Арма

Глава 44. Рыцарь света, весельчак и бард

Герц и Мироэн все никак не могли налюбоваться цветущими холмами, за которыми утопало оранжевое солнце. До назначенного места оставалось несколько дней пути, однако парни уже обрадовались тому, что вернулись на родину. Этот регион был для них не просто местом, в котором они родились и выросли.

Он не похож на другие части мира: здесь нет бесконечных проливных дождей, как в Диоране, нет зыбучих песков, как в Рахасе и тем более — островерхих заснеженных гор, как в Монтесе. Здешние люди веками участвовали в войнах и революциях, отстаивали свою свободу и боролись с угнетением. Плодородная земля впитала много людской крови и всегда становилась поводом для зарождения интриг и заговоров.

Вместо кланов и гильдий междоусобную войну здесь вели семейства. Их было больше сотни: молодые дома, появившиеся десятки лет назад, и старые, существующие с самых давних пор. У каждой была собственная армия, замок или дворец, вассалы и определенный запас богатств. В Корвеле жизнь протекала иначе.

— Уже скоро, — обнадежил себя Герц, торопливо спускаясь по склону.

— Скоро? В лучшем случае — три дня в дороге, — с улыбкой на лице поправил его Мироэн.

— Да… Тут лучше, чем в пустыне. Но Тайоки мне все равно понравился больше. Высокие деревья, свежий воздух…

— А чем тебе здесь воздух не нравится? — удивился товарищ.

— Может тем, что он здесь пахнет навозом?

— Зато можно сразу понять, где ты находишься, — ответил Мироэн, высматривая что-то вдалеке.

— Там свобода… Никаких обязательств, можно поохотиться, можно поспать или сыскать приключений на свою голову, — мечтательным тоном произнес бродяга.

— Тебе мало было Сент Вина? Ну, не переживай, пока ты водишься со мной, будут тебе приключения от кровных.

Герц задумался и приглушенно замычал.

— После того, как мы попрощались с Бэль и Мортой, на нас так никто и не напал.

— То ли еще будет, — уверил его принц. — Нам нужно найти убежище. Может, ты знаешь, где можно расположиться?

— Да. Тут недалеко должен быть один заброшенный храм — возле него и переночуем. Вряд ли кто-то сунется туда, — сказал парень, по привычке потянувшись поправить плащ-накидку. Осознав, что у него её нет, он скорчил грустную мину.

*

Дорога к забытому святилищу заросла густым сорняком и амброзией. В темное время суток пойти туда осмелился бы только бесстрашный. Но именно там они никому не попались бы на глаза. Мироэн принял это решение, дабы избежать слухов о том, что он вернулся в Корвел.

Избитые стены храма поросли мхом и были запятнаны кровью. Высокие окна и разноцветные витражи были выбиты, а пологая крыша просела и обрушилась. Принц вспомнил, как в трудный момент жизни его приютили монахи. Какое-то время он рос среди них, соблюдал обычаи и правила, познавал много нового. Эти люди были поистине добры к нему. Спустя годы, когда он покинул эти земли, прошел слух, что на границе Корвела и Диорана появилась группа богохульников и мародеров. Мироэну подумалось, что это их рук дело.

Герц хмыкнул и остановился.

— Здесь, — изрек он, вырисовывая на траве рунные письмена.

Люмийский не раз завидовал товарищу, владеющему походным колдовством. Он и сам не отказался бы его освоить, но неприязнь к рунам пересилила его незамысловатое желание.

Приготовив на костре ужин, они приступили к трапезе. Из еды у них остался печеный картофель, несколько овощей и добытое непосильным трудом кроличье мясо.

— Ну что, время страшных россказней? — вдруг выпалил Герц.

— После всего того, что мы пережили, любая история покажется сказкой, — ответил Мироэн. — Но ты попробуй.

— Все, что я тебе расскажу, — чистейшая правда.

— Удиви.

Мечник впопыхах доел теплый картофель и запил его водой. Голос его сделался грубым, а каждое предложение он проговаривал с нарастающей и пугающей интонацией. Лес затих, слушая историю путника.

— Несколько лет назад в Корвеле обосновалась одна группа чернокнижников. Это был культ, прозванный «Некрополисом». Среди них есть множество одержимых безумными идеями фанатиков, обладающих ужасающей темной магией. Она разъедает живую плоть и может поднять из земли армию костяных воинов, лишенных душ и покоя. Эти богохульники обошли каждый уголок Корвела в поисках кладбищ и свежих захоронений, пополняя свою коллекцию неживыми марионетками, готовыми сражаться до последнего… Основная идея культа — обрести бессмертие. Они не боятся ставить эксперименты как на живых, так и на нежити.

Принц завыл от скуки.

— Это я и без тебя знаю. К чему ты это рассказываешь?

— Да потому, что этот храм был разрушен перед моим уходом в Бель-Роу… И вполне возможно, что эти чокнутые фанатики могут находиться где-то рядом! — прокричал Герц.

— Дурак ты. Не поверю, пока не увижу собственными…

Донесшийся из кустов шорох заставил Мироэна умолкнуть и забеспокоиться. По спине пробежал лёгкий холодок.

— Да я же пошутил, ты чего! Это просто кто-то из животных рыщет в поисках добычи!

Но Герц оказался неправ и понял это после того, как из чащи вылетела отрубленная голова, кишащая трупными червями.

Герои резко поднялись и были во всеоружии. Из сумрачного леса на поляну начали выходить изуродованные тела, от которых разило тухлятиной. Гниющие конечности, застывшие в ужасе гримасы и пронзающий округу вой. Их было около сотни, если не больше.

Мироэн взглянул на ноги и увидел, как прорастающая из травы кисть вцепилась в его голень. Быстрым движением меча Герц рассек кость и освободил товарища из западни. Они вылезали отовсюду: из-за валунов, деревьев, кустов и из почвы. Еще более мрачный вид им придавал тусклый свет полной луны, вышедшей из-за облаков.

Их застали врасплох. Взмахнув Кровопийцей, Герц снес несколько черепушек, однако костлявые скелеты хорошо двигались и без них. Люмийский понял, что ему тоже стоит взяться за оружие, но опоздал. Мертвецы окружили его со всех сторон, выли, мычали и цеплялись за теплую плоть. Мечник пытался пробиться сквозь толпу неживых, но они сковали и его. Он чувствовал, как что-то острое поцарапало руки и спину, а кто-то даже укусил его за шею, отчего парень гневно заорал. Страшная история стала правдой и, казалось, никто не поможет им выйти из ситуации живыми, но…

Вспышка яркого света, мелькнувшая где-то поблизости, пресекла жажду воскрешенных. Толпа неупокоенных перестала обращать внимание на героев и направилась в противоположном направлении. Придя в себя от пережитого ужаса, Мироэн и Герц заметили человека, переманившего ненасытную орду.

Его оружие что ни на есть сияло. Объятый светом белый клинок поражал скопившуюся вокруг нежить и заставил её шипеть еще больше. В скругленное навершие полуторника был вставлен чистый, как хрусталь, алмаз, а на гарде «поселилась» гордая фигура феникса. Распахнув крылья, она защищала хозяина от атак недоброжелателей, а когда надвигалась угроза — полыхала ярко-красными тонами. Как сейчас.

Под капюшоном скрывалось рельефное лицо со слегка выделяющимися скулами. Короткие русые волосы, едва заметные родинки на щеке в форме созвездия Медведицы и янтарные глаза, источающие усталый взгляд. При виде мертвечины любой другой испугался бы или убежал, но незнакомцу было наплевать. Он был сыт ею по горло.

Доспех, который носил парень, был полностью расписан золотым орнаментом, а в центре нагрудника изображался крылатый меч. Его облачение было выполнено из особой белой стали, но не такой, как у представителей ордена Прайеров. Защитные элементы казались абсолютно непробиваемыми, и прикасавшиеся к латам мертвецы воспламенялись или распылялись.

Латник был здесь не один. По другую сторону поля битвы в схватку с мертвыми вступил еще один человек. Брюнет был немного выше паладина и выказывал куда больше радости. На овальном лице сверкнула злорадная ухмылка — он наконец мог размяться после длительного перерыва.

Парень был худощавым и вертким, носил свободную тунику с широким рукавами, высокие кожаные сапоги и узкие смольные штаны. Его оружие — длинная и утонченная катана с черным клинком, рукоять которой была обмотана белой тканью, а на квадратной гарде был высечен змеевидный дракон, гоняющийся за своим хвостом. Герца восхитило то, как ловко кареглазый боец уклонялся от атак нежити и с какой предельной точностью наносил по ним удары.

— Зачем же ты привлек внимание их всех? — поинтересовался незнакомец в тунике у приятеля.

— Ты же сам ныл мне больше недели, что не на ком отработать новый прием, — угрюмым тоном ответил латник. — А вообще следует заканчивать со всем этим. Среди них нет того, кто нам нужен.

У героев сложилось впечатление, будто они здесь лишние. Герц не понимал, каким образом незнакомцы могут разделаться со всей этой сворой — ведь даже изрубленные мертвецы все еще были способны атаковать. Этот вопрос мучил мечника до того момента, пока не объявился третий.

Тощий брюнет с несимметричным лицом, крупными ушами и носом, большими губами, выказывавшими ухмылку, и округлыми серо-зелеными глазами. Его взгляд падал то на окружившую доспешника толпу мертвецов, то на музыкальный инструмент, который он держал в руках.

Звонкая серебряная лира издала легкую и расслабляющую мелодию. Плавно перебирая струны, парень наигрывал нечто, заставившее неживых остолбенеть. Как только они прекратили двигаться, латник прошептал что-то себе под нос, заставив клинок сиять еще ярче. Белый свет накрыл поляну теплой волной и испепелил неупокоенных.

Мироэн не мог поверить в то, с какой слаженностью эта троица расправилась с врагами.

— Выпендрежник… — нахмурив брови, пробормотал брюнет с катаной.

Армия нежити обратилась в прах, но гнилой смрад все еще витал в окрестностях. Стоявший в стороне музыкант закончил играть и подошел к своим товарищам. Он был одет в малиновый дублет со стальными наплечниками, плотно прилегающий к худому телу, темно-зеленый махровый кальсес и короткие туфли из лосиной кожи. Герц почему-то невзлюбил барда буквально с первого взгляда и думал, что тому для полноты образа шута не хватало шапки с бубенцами.

— Премного благодарен вам за помощь. Если бы не вы, то… — Мироэн вздрогнул от одной лишь мысли, что их могли разделать мертвецы.

— Брайан Лайт, — кратко произнес парень в доспехах, возвращая белый меч в ножны.

— Меня зовут Рохан, — представился мастер катаны.

— Интересное имя, — подметил Герц. — А этот, третий…. Он что, немой?

Компания обратила внимание на барда в дублете, который снова начал наигрывать мелодию на инструменте.

— Нет… Увлекся игрой, скажем так…

Ощутив на себе сверлящие взгляды, музыкант прервался.

— Доброй ночи, славные путники. Я Мэндокс, а это мои многоуважаемые друзья….

— Уже представились… — недовольным тоном произнес Брайан.

— Ты чего ругаешься? Не надо ругаться! Все же хорошо! Видишь, мы перебили всех этих костяных чудищ….

— Ты даже пальцем не шевельнул, — опрометчиво начал Рохан.

— В том-то и дело, что как раз пальцами я и работал! Вот видишь — раз, два, три… — ответил тот, перебирая струны серебряной лиры.

— Довольно, — вскипел сероглазый, перебивая Мэндокса. — Меня зовут Герц, а это — Мироэн.

— Знаю, это не лучшие условия для знакомства, но…. Не желаете ли присоединиться к нашей скромной компании? — любезно предложил принц.

— С радостью! — без лишних раздумий сказал Рохан.

— Охлади пыл, — грубо произнес Брайан. — У нас другая цель, не забывай.

— Мы не можем искать его в такой темени, это практически нереально.

— И вправду, брат. Рохан дельные вещи твердит!

Было видно, что эта затея паладину не нравилась, но товарищи были правы. К тому же, он сам едва мог устоять на ногах после длительных поисков.

— Как вы мне оба надоели…

— У нас есть костер, правда, вот еды почти не осталось… — поникшим голосом сказал Мироэн.

— За это вы не переживайте. Сейчас все организуем! — воодушевленно сказал Рохан и ушел в глубины леса, к их старому пристанищу.

— Да, это тот еще любитель поесть, — недовольно пробормотал Брайан.

*

Компания покинула поле битвы и разбила лагерь в глубинах леса. Кроны деревьев плотно сплелись между собой, практически не пропуская тусклый свет луны. Поэтому единственным источником света для них был заново разожженный костер.

Тихую ночную атмосферу разбавляли треск поленьев, уханье сов и легкая мелодия лиры. Мироэн все не мог налюбоваться музыкой, которая из неё лилась. В основном бард молчал, наигрывая нечто подходящее по тону тем историям, которые больше часа рассказывал Рохан. Паладин все это уже слышал и лишь скромно улыбался, в то время как герои не могли сдерживать эмоции и громко хохотали.

— А знаете, как мы познакомились с Брайаном? — улыбчиво продолжал мастер катаны.

— О Деус, только не это… — закатив глаза, возмутился товарищ.

— Эта история такая же забавная, как и две предыдущие. Значит, поймали меня как-то за одно деяние. Ну и давай сразу на гильотину. Без лишних вопросов выставили её посреди площади, замкнули мою голову между двумя дощечками и приготовились к казни. Мужчина с черной шапкой на голове обрубил веревку, косое лезвие со скрипом понеслось к шее и тут…

— Представьте себе этот тоскливый щенячий взгляд, — вмешался латник. — Он так жалостливо смотрел в мою сторону, что пришлось его выручить. Я едва успел остановить нож своим мечом и спасти этого болтуна.

— Да, вот только я смотрел не на тебя, а на прилавок с хлебом. Уж больно хотелось кушать.

— Вот скотина, — с ухмылкой на лице сказал Брайан.

— А за что хоть поймали? — поинтересовался Герц.

— За попытку обокрасть этот же прилавок. Денег на тот момент не было, да и думал, что никто не заметит, — с иронией ответил Рохан, почесывая затылок. Его лицо было настолько невозмутимым и серьезным, что ребята засмеялись еще громче.

— Что-то мне это напоминает, — успокоившись, произнес Герц. — Гильотина, наказание за попытку воровства, спасение в самый последний момент…

Принц покраснел от сказанного.

— Что, кого-то из вас тоже едва не казнили? — поинтересовался Рохан.

— Было дело, но это очень долгая история, — бродяга заговорил с такой интонацией, что Люмийскому стало еще больше неловко.

— Мы вроде как никуда не спешим. Так что можешь рассказывать, — настаивал брюнет в тунике.

Посмотрев в глаза собеседнику, Герц вспомнил, что у него осталось немного крепкого алкоголя и предложил свой вариант времяпровождения.

— У меня есть идея получше, — сказал парень, вычерчивая в воздухе череду рун. В его руке появилась небольшая бутылочка с очень крепким напитком, которую он сам не смог бы осилить.

— Опять твои игры… — тяжело вздохнув, негодовал принц.

— Есть идеи получше? — с не менее возмущенной гримасой поинтересовался товарищ.

В ответ он получил молчание.

— Правила просты, — продолжил тот. — Каждый из вас рассказывает короткую историю своей жизни, но с одним условием — в ней должен присутствовать, как минимум, один лживый факт. Кто не угадал его — выпивает этот напиток. Должен предупредить, он очень крепкий.

Путники согласились с условиями и принялись решать, кто будет вещать свою историю первым.

— Давайте я начну, — предложил Рохан. — Хм… Ну ладно. Свое детство я помню смутно. Большую часть жизни я провел в горном регионе Монтес, обучаясь у одного мастера оружия искусству владения катаной. Прежде чем покинуть учителя, он выковал мне это оружие из особого черного минерала, свалившегося на землю с небес. Когда я начал путешествовать по континенту, со мной случалось всякое. Но единственное, чего я так и не познал, — это истинной любви.

Герои задумчиво посмотрели друг на друга, а после — на троицу. Мэндокс и Брайан наверняка знали, где здесь фальшь.

— Думаю, насчет любви ты лукавишь, — предположил Мироэн, а с ним согласился и Герц. На лице брюнета всплыла злорадная ухмылка.

— Да ладно! — удивленно вскрикнул мечник, пристально осматривая мастера оружия с ног до головы. — А с виду так и не скажешь…

Первым глоток сделал Мироэн, отчего сразу скривился и впопыхах съел печеный картофель, запивая все водой. Его рот и глотка будто пропустили через себя пламя. Что касается Герца, то алкоголь сказался на нем менее болезненно.

— Ладно-ладно, давайте теперь я, — отдышавшись, начал бродяга. — Я рос в неполной семье — мать умерла во время родов, поэтому меня растили отец и дедушка. Я был обычным сельским ребенком, который любил дурачиться, играть с ребятней и сражаться на мечах, хоть и ненастоящих. Мы с Миро знакомы с детства, но судьба разделила нас на десять лет. За то время, что мы не виделись, я пристрастился к алкоголю, табаку, убийству мразей, которые мне не нравятся, и легкодоступным девушкам. И я рад тому, что мы, стараниями то ли Фортуны, то ли Деуса, снова встретились и вместе путешествуем.

Троица задумалась над словами Герца, но не успели они что-то сказать, как вмешался Люмийский.

— Не десять лет, а пятнадцать, — хриплым тоном поправил он приятеля.

— Идиот, это они отгадывают, а не ты! — тотчас вспылил Герц.

Принц нахмурился от непонимания.

— Вообще то, что ты сказал в конце, — неправда! С какого это перепуга ты рад нашей встрече, спустя столько лет? Я же тебя выбешиваю своими недоговорками, и ты вечно меня спасаешь из передряг, забыл? Так что не надо мне тут!

— В данный момент ты меня бесишь тем, что снова ломаешь игру. А теперь пей, потому что с последним ты не угадал, — пробормотал мечник и бросил бутылку товарищу. Тот, в свою очередь, недовольно заворчал и сделал очередной глоток противного напитка, прожигающего внутренности. Путники переглянулись между собой и скромно заулыбались от увиденной ситуации.

— Что, уже никто не хочет играть? — в голосе Герца была слышна тоска.

— Я вырос в бедной деревушке на границе Диорана и Тайоки, — внезапно для всех начал рассказ Мэндокс. — Так уж получилось, что наше селение стало местом битвы между кланом и гильдией… Я не помню ни их названий, ни их гербов, зато до сих пор могу детально описать всю ту разруху, которую они принесли. Никто не проводил никакой эвакуации. Сумели выжить только я и еще двое ребят постарше. Мы несколько недель отсиживались в катакомбах, а когда вернулись домой, то на его месте ничего не было. Все выгорело дотла. К слову, в то время я как раз и наткнулся на этот дивный и чарующий инструмент.

Все резко замолчали. Даже для товарищей Мэндокса история оказалась полнейшей неожиданностью.

— А ты нам этого не рассказывал, — упрекнул его Рохан, потирая лоб.

— А вы и не интересовались, — ответил бард.

— Тогда… Может, ты нашел свой инструмент совсем недавно, а не тогда? — предположил мастер катаны.

— Пей, — толстые губы расплылись в улыбке.

Рохан затаил дыхание, прежде чем сделать глоток из бутылки. Его реакция была более неприятной, нежели у Мироэна. Чтобы перебить противную горечь во рту, парню понадобилось выпить много воды.

— Все, что ты сказал, кроме последнего — чистейшая ложь, — внезапно обронил Брайан.

— Все верно, — согласился с ним приятель.

Герои были сбиты с толку тем, с какой легкостью паладин «одержал победу».

— А как ты это понял? — потребовал объяснений Герц.

— Подумав головой, — начал Брайан. — Да, он действительно ничего подобного нам не рассказывал. Первое, что сразу стало для меня очевидным, — его акцент. Внятная, хорошо поставленная речь и знание письма, что я замечал несколько раз. Вряд ли он родом из бедного селения. К тому же, разве бедняк сможет позволить себе столь яркую и хорошую одежду? Да он о ней даже думать не захочет.

— Хорошо, — обратился к паладину Мироэн. — Тогда рассказывай свою историю.

— Нет, — кратко ответил он.

Принц был недоволен отказом.

— Чего это?

— Я никому ничего не должен.

— Ты же участвовал в игре только что, значит, должен.

Брайан ехидно улыбнулся.

— Ты что-то путаешь, приятель, — продолжал он стоять на своем.

— Ладно. Раз так, тогда я воспользуюсь твоим же методом, — угрожающим тоном сказал Люмийский. — Ты из какого-то ордена — обычные рыцари такие доспехи не носят.

— Допустим, — согласился собеседник.

— Этот символ у тебя на нагруднике… Где-то я его уже видел…

— Ну видел и видел, дальше что?

Доспешник не придал значения угрозам парня и считал их пустыми, но только до поры до времени. Мироэн задумчиво мычал и потупил глаза, пытаясь вспомнить нужную информацию. И как только герой начал что-то припоминать, Брайан среагировал на опережение.

— Ты пока думай, умник, а я отойду ненадолго.

Прежде чем покинуть компанию, паладин взял с собой меч, выхватил из рук Рохана бутыль с напитком и сделал из него несколько затяжных глотков. Герц выпучил глаза от удивления — Брайан выпил больше половины пойла и никак не отреагировал на его крепость. Для него это оказалось все равно что испить святой воды.

— Не утруждай себя, — обратился к принцу Мэндокс. — Он не любит, когда затрагивают тему его прошлого. Однако, раз он ушел, то я могу рассказать об этом вместо него.

*

Брайан вернулся на поляну, где часами ранее они сражались с мертвецами. Он смотрел на землю, покрытую прахом неупокоенных, пытался найти хоть какую-нибудь зацепку, которая может привести его к желаемому, но ничего не нашел.

Та ночь была такой же тихой и холодной. Богослужители весь день украшали зал, подготавливая его к обряду посвящения. Туда съехались все члены ордена, находившиеся в отъезде. В их священном обществе давно не отмечалось что-то подобное: посвящение в Рыцари света проходило впервые за последние пятьдесят лет. Так сложилось, что тогда он праздновал и свой двадцатый день рождения.

Латник не любил торжественные мероприятия и пиршества. Но событие было для него чем-то особенным. Парень всем сердцем желал присоединиться к ордену и преодолел немало трудностей, чтобы добиться признания среди «своих». Тем не менее, тогда, невзирая на важность праздника, он чувствовал неладное.

Улыбка на лицах тех, кто был за него искренне рад, и зависть у тех, с кем он враждовал; церемониальные чертоги, заставленные восковыми свечами и пропитанные резким запахом эфирных масел; проповедь главного священника, которую все внимательно слушали. Члены святого общества собрались, чтобы увидеть, как Брайан принимает присягу и становится одним из них. Последнее, что он помнил, — как учитель нарек его Лайтом. А потом…

Латник услышал, как к нему кто-то приближается. Янтарные глаза увидели, что из темноты неспешно выходит сгорбленный и худой силуэт. Лунный свет озарил бледное и истощенное лицо старика в черном одеянии с черепом, вышитым на спине белыми нитям. Дряблые и тонкие руки цепко держали книгу с потрепанной кожаной обложкой.

— Стоит мне вспомнить о вашем культе, так сразу появляется его обезумевший фанатик, — надменным тоном заговорил с ним Брайан.

— Интересно… — с хрипотцой ответил седобородый некромант. — Вспомнил, как мы напали на твой орден во время церемонии посвящения? Это было незабываемое зрелище. Сколько невинных и святых было убито…

Тон чернокнижника начал злить Брайана. После долгих поисков он наконец нашел одного из тех колдунов, что перебили его священное общество. Паладин ни за что не хотел его отпускать.

— Ты не тот, кого я ищу, но наверняка знаешь, как найти… Гулназа…

Седые брови приподнялись при упоминании знакомого имени.

— Господин хотел бы увидеться с тобой лично, но он не уверен, готов ли ты к этому.

Брайан осклабился, слегка прикусив губу. Жажда мести пробуждала в нем качества, чуждые святым.

— Где он? — разгневанно спросил парень.

— А ты поймай меня живым и допроси. Правда, тебе придется хорошенько постараться…

Земля под ногами паладина затряслась, и из неё начали прорастать мертвые конечности. Поднятые из загробного мира трупы вышли из своих темных укрытий и окружили латника со всех сторон. Они рычали, издавали мерзкие и противные звуки, но не атаковали.

— Все мы учимся на собственных ошибках. В этот раз я не позволю тебе сколдовать белую магию, при помощи которой ты разгромил моих пешек.

Некромант указал пальцем на рыцаря, отдавая беспрекословный приказ своей кровожадной армии. Брайан резко вытащил из ножен полуторник и, дождавшись, пока воскрешенные подберутся поближе, широко взмахнул им. Образовавшаяся волна света прошла сквозь окоченевшие тела и превратила их в горстки пепла. Но это скостило не так много врагов, как хотелось бы.

Натиск мертвых усилился. Изношенные зубы, заостренные когти и цепкие захваты скелетов не могли повредить доспех из белой стали, но и не сгорали от прикосновения к нему. Защитные элементы брони были легкими и давали её носителю свободу действий, однако Брайан не успел прочитать заклинание, зачаровавшее бы её против нежити.

Сражаться стало труднее, когда среди толпы недругов Рыцарь света заметил покойников, вооруженных ржавыми ножами и мечами. Он понял, что единственным верным выходом будет убить кукловода, и принялся прокладывать к нему дорогу.

Некромант неподвижно стоял, наблюдая белыми глазами за потугами парня противостоять неживому войску. Паладин рассекал полуторником всех, кто попадался ему под руку, отталкивал назойливые скелеты и недогнившие трупы, попутно нашептывая себе что-то под нос на давно забытом языке.

Вооруженные мертвецы подходили к нему все ближе. Брайан ускорился и был почти у цели. Чернокнижник находился на расстоянии вытянутого меча. Паладин взмахнул белым клинком и подумал, что рассек старика надвое, но перед ним встало нечто огромное и уродливое.

Это существо вырвалось на свободу из холодной почвы, разбрасывая человеческие останки в разные стороны. Его трудно было описать словами. Громадный мертвец состоял из множества тел, сшитых в одно целое. Десятки рук, две пары ног, торчащие из туловища острые кости, огромная голова с несколькими ртами, ушами и пожелтевшими глазами.

— Деуса ради, что же вы за изуверы… — удивленно произнес Брайан, после чего ругнулся на древнеармском наречии.

Он был в безвыходном положении — позади него столпились мертвецы с обломанным и ржавым оружием, а спереди находилось нечто, что он не осилил бы в одиночку. Существо взмахнуло отростком, похожим на руку, и промахнулось. Рыцарь света вовремя отскочил, попутно рассекая черепа стоявших рядом бездушных врагов. Атаковав второй раз, чудище не досчиталось гнилых пальцев и завопило несколькими голосами одновременно. Крик покойников был настолько громким и невыносимым, что его отзвук разошелся за пределы поляны и переполошил весь лес. Оглушенный паладин потерял бдительность и был отброшен в сторону ударом массивной ноги.

Армия мертвых окружила упавшего воина и нетерпеливо ждала указаний. Некромант хотел, чтобы последний член священного ордена почувствовал свою слабость и ущербность в попытках победить культ «Некрополиса».

— Какую же песнь спеть вам перед кончиной, последний паладин ордена Фатум?

Брайан мог подняться и продолжить битву, но враги подобрались к нему слишком близко. Задумка некроманта действительно сработала — он не дал Рыцарю света применить священные заклинания. Если бы только нашелся тот, кто дал бы выиграть хоть немного времени…

— Ты совсем один. Тебя переполняет жажда отмщения за то, что мы тогда сделали. Это тебя и погубило, юный паладин.

Латник не хотел признавать своего поражения. Сделав глубокий глоток воздуха, Брайан ощутил, что он стал гораздо теплее, чем раньше.

— Кто тебе сказал, что я один? — на скулистом лице появилась хитрая ухмылка.

Темный волшебник учуял в словах противника подвох. В ряды неупокоенных прорвался мощный поток пламени, испепеливший до основания гнилые плоть и кости. Схватившись за рукоять меча, Рыцарь света быстро поднялся и вынырнул из окружения нежити.

— Почему так долго? — спросил он у путника.

— Не за что, — холодно ответил Мироэн, держась обеими руками за древко Фраксинуса.

Некромант был не рад такому повороту событий. Сейчас его истощенное лицо выражало явную обеспокоенность.

— План действий? — напряженно спросил принц.

— Некромант и громила — на мне. Остальных сожги дотла, чтобы им неповадно было.

Люмийский без лишних слов кивнул и взмахнул зачарованным оружием. Вырвавшееся из лезвия косы пламя облетело поляну и окружило нежить со всех сторон высокой стеной из огня. Все пути отхода оказались заблокированы. Осознав это, старец приказал убить врагов, чего бы это ни стоило. Мироэн приступил к инквизиции неупокоенных, в то время как Брайан ринулся навстречу некроманту.

Пламя Фраксинуса испепеляло все, к чему прикасалось. Бездушные марионетки чернокнижника пищали и скрипели, пытались подобраться к мастеру оружия, но жаркая стихия была сильнее. Они оказались бессильными против огня.

Темный маг стоял за спиной огромного чудища, держась ближе к тому, кто действительно мог его защитить. Пламенные вспышки мерцали перед белыми глазами, а вопли воскрешенных покойников вызывали у него горечь. Старик потратил много сил и времени, чтобы собрать собственную армию нежити, и не мог поверить в то, что она так быстро падет.

Паладин воспользовался суматохой среди мертвецов и подкрался к некроманту за спину. Чернокнижник ожидал чего-то подобного и отскочил в сторону. Гнилое чудище, заметив врага его хозяина, взвыло и ударило по нему в полную силу. Уродливая конечность промелькнула возле янтарных глаз и едва не отшибла Брайану голову. Схватившись за рукоять клинка обеими руками, парень что есть сил рубанул им по руке монстра и отделил её от массивной туши. Затем он быстро лишил его двух пар ног, а когда тот упал на колени — и головы.

Гигант начал медленно рассыпаться. Мироэн выиграл достаточно времени для того, чтобы товарищ успел усилить полуторник. Глядя на все это, безбожный фанатик попытался убежать, но перед его глоткой уже сверкало лезвие паладинского клинка.

Люмийский выполнил свою часть плана. Земля на поляне выгорела и почернела. Остатки неживых воинов медленно догорали, разнося повсюду зловонный смрад запекшейся гнили. Герой подошел к некроманту и пристально наблюдал за тем, как он поступит. Стена из огня еще держалась, не давая изуверу безнаказанно сбежать.

— Полагаю, это конец, — сказал Брайан.

Старик повернулся к путникам и переменился в лице. Его широкая беззубая улыбка вызвала у парней недоумение. Он заговорил с ними так, будто в него кто-то вселился.

— Нет… Это только начало… Вашего конца! — выкрикнул колдун, после чего громко расхохотался.

— О чем ты, безумец? — выкрикнул паладин, поднося острие меча еще ближе к горлу противника.

— В скором времени этот мир погрязнет в хаосе и переполнится бедами. Тихие и беззаботные деньки сменятся долгими ночами, наполненными ужасом и страхом. «Золотому» времени Армы пришел конец! Ждите приближения новой эпохи! Эпохи смерти и сплошного отчаяния!

Старик сошел с ума и сделал нечто сумасбродное, ошарашив этим Брайана и Мироэна. Он намеренно перерезал себе глотку лезвием паладинского меча и, захлебываясь кровью, бросился к пламенной ограде. Огонь охватил некроманта с ног до головы, прожигал кожу, мясо и кости. Колдун хрипел до тех пор, пока его силы не иссякли. Несмотря на надежды латника узнать больше о главе культа «Некрополис», книга, с которой пришел сюда фанатик, сгорела вместе с ним.

— Прости. Мне стоило развеять магию, чтобы… — виноватым тоном обратился к паладину Мироэн.

— Не за что извиняться, — ответил Брайан. — Пожалуй, это было ожидаемо. Уже четвертый год гоняюсь за ними — ни один еще не поделился стоящей информацией. Хотя нет… Его слова по поводу «золотого времени» и «новой эры»… В них кроется нечто важное. Но что именно — пока не ясно.

— Тогда извини, что начал донимать расспросами, — продолжал просить прощения принц.

Рыцарь света вздохнул.

— Да хватит уже мне твоих извинений. От меня ты бы все равно ничего не узнал. Я упрямее любого человека, которого ты мог повстречать. К тому же, думаю, ты и так все прекрасно знаешь. Рохан?

Мироэн молчал.

— Значит, Мэндокс. Впрочем, неважно. Ты ведь Мироэн Люмийский, верно? Все тебя называют «Падшим» и считают, что ты убил собственных родителей пятнадцать лет назад. Но ты знаешь, что это не так, и при этом не стремишься доказывать каждому встречному, что все эти слухи — наглая ложь. Тебе больно вспоминать обо всем этом, и ты уже смирился с «клеймом» убийцы.

Герой снова промолчал. Он был согласен со всем сказанным.

— Вот и мне неприятно вспоминать те события. И меня тоже многие называют убийцей. Почему-то они думают, что я намеренно вырезал весь свой орден. Увы, логики в этом нет. Ты захочешь убить близких тебе людей, даже если они тебе сильно насолили? Вряд ли. Поэтому не вижу смысла что-то кому-то доказывать. В тот день выжил только я. И только я знаю, как все было на самом деле.

— Чего ты хочешь? — спросил наконец принц.

Паладин улыбнулся.

— Я желаю отмщения. Тогда моя душа будет спокойна.

Навстречу Брайану и Мироэну выбежали их друзья. Герц и Рохан были удивлены последствиями бойни и скривили гримасы, учуяв резкий запах тухлятины.

— Мы что, опоздали? — прикрыв рукой нос, спросил мастер катаны.

— Нет, вы вовремя. Будете это все убирать, — серьезным тоном ответил латник.

— Эй, это все твоих рук дело? — бродяга указал на выжженную землю и деревья. — Ты же не хотел светиться в Корвеле до прибытия домой.

— Да, я мог смотреть, как Брайана растаскивают по частям мертвецы и при этом остаться инкогнито, — с упреком произнес Люмийский. — Мало ли кто обладает подобным колдовством. Никто не узнает.

— Хорошенько потрудилась, Альба. Позже тебя начищу, — сказал паладин, возвращая белый клинок в ножны.

— Ты это что, с мечом разговариваешь? — поинтересовался Герц.

— А ты видишь здесь еще кого-то, кроме нас? — задал встречный вопрос он. — И да, где Мэндокс?

— Остался возле привала, — сказал Рохан, рассматривая мертвого чернокнижника. — Так это его ты искал все это время? Выходит, мы выполнили поставленную задачу по спасению человечества?

— Не совсем. Но, в любом случае я бы не справился без помощи Мироэна. Спасибо, — улыбчиво отметил Рыцарь света и протянул принцу облаченную в металл руку. Люмийский, не раздумывая, пожал её и улыбнулся в ответ.

Они еще долго сидели, обсуждая произошедшее. Мэндокс продолжал молчать, наигрывая какие-то мелодии, Рохан без умолку болтал и рассказывал множество историй и легенд, связанных с мертвецами, Мироэн и Герц завороженно слушали и изредка подначивали друг друга. Все оставалось неизменным, кроме одного — Брайан начал чаще улыбаться. Напряжение спало, и ему впервые за долгое время стало легче. Он стал на шаг ближе к исполнению желаемого.

Компания путников продолжила свои гуляния до самого рассвета. И хоть их дороги и разошлись, но это была явно не последняя их встреча…