Артефактор. Книга 8. Компас желаний

Глава 7

Моральные и этические вопросы, касающиеся артефакта, я на время отложил.

Сначала магия, а затем уже всё прочее. Главное — освоить аспекты и как можно скорее. И если насчёт кузнечества я не сомневался, так как возможность использовать кузню была, то с растениями…

У меня как у самого обычного мужчины с флорой отношения были простыми. Это либо можно есть, либо нет. Ну или использовать в качестве дров. Благодаря множеству походов появился отличный навык — лучше вообще ничего не есть из того, что точно не известно. А известно мне было немного.

Даже несмотря на старательное изучение ботанических трудов во время работы над розой ветров, продвинулся я не сильно. Одуванчик от астры, если они одного цвета, вряд ли смог отличить.

Но нужно ли это природнику?

И, раз уж именно с этой силой возникло больше всего вопросов, с неё я и решил начать. Уж с ковкой будет проще, как мне думалось.

Оставив деда наслаждаться погожим деньком в саду, я пошёл в своё крыло. Вспомнил про тот полуживой цветок, что обнаружился в пустующем зимнем саду. Пожалуй, начать можно и с него. Да и вообще обустроить это место, вернув ему прежний вид.

Горшок по-прежнему стоял на низком подоконнике. Растение ожило и тянулось тонкими листиками к окну, то есть к свету.

Я присел рядом и сосредоточился на источнике природного дара, пробуждая его. Едва получив слабый отклик, тут же направил силу к цветку.

В принципе, вся магия работала сходным образом. Есть источник и витающая вокруг разнообразная сила. Часть её рассеивается, часть впитывается людьми или, например, аномалиями, которые потом могут стать местом силы. Или поглотителем. Волшебные создания — тоже часть этой огромной системы. Да всё включено в непостижимый баланс мира.

Мировую магию считали магией взаимосвязей. Условно, если в одном месте повлиять на потоки, в другом произойдёт какое-то событие. Не более чем теория, так как практически постичь подобное никто не смог. Насколько это было известно.

Но у меня задача была попроще — наладить связь с одним маленьким растением.

Получалось так себе.

Отголосок силы я ощутил, но на этом всё. Чуть усилил напор — это дало лишь потерю этого слабого сигнала. Непосредственный контакт тоже не помог. Мне даже показалось, что растению не нравится, когда его трогают.

Так я и сидел на подоконнике, задумчиво сверля взглядом горшок. Окна из-за отличной погоды были распахнуты. Шелестела листва, пели пташки, и озорной солнечный луч так и норовил ослепить меня.

Я сходил на кухню, сварил себе крепкого кофе, прихватил пирожков и вернулся, устроившись с целью получить хоть какой-нибудь осязаемый прогресс.

— Может вам помочь, Александр? — услышал я нежный голосок призрачной княжны.

Давыдова пребывала в бестелесном виде, как очень часто в последнее время. В статую ангела девушка воплощалась лишь для вечерних сказок и традиционных празднований.

Впрочем, скульптор сделал изваяние с натуры, поэтому разница была небольшая. Отсутствие крыльев и некоторая эфемерность её образа. То есть осознанный выбор. Для Видящих духи могли являться в любом виде, хоть весьма реалистичном, хоть как сейчас — когда лучи солнца словно проходили сквозь фигуру девушки.

Княжне, как и всем призракам, хотелось настоящего воплощения. Не в камне и не только для тех, кто может их видеть.

— Ангелина, — я приветственно поклонился. — Пожалуй, вы действительно можете помочь. Расскажите про свой дар.

— Я почувствовала силу, — улыбнулась она, подойдя ближе и улыбнувшись. — Не поняла сначала, такого не случалось со мной… при жизни. Это странно, но приятно. Вы взялись за новый аспект?

Я кивнул, и девушка оживилась:

— Ах, я вам даже в чём-то завидую, знаете? Когда сила пробуждается… Это ни с чем не сравнить. Будто заново рождаешься. И перед тобой открывается весь мир. Чудесное чувство.

— Соглашусь, — невольно улыбнулся я её восторгу. — Пускай большинство людей боится нового.

— Глупости какие, — удивилась княжна. — Новое — это всегда так интересно! Ведь никогда не знаешь, что тебя ждёт.

Я не стал говорить, что это и пугает людей. При этом полностью поддерживал её позицию. Новое и неизведанное — всегда любопытно. Всегда вызов и призыв. Зов туда, за границы понятного. И там может оказаться что угодно. Страшно ли это? Безусловно. Интересно? Ещё больше!

— Мой дар… — Давыдова мечтательно улыбнулась, с теплотой глядя на одинокое растение. — Право, не знаю, как объяснить это словами. Однако это отличная тренировка, ведь мне предстоит учить детей. Пожалуй, я могу начать с вас, ваше сиятельство, — подмигнула она мне.

Я был не против учиться как ребёнок. Собственно, в каждом новом аспекте я им и был. Кроме одного, моего прошлого. Следующая пара должна была стать самой простой и вместе с тем сложной.

— Что вы видите? — сразу же приступила к обучению природница.

— Ну, горшок вижу, — ответил я, немного подумал и всё же добавил конкретики: — Листья. Продолговатые, с бледными прожилками. Землю полить не мешает…

— Александр! — деланно возмутилась она. — Ну я же не в прямом смысле, что видите.

Чёрт, это будет нелегко. Что значит не в прямом? Какой вопрос, такой и ответ. Я постарался отстраниться от всяких эмоций и сконцентрироваться на магическом зрении. Что же я вижу…

Увы, всё тот же горшок. И довольно чахлый цветок, не очень общительный.

Я залпом допил кофе, решительно выпрямился и уставился на растение. Так, по идее со всем нужно войти в контакт. Так было с камнем, душу которого требовалось ощутить. С животными, со стихиями, даже с тёмными аспектами.

Но я натыкался на невидимую преграду. А ещё уловил нечто странное, но знакомое. Этот задохлик что, надо мной насмехается?

— Не надо противостоять ему, — мягко произнесла Давыдова. — Мужчины так любят соперничать, что порой забывают о главном. О любви.

Полюбить каждую травинку — для меня, конечно, чересчур. Но я понял, о чём она говорила. То же самое было с волками, пока я воспринимал их очередным вызовом, ничего не получалось.

— То, что вы видите, лишь часть целого, — княжна провела рукой, пытаясь погладить растение. — Корни. Не стоит забывать про корни. Он находится в земле больше чем наполовину. Это то, что его питает.

Банальные вещи, но они меня натолкнули на идею, никак не связанную с магией природы. Этап решения задачи артефакта. Корни. Основа, заложенная в детстве и юности, именно она нас ведёт дальше по жизни. Неважно, хорошее было то время или наполненное бедами. Там формируется характер. И намерения.

— Естественно, есть виды, имеющие слаборазвитую корневую систему, — увлечённо продолжила природница. — Вплоть почти до полного её отсутствия. Тилландсия, к примеру. Удивительное растение! Она может жить буквально в воздухе, представьте себе! Мой батюшка привёз мне такую из тропических стран, — погрузилась она в воспоминания. — Видели бы вы мою оранжерею. Эти крошки висели под потолком, будто парили. Всё, что им было нужно — вода.

Я машинально поднял голову — на потолке зимнего сада трудолюбивый паук спел внушительную сеть, дрожащую от сквозняка. И когда только успел? Здесь же убираются постоянно.

Давыдова проследила за моим взглядом, улыбнулась мохнатому пауку, замершему от нашего внимания, и уверенно заявила:

— Вам непременно стоит обзавестись тилландсиями, Александр.

— Непременно, — вежливо согласился я, пусть звучало это как какая-то болезнь.

Да и представить было сложно растения, не требующие почвы. Я уже понял, что в качестве учителя девушка мне вряд ли подойдёт. Её добродушие и мечтательность — великолепные качества. И с детьми, к тому же в перспективе долгого обучения, это лишь плюс.

Но у меня была задача изучить всё быстро, просто и эффективно.

Иначе говоря, сурово и на практике. И благодаря княжне, я понял, кто мне может в этом помочь.

— Спасибо, — подскочил я, едва не уронив опустевшую чашку.

— За что же? — слегка разочарованно сказала Давыдова. — Мне же ещё даже не начали…

— Вы мне очень помогли, — ушёл я от ответа, откланялся и быстро удалился.

Будь у меня полно времени, я бы с удовольствием послушал её. Неторопливо и со всеми подробностями. Наверняка узнал бы ещё немало удивительных растений. Воздушных, подводных, да хоть каких. И обязательно это сделаю позже.

Я взглянул на часы, отметив про себя, что как раз наступает обеденное время. Совмещать полезное с полезным и приятным — моё любимое занятие в новой жизни. Да и в прошлой, но там возможностей меньше было.

Поэтому я взял телефон и вызвал человека, способного погрузить меня в детали магии тем способом, который мне требовался.

— Александр Лукич! — мгновенно отозвался адмирал. — Вот чудеса, я только что о вас думал. У меня рыба запекается в печи… Представляете, изловил судака, кило на пять, не меньше! И окушков два ведра… Прямо возле дома. Вот ведь удача! Приезжайте, ваше сиятельство, угощу.

— С превеликим удовольствием! — тут же согласился я, чуть не позабыв о первоначальной причине звонка. — Выезжаю!

Ведь граф Волков был не просто природником. Но ещё и очень целеустремлённым человеком. Сделать такую карьеру вопреки дару! Дорого стоило. К тому же я очень хорошо помнил его огород, выращенный, мягко говоря, в экстремальных условиях.

Мало того, в связи с открытием ресторана адмирал расширил посадки и выращивал на грядках настоящие шедевры селекции.

Поэтому я мог не только получить нужную информацию, но и знатно отобедать. И что может быть лучше?

Кажется, по дороге над заливом мчаться можно бесконечное количество раз. Море никогда не бывает одинаковым. Как и природа в общем. Пробудив дар, я начал это ощущать лучше.

И чем больше аспектов постигал, тем сильнее понимал — это лишь начало. Малая толика истинной силы. А впереди…

Впереди сиял залив, будто россыпь бриллиантов раскинули до самого горизонта. Среди них белели паруса яхт, по причине отличной погоды вышедших на прогулку. И внушительные бока грузовозов, медленно идущих по фарватеру к дамбе. А между шустро носились буксиры, моторные лодки и прочие суда́, словно нетерпеливая ребятня.

И чайки. Верные жительницы столицы сегодня будто устроили общее собрание, заняв большую часть небосвода.

Вспомнив, что мне было интересно узнать, о чём они думают, я призвал дар.

И чуть не съехал в кювет, то есть прямиком в воду. Разум птиц оказался переполнен таким возбуждением, что мне с трудом удалось его от себя отсечь. Они просто радовались солнцу и отличной добыче. Не только адмиралу повезло с рыбалкой — залив кишел рыбой.

А ещё там было что-то почти неуловимое. Грёзы о дальних странах и чужих берегах. О долгом полёте, на грани возможного. И награде в конце.

Я усмехнулся. Как бы самому не улететь, ведь стихия может неожиданно отреагировать и унести меня ввысь. Вот главное искушение универсала: когда открыты все пути, каждый из них способен увлечь. И каждым хочется увлечься, позабыв обо всём прочем.

Маяк высился на отшибе острова, всё так же служа путеводным символом. По-прежнему блеяли козы, пасущиеся на лугу, отделяющем дорогу от жилья адмирала. Зеленел разросшийся огород, а меня выбежал встречать лохматый сторожевой пёс. Он радостно уткнулся в мою ладонь мокрым носом, лизнул и умчался к дому, оглядываясь — иду ли я следом.

На моё плечо уселась бабочка, сложила крылья и вроде как задремала. Так мы вместе и вошли в домик смотрителя маяка.

— Александр Лукич, вот же вы молодец, — широко улыбнулся мне адмирал, хозяйничая возле печи.

На морском волке был передник, перепачканный мукой и специями. Румяный от жара, он лихо орудовал кочергой, разгребая угли. Махнул мне усаживаться за стол и продолжил своё занятие.

— Григорий Иванович, как ваши дела? — воспитанно поинтересовался я, чтобы не выдать нетерпения — ароматы здесь витали просто сумасшедшие.

— Ох, пропал я, ваше сиятельство. Полундра. Вот ведь как говорят про беса в ребро? Думал, глупости всё это, — адмирал протяжно вздохнул. — А оказалось с точностью наоборот.

— Людмила Владиславовна? — сразу понял я, что речь о роковой заведующей кафедрой истории.

— Чертовка! — в сердцах воскликнул Волков, едва не упустил из рук блюдо и тихо ругнулся. — Вот ей-богу, я не мальчишка же. А она крутит мной, как пожелает. Да если бы желала ещё…

Граф осторожно поставил пышущую жаром посуду на стол, присел и вновь вздохнул. Воровато оглянулся, бросив взгляд на мутную бутыль, стоящую в тёмном углу. Помотал головой и громко хлопнул по столу:

— И не такие бури побеждали, да, граф? Полагаю, не душевные дела вас ко мне привели.

— Безусловно, — улыбнулся я. — Легендарное угощение, — я многозначительно посмотрел на блюдо, накрытое крышкой.

Адмирал довольно хмыкнул и торжественно поднял крышку.

— На луковой подушке, да со сметанным соусом. Классика, как любит выражаться мой помощник. Ах, вы же не знаете. Отыскал дельного парня на кухню ресторанную. Чудо какое-то. В порту был, знакомцев проведывал. А там парнишка, прямо у доков готовил что-то из свежего улова. Очередь стояла к нему — ну побольше, чем в императорский дворец в открытые дни. Дай, думаю, взгляну, зачем стоят-то?

Оказалось, что уникум давно уж подрабатывал в порту. Не имея подходящей физической формы, он делал то, что хорошо умел. Из каких-то простых ингредиентов умудрялся создавать невероятно вкусные блюда.

С трудом графу Волкову удалось уговорить этот талант. Деньги тому были не так интересны, как возможность разнообразить ассортимент.

— Знаете, Александр Лукич, — понизил голос адмирал. — Подозреваю, что не человек он вовсе.

— А кто же? — так удивился я, что замер с вилкой, не донесённой до рта.

— Ну вот есть же русалки, — чуть смущённо сказал мужчина. — А Артемий, мне кажется, этот… Русал.

Хорошо, я не успел откусить очередной кусок судака, оказавшийся настолько сочным и вкусным, что я едва не позабыл о манерах. Иначе подавился бы.

— Русал? — переспросил я.

— Ну точно не человек. Знаю-знаю, не бывает оборотней. Кроме высших анималистов, но такие точно в порту не ошиваются. С другой стороны… — задумался адмирал и неопределённо махнул рукой. — Будь он из этих, не стал бы своих есть, верно? Ну или готовить…

Я просто кивнул, сообразив, что граф старательно пытается придумать тему для разговора, невероятную и отвлекающую от насущной, то есть касательно ветреной исторички. Вряд ли бывалый моряк всерьёз поверит в существование «русалов». Русалки — волшебные существа, созданные местами силы. Их способ размножения был неизвестен широкой публике, но мужских особей там точно не водилось.

— Всё возможно, — предпочёл я обнадёжить Волкова.

— Но чешуи на кухне не видел… — отстранённо сказал сам себе тот, встряхнул головой и полюбопытствовал: — Так чему могу быть полезен, граф?

— Вашим огородом, Григорий Иванович. Если быть точнее, то как вы смогли его вырастить в текущих условиях.

Адмирал даже спрашивать ничего стал, нахмурился, почесал затылок и почти сразу ответил:

— Ну как. Взял и посадил. И вырастил. Вы, граф, конкретно скажите, что вас интересует?

Вот я понимаю — деловой подход. Я отложил в сторону приборы, вытер салфеткой губы и, бросив быстрый взгляд на сливающийся с горизонтов залив, честно признался:

— Интересует меня, как именно работает ваш дар. То есть конкретно — что и как вы делаете.

— Ах, это? — рассмеялся Волков. — Да без проблем. И расскажу, и покажу, если нужно. Кстати, как раз собирался вишнёвым деревом заняться. Оно у меня из-за океана. История, как его привезли… А, неважно. Если желаете, могу продемонстрировать. Там нюанс один есть… Весьма забавный, надо сказать.

— Желаю, — решительно поднялся я.

В конце концов, с вишней я смогу справиться. Это не какие-то воздушные растения или саркастичные цветки. Да даже бегающие подсолнухи. К тому же вишнёвое варенье, как по мне — одно из лучших. Не считая земляничного. Ну и смородинового. И пожалуй, из крыжовника…

— Только сначала нужно соответствующе одеться, — серьёзно объявил адмирал. — Чтобы не покусали. В это время года они спокойные, но кто знает…

Так, и чего я не знаю про плодовые деревья?