Арма

Глава 21. Бал Пьяной вишни

Они всю дорогу болтали без умолку, делясь впечатлениями о первом этапе фестиваля. Раньше это было своего рода устоявшейся традицией — обсуждать свои поединки и выхваляться результатом друг перед другом. Когда Герц узнал о схватке Мироэна с лавовым големом, то слегка расстроился. Его переполняла белая зависть: именно он хотел сразиться с каким-нибудь важным, сильным существом. Впрочем, посмотрев еще раз на потрепанный вид товарища, мечник передумал.

Разговор прекратился в тот момент, когда они подошли к гостинице. Поинтересовавшись у управляющего, где остановились их спутницы, парни тотчас направились в комнату. Дверца распахнулась, приковывая к себе внимание трех мирно пивших чай девушек. Войдя внутрь, Герц аккуратно уложил друга на кровать и сел рядом.

— Что произошло? Где ты его нашел? — взбудораженная Люмия подошла к Мироэну и осмотрела его. Кроме изношенной, испачканной в крови рубахи и усталости в карих глазах, она ничего подозрительного не заметила.

— Ой, это долгая история. Он говорил монотонно, проглатывая половину слов. Совсем поплыл, бедолага, — ответил Герц, вглядываясь в фарфоровые посудины. — О, а что это вы такое пьете? Я бы тоже не отказался.

Хватко достав две чашки из серванта, Антия на скорую руку приготовила ароматное питье. Неохотно приподнявшись, Мироэн взял сосуд в руки и сделал несколько медленных глотков. Напиток понемногу возвращал утраченные силы.

— Сегодня был жутко странный день, — скривив лицо, произнес парень.

— Что произошло? — повторилась Люмия.

— После поединка с монстром я очнулся в местном лазарете с глубокими ранами на руке и в боку. Никто из лекарей не стал меня осматривать — видать, повязки наложили сестры милосердия. Пробыл я там недолго — убогость и разбитость этого места вынудили меня сбежать. Скитаясь по городским улочкам, я ностальгировал до тех пор, пока боль окончательно не добила меня. Упал, потерял сознание, очнулся — ни царапины, все зажило. А рядом сидел Герц и отчитывал меня, как провинившегося пса.

— Ты заслужил, — сурово молвил бродяга, кивая головой. — Но у нас есть другая версия на этот счет.

Принц слегка отвлекся, осматривая зажившую рану на предплечье.

— То есть как это?

— В «Жале Скорпиона» мы с Люмией встретили одного человека, поведавшего очень интересные детали, которых ты не помнишь. На фестивале объявился человек, явно не скрывающий намерений тебя убить. Лишь чудо спасло твою задницу.

— Точнее, это был Седрик Рафл, — взволнованно сказал Мироэн.

— Да хоть сам Деус и все ему подобные божества. Этот парень очень лихой и непонятно, почему… Погоди, что ты сказал? Сам Седрик Рафл? Ты его видел? Он изменился? Как сильно постарел?

Восторженная реакция Герца на слова Люмийского напугала девушек.

— Нет, об этом мне сказал Эсмонд Прайер, один из Высших Мастеров, — спокойно ответил приятель.

— Это еще кто?

— Очень мерзкий человек, как по мне. Со временем узнаешь.

— Покажи на него пальцем, хорошо? Чтобы я точно его запомнил, — улыбнувшись, отшутился Герц.

Антия, Люмия и Мирана продолжали молчать, чувствовали себя лишними — даже несмотря на то, что это была их комната. Хоть Люмия и успела прочитать биографию этих персон из библиотечных книг, она все же не смогла понять, почему один из них является любимчиком, а другого они просто ненавидят.

— Что еще ты знаешь об этом убийце? — поинтересовался Мироэн.

— Больше ничего. Но скажу вот что: исходя из того, как его описали, тебе стоит быть бдительнее. Вне арены — в том числе.

— Приму к сведению, — утвердительно кивнул головой Мироэн.

Первой не выдержала Мирана.

— Если вы предпочитаете общаться вдвоем, то проваливайте. Это наша комната, если что!

Друзья скосили глаза друг на друга, едва сдерживая смех. Угрозы из уст низенькой и весьма доброй характером волшебницы скорее, казались забавными, нежели вселяли страх и опаску.

— Ладно-ладно! Идем, нам здесь не рады.

Как только они собрались уходить, раздался глухой стук, чередующийся с обрывистым уханьем. Глаза путников в недоумении забегали по сторонам, пытаясь найти источник звука.

— Там! — Антия указала на окно, за которым в гуще теней притаилось нечто зловещее. Лунный свет, пробравшийся сквозь кроны, осветил две огромные ярко-золотые бусины. Посланец забил клювом по стеклу еще упорнее. Все замерли в ожидании, думая о том, кто первый осмелится впустить ночного гостя.

— Никого нет дома! Брысь! — завопил Герц, пытаясь найти что-то, что спугнет посланца.

Пернатое существо постучалось в последний раз и осознав, что перепуганные людишки ему не откроют, оставило скрученный в трубочку пергамент, гордо взмахнуло густо-серыми крыльями и улетело прочь.

— Ты что, испугался обычной совы? — хихикая, спросила Люмия у мечника.

— Ой, а сами-то! Прям в пасть льву не боитесь заглянуть! — пробормотал тот.

Антия забрала сверток и, сломав печатку, прочла содержащееся в нем сообщение. Уста расплылись в безудержной улыбке.

— Не томи, подруга! — попросила её Мирана.

Девушка радостным голосом озвучила текст письма.

«Первый этап окончен, а до второго еще есть время. Почему бы не провести его с пользой и не познакомиться поближе? Приглашаю прошедших дальше участников и их друзей на незабываемое мероприятие пляски и выпивки — бал Пьяной вишни, которое состоится завтра после заката во дворце Ривьера. Просьба не опаздывать и одеться понарядней.

Всеми любимая Высший Мастер Лилия».

Приглашению были рады все, кроме Герца, воспринявшего затею более чем негативно.

— Нет-нет-нет! И даже не просите! Все эти пиры вельмож и богачей мне не интересны. Это не по мне, нет! Официальные приемы, дорогая еда из серебряных посудин, разговоры на светские темы, о высоком, о низком, о том, как кто-то кого-то застукал в ложе с другим! Душно и противно! Нет, не смотри на меня так, Миро! Не вздумай!

Он продолжал говорить сам с собой до тех пор, пока Люмийский все же не посмотрел ему в глаза. Монолог резко оборвался.

— Хорошо, — согласился товарищ. — Сиди здесь в гордом одиночестве, смотри в окошко на огни ночного Калидума и грызи локти из-за того, что упустил, возможно, единственный в своей жизни шанс испробовать бесчисленное количество дорогого алкоголя, который не подают даже в тавернах. А еще вместо того, чтобы увидеть вживую будущих соперников, будешь лишь фантазировать о том, как они выглядят и какими способностями обладают.

Герой сделал глубокий вдох, а на выдохе недовольно прокричал пару бранных фраз. Мироэн знал, на какие вещи падок его друг.

— Хорошо, только никаких…

В разговор вмешалась Люмия.

— Кстати, пока вас не было, я ходила по городу и заглянула в мастерскую одного портного. Ох, какие же там платья! А какие камзолы! Ух! Вот только денег у меня маловато…

— Ничего, я могу решить этот вопрос, — радушно согласился Мироэн. — К тому же, мне пора сменить одеяние.

Девушки радостно запищали и запрыгали, выказывая истинную радость и счастье.

— … никаких дублетов, туник, кафтанов и прочего тряпья! — возразил Герц, но его уже никто не слышал.

Над входной дверью была прибита вывеска в форме огромных железных ножниц, а под ней — надпись: «Линум». Это заведение принадлежало самому известному портному в Калидуме — Байвару. Его внешность нередко вызывала испуг и отвращение: вытянутое, сморщенное лицо, орлиный нос, глубоко посаженные черные глаза без ресниц и скромный пучок волос на почти полысевшей голове. Но все это блекло на фоне его таланта.

В создании необычных праздничных и боевых нарядов в этом городе ему не было равных. В коллекции портного насчитывалось более тысячи одеяний, его клиентами были как знатные купцы и их жены, так и вельможи и члены небезызвестных семейств Корвела. Нередко и сам король Рахаса обращался к нему с просьбами. Беря в руки нить, иглу и ножницы, мужчина кропотливо трудился над каждым элементом одежды, вкладывал в него душу и пытался угодить всем, кто переступал порог его мастерской.

Зайдя внутрь, девушки удивленно заохали и заахали, чуть ли не теряя сознание от обилия нарядов, выставленных напоказ посетителям. Входная гардеробная переливалась множеством цветов, начиная самыми яркими и заканчивая приятно пастельными. Впрочем, тон и узоры играли не столь важную роль, в отличие от материала, из которого была выполнена одежда. Из более грубой и плотной ткани делались мужские дублеты, рубахи и легкие доспехи, в то время как женские платья шились из льна, шелка и бархата.

Очарованная троица разбежалась, принявшись осматривать остальные залы.

— Мне кажется, или ты сегодня полиняешь на несколько сотен золотых? — с забавой подметил Герц.

— Ничего страшного. У меня денег хватит и на небольшой дом в столице Корвела, — ответил Мироэн.

В серых глазах снова отразилась зависть.

— Где ты…

— Рюкамский банк, друг мой. Сбережения моей семьи, накопленные за сотню, а то и больше лет. Странно, что никому из родственников они не пригодились.

Владелец заведения появился за спинами парней бесшумно и незаметно. Звук, который он издал, напугал до такой степени, что они аж подпрыгнули на месте.

— Чем могу помочь? — голос Байвара звучал подобно расстроенной арфе.

— Деуса ради, зачем так пугать? — хватаясь за голову, спросил Герц.

Знаменитый портной оказался низок ростом — даже ниже, чем Мирана. Отдаленно он напоминал представителя древней расы низкорослых людей, проживающих на островах Фригоре, что к северу и югу от континента. Однако, всякий раз, когда у него спрашивали о его родине, мужчина ёжился от недовольства и переводил тему в другое русло.

— Да вот, услышали, что у вас здесь самые изысканные и шикарные наряды во всем Калидуме. Да что там — во всем Рахасе! — Люмийский решил расположить к себе мастера одежды похвалой и лестью.

— Спасибо, — холодно ответил тот. — И как, что-нибудь присмотрели?

— Думаю, наши спутницы что-то, да выберут. А вот этот парень… — Мироэн слегка подтолкнул Герца. — Еще не решился. Может, посоветуете чего?

Мужчина задумчиво хмыкнул, достал из кармана маленькое стеклышко и, прислонив его к правому глазу, начал пристально осматривать мечника, от чего тому стало неловко.

— Так-с, и для какого же мероприятия вам надобно подобрать наряд? — с запалом поинтересовался портной.

— Организаторы Фестиваля мастеров проводят пир, и мы…

— Можете не продолжать. Вы сегодня не первые посетители, — перебил Байвар, осматривая клиента более тщательным взглядом.

Сколько же бранных слов хотелось сказать Герцу, когда Мироэн оставил его наедине с незнакомым низкорослым пронырой. Он продолжал крутиться вокруг героя, делать замеры и изучать его, как подопытное существо.

— Ваши предпочтения? — мужчина обратился к гостю, сказав это так тихо, что тот услышал его не с первого раза.

— Темные тона, кожа, без орнаментов и висюлек, — кратко ответил Герц.

Они прошли вглубь соседней залы. Если бы не солнечные кристаллы, освещавшие окружение, черные костюмы запросто слились бы с темнотой.

— Вот, прошу. Могу посоветовать вам несколько моделей, коль сочтете нужным.

Радушие карлика настораживало. Сняв первый попавшийся наряд с деревянной фигуры, в точности напоминавшей человеческое тело, бродяга примерил его и остался недоволен. Стеганый дублет плотно прилегал к телу и сковывал движения. Казалось, от одного взмаха рукой ткань разойдется по швам, и покупка точно не оправдает своих денег.

Следующим он померял кафтан. Одежда была удобной, свободной, но чересчур мягкой и приятной на ощупь. Туника оказалась легкой, в ней он чувствовал себя беззащитным и голым, а в камзоле выглядел слишком напыщенно и неестественно. Монаший балахон Герц примерил забавы ради.

Прошло несколько часов. Байвар устал ходить: он впервые столкнулся с таким требовательным и придирчивым заказчиком. Мечник перемерял всё, что только можно; ходил по залу, раздумывая, как бы отказаться от похода на бал. Отчаяние преследовало героя до тех пор, пока в глаза не бросилось нечто интересное.

Длинный, до самых пяток, плащ, извне сотканный из плотной черной ткани, а внутри — из кроваво-алого бархата. Но Герца привлекал в нем не столько материал, сколько огромный торчащий воротник. Стянув его с куклы, он примерил вещицу, покрутился, посмотрел на себя в зеркало. Когда-то давно отец рассказывал ему историю об одном человекообразном существе, которое, скрываясь за такой же накидкой, питалось кровью невинных.

— Ох, а мне нравится, — вслух произнес покупатель.

— Погодите! Оно не продается! — воспротивился Байвар, размахивая маленькими ручонками.

— Почему это? — в серых глазах на несколько секунд угасла надежда.

— Это заказ другого покупателя! Лорд Даркула заплатил мне за него кругленькую сумму!

Почесав затылок, мечник призадумался.

— Тогда… Мой друг заплатит вам вдвое больше!

Мастер по шитью согласился без каких-либо раздумий.

После удачной сделки окрыленный и довольный Герц покинул мастерскую, так и не дождавшись друзей. Не удивительно, что проходившие мимо люди шугались его и обходили стороной. Ведь он забыл снять плащ.

Дворец Ривьера, ранее пребывавший в долгом запустении, пробудился. В последний раз он принимал гостей несколько лет назад, когда король Рахаса решил провести встречу со знатью не на территории Тай-Лума. Здание было облицовано алым кирпичом и расписано рельефным орнаментом. Множественные уступы, фризы и обрамленные окна сияли в свете солнечных кристаллов, а в самом сердце фасада стояли огромные песочные часы. Они переворачивались каждый час, а зачарованный песок светился и переливался всеми цветами радуги.

У главного входа стояли целые толпы нарядных людей, большая часть из которых — жены и дочери богачей Калидума.

Мироэн находился в окружении прихорошенных подруг, пришедших на бал в однотипных платьях, разнившихся меж собою только цветом: Антия купила ярко-зеленое, Мирана выбрала пастельно-синее, а Люмии полюбились огненно-красные тона. Герой решил не изменять традициям и приобрел у портного несколько рубах и сюрко; сейчас же его плащ-нарамник сочетал в себе молочно-белое и кроваво-багровое.

Карие глаза с интересом заглядывали в окна пустующих покоев, смотрели на балконы и небольшие лоджии, искоса наблюдали за приятно волнующимися гостями. Городская охрана стояла только на входе и осматривала приглашенных. Это насторожило принца.

— Герц всегда такой непунктуальный? — спросила Антия.

Люмийский было начал терять надежду, как тут на горизонте объявилась одна опьянелая фигура, подступающая к компании неровной походкой. Мечник вызвал у всех недовольство: мало того, что он был подвыпивший, так еще и пришел на пиршество в своем обыденном обмундировании. Не в нарядном дублете, не в камзоле и не в плаще, за который Мироэну пришлось отдать кругленькую сумму.

— Оп-п, доброго всем вечера. Такие нарядные, ужас… — из его рта доносился противный запах, который невозможно было чем-то перебить.

— Ты издеваешься? — вспылил Мироэн. — Почему ты пьяный? Где плащ? Еще и с мечом приперся!

— Эм-м-м… Тут недалеко есть одна хорошая забегаловка… Плащ я проиграл в карты… Ну а с Кровопийцей я не расстаюсь! — пояснил Герц.

Спутницы героев скривили недовольные мины и первыми зашли во дворец, оставив приятелей наедине.

— А что я уже сделал-то? — слегка заикаясь, спросил пьянчуга.

— Ох, молчи уже. Идем, нас заждались.

— П-погоди. Я должен тебя предупредить.

Тон Герца переменился, стал более серьезным.

— Ни при каких обстоятельствах не позволяй мне достать меч, понял? Только в самой критической ситуации! Понял?

— Да-да, иди вперед, дубина!

Люмийский не придал особого значения словам товарища, вместо этого подгонял его и молился Деусу, чтобы местные гвардейцы оказались снисходительны.

Они заходили одними из последних. На главном входе стояло несколько стражников, одетых в кожаные доспехи, перекрашенные в пламенные цвета. Один из них резко встал на пути посетителей, не дав им пройти дальше.

— Почему с оружием? Не положено! Прошу оставить его здесь! — приказал он.

Герц не растерялся и решил применить всю свою «лисью хитрость», лишь бы не расстаться с клинком.

— Это бутафория, — уверил гость.

— Оставьте меч здесь! — подключился к диалогу второй.

— Он же не настоящий! Миро, попробуй его вытащить!

И без того обозленный принц едва нашел в себе смелость, чтобы подыграть приятелю. Схватившись за рукоять Кровопийцы, он сделал вид, что пытается достать его из ножен.

— Не делайте из нас идиотов!

— Погодите! А почему это ему можно с оружием, а мне нет? — возмутился бродяга, указывая пальцем на стоявшего у лестницы незнакомца.

Закованный в красный металл мужчина обратил внимание на вопли Герца и подошел ближе. Защитные элементы, полностью облачившие его тело, были расписаны серебряным пламенем, а в центре тяжелого нагрудника был высечен рисунок, символизировавший принадлежность к одному братству, пользовавшимся безграничной славой и успехом среди королей и богачей. Люмийский узнал этот символ и поежился, ожидая неминуемой стычки.

— Тебе не говорили, что тыкать пальцем в людей не учтиво? — голос наемника, доносившийся из-под забрала, внушал тревогу.

Герц проигнорировал замечание.

— Сэр, — стражник обратился к мужчине, — он отказывается сдавать оружие!

Стальная рука звонко забряцала и потянулась к поясу, где висел короткий меч, сокрытый в слоистой коже.

— Пропускайте. Пусть он только попробует вытащить свой полуторник или даже подумает об этом. Уж тогда ему несдобровать.

Охрана расступилась, «любезно» пропуская гостей. Непомерная гордыня Герца была нагло задета каким-то непутевым латником. Парень хотел доказать обратное, сразиться с ним, но вместо этого проводил холодным взглядом. Раздраженный Мироэн своевременно напомнил об истинных целях визита на бал.

Гулянья шли полным ходом. Принц мысленно поделил гостей на две категории: подвижные и болтливые. Первые обосновались в центре и танцевали под ритмичные звуки струнных инструментов. Вторых было больше: прелестные дамы и прихорошенные парни теснились у набитых яством столов, пили крепкие напитки из серебряных кубков и чесали языками, делая друг другу комплименты.

— А чего это мы не танцуем? — поинтересовался Герц у подруг, быстро позабыв об инциденте с охраной.

— Вас ждали, — радушно ответила Мирана. — Чего так долго?

— Да вот, кое-кто решил поискать проблем на свою голову раньше положенного, — упрекнул друга Мироэн.

На праздничном столе стояли тарелки с сырами, соленьями, мясом, креветками и прочей закусью; глубокие вазы на ножках, под завязку набитые фруктами, большая часть из которых — экзотические; кубки и бокалы с соками, ромом, виски, элем и чем-то еще. Руки Герца первым делом потянулись к выпивке. Он пил из каждого сосуда по чуть-чуть, пытаясь найти что-то необычное, крепкое и новое.

Мелодия плавно прервалась. Среди приглашенных участников турнира и прочих вельмож показался организатор праздника. Антия побледнела и растерялась: Высший Мастер надела то же платье, что и она. Лилия поправила прическу, собралась с мыслями и произнесла торжественную речь.

— Дамы и господа, рада приветствовать вас на балу Пьяной вишни! Буду немногословной: желаю приятного вечера и постарайтесь не учудить какую-нибудь глупость…

Публика осыпала женщину аплодисментами. Менестрели в черных и белых камзолах заиграли ярче и громче. Музыка лилась, как быстрое течение, заманивая в центр зала даже самых неповоротливых гостей. Мироэн не удержался и, схватив Мирану за руку, потащил танцевать. Лютня, арфа и ударные сыгрались так, как никогда прежде.

Они старались не думать о том, как глупо могут выглядеть со стороны; о том, что было вчера и что ожидает их завтра. Они давали волю чувствам, что выражались в радостных улыбках и ритмичной пляске. Волшебница подступала к партнеру подобно пенистой волне, омывающей скалистый берег. Принц держал спутницу за кончики пальцев, кружил вокруг себя и, что самое главное, — старался не наступить ей на ноги.

Люмия стояла возле столика в гордом одиночестве и мечтала, чтобы кто-то, да выцепил её потанцевать. Голубые глаза засматривались на не менее отреченных парней, но многие из них оказывались застенчивыми, отворачивались, игнорировали намеки девушки, ожидая, что она подойдет первая.

— Вот идиоты, — она высказала свое недовольство шепотом, но все же кое-кто её услышал.

— Леди! — послышалось со стороны. — Вижу, вы совсем загрустили. Не желаете присоединиться к оббивающим дорогую обувку парочкам?

Она не глядя протянула руку и шагнула вперед с незнакомцем, сливаясь с одетыми в дорогие шелка гостями.

Пара двигалась настолько синхронно и ритмично, что могло показаться, будто они частые гости на подобных праздниках. Оживленная музыка играла еще очень долго, но Мироэн и Мирана сдались первыми.

— Это было неожиданно! Где ты этому научилась? — с восхищением сказал принц, протягивая даме кубок с вином. — Неужто в магической школе учат чему-то подобному?

Рунная заклинательница отдышалась, прежде чем ответить.

— У нас бал проходит едва ли не каждый год. Старшеклассники обучали младших, сперва я училась, ну а потом и сама давала уроки. Вот так и запомнилось. А ты? Где ты научился так танцевать?

— В одном портовом пабе! — пригубив напиток, произнес Мироэн. — Но до местных пьяниц и юнг мне далеко. Видела бы ты, что они вытворяют!

— Ого, гляди! А с кем это танцует Люмия? — перекрикивая шумные инструменты, спросила Мирана.

Если бы он не был в присутствии барышни, то обязательно ругнулся бы от неожиданности. Принц узрел интересную картину: близкая подруга нашла себе партнера в лице Высшего Мастера. Молодой человек бережно взял её за талию, а нежные руки лучницы повисли на его шее.

— Это же Саргон Церебрум, один из числа…

Мирана заботливо прикрыла приятелю раззявленный от удивления рот. В этот момент между высокими колоннами показались Герц и Антия — оба в подозрительно приподнятом настроении.

— Чего такие радостные? — поинтересовался Люмийский.

— Как оказалось, не я одна ненавижу танцы. Вот, Герц составил мне компанию, — сказала подруга. — К тому же, он предложил одну интересную игру, после которой я себя чувствую более… окрыленной что ли…

— Или чересчур пьяной, — отметила подруга.

— Так, не пугайтесь, — успокоил мечник. — Правила очень просты. Говорите по очереди два факта из своей жизни: один лживый, другой правдивый. Кто не распознал, где истина, выпивает треть пойла в своем кубке. Идет?

Мироэн и Мирана покосились друг на друга и неохотно согласились. Вечер только начинался.

— Ты первый, — компания дала право начать игру тому, кто её предложил.

— Хм-м-м… — промычал Герц. — «Меня едва не казнили за то, что я переспал с одной корвельской принцессой» или же «я нашел свой клинок на дне реки Литнайф».

Девушки сочли первый факт лживым, в то время как Мироэн проголосовал наоборот. Кому, как не ему, знать, какой его друг бабник.

— Пейте, дамы, пейте, — сказал он, после чего Мирана и Антия сделали по несколько глотков вина.

— Ладно, давайте теперь я, — начала брюнетка. — М-м-м… «Я сирота» или же «была влюблена в школьного учителя».

Люмийский и его товарищ не поверили в то, что такая воспитанная девушка росла без родителей, но они ошиблись. Подруга пить не стала, так как знала все её секреты.

— Теперь ты, — подначивал чародейку Герц.

Мирана задумчиво посмотрела в дальний угол зала, пытаясь придумать нечто такое, что не смогла бы отгадать даже Антия.

— «Я не люблю единорогов» или «мой парень бросил меня потому, что я уделяла ему мало времени»?

Все трое посчитали, что первый факт более правдоподобен, нежели второй. Но, когда рунная волшебница сказала правду, друзья обомлели.

— Ага, и почему это я ничего не знаю об этом? — возмутилась Антия.

— Как-нибудь потом расскажу, — ответила подруга, радуясь удавшейся шалости.

— Твоя очередь, Миро, — несвязно произнес Герц.

Люмийский был достаточно пьян, чтобы разбавить нудный диалог чем-то поистине интересным и острым.

— Тогда так… «Я убил своих родителей» или же «обладаю одним из самых могущественных клинков на континенте»?

Слова возымели обратный эффект. Этот вопрос настолько загнал ребят в ступор, что они были готовы выпить за просто так, лишь бы не делать выбор. Когда девушки сказали, что им нужно отойти по своим делам, Мироэну стало стыдно. Он опустошил кубок с пойлом и прислонился к мраморному столбу, размышляя о том, что сделал не так.

— Поздравляю, ты испортил игру, — упрекнул его мечник.

— Спасибо, утешил, — сухо ответил приятель.

— Как-то здесь все равно скучно. К тому же, ты обманщик. Мне кажется, или здесь только мы участники фестиваля?

— Ну-у-у, я знаю многих из них. Вон там, возле окна, воркочут члены местного семейства, Ильдан и Римма Кельдос. Пара, танцующая прямо перед музыкантами, — это Фригольд Тэрн и Мелена Редхарт. Мадам, одетая в короткое платье, — это Симифена Рюльская, актриса рахасского театра, а за её спиной стоит… Эй, ты вообще слушаешь?..

Герой несколько раз провел рукой перед застывшей в изумлении рожей товарища и понял, что тот засмотрелся на кого-то весьма необычного. Среди всех барышень, принарядившихся в пышные платья и проливших на себя не один флакон духов, внимание Герца было приковано лишь к одной.

Высокая, стройная и отреченная ото всех. Её светло-лазурные глаза устало и холодно наблюдали за пиршеством, а тонкие брови заметно хмурились всякий раз, когда она злилась или делала замечания чересчур шумным гостям. Доспех из черной кожи, разбавленный кроваво-алыми стальными вставками, обтягивающие штаны и сапоги на невысоком каблуке. Герца привлекали её густые смольные волосы, собранные в конский хвост, и то, как на бледном, округлом лице порой проступает едва заметный румянец. В незнакомке было еще кое-что, о чем бы он не стал говорить даже с ножом у горла.

Возможно, он один чувствовал, насколько ей некомфортно здесь находиться; что все эти светские рауты чужды ей точно так же, как и ему. Но девушку обязывал долг — священная клятва, данная обществу, коему она посвятила жизнь.

— Что это за символ? — серые глаза пристально вглядывались в изображение на нагруднике.

— А, это? «Инквизиция святого Игния». Братство, существовавшее задолго до того, как появились кланы, гильдии и ордены. О нем мало что известно, кроме названия. Ни правил, ни внутренних порядков. Знаю, что туда абы кого не берут. Пока тебя не было, я понаблюдал за дворцом и понял, что члены этого общества приглашены на бал в качестве охранников. Как знать, возможно и на самом фестивале они тоже будут… Эй, ты что, опять залип?..

Он пнул бродягу по ноге.

— Интересно… — столь жадной улыбки герой доныне не показывал.

Приятель решил утолить жажду Герца к приключениям и припомнил старое доброе развлечение, последствия которого могли оказаться непредсказуемыми.

— Видишь вон того мужчину? Одного из менестрелей.

— Ну?

— Спорим, что ты не попадешь куриной косточкой ему в бороду? — с азартом сказал Мироэн.

Как и ожидалось, слова принца задели его за живое. Бродяга молча взял со стола объедок, хорошенько прицелился и, выждав момент, метнул его. Снаряд пролетел ровно над головами гостей и застрял в густых рыжих волосах музыканта. Тот, в свою очередь, подскочил на стульчике и, откинув инструмент, принялся прихорашиваться.

Парни негромко захохотали.

— Я понял, к чему ты клонишь, — успокоившись, молвил Герц. — Тогда, коль ты у нас такой манерный… Возьми пучок зелени и хорошенько прожуй. Когда поймешь, что она застряла меж зубов, подойди к той пожилой красотке, улыбнись и предложи ей помассировать пятки.

Глаза парня стали крупнее двух серебряников. Чтобы набраться смелости, ему пришлось выпить что-то покрепче вина. Выполнив первое условие, он подошел к женщине и негромко закашлял, обращая на себя внимание. Незнакомка в роскошном платье и с небольшим веером в руках прервала диалог с купцом и обернулась.

— Кхм, мадам… Вы весь вечер на высоком каблуке… А эта обувь, говорят, такая неудобная… Не против, если я облегчу ваши страдания и сделаю массаж ступней?..

Скулистое лицо сохраняло серьезность и молчание ровно тех пор, пока его не наградили пощечиной. Герц, поедавший в этот момент сухой хлебец, едва не подавился от хохота.

— Ненавижу тебя, идиота кусок, — заливаясь смехом, заявил обесчещенный принц.

Ритмичные мелодии утомили гостей, многие из них уже натанцевались. Когда музыка стала тихой, плавной и спокойной, в голове Мироэна созрел план отмщения.

— Слабо подойти к той девушке, на которую ты весь вечер пялился, и предложить потанцевать?

Гордыню Герца задели дважды за вечер. Он не хотел проигрывать в жарком состязании, и в то же время что-то сковывало его в действиях. Мечник не хотел докучать ей, мозолить глаза своей пьяной физиономией и резать слух неразборчивой речью. Однако, как только Мироэн растянул губы, вложив в улыбку все свое высокомерие, приятель ругнулся и ушел выполнять задание.

Приспешница инквизиции продолжала стоять одна, мечтая о том, чтобы бал поскорее закончился. Чего таить: она была готова сама устроить драку, дабы развеять уныние, нависшее над ней с начала вечера. Когда же в поле зрения попал Герц, намеренно идущий к ней на встречу, в глубине души зажглась искра надежды.

— Эй, девушка. Потанцевать не хотите? — ничего не утаивая спросил бродяга.

— Нет, спасибо, — разочарованно ответила она и ушла в другой конец зала.

Герой пожал плечами и вернулся отчитываться Мироэну.

— Ну что? — спросил тот.

— Отказала, — сухо изрек друг.

— Выходит, ты проиграл?

— Э-э-э нет, братец. Ты как сказал? «Пригласи её на танец», а не «потанцуй с ней». Правильно формулируй то, что говоришь.

Отходившие по своим делам спутницы вернулись в самый неожиданный момент. То, что они сообщили, расстроило героев.

— Мы возвращаемся в гостиницу, — уведомила Антия.

— Почему? — удивился Герц. — Мы вас чем-то обидели?

— Нет, — ответила Мирана. — Просто хотим выспаться и отдохнуть перед тяжелым днем, полным ожесточенных схваток и прочих трудностей…

Кареглазый принц выглядел растерянным и невеселым. Он чувствовал вину и причастность к решению девушек уйти с пиршества раньше положенного. Когда его слегка дрожащая рука потянулась за очередным кубком с пойлом, то ощутила теплое прикосновение чужих пальцев. Водная волшебница ухватилась за запястье парня, скромно улыбнулась и попросила о последнем танце.

Скука опять нависла над Герцом. С Антией он разговаривать не хотел, да и она явно не горела желанием: брюнетка больше старалась сконцентрироваться на том, чтобы устоять на ногах и не учудить чего-нибудь постыдного. Другая его подруга, Люмия, исчезла из виду, скрылась между колоннами, в темных кулуарах дворца. Оставался только один вариант.

Мечник даже не пытался её как-то напугать, нагрянуть к ней из-за спины или отшутиться с первых же слов. Интуиция подсказывала, что с такими людьми «вслепую» играться не стоит — неизвестно, чего от них можно ожидать.

Он просочился сквозь толпу пьяных, хорошенько перебравших с алкоголем гостей и пошел к незнакомке под сопровождение недовольного взгляда бледно-голубых глаз. Впрочем, как только парень заговорил, в них проснулся интерес.

— Что, тоже не любишь подобные мероприятия? — с некой аккуратностью спросил бродяга.

Девушка ответила прямо, не увиливая.

— Ты прав, не люблю. Однако я выполняю свою работу. Никого не волнует, чего ты хочешь или что тебе противно.

— А что у вас за организация такая?.. Ни разу о ней не слыхал.

— Неудивительно. Простолюдины вроде тебя знакомятся с нами исключительно во время схватки. Которая зачастую заканчивается смертью первого.

Столь грубое сравнение нисколечко не задело и без того черствую душу наемника. Напротив — это был своеобразный сигнал для того, чтобы поиграть с огнем.

— Какие вы серьезные ребята, Деус упаси, — подметил Герц. — Видать, тот напыженный черт в доспехах, стоявший на входе, тоже из вашей шайки?

Женские руки резко потянулись к спине, хватаясь за оружие, которое Герц заметил только сейчас. Это был боевой молот с длинным, заточенным с обоих сторон древком. Его черные, как ночной мрак, ударные части были симметричны, переливались красными и зелеными прожилками, а по краям были исписаны руническими рисунками. Всякий раз, когда инквизитор брала в руки оружие, её душа полыхала от желания кого-нибудь им треснуть. Казалось, будто любимым звуком брюнетки был треск костей и черепов, раздавленных под натиском молота. Она лишь с виду была хрупкая и беззащитная.

— Осмелишься ли ты еще раз произнести эти слова, неопрятный пьянчуга? — тон девушки резко переменился.

В этой ситуации Герц, будучи еще при памяти, решил отступить, несмотря на ярое желание сразиться и хорошенько размять кости.

— Неужели ты готова затеять драку, невзирая на присутствующих здесь людей?

Она нахмурила тонкие брови и на мгновенье замешкалась.

— Не переживай, я разделаюсь с тобой аккуратно и без лишних жертв.

Угрозы из её уст были отнюдь не пустыми.

— Хм… — Герц попытался повернуть диалог вспять. — А что нужно, чтобы к вам присоединиться? Быть знатным, сильным, помазанным каким-нибудь божеством?

Член инквизиции вновь применила свой зоркий взгляд, рассматривая собеседника теперь уже более пристально. Его внешний вид в целом, одежду, телосложение, физиономию, повадки. Герой был противен ей, но в то же время вызывал особый интерес. Зачастую девушке достаточно было всего несколько минут, чтобы предугадать исход поединка. Но в случае с Герцом…

— Мелковат. Да, слишком мелковат для нашего братства, — ответила она с такой забавой, что это вызвало на её лице какую-никакую, но улыбку. Мечник удивленно почесал затылок и молча допил оставшийся в кубке виски.

Арфисты и флейтисты, чья музыка скрасила пропитанный светской болтовней вечер, подустали. Ритмичность в их произведениях исчезла, уступив дорогу монотонности и лиризму. Они танцевали среди той горстки людей, у которых еще остались силы хотя бы для каких-то телодвижений. И все это время пара молчала. Мироэн и Мирана из раза в раз кружились на одном и том же месте, смотрели на уходящих гостей, на пустые фуршетные столы и даже в потолок, но никак не друг на друга. Один чувствовал вину и стыд, вторая же в меру своей застенчивости не знала, как отвлечь партнера от глупых мыслей.

— Знаешь, а ведь я давно не чувствовала такого облегчения, — выдавила из себя девушка.

— Почему? — тотчас поинтересовался принц.

— Потому что я вырвалась из четырехстенного заточения, из этой ученической рутины, в которой я погрязла. Больше нет никаких правил, обязанностей или наказаний… Я наконец… Свободна…

Он ощутил, как волшебница прижалась к нему, к его телу; как сомкнула руки в замок на его шее и замерзшими пальцами вызвала мурашки на коже.

— Прости, мне не стоило говорить подобного в этой дурацкой игре и… — набравшись смелости, признался Люмийский.

— Тебе не за что извиняться, просто… Это был неожиданный вопрос. Мы с тобой мало чего знаем друг о друге, но я думаю, что история с убийством собственных родителей — неправдива…

Принц чувствовал в её словах искренность. Ту самую, которой обладали лишь единицы из бесчисленного множества людей, что попадались Мироэну на жизненном пути.

— Знаешь, а твой парень… Или уже бывший… Ну, не важно…. Козел он… Раз потерял такого человека, как… Ты…

Его слова вызвали у неё улыбку. Она мельком вспомнила те времена, когда ей было хорошо; когда рядом находилась родная душа, ближе которой могла быть только Антия. Но потом все резко переменилось. Погрузившись в ежедневную серость, поглощая знания, читая книгу за книгой, водная волшебница в погоне за совершенством потеряла того, кого так пылко любила. Жажда к всезнанию усилилась. Она пыталась заглушить боль расставания, еще больше окунувшись в магию и чтиво. Да, она стала самой лучшей ученицей Магической школы Тайоки, но это не принесло ей истинного счастья. За извечной улыбкой скрывалось собранное по частям сердце и страх того, что это может повториться снова.

Люмийский не заметил, как руки девушки, повисшие на его шее, усилили хватку и потянули его вниз. Мирана слегка прикрыла глаза, позабыв обо всем на свете. Ей хотелось поцеловать принца, и тот, не понимая, было ли это её подлинное желание, либо так подействовал алкоголь, согласился. Их губы почти соприкоснулись, он чувствовал её тяжелое дыхание, как учащенно бьется её сердце, но…

В какой-то момент он увидел, как глаза партнерши переменились, стали совсем другими; русые волосы покраснели и изменили свой цвет на пламенный, а на шее появился знакомый ему кулон. Мироэн на мгновение увидел вместо Мираны свою покойную любовь. Она тянулась к нему, чтобы поцеловать, но тот перепуганно оттолкнул её от себя.

Водная волшебница пробудилась как по щелчку пальцев. Они оба были напуганы, но Мирана — куда сильнее. Тонкие брови нахмурились, а на зеленоватых глазах выступили слезы разочарования.

Музыка резко оборвалась от раздавшегося хлопка — у кого-то из музыкантов порвалась струна. Танцевавшие гости недовольно заулюлюкали и заохали, для многих из них это ознаменовало конец пиршества.

Они продолжали смотреть друг на друга, проглотив языки. Когда толпа вельмож повалила к выходу из зала, Мирана воспользовалась моментом и молча ушла, прикрыв лицо руками.

В сознании всплыло множество вопросов, на которые Люмийский искал ответ; он мыслил, вместо того, чтобы просто действовать. Ужасы прошлого постоянно преследовали его, давали о себе знать в те моменты, когда он практически о них забывал и хотел окончательно избавиться, начав все с чистого листа. Он ударил себя по лицу, да так, что на щетинистых щеках остался красный след.

Из толпы людей, медленно, друг за другом, покидавшей дворец, донеслись недовольные возгласы и крики. Кто-то толкал их, пихал, пытаясь пробиться наружу первым. Сперва это была некая низкорослая и хрупкая фигура, а затем вдогонку за ней, пиная все тех же господ, прошелся некто худощавый и ловкий.

Мироэн хотел найти самый короткий путь в столпотворении, чтобы обогнать Мирану, найти чародейку прежде, чем она уйдет. Однако, планы принца были нарушены ровно в тот момент, когда перед ним выросла грузная фигура, облаченная в кровавые доспехи. Уткнувшись носом в холодный металл, герой почувствовал, как кто-то схватил его за сюрко и швырнул обратно в зал. Мироэн упал и вскрикнул от резкой боли в спине.

— Ты чего удумал, а? — произнес грубый голос из-под забрала. Это был тот самый инквизитор, которого герои повстречали в начале вечера.

На мгновение перед глазами все помутнело. Люмийский приподнялся и встревоженно взглянул на латника. Он не знал, как ему быть и что ответить; парень наотрез не хотел сражаться с тем, кто мог оказаться на порядок сильнее его, а уж тем более — накликать на себя беду еще до начала турнира. Но это сделали вместо него.

Устрашающая маска на шлеме зазвенела от удара по ней. Доспешник неожиданно грохнулся на каменный пол. Объявившийся из неоткуда Герц зашипел и выругался — его кулак ныл от жуткой и непривычной боли.

— Весь вечер хотел кому-то врезать, — громко прокричал бродяга, пытаясь донести свое желание обидчику, а после подал руку Мироэну.

Топот тяжелых сапог и лязг металлических пластин эхом пронеслись по коридорам дворца. Отряд инквизиторов собрался воедино менее чем за минуту.

Герои стояли спина к спине, в кольце девяти бойцов, облаченных в кроваво-багровое. Среди них были как мастера оружий, так и волшебники. Служители Игния стояли неподвижно, ожидая указаний свыше.

— Что ты наделал, Герц… — серьезным тоном проговорил Мироэн, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Их могло спасти только чудо.

— Если скажешь, что, будучи на моем месте, смиренно стоял бы и наблюдал за расправой над товарищем — тоже получишь по морде, — принимая боевую стойку, пробормотал Герц.

Оставшиеся в зале люди завороженно наблюдали за происходящим — впервые за этот вечер могло произойти хоть что-то более веселое и интересное, нежели танцы. Дышать в огромном помещении стало заметно тяжелее. Члены древнейшей организации стояли непоколебимо — они были уверены, что у них есть как минимум численное преимущество. Однако, Герц неожиданно для всех выпалил следующее:

— Да я их голыми руками уделаю!

Воин, которому бродяга ранее выписал оплеуху, засмеялся сквозь маску и боем пошел на противника. Герой сыграл на неповоротливости инквизитора и, уклонившись от увесистого кулака, с диким ревом обхватил его нагрудник и перекинул через себя. Стальное тело с грохотом вновь ударилось об пол, разбив несколько каменных плит.

Мироэн удивленно отступил назад, не опасаясь того, что его могут ударить в спину. Все внимание бойцов было приковано к куда большему нарушителю.

Вслед за мечником на Герца накинулись два безоружных мужчины, облаченных в кожаные одеяния. После пропущенных ударов по ногам и спине парень заметно приободрился и стал более внимателен. Во время очередного замаха герой схватил одного из мужчин за ногу, слегка крутанул в воздухе и бросил на второго.

Затем в драку ввязались волшебники. Покрыв свои ладони пламенем, они то и дело обжигали одежду и кожу врага, а тот по неосторожности хватался за их горящие руки. Когда Герц понял, что ничего не может поделать с этими пронырами, он потянулся к рукояти своего полуторника.

Мироэн, до этого соблюдавший нейтралитет, вспомнил слова приятеля, сказанные перед входом в имение. Он скользнул за спину пьянчуги и, ухватившись обеими руками за гарду меча, оказал сопротивление Герцу, пытавшемуся достать Кровопийцу.

— А ну пусти, прохвост! — злостно зарычал тот.

Картина, которую наблюдали оставшиеся в зале смельчаки, вызывала смех. Разгневанный Герц брыкался от того, что не может обнажить клинок; он пытался сбросить с себя друга и попутно уворачивался от огненных шаров и пылающих кистей, желавших обжечь ему лицо. Балаган закончился тогда, когда в схватку вступила она.

Яростный женский крик, раздавшийся за спинами священного отряда, служил своего рода сигналом. Инквизиторы пугливо разбежались, оставив героев на растерзание самому сильному представителю их общества. Капитан, крепко вцепившись обеими руками в древко молота, замахнулась и нанесла предупреждающий удар по одной из колонн, разнося её вдребезги. Мраморная опора рухнула, здание затряслось, а потолок слегка осыпался. Брюнетка не произнесла ни слова — серьезность намерений ярко отображалась на её разгневанном лице.

Ошарашенный Мироэн отпустил гарду полуторника и попятился назад, тем самым разрешая Герцу вытащить клинок. В жилах мечника заиграла свежая кровь и адреналин, а в серых глазах проблеснул азарт. Кровопийца выскользнул из кожаного плена и словно издал тонкий писк.

Момент затишья миновал, и оба бойца вступили в затяжную схватку. Девушка опять замахнулась оружием, и ударная часть молота, мелькнув прямо у глаз парня, врезалась в еще одну колонну. Пьяные зеваки встрепенулись и отскочили в разные стороны, уворачиваясь от каменных обломков, сыплющихся сверху. Сейчас инквизитору было совершенно плевать на то, что она может зацепить напарников или оставшихся зрителей — когда командир вступала в схватку, то думала только о том, как прихлопнуть нарушителя порядка.

Герц, подобно верткому лисенку, ускользал от атак разъяренной брюнетки, раз за разом крушившей опоры, столы с едой и элементы декора. Он хотел не убить её или навредить, а всего лишь обезоружить, чтобы потом услышать из девичьих уст заветное «сдаюсь». Как бы не так.

Когда они вышли в центр зала, девушка что есть силы взмахнула молотом и ударила сверху. Герц, не думая о каком-либо риске, решил заблокировать его. На округлом лице командира промелькнула жадная улыбка, вызвавшая у мечника не абы какую взволнованность. Он понял, что это уловка, но было слишком поздно.

Прожилки на черном минерале молота налились ярко-алым цветом; прежде чем коснуться вражеского лезвия, ударная часть в несколько раз увеличилась в своих размерах. Бродяга ощутил, как орудие вдавливает его в землю; тело задрожало от неописуемой тяжести, а ноги подкосились и могли сломаться в любую секунду. Он отскочил назад, выронив Кровопийцу из рук, а чудовищный молот пробил каменное покрытие.

Окружение вздрогнуло, да так сильно, что могло показаться, будто в Калидуме случилось землетрясение. Огромный валун, коим стала ударная часть оружия брюнетки, проделал в полу большую вмятину. Поднялась пыль, твердые плиты поделились на множество осколков и на мгновенье подпрыгнули вверх; несколько колонн упало, а потолок покрылся трещинами. Оставшаяся публика вместо оваций принялась кричать и суетливо покидать место битвы.

Она была единственным противником, перед которым Герц пал на колени и поднял вверх руки. Сила капитана инквизиции устрашала и одновременно с тем вызывала у него восхищение.

— Подай клинок пьянчуги, — протирая вспотевший лоб, приказала девушка. Один из подчиненных подошел к Кровопийце, взялся за рукоять и преподнес главе общины. В момент передачи полуторника герой заметил, что рука и лицо подопечного заметно исхудали.

— Стой! Не тронь её! — встревоженно прокричал парень, вгоняя всех в недоумение. Девушка без всякой опаски взяла вражеское оружие и осмотрела его.

— Интересный клинок…

Герц продолжал стоять на своем, обращаясь к пустоте.

— Я тебе говорю: не трогай её! Потом расплачусь с тобой, мерзкий кровосос!

Со стороны опустевшего прохода послышались одинокие аплодисменты. Устремив туда свои взоры, бойцы увидели Высшего Мастера. Физиономия Лилии была полна неподдельной радости, даже несмотря на то, что это мог быть последний бал в истории фестиваля. Однако, объявившийся позднее Эсмонд не разделял эмоций коллеги.

— Вон отсюда! Быстро! Праздник окончен. А с вами, инквизиторами, будет отдельный разговор, — разгневанно пробормотал он, указывая закованной в стальную перчатку рукой на выход из дворца.

Окончив рассматривать Кровопийцу, командир бросила его в сторону Герца. Парень тотчас заточил его в ножнах.

— Вот и потанцевали, — с ухмылкой обронила она и, подойдя ближе к бродяге, протянула ему руку. — Хельга.

— Герц, — кратко ответил соперник, пожимая женскую кисть.

— Надеюсь, еще увидимся.

В сложившейся ситуации Мироэн совсем позабыл о том, за что хотел извиниться перед Мираной. Все то, что он думал сказать ей, перемешалось в голове, а подходящее для этого настроение пропало.

Прежде чем уйти, принц осмотрел место схватки. Дворец, принимавший не одну сотню балов и пиршеств, такой разрухи еще не знавал. Однако, особое внимание героя привлекло совсем не это. Пристальный взгляд карих глаз сфокусировался на инквизиторше, ранее державшей в руках клинок товарища. Мастер короткого меча, опершись на поваленную колону, был иссушен и истощен; в нем осталось мало крови, а кожа была почти натянута на кости. Его напарник пытался применить магию, которая могла бы исцелить его, но это была не рана и не хворь. Это было нечто иное, заставившее Мироэна призадуматься.