Артефактор. Книга 8. Компас желаний

Глава 15

Пустынная роза, которую уже давно не видели, и вообще это всё походило больше на легенду, чем правду. Реликтовый цветок мира джиннов, Великой пустыни. Я при этом понимал, что Хакан не стал бы говорить о чём-то два раза, значит, для него это было важно.

Но я уже считай отправил пироги главе тайной канцелярии. Надо бы и над лозой поработать. Оба этих свершения могли мне дать кое-что, интересующее уже меня. Было у меня несколько вопросов к Баталову, на которые хотелось бы получить ответы.

Да и растение, в конце концов, жалко было. Это же как… Ходить в ботинках на пару размеров меньше. Вроде передвигаешься, но страданий это приносит уйму.

— Я обязательно постараюсь найти пустынную розу, — пообещал я элементалю. — Но не прямо сейчас.

Поход в пустыню мог занять много времени, несмотря на то, что там оно шло совсем иначе. Но и рассчитывать на подобное не стоило. Вдруг наоборот ускорится?

— Доволен я, — привычно выразил благодарность джинн, но исчезать не торопился.

— Ты хочешь ещё что-то сказать?

— Легенда есть о… — величаво начал Хакан, но его прервали.

На той стороне реки что-то бахнуло, и сразу же раздались свистки жандармов и неразборчивые крики. Но магический фон оставался спокойным — просто хулиганили.

Отвлёкшись на нарушение ночной тишины, я вновь повернулся к огненной фигуре.

— Что за легенда? — вежливо напомнил я.

— Не место и не время для неё сейчас, — слегка разочарованно ответил джинн. — Сказания помех не терпят, иначе пропадает волшебство всё.

Я понял, что он отлично чувствовал: моя голова занята другими заботами. И, можно сказать, обиделся, что пустынным сказкам не уделяют должного внимания. Мне задевать его не хотелось, но на самом деле нужно было заняться лозой. Затем снова встретиться с Иваном Аврамовым. Да и Илью Лопухина не мешало бы навестить. Целитель написал бы мне, случись что важное, но поговорить с парнем перед созданием артефакта я хотел.

— Расскажешь, когда отправимся в Великую пустыню? — смягчил я свою отстранённость.

— С превеликим удовольствием, Искандер-амир, — поклонился Хакан. — Ждать я буду этого события.

По нашей странной связи я ощутил, что элементаль остался доволен таким решением. Вроде как оно его даже больше устроило.

— А как она выглядит? — мне и правда стало интересно. — Пустынная роза.

— Её прекрасней нет среди песков, — мечтательно сказал джинн. — Великое чудо Великой пустыни. Её листки тонки и изящны, а лепестки цветов подобны алой чешуе иль… — он огляделся в поисках сравнения и указал на ель, стоя́щую за оградой, — шишкам. Карминовые, они как будто полыхают в лучах последних пред часом тьмы и перерождения.

Чёрт, ну как же красиво он говорил… Не всегда понятно, но красиво. Я невольно заслушался, в который раз поражаясь поэтичности этого грозного создания. Удивительное дело, ведь я хорошо помнил безжалостность и мощь джиннов, истинных воинов.

А тут про цветочки с такой любовью говорит. Чудесен мир, что уж сказать.

— Мы обязательно найдём её, — проникся я его речью.

— Я знаю, — уверенно заявил Хакан, поклонился и исчез, оставив в воздухе медленно оседающие искры.

Я усмехнулся. Многовато он знает, да не говорит. Хотя когда бы он это сделал? Я ведь ещё в прошлый наш визит к нему на родину решил выделить время на беседу, да так и не получилось…

Великая пустыня мне понравилась. Несмотря на вечный туман из песка, витающий в воздухе. Несмотря на обитателей в виде гулей. Было в этом месте что-то действительно заслуживающее эпитета Великая. Простор и мощь иномирной стихии. И дворцы из стекла… Хотелось бы их увидеть.

Улыбнувшись этим планам, я вернулся к текущему.

Работа для меня была несложной, но требующей концентрации на разных аспектах. Благодаря тому, что необходимо задействовать несколько стихий, риска нарушить баланс развития не было. Главное — действовать последовательно.

Город на болоте — так называли столицу ещё когда мы лишь увидели эти земли. И немало маги потрудились, чтобы хотя бы чуть изменить ситуацию. Наводнения сметали всё, уносили не только строения, но и жизни. Водная стихия здесь не терпела чужаков.

Даже сейчас, спустя триста лет, она не сдалась. Ушла поглубже и там поджидала своего часа.

Судьба любила меня и в прошлой жизни. Я увидел работу величайших артефакторов и прочих одарённых тех времён. В том числе моего учителя. Пётр привлекал многих магов не только со всех уголков будущей империи, но и со всего мира. И то, что они сообща делали, было невероятно.

Наверное, поэтому я ощущал, как правильно работать с землёй. Уже знал её непростой характер. Каждый аршин буквально отвоёвывался тогда.

Я подошёл к нефритовой лозе вплотную. Погладил листья, осторожно прикоснулся к бутону, в котором сходились магические потоки.

— Ну что, малыш, удивим всех? — улыбнулся я растению и погрузился глубоко в себя.

Там, где не было ничего, кроме яркого сплетения магии. Магии и жизни.

Сначала воздух. Самый подходящий аспект, чтобы создать преграду или защиту. Я окутал участок воздушной прослойкой, плотной и непроницаемой. Так проще работать дальше, не боясь, что всё обрушится.

Затем огонь. На такой глубине стоял холод, и это отвлекало, так как я начал чувствовать землю, как свою вторую кожу. Корням лозы низкие температуры ничуть не мешали, к моему удивлению, но я бы быстро замёрз.

После — вода. Воды было много, и мне предстояло укротить её, договориться. Убедить отступить дальше, освободив место. Стихия, которую большинство воспринимало самой спокойной и банальной, была одной из грозных сил. Уж водники-моряки знали, каково это — бросить вызов своему аспекту. А уж учитывая, из какого количества жидкостей состоит сам человек… И что с ними можно сделать, понимая систему. Недооценённая стихия.

Поэтому с ней я провозился дольше всего. Пядь за пядью отодвигал подземные воды, одновременно выстраивая каменный колодец огромного диаметра. Это поможет сдержать давление в будущем. Создал и вторую воздушную подушку, двигая её вместе со стенками вниз.

Мага земли бы сюда. Сэкономил бы время, наполняя всё это почвой.

Всё же с командой работать приятнее. И быстрее. Ну ничего, судьба послала мне прекрасную возможность — академию. Я был уверен, что там найдётся много юных и отчаянных дарований, готовых на любые эксперименты. А как иначе учиться?

— Ещё чуть-чуть, — говорил я сам себе, с трудом продвигаясь глубже.

При этом пытался держать связь с растением — сколько ему требуется места? С животными было сложно — понять их желания, что уж говорить про флору. Всё же знания Ивана более ценные, чем он себе представлял. Особенно для универсала, работающего со всем разнообразием магии.

Намерения нефритовой лозы мне были ясны смутно. На уровне игры «горячо или холодно». Но хотя бы что-то.

Вода сопротивлялась до последнего. Эта безмолвная битва за каждую пядь вынудила меня снять пиджак, а затем и рубашку расстегнуть. От усилий стало жарко, и прохлада подступающей осени не могла дать облегчение. Весь вспотел, но справился.

Даже, пожалуй, пропустил это самое «горячо». Ну ничего, на вырост будет. Пускай лоза превратится в заросли, цветущие не только одним волшебным цветком.

С почвой уже было легче. Забрать из округи, а туда забрать из мест более отдалённых, и так до границ города с пустырями и полями. Созданная магией сеть восполняла каждый отъём, быстро приводя всё в равновесие.

Такая же сеть балансиров делала каменные ограждения и выводила излишки воды туда, где она могла спокойно течь.

Закончив, я уселся прямо на землю перед клумбой. Утёр пот со лба и счастливо рассмеялся. Баланс! Я научился понимать равновесие во всём. Ещё один плюс этой ночи.

— Ну спасибо тебе, задохлик, — шутливо сказал я лозе с поникшими листьями.

Мне показалось, что растение не обиделось. Да и с чего бы — корни уже устремились глубже, а лоза распрямлялась на глазах, наполняясь новой силой. Мой природный источник расширился скачком, но всё же недостаточно. Столько проблемных растений найти — надо постараться. Я, конечно, мог как безумный ботаник бродить по городу в поисках хиреющих кустов или деревьев, но некогда. Да и природников прочих без работы оставлю, нехорошо это.

Мысль о пустынной розе казалась мне всё более привлекательной.

Но для начала я поднялся и достал кинжал. Аккуратно срезал небольшую ветку лозы и обернул платком, убрав в карман. Помощь — это правильно, но и о себе нужно думать. А то останешься тем, кому все безмерно благодарны, но с пустыми карманами. И тут важен баланс, нда.

Мой учитель строго наказывал никому не верить. И считал, что все вокруг сволочи, включая меня. Я не был с ним согласен насчёт доверия как основы отношения к людям. Но и снимать с себя ответственность тоже считал неверным. Множество раз я видел, как капля доверия открывала лучшее. Впрочем, и худшее тоже. Но это неважно. Худшее всегда найти можно, это несложно.

Тем не менее черенок лозы я забрал. Изучить у себя в лаборатории и высадить. Вот только, учитывая его требования к почве, надо подумать куда.

Домой я возвращался в самый тёмный час. Отчего-то меня это время завораживало. Стояла такая тишина, словно город, наполненный людьми и машинами, вымер. Даже воздух стал иным.

Тихонько поскрипывали ажурные фонари на ветру, шуршала бумага, гоняемая по пустому тротуару. Как верно сказал джинн — перед перерождением. Совсем скоро оживут улицы, выйдет армия дворников, каждый день преображающая столицу, побегут с заказами носильщики со свежей выпечкой из лавок. Поедут первые трамваи, задорно звеня на поворотах. Всё вновь оживёт.

Поддавшись спонтанному желанию, я отправился на набережную Невы. Облокотился на массивные перила и любовался этой застывшей красотой. Ширь реки, спящие дворцы и качающиеся на волнах пришвартованные лодки.

Миг, когда особенно остро я почувствовал город. Душу города. Она безмятежно спала, но вместе с этим оберегала жителей от всех невзгод. А они оберегали её. Удивительный симбиоз, великий и несокрушимый.

От воды пахло тиной, перепрелой за все летние жаркие дни. Какая-то смелая рыба плескалась возле меня.

Надышавшись и насмотревшись, я наконец поехал домой. Первым делом отправился в душ, затем навестил кухню и разжился оставленным мне угощением в виде кулебяки, и лишь после упал в кровать, где волшебный матрас услужливо подстроился не только под меня. Теперь все коты предпочитали спать со мной, включая тигра.

Кутлу-кеди выражали недовольство моим соседством, но я теперь знал — это они исключительно ради поддержания репутации. На самом деле пушистые считали себя нашими покровителями со всей ответственностью за подопечных. Я один раз заметил, как Дымок воспользовался магией, чтобы Прохор не обжёгся о печь. Да и со мной спали для того, чтобы я быстрее восстанавливался. А уж затрат у меня всегда было в достатке.

Зато большой зверь всегда скромно, насколько позволяли размеры, ложился с краю. Пока ещё привыкал к новой жизни, так что я не прогонял его. Матрас справлялся и с этим.

Нужно отправить благодарность производителю — выдержать такое дорогого стоит.

— Надо бы нам с вами прогуляться… — сонно отметил я.

Было бы красивое зрелище — белый тигр и белоснежные каменные львы, бродящие по гранитным мостовым города. И, если волшебное создание уже успело немного увидеть столицу, то моя стража не отдалялась от дома дальше, чем на десяток метров. И то когда они за назойливым журналистом гонялись. Больше для забавы.

Непременно, когда закончу этот заказ, устрою праздник и для питомцев. А потом — в деревню!

Думать о том, что потом, скорее всего, учебный год начнётся, я не хотел. Обойдутся без заведующего кафедрой несколько дней.

Проснулся я с очень необычным желанием. Отдохнуть. Хотя до этого момента я не считал, что устаю. Удивившись этому открытию, я подумал, что с этим можно сделать, особо не меняя планов.

Придумалось мне почти сразу и, спихнув с себя пушистых, я поднялся, занялся водными процедурами и отправил сообщение Аврамову через дворянскую службу. Удобную штуку придумали. А то я вчера свою карточку дал, а у менталиста взять номер не позаботился.

Ответ пришёл моментально в виде звонка.

— Александр Лукич, — услышал я его встревоженный голос. — Встреча отменяется?

— Отнюдь. Я предлагаю побеседовать в одном приятном местечке. Это недалеко от города, но заверяю вас — лучше не придумаешь.

— Я доверюсь вашему мнению, — не очень уверенно ответил он. — Пришлите адрес и время, я прибуду.

На том мы распрощались, и я отправил ему координаты маяка. Где ещё, как не в заведении добродушного адмирала на свежем морском воздухе, провести нашу встречу? К тому же за окном ярко светило солнце, что обещало отличный тёплый день. И им нужно пользоваться.

Тем более сегодня был первый запуск летучего корабля с посетителями. Об этом мне уже сообщили все — от Людвига до заведующей кафедры истории. Ну и Ракита написал, что сотворил нечто шедевральное.

В общем, я решил отложить все прочие заботы и провести день на море. С пользой, но отдохнуть.

Уловка сработала, и настроение тут же поднялось. Весело спустившись, перепрыгивая через несколько ступенек, я сварил кофе и вышел на задний двор, услышав какой-то непривычный шум.

— Добренького утречка, молодой барин, — щербато улыбнулся мне Прохор, стоящий сразу возле двери.

Мало того что ему не хватало переднего зуба, так и вид у слуги был слегка испуганный. Он озирался по сторонам, будто в кустах прятался хищник.

— И тебе доброго утра. Что-то случилось?

— Ну… Нет, ваш сиятсво. Но вы бы лучше пока в дом вернулись.

— Та-а-ак, — вздохнул я. — Рассказывай.

— Вы токмо не серчайте, я ж как лучше хотел… — старик опять огляделся и достал из-за пояса большой поварской тесак. — У-у-ух, ну я ему башку-то отрублю.

— Да кому, Прохор?

Предмет обсуждения явился сам. Здоровенная белая утка выскочила справа и сразу ринулась в атаку, воинственно крякая. Так воодушевилась, что явно не рассчитала траекторию и врезалась в Прохора. Тот попытался отбиться, в воздух полетели перья.

Я посмотрел, как они по спирали падают на землю, послал птице сигнал удалиться и, когда утка снова скрылась в кустах, повернулся в слуге с вопросительно поднятыми бровями.

— Мы же вроде обсуждали вопрос насчёт живых птиц… — сказал я, вспоминая историю с королевским пирогом и очисткой всего дома от его весьма продуктивной начинки.

— Ну дык, это ж другое… — поморщился Прохор, пряча оружие обратно за пояс. — Тут какое дело-то… Услыхал я про бейджинское блюдо одно, значит-с. Говорят, императорам Поднебесной подают. Ну а мы чё, хуже? Аль не смогём? Ну вот и взял птицу, чтоб наверняка знать, что свежая. А она того, дерётся.

Такая детская обида прозвучала в его голосе, что я чуть этой несчастной утке сам шею не свернул.

Оказалось, что она не одна. Хозяйственный Прохор, заботясь о свежести и достоверности продуктов, решил обзавестись небольшим птичником. Куры там, для яиц. Утки, индейки, перепела…

В подтверждение его слов где-то в глубине сада истошно прокукарекал петух.

— Петя, — расплылся в улыбке старик. — На рынке сказали, что знатный… самец, в общем. Курей топчет с рассвета и до заката.

— Та-а-а-ак, — повторил я, всматриваясь в заросли уже иначе. — А кого ещё завёл?

— Ну дык кролей, понятное дело. Фикассе делать, значит.

— А Лука Иванович в курсе? — я осматривал новоиспечённый скотный двор, но пока никого из обитателей не видел.

— Ну дык… — совсем уже неуверенно ответил Прохор. — Я его сиятство спросил, он кивнул. А уважаемый предок одобрил.

Призрак тут же объявился рядом, представ в своём лучшем одеянии, то есть мундире. Митрофан Аникеевич поправил китель и важно заявил:

— Гусей ещё надобно. Они на врага нападать могут!

Я представил это зрелище под предводительством духа, просто кивнул и отправился за второй чашкой кофе. Зря я так долго тянул с одобрением бункера…