Артефактор. Книга 8. Компас желаний

Глава 29

Чтобы построить кузницу — нужно спроектировать кузницу. Это в идеале.

Но не зря столько провёл вместе с мастером Ковалём и расспрашивал его обо всём. Не только про процесс, но и обустройство. Пусть сооружение должно было быть временным, но всё же на месте будущего строения. Всё равно стоило подготовить землю, так что я сначала взялся за выбор расположения.

В сопровождении джинна прошёлся по саду, придирчиво осматривая территорию.

И вот вроде довольно большое пространство, но место такими темпами быстро кончится. А я ведь ещё алхимическую лабораторию хотел построить. Расширяться пора…

Чтобы не потерять эту важную мысль, я отправил Людвигу сообщение с просьбой узнать у соседей — не хочет ли кто продать свой участок. К своему стыду, я совсем не знал, кто там живёт. Молодой граф Вознесенский совершенно этим не интересовался. Подумав, я написал помощнику сначала поговорить с патриархом. Уж он про соседей точно всё знает.

— Расширить вы владения свои способны и без уловок, — пропел элементаль, с любопытством заглядывая мне через плечо и читая сообщения. — Захватить слабых не составит труда вам, Искандер-амир.

Я с подозрением взглянул на Хакана — вроде он не был замечен в общении с духом предка, так что тот не успел бы заразить его воинственностью. Но объяснение было проще. Джинны — истинные воины и захват чужой территории для них был обыденным делом. Не сможешь отстоять своё — не достоин обладать свободой.

— Это всегда успеется, — я не стал его переубеждать.

Кто знает, возможно, что в его мире мой подход и не сработает. Мало я знал про законы Великой пустыни, так что вмешиваться не собирался. Всех мирными и благоразумными не сделаешь. Взять тех же хищников. Если внушить тигру мысль о миролюбии и сочувствии, от голода помрёт. С добычей не договоришься, чтобы она сама в рот залезла и смиренно приняла участь быть съеденной.

— Мой меч — всегда ваш, — поклонился элементаль, выражая готовность присоединиться к завоеваниям чужой собственности.

Я его поблагодарил и перешёл к более простым решениям. То есть, наконец, определился с местом — неподалёку от лаборатории и на достаточно безопасном расстоянии от дома.

Подготовка была серьёзной. Я использовал многие аспекты, чтобы защитить и укрепить землю. Главная проблема кузни — дым и запах. Так что я сделал отвод, создав устойчивый воздушный коридор, уводящий высоко в небо, где уже ветер должен был окончательно уносить всё это.

Добавил предупреждающий барьер для птиц и прочих объектов, на траектории которых мог оказаться отвод. Магия заранее подсвечивала плетение, сигнализируя о препятствии. Иначе ведь рухнет прямо на кузницу.

Землю я практически превратил в камень и окружил водой, чтобы она как останавливала вероятность возгорания, так и тушила пожар. Ров делать не стал, просто организовал подземное хранилище.

Огонь и воздух послужили источниками для горна как временного, так и будущего постоянного. Чтобы не тратить свою силу, взял несколько больших накопителей и объединил их для синхронной работы.

Магия смерти послужила защитой от сорняков. Трава бы всё равно иссохла от жара, а значит, стала бы легковоспламеняемой.

Магия жизни не давала погибнуть от того же жара всему растущему рядом.

Магия иллюзий скрывала кузницу от посторонних глаз, как с земли, так и с воздуха.

Немного поразмыслив, использовал и ментальную силу — чтобы напоминала делать перерывы. Надо бы такое в лаборатории тоже добавить.

Прервала меня доставка — привезли посылку от князя Лопухина. Я сразу же взялся за исследование сувенира. На первый взгляд и правда ничего стоящего. Магическая руда, но потенциал мизерный. Проводимость самая обычная, отклика на давление силой практически не было.

Но дар подсказывал мне: что-то кроется в этом куске скалы с мутными тёмными прожилками. Никакого красивого свечения, упомянутого князем, не было.

Положив осколок перед собой, я взялся за эксперименты. Правда, сразу придумать ложь не удалось, как назло, в голову ничего не приходило. Самым очевидным стало назвать небо красным.

Ноль реакции.

Попробовав ещё несколько подобных утверждений, я сменил тактику.

— Больше всего не люблю вкусно поесть, — улыбнулся, выдав страшнейшую ложь.

Камень вдруг засветился. Поначалу едва заметно, но свет становился всё ярче и ярче, пока чуть не ослепил меня. Вместе с этим я ощутил суть металла. Он реагировал, когда рядом говорили ложь про себя. И только про себя. Вот почему он не сработал раньше. И наверняка по той же причине не сработал у Лопухина. Скорее всего, князь тоже ляпнул что-то про небо, ну или подобное.

При этом спектр определения истины у «сувенира» был ограниченный.

Я перепробовал множество вариантов, пока не понял. Детектор лжи из него не сделаешь. Ложь определялась на уровне намерений. То есть если сказать «я этого не делал», то не сработает. А вот фраза «я не хотел этого делать» уже вызывала реакцию.

Свечение осталось постоянным, просто было слабым, когда произносилась истина, и очень ярким, когда звучала ложь. Вычислил я и расстояние — нужно было находиться очень близко.

Занятную вещицу мне отдал князь…

Конечно, основу артефакта из этого не сделаешь. Мало материала, не выдержит задуманную схему. Но как составная часть — великолепно!

Но прежде чем браться за извлечение неизвестного мне металла, я решил потренироваться. Как назло, дома не нашлось ни одного подходящего образца породы. Так что я набрал номер Батиста.

— Мой любимый клиент… — сонно пробормотал Жаныч, и я запоздало взглянул на время — уже наступила ночь.

Надо же, ужин пропустил… А меня никто не позвал, не став отвлекать от работы. Всё же ментальное напоминание — хорошая идея.

— Точнее, мой дорогой друг, — взбодрился купец, сообразив, что звоню я в такой час не ради светской беседы.

— Это ты — мой дорогой друг, — усмехнулся я. — Учитывая, сколько стоят твои услуги.

— Для тебя, между прочим, самые большие скидки! — возмутился Батист.

— Ладно, ладно, — не стал я его провоцировать ещё больше. — Дело есть…

Мужчина, привезший мне товар, выглядел удивлённым, но ничего не сказал. Фургон с разнообразной рудой — явно не самый привычный ночной заказ. Тем более такой счастливый клиент, как я. Ну а что поделать — я был действительно рад поскорее приступить к работе.

Так рад, что даже помог с разгрузкой, чем ввёл доставщика в полный ступор. Он чуть не уронил приличный кусок камня себе на ногу. От чаевых наотрез отказался и очень быстро уехал.

Возводить нечто монументальное и правильное не требовалось, так как воспользоваться кузницей я планировал лишь раз. А уже потом сделать всё как положено для долгой работы. К тому же сейчас мне нужна была и доменная печь.

Так что получился у меня некий монстр, совмещающий сразу несколько нужных мне функций.

— Сие сооружение странно и непонятно, — задумчиво выдал вердикт джинн, активно помогающий мне в постройке.

Я взглянул на кособокую высокую конструкцию, сооружённую из камня и магии за неимением других материалов. И махнул рукой. Главное — выдержит. А никто из мастеров не успеет увидеть, чтобы получить сердечный приступ.

— Ну а теперь — зажигай! — торжественно объявил я.

И на всякий случай влил в защитный контур побольше силы. Уверенность в себе — это хорошо. Но безопасность важнее. Тем более мы почти в центре столицы, а вокруг люди живут.

Пламя, послушное воле элементаля, разгорелось мгновенно и дохнуло жаром. Тут же заработала магическая вытяжка, унося излишки вверх. Отлично!

— Ещё, — велел я, внимательно наблюдая за происходящим.

— Уверены вы, Искандер-амир? — переспросил Хакан.

— Боишься? — улыбнулся я.

Этого было достаточно, чтобы стихия вырвалась из элементаля и едва не подожгла всё вокруг. Но я был готов и перенаправил силу в нужные места. Знакомо загудело и завыло — работает!

— Горит одежда ваша, — флегматично отметил джинн.

Я нетерпеливо погасил рукав пиджака, который как-то незаметно загорелся, и отмахнулся. Вот уж ерунда. Но всё же избавился как от подпорченного предмета гардероба, так и от рубашки. Температура возле моей царь-печи была такой, что впору было вообще догола раздеться.

— Ну, приступим, — хищно оскалился я и взялся за металлургический процесс.

Без благословения дара пришлось постараться побольше. Но магия и здесь мне помогала, упрощая по максимуму. Правда, не настолько, чтобы я не ошибался.

Поэтому часть ночи заняла наработка навыка и грамотного применения аспекта там, где нужно. Благо в семейной библиотеке нашлись книги по основам. Весомую помощь оказал и элементаль. Через нашу связь он чувствовал, когда нужно усилить или ослабить напор стихии, поэтому тратить время на объяснения не пришлось.

Сутки я провёл там.

Прерывался ненадолго лишь на еду, которую приносил Прохор. Вроде он что-то говорил насчёт того, что выгляжу я, как чёрт, но мне было не до внешнего вида. Процесс меня не отпускал. Извлечение, очищение, формы, отливки, ковка…

Я доводил до совершенства процесс, прежде чем приступить к артефакту.

Вместе с этим я понимал, какого размера будет компас. С собой его носить станет нелегко. Слишком уж мудрёная схема, а значит, и размер соответствующий. Чтобы не использовать все аспекты, некоторые из которых мне были пока недоступны, я придумал другой способ.

Задействовать магию мира, способную различить дар.

Ведь ясно, что артефакт будут использовать не только тёмные. А аспект очень важен при определении намерений. Ведь магия влияет и на характер, и на способ мышления в принципе. Отпечаток дара не менее важен.

То, что на ходу стало необходимо менять схему, меня не замедлило. Это обычное дело при изготовлении сложного артефакта. Так что я был к этому готов и не растерялся.

— Напомни мне внести этот момент в учебную программу, — я воспользовался присутствием джинна, так как руки у меня были заняты и писать помощнику не представлялось возможным.

Хакан важно кивнул, ничуть не оскорблённый таким поручением. Надо бы тоже подключить голосового помощника на телефоне, но всё забывал. Несмотря на объединённую память, старые привычки и знания были сильнее. До сих пор в блокнот записывал важные дела и мысли.

Горел огонь, шипела вода, гудел горн, валил дым. Трещало моё сооружение…

Постройка продержалась. Бахнуло ровно в тот момент, когда я закончил.

— Ну вот и долбануло, — устало и довольно подытожил я, активируя дополнительные защитные контуры.

Их я сделал несколько, и не зря — магия вырывалась на свободу, словно возмущённая таким напористым использованием. Мы с Хаканом уже отошли в сторону, и горело внутри периметра. Столб огня поднялся высоко вверх, рассыпаясь в небе искрами.

— Красиво, — оценил я масштаб.

— Красиво, — на удивление лаконично вторил мне элементаль, тоже любуясь зрелищем.

На представление сбежались все домашние. Прохор прибежал с ружьём и растерянно целился в небо, не понимая, откуда угроза. Тимофей зачем-то прихватил кочергу. Лишь дед явился с пустыми руками и одобрительно хмыкнул, задрав голову.

— Дык это вы магичите, вашсиятво? — разочарованно спросил слуга и опустил оружие.

Я кивнул и вдруг понял, что иллюзию наложил только на само строение. А этот «выхлоп» виден отовсюду. Спешно увеличил радиус действия морока, надеясь, что свидетелей за это время было не так уж и много…

Пусть с одним инспектором я договорился, да и подослал его княжич Шишкин-Вронский. Но сейчас и настоящие бдительные соседи могли появиться.

— Красиво! — присоединился к нам Гордей. — Я тоже так научусь?

— Всё возможно… — улыбнулся я.

Артефакторы на многое способны, универсалы они или нет. А приютский владел мороками, так что шанс устраивать подобное у него был немаленький. К тому же безопаснее.

Пока домашние наслаждались зрелищем, я уединился в лаборатории и закончил с компасом, напитав его составами. Добавил к обычным ингредиентам экстракты собранных в пустыне растений.

И уже на завершающем этапе обнаружилась особенность. Чтобы привязать мировую магию, требовалось активировать артефакт в том месте, где он и будет находиться всегда. Сдвинуть его сможет разве что смещение магических потоков, то есть катаклизм.

Значит, после окончания напитки, нужно везти в академию и там выбирать подходящее место.

А вот с побочным эффектом я не понял. Дублирующая призрачная схема появилась, как раз отвечающая за это. Но разобрать, что именно придумала магия, я не смог. Только то, что ничего опасного.

Впрочем, я первым собирался проверить работу компаса, поэтому в любом случае рисков не было. Там и выясню…

Сутки работы сказались на мне, как и должны были. Я успел лишь отправиться под горячим душем, дошёл до кровати и рухнул, вроде как на котов. А дальше не помнил, меня погрузило в глубокий сон.

Вот давно заметил, как же прекрасно спится после отлично проделанной работы. И всегда снится что-то очень приятное, пусть никогда я этих снов не запоминал. И просыпаешься, словно проспал несколько дней.

Но за окном светало, да и часы показывали, что провалялся я всего ночь. Зато какую!

Бодрости было столько, что я в первую очередь отправился на задний двор — колоть дрова. Захотелось хорошенько размяться. И тренировка хорошая, и полезно для дома.

От души намахавшись топором и помывшись, я сварил первую чашку кофе и с ней вышел в сад, который только-только просыпался. Порхали бабочки, жужжали пчёлы, а в пруду весело плескались карпы. После того как кошачье семейство избавилось от уток, рыбу трогать перестали. Карпы тут же снова расплодились и вовсю радовались жизни, рассекая воду.

Так мне не терпелось активировать компас, что завтрака дожидаться я не стал. Перехватил несколько бутербродов, оставил записку и поехал в академию.

Место установки артефакта пришло ко мне во сне. Точнее, чёткое убеждение, что компас нужно поставить на кафедре артефакторики. Как наглядный пример для студентов — на что они могут стать способны, если будут хорошо учиться. Мыслей о соперничестве с другими кафедрами у меня не было, но всё равно приятно немного похвастаться. Тем более за этот артефакт я испытывал особую гордость, ведь голову пришлось поломать долго.

В такой ранний час как улицы, так и само здание академии пустовали. Даже ректор, который, казалось, ночевал на работе, сейчас отсутствовал.

И хорошо, потому что я хотел сам всё проверить, прежде чем показывать другим. Сомнений не было, но момент активации — считай что прощание. В этот миг артефактор отдаёт своё творение, отвязывая его от себя. А я уж очень вложился в компас, и процесс «расставания» мог стать даже болезненным.

В качестве подставки я выбрал довольно вычурную трибуну подходящей высоты. Явно это князь Левандовский любил тут выступать перед учащимися. Ну а раз он любезно передал кафедру мне, то мне и решать, как распоряжаться её имуществом.

Тем более трибуна чертовски подходила артефакту, подчёркивая его важность.

Я немного её передвинул, выбирая более выгодное место — там, куда должны были падать дневные солнечные лучи. Металл, добытый из того осколка, что передал мне Лопухин, придавал всему устройству благородного блеска, словно корпус компаса был инкрустирован мельчайшими бриллиантами.

— Вот так, — удовлетворённо подытожил я, когда наконец всё было готово.

И положил обе руки по бокам компаса, активируя артефакт.

Потоки магии полились во все стороны, оплетая помещение и уходя под землю. Пол вздрогнул и весьма ощутимо. Сплетение с мировой силой вызвало небольшое землетрясение. За высокими окнами испуганно улетели в небо встревоженные птицы, мирно дремлющие на ветках деревьев.

Мои ладони словно вплавились в компас. Волны магии проносились и через меня, но при этом, как ни странно, напитывали энергией.

— Ух, — выдал я, когда всё закончилось, и я едва не упал назад от усилий оторвать ладони от артефакта.

Компас преобразился. На его циферблате проступили материки и стихии. Если приглядеться, то океаны еле заметно волновались, над ними ветер гонял облака, а у края полыхал огонь, перемещаясь по кругу.

Соединение с мировой магией прошло успешно.

Мне кажется, я минут десять стоял заворожённый этим зрелищем и результатом вообще. Получилось! Всё получилось!

Во второй раз я прикоснулся к компасу с опаской, но больше он меня не удерживал. Артефакт заработал — закрутилась стрелка вслед за огненной короной. Вокруг корпуса вспыхнула дымчатая светлая аура — так я заложил оценку намерений. Будь я из «плохих», аура стала бы тёмной.

— Не понял… — нахмурился я, подождав ещё минуту.

Побочный эффект так и не проявился. Я ощутил, как его схема активировалась и тут же погасла. Конечно, такое случалось, что срабатывало не всегда. Но это было очень странно…

Тем не менее ответ я получил: ничего смертельного. Что-то, связанное с ментальной магией, вроде ещё одной проверки.

Настала пора представить артефакт общественности.

Я отправил сообщение непосредственному заказчику, графу Воронцову. С просьбой уведомить Баталова, как заинтересованного в результате. Ну и ректору тоже написал.

А пока занялся своими владениями. Провёл ревизию в кладовых кафедры, проверил склад ингредиентов, записал, что стоит добавить, вынес из кабинета лишние вещи и устроился там, взяв с полки книгу об алхимии.

Этой наукой тоже стоило заняться, для артефактора она очень полезна. Пока мне удавалось обходиться своими знаниями и помощью магии, полученной при взятии рангов. Но если я захочу создать нечто поистине великое, без глубоких познаний алхимии не обойтись.

Благо теперь я обладал теми аспектами, что помогут в изучении.

Я так увлёкся чтением, что не заметил, как прибыли гости. Все трое одновременно появились на кафедре, очнулся я от их голосов. Отложил книгу и вышел к ним.

Ректор, глава тайной канцелярии и сенатор встали полукругом около трибуны и с интересом вглядывались в ожившую картинку планеты.

— Александр Лукич! — хором выдали они, расхохотались и негласно передали слово Баталову.

— Браво, ваше сиятельство, — кивнул тот. — Выглядит потрясающе. Работает, полагаю, не менее впечатляюще?

— Проверьте, — я сделал приглашающий жест. — Нужно положить руки по бокам.

Роман Степанович ни минуты не колебался. Как и ожидалось, аура была светлой. Но отчего-то глава конторы слегка покраснел и бросил на меня удивлённый взгляд.

А я почувствовал, что на этот раз побочный эффект сработал.

— Любопытно, — всё, что сказал Баталов.

Мне тоже стало любопытно — что же там такое? Но вскоре это стало понятно. Следом приложил руки к компасу граф Воронцов. Проверку он прошёл тоже успешно, но впал в задумчивость на какое-то время. Затем улыбнулся и сказал:

— В отпуск мне пора, и то верно. Ведь вроде думал об этом, да всё мысль эту загонял куда-то, откладывал на потом. Надо же, как забавно…

После его слов я всё понял — потаённые желания! Те, что сидят где-то глубоко, ну либо усиленно отгоняются строгим разумом. Ведь как часто мы считаем глупостью, например, желание съесть мороженое на прогулке. Вот взять себе огромный рожок с разноцветными фруктовыми шариками и как тот мальчишка, что стоит рядом, уплести целиком так быстро, что зубы сведёт.

Намерения и желания, отличная пара же.

Понял я, почему не сработало со мной. Я знал чего хочу. Да и делал именно то, чего хочу. Нечего было мне показывать артефакту.

Ректор тоже приложился и улыбнулся. Его желание явно ему очень понравилось. Ряпушкин даже приосанился и покивал себе. Затем подошёл и крепко пожал мою руку.

— Так, людей без дурных намерений мы проверили, — Баталов бросил на меня быстрый взгляд и, дождавшись моего кивка, продолжил: — Для полноты картины нужно проверить того, у кого за душой полно мыслей о злодеяниях. Тогда, полагаю, мы точно сможем считать, что устройство работает.

— Ну приведите одного из злодеев своих темниц, — растерянно пожал плечами Воронцов. — Такого, кто заведомо ничего хорошего не желает.

— Темниц, — усмехнулся Баталов. — Вы за кого меня принимаете, Христофор Георгиевич? Нет у меня никаких темниц, я в основном бумажной работой занимаюсь.

Сенатор на такое заявление улыбнулся, но спорить не стал.

Безусловно, Роман Степанович был прав. Я знал, что компас работает, но убедиться в этом было необходимо.

— Есть у меня одна идея, — загадочно протянул Баталов, и в его разноцветных глазах вспыхнули хищные искорки.