Артефактор. Книга 8. Компас желаний

Глава 4

— Мне необходимо посоветоваться с духами! — решительно объявил шаман и поднялся. — Прощу прощения, но я вас покину.

Мужчина быстрой походкой направился к выходу на террасу. Взялся за дверную ручку и повернулся ко мне:

— Ммм, адепт, можно вас на минутку?

Я уже понимал, зачем он меня зовёт, но смиренно кивнул, тоже воспитанно извинился перед всеми и последовал за Себеком. Мы отошли недалеко — спустились по ступеням в сад и скрылись под прикрытием высоких идеально стриженных кустов, цветы на которых источали волшебный аромат.

— Сколько вы хотите? — не стал утомлять себя и меня долгими вступлениями он, как только удостоверился, что нас никто не слышит.

— Мастер Себек… — нахмурился я.

— Степан я, — перебил он меня. — Степан Сергеевич. Давайте не будем терять время и договоримся. Озвучьте цену. Уверен, меня она вполне устроит.

Тон его стал деловым, да и голос окончательно растерял нотки увесистого баса. Отличный артист. Впрочем, другой бы и не смог заслужить полное доверие князя. Пусть теории лживый шаман не знал, но зато явно прекрасно знал психологию. Да и знахарем наверняка был неплохим.

Но он едва не угробил парня, что простить было никак нельзя.

Понимал ли Илья, что его могут сделать магическим инвалидом? И это при лучшем исходе. Насчёт ребенка я погорячился, но всё равно — знать свой дар и чувствовать источник учишься не сразу. Вряд ли парень до конца осознавал, что с ним происходит.

— Степан Сергеевич, — медленно начал я. — Послушайте меня внимательно. Цену свою я уже озвучил, там, в гостиной. Полученные от князя средства я возвращать не потребую — у всего есть цена, и пусть это будет платой за заблуждение. Вы же эти деньги просто переведете в столичный приют на ваш выбор. Я бы порекомендовал обратить внимание на Тучков буян, там как раз строят новый комплекс.

По мере того, как я неторопливо и спокойно объяснял, лицо бородатого менялось. Совсем потерял контроль над эмоциями и выдал всю гамму — от изумления и недоверия до шока и ярости.

— И да, — завершил я, не обращая внимания на то, что тот закипает. — Напишите подробно, что вы делали с Ильей Лопухиным. Чем его опаивали. Мне ещё исправлять это.

— Да ты кто такой? — прошипел Себек, сжимая кулаки. — Чтобы мне указывать, а? Мальчишка! Я же по-хорошему предлагал. Неужто ты думаешь, что князь поверит тебе, а не мне?

Я вздохнул. Ну вот что за привычка сразу же орать и забывать о манерах? Я же тоже по-хорошему предлагал договориться. Доброту проявил, решив отпустить подлеца в лес.

— Если вы полагаете, что его светлость, не желая огласки, не станет прибегать к помощи настоящих специалистов, то вы сильно заблуждаетесь, — нехорошо улыбнулся я и легонько прикоснулся к его плечу, выпуская магию.

Не хотел я прибегать к силе, но случай явно был запущенный. Слишком много времени уйдёт, чтобы убедить его словами. Поэтому в дело пошла темная магия. Смерть заключила шамана в свои мягкие объятия. Я знал, что он ощутил — прикосновение вечного холода и мрака. Сердце замедляется, по спине пробегают мурашки, а душа замирает, понимая, что её ждёт.

Небольшая демонстрация, неопасная и короткая. Но её должно было стать достаточно, по моим расчётам.

Степану хватило. Он заорал и грохнулся на землю, потеряв сознание от переизбытка чувств. Хлопнула дверь, и я выглянул из-за кустов, помахав рукой:

— Всё в порядке, мы начали этап следующего обряда!

Один из охранников пристально посмотрел на моё безмятежное лицо и затем без каких-либо слов удалился. Мне показалось, что я уловил от него удовлетворение. Возможно, шаман ему тоже не нравился.

Я наклонился и звонко отхлестал мужчину по щекам, приводя в себя. Тратить магию жизни на него совершенно не хотелось.

Глаза Степана распахнулись, и он испуганно уставился на меня.

— Вы… — неожиданно вспомнил он про вежливость. — Вы темный маг! Но как же… Но это же… Не может быть.

— Ещё раз желаете удостовериться? — усмехнулся я, протягивая к нему руку.

Шаман вжался в землю и попытался отползти от меня. Я не стал его запугивать ещё больше, а то совсем способность соображать потеряет, и чуть отступил.

Как же он рассчитывал справиться с парнем, когда дар того войдёт в полную силу, если так боялся темной магии? Ну что за самонадеянность и безрассудство. Ведь не мог он долго удерживать Илью в пограничном состоянии.

— Я всё расскажу! — воспринял он мою задумчивость на счёт своей жизни и затараторил: — Всё сделаю, как вы велели! Обреюсь и в лес уйду. Хоть на пять лет, хотите? Силой клянусь!

Кстати… Я приблизился и наклонился, бесцеремонно сорвав с его шеи шнурок. На нём висела простенькая с виду вещь — вроде поделки из дерева, потемневшего от времени. Узор уже было почти не разобрать, но сила сохранилась. Экранирующий артефакт старого мастера. Вот что я не собирался ему оставлять, так прекрасную работу артефактора.

Я прикинул — за сотню лет вещице точно было. А то и больше.

— Где взял? — спросил я.

— Купил! — выпалил Степан, конечно же, соврав.

Я слегка выморозил землю под ним, чтобы освежить память и пробудить честность.

— С покойника снял, господин, — быстро сознался он. — Тому не надо уже было. Давненько отошел к предкам. К ростовщику носил, тот-то и сказал, что за штука дивная. Ну я оставил себе, мне нужнее!

Наконец-то присмотревшись к его источнику, я понятливо кивнул и вместе с тем удивился. Нестабильный стихийник воды. И как только его со страха не перекосило в высокий ранг? Что-то было не так с источником, какой-то изъян я ощущал внутри этого человека.

И не только в дурных помыслах и корыстолюбии, а в самой магии. Хотя, вполне вероятно, что это было связано. Встречал я людей, дар которых словно отказывался служить им. Трусливых, жадных, недалеких. Лишенных начисто понятия чести. Слабых.

Истинные злодеи, обладающие настоящим могуществом, такими качествами не обладали. Так что среди них не было подобных.

— Откуда же ты такой взялся? — я рассматривал его, искренне пытаясь понять, где же его путь свернул сильно не туда.

Уж не знаю, то ли мой вполне доброжелательный тон так сработал, или фальшивому изгоняющему давно хотелось выговориться, но мужчина вывалил на меня чуть ли не всю свою жизнь за считанные минуты.

Вырос он где-то на юге, в одной из приморских станиц. Беспризорник, предоставленный сам себе. Климат там был получше, без суровых зим. Да и питания всегда было в достатке, как с урожаев бесчисленных хозяйств, так и от добрых жителей, подкрамливающих уличных мальчишек.

Но отчего-то доброта людская с годами вызывала в Степане лишь зависть и обиду. О чём он мне взахлёб и жаловался. Как не повезло ему, и как повезло другим. Даже знахарь, который в итоге и взял пацана к себе в помощники, не растопил эту ледяную стену. Вроде как постоянно заставлял трудиться и что-то учить, гад такой.

А Степанушка желал жить, как сын купеческий. То есть, по мнению самого мужчины, целыми днями валяться на печи, и чтобы девки еду подавали.

Уж не знаю, правда ли его обижали все, кому не лень. Но у меня был живой пример парнишки, который несмотря на все тяжести не потерял человечности. Гордей, Тимофей, да хоть все мальчишки, приходящие к нам слушать сказки княжны.

Несправедливо, что ребенок вынужден выживать. Самое страшное это, бесспорно. Но может ли это быть оправданием всю жизнь?

Злоба в Степане укрепилась с тех самых пор. Осталась с ним до сегодняшнего дня. Верная спутница и губительница.

Выгнали его из станицы. За что — не сказал, постыдился хоть этого. И начал он скитаться по империи, нигде не находя себе места надолго. Пока не приютили «добрые» люди. Шайка профессиональных прохиндеев, проще говоря. Высокого уровня. Работали они исключительно с высшим светом, где денег водилось побольше.

К князю же Лопухину давно присматривались. Довольно закрытый и необщительный, он был привлекательной добычей. Но вот с какой стороны подступиться к нему — было непонятно. До тех пор, пока Илья не подал документы в академию. Получил я и имя человека, который им эти данные продал. Записал себе, чтобы передать ректору.

Связей у мошенников, как я понял из рассказа, было полно. Там слух бросили, тут весточку — и князь сам заинтересовался. Подкупили парочку обедневших дворян, перехватили письма. Хитро, ловко и очень продуманно действовали.

Судя по всему, его светлость всё же своим сыном очень дорожил. Потому что иначе такую веру объяснить было нельзя. Только любящий родитель поверит во что угодно, чтобы спасти ребенка. Возможно, к тому же совесть Лопухина замучала, что в приют чадо отдал. В общем, всё сложилось удачно для обманщиков.

И теперь Степан закономерно боялся не только меня, но и своих подельников, которые по сути всё и организовали. Но меня всё же больше.

Я понимал его неистовое желание уйти подальше в лес. Лишь бы избежать расплаты. Но я передумал. Так легко отделаться ему уже было не суждено.

— Пиши, — я достал из внутреннего кармана блокнот, который постоянно носил с собой, вырвал несколько листов и протянул мошеннику вместе с ручкой. — Чем опаивал пиши, подробно.

Выходило, что один талант у Степана нашелся — знахарь его хорошо обучил, и у искалеченного одаренного получилось сотворить с чужой магией почти невероятное. Тоже искалечить.

Неудачливый лиходей сразу же послушался и принялся строчить.

Я же с тревогой поглядывал в сторону дома. Времени было мало, даже самый воспитанный человек не выдержит такого долго отсутствия. Но отпускать шамана было нельзя. Сбежит по трусости, наплевав на опасности. А то и к своим подастся, там-то его и прикопают где-нибудь.

Мне нужно было очень срочно придумать элегантный план.

Говорить князю, как его обманули, было весьма рискованно. Я опасался, что сработает принцип гонца с плохими вестями, и больше в этом доме нас принимать не станут. А с Ильей мне нужно было пообщаться. Слишком поверхностное первое впечатление, пусть и хорошее.

Значит, дурную новость должен был принести тот, кому и последствия безразличны, и в любой дом после этого всё равно может быть вхож.

В голову приходил только один человек. Который точно обрадуется раскрытию очередной преступной группы. Излавливать их самостоятельно мне не хотелось. Только нужно нового повинившегося вместе с пирогами доставить.

Но сначала Степана предстояло как-то вывести отсюда.

Я поднял голову и посмотрел на ясное небо. Отличная погода, обеденное время близилось к концу. Придется подождать до ужина… Вздохнул и опустил взгляд на бородача. Он судорожно перечитывал, кивая сам себе. Заметил мой взгляд, вздрогнул и протянул исписанные листы:

— Всё написал, господин. Не губите.

Всё-таки репутация темных иногда может быть очень полезна. Столько времени экономит. Я создал на своей ладони иллюзию темной печати — случайное плетение чернильно-черных узоров. Печать выпорхнула и застыла перед вытянутым лицом Степана. А затем резко врезалась в его лоб, растворившись.

— Метку я поставил, — зловеще и тихо сказал я. — Ослушаешься и превратишься в прах. Но и это тебя не спасет. Станешь неприкаянным духом и будешь служить мне вечно. Ясно?

Прохиндей сглотнул, кивнул и снова грохнулся в обморок. Перестарался я. Но уж больно мне его глупость и злоба не по душе были. Снова применив животворящие пощечины, я вернул его к реальности.

— Что делать прикажете? — спросил он, едва открыв глаза.

— Сделаем так…

Я рассчитывал на то, что никто толком не знал, в чём же уникальные способности мастера Себека. Ну кроме избавления от несуществующих злых духов. Таинственность должна была сыграть на руку и сейчас.

Я пошел тем же путём, что и эта шайка. Воспользовался доверием отца. Но в моём случае я правда хотел помочь Илье. И заодно избавить князя от неловкой ситуации.

Ведь понимал, что седовласый аристократ, усиленно скрывающий любые чувства, просто поддался соврешенно нормальному страху. Наверняка ему говорили приближенные, что всё это чушь. Служба безопасности тут была высочайшего уровня. Но что может самый умный человек поделать против самой безумной надежды?

Однажды один из соратников царя, его наставник и советник, увлекся чем-то подобным. Без окуриваний и опаиваний, но похоже. Какие-то чудотворные пиявки ставил себе. Чёрт знает, где он отыскал специалиста по этим кровососам. Но спустил всё состояние и прилично угробил здоровье. Пока Петр и тому мастеру шею не свернул, нда…

В такие моменты я даже немного понимал кровожадность духа предка. В чём-то раньше было проще, не поспоришь.

— Срочно отбыть? Я правильно вас расслышал? — холодно поинтересовался князь, когда я сказал ему, что нам с Себеком нужно уехать.

Лживый шаман только и делал, что кивал. Обет молчания был одной из легенд, наскоро придуманных мной. Не был я уверен, что Степан сумеет складно говорить.

Сенатор явно хотел больше деталей, но мог только сдержанно буравить меня взглядом. Благо граф Воронцов прекрасно владел собой и подыгрывал мне до конца.

Вот Илья уже совсем растерялся, неверяще глядя то на меня, то на присмиревшего шамана, скромно отводящего глаза.

— Что же, — Лопухин пытался сохранить лицо, хотя был сильно озадачен таким исходом. — Раз мастер Себек утверждает, что это необходимо… — он дождался очередного кивка. — Значит, так тому и быть.

— Ваше сиятельство, вы же не будете возражать, если я возьму ваш автомобиль? — поклонился я Воронцову и незаметно тому подмигнул.

Сенатор однозначно хотел отправиться с нами, но всё понял и благосклонно разрешил, заявив, что им с князем ещё есть, что обсудить. Судя по кислому выражению лица его светлости, ему эта идея не очень понравилась.

Раскланявшись, заверив в самых лучших пожеланиях и попрощавшись, я буквально втолкнул шамана на заднее сидение и назвал водителю адрес. Шины зашуршали по гравию дорожки, а Степан всё же спросил:

— Куда мне теперь? В лес?

— Сознаваться, Степан Сергеевич. А там уж решат, в лес или более полезным делом заняться. Помните о метке. И молчите о ней.

Бедолага так расстроился, что вроде и давняя злость прошла. Я лишь подивился тому, что он был готов лысым в дикую чащу уйти, только бы не признаваться. В остроге, между прочим, гораздо безопаснее и комфортнее. И кормят.

Я уже сам не возражал бы отправиться в короткое заключение ради трапезы.

Теперь хорошо понимал Баталова, не успевающего ни поесть, ни поспать. Когда все дела безотлагательные и требуют контроля, куда уж там. Но тем не менее за пирогами я заехал в лавку Малинина, благо было по пути. Взял с запасом, служивых в конторе много. И наверняка все забывают поесть.

Ворота штаба на Каменном острове долго не открывались. Пришлось отправлять сообщение Роману Степановичу с просьбой принять. Надо было заранее предупредить, но я как-то задумался о предстоящем разговоре и позабыл о такой условности.

Глава тайной канцелярии сам вышел встречать незваных гостей.

— Я к вам с дарами, — примиряюще улыбнулся я, поочередно кивнув на пакет с выпечкой и совсем погрустневшего шамана.

— Любопытно, — усмехнулся менталист, принюхиваюсь к ароматам из пакета, которые его явно больше заинтересовали.

Степан тут же принялся каяться, но его остановил резкий жест разноглазого. Баталов сделал знак рукой, и из дома вышли двое суровых служивых, взяли проходимца под руки и повели внутрь.

— На этот раз сами привели, ваше сиятельство? — саркастично отметил Баталов.

— На этот раз? — в тон ему ответил я. — Не понимаю, о чём вы. Ах, вероятно, о том бастарде барона Кусова, что прилетел к вам в лапах василиска. Уж прошу извинить меня за тот случай.

— Что вы, это было… забавно. Но, полагаю, вы о чём-то хотели со мной поговорить? — глава конторы умел уделять веселью ровно столько времени, сколько требовалось.

— Да, Роман Степанович. О князе Лопухине и его сыне…