Артефактор. Книга 8. Компас желаний

Глава 30

Душегуба доставили быстро.

Самого натурального — по словам главы тайной канцелярии загубленных жизней на его счету было столько, что не вообразишь. Даже озвучивать число не стал. Маньяк к тому же давно признался, причём сразу при поимке и добровольно. Не казнили его лишь по причине того, что не могли определиться со способом. Семьи жертв требовали показательного возмездия, правосудие сомневалось в необходимости подобного.

В общем, лучшего испытуемого не найти было.

Ко всему прочему, мужчина был тёмным магом. Некромант начального ранга. Которому пришло в голову, что дар свой развивать можно только одним способом — умерщвляя людей. Но это не помогло ему.

Магия, тёмная или нет, не жаловала однообразное повторение одного и того же. Точнее, такой путь занимал почти всю жизнь.

Преступник соответствовал своей сущности — огромный и заросший, с туповатым непробиваемым выражением квадратного лица, весь обвитый зачарованными цепями, которые громыхали при каждом шаге.

Сопровождали маньяка высокоранговые маги. Пусть одарённым он был слабым, но силищи в таком теле явно было полно.

Когда его подвели к трибуне, то он горой навис над нами всеми. Особенно крохотным рядом с ним казался глава конторы. Впрочем, менталист не отшатнулся, в отличие от ректора и сенатора.

— Руки положи вот сюда, — приказал Роман Степанович.

— А мне что с того? — заговорил заключённый хриплым голосом.

Баталов промолчал. Просто в одного мгновение глаза его стали настолько ледяными, что даже мне не по себе стало. Он не воспользовался даром, только пристально и многообещающе посмотрел.

Кто здесь опаснее, стало ясно сразу. И маньяк вздрогнул и послушно положил ручищи, куда ему показали. Его не заставляли, ничем не угрожали, поэтому артефакт сработал.

Компас заволокло тьмой. Чернильное облако разрасталось, наполняя всё помещение.

— Достаточно, — откуда-то из темноты прозвучал голос менталиста.

Преступника, недоумевающего от произошедшего, увели. А Баталов вновь превратился в скромного и добродушного, хлопнул в ладоши и громко заявил:

— Что же, господа! На этом я официально объявляю, что наступают лучшие времена. Теперь у каждого будет шанс, честный и справедливый.

— Надо бы поставить артефакт в зал… — пробормотал ректор, всё ещё находящийся под впечатлением от громилы.

— Боюсь, что это невозможно, — помотал я головой. — Что бы ни случилось, компас останется здесь до скончания веков.

Я кратко объяснил причину, и Ряпушкин, как не старался, не смог скрыть разочарование. Явно хотел устраивать целые представления из проверки, как было с зеркалом силы. Прочие отнеслись к этому факту равнодушно, задача выполнена — это главное.

— Ну как же так, Александр Лукич, — сетовал ректор. — Не посоветовались… — он осёкся под моим взглядом и перевёл тему разговора: — Впрочем, ладно. Нужно будет продумать, как стимулировать всех студентов, чтобы они проходили проверку. Отличительные знаки, например, выдавать.

В том, что процедура будет обязательной только для тёмных, не было ничего несправедливого. Дар правда мог наложить отпечаток при слабой воле. Но идея Ряпушкина мне совсем не понравилась.

Лучшая награда за честность — внутреннее равновесие. Навешивать отличительные знаки… Ну, мягко говоря, искажение самой сути. Тем более наверняка их бы подделывать стали.

Так что я очень настойчиво объяснил Драговиту Ижеславовичу, что он неправ. И какие последствия могут быть, тоже в красках описал. В том числе и с моим участием. Ректор ужаснулся, согласился и обещал ничего подобного не делать.

Первую официальную церемонию решили не откладывать.

Благо претендент имелся, и целитель не возражал отпустить пациента в город на пару часов. Илья Лопухин приехал быстро, как и его отец, которого тоже позвали, конечно же. Князь усиленно держал лицо, но видно было — нервничает побольше сына.

Илья же выглядел отлично. На щеках румянец от морского воздуха, бледнота ушла, да и худоба тоже. Бажен Владиславович не просто избавил парня от последствий действий лживого шамана. Ещё и откормил нормально.

Безусловно, тёмный тоже переживал. Ведь, по сути, решалась вся его дальнейшая судьба. Не только обучение в академии зависело от проверки. Но и то, куда он отправится отсюда — обратно на отдых и восстановление к целителю или в ту самую темницу, наличие которой отрицал Баталов.

Напряжение витало повсюду, высокие своды потолка казались ниже, а солнечный свет тусклее. Князь окаменел, ректор на всякий случай отошёл подальше, а Баталов не сводил взгляда с мага смерти. Да и сенатор покусывал губы, ожидая развязки.

Пожалуй, из всех присутствующих, только я был абсолютно уверен в результате.

Илья решительно подошёл к компасу и замер перед ним.

— Как красиво, — несмело улыбнулся он, немного расслабляясь.

Тёмный резко выдохнул и дотронулся до артефакта.

В наступившей тишине было слышно, как судорожно вздохнул князь Лопухин, а Баталов хрустнул невольно сжатыми кулаками. Не бережёт он суставы…

От общего перенапряжения казалось, что время тянется невыносимо долго. Но вот корпус слабо засветился. Светлое свечение разрасталось так же, как немногим ранее чёрное. Свет буквально залил всё помещение.

Ну вот и всё…

С Ильёй тоже не сработал побочный эффект. Парень точно знал свои желания и не отмахивался от них. Я вспомнил, как отец говорил про него, что тот всегда был светлым и хорошим мальчиком. Ну а теперь будет светлый и хороший тёмный маг. Кажется, первый на моей памяти… После меня, естественно.

Пусть я ожидал именно этого, но моя радость была оттого не меньше.

Главное испытание позади. Никто не посмеет усомниться в Илье. Да, это не помешает другим относиться к нему с опаской. Да и от предубеждений не избавит. Но он справится со всем этим. И даст надежду другим.

Я не слышал, что обсуждали другие. Только видел, как шевелятся их губы. Как князь пожимает руку Баталову, а тот смущённо улыбается. Как сенатор пошатывается от отступившего напряжения — он пообещал сыну помощь, и вот всё закончилось хорошо. Как мечтательно ректор смотрит наверх, уже просчитывая, как будет привлекать новых тёмных одарённых. И всё изменится к лучшему.

Мы было просто так хорошо, что я перестал ощущать этот мир.

Бросил прощальный взгляд на компас и тихо ушёл. Да, я буду видеть его каждый раз, приходя на кафедру. Но теперь он принадлежит каждому, кто осмелится прикоснуться и узнать про себя правду. Я был уверен, таких смельчаков найдётся немало. И без дополнительного стимула.

По пути я заехал в несколько пекарен и скупил, пожалуй, все столичные сладости. Да, вредно, но вкусно! Праздник всё же.

Уже когда подъехал к воротам, увидел несколько сообщений.

Граф Воронцов уведомлял, что к его величайшему сожалению, не сможет нам составить компанию. Потому что уже в пути на юг, предвкушая первый отпуск за много лет. Сожалеет, но задержись он хоть на час, то снова бы отложил надолго. Я только порадовался за сенатора. Никто из нас точно не обидится его скорому отъезду.

Ещё три сообщения были о пополнении банковского счёта. Хорошо, что я уже не за рулём был, врезался бы куда-нибудь.

Первый раз на моей памяти за один заказ мне заплатили трижды. Причём каждый следующий больше предыдущего. Помимо оговорённой суммы от Воронцова и премии, постарался и Баталов, и князь Лопухин.

А вот от Головина по-прежнему не было ответа. Даже понимая, что друг, скорее всего, на секретном задании, длительное отсутствие связи с ним начинало беспокоить. Жаль, что с его родителями у молодого графа не сложились отношения, можно было бы навестить их и узнать, как там Николай…

Возможно, я нагнетал, и с капитаном было всё в порядке. Решив подождать ещё немного, я пока отложил этот вопрос.

Едва я вошёл в дом и поставил пакеты на пол, как снова зажужжал телефон в кармане.

— Александр Лукич, — узнал я голос Елены, уже фактически графини Вознесенской.

Тётушка успешно добралась до монастыря, где была передана из рук в руки настоятельнице, о чём мне и сообщил сопровождающий. А бумаги, отправленные в коллегию, были заверены по всем правилам.

— Простите, что беспокою вас. Но хотела выразить благодарность за всё, что вы сделали. Поверьте, ни я, ни мои дети этого не забудут, обещаю.

— Елена Васильевна, я очень рад вашему звонку. Но не понимаю, о чём вы говорите.

В ответ я услышал смех, такой чистый и настоящий, что и сам расплылся в улыбке. Девушка не стала настаивать, поддержав мою игру. Но рассказала, что случилось у них в поместье.

После новости о том, что Елена получила полную власть и титул, старый дворецкий сбежал. Прихватил с собой немало ценностей, но неважно. Ему на смену тут же явился новый, чему Вознесенская была очень рада: мужчина оказался дельным, легко решал все вопросы, да и вёл себя скромно и воспитанно.

Чего было не сказать о муженьке новой графини. Как я и предполагал, его такой поворот судьбы не устроил. Сначала угрозами, а потом и силой решил он воздействовать на супругу. Тут-то и вмешался дворецкий, попусту сломав негодяю руку. Затем что-то нашептал тому на ухо, после чего мой двоюродный братец стал шелковым и послушным.

В общем, человек мастера воров отлично справился с задачей. Не зря получал двойную зарплату, лишь бы берёг девушку и детей. Ну а если братец снова учудит и в этот раз не обойдётся одними увечьями, туда ему и дорога. Не хватит ума вести себя нормально, его проблемы.

Разговором я остался очень доволен. Елена снова поблагодарила меня, я опять сделал вид, что не понимаю, на том мы и попрощались.

Отправив в банк распоряжение перевести премию новому дворецкому Вознесенских, я занялся самым приятным делом — подготовкой к празднованию. И такое отличное настроение у меня было, что когда передо мной явился дух предка с привычным недовольным лицом, я лишь улыбнулся и пообещал:

— Будет вам бункер, Митрофан Аникеевич.

Благо средства позволяли затеять ещё один затратный проект. Раз уж так щедро расплатились со мной, то я мог спокойно выделить часть денег на радость призрака. К тому же займёт его надолго.

— Чудесный ты человек, Александр, — тут же подобрел дух. — Всегда это говорил!

Напоминать ему, как именно он меня назвал, пока я тянул с бункером, я не стал. Пусть у всех будет праздник. У Аврамова, Лопухина, духа джинна, хранящего оазис, у Баталова, получившего ко всему прочему и пышущую жизнью нефритовую лозу… У патриарха, уже вызвавшего портного, чтобы обновить гардероб для академии и сшить себе самый лучший свадебный костюм. Мне хотелось порадовать всех.

Я вдруг замер посреди холла. А какой подарок сделать себе?

Широко улыбнувшись, я понял. Поездка в деревню — вот чего хотелось больше всего. Отдохнуть на свежем воздухе, отоспаться, накупаться, порыбачить и попариться в баньке. И Тимофея с собой заберу, душевные раны такое лечит прекрасно. А там и решим, как поступить дальше.

Пусть осталось совсем немного до начала учебного года, но зато эти дни будут предельно хороши!

А там уже можно заняться алхимической лабораторией и кузницей. Да и другие идеи были…

Вечер в кругу домашних и зверей проходил волшебно. Мы вновь устроились в саду. Взрослые, дети, призраки, волшебные существа — все вместе являли собой удивительный баланс. Чувство правильности. Такие разные и при этом настоящая семья. Я знал, что каждый из них за другого постоит горой. И всё будет хорошо. Обязательно будет.

Прохор приготовил столько блюд из птицы, сколько нашёл в Эфире. Превзошёл себя как по количеству, так и по вкусу. Ну и отсутствием экзотических названий тоже удивил. Я внимательно присмотрелся к его источнику — но следов неизвестной магии еды не нашёл. Прирождённый талант. Пусть и открылся он у вояки в старости, но это ничуть ему не помешало стать великолепным поваром. Удивительное дело.

— Я тоже хочу пройти проверку! — уверенно заявил Тимофей после обсуждения активации артефакта.

— Это может сделать каждый желающий, — ответил я.

И их будет много, в этом сомнений не было. Главное, чтобы те, кто отказался, не стали париями в обществе. Человек должен иметь право выбора, скрывает он нечто дурное или нет. Над этим тоже предстояло поработать.

Ведь мог быть страх — а вдруг не пройдёт? Пусть компас был способен отличить намерения на глубинном уровне, извлечь из таких потаённых уголков, о которых и не подозреваешь. Но самый обычный страх несоответствия способен оттолкнуть от смелого шага.

— И я хочу! — вторил рыжему Гордей.

Я взглянул на пацана — тут никакой магии не нужно, и без того ясно, что чистая душа. Но пообещал привести на кафедру, потому что мальчишке было это важно.

Мы сидели допоздна и, как обычно, обсуждали всё на свете. Желания, планы, мечты… Дух предка благодушно расспрашивал каждого об обустройстве своей комнаты в бункере. Княжна делилась с Лукой Ивановичем тонкостями учебных программ. Прохор подкармливал тигра лакомствами со стола, думая, что никто не замечает. Кутлу-кеди носились по саду за теневым драконом. Нина Фёдоровна глядела на всех с материнской любовью и добродушно посмеивалась.

Не хватало только джинна. Хакан отпросился в свой мир, и я не хотел вырвать его оттуда. Великая пустыня менялась, и элементалю необходимо было это видеть. Он заново обретал дом.

Я поднялся и ушёл незаметно в разгар праздника. Отошёл недалеко — к пруду.

Честно попытался уловить ту магию, что ощущал во время перехода между мирами. Но сила ускользала из рук, растворяясь в воздухе. Не время, как и сказал дух пустыни. Но оно точно придёт…

Хакан сам явился, ощутив мои намерения. Поклонился и без слов перенёс меня в другой мир. Мы очутились в центре оазиса, где тоже царила ночь, освещаемая огнём десятка костров.

Что-то поменялось…

— Рад я видеть тебя, Искандер-амир, — рядом появился Мухариб Аль-Сахра и обвёл жестом окружающее нас. — Рад принять дорогого гостя!

Здесь всё преобразилось. Возле берега озера стоял большой шатёр, его полы трепетали от лёгкого тёплого ветра. Внутри всё было устлано коврами и подушками, а в центре стоял низкий круглый стол с блюдами.

— Я кинул зов в пустыню, и братья отозвались, — счастливо сообщил дух. — И прибыли караваны со всех краёв мира. Связь восстановлена была и в мире человеков. Вновь станем принимать мы путников.

Вот это новость! Я с удивлением отметил, что среди угощений действительно дары из моего мира. Фрукты, сладости, да даже самая настоящая турка нашлась!

— Гостеприимен дом мой снова, доволен я, Искандер-амир, — поклонился призрак, поблагодарив меня на свой манер. — Теперь же пир!

Пришлось призвать магию жизни, чтобы в меня вместилась хотя бы часть. Отказываться было бы оскорбительным. Да я и не хотел, честно говоря. Пил кофе, ел пахлаву и слушал сказания о давних временах. Хакан слушал вместе со мной, как ребёнок, распахнув рот. Кое о чём не знал и он, несмотря на память предков.

Певучая речь Мухариба усыпляла, и я сам не заметил, как задремал среди подушек. Мне снились разные миры, зовущие в дорогу.

Проснулся я в собственной кровати. Облепленный мурчащими котами и ослеплённый солнечным светом. Как я перенёсся между мирами, я не помнил. Да и неважно это было, прошлый вечер завершился прекрасно. Я был рад, что Великая пустыня оживала, о чём мне говорил дух джинна. И что скоро туда вернутся люди.

Но зов миров мне был не так интересен, как путешествие не столь дальнее — в нашу деревню.

Собирали нас с Тимофеем словно в дальний поход. В «Лесснер» напихали столько припасов и разнообразной утвари, что мы там еле поместились. Все аргументы о том, что едем мы недалеко и в цивилизацию, беспощадно отметались повторяющейся фразой Прохора: «а вдруг чё!».

Больше всех суетился немного расстроенный Гордей. Пацана взять с собой я не мог — после пробуждения дара он постоянно находился под наблюдением лекаря. Тем более тот строго запретил какие-либо поездки и вообще наказал покой. С покоем у мальчишки, правда, было сложно.

Также дома пришлось оставить и тигра. Во-первых, для зверя пришлось бы вызывать специальный транспорт, способный его выдержать. Во-вторых, пока он страж дома, мне было спокойнее. Да и анималисты к нему захаживали исправно, не лишать же их такой радости.

— Кажный день пишите! — велел мне Прохор, когда мы наконец погрузились, и я сел за руль. — И кушайте, вашсиятво, кушайте хорошо!

— Обязательно, — смиренно кивнул я, делая вид, что не замечаю, как слуга смахнул слезу.

На несколько дней всего же едем…

Дорога прошла незаметно, в предвкушении славных деньков приободрился даже Тимофей, что уж говорить обо мне. Рыжий повеселел и весь путь рассказывал про какую-то книжку, что нашёл в нашей библиотеке. Речь шла про теневую силу, так что парень погрузился в обучение ещё до академии.

Долина нас уже ждала — я отправил сообщение старосте о нашем приезде.

И нас встречали со всем размахом и торжественностью. Даже на кур, которые носились по деревне, нацепили яркие ленты. И теперь птицы пребывали в шоке, отчего бегали ещё быстрее.

Накрыли столы, растопили баню, подготовили для нас дом на холме.

Все наперебой пытались рассказать новости, но их властно остановил староста. Улыбнулся и махнул в сторону озера:

— Вода чудо как хороша, господа! Думаю, вам сначала окунуться с дороги захочется. Остальное уж успеется.

Мы переглянулись с рыжим, рассмеялись и наперегонки бросились к берегу, по пути сбрасывая одежду. И дружно нырнули с головой. Вода смыла всё — все заботы, тревоги, планы. Вообще все мысли. Остались лишь тишина и покой стихии.

Я вынырнул и улёгся на спину, подставив лицо яркому солнцу. Вдалеке плескалась рыба — водяной отогнал её подальше, чтобы мы её не перепугали.

Всё прочее перестало существовать. Осталось небо, солнце и озеро. Да и не надо было больше ничего.

Впереди ждали славные деньки отдыха. А потом наверняка ещё немало интереснейших заказов. Но это потом… Последние летние дни я намеревался провести здесь. И ничего, вот совершенно ничего, не делать. Придётся постараться, но я надеялся, что справлюсь.

Поймав взглядом манящий дым, исходящий из трубы баньки, я перевернулся и погреб к берегу. Отдых — тоже серьёзное занятие, и подход к нему должен быть соответствующий.

Уважаемые читатели!

Восьмая книга цикла на этом окончена, но продолжение истории уже ждет вас тут: https://author.today/work/441609

Благодарю вас от всей души за теплые отзывы, помощь и поддержку! До скорых встреч!