Артефактор. Книга 8. Компас желаний

Глава 21

Здесь не кормили вообще.

О чём мне сообщил дух джинна, приняв крайне скорбное выражение. Так как оазис давно не посещали, то и запасы все пропали ещё века назад. Как и разрушились постройки, служащие укрытием от палящего солнца. Лишь природа выдержала испытание годами. Прочее исчезло.

Но о былом величии этого места мне его хранитель рассказал.

Пока мы брели к озеру, а Хакан спускался, я услышал о том, как раньше встречали путников. Что каждый гость получал внимание и заботу. Будь то обитатель пустыни или человек.

Еда, питьё и ночлег предоставлялись всем, без исключения. Несмотря на мировую принадлежность или внешний вид. Бродяга тут принимался так же, как и царь. Ел из золотой посуды и спал на шелках. Изобилие поддерживалось общими силами. Джинны и люди тоже не приходили с пустыми руками и почти всегда приносили что-то с собой.

Ну а в какое-то время сюда отправляли целые караваны с провизией и мебелью…

По словам Мухариба, оазис не уступал роскошью лучшим дворцам всех миров. Но сейчас всё это пропало, поглощённое временем и песками. Лишь пламя было подвластно старому духу, что он и продемонстрировал.

В общем всё, что было доступно — погреться у костра.

Создавать из воздуха еду и удобства не умели и в этом мире.

Впрочем, я из-за этого не особо расстроился. Хотя есть хотелось зверски, что всегда было после взятия ранга. Но как можно злиться на то, что не исправить одним взмахом руки? Мухариб горячо заверил меня, что вскоре всё изменится. Весть об избавлении облетит всю Великую пустыню, и сюда придут джинны, принося с собой необходимое для восстановления оазиса.

Ну а всегда буду самым почётным и желанным гостем.

К счастью, в моём кармане нашлась шоколадка, и я с удовольствием её съел, смакуя каждый кусочек.

Тем временем Хакан спустился и первым делом грохнулся на колени, прислонившись лбом к песку. Я уже устроился на берегу возле одного из костров, разожжённых духом.

— Хозяин песчаных снов, — глухо пробормотал джинн. — Великая честь вас видеть.

Я молча наблюдал, воспитанно промолчав о том, что видеть-то в такой позе, как раз затруднительно. Но Мухарибу такое почитание весьма пришлось по душе. Тёмная фигура приосанилась и чуть увеличилась в размере.

— Поднимись, дитя песков, — величаво пропел Аль-Сахра. — Встань предо мной, как подобает воину пустыни. Я рад приветствовать тебя в своём доме.

Но джинн упорно не двигался, замерев. Призрак повторил просьбу подняться ещё два раза, и только после этого элементаль послушался. Интересная традиция, но уж очень времязатратная.

Я с беспокойством поглядывал на зарево от розы. Всё вокруг погрузилось во тьму, и единственный приличный свет источал цветок. Сколько часов прошло в нашем мире? Два или двадцать?

Пусть вопросов у меня было очень много, но прежде всего я хотел вернуться домой. Ну и основательно подкрепиться, конечно же. Про соприкосновение миров и ледяную стену можно было узнать и позже. Главное было сделано — роза больше не в плену чужой магии и расцветает на закате, как и положено. Джинны могут спокойно приходить сюда, не боясь попасть в ловушку.

Что ещё нужно для отличного завершения дня?

— Привёл ты того, о ком пророчества слагали, — улыбнулся дух Хакану и кивнул. — Доволен я.

— Я сам пришёл, — вмешался я, нахмурившись.

Мало того, Хакан отговаривал меня и не особо хотел приводить. Это уже скорее я его сюда привёл, практически заманил. К тому же, вот что я не переносил, так это пророчества и всяческие предсказания. Для меня это было словно отдаться на волю случая, признав его власть. Ну или смириться с предначертанным. Вот уж нет! Всегда есть выбор. Даже когда кажется, что его нет. Ведь это тоже выбор — верить, что всё пропало.

— Как скажешь, Искандер-амир, — поклонился призрак.

По тону было ясно — просто подыграл, чтобы не спорить.

Но и мне препираться с ним не хотелось. Ни к чему это, пусть верит во что пожелает. К тому же и обращаться он стал иначе, окончательно позабыв о безликом «человеке».

Пророчества…

Меня внутренне передёрнуло от воспоминаний. Прошлая жизнь будто почти стёрлась, превратившись в одну из баек у костра. Дорого я заплатил когда-то за знания об источниках пророчеств. О тех, кто их создавал. И ловко управлял окружающими, чтобы предсказания сбывались.

Да, надежда — огромная сила. Она способна на невероятные вещи. Она может быть сильнее любой магии, ведь сама по себе являлась одним из аспектов дара. Надежда и отчаяние. Две силы, могущественные и опасные.

Трещал огонь, джинны молчали каждый о своём, тихо плескалась вода у берега, а я погрузился в прошлое. В другое пламя, разгоревшееся века назад.

Мой мир был в четырёх стенах. Годами я видел лишь их — отполированный камень подземной узницы. Я запомнил каждую выбоину и трещинку. Знал наизусть все расстояния и преграды. Мог с закрытыми глазами пробежать от одной стены к другой…

Стены и колбы с реактивами. Моя лаборатория тогда была одной из лучших по обустройству. Любой компонент или оборудование мне предоставлялись по первому требованию. Всё что угодно. Кроме одного — свободы. Годами я доказывал, что мне можно доверять. День за днём. Чтобы выполнить лишь одну задачу — уничтожить их.

Надежда. Таков был мой дар. Пожалуй, проще встретить универсала, чем мага упований, как тогда называли одарённых этих аспектом.

И лишь оказавшись в бесконечном заточении, я сумел понять суть этой магии. И страшную силу. Она помогла мне выжить, и она же погубила тех, кто считал себя могущественными.

— Твой разум меж миров застыл, — услышал я тихий голос духа джиннов. — Меж тьмой и светом. Тьма прошлого и свет грядущего. Баланс и вместе с этим хаос.

— И что же? — усмехнулся я, встряхнув головой и прогоняя воспоминания. — Мне нужно выбрать?

— Ты выбрал, — коротко ответил Мухариб. — И выбор твой привёл тебя сюда. И сделал тем, кем стал ты. Ходящим меж миров.

— В смысле? — всё прочее мгновенно вылетело из головы от подобного заявления.

— Ему ты не сказал? — недовольно обратился дух к Хакану.

— Пытался я, хозяин снов… — виновато опустил голову элементаль.

— Не сказал что? — я поднялся и отряхнулся от песка.

— Способен ты прийти сюда тогда, когда захочешь. В тот миг, что нужен. И уйти в любой момент и время. Но не сейчас.

— Не могли бы вы пояснить, будьте так любезны, — терпеливо переспросил я, уже привыкнув к манере изложения джиннов. — Что конкретно могу? И почему не сейчас?

— Что знаешь о Скользящих ты? — вопросом на вопрос ответил он.

Ничего, кроме упоминания Хакана, я не знал. Что честно и признал.

— Умеешь ты уже в миры вступать иные, не так разве? — хитро улыбнулся призрак.

Я призадумался. А ведь он прав — как минимум теневой и призрачный мир мне были доступны. Отчего-то пустыню я воспринимал иначе. Словно в тех мирах я мог находиться, а в этом… Ведь тоже! Да и ощущал себя похоже, то есть знал, что надолго задерживаться не стоит и прочие правила, известные для одарённых.

Получается, что Скользящие — это универсалы? Или всё же это отдельная способность? Вот любил я увлекательные походы за всё, кроме одного. Слишком много любопытного они открывали. Время когда найти на это?

— Как и с прочими мирами, войти туда возможно не всегда. Не сразу, — великодушно объяснил дух, увидев, как я в очередной раз нахмурился. — Для этого постичь необходимо силу.

Получить ранг? На мой неозвученный вопрос джинн просто подтверждающе кивнул.

— Но подождите, ведь он сказал, — я указал на Хакана. — Что без проводника это невозможно.

— Готов ты не был, — покачал головой Мухариб. — Ты сам способен стать проводником, но лишь в мирах тех, что знаешь как пройти.

И это верно, я мог затащить «пассажира» что в тени, что в пустоши призраков. Ненадолго, конечно же. Но мог. Ох и вынудил меня этот хозяин оазиса задуматься над теорией хождения между миров.

Отличный учитель из него получился бы, не будь он столь поэтичен и двусмысленен. Вот почему все мудрецы и обладатели большого опыта так любят сложно изъясняться? Да, себя я молодым назвать не мог. Но чёрт побери, нельзя просто сказать: делай так и так? А так не делай.

Обучение, организованное при помощи правильных вопросов, мне нравилось. Но не когда эти вопросы были столь туманными и вызывали больше недоумения, чем понимания.

Но я хотя бы понял одно. Есть возможность стать этим самым «ходящим меж мирами». Ещё одна грань магии, которая доступна. Насколько полезная и важная, уже другой вопрос. И как её развивать?

— Всему время своё приходит, — дух заметил, что меня интересует, и умудрено покивал. — Придёт и твоё, Искандер-амир. Теперь пора тебе.

Я это уже ощущал. Словно меня затягивало в свой мир, а этот становился слишком чужеродным. Пока не неприятным, но уже отталкивающим. Смогу ли я, став Ходящим, оставаться в мирах столько, сколько захочу? Интересный вопрос…

Вот только я понял один нюанс. Сколько бы миров ни было, а хочу я домой. На маленькую кухню, где витают ароматы домашней еды, а на плите пыхтит турка с кофе. Прохор творит нечто невообразимое, дух предка ворчит, а дед обсуждает последние новости. Где носятся коты, беспощадно уничтожая старинный паркет. Где Гордей не оставляет мечту отправиться на учёбу верхом на тигре. А Тимофей страдает по княжне, бродя между яблонь, когда думает, что никто его не видит. Домой хочется больше всего. Больше всех тайн миров.

— Благодарю вас, — поклонился я духу. — За всё благодарю.

— Я ждать буду возвращения твоего, — ответил он мне таким же поклоном. — Всегда ты долгожданным гостем будешь здесь.

Перед уходом я сходил к пустынной розе. Полюбовался напоследок этим необычным зрелищем. Жаль, но она могла цвести лишь в этом мире. Неотъемлемая его часть. Не мог я забрать себе черенок, роза просто погибла бы вне пустыни. Но я мог вернуться и увидеть её прекрасное цветение в любой момент. И это грело сердце.

Хакан следовал за мной беззвучной тенью. Что творилось в душе элементаля, я не очень понимал. Кроме того, что говорить он об этом был не намерен. Поэтому вопросов я ему и не задавал.

Мы также молча поднялись на бархан. В том не было необходимости, проход теперь был там, где требовалось. Но мне хотелось пройтись и оглядеть долину сверху ещё раз. Горели костры, как и яркие звёзды в чистом небе.

Но довольно быстро стало так холодно, что я сделал знак элементалю — в путь.

Возвращение произошло мгновенно. Не успел я поёжиться от пронизывающего мороза ночи Великой пустыни, как оказался на знакомом пустыре пригорода столицы. Отсюда виднелся сверкающий залив, огни города и яркая подсветка дамбы с её распахнутыми белыми воротами.

И здесь было так тепло и привычно, что я широко улыбнулся. Дом!

Вроде путешествие не заняло так уж много времени, а я успел соскучиться. Вдохнул солёный морской воздух и взглянул на джинна. Хакан пребывал в растерянности.

— Простите ли вы меня за то, о чём умолчал? — спросил элементаль, отводя взгляд.

— Пустяки, — рассмеялся я, подходя и хлопая его по плечу. — Но, пожалуй, есть у меня одна просьба… Расскажи потом, каков он — рассвет в пустыне.

Я чувствовал, что Хакану уже не терпится уйти обратно. Вернуться в оазис и встретить свой первый настоящий рассвет. Увидеть царицу цветов в лучах восходящего солнца. Наверняка это зрелище ничуть не хуже, чем закатное.

Джинн воспрянул, посмотрел на меня с благодарностью и, низко поклонившись, исчез.

А я дошёл до автомобиля по хрустящей траве и отправился домой.

Оживший телефон молчал. Ни сообщений, ни звонков. Значит, всё в порядке. На ужин я опоздал, но тут ночь только наступила. Ещё не уснули дороги, так что на трассе было оживлённо. Да и столица встретила меня гуляющими жителями и проносящимися мимо машинами с открытыми окнами и доносящейся оттуда музыкой.

Пустыня, с её дневной жарой и ночной стужей, таяла, словно мираж. Со всеми тайнами и намёками. Но, как и с розой, то место стало частью меня. Может, потому что я пробыл там слишком долго. Может, потому что приложил руку к изменениям.

И мне показалось, что я могу уйти туда. Когда того захочу.

Но я мчался к городу, выжимая из «Лесснера» всё. И машина послушно выполняла моё желание, шурша шинами по асфальту. Тёплый воздух обдувал лицо, над заливом метались белыми пятнами и кричали чайки, а на воде качались десятки судов, игриво подмигивая габаритными огнями.

Особняк уже дремал. Слабо светили садовые фонари, а окна темнели на светлом фасаде. Только в гостиной горел огонь — кто-то разжёг камин.

Первым делом я совершил организованный набег на кухню. Умилился тому, что меня там ждали. Прохор оставил на плите кастрюли и сковородки с едой, а в печи противень с пирогом. На столе нашёлся кувшин с компотом, бережно укрытый расшитым полотенцем.

Чёрт, ну как же хорошо дома! Здесь кормят.

Истребив практически всё, что нашёл, я прогулялся по саду и дошёл до лаборатории. Сонливости не было, а желание поскорее приступить ко второму аспекту подгоняло меня.

Ведь у меня было целых две задачи. Поставить на ноги Аврамова и сделать компас. Все мои странствия, беседы и изыскания наконец сложились в единую картину. Артефакта, который сможет показывать истинную суть. Честно и справедливо судить о том, чего жаждет человек, осмелившийся прикоснуться к нему.

Пока я продумывал схему, я понял ещё одно — артефакт не должен работать, если одарённый сам того не захочет. Не по принуждению. Только по желанию. Тоже проверка своего рода.

Но сначала я аккуратно извлёк свою добычу — иномирные растения. Расставил по колбам, наполненным водой. Влил немного магии природы, чтобы им было проще адаптироваться.

— Растите, малыши, — прошептал я.

Магия слова не менее важна, чем прочая. Порой одно слово могло изменить многое. И не стоило недооценивать эту силу.

Я сварил себе кофе на походной плитке, добавив в этот раз побольше душистой корицы и чёрного перца. Вдохнул аромат и в носу защекотало — остро. То, что нужно для продуктивной ночи.

Осмотрелся и достал из ящика стола чистую бумагу. Пригладил листы — часть ритуала. Как сотворить чудо? Как вплести дар в потаённые желания? Объединить техническую часть с душой. Мне предстояло совершить нечто увлекательное — поставить на ноги человека, страстно этого желающего. И при этом уже отчаявшегося, переставшего надеяться.

Сыграть на этих противоположных чувствах?

А ведь это идея. Вместо того чтобы ломать сложившуюся систему, стоит ею воспользоваться. Сделать именно её ключевой силой.

Иван свыкся со своей участью. Мало того, он даже не знал, каково это — ходить. Страх неизвестного сильнее всех прочих. И, как ни удивительно, тут могло сработать оправдание этих ожиданий. То есть боль. С большей долей вероятности, если менталист просто встанет и пойдёт, то будет разочарован.

Создать артефакт несложно. Сделать так, чтобы он сработал на всех уровнях — вот проблема. Значит, нужна ценность большая, чем просто способность встать на ноги. Достижение.

Аврамову могли помочь и воздушники. Использовать стихию, чтобы поднять его над землёй. Условная независимость, но тем не менее. Или маг земли мог укрепить тело и мышцы. Много вариантов, но всё не то.

— Пока не сделал сам, не считается, — цокнул я и усмехнулся.

Я очень хорошо это понимал. Не просто получить — заслужить. Не просто сделать — добиться. Не через страдание и превозмогание, а через истинное желание. Для Ивана я устрою настоящее испытание, достаточно сложное, чтобы он смог гордиться собой. Чтобы это была именно его заслуга.

Только тогда он не просто встанет, а побежит.

Улыбнувшись, я взялся за карандаш. Вот теперь можно приступить к схеме. А с ней отправиться к кузнецу. Погружаться в новое мастерство.