итоге нам пришлось прибегнуть к своей небольшой лжи, заверив Ясона, что Цирон вот-вот прибудет. Это немного смягчило ситуацию, но тревога все еще витала в воздухе, наполняя всех ощущением неизбежности.

Город Квамос теперь представлял собой настоящую крепость, готовую к обороне в случае атаки. Каждый уголок был тщательно укреплен: баррикады, замаскированные огневые точки и мощные укрепления превращали город в неприступную цитадель. К нашим силам присоединилось несколько союзных армий, что значительно увеличило наши шансы на успех. Координацию действий всех подразделений взял на себя Яков, окруженный десятком радистов. Они обеспечивали бесперебойную связь, что позволяло оперативно реагировать на любые изменения обстановки.

Петрович вместе с Генералом и другими командующими разработали несколько сценариев обороны, учитывающих как лобовую атаку врага, так и возможные обходные маневры. Эти планы были тщательно обсуждены и согласованы с командирами союзных армий, чтобы добиться максимальной слаженности действий. Каждый знал свою роль.

Однако ответ от вражеской армии все еще не поступал. Несмотря на внушительную демонстрацию нашей силы, мы понимали: это не гарантирует победы. Враг мог пойти на хитрость или затянуть время, чтобы застать нас врасплох. Ситуация оставалась напряженной. Вопрос о том, утихнет ли конфликт или перерастет в полномасштабную войну, все еще оставался открытым. Ожидание тянулось как вечность, а напряжение нарастало с каждой секундой.

— Они продолжают наступать, — с грустью в голосе сообщил в чат Петрович, командир Базы Север.

Это был специальный чат для координации между всеми подразделениями. Однако моя команда была подключена туда скрытно. Мы оставались «незримыми наблюдателями». Формально мы не входили в руководящий состав, хотя активно участвовали в решении ключевых вопросов и тесно работали с Петровичем и Генералом. Нашу истинную роль в этом конфликте предпочли оставить в тени. Это можно было объяснить позже… если вообще возникнет такая необходимость.

— Еще чуть-чуть, и мы будем вынуждены начать атаку, — проговорил один из командующих Базы Восток. — Нельзя допустить, чтобы они подошли к воротам. Пока их позиция остается на расстоянии, у нас есть возможность контролировать ситуацию.

— Вижу, что они остановились, — вдруг сообщил генерал, возглавляющий Базу Юг. Его сообщение сразу привлекло внимание всех участников чата.

— Лагерь устанавливают? — уточнил Генерал. В чате на несколько мгновений воцарилась напряженная пауза.

— Не похоже, — ответил Петрович, внимательно изучая поступившие данные.

Все сосредоточенно ждали следующего хода противника, анализируя каждое его движение. Тишина в чате была почти осязаемой, но длилась она недолго.

— Отступают!!! — раздался взволнованный крик главнокомандующего Базы Запад.

Слово «Ура!» многоголосой волной разнеслось по эфиру. Радость и облегчение накрыли всех участников чата. Сообщения с ликующими возгласами начали заполнять канал, создавая атмосферу общего триумфа.

Однако, несмотря на всеобщее ликование, я чувствовала, что радоваться пока рано. Отступление противника могло быть частью их тактики, уловкой, чтобы ввести нас в заблуждение. Петрович, судя по его реакции, тоже так думал. Как опытный боец, он наверняка не раз сталкивался с подобными маневрами.

— Не расслабляться! — резко перебил общий восторг голос Петровича. — Это может быть ловушка. Всем оставаться на позициях!

Его слова быстро погасили эйфорию. В эфире снова воцарилась напряженная тишина.

— Они действительно отступают! — внезапно раздался голос командующего Базы Восток. В его тоне звучали нотки удивления, но голос оставался твердым. — Мои ребята на передовых позициях только что прислали видео с близкого ракурса. Похоже, они оставили нам… что-то вроде подношения. Возможно, это знак согласия с нашими условиями.

Его слова заставили всех замереть.

Спустя несколько мгновений в общий чат загрузилось видео. Мы, затаив дыхание, поспешно открыли его, прильнув к экранам. На записи виднелась вражеская армия, которая, к нашему изумлению, начала разворачиваться и постепенно отходить от города. Это казалось почти невероятным. Враг, который еще несколько часов назад угрожал нашему существованию, теперь отступал, оставляя свои позиции.

Мы смотрели на происходящее с напряженным вниманием, пытаясь уловить каждую деталь. Кентавры двигались организованно, но в их шагах ощущалась поспешность. В их действиях угадывалось что-то похожее на нервозность, словно они стремились уйти как можно дальше от нас.

— Что это за подношение? — прозвучал чей-то голос, разрывая тишину в чате. Вопрос повис в воздухе, но ответа не последовало. Все ждали, что станет ясно из видео.

И вот наступил момент, который заставил задержать дыхание каждого. Камера приблизилась, и мы наконец увидели то, что вызвало у меня холод по спине. На земле, без движения, лежало тело. Это был Локки — временный и нерадивый вожак армии кентавров.

Его тело, израненное и окровавленное, говорило само за себя. Его собственные солдаты, по всей видимости, закололи его насмерть.

Кентавры бросили тело своего лидера у наших стен, словно отрекаясь от него. Это был молчаливый жест — знак их поражения или, возможно, символ готовности принять наши условия.

Мы смотрели на это зрелище, не в силах отвести взгляд. Это был не только конец Локки, но и, вероятно, конец их агрессии. Но что это значило для нас? Мир? Или новая игра, в которой противник сменил тактику?

— Они избавились от него, — тихо произнес Петрович, нарушив гнетущую тишину, которая повисла после увиденного.

— Это их жест, — задумчиво добавил Генерал, нахмурившись. — Теперь это точно конец. Я вижу белый флаг.

Я не могла оторвать глаз от экрана, где лежало безжизненное тело Локки. Его амбиции, его ошибки — все это привело к такому финалу. Возможно, он осознал свои заблуждения, но момент прозрения пришел слишком поздно.

После этого Ясон Кентавр, вернувший себе власть, с помощью наших специалистов записал обращение для отступающей армии. Его слова звучали четко, уверенно и глубоко проникновенно.

— Братья, — начал он, — благодарю вас за разумный выбор. Вы смогли отказаться от разрушительного прошлого. Теперь, с этого момента, мы объединимся с городом Квамос. Я обещаю вам, что наш народ будет развиваться, обучаться, совершенствовать свои навыки. Остров станет нашим домом, а не полем битвы.

Его голос звучал твердо, но в то же время в нем чувствовалась искренняя забота.

— Мир изменился, — продолжил он, — и теперь наша задача — идти в ногу со временем, а не противиться переменам. Достаточно жить по старым законам, которые нас уничтожали. Мы превратились в слепое стадо, которым манипулировали, использовали как пушечное мясо. Но это больше не повторится. Никогда.

Ясон говорил не просто как лидер. Его слова в равной степени были обещанием и клятвой перед своим народом, перед всем миром. Это было начало новой главы в их истории — истории, где кентавры впервые могли надеяться на будущее.

Яков, не теряя ни секунды, распространил видеообращение среди отступающей армии. Спустя мгновения вокруг города послышался оглушительный рев. Это был не воинственный клич врага — это был голос народа, впервые ощутившего надежду.

Армия кентавров ликовала, продолжая отступать от города. Это больше не был враг, уходящий с поля боя. Это был народ, который впервые понял, что у него есть шанс на изменения.

Позже Ясон подошел ко мне для беседы тет-а-тет. Его слова прозвучали неожиданно, но в них явно чувствовалась искренность:

— Я хочу присоединиться к Большой игре, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — К твоей команде. Считай это жестом доброй воли. Мы хотим принять участие в мероприятии вместе с новыми союзниками.

Я замерла на мгновение, переваривая его предложение. Еще совсем недавно кентавры были нашими противниками, и их появление на поле игры в качестве союзников казалось чем-то из ряда вон выходящим. Включение в игру кентавров, которые еще недавно были нашими врагами, могло стать действительно историческим шагом.

— Отлично, — наконец проговорила я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Добро пожаловать в команду. У нас как раз есть места. Обсудим с Петровичем ваше временное прикрепление и размещение на Базе Север на период игры, — добавила я, стараясь звучать как можно профессиональнее.

Ясон улыбнулся, и в этот момент я почувствовала, что передо мной не просто новый лидер, а человек (или, точнее, кентавр), чья искренняя вера в перемены могла стать тем самым импульсом, который изменит судьбу не только его народа, но и нашего общего мира.

— И что там с Цироном? Когда Лили его уже приведет? — неожиданно спросил он, заставив меня замереть с приоткрытым ртом.

— Я… А, ну, я как раз иду за ними… Скоро приведу, — пробормотала я, чувствуя, как краснею. — В общем, она все еще в своем тайном мире, помнишь? Я говорила. Думаю, сидят там в замке, вино попивают и время забыли. Пойду, вытащу их наружу.

Ясон ухмыльнулся, явно заметив мое смущение, но оставил это без комментариев. Его улыбка стала шире, и, не говоря больше ни слова, он развернулся и поскакал к своим.

Я осталась стоять на месте, пытаясь собраться с мыслями. Но времени на раздумья не было. «Лили и Цирон,» — пронеслось в голове. Нужно было действовать быстро.

Развернувшись, я направилась к своей команде. Зайдя под тент, где мои друзья активно обсуждали последние события, я тяжело опустилась на скамейку.

— Ну вот и что теперь делать? — с раздражением бросил Монти, обращаясь к Эрдану. — Локки-кентавр возродится где-нибудь, и ищи его потом свищи! Зачем они так глупо поступили?

— Да до фонаря им законы этого мира, — вздохнул Эрдан, нервно теребя рукав. — Они ведь самый древний вид. Конечно, они могли бы его связать и передать нам, но…

— Дикари, — перебил Богдан, скрестив руки на груди. Его голос звучал жестко, но в нем слышалась усталость. — Решили все по своим традициям, как принято у их племени.

— А может, у них просто не было выбора? — осторожно вставила я, чувствуя, как разговор начинает принимать слишком напряженный оборот.

Монти бросил на меня скептический взгляд, но ничего не сказал. Эрдан что-то пробормотал себе под нос, а Богдан лишь покачал головой.

Я закрыла глаза и глубоко вдохнула. На душе было тревожно. С одной стороны, союз с кентаврами открывал новые перспективы. С другой — слишком многое оставалось непредсказуемым.

— Тем самым показав, что они принимают наше предложение и готовы заключить мир, — добавил Эрдан, сдержанно глядя на нас. — А Локки все равно один в поле не воин. Когда-нибудь его поймают и упекут за решетку.

— Согласна с тобой, не выживет он в одиночку, — кивнула Шелли, сестра Монти, задумчиво поигрывая прядью своих ярко-голубых волос. Но затем она повернулась ко мне и прищурилась. — Дина, а ты чего такая понурая?

Я вздрогнула, словно кто-то выдернул меня из глубокой воды, и растерянно встретила ее пристальный взгляд. Мысли путались, тревога не отпускала, хотя все вроде бы закончилось. Можно было бы наконец выдохнуть и расслабиться, но что-то внутри не давало покоя.

— Я… — начала я, но сразу запнулась. Вся эта ситуация с Локки, кентаврами, Большой игрой — все это было слишком сложным и запутанным. Однако дело было даже не в этом. — Думаю, дело не в том, что здесь нет Цирона… А в том, где он вообще? И где Лили?

В палатке повисла тишина. Слова, которые я озвучила, заставили всех замереть.

— Так вызывай черта и узнаем, где она слоняется, — резко бросил Эрдан, с удивлением посмотрев на меня. Его голос звучал почти раздраженно, но я знала, что это лишь прикрытие для его растущей тревоги.

— Думаешь, я не пробовала? — вспылила я, чувствуя, как накатывает раздражение. — Несколько раз его звала, но он не отвечает!

Эрдан смягчился, подойдя ко мне ближе.

— Я не знал, не паникуй, — сказал он уже тише, стараясь успокоить меня.

— Да я не паникую, — ответила я, хотя голос мой дрожал. — Просто… вроде бы все хорошо, а сердце не на месте. Не закончено оно… дело.

Я вдруг почувствовала, как внутри все сжимается. Слова сами сорвались с губ:

— Я устала. Устала от всего… Вроде счастлива, но каждый раз сидеть на пороховой бочке и вздрагивать от каждого шороха… Просто устала.

Я опустила голову, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. На глаза навернулись слезы, но я не хотела показывать свою слабость.

Эрдан ничего не сказал. Вместо этого он молча подошел и обнял меня. Крепко, так, словно пытался удержать меня на месте, не дать упасть в пропасть собственных мыслей. Его руки были теплыми, надежными, и в этот момент мне казалось, что весь мир на мгновение затих.

Я закрыла глаза, пытаясь не расплакаться. Я была на грани. Выдохлась. Постоянная борьба за выживание забирала не только силы, но и веру в то, что когда-нибудь все это закончится.

— Ты не одна, — тихо сказал Эрдан, его голос был мягким, почти шепотом. — Мы справимся, слышишь? Вместе.

Я молча кивнула, уткнувшись в его плечо. Его слова были простыми, но именно они стали для меня спасательным кругом в этот момент. Тревога все еще шептала на задворках моего сознания, но тепло его объятий заставило ее ненадолго отступить.

Не я была готова ко всему этому. Не я. Она. Астарта, внутри меня. Она была рождена для этого — она была огнем, ярким, порывистым, не знающим страха. Но не я. Я другая, я «вода». Мы — две противоположные стихии, которые вынуждены сосуществовать в одном теле. И это было невыносимо.

Борьба внутри меня не прекращалась ни на секунду. Постоянное внутреннее напряжение, добавляющееся к внешним опасностям, к бесконечным приключениям, где на кону всегда стояла жизнь. Жизнь, которая каждую минуту была под угрозой. Я чувствовала себя истощенной.

Эрдан, словно почувствовав, что я вот-вот разрыдаюсь, сжал меня еще крепче.

— Ты сильная, Дина, — тихо сказал он, его голос был теплым, мягким, как прикосновение солнечного луча. — Даже если сейчас кажется, что ты не справишься, ты справишься. Ты всегда справляешься.

Его слова проникли сквозь гул моих мыслей, как будто кто-то пробил стену, которую я так долго возводила. Он верил в меня. Даже больше, чем я сама могла бы поверить.

Я подняла на него взгляд и слабо кивнула, пытаясь изобразить уверенность. Но внутри меня все еще бушевала та самая борьба, огонь и вода, не прекращающие спорить, кто из них главнее.

Достав из инвентаря куб Лили, я снова потерла его в ладонях и выдохнула, как когда-то учила меня она. Надежда, смешанная с отчаянием, наполняла меня. И… наконец, словно джин из лампы, из куба выпорхнул черт.

— Прости, что сразу не пришел на твой зов, госпожа, — проговорил он с поклоном, его голос звучал торопливо и тревожно. — Но времени нет, надо срочно спасать мою богиню Лили.

— Времени нет? — удивился Монти, нахмурив брови. — Я даже пять минут не отдохнул, а тут бах… и новости. Опять в путь?

Он обвел нас всех взглядом, явно надеясь услышать хоть одно слово поддержки.

Я почувствовала, как сжимаются мои плечи, вдохнула глубже, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами, и задала главный вопрос:

— Где Лили? Без долгих объяснений, коротко, «итого». Потом все подробности.

— Она у Галы, — быстро ответил черт, его голос звучал отрывисто, но сдержанно. — Цирон там же.

— Отлично, малыш, далеко пойдешь, — пробурчал удрученно Богдан, скрестив руки на груди.

— Это слишком коротко! — возмутился Монти, махнув рукой, словно отмахиваясь от мух. — Добавь жару, чернявый!

Черт скривился, но не стал спорить.

— Гала держит их в своем дворце, — начал он, заметно нервничая. — Лили пленена, но жива. Цирон… он в порядке, насколько это возможно. Но долго ждать нельзя.

— Конечно, нельзя, — хмыкнул Монти, все еще недовольный. — Как обычно: «вперед, подыхать за идею».

— Никто не собирается умирать, — резко ответила я, сжав кулаки. — Мы идем за ними, и мы их спасем. От этого зависит наш союз с кентаврами и просто человечность, которая тебе ведать не свойственна.

Мои слова прозвучали тверже, чем я ожидала. Может, это была Астарта, или, может, я наконец решила взять на себя ответственность. Но в этот момент я почувствовала, как огонь и вода внутри меня на миг утихли, словно заключив шаткое перемирие.

Эрдан снова коснулся моего плеча, его взгляд был полон поддержки.

— Вместе, — сказал он тихо.

Я кивнула, чувствуя, как в груди начинает разгораться новое пламя.

— Что там за мир? С чем там можно столкнуться? Почему Лили не может выбраться самостоятельно? И кто такая или такой Гала? — собрала я свои мысли в единое целое, стараясь добиться от черта конкретных ответов.

Черт коротко кивнул, показывая, что готов говорить, но его важный вид выдавал, будто он делает нам огромное одолжение.

— Гала — это Голанда, древняя сущность, — начал он, его голос звучал серьезно, почти торжественно. — Мир этот… скажем так, крайне негостеприимный. Там все подчинено воле темных сил. Лили не может выбраться, потому что Голанда забрала у нее часть силы, госпожа. А Цирон… он ее защищает, как может.

Я нахмурилась, слова черта звучали тревожно.

— Подожди, — прервала я его. — Забрала силу? И почему Цирон защищает ее, а не наоборот?

Черт чуть склонил голову, словно взвешивая, стоит ли углубляться в подробности.

— Лили отдала свою силу добровольно, чтобы спасти Цирона, — пояснил он.

Я почувствовала, как в груди что-то холодно сжалось. Добровольно отдать свою силу… Это звучало как жертва, на которую я не знала, смогла бы ли решиться сама.

— Ну что ж, — устало протянул Монти, хлопнув себя по коленям. — Похоже, опять в путь.

— Это становится привычкой, — буркнул Богдан, поднимаясь со скамейки. — Только бы знать, как разобраться с этой Га…

— Голанда, — поправил его черт, приподняв подбородок, как будто это имя было слишком важно, чтобы его коверкать. — И…

Он замолчал, словно не хотел продолжать, но мой пристальный взгляд заставил его продолжить.

— И что? — резко спросила я, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство.

Черт вздохнул, будто сдаваясь.

— И пойти смогут не все.

Мы переглянулись. Его слова прозвучали как гром среди ясного неба.

— Почему? — спросил Эрдан, наконец нарушив молчание.

Черт посмотрел на нас всех по очереди, словно оценивая, кто из нас способен понять, насколько все серьезно.

— Белый свет — как красная метка в том мире, — наконец сказал он.

— Как красные трусы для быка, — хмыкнул Богдан.

Черт закатил глаза, но продолжил:

— Только те, в ком есть темная сила или кровь тьмы, смогут там выжить.

Повисло напряженное молчание. Слова черта звучали как приговор. Я почувствовала, как что-то внутри сжалось, тревога расползалась по всему телу.

— То есть, — медленно начал Монти, перебирая пальцами по подбородку, — если у кого-то из нас нет связи с тьмой, то этот кто-то просто исчезнет?

Черт кивнул, его лицо оставалось серьезным.

— Именно так. Тьма в этом мире — не просто сила. Это сама основа его существования. Все чуждое ей уничтожается мгновенно.

Я закрыла глаза, пытаясь осмыслить услышанное. Это означало, что не все из нас смогут пойти и, возможно, не все смогут вернуться…

— Ну здорово, — саркастично протянул Богдан, скрестив руки на груди. — А я-то думал, что хуже уже не будет.

— Так, давайте не паниковать, — решительно перебил его Эрдан, его голос звучал твердо. — Кто у нас подходит под это описание? Чья кровь связана с тьмой?

В наступившей тишине я оглядела своих спутников. Никто не спешил что-то говорить, пока черт, подняв руку, не привлек внимание.

— Госпожа подходит, — сказал он, кивая в мою сторону. — В вас есть частица тьмы, благодаря вашей связи с Астартой.

Я напряглась, но промолчала.

— Я тоже подхожу, — неожиданно добавил Монти, его голос звучал спокойно и уверенно. — Моя кровь связана с прародительницей Астартой.

— А я? — вмешался Эрдан, все еще ошарашенный.

Черт покачал головой:

— Нет, ты слишком… светлый, — произнес он, тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть.

— Светлый? — возмутился Эрдан, вскинув брови. — Это что, сейчас оскорбление?

— Это факт, — сухо отрезал черт.

— А я? — спросил Богдан, прищурившись.

Черт посмотрел на него, поколебался и все же кивнул.

— В тебе что-то есть. Тонкая связь, но недостаточно, чтобы выжить.

Богдан лишь хмыкнул, но промолчал.

— Значит, нас двое, — подвела я итог, чувствуя, как нервно сжимаются мои пальцы. — Идем мы с Монти.

— А как же я? — обиделась Шелли, сестра Монти, хлопнув рукой по бедру. — Вы меня бросите?

— Мы не бросаем тебя, — мягко сказала я, глядя ей в глаза. — Но это не шутки. Я не хочу ставить тебя перед выбором.

— Я с вами, — твердо ответила она.

Эрдан поник, но ничего не сказал. Он не хотел отпускать меня на очередное мероприятие, откуда я могла не вернуться. Мысленно борясь с самим собой, он с трудом произнес:

— Ладно, — пробормотал он после паузы. — Просто будьте осторожны.

— А что с силой? — резко спросил Монти, возвращая нас к важному. — Черт сказал, что мы лишимся своих способностей. Это что, ловушка?

Черт пожал плечами.

— Это условия мира. В нем остаются только ваши внутренние резервы. Все остальное — бессильно.

— Великолепно, — прошептала я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. — Значит, нам придется полагаться только на себя.

— Вот именно, — подтвердил черт, глядя на меня. — Но помните: времени у вас будет немного. Гала не даст вам шанса на долгую игру.

Монти нахмурился, его взгляд стал сосредоточенным.

— Ладно, — сказала я, выравнивая дыхание. — Мы идем.

В этот момент в комнату вошел Яков.

— Что здесь происходит? — спросил он, оглядывая нас с явным подозрением. Его взгляд остановился на черте, и брови нахмурились. — Опять что-то затеваете, да?

— Мы готовимся к походу в другое измерение, — устало объяснила я. — И, кажется, все становится только хуже.

— Другое измерение? — переспросил он, скрещивая руки на груди. — И, конечно же, вы решили обойтись без меня, так?

— Это не так просто, Яков, — вмешался Монти. Его голос звучал спокойно, но твердо. — Это место уничтожает всех, кто не связан с тьмой.

Яков замер, его брови поднялись до предела.

— Кто участвует? — спросил он, опустив руки.

— Мы с Монти и Шелли, — ответила я.

— А я? — хрипло спросил он, пристально глядя мне в глаза.

— Вы сильнее всех связаны с тьмой, Яков, — ответил черт, прежде чем я успела что-то сказать. — Если вы войдете в этот мир, продержитесь дольше этих… хлюпиков.

Яков улыбнулся, подтверждая сказанное, а вот Эрдан сжал кулаки, глядя куда-то в сторону.

— Черт бы побрал этот ваш мир, — выдохнул он.

— Меня зовут не черт, а Черныш, и хватит меня звать так, — насупился черт, сложив руки на груди.

— Да я выругался… так сказать, выражение есть такое, — попытался оправдаться Эрдан. — Ну как бы «будь он неладен» или «пропади он пропадом», — а затем посмотрел на меня. — Просто… вернитесь.

— Обещаю, — сказала я, стараясь придать своему голосу уверенность, которой на самом деле не чувствовала.

— Обещания не спасут, если вы погибнете, — мрачно добавил Богдан, но к нам уже подошла Шелли.

— Если все решено, чего мы ждем? — громко спросила она, приподняв бровь. — Пора действовать.

— Другого выбора вроде нет, — сказала я, глядя на Монти, который коротко кивнул. Слова больше не имели значения.

Черныш сделал шаг вперед и протянул руку. В его ладони появилась черная сфера, мерцающая тусклым светом.

— Вот ваш путь, — произнес он. Его голос звучал как предостережение. — Помните: дороги назад может не быть.

— Мы знаем, — ответила я, принимая сферу. Ее поверхность оказалась холодной, как лед.

Тишина повисла в воздухе. Все смотрели на меня, но в их глазах были тревога и скрытая решимость. Я закрыла глаза, пытаясь отыскать в себе остатки смелости. Сжав сферу крепче, я произнесла:

— Время пришло.

Мы встали в круг, держась за руки. Я вытащила из кармана куб и осторожно соединила его со сферой. Сфера моментально начала меняться: ее поверхность стала вязкой, как густая слизь, и она словно растеклась, полностью исчезнув внутри куба.

В следующее мгновение куб выскользнул из моих рук и завис в воздухе, точно в центре нашего круга. Из него полился яркий зеленый свет, осветивший наши лица.

— Готовы? — спросил Монти, но никто не ответил. Мы лишь сжали друг другу руки крепче.

Куб начал дрожать, издавая тихое гудение, которое становилось все громче. Внезапно он вспыхнул ослепляющим белым светом, и мир вокруг нас исчез.

Когда я снова открыла глаза, под ногами оказалась гладкая, твердая поверхность. Я быстро огляделась. Мы находились в огромном зале, роскошном, как вилла миллионера. Современные дизайнерские элементы интерьера переплетались с чем-то зловещим: черные зеркала, мраморные колонны с выгравированными странными символами, а изящные люстры отбрасывали мягкий, но тревожный свет.

— Это оно? — спросила я, не сводя взгляда с Черныша.

— Это логово Лили, — спокойно ответил он, но его глаза блестели настороженностью. — Здесь, по крайней мере, пока безопасно.

— Пока? — переспросила Шелли, приподнимая бровь.

— Это ее территория, — пояснил Черныш, его голос прозвучал отрывисто. — Сюда проникновение практически невозможно. А вот когда вы выйдете за пределы этого места… ууу, там держитесь за свои попки.

Я нахмурилась. Все это выглядело слишком идеально.

— Это не ловушка? — уточнила я, сужая глаза.

Черныш лишь пожал плечами, его лицо оставалось непроницаемым:

— Решать вам, доверять или нет. Но у меня нет полномочий вас уничтожить. Единственное, что я могу сделать, это указать вам дорогу. За пределами этого места вас ждет настоящий ад.

Он сделал паузу и добавил с легкой усмешкой:

— Дорога из замка ждет.

Я посмотрела на всех. В их лицах читалась напряженность, но никто не дрогнул. Мы знали, на что шли, и теперь было поздно сомневаться.

— Ладно, — выдохнула я, стараясь взять себя в руки. — Давайте двигаться. Времени у нас мало.

Мы пошли все гуськом за Чернышом. Пока мы проходили через многочисленные залы и комнаты, по дороге нам встречались различные странные существа. Они тут же прятались при виде нас или прижимались к стенам, уступая путь, опуская головы в страхе. Это были черные, как тени, летуны, странного вида вампиры с ярко-красными волосами, крошечные гномики с злобными лицами, похожие на зубастиков из фильмов ужасов, бесы и другие, еще более причудливые создания.

— Небольшой инструктаж, — заговорил Черныш, устало глядя на очередное существо, которое поспешно отступило в тень. Он махнул рукой, как будто отгонял надоедливую муху. — Кыш с глаз, бегом.

Мы продолжили идти, а он продолжил говорить:

— Итак, как вы знаете, этот мир — подарок самой Госпожи Лилит. Мир не игровой. Перейдя сюда, вы потеряли все свои точки возрождения. Если вы умрете в этом мире, то все — конец. С миром Лурапис нет синхронизации, а это означает, что команда по возрождению не будет произведена. Просто исчезнете из их поля зрения, из игрового «ока».

Эти слова прозвучали как удар. Мы остановились на секунду.

— Поэтому… мы не возродимся? — переспросил Яков, его голос дрогнул. Похоже, он только сейчас осознал, на что подписался.

— Почему ты умолчал об этом на берегу? — добавил он, немного повысив голос.

— Ну, я вроде говорил… что пути назад, возможно, не будет, — возразил Черныш, открывая очередную массивную дверь и жестом приглашая нас войти.

— Ты сказал «возможно», — холодно ответил Яков, входя первым. Его взгляд был напряженным. — Я просто придираюсь к твоим формулировкам. Зная вашу расу, я понимаю, что вы говорите все, но не все.

Черныш усмехнулся, но ничего не ответил. Он лишь закрыл за нами дверь, и звук ее тяжелого замка эхом отозвался в коридоре.

Комната, в которую мы вошли, была гораздо мрачнее всех предыдущих. Ее стены были покрыты древними символами, которые светились тусклым зеленым светом. В центре комнаты стоял алтарь, окруженный хрупкими, почти прозрачными колоннами, которые, казалось, могли рухнуть от одного прикосновения.

— Это место выглядит… неуютно, — пробормотала Шелли, напряженно осматриваясь.

— Пойдемте дальше, за этой комнатой будет выход в холл и… ваша судьба, — добавил Черныш, бросив на нас загадочный взгляд, и двинулся вперед.

— Вот я о чем говорил! — воскликнул Яков, закатывая глаза. — Так витиевато говорит, слова красиво складывает. Судьба! Тоже мне, писатель.

— Можете стебать меня сколько угодно, — не оборачиваясь, ответил Черныш, его голос звучал с легкой усмешкой. — Я привык так разговаривать. Чтобы скрыть истину. Но от вас мне скрывать нечего, а слог… ну, слог никуда не денешь.

Мы прошли через комнату и оказались в огромном холле. Высокий потолок, массивные двери и незнакомая символика на стенах — все здесь выглядело чужим и давило своей грандиозностью. В центре холла Черныш остановился, развернулся к нам и поднял палец вверх, привлекая внимание.

— Ну что ж, настал момент истины, — спокойно произнес он, его голос эхом разлетелся по огромному помещению. — Вы готовы узнать, зачем вы здесь?

Мы переглянулись. Никто не ответил, но молчание говорило само за себя.

— Шутка, — продолжил Черныш, чуть прищурившись. — Но слушайте внимательно. Сейчас мы дождемся наших проводников и транспорта, и я дополню сказанное, пока ждем.

— Ваши внутренние тёмные силы здесь раскроются в гораздо большем объёме и не потребуют никакой подпитки, — начал он; его голос звучал серьёзно и проникновенно. — Думаю, в игровом мире вы ими редко пользовались. Вы не привыкли полагаться на них. Но сейчас вытащите их наружу. Вспомните, на что вы способны, чтобы вовремя и в нужный момент помочь себе и своим товарищам.

Я машинально попыталась открыть свой интерфейс, но… увы, ничего не произошло. Интерфейс не сработал.

— Интерфейса здесь нет, — будто прочитав мои мысли, произнёс Черныш. — Забудьте о привычных вам механиках. Всё, что у вас есть, — это вы сами. Ваши силы, ваша интуиция, ваше сознание. Только на это теперь вы можете опираться.

— Упс, — пробормотала я себе под нос, но тут же почувствовала, как в руках закипает сила. Это было странное, но приятное ощущение. Я сжала кулаки, чтобы привыкнуть к этому состоянию, и быстро прикинула, на что я способна. Итак, я все еще могу стрелять молниями, ковыряться в чужих мозгах и искать ответы. А еще, если что-то пойдет не так, сработает мой «щит от вторжения». Не густо, но и не пусто.

А, как же я могла забыть о слоте «Око»? В моей сборке по классу Паладин это был довольно ценный навык. Вдруг он тут заработает? Ведь он относится к черной магии и достался мне как бонус, связанный с расой. Значит, может считаться частью моих внутренних сил? Или нет? Хотя, стоп, он же работает с маной, а маны здесь, кажется, нет. Эх, была надежда…

Яков, с другой стороны, был гораздо сильнее нас. Он сразу сменил класс на свой основной расовый, и его возможности активировались в полном объеме. Он явно выглядел довольным.

А вот что могли Монти и Шелли — оставалось загадкой. Когда мы обсуждали свои игровые возможности на Большой Игре, мы делились информацией только поверхностно. Никто не вдавался в детали. Но, судя по их довольным улыбкам, у них тоже было чем удивить. Они ведь были созданы из крови Астарты и темных богов, а это уже внушало уважение. Правда, их слегка скорректировал Алтарь, но все же они явно были сильны.

— И еще информация, — добавил Черныш, перебивая мои размышления. Он обвел нас взглядом, словно проверяя, все ли готовы слушать. — Помимо ваших внутренних сил, которые вы уже знаете, здесь могут проявиться дополнительные способности, связанные с вашей расой. Этот мир не знает игровых алгоритмов, здесь не было стерилизации, а значит, в этом мире вы можете раскрыться полностью.

Эти слова прозвучали как откровение. Я почувствовала легкий трепет — страх смешался с нетерпением. Мир без ограничений… Это звучало заманчиво, но и опасно.

— И что это значит? — спросила Шелли, сдвинув брови.

— Это значит, что вы можете стать тем, кем на самом деле являетесь, — ответил Черныш, чуть прищурившись. — Либо это вас спасет, либо погубит. Все зависит от вас.

— Отлично, — пробормотал Монти, скрестив руки на груди с ухмылкой на лице.

Я задумалась. Может, и правда сработает? Итак, слот «Око», в котором было два навыка: Одержимость и Тень. «Одержимость» был довольно специфическим навыком. Первое его применение работало автоматически: если бы меня убили, на убийце появилась бы метка, чтобы я могла его найти. Второе использование — это возможность самостоятельно поставить метку на ком-то. Для этого нужно было либо находиться рядом с целью, либо представить ее.

Точно, я могу представить моих друзей. С «Тенью» сложнее: там нужно было находиться рядом с нужным человеком, чтобы наложить эффект. Она явно не подходит. В игровом мире я бы просто включила интерфейс и сделала все через него. А как здесь, в этом странном мире?

Я решила попробовать. Мысленно представила Лили и кентавра Цирона, и попыталась наложить на них красные метки. На миг у меня перехватило дыхание. Я почувствовала, как передо мной оживает то, что я только что визуализировала. Метки засияли, словно подчеркивая, что мои мысли обрели реальную силу.

В этот момент я ощутила себя не игроком, а настоящей ведьмой, у которой в руках магия. Это было нечто совершенно иное, гораздо мощнее и круче, чем те механические процессы, которые я привыкла использовать в игре.

Но что дальше?

Похоже, мир действительно позволял нам раскрываться по-новому. Но я не могла поделиться этим с друзьями — по крайней мере, пока не разберусь. Внутри меня разгорался азарт от новых возможностей.

Передо мной появилась визуальная карта. Мои метки, словно птицы, полетели по ней и остановились… Зависли. Как разглядеть это место?

Я прищурилась, пытаясь сосредоточиться. Карта была странной — она словно жила своей жизнью. Контуры местности мерцали, менялись, а сами метки светились ярким алым светом. Постепенно я начала различать детали.

— Это… — пробормотала я, всматриваясь в карту.

Место, где остановились метки, выглядело как развалины храма. Высокие колонны, покрытые трещинами, и что-то вроде большого алтаря в центре. Все вокруг было окутано густым туманом, который словно дышал, шевелился.

— Ты что-то видишь? — спросил Яков, заметив, что я отвлеклась.

— Возможно, — ответила я, отводя взгляд от карты. — Но пока не уверена.

Черныш внимательно посмотрел на меня, его глаза сузились. Он явно что-то понял, но не стал говорить.

— Что ж, — сказал он, оборачиваясь к остальным. — Похоже, вы начинаете адаптироваться. Это хорошо. Но не теряйте бдительность. Этот мир любит играть по своим правилам. И не все из них вам понравятся.

Пока все занимались собой, я попыталась незаметно руками приблизить метки. Ах да, это же не интерфейс. Я вгляделась в красные точки, и они вдруг сами собой приблизились, будто отзываясь на мое желание. Ага, ну, в целом похоже на интерфейс, только без привычных движений. Все через мысленные команды. Работа не с механической «Алисой», а с самой собой.

Итак, что тут у нас? И вдруг красные метки переместились в горы.

«Мало информации, — подумала я. — Приблизь и покажи картинку. А также выстрой путь. Ох, это же не игровой мир, — мысленно поправила себя. — Все через себя. Обращайся к себе, а не к кому-то».

И вдруг… Ого. Это действительно круто. Картинка начала приближаться. На карте проявился схематичный горный ландшафт.

«А точнее. Детальнее, покажи, что там?» — мелькнула мысль, будто отдавая себе команду.

И тут изображение ожило. Оно внезапно материализовалось вокруг меня, так, словно я оказалась внутри того самого места. Передо мной возвышался огромный замок.

Я заморгала, пытаясь осознать, что происходит. Мир вокруг становился все более прозрачным, словно голограмма, подстраивающаяся под мое восприятие. Я видела ребят, все еще изучающих холл, и одновременно место возле замка.

Я вновь пристально посмотрела на изображение, и оно обрело стопроцентную четкость.

«Хочу туда?» — спросила я себя, не зная, чего ожидать.

И обалдеть! Все вокруг ожило. По небу летали вороны, ветер растрепал мои волосы, я почувствовала запах влажного леса, а холод, пронзительный и дикий, пробрал до костей. Я стояла там, на склоне горы, как будто все происходящее было реальным.

Передо мной возвышался замок в горах. Он был мрачным, величественным, а по его стенам, словно тени, ползала нечисть. Это была охрана — черные силуэты, лишенные четких форм. Единственный свет горел на верхнем этаже замка, как маяк.

Мои красные метки мигали в центре замка. Что-то внутри меня дрогнуло.

«Обратно», — скомандовала я, и тут же все исчезло. Я снова оказалась в холле.

На мгновение я стояла, тяжело дыша, осматриваясь. Все казалось прежним — те же стены, те же люди, но внутри меня что-то изменилось. Это не просто игра. Здесь правила совершенно иные.

— Все нормально? — спросила Шелли, мельком глянув на меня.

— Да… просто задумалась, — ответила я.

Но внутри я знала: то, что я только что видела, было важным.

«Теперь делаю карту местности с метками моей „одержимости“. Ага, молодец. Сделаю тебя на 70 процентов прозрачной и опущу чуть ниже, в правый угол… ага, так, чуть правее», — мысленно говорила я себе, вдохновленная и довольная своими новыми возможностями.

«И еще, — продолжила я мысленно создавать себе задачи, — сохрани первое место, в котором были мои метки. Возле развалин храма, и пометим тебя знаком вопроса».

Вот тут я действительно чувствовала себя в настоящем магическом мире, как будто попала в сказку. Никаких алгоритмов, норм, маны или Алтаря — только внутренняя магия, управляемая силой мысли. Здесь я управляла собой, а не просто раздавала команды какой-то системе.

Мы стояли в холле, готовясь к следующему шагу. Перед нами лежала неизвестность, но теперь каждый из нас чувствовал, что несет в себе нечто большее.

— А теперь, может, давай подробно о том, куда мы идем и кто такая Голанда, и что вообще произошло? — спросила я, пытаясь разобраться во всем этом хаосе.

— Голанда — это сущность этого мира, это ее вселенная, — ответил Черныш спокойно, как будто это было очевидно.

— А как же «Доченька, я дарю тебе собственный мир. Ой, нет, стоп, это не твой мир, а Голанды»? — заметил Яков, сверля взглядом Черныша.

Черныш оскалился, словно наслаждаясь ситуацией.

— Лилит, образно говоря, подарила ей этот мир. Она дала ей возможность войти в эту вселенную и обосноваться здесь. Построить замок, оградить его от всех. Логово, тайное убежище. Точка.

Слова Черныша продолжали висеть в воздухе, словно нечто большее, чем просто объяснение. Каждое его слово звучало так, будто было частью головоломки, которую мне только предстояло разгадать.

— Да, я помню, Лили говорила, что она боится всей этой нечисти. Мне было немного странно слышать это от нее… ну, от той, кто она есть. Демон, — я бросила извиняющийся взгляд на Черныша, будто мои слова могли его задеть.

Он фыркнул, а потом хитро прищурился, словно замышляя что-то ехидное.

— А ты кто будешь, старушка древняя? — язвительно заметил он, склонив голову чуть набок. — Поди позабыла, как сжигала города и ходила с нечистью по миру, уничтожая все на своем пути? Астарта-демоница!

Его слова прозвучали как пощечина. Я вздрогнула, не в силах сразу ответить. И тут почувствовала странный толчок в спине, где-то в районе лопаток.

«Крылья?» — мелькнула в голове мысль.

Я незаметно провела рукой по спине, но ничего не нащупала. Никаких крыльев, ничего необычного. Только неприятное ощущение, будто что-то внутри меня пробуждается.

Монти, который до этого молчал, шагнул ближе к Чернышу. Его взгляд был спокоен, но в нем читалась твердость.

— Это прошлое. Мы все начали новый путь, — сказал он ровным голосом.

Он огляделся, словно оценивая окружающую обстановку, и добавил:

— Возможности быть в этом мире теми, кто мы были до игрового мира, конечно, подкупают. Но нет. Мы уже другие.

— Ну, продолжай, Черника, продолжай, — взмахнул рукой Яков, явно намереваясь подстегнуть Черныша.

— То же мне, — фыркнул демон, ухмыляясь, но уже без прежнего запала. — «Беляночками» стали.

Яков снова махнул рукой, словно давая понять: «Ну давай, хватит ломаться».

Черныш закатил глаза и, облокотившись на стену, продолжил:

— Ладно, ладно. Так и быть. Но вы же понимаете, что ничего не бывает просто так, верно? Этот мир, Голанда, наш прошлый облик — все это переплетено. Хотите вы того или нет, но от своих корней не убежишь. Астарта, Монти, Шелли, Яков… вы все тут не случайно.

Его слова заставили меня задуматься. Все это и правда казалось каким-то клубком тайн, который становился все труднее распутать.

— И что теперь? — тихо спросила я, не отрывая взгляда от Черныша.

Он ухмыльнулся, но на этот раз его улыбка была какой-то тяжелой.

— Теперь? Теперь мы идем в замок. Там и посмотрим, кто из нас по-прежнему демон, а кто — «беляночка».

Его слова прозвучали как вызов. Я почувствовала, как внутри меня снова шевельнулось что-то темное, что-то, что я долгое время пыталась скрыть. Но теперь это казалось неизбежным.

Замок. Мы значит, идем к нему, и это приблизит меня к ответам. Или, возможно, к новым вопросам.

Черныш недовольно покосился на Якова, но все же продолжил:

— Этот мир, как вы уже заметили, не похож на Лурапис. Вернее, на то, что он сейчас из себя представляет. Здесь магия не ограничена правилами: нет мановых затрат, нет алгоритмов. Все создается мыслями, намерениями и вашей внутренней силой. Но в этом кроется и опасность. Если вы не осознаете, кто вы на самом деле, или не сможете контролировать свои силы, этот мир может вас разрушить.

Его слова, хоть и звучали серьезно, несли в себе не только предупреждение, но и вызов. Мы переглянулись, понимая, что впереди нас ждет нечто, что изменит каждого из нас еще больше.

— Ладно, про мир понятно, — сказала я, пытаясь вернуть разговор в нужное русло. — А Голанда? Почему она здесь? И почему, черт возьми, мы должны с ней разбираться?

Черныш хмыкнул:

— Голанда — древняя сущность, как я уже говорил. Она была изгнанницей из своего мира, но Лилит дала ей возможность обосноваться здесь. Изначально это было просто место, где Голанда могла скрыться. Но она быстро превратила его в свою личную империю. Она подчинила себе местную магию, создала армию и начала строить что-то вроде собственного королевства. Проблема в том, что ее амбиции стали расти. Теперь она хочет не только этот мир, но и все, что за его пределами.

— И что это значит для нас? — спросил Монти, нахмурив брови.

— То есть Лилит, когда дарила эту вселенную своей дочери, была не в курсе, что этот мир уже полностью принадлежит Голанде? — добавила я, подкидывая еще вопросов.

— На какой вопрос отвечать? — немного нервно переспросил Черныш.

— На оба, — не дала ему уйти от темы я.

Он вздохнул, словно пытаясь собраться с мыслями.

— Да, Лилит действительно не знала, что Голанда успела настолько глубоко пустить корни в этом мире. Когда она дарила его своей дочери, она думала, что это будет чистый лист, пустое пространство для создания чего-то нового. Но Голанда… она хитрая. Она воспользовалась этой возможностью, чтобы построить свою империю, и теперь этот мир ей практически полностью принадлежит.

— И на твой вопрос, Монти, — продолжил он после паузы, — мы идем туда, где даже я боюсь находиться. Но это значит, что нас все это напрямую не касается. Наша задача — спасать Лили, мою госпожу, и тупого кентавра Цирона.

— А как он сбежал? — вдруг вспомнила я.

Черныш замялся, будто подбирая слова:

— Ну, он не то чтобы сбежал… вернее, сбежал, да, но не сам. — Он на секунду замолчал, нервно почесав затылок. — В него как будто кто-то вселился. Он разорвал самую прочную решетку и ускакал. Лили предположила, что Голанда, почувствовав светлую магию — а она ею питается, — подселила в него свою сущность.

— Это ты поэтому говорил, что светлые тут как «красная тряпка для быка»? — уточнил Монти.

— Ага, — подтвердил Черныш. — Светлые в этом мире немного сияют белым светом, и их чувствуют абсолютно все местные жители. Они изголодались тут, живя среди таких же, как они. Для них светлые — это как «Святой Грааль», к которому каждый тянется, чтобы испить силы до последней капли.

— А тут были когда-то нормальные жители? — наконец решил вклиниться Яков.

— Были, — ответил Черныш после недолгой паузы. — Но Голанда сделала то, о чем когда-то мечтала Астарта сделать с миром Лурапис. Она покорила весь этот мир и истребила всех, кто не был ее союзником. Остались только ее собратья. Теперь этот мир стал пристанищем для переселенцев, логовом для темных магов и богов.

— И теперь она пожелала большего? — размышляла я вслух. — Поэтому она захватила Лили, но сначала сделала из Цирона приманку.

— Именно так, — подтвердил Черныш.

— А почему ты говоришь, что он ее там защищает? — подала голос Шелли, нахмурившись.

Черныш на мгновение задумался, прежде чем ответить:

— Пока он жив, Лили не тронут. Она отдала часть своей силы в обмен на его безопасность. Это своеобразная страховка. Он, будучи живым, гарантирует, что ее не уничтожат.

— Как все запутано, — грустно сказал Монти, сжимая кулаки.

— Нас ждут, не так ли? — спросила я, пристально глядя на Черныша.

Он опустил голову, избегая моего взгляда. Я в раздражении закатила глаза.