Артефактор. Книга 8. Компас желаний

Глава 20

Я торопился.

Оттого едва не упал на полпути, неверно рассчитав место, куда наступить. Удержался, но остановился для передышки. Прикоснулся спиной к приятно прохладной скале и восстановил дыхание, разглядывая долину сверху.

Моя спешка не была вызвана нетерпением. Просто я ощущал, что начинаю задерживаться в пустынном мире. И он постепенно стал влиять на меня, нашёптывая свои правила.

Сколько бы миров ни существовало, человеку в них не жить. Гостить можно, иногда и днями, но как правило часами. Тем не менее оставаться надолго означало подвергаться сильным изменениям. Буквально превращаться в одного из обитателей, переставая быть человеком.

Даже теневики не могли находиться в тенях вечно. Это неизбежно меняло их суть. И не в лучшую сторону. Поговаривали, что фантомы — это те одарённые, которые слишком задержались в сумраке.

Великая Пустыня не была исключением. Кровь разгоралась во мне, словно подогреваемая жаром песков. И тот дух авантюризма, что во мне жил под довольно строгим контролем и расчётом, стремился отвергнуть все нормы. Меня тянуло действовать без оглядки. Огненные стихийники были вспыльчивыми, но пламя пустыни вызывало ещё больший порыв рисковать, не думая о последствиях и цене.

Возможно, это влияние можно было обуздать. Но времени оставалось мало, чтобы заняться этим прямо сейчас.

До заката я планировал хотя бы взглянуть на царицу цветов.

Ну и на чужой артефакт, конечно же.

Немного передохнув и отогнав нетерпеливость, я двинулся дальше. Теперь осторожно выбирал путь. Из-под пальцев, впивающихся в камни, разбегалась местная живность — какие-то крупные жуки и скорпионы.

— Извините за беспокойство, — на всякий случай говорил я им.

И получал слабый отклик — вроде как разрешение и ответная благодарность. Не то чтобы я был ярым защитником флоры и фауны, но всегда придерживался принципа уважения к любому месту, куда бы я не попадал. Если только там не было, например, закона приносить в жертву чужака, пришедшего с добрыми намерениями. Тогда моё добродушие как-то резко заканчивалось.

Спокойный и монотонный подъём, когда все движения доведены до автоматизма, дал мне возможность обдумать план.

Судя по поэтическим рассказам джиннов, наверху всё же был артефакт. А значит, и защита. По идее, она должна была быть серьёзной. Я бы именно такую и сделал.

Плох тот артефактор, который не защищает свои творения. Первое, чему обучают подмастерье — охранные контуры для плетений. Чтобы разрушить предмет было крайне сложно. Помимо намеренного вредительства, был и обычный человеческий фактор — артефакт могли уронить. А там уже, в зависимости от материала, могли случиться нарушения в схеме.

Ну и защита самой схемы тоже часто встречалась. Этого я никогда не понимал, но мастера стремились скрыть свою работу от коллег. Мол, кто придумал, тот и молодец. Что порой сильно тормозило развитие артефакторики…

Чем выше я забрался, тем холоднее становилось. И не из-за воды.

Чувствовалось действие стихии, чужеродной и неизвестной. Лёд.

Мир льда? Мухариб сказал про соприкосновение миров, и логично было предположить, что там меня ждёт лёд. Его дыханье я в полной мере ощущал последние несколько метров подъёма.

Захотелось утеплиться, но силы я поберёг. Будет нелепо, если я потрачу магию для того, чтобы согреться, и по этой причине не смогу растопить ловушку, в которую попала роза.

Впрочем, понижение температуры меняя взбодрило и охладило во всех смыслах. В голове прояснилось.

— Хм… — протянул я, когда наконец выбрался на площадку над водопадом.

Пещера. Узкий тёмный проход, через который пришлось протискиваться, пригибая голову. Изо рта сразу же пошёл пар, здесь было морозно. Я призвал немного магии света, чтобы оглядеться.

И вовремя — под ногами была искрящаяся поверхность, уходящая чуть вниз. Ещё один шаг и я бы хорошо приложился об эту ледяную тропинку. Сбоку виднелись камни, по которым я и пошёл, старательно проверяя поверхность.

Тишина тут стояла оглушительная. Пропал грохот воды, словно его и не было.

Пещера была неглубокой и довольно скоро закончилась глухой стеной.

Потрясающее зрелище. Всё пространство от пола до потолка занимал лёд. С голубоватым отливом и абсолютно ровной поверхностью. И в центре этой стены был запечатан цветок.

Но не только он.

Вокруг растения в стене льда будто парил туман, прямо внутри. В нём виднелись два смутных звериных силуэта. И вот они, в отличие от запечатанной розы, шевелились.

Точнее, начали двигаться, едва я приблизился.

— Интересно… — пробормотал я, укладывая ладони на лёд.

Руки обожгло холодом и магией. Через меня словно прошли тысячи разрядов, неболезненных, но впечатляющих. Артефакт дал мне увидеть свою суть. По какой-то причине древнее создание мастера откликнулось на мою силу, как на родную.

Хотя это совершенно точно не было делом рук человека.

Как с хранителями памяти, на меня обрушились картинки из прошлого. Видения из того мира, откуда пришёл лёд. Мир мглистых туманов и вечного мороза. Бескрайние снежные просторы, среди которых бродили странные существа. Великаны.

Чёрт, где-то я слышал о подобном…

Вспомнить мне не дали. Силуэты в тумане стали чётче. Заблестели глаза — прищуренные и недоброжелательные. Мелькнула густая белая шерсть. Туман вдруг осыпался снежинками, и стражи предстали передо мной во всей красе.

Белые лисы. Довольно крупные и упитанные. Я бы подумал про химер, но это были просто существа из иного мира. И эти лисы, в отличие от наших, явно были не прочь напасть на добычу крупнее себя.

Буквально за миг я понял, что эти хищники из себя представляют. Благодаря дару удалось увидеть их суть — удивительное строение костей, похожих по структуре на металл. Когти животных были остры, а на конце длинного хвоста имелись ядовитые иглы. Да и мех лишь с виду казался пушистым, на деле это была прочная броня.

Я сделал несколько шагов назад, чтобы было место для манёвра. Укрепил тело магией земли, превратив кожу в каменную чешую, чтобы оставить возможность быстро двигаться.

Вместе с этим я потянулся к чужим разумом силой анималистики. Хотел передать простую мысль: мне нужны не они, а цветок.

И тут стена исчезла. И на меня хлынул туман.

Он сумел поглотить свет, и стало очень темно. Во тьме рядом мелькнула белая шерсть, но я не двигался. Сосредоточился на одном аспекте, позволяющем понимать, где находятся стражи и что они собираются делать.

Голова загудела — и без того сложно понимать животных, а уж гостей из другого мира тем более. Они кружили около меня, принюхиваясь и примериваясь. Не торопились нападать, хотя именно это и собирались сделать. Одним броском покончить со мной.

Хитрые и беспощадные звери. Идеальная охрана.

— Так-так-так, — тихо сказал я, клацая зубами от холода.

Голос мой отразился от стен и отдался эхом. За стеной скрывалось ещё что-то, и довольно просторное. Лисы замерли. Готовились к прыжку.

Бросок!

Скрежет зубов о мою защиту и хруст. Кое-кто сломал клыки…

Звери разбежались в стороны и вновь застыли. Я ощущал, как они продумывают новую тактику. Очень и очень умные, вот зараза!

Следующую атаку я отбил огнём. Окружил себя плотным коконом такого жара, что оплавил их шкуру. Запахло палёным, и лисы опять отбежали.

Но меня волновали даже не эти необычные звери, несмотря на грозность и удивительные свойства, причинить серьёзный вред они пока не могли. Но было что-то ещё. Как раз там, в глубине, открывшейся из-за стены.

— Чёрт! — крикнул я и отпрыгнул к стене.

Лисы меня просто отвлекали! Здесь действительно было соприкосновение миров. И сейчас из того мира шёл тот, кто на самом деле был опасен. Великан, наделённый тёмной силой льда. По крайней мере, так это воспринял мой дар универсала. Нечто, несущее погибель. Не смерть, а что-то похуже.

Я бросил уйму силы воды, мгновенно заморозив её и делая пол не просто скользким, а непреодолимо скольким. Лисы завизжали и съехали в туман за границу стены.

Затем я воздвиг огненную преграду. Чуть дальше за этой гранью и огородив розу от адского жара. Остановило великана это на несколько секунд, несмотря на то, что я вычерпал всё из источника огня.

Но мне и не нужно было больше времени.

Освободив себе путь до цветка, растопив лёд под ногами, я в пару прыжков достиг цели и просто вырвал его с корнем, перетягивая в этот мир. Роза была тем якорем, что удерживал переход. Точкой соприкосновения и объединения двух миров. Тот, кто это создал, был чертовски хорош!

Бороться с защитой бесполезно, для любого мага или магического существа. Ни один аспект не в состоянии справиться с силами двух миров. Просто неравные силы, чистая магическая арифметика.

Единственный вариант — убрать якорь.

Единственный, понятный для артефактора. Только тот, кто создаёт подобное, может разобраться. Вот только среди артефакторов никогда не было популярным ввязываться в приключения и лезть на скалы в поисках ответов. Мастера плетений аспектов сидели в библиотеках и лабораториях.

Я знал лишь одного боевого артефактора. Да и то, мой учитель больше жаловал пьянки и женщин, чем походы и славу. Собственно, когда его удавалось заманивать куда-то, то его шатёр был самым роскошным…

Оглушительную тишину нарушил не менее мощный грохот. Скала вздрогнула, сверху посыпались камешки и пыль, а со стороны другого мира завыл ветер, стараясь сбить меня с ног. В этом звуке скрывались и далёкие голоса. Кто-то кричал. Язык мне был непонятен, но зато ясны интонации. Отборная иномирная ругань пронеслась сквозь пещеру.

Каменный мешок тем временем разрушался. Своды рушились уже большими обломками, и я соорудил воздушную защиту. Влил и магию смерти, распыляя особо крупные камни для экономии стихии.

Рушилась не только пещера, но и проход между мирами.

Я почти оглох от высокого визга, с которым закрывалось соприкосновение. Туда засасывало всё, что плохо держалось. Часть камней, остатки льда, да даже сам воздух.

Я даже не слышал, а ощущал тяжёлую поступь великана, пытающегося добраться до меня. Но его преимущество, то есть размер, сыграло против. Он банально не успел, будучи неповоротливым.

— Кому-то нужно меньше есть, — хихикнул я от перенапряжения.

Воронка, возникшая на месте закрытия перехода, отнимала массу сил. Бо́льшая часть уходила на то, чтобы удержаться на ногах и не улететь вслед за остатками верхушки скалы, от которой почти ничего не осталось. Другую часть засасывало внутрь с огромной скоростью. Цена того, чтобы разделить миры.

В какой-то момент я впал в ступор, просто продолжая держаться.

Что всё закончилось, я понял, лишь когда посветлело. Глаза ослепило лучами солнца. Пещеры больше не было. Я стоял на открытом пространстве, и передо мной уходила вдаль пустыня. Освещённая солнцем!

Пришлось присесть, чтобы не упасть.

Камни больно впились в нежные места, но я не обращал внимания на такую мелочь. Солнце!

Небо над оазисом расчистилось. Словно вечную бурю тоже засосало в воронку. На горизонте стояла какая-то дымка, но в округе не осталось и намёка на летающую песчаную пыль.

Я сделал глубокий вдох и раскашлялся. Здесь всё ещё оседала каменная пыль, которая медленно оседала на землю. Последние следы великого артефакта.

— Ай, — я почувствовал резкую боль в руке.

Шип розы впился в мою ладонь до крови, так я сжимал несчастное растение. Капля тягуче сползла и упала на тёмный камень, смешавшись с растаявшим льдом. И вновь скала содрогнулась.

На том месте, куда упала капля моей крови, появилась трещина. Она стремительно росла — скала с треском расходилась.

Я отодвинулся чуть дальше, заглядывая в образовавшуюся на глазах расщелину. Туда сразу же устремилась вода, пробивая песок, что посыпался с той стороны скалы, где царила пустыня.

На моих глазах долина расширялась.

Пришлось даже проморгаться и потрясти головой. Но картина не изменилась — вдоль нового русла ручья появлялись кустики, а за ними и деревца, которые мгновенно вырастали, раскидываясь пышными кронами.

Да и ущелье росло, вместе с этим становясь пологим.

Когда грохот, треск и шуршание прекратилось, то у долины появилось ответвление между двумя вершинами. С одной из которых по-прежнему бил водопад.

Солнце почти дотронулось до горизонта.

И я начал быстро спускаться. Действовал интуитивно, меня вёл дар и какое-то глубинное понимание, что нужно делать. Я бежал, перепрыгивая камни, из-под ног струился песок, а солнечные лучи слепили.

В голове была только одна мысль — успеть!

И я успел. Ровно в тот момент, когда огромный шар светила коснулся горизонта, я воткнул розу в землю. Влив в неё столько природного аспекта, сколько было. Растение, выдернутое изо льда, выглядело так себе. Серовато-синим, я бы так описал его цвет. Блёклое и невзрачное.

Но едва роза оказалась в земле, всё изменилось.

Стебель окреп, распрямились листья и налились жизнью. Поникший бутон поднялся и раскрылся, набирая цвет. Он будто поглощал закатный свет, разгораясь невероятным алым цветом. Края лепестков сверкали, как искорки костра.

Солнце садилось медленно, ровно по центру между холмами. И чем тусклее становились его лучи, тем ярче горел цветок пустынной розы.

И правда, это самое прекрасное зрелище, которое я видел.

Пустынная роза не просто была красивой. Растение вбирало солнечный свет для того, чтобы потом отдать его, призывая восход. Отгоняя мрак и холод, она всю ночь хранила это тепло. Поделившись почти всей своей силой, я ощутил это. В одно мгновение понял, что на самом деле значит царица цветов. Царица пустыни.

Вдруг горизонт убежал куда-то вниз. Я почувствовал, как голова опустилась на что-то мягкое. А перед глазами появилось тёмно-синее вечернее небо. На котором уже начинали загораться звёзды. Опустошение сменилось переизбытком магии.

Ранг!

Природная магия обняла меня, давая увидеть сразу много миров. Всю пустыню со всеми её странными растениями. И даже часть того морозного ледяного мира, что столько веков был рядом. И там была жизнь. Её я увидел мельком — огромные корни дерева, уходящие глубоко внутрь земель туманов.

И сотни других миров…

Я просто лежал, не моргая глядя в небо, и впитывал силу. И улыбался. Магия была повсюду. На пике взятия ранга это всегда ощущалось особенно остро. Будто открывались глаза на истинное величие мира. Миров.

Все они были такими разными и при этом такими похожими. Прекрасными, удивительными и огромными.

Наверное, это должно было пугать. Но меня восхищало понимание, насколько необъятно окружающее. Интересно, а в тенях что растёт? Теперь я был уверен, что и там найдутся укоренившиеся обитатели. Ведь везде есть гармония. Без этого невозможно существование.

— Когда уйдёт мгла вековая с вершин темницы, расступятся пески, и тот, кто ходить способен меж миров, их соединит. Или разрушит, — послышался рядом голос Мухариба.

— Что? — я наклонил голову и увидел, что дух стоит рядом, устремив взор на горизонт, где край солнца почти исчез.

— Пророчество, — важно кивнул джинн.

— Знаете, уважаемый, — я сел и попытался отряхнуться от песка, но тщетно. — Знал я тех, кто придумывает эти самые пророчества. Не самые приятные люди, надо признать. Да и придумывали они их для того, чтобы всё шло по их плану…

— Башни пали, — дух словно и не говорил про былинные предсказания, сменив тему. — Осыпались чёрной пылью, оставив одни узоры на песке. Отныне путь для всех открыт.

— Это славная весть! — обрадовался я.

Осторожно поднявшись, я взглянул на розу. Цветок пылал в сумерках, распространяя ровный оранжевый свет и тепло. Солнце село, и темнота наступила так быстро, что я удивился. Вместе с ночью пришёл и холод. Пока ещё всего лишь лёгкий, но обещающий стать обмораживающим.

— Позвал я спутника твоего, — сказал дух, указывая в противоположную сторону.

Посмотрев туда, я увидел пламенную фигуру Хакана, стоящую над долиной. И отсюда было заметно выражение его лица. К тому же наша связь передавала эмоции — шок. Он не видел нас, джинн глядел только на пылающую в ночи розу.

— Есть время для борьбы, а есть моменты торжества, — Мухариб поклонился цветку. — Сейчас зажгу в долине пламя я.

Я нахмурился. Он что, решил всё здесь спалить на радостях? Дух, заметив мою реакцию, улыбнулся и покачал головой.

— Праздник, это означает праздник. Костры не разжигались тут уж много лет. Число я им давно потерял. Узнаешь ты, как празднуют пустынные ночи. Настоящей Великой пустыни огни, Искандер-амир, — он поклонился уже мне.

Что же, надеюсь, на здешних праздниках кормят не жареными скорпионами. Хотя… Сейчас я был готов съесть и их.