Арма

Глава 17. Ученик Альваха

Белые хлопья непрестанно падали на лицо путника. Леденящий ветер дробил кости изнутри на маленькие частицы, заставляя все тело труситься от холода, а конечности — медленно онемевать. Оклемавшись после телепортации, Герц встал на ноги и понял, что очутился в белом лесу, среди снежных сугробов и еловых гущей.

— Я вроде не так много выпил, а местность ну никак не напоминает пустынный город. Надо было идти пешком… — недовольно пробормотал Герц, добавив в конце несколько бранных слов.

Пока парень приходил в себя после Магии перемещения, то слышал, что к нему кто-то обращался, а потому знал, кого именно следует искать. Его интересовало другое — с чего лучше начать поиски. Бушующая метель и пронзающий уши свист мешали сконцентрироваться. Хоть в голове и стояла невыносимая суматоха, Герц решил положиться на удачу и просто пошел вперед, куда глаза глядят.

Многие люди называли его чертовым счастливчиком, хотя он себя таковым не считал. Сколько бы на его пути ни встречалось воров, хищников, мастеров оружия и магов сильнее, нежели он сам, — из любой передряги мечник выходил победителем. Словно сама Фортуна была его второй матерью. Губы растянулись в безудержной улыбке, а шаг ускорился, когда серые глаза заметили нечто интересное.

*

Острые лезвия ножей и фламбергов звонко бились, испуская искры и источая магию. Земля не раз содрогалась от взрывов.

Эта равная битва могла длиться до того момента, пока один из них не оступится, не совершит малейшую ошибку, цена которой — глубокая рана, отсеченная конечность или сама жизнь. Намерения бойцов не были благими, они не чувствовали жалости, не проявляли снисходительность.

Находясь в пылу беспрерывного сражения, Люмийский начал предугадывать действия оппонента. Рыбовидные ножи, брошенные в него, наделены свойством взрыва, в то время как отброшенные в сторону обладали Магией перемещения. Голубоглазый брюнет даже не пытался атаковать в лоб, соблюдал дистанцию и проверял врага на выносливость. На памяти принца был только один человек, сражавшийся в таком стиле.

Число ножей, раскиданных по пустоши, резко увеличилось. В какой-то момент Мироэн не по своей воле дал слабину и остановился. Противник воспользовался ситуацией и метнул кинжал в героя. Острие пролетело рядом с предплечьем и оставило на нем неглубокий порез.

— Чего застыл? Я думал, ты более серьезно отнесешься к нашей дуэли, — разочарованно сказал тот.

— Это оружие, стиль боя, повадки… Ты из Монтеса, горного региона, не так ли?

— Какое тебе до этого дело?

— Горные мастера кинжалов… — продолжал Коллекционер. — Чей ты ученик?

— Ты что, мозги мне запудрить решил? — озлобленно произнес громила и бросился на неподвижного врага.

Подойдя вплотную, незнакомец что есть силы ударил его в грудь. Толчок оказался настолько мощным, что парень не устоял на ногах и грохнулся на землю. За попыткой подняться последовал новый, более сильный удар, отбросивший Мироэна подальше. Люмийский приоткрыл глаза и хрипло проговорил:

— Ты ученик Альваха… Авеньйо…

Незнакомец удивленно глазел на искалеченного соперника и не понимал, в чем дело: от его ударов не могли устоять даже самые грозные и крупнотелые бойцы, но этот… Он был не так прост.

— Альвах, значит… — со злобой выговорил кинжальщик.

Упоминание этого имени взбесило его еще больше. Небесные глаза загорелись страстным желанием убить принца одним ударом. Вытащив из-под накидки самый длинный кинжал из всех, что были в его коллекции, он направился к ослабевшему сопернику. Авеньйо долго думал, как лучше всего упокоить жертву: перерезать глотку, вонзить острие в легкие, живот или в самое сердце.

Ход кровожадных мыслей был прерван резким толчком земли, вызванным падением чего-то огромного. Отскочив подальше от свалившегося с небес валуна, парень оглянулся и увидел нечто, от чего кровь в его жилах застыла. Он так увлекся боем с Коллекционером, что не заметил, как в нескольких сотнях метров от него появилось чудище, сотканное из обсидиана и кипящей магмы. Лавовый голем пронзительно кричал и скрипел, приготовив к броску очередной снаряд, а вокруг него скопилось несколько десятков церберов. Они ехидно скалили свои сверкающие клыки и наблюдали за убийцей, что покусился на их собратьев.

— А вот и мой пропуск в следующий этап. Видать, его разбудили эти мерзопакостные щенки… Ну ничего. Сперва разберусь с ним, а потом и твоя очередь придет, Падший!

Самоуверенность Авеньйо достигла всевозможного предела, основательно затмив рассудок и хладнокровие. Наемническую душу переполняли гордость и мысли о купании в реках из драгоценных камней и золотых монет. Это сыграло с ним очень злую шутку.

Парень помчался навстречу стае гончих, протяжный вой которых эхом разлетелся по адской пустоши. Он действовал так же, как и раньше, возомнив, что глупые псы не учатся на своих ошибках. Но в игру вступил голем. Как только кинжальный мастер попытался переместиться к одному из своих ножей, разбросанных на поле битвы, чудовище со всей силы вдарило по раскаленной почве, создавая ударную волну, отбросившую всех и вся.

Отдалившись на безопасное расстояние, Авеньйо растерялся. Монстр умудрился при помощи своей силы изменить ландшафт и расположение рыбовидного оружия. В сложившейся ситуации вспомнилось еще кое-что. Секретный козырь, который он никак не хотел раскрывать в самом начале турнира. Отбросив эту идею, он решил поступить иначе и попытался сыграть на неповоротливости противника.

Когда скалистая кисть приземлилась прямо перед его носом, наемник вскарабкался на неё, шипя от боли. Оголенные ладони покраснели и запекли, будто держали раскаленную горстку угля. Авеньйо попытался попасть ножом в плечо или голову голема, но оружие не смогло пробить обсидиановую кожу. Сражение со столь мощным существом усложняли и бегавшие вокруг гончие, беспрерывно щелкавшие зубастыми пастями.

Кинжальщика захлестнула паника: его атаки оказались бесполезны. Гиганту было достаточно одного взмаха, чтобы сбросить с себя жалкую человекоподобную блоху. Авеньйо слетел с огромной высоты и покатился вниз со склона. Учуяв слабый запах крови, хлынувшей из его носа, адские церберы помчались к добыче, окружили её и приготовились делить между собой. Последнее, что парень запомнил, прежде чем потерять сознание, — вой отмщения.

*

Скромный маленький домик с одной сплошной комнатой, вмещавшей в себе кухню, гостиную и спальню. Несколько картин, висевших на холодной бледно-серой стене, печка с ржавыми кастрюльками, прибранный обеденный столик, на котором стояла тарелка с ломтиками черствого хлебца…

Юнец, укутанный в несколько пледов из волчьей шкуры, не сразу понял, как здесь очутился. Голова жутко болела, словно по ней ударили чем-то тяжелым. Попытавшись подняться, он сразу вернулся в исходное положение — тело ныло и болело.

Старая дверь заскрипела. В дом пробрался свежий горный воздух. Услышав чьи-то шаги, малец отбросил все попытки встать и прикинулся спящим.

— Уже проснулся? — прозвучал мужской хриплый голос.

Парень промолчал, чувствуя приближение человека.

— А ты тот еще притворщик, — молвил незнакомец.

Открыв глаза, Авеньйо увидел над собой высокого старика, одетого в темный халат с завихренным орнаментом. Строгие, острые черты лица, малозаметные скулы, морщины, родинки на шее и под губой. Все это скрывалось за длинными молочными прядями, связанными в несколько хвостиков.

— Кто вы? И как я сюда попал? — устало поинтересовался он.

— Ты разве ничего не помнишь? Впрочем, тебя же принесли сюда избитым, без сознания… Я Альвах, кинжальный мастер. Прошу, не бойся. Оденься теплее и иди ешь. Я как раз приготовил завтрак.

Сев за один стол с незнакомым ему человеком, Авеньйо молча наблюдал за тем, как тот ест. Его недоверчивый взгляд нисколечко не смутил мастера. Юноша не притронулся к яству, пока об этом не попросил голодающий желудок. Он пытался вспомнить хоть что-то из своего прошлого, но всякий раз, когда напрягалась хотя бы одна извилина, отвечающая за память, мигрень становилась невыносимее.

— О чем задумался? Ешь давай, холодная пища плохо усваивается, — улыбчиво сказал старик.

— Дедуль, я не могу ничего вспомнить. В голове все смешалось. Помню очертания заснеженных гор, повозку, внутри которой было так тепло. Меня окружали знакомые люди, но всё это резко обрывается. Чей-то вопль, крики, закладывающий уши грохот. И всё…

Альвах, не отводя взгляда от юноши, поднялся и положил свою крепкую руку ему на плечо.

— Я помогу тебе распутать клубок, в заточение которого попали твои воспоминания. Лишь бы ты принял правду такой, какова она есть.

— О чем вы? — недоумевая, спросило дите.

Разговор прервался. С улицы донеслись громкие, неразборчивые возгласы. Приоткрыв скрипучую дверцу, пожилой мужчина осмотрелся.

— Спрячься где-нибудь, — встревоженно приказал он мальчику и вышел на улицу.

Авеньйо не придал этому никакого значения, но после взрыва, хорошенько встряхнувшего дом, он тревожно бросился на поиски безопасного места. Зарывшись под гору пледов и старых одеял, он испуганно ожидал окончания заварушки.

Хлипкая дверца хрустнула и с грохотом упала на задубелый пол. Сердцебиение юноши участилось. Затаив дыхание, он посмотрел наружу, сквозь маленькую щель в одеяле. На пороге комнаты стоял незнакомец, одетый в белые порванные лохмотья. Держа в руках длинный меч, он устало осмотрел своими серыми глазами комнату.

— Ты нашел мальчугана? — поинтересовался голос позади оборванца.

— Пока нет… И вообще, как можно было его потерять из виду этой ночью? Целью нашего налета был именно он! А вы взяли и прозевали его, идиоты! — грубо ответил тот.

— Ну, прости, оплошали. Зато мы точно знаем, что он в этой деревне!

— Обыщите все хижины и приведите его живым! — буркнул он из-под маски, скрывавшей его лицо.

С каждым шагом убийцы деревянное покрытие поскрипывало все громче, вгоняя Авеньйо в еще большую панику. Перепуганный ребенок, прежде не видавший ни воров, ни оголенного лезвия меча, трусился; его бросало в пот, а сердце сжималось от надвигающейся опасности.

— Я чую тебя, мелюзга. От тебя прямо-таки разит страхом… — незнакомец быстро кинулся к лежбищу и схватился за одеяла.

Глаза охотника и жертвы встретились. Взмахнув тупым орудием, он намеревался ранить парня, не дать ему сбежать. В голубые глаза брызнула кровь. Тело нападавшего ослабело и, выронив оружие, он упал, уткнувшись лицом в постель. В его спине торчал сверкающий рыбообразный нож с отметиной.

— Хорошо, что ты не пострадал, — спешно произнес Альвах, появившийся в дверном проеме. — Нам следует уйти отсюда.

Этот момент стал особенным для Авеньйо: он понял, что мир оказался не таким уж и добрым, а намерения его обитателей бывают далеко не благими. Юношеская боязливость и страх оказаться на месте убитого вора со временем покинули его, но навсегда ли?

*

Эти несколько секунд казались ему целой вечностью. Родители Авеньйо, как и мастер, — мертвы. Он хотел упокоиться иначе, выполняя заказ: спасая собрата или лёжа на перине. Но никак не быть раздавленным глыбообразной рукой мифического существа. Он начинал жалеть о том, что согласился принять участие в фестивале. Вместо этого наемник мог продолжать грабить караваны со своей бандой и напиваться до беспамятства в таверне.

Его глаза устало сомкнулись, а на лице в последний раз появилась ухмылка. Нависшая над брюнетом массивная глыба обрушилась, содрогла пепельную землю и оставила по себе яму. Хищные гончие успели возрадоваться приготовленному блюду.

— И это ты меня упрекаешь в поддавках?

Голос, донесшийся, как сперва подумалось, с того света пробудил его. У лица кинжальщика лежали два меча со сверкающими жемчужными вставками, а чуть дальше стоял человек, которого он прежде хотел убить.

— Ты ставишь мне нелегкие задачи, — поглядывая на окруживших их тварей, произнес Мироэн.

Голубые глаза будто дрогнули, не скрывая своего удивления. Мифические создания во главе с лавовым големом, плетущимся по раскаленной почве, хотели дать последний бой. Цепочка из жадных и голодных гончих рычала и смыкалась в кольцо, из которого ему бы не хватило сил выбраться. Однако другой участник турнира думал иначе.

— Ты не справишься с ними… Тебе не хватит…

— Сил? — закончил вместо него Мироэн. — Ну, в данный момент у меня их побольше, чем у тебя. К слову, если ты знаешь цену моей головы, тебе стоит знать и то, почему она с каждым разом становится дороже.

Лежавшие на земле Геминорумы исчезли. Люмийский свел ладони воедино, спровоцировав существ к атаке. Орава из гончих псов единым фронтом двинулась на людей, а обсидиановый монстр воспел свой «боевой клич», поднимая мораль четвероногим. С густых туч посыпались пыльные ошметки.

— Взываю к тебе, орудие морского царя, явись и смой этих тварей с грешной земли! Триденс!

Недругов ослепил зеленый свет. В руках Мироэна появилось древнее орудие, отлитое из самого благородного металла. На вершине длинной палицы можно было разглядеть надпись на древнеармском наречии — «Nemo me impune lacessit»[12], а в основании трех золотых зубцов укрепился миниатюрный черный дельфин.

— В этот удар я вкладываю все силы, что у меня остались. Да помогут мне Фортуна и Бален[13]!

Твердая почва загудела и затряслась, а из образовавшихся в ней трещин под высоким давлением заструилась вода, снося одного цербера за другим. Горячая жидкость под сильным напором прожигала кожу тварей до мяса и костей. Однако главная фигура оставалась позади всех событий. Голем застыл и не шевелился, будто боялся противостоять стихии, которой он во всем уступал.

Вцепившись в золотую палицу обеими руками, Мироэн прицелился и метнул трезубец в камнеголового, проделав брешь в обсидиановой броне. Монстр взвыл, его тело покрылось трещинами, из которых сочился густой пар и кипяток. Он рухнул, посыпался, разбился на мелкие ошметки, смешавшиеся с бурным потоком воды. Как только лидер был повержен, его уцелевшие подчиненные разбежались.

Оружие морей исчезло. Кареглазый принц упал на колени, чувствуя нехватку сил. Духовной энергии осталось так мало, что он мог в любой момент потерять сознание. Авеньйо был потрясен. Немногое из того, что обычно говорят наемники и воры, оказывается правдой.

— З-зачем ты спас меня? — тяжело дыша, спросил кинжальщик.

— Я выполнил условие, необходимое для прохождения дальше, не более.

— Тогда… Прикончи меня…

— Э-э нет, такой грех на душу я не возьму.

Авеньйо в растерянности смотрел на совершенно спокойного оппонента. Мироэн, как ему показалось, совсем не страшился того, что кинжальщик может схватиться за нож и ударить его в спину. Либо знал, что у того не хватит сил, чтобы банально подняться на ноги.

— Ты другой. Не такой, каким тебя описывают в кругах кровных, — сказал парень.

— Знаешь… — Мироэн улыбнулся. — То же самое могу сказать и о тебе. Так уж сложилось, что я много скитался по миру и пару лет назад услышал историю об одном оружейном мастере, который живет у самой верхушки Гианта. У меня ушло много времени, чтобы добраться к нему. Он смог меня научить некоторым приемам, которых не знал никто. Альвах — самый душевный и добрый из всех мастеров, которых мне доводилось встречать. И мне слабо верится в то, что ученик столь великого человека выбрал путь разбойника и убийцы.

Авеньйо вспомнил тот день, тот конфликт с учителем, в результате которого ему пришлось уйти. Не сразу, но он понял, что погорячился и был неправ. Вступив в ряды воров, скрыв лицо под капюшоном, он предал те идеалы и принципы, которых придерживался Альвах. Кинжальный мастер отторг свое истинное «я».

— Другого шанса у тебя не будет, — предупредил участник фестиваля.

— Пройди как можно дальше, чтобы встретиться со мной один на один. Тогда и проверим, кто был прав, а кто нет, — возразил Мироэн, но Авеньйо его уже не слышал.

Теплый ветер свистел и продолжал бросаться мелкими ошметками из грязи и пепла. Окружение утихло. Никто не выл и не кричал. И только ручьи тягучей лавы все продолжали назойливо кипеть, стекая в единое озеро у подножья вулкана.