Артефактор. Книга 8. Компас желаний

Глава 3

Пока мы ехали, я вспоминал всё, связанное с шаманами и их деятельностью.

В основном эти люди были довольно безобидными и полезными. Люди земли и мира, можно сказать. Связь с нечистой силой укрепляла связь непосредственно с местностью. К тому же стать шаманом, в теории, мог любой одаренный, обладающий необходимой чувствительностью к окружающему магическому фону. Но, конечно же, чаще всего ими становились маги земли, так было проще.

Природники реже выбирали себе такое занятие, просто потому что их востребованность была выше.

Что же касается изгнания злых духов, то тут всё было одновременно неоднозначно и при этом понятно. Ни единого доказательства, что существует некая одержимость, никогда не было. Зато бывали случаи «исцеления».

В одном из долгих путешествий с запада на восток мы надолго застряли в глухой деревне где-то возле Алтайских гор. Места сами по себе уникальные, сила земли там была столь мощной, что её ощущали даже слабоодаренные.

Выпал снег и продвигаться дальше стало невозможно. Можно было прокладывать себе путь стихиями, но затраты оказались бы существенными. Против истинных природных сил иногда лучше отступить и обождать.

Деревушка та была больше похожа на крепость. Обнесенная высоким и крепким забором с частоколом, она была единственной ближайшей к тракту. Защищались местные в основном от зверья, которого там было много. Ну и от лихих людей тоже.

Характер у жителей был под стать — недоверчивый и нелюдимый. До царя им дела вообще не было, и Петр тогда знатно разозлился, не получив ни подобающего уважения, ни даже места в одном из домов. Ночевали мы все на сеновале. К счастью, с нами был маг огня, который без устали подогревал помещение.

Платили за постой мы физической помощью — наколоть дрова, помочь со скотиной или охотой. Деньги в деревне в ходу не были, всё решалось натуральным обменом.

В общем, довольно интересные и необычные деньки тогда выдались.

Бушевала вьюга, выли ветра, а мы вечерами сидели в ароматных стогах сена и рассказывали друг другу байки. В большинстве своём жутковатые, антураж влиял.

И вот в один из таких вечеров пронзительно взвыли псы. Дружно так и громко, что вышли мы посмотреть — вдруг лесной хищник какой проник внутрь поселения.

Но оказалось, что местный шаман проводит тот самый ритуал по изгнанию дурного духа. Пациентом был здоровенный мужик, один из охотников. Пока мы разобрались, в чём вообще дело, одержимого чуть не угробили.

Я тогда был молод и неопытен, да и ощущать магический фон не умел. Поэтому и не понимал, что происходит. А вот царь, будучи универсалом, сразу понял. И тому шаману шею свернул. Просто тихо подошел и свернул.

Редко я его видел в таком гневе. По пальцам одной руки пересчитать можно было все случаи.

Что началось, можно представить — нас чуть там не убили. Все местные кинулись разом. При этом невооруженных среди них не было, даже малые дети с огромными ножами разгуливали, мало ли что.

Тогда-то я впервые увидел, на что способен универсал, прекрасно владеющий аспектами и знанием, как их соединять. Часть зданий, к слову, возведенных монументально, обрушилась. Мы, кстати, потом помогли их восстановить.

К счастью, обошлось без дополнительных жертв. Пара сломанных носов и обожженных лиц. Самого настырного опалило с головы до ног, но его быстро подлатали. Правда, он так и остался без какой-либо растительности на теле, об этом мы узнали уже на обратном пути. Пожаловался, что теперь зимой мерзнет, и Петр подарил ему соболиную шубу со своего плеча. И шапку в придачу.

Выясняли отношения до утра. Царь, по горячности, сначала вообще хотел сравнять всё с землей. Но быстро отошел и объяснил местным, кого они пригрели.

Если кратко — злодей действительно был шаманом, вот только весьма невостребованным. Люди в тех местах с землей неплохо ладили, а нечисти было совсем мало, да и та сама стремилась к жилью и миру с людьми, так как места суровые.

Вот и придумал этот прохиндей сказки про одержимость.

Жертвами выбирал людей не очень устойчивых психически. Поддающихся внушению, в общем. Да и окружающая дикая природа вынуждала верить во что-то большее и сильное.

Тот шаман к тому же был менталистом, что помогало ему стращать жителей и затуманивать их головы.

Но, чтобы ритуал выглядел достоверно и производил нужное впечатление, использовалась не только магия разума, но и травничество. Специальные отвары буквально сводили с ума жертву, заставляя выть и биться в припадке, пугая всех собак и прочую домашнюю живность. А благовония дурманили сознание свидетелей, отчего ритуал впоследствии казался ещё внушительнее.

У всех наших были с собой охранные артефакты, оберегающие от подобного. Моя первая серьёзная работа была…

Так что на нас это не подействовало. А вот у охотника, как мне потом сказал царь, был какой-то слабый орган. Который мог просто не выдержать воздействие этих трав. И шаман об этом знал — он в деревне по совместительству и знахарем работал благодаря знанию свойств растений.

По этой причине и разозлился Петр. Ну и из-за глупости, которая человека хорошего погубить могла. Такую речь произнес! Всех пристыдил и задуматься заставил.

Мы ещё встречали подобных «изгоняющих», но те не лютовали, да и пользы приносили больше, чем вреда. Так что там обходилось беседой.

Но зараза эта с одержимыми каким-то непостижимым способом расползалась. Впрочем, оно и понятно — легче верить в то, что один ритуал ото всех бед спасет. И ничего больше делать не надо. Ну а не выдержал одержимый, что же — такова судьба.

Много мы странствовали и много подобного встречали. Не шаман, так староста, приносящий дань лесу. Лешие в шоке были, но мужик упорно выводил в чащу то девиц, то козлов. То девиц верхом на козле. Пока не добрался до водяного и тот его нечаянно утопил.

Что же касается исцелений, то всё же шаманы-знахари людям помогали. Так что, при должном опыте, уходили эти «злые духи», то есть хвори. Не самые обычные болезни, но тем не менее просто болезни. Но чтобы таким образом «вылечить» темного? Такого я не встречал и не слышал.

Не хотелось бы использовать способ царя и сворачивать шею этому «духовному наставнику»…

Об этом я и размышлял, пока мимо нас проносились столичные дома. Мы выезжали за город, на юг вдоль залива. Там, где красовались княжеские дворцы. Море сверкало вдали, ослепляя солнечными бликами. Я смотрел в открытое окно, уже в бесчисленный раз наслаждаясь неповторимым морским воздухом.

— Завораживает, правда? — спросил меня сенатор, отвлекшись от своих дел. — Каждый раз словно первый.

Чтобы не терять времени, Воронцов всю дорогу занимался бумагами, тихо шурша ими и иногда что-то неодобрительно бормоча.

— Всегда, — кивнул я, поворачиваясь к графу. — Христофор Георгиевич, у меня к вам просьба будет. Не представляйте меня артефактором. Ну, как-нибудь обойдите тему моего дара вообще.

— Как скажешь, — согласился он. — Но тогда консультант по каким вопросам ты будешь?

Я задумался. Мне нужно было пространство для маневров. В зависимости от того, кем на самом деле окажется этот шаман. Но и обманывать князя и его окружение тоже было нельзя. Нужно было нечто, очень близкое к правде, чтобы потом никто не смог обвинить сенатора.

— Исторический эзотеризм, — хмыкнул я.

Граф быстро заморгал, переваривая сказанное. А затем громогласно расхохотался. Смеялся он до слёз, едва сумев произнести:

— Эзотеризм… Исторический… Ну хорошо…

Недалеко от истины, в общем-то. В каком-то смысле я из той части истории, где повсеместно правили всяческие тайные учения, недоступные для непосвященных. Так что, можно сказать, я знаток, если не эксперт.

Жаль, что я не оделся как-нибудь экзотически.

Когда мы приехали на место, сенатор пребывал в наилучшем расположении духа. Я же предельно сконцентрировался. Шутки шутками, а парня нужно проверить не менее тщательно, чем его наставника.

Имение Лопухиных очень серьёзно охраняли. Князь и правда закрылся от мира, окружив себя высоким забором и талантливыми одаренными. На воротах стояли стихийники второго ранга — удивительное дело для такого уровня развития. Сколько же нужно им платить, чтобы те служили привратниками?

Внутри практически каждый клочок земли и закуток был оплетен защитными контурами.

На входе нас вежливо, но настойчиво попросили оставить оружие. На мою трость снова не обратили внимания. Необходимости в клинке у меня не было — мне нравилось само ощущение владения оружием. Дань давним традициям, не более того. Сейчас я мог создать острейшее лезвие стихий и пронзить им что угодно. Но приятнее сделать это настоящим клинком…

Пока нас вели по анфиладе комнат, я с интересом изучал дворец.

Богато и со вкусом украшенный, он вместе с этим производил ощущение нежилого. Когда есть средства на убранство, но нет души во всём этом. Красиво, впечатляюще, но без личного. Картинка, подобающая титулу.

Наконец-то перед нами распахнулись последние двери, и провожающий нас слуга важно провозгласил:

— Его сиятельство граф Воронцов, Христофор Георгиевич. С сопровождающим консультантом, — после очень короткой заминки закончил он.

То ли не расслышал про эзотерика, то ли постеснялся такое произносить в приличном обществе.

Князь Лопухин находился уже в преклонном возрасте. Благородная седина покрывала всю голову. Острый нос выдавался вперед на худом лице, с виду измученном и уставшем. Но мужчина сидел прямо, замерев и уставившись на нас холодными безразличными глазами.

Рядом с ним на длинном диване обнаружился и Илья. Его фотокарточку я видел, так что сразу узнал. Лишь отметил, насколько сильное фамильное сходство. Отцовство князя было несомненным.

За диваном расположились охранники. Двое бойцов — оба стихийники первого ранга! Чем же Лопухин таким занимается, чтобы иметь столь серьёзную охрану? Не для престижа же рядом подобные маги?

Но чёрт с ними, справиться сложно, но возможно. Против силы может сыграть хитрость и ловкость. Меня больше всего заинтересовал четвертый человек в комнате.

Черноволосый, чернобровый и чернобородый. Страшноватая внешность мужчины отталкивала и вместе с этим привлекала взгляд. Одетый тоже во всё чёрное и весьма простое, он глядел из под своих густых бровей, буравя нас пристальным взглядом. Как ворон на насесте.

Попытавшись его магически прощупать, я неожиданно столкнулся с отличной защитой — при нём был экранирующий артефакт под стать тому, что носил с собой Казаринов. Так просто не пробьешься.

Интересно, что же он скрывает…

Пока слуга размеренно представлял нам присутствующих, не забывая перечислять какие-то регалии, я осторожно распутывал чужое плетение. Старая работа, очень хорошая. Прямо гордость отчего-то взяла. Вот ведь делали на совесть раньше!

Мне стало жалко ломать, поэтому я старался обойти ловушки. Всего-то и нужно — маленькая лазейка.

Мне было на руку, что церемонии затягивались. После знакомства последовало чаепитие и положенные этикетом светские разговоры. Шаман, которого представили как мастера Себека, словно ощутил, кто тут главная угроза, и не сводил с меня глаз. Но я не обращал на него внимания, делая вид, что внимательно слушаю беседу.

— Позвольте узнать, чем всё же обязан визиту члена попечительского совета? — всё же перешел к сути князь.

Времени оставалось мало, поэтому я переключился на главную цель — темного одаренного.

— Формальность, ваша светлость, — улыбнулся сенатор. — Мне поручено весьма ответственное дело — будущие светлые умы нашей империи! И я хотел бы обсудить с вами, как вы видите своё участие…

Пока Воронцов очень пространно говорил ни о чём, я усилил напор на защиту Ильи. Она у него тоже была, но очень слабой. Парень был истощен и изможден как физически, так и магически. Похоже, что ритуалы уже проводились. Так спутать нормальные потоки магии внутри человека — это нужно постараться. И вряд ли это дело рук самого Ильи.

Впрочем, на фразе Воронцова про светлые умы, темный едва заметно усмехнулся. Оценил словесную акробатику сенатора. То была не злая ухмылка, к счастью.

Внутри парня творилось что-то странное. Ядро полыхало, как у мага, получившего начальный ранг. Но при этом его сила ощущалась, как непробужденная. И это давило на него, буквально раздирало изнутри.

Да что же этот наставник с ним сотворил? Было ощущение, что дар пытались банально подавить при помощи знахарства. Вполне возможно, пусть и крайне опасно для организма, особенно активно растущего.

Я почувствовал, как и во мне пробуждается гнев. Это же почти ребенок!

Невольно взглянув на шею шамана, скрытую густой бородой, я постарался успокоиться.

— А что касается морально-этического воспитания, то заверяю вас, граф, что мой сын в надежных руках, — отвечал князь на какой-то вопрос сенатора. — Мастер Себек обладает редким умением.

— И каким же? — тут же ухватился Воронцов, с интересом взглянув на упомянутого.

— Боюсь, это не так просто объяснить для непосвященных, — снисходительно пробасил шаман.

— А вы всё же попытайтесь, — по-отечески улыбнулся сенатор.

Зная его, эта улыбка для хамоватого Себека не предвещала ничего хорошего. Но мужчина не понял и театрально вздохнул.

— Как прикажете, ваше сиятельство.

— Вы не переживайте, мастер, — приободрил его Воронцов. — Милейший Александр Лукич как раз специалист по данному вопросу.

— Это в каком вопросе? — напрягся шаман.

Князь впервые за это время проявил хоть какую-ту эмоцию и удивился. А вот Илья прямо-таки воспрянул и поддался вперед.

— В вопросе исторического эзотеризма, как вы, полагаю, наслышаны, — с такой гордостью и уверенностью произнес граф, что мне стоило огромных усилий не рассмеяться.

Себек на миг растерялся и с беспомощным видом почесал бороду. Но быстро взял себя в руки и умудренно закивал:

— Ну как же, конечно слышал.

Меня так и подмывало спросить, что же он слышал, но я вступил в разговор, придав голосу положенный подобному специалисту священный трепет:

— Всю жизнь мечтал познакомиться с настоящим мастером камлания! Вы же используете артыш, верно? — припомнил я все слова, услышанные когда-либо в связи с шаманами. — А как вы его высушиваете?

Шаман закашлялся, и я по его глазам понял — шарлатан. Ничего знакомого он не услышал и вообще не понял, о чём я говорю. Как же можно обманывать высокопоставленных людей и даже не озаботиться теоретической подготовкой? Ну что за безответственность. Я был так разочарован, что сворачивать шею перехотелось.

— Приятно видеть такой живой интерес к моему призванию, — скромно ответил Себек. — Но, как вы знаете, раскрывать таинства я не имею права.

— О, — округлил я глаза: — Так вы прошли обряд трёх чаш? Невероятно!

— Право, молодой человек, не стоит внимания. Это часть нашего пути, — зарделся проходимец.

Все остальные замерли, слушая нас. Даже Христофор Георгиевич не понимал, что происходит. Зато сообразил Илья. В его эмоциях я уловил злорадство и облегчение. Вот уж кто, а парень понимал, что я несу полную чушь. Хоть кто-то подготовился.

— Ну надо же, — продолжал восхищаться я. — Я о таком только читал. Мне невероятно повезло иметь доступ к ценнейшим изданиям императорской библиотеки. Особый раздел, если вы понимаете, о чём я, — нагнал я загадочности и, получив от фальшивого шамана очередной снисходительный кивок, продолжил: — Так жаль, что больше не удастся узнать у посвященного детали… Так жаль.

— Вы о чём? — Себек резко позабыл про то, что у него бас, и заговорил более высоким голосом.

— Ну как же, мастер, — укоризненно покачал я головой. — Ваша скромность достойна уважения, но вы же уже сообщили его светлости, что будете обязаны как можно скорее уйти в лес для следующего обряда?

— В лес… — неуверенно повторил ошарашенный Себек.

— Часть пути, — немного мстительно передразнил я его и сочувственно закончил: — Обриться налысо и уйти в лес на два года. Это же первый этап.

— Мастер Себек? — возмущенно бросил князь.

— А знаете, — я изобразил самую горячую увлеченность темой. — Я готов вам помочь, как и полагается адепту пути. У вас же с собой ритуальный кинжал?

В то, что я горю желанием помочь, шаман поверил сразу же. По моему хищному взгляду всё понял. Что действительно обрею его и отправлю в лес на пару лет. И это ещё будет очень милосердно.