Артефактор. Книга 8. Компас желаний

Глава 6

Вывезти парня оказалось непростой задачей.

Князь Лопухин явно планировал держать сына взаперти до самого начала обучения в академии. Ну и, видимо, «вылечить» к этому времени. Оттого переговоры выдались сложными.

К тому же, насколько я понял по сдержанным фразам князя, он уже обращался к главному имперскому целителю. Закончилось всё явно безуспешно, потому как исцелить от дара невозможно. Точнее, воздействовать другой магией для того, чтобы Илья стал «правильнее». Не винил я Лопухина-старшего в его заблуждениях, но раздражало это знатно. По этой причине беседа затягивалась.

Терпение моё подходило к концу, что, вероятно, заметил Баталов.

Менталист привёл аргумент на грани шантажа светским скандалом, что в итоге и сработало. Хотя мне казалось, что это послужило формальной причиной. Князь сильно расстроился собственной ошибке. И просто хотел это прикрыть, не теряя репутацию холодного и высокомерного человека.

Мы же с главой тайной канцелярии как два вежливых одарённых, способных ощутить истинные эмоции его светлости, сделали вид, что поверили.

Следующим непростым этапом было принятие новости о том, что Илью я отвезу лично. Без охраны и сопровождающих. В общем-то, в лечебницу не допускали посторонних, уж тем более в неприёмные часы. Ночное время к таким и относилось.

Да и мне соглядатаи были не нужны.

В общем, удалось договориться с князем, чтобы он не вмешивался и доверился нам. Нелегко ему далось это решение, но выбора у него не было.

Я бы и самого Лопухина отправил бы на лечебные воды, нервы успокоить да немного отдохнуть. Но седовласый аристократ был достаточно взрослым, чтобы самому разобраться со своими проблемами.

Баталов проводил меня с Ильёй до автомобиля. Я еле растолкал парня, и тот брёл по дорожке, слегка пошатываясь. И снова я забрал служебную машину, на этот раз у Романа Степановича. Впрочем, менталист пока не собирался уезжать. Явно хотел воспользоваться ситуацией и узнать про загадочного князя побольше. Но и меня настойчиво попросил держать в курсе.

Будущий княжич к ночной поездке отнёсся равнодушно. Устроился на заднем сиденье и снова задремал. Казалось, его хоть в тюрьму сейчас — уляжется на койке и не заметит перемены обстановки.

Надо бы изучить, что у них растёт в зимнем саду…

Сонливость тёмного очень напоминала тот самый способ восстановления, которым пользовалась дочь императора. Девушка пила отвары, но вполне возможно, что и пыльца, витающая в воздухе, тоже помогала.

Мы промчались по объездной дороге над тёмными водами залива и дальше на север, к лечебнице, утопающей в сосновом лесу.

Бажен Владиславович встретил нас лично и сразу же отправил меня в свой домик, пить чай. А сам занялся внеурочным пациентом, отведя его в основное здание.

Я с удовольствием воспользовался гостеприимством и налил большую чашку ароматного напитка, заваренного явно для меня, то есть позднего гостя. Целитель добавил туда какие-то травы, от которых я ощутил одновременно прилив сил и покой. Чай пах так, словно ты оказался в тени огромного дерева в жаркий летний день. А вокруг тебя поле колышется цветов.

За окном покачивались сосны, донося свой аромат. Пели какие-то ночные птахи — воспитанно негромко и мелодично.

Когда целитель пришёл, я пребывал в прекрасном расположении духа. Вся суета с Лопухиными улетучилась из головы, и мне хотелось лишь одного — вот так сидеть у распахнутого окна и слушать лес.

— Ну что, Александр Лукич, — хитро улыбнулся маг, наливая и себе чашку чая. — Умеете вы удивлять.

— Что с Ильёй? — первым делом спросил я.

— Юноша будет в полном порядке, — кивнул эскулап. — Вы очень вовремя его ко мне привезли. И то, что вы мне передали, — он достал из кармана уже прилично помятые листы с признаниями лживого шамана. — Это сущий кошмар! Неужели в наше время возможно совершить подобное? И как отец юноши вообще поверил в эту чушь?

— Родительская любовь порой бывает слепа…

— Вы, безусловно, правы, — немного остыл Бажен Владиславович. — По себе знаю… К счастью, всё поправимо. Но удивительно не это. Тёмный? — он вопросительно поднял брови, буравя меня требовательным взглядом.

— Тёмный. С этим могут возникнуть проблемы? — слегка напрягся я.

Два аспекта, составляющие пару и полностью противоречащие друг другу. Я мог понять целителя, магия которого дарила людям жизнь. Учитывая его почтенный возраст, сила наложила свой отпечаток. Но я не думал, приезжая сюда, что настолько сильный.

— Скорее нет, чем да… — задумчиво протянул светлый маг. — Я просто удивлён. Впрочем, зная вас… Кому, как не вам, понимать сложность аспектов.

Мягкий намёк на то, что я универсал, немного успокоил меня. Его уникальная способность видеть дар давала шанс всем, кто попадал сюда. Пожалуй, он и сам не знал, что научился чувствовать не только магию, но и сами души.

— Илья — хороший мальчик, — после непродолжительного молчания сказал целитель. — Даже в полубессознательном состоянии он удерживает всплески силы. Не хочет никому навредить. Сложно ему придётся.

— Сложно, — согласился я.

Магия смерти — сила, призванная обрывать жизни. Пусть как часть мирового баланса, но тем не менее. И Лопухину придётся с этим столкнуться, чтобы развиваться.

Я вдруг понял, что тёмного факультета в императорской академии не существует…

— Ладно, — тепло улыбнулся эскулап. — Жизнь умеет удивлять и не всегда неприятно. Я подлатаю юношу, очищу от той дряни, которой его напичкали. Мне бы этого умельца сюда, я уж его бы вылечил!

— Не беспокойтесь, он в надёжных руках, — заверил я. — Вылечить подобное сложно, но больше он таким никогда не займётся.

— Вот и славно, — обрадовался целитель. — Прогуляемся по берегу?

И мы прошлись по побережью, утопая в песке. Под шум волн Бажен Владиславович делился новостями. Дела в лечебнице шли отлично. Его помощник, маг света, больше не изнурял себя и чувствовал прекрасно.

Стражи душ, изначально созданные отгонять фантомов, служили и в прочих целях. Оказалось, что рядом с ними больные шли на поправку быстрее. Словно фонари в руках изваяний вели тех к исцелению.

Уж не знаю, правда то была или иллюзия, созданная верой. Но вполне возможно. Ведь мировая магия способна была повлиять на артефакты. Не изменить их, а добавить новых свойств. Так что высоченные статуи, стоящие возле лечебницы, стали символом не просто защиты, но и избавления от болезни угасания.

Поделился целитель и тем, что к нему зачастили коллеги. Поначалу со всей империи, а в скором времени планировался визит зарубежных магов.

— Вы же не против, чтобы я поделился с ними нашим опытом? — неожиданно спросил меня целитель.

— Отчего же? — удивился я. — Наоборот, я буду только рад.

— Конечно же, я сохраню вашу тайну. Но вы представьте, ваше сиятельство — мир без болезней!

Это было слишком уж оптимистично и нереально, но избавить людей хотя бы от одного недуга — уже достижение. Артефакты же тут были инструментом. Сила целителя, вот в чём главное. И его желание помогать.

Мы обсудили будущие планы по обмену опытом, лечение тёмного и расстались. Бажен Владиславович отправился отдыхать, а я ещё немного прогулялся по берегу залива, ощущая, как хрустит под ногами песок, и вдыхая морской воздух.

Подобрал пару шишек, усмехнулся воспоминанию о настойке Прохора и поехал домой. Такси я вызвал заблаговременно, так что ожидать не пришлось. И теперь уже я дремал по пути, пока машина скользила по шоссе, а мимо проносились кроны деревьев, утопающие в тенях.

Тёмный одарённый будет спасён. Баталов получил целую преступную банду и доступ к Лопухину. Ну а мне оставалось заняться новым артефактом. И новыми аспектами. Но всё это завтра.

Новый день начался с шума.

И я первым делом улыбнулся. Пахло выпечкой, возмущался дед, кто-то громко топал, носясь по дому, а из сада доносились голоса рабочих — они приступили к алхимической лаборатории.

Источник топота мне стал понятен сразу же, как я открыл глаза — кошачьего семейства под боком не оказалось. Они бегали по дому.

Меня это удивило, потому что коты, а особенно самый большой из них, пусть и хулиганили, но обычно не бесились, сбивая всех с ног. Но тому объяснение нашлось быстро. Как только я зашёл на кухню за первой чашкой кофе, смущённое лицо Прохора уже подсказывало причину.

Слуга приобрёл какую-то пряность на рынке, чтобы добавлять её в чаи и блюда. Ну в лекарственных целях. А та оказалась сильнейшим возбудителем для наших пушистых. Прохор её случайно просыпал на пол, пока перекладывал в банку, и ожидающие лакомства питомцы смахнули нечаянное угощение.

Потери, кроме нервов, были не такие и большие — тигр пропахал когтями паркет, а кутлу-кеди разодрали дубовые перила, забираясь по ним на второй этаж.

Всё было поправимо. Патриарх же кричал на духа предка. Тот поделился планами по поводу бункера и тяжёлого вооружения особняка. Предупредить Луку Ивановича о нашей договорённости с призраком я позабыл.

Я сидел на кухне, слушал все эти вопли и улыбался. Хорошо дома.

Со второй чашкой кофе я прогулялся по саду. Полюбовался на фундамент нового строения — эту часть можно было возвести и без консультаций с алхимиками. Подобные здания в пределах города строго регламентировались. Особенно на территории жилых кварталов. Я просто посмотрел текущие нормы и взял максимально допустимые пределы. Лабораторий много не бывает, чем я и руководствовался.

Но сегодня я рассматривал все растения и деревья немного с иной стороны. Мне предстояло заняться новыми аспектами, и один из них — природный.

Идея, как должен выглядеть артефакт, пришла ко мне во сне. Ярко увидел образ — компас. Что ещё способно лучше показать намерения и путь? Для этого необходимо постичь мастерство ковки, управление металлами и их сплавами. Тоже, можно сказать, сила земли, но всё же по-другому.

Благо мне было у кого поучиться. Мастер Коваль и его царь-горн. Я не сомневался, что кузнец не откажет мне в просьбе побыть подмастерьем. Уж кем, а конкурентом я ему точно не собирался становиться. Особенно помня свой опыт по работе с камнем. Нет, истинное мастерство таится в том, чтобы посвятить одному делу всю жизнь. Гореть им.

Для меня это были артефакты. Всегда были, но теперь появилось больше возможностей — непосредственно управлять аспектами. Самому пропускать их через себя и знать, как они работают. Сокровище.

— За-а-а-а-автрак! — мощно разнеслось над садом, и одно яблоко упало в траву, смачно хрустнув.

Я подобрал спелый плод, вытер его о рукав, пока никто не видел, и откусил. Мягкое и сладкое, оно раззадорило аппетит.

Прохор напек блинов. Огромные стопки, блестящие от сливочного масла, возвышались в центре стола. В разнообразной посуде вокруг размещались начинки: творог с ягодами, сгущённое топлёное молоко, жареная капуста с грибами, толчёная картошка, мясо, птица, рыба, паштеты…

Блины у нашего кулинарного гения получились сногсшибательные — в меру толстые, солёные и сладкие. Съев первый, я сразу вспомнил слова Баталова про магию еды. Определённо она существует, пусть пока и не доказана. И основной ингредиент — это однозначно любовь.

Все домашние без исключения позабыли о прочем и восхваляли старика. Тот краснел, теребил передник и скромно отмахивался.

— Заварные, на кипяточке. Прабабка моя ещё так готовила, — признался Прохор на вопрос каким чудом это возможно. — На кислом молоке ищо краше, но тута надобно сухеру грамотно досыпать.

Тимофей старательно записывал. Рыжий обзавёлся блокнотом, мне под стать. И тоже постоянно делал в нём заметки. Гордей, как самый юный, просто уплетал угощение за троих. Не забывая при этом подкармливать тигра. Зверь явно шёл на уступку пацану, наигранно голодно поглядывая на мясные начинки.

Зато, когда случайно упал горшочек со сметаной, все кошачьи были довольны. А пол остался идеально чистым. Волшебные коты съели и остатки посуды.

— Александр, — торжественно произнёс дед после трапезы, и я понял: предстоит серьёзный разговор.

К тому же когда мы вышли на улицу, Лука Иванович взял меня под руку, делая вид, что ему это необходимо для поддержки. То, что он недавно колол дрова, было успешно позабыто.

— Мы с Ниной Фёдоровной всё обсудили, — начал он, пока мы неторопливо шли по шуршащему гравию в сторону пруда. — Мудрейшая женщина, нужно признать. Так вот, все будние дни я буду проводить здесь. А выходные в приморском имении. Так и я своими делами смогу заниматься, и Нина Фёдоровна успеет соскучиться. Как она сама призналась, ей моё общество круглосуточно тоже без надобности, — с видимым облегчением сказал дед.

— Я рад за вас, — от души признался я.

Я бы сам скучал по патриарху, если бы он уехал насовсем, даже так недалеко. Говорить я ему об этом не стал — чтобы хотя бы косвенно, но не повлиять на решение.

— Лука Иванович, я бы хотел тебя попросить об одном одолжении…

Воспользовавшись тем, что у нас случился довольно откровенный разговор, я предложил деду преподавать в академии. Всё же, что касалось систематического подхода, у него получалось лучше. Я был экспериментатором во всех своих жизнях. Всю теорию помнил, но для меня это было уже так далеко и… скучно.

Но я также знал, что прежде чем вдоволь пробовать все идеи, нужно очень хорошо изучить основы. Перед тем, как сносить границы, их нужно знать.

— Я-то думал, что ты мне уже и не предложишь! — неожиданно рассмеялся патриарх. — Вот князь Левандовский удивится!

По глазам понял — поставить на место артефактора, неплохого, в общем-то, но заносчивого, деду будет в радость. Да и желание поделиться опытом, передать знания в нём пылали тем самым огнём, что придаёт невероятное количество сил.

— Но и ты, Саша, — очень серьёзно сказал Лука Иванович, сжав мою руку. — Подумай о браке. Ты молодой, но это не вечно. Время — это всё, что у нас есть. Нина Фёдоровна может подобрать тебе достойных невест…

Я смиренно выслушал про исключительные умения графини обустроить мою личную жизнь. Был уверен, что вмешиваться без разрешения никто из них не станет. Беспокойство деда было понятно, особенно в свете его предстоящей женитьбы. Так что я покивал, согласился с общими выводами, но не с планом действий.

Ещё столько дел впереди! Обязательно всё будет. Но что касается брака — точно не сегодня.

Мы посидели за столиком возле пруда. Прохор подкармливал нас лёгкими, по его мнению, закусками — пирогами и вареньем. Карпы, численность которых восстановилась, весело плескались в воде, ловя последнюю летнюю мошкару. Пожалуй, для водоёма тоже нужно было сделать артефакт, подобный тому, что я создал для Ботанического сада и ресторана Янина. Иначе рыбы замёрзнут. Если их до того не истребят коты.

А я уже вовсю думал про новый артефакт. И с чего начать следующую дуальную пару. Отчего-то с каждой парой я уверялся в том, что вариантов передо мной множество.

С чего же начать?

Кузнечное мастерство или природная сила? Оба аспекта требовалось познать быстро, очень быстро. Осень подступала, как и начало учебного года. Целитель поставит тёмного на ноги в скором времени. Достаточно, чтобы пройти проверку и вступить в новый этап жизни. Причём в обществе тех, кто имел самые разные желания. И все они должны были их продемонстрировать. Через компас, который я создам.

— Хорошо ли знать истинные намерения человека? — невольно вслух спросил я.

Лука Иванович, заворожённый тишиной сада, встрепенулся и покачал головой:

— Большая ответственность это, Саша. Может, и непосильная, как посмотреть. Кто решает, насколько эти намерения верны? А какие последствия у них будут? Уж не буду тебе банальные вещи про благие намерения говорить. Кто судит, Саша, вот в чём вопрос.

И этот вопрос был очень правильным. Основополагающим.

Пожалуй, артефакт окажется не таким и простым… Совсем непростым.