Арена: Уровень первый

Глава 21

В Столице каждый день начинается с проблем. И почему-то все эти проблемы липнут именно ко мне. Сегодня же у всех праздник. Всех, кроме меня. Прошло ровно десять лет с того дня, как Митгард приклонил колено перед Литейной империей во главе с императором Вулианом Магном. В моем родном мире сейчас на улицах запускают салюты, по телевизорам наместник благодарит императора за его дальновидность, что он присоединил наш отсталый мир к просвещенной империи, а в каждом доме накрывают праздничный стол. И только простые граждане Митгарда знают, что на самом деле это траур, а не праздник. И за нелепым праздничным столом поднимают рюмки с водкой и выпивают их не чокаясь.

Утром на завтраке у меня совершенно не было настроения. Все готовились к тренировке, а я сидел за столом в обеденной зоне и просто ковырял свою кашу, как первоклассник. Мне не зачем тренироваться, потому что никто еще не дал ответ по поводу моего дальнейшего участия в играх.

Не знаю, подарок ли это на лживый мерзкий праздник или чистой воды совпадение, но как только я подумал о том, что меня до сих пор держат в неведении, господин вызвал меня к себе.

Его кабинет заливало солнце своими жаркими лучами, создавая хорошее настроение. Но не только рассветное солнце светило в той комнате, сам господин сиял от счастья, как новогодняя елка. Он впервые предложил мне присесть на стул, что стоял напротив стола. И даже налил вина.

— Садись, Виктор, садись. У меня просто превосходные новости для тебя.

— Есть решение по поводу моего дальнейшего участия в играх?

— Именно! И решение отличнейшее! Распорядители игр согласны оставить тебя на уровневых играх при двух условиях.

— Что-то мне подсказывает, что эти условия катастрофически мне не понравятся.

— Ничего серьезного! Сперва ты должен расстаться со всей экипировкой, которую купил на деньги подпольных игр. Что-то оставишь, а что-то передашь в собственность арены. Мы все посчитаем и вернем, в этом нет никаких проблем.

— Согласен. Это ничтожная цена.

— Второе условие заключается в том, что ты и еще три гладиатора выйдете сегодня на арену и сразитесь с шестью заключенными.

— Это не уровневые игры?

— Нет, это игры в честь присоединения Митгарда к империи. Ты должен будешь облачиться в доспехи императора Вулиана. В те самые, в которых он захватывал Митгард. Точнее в их немагическую реплику. А заключенные будут одеты в броню митгарских воинов, которые противостояли нашему великому благодетелю.

— Вы хотите, чтобы я предал свой народ и бился против соотечественников?

— Виктор, это всего лишь постановка. Заключенные местные, но им обещана свобода, если они вас победят на арене. Обычная казнь, которая приурочена к празднику.

— Но в моем мире в этом увидят чистое предательство.

— Ты хочешь остаться на арене?

— Хочу.

— Тогда я не вижу проблем, — либо господина краснело от нарастающей злости.

Я понимал, что Зеленые сделали свое дело и эта идея с боем тоже их решение. Они хотят, чтобы я убил в себе все личное и стал винтиком в их огромной машине. Чтобы я лишился собственных желаний и стремлений и просто выполнял все их приказы. Но я не могу этого сделать. Не хочу. Но есть ли у меня выбор?

— Позвольте подумать.

— Думай. До обеда. Я приеду с города после полудня и потом мы с тобой едем либо на арену, либо в «Настройки».

Я вернулся на тренировочную площадку. Провожая взглядом уезжающего господина, я все время думал о том размышлении, что уже вел в своей голове: а что для меня роднее? Митгард, в котором я родился, вырос, завел друзей и семью, а потом все это в миг исчезло? Или Столица, где у меня новое тело, новые друзья, новая любовь? Можно даже сказать, что я здесь заново родился. Единственное, что есть в Митгарде и нет в Столице, это ностальгия. Воспоминания по школьным временам, по родительской заботе, по обычной жизни без магии в конце концов. Тем не менее здесь у меня есть все, чего я лишился в дома.

Будет ли это предательством своей семьи, что я отрекусь от старого мира в угоду новому? Простит ли меня дух жены, что витает вокруг меня всю мою оставшуюся жизнь? Я не знал ответов ни на один из вопросов.

Я видел, как гладиаторы уже начали тренировку и как наставник своим грозным голосом подгонял их и ругал, за неправильное выполнение упражнений. Но не все гладиаторы взялись за учебные мечи. Гордон стоял возле обеденной зоны, облокотившись о деревянный столб. Он смотрел на своих боевых товарищей, но не видел их. Я уверен, что перед его глазами сейчас тела его жены, сына и дочери.

Я медленно, тихонько подошел к нему.

— Гордон, — я его окликнул, чтобы понять в нашем ли мире он или мире грез. — Как ты?

— Как разбитое корыто у сожженного деревянного дома после войны.

— Почему не тренируешься?

— Я взял еще пару дней отдыха, чтобы прийти в себя.

— Зачем тебе все это? Ты пришел на арену ради семьи, но теперь… Теперь какой в этом смысл?

— У меня больше нет жизни в Граустаде. Так зачем я буду туда возвращаться? Там меня ждет лишь боль и страдания и жалкое существование вместо жизни.

— Но там же твои сородичи. Разве не лучше жить среди них?

— Да срать я на них хотел, как и они на меня. Я буду на арене убивать гноллов и сородичи будут радоваться. Я буду убивать орков и остальные орки будут радоваться. Все они просто животные. Как и я тоже. Моя жизнь теперь связана только со столицей. Здесь я либо погибну на арене, либо стану чемпионом, прилечу в этом теле и с этими силами в Граустад и разхерачу всех тех ублюдков, что подняли руку на мою семью.

— Знаешь, я вот тоже все думаю о своих сородичах. Мне предложили остаться на арене и выйти сегодня биться в реплике брони императора против преступников, одетых, как мои сородичи. И все это в честь праздника присоединения Митгарда к империи.

— Удачного тебе сражения! Я даже поставлю пару монет на твою победу. Теперь мне деньги отправлять некому и я могу ими сорить.

— Я еще не дал ответа господину. Боюсь, что так я прокляну память о своей погибшей семье.

— Проклянешь память? Ты совсем из ума выжил? Твоя цель одна из самых достойных. И я с радостью помогу тебе в ее достижении. Почтить память семьи – вот что самое важное. А твой бой с преступниками лишь тому доказательство. Это испытание, которое ты должен готов пройти ради своей семьи.

— А как же соотечественники?

— Да насри им в глотки, если они скажут что-то против тебя. Половина из них, если не больше, действительно считают, что империя сделала ваш мир лучше. А те, которые в войну ничего не потеряли еще и убить готовы за эту мысль. Они пируют на костях и крови, пока ты и тебе подобные лишились всей своей жизни и должны страдать все оставшиеся вам дни. Я это и раньше понимал, но теперь… я это почувствовал.

Гордон завелся не на шутку. Но сквозь его эмоции я увидел настолько твердый здравый смысл, как мой член при виде Малики. Которая, кстати, машет мне в стороне, чтобы я подошел к ней.

Я положил руку на плечо Гордону, одобрительно кивнул в знак благодарности и удалился от него. Считаю, что дело, как друга выполнил: дал ему выговориться. Теперь ему нужно снова все обдумать, пережить смерть близких и настроить себя на новую жизнь без них. Я благодарю всех богов своего мира и этого, что они привели меня к моему господину, который понимает живую душу и входит в положение каждого бойца. Дать просто так два выходных посреди недели это дорогого стоит.

Тем временем, я уже добрался до Малики, которая отошла попить воды и заодно поговорить со мной.

— Ну что, ты доволен?

— О чем ты?

— Я тебе говорила, чтобы ты не связывался с Зеленым пламенем, но ты поступил по-своему. Теперь из-за тебя семья Гордона мертва.

— Это случайность, что со мной отправили именно Гордона и там оказался орк, который держит его семью в заложниках.

— Самому не противно себе врать? Ты же видишь, что это такое «совпадение», которых в природе не существует. Да и Зеленное пламя в этой ситуации выигрывает больше всех остальных.

— Что сделано, то сделано. Обратного пути уже нет. Мы все равно хотели, чтобы я внедрился к Зеленым, так сейчас была лучшая для этого возможность.

Малика нахмурила брови. Я видел выражение ее злости, но она ничего не смогла мне ответить.

— Возможно, ты прав. Но только возможно! И почему Зеленые?

— Надоело произносить полное их название. А так и быстрее и как будто шифруемся.

— Детский сад… — дроу покачала головой. — Твоя выходка хотя бы принесла плоды?

— О да, еще как принесла. Меня оставляют на арене при двух условиях. Я должен сдать всю экипировку, которая не вписывается в бюджет, превышающий мои победы на арене и должен выйти сегодня на арену против заключенных, одетых в моих соотечественников. Я должен отдать дань кровью на арене в честь присоединения Митгарда к империи.

— Ты согласился на условия?

— Я еще не дал ответа господину.

— Ты обязан согласиться. Хотя бы потому что обязан Гордону. Эта затея лишила его семьи и отказываться теперь от каких-то своих жертв было бы неправильно. Ты ему должен. Должен не просто выйти на арену, а остаться на ней сражаться и помочь орку унять его боль.

Никогда бы не подумал, что наемный убийца будет настолько сильным моралистом. У Малики сердце больше, чем у любого благодетеля в любом мире. Тем только детишек подавай, да вина наливай, а на душу им плевать, но Малика… Она меня поражает с каждым днем все больше и больше.

Все остальное время до обеда я провел в одиночестве, обдумывая оба мнения, что услышал от своих ближайших боевых товарищей на арене. Я был с ними согласен, но хотел все-таки сделать из этого боя настоящий ритуал своего посвящения в гладиаторы. Убив последнего преступника, я должен вместе с ним также убить в себе прошлого себя. Больше нет никакого повстанца, что пытался привести свой мир к отреченности от империи. Теперь я гладиатор, что мыслит убить императора и свернуть всю его преступную систему с трона.

Сразу по прибытию, господин спустился к нам на тренировочную площадку. Он нашел меня на том же месте в том же положении, где стоял утром Гордон. Я смотрел на тренирующихся братьев и думал лишь о том, что я готов стать тем самым Митгарским зверем, который во что бы то ни стало сделает этот мир лучше.

— Мне нравится твой взгляд. Он у тебя боевой. Надеюсь это связано с твоим решением, — господин встал рядом со мной и также устремил свой взгляд на тренирующихся гладиаторов.

— Да, господин, я готов выйти сегодня на арену в реплике доспехов императора против заключенных, что одеты, как воины Митгарда. Но у меня есть пожелание.

— Пожелание? Сначала подлизался, а теперь хочешь поиметь? Ну давай, говори свое пожелание.

— Я хочу выйти на арену один.

— Один против шестерых? Я не буду тобой так рисковать. Ты самый перспективный боец моего лудуса.

— Вы верите в богов, господин?

— В богов? Верю, конечно. В Столице нет идиотов, что имеют наглость не верить в богов.

— Они привели меня в ваш мир. Они давали мне выжить в каждом бою, в котором казалось, что уже нет надежды. Они дали мне шанс сегодня, чтобы решить для себя, кто я: гладиатор или никчемный митгардец. И я хочу доказать, что я не просто гладиатор, я Митгарский зверь, которого не остановят даже шесть противников. Если боги хотят меня испытать, то я пойду им навстречу и усложню себе задачу, чтобы у них больше не было сомнений по поводу меня.

Господин посмотрел на меня, как на безумца. Но его взгляд постепенно сменился на задумчивый.

— Боги и так уже далеко тебя завели. Не думаю, что они задумали избавиться от тебя такой мелочью, как шесть преступников. Но у меня тоже есть пожелание. Когда ты убьешь последнего преступника, одетого, как твой соотечественник, то после этого ты полностью посвятишь себя сражению на арене. Ты перестанешь вести себя, как дикий митгардец и будешь учиться, тренироваться, сражаться и побеждать. Это станет твоим кредо, пока ты не достигнешь чемпионства моего дома и всей арены.

— Я согласен, господин.

Мой ответ поднял настроение господина до небес. Он сразу же выдал мне реплику доспехов и повез меня в город на арену. Там я услышал, как толпа скандировала мое имя. Я даже не думал об этом, что этот бой поможет мне заполучить еще больше любви толпы. Участие в уровневых играх — это, конечно, хорошо, но это будет первый бой, где я участвую не для своего продвижения по карьере, а для продвижения своего имиджа. Если я покажу сегодня красивый бой, то буду еще более востребованным гладиатором и на втором уровне меня могут приглашать знатные особы на свои игры.

Я выходил в центр арены под оглушающий гул толпы. Они кричали, топали ногами, хлопали руками… Для меня это было, как шум моря поздней осенью – успокаивает и в тоже время заряжает энергией. В такие моменты я всегда думаю, что готов совершить любые подвиги.

Напротив меня вышли преступники в военной форме Митгарда. Бледно-желтая пятнистая форма, разработанная для бойцов спецназа в пустынной местности, где вокруг только песок. Даже оружие им выдали тоже, каким сражались и мы при нападении императора на нас: винтовки, автоматы и пистолеты. Я изначально не совсем понимал, как мне против этого сражаться мечом, но господин решил этот вопрос. Перед моим выходом на арену дал два свитка заклинаний, которые мне помогут в бою. А также несколько зелий, которые я сразу же выпил.

Виктор

Броня:

— Нагрудник императора

— Поножи императора

— Рукавицы императора

— Шлем императора

Оружие:

— Меч императора

Заклинания:

— Магические шар – выпускает из рук сгусток магической энергии

— Вихрь Магии – создает мощный вихрь магической энергии, наносящий урон всем противникам на поле битвы.

— Печать Молнии – призывает молнию, которая поражает всех врагов в радиусе удара.

— Стена Ветра – призывает стену из вихря, создавая временное укрытие и блокируя вражеские атаки.

Местные преступники не особо умеют стрелять из огнестрельного оружия. Им прямо перед боем показали, как это работает, но никто не верит в их меткость. Даже те, которые были лучниками не могут похвастаться точными попаданиями стреляя железными пулями. Чтобы немного их рассредоточить, я сразу же выпустил в их сторону магический смерч. Он устремился на преступников, которые при виде его разбежались в разные стороны. Пока они меняли позиции, я уже со всех ног мчался на них.

Преступники разделились на два отряда по три человека. В один из них я выпустил печать молнии, которая сожгла одного из преступников и обездвижила остальных и кинулся на вторую группу. На всякий случай, когда я приблизился к пока еще полной группе, я за своей спиной поставил стену ветра, которая отражала бы любой урон, наносимый мне с той стороны.

Преступники пытались по мне стрелять, но все равно выходило у них это скверно. В одного из них я выпустил магический шар, а двух других зарубил быстрыми ударами меча. Эти убийства не приносили мне радости, потому что не было почти никакого сопротивления. Преступник, что отлетел от магического шара, пытался встать, но в два больших шага я приблизился к нему и проткнул его грудь. Его палец дернулся и в меня попала шальная пуля. Пробила плечо и как на зло не на вылет. Ну ничего. Терпимо.

Тем временем со спины уже забегали последние двое преступников, которые стреляли в мою сторону, но так и не могли попасть. Я сделал кувырок в их сторону и воткнул меч в живот одного из них. А во второго я выпустил разряд молнии, поджаривая его внутренности.

Тот, которого я пырнул в живот еще был жив. Я поставил его на колени и заглянул ему в глаза. В них я увидел свою жену, что обнимала меня каждый вечер перед сном и шептала на ухо ласковые слова любви. Увидел своих дочерей, что встречали меня у порога каждый раз, как я возвращался домой. Под рев толпы одним ударом я снес преступнику голову, отправляя его и своих воспоминания и чувства в небытие.

— Виктор Галич! — скандировала толпа и я радовался их кличу.

Бой закончился быстро. Было легко и тяжело одновременно.

Когда я уходил с арены, то увидел в толпе Медведя. Он улыбался и кивал мне. Тогда я вспомнил, что мой ритуал еще не завершен. Необходимо внести еще один штрих, чтобы полностью оторвать от себя прежние чувства и морали.

После своего боя, когда уже вернулся в лудус, я взял бутылку вина, что купил по дороге, и пошел в чемпионскую комнату. Клаус стоял на коленях перед каким-то алтарем.

— Я не помешал тебе?

— Я уже заканчиваю. Чего ты хотел? — Клаус поднялся на ноги и посмотрел на меня.

— Я тут поразмыслил немного и понял, что ни разу тебя не отблагодарил.

— Меня не за что благодарить.

— Ты меня обучал, ты меня наставлял. Благодаря тебе я понял суть гладиаторских боев и в целом игр на арене. Я остался здесь отчасти благодаря тебе, поэтому я хотел бы разделить эту бутылку вина с тобой. В знак признательности.

— Я не пил уже много лет, но… — Клаус грустными глазами посмотрел на меня и подошел поближе. — С радостью выпью за твою победу и правильное решение остаться на арене. Ты еще поймешь, сколько в этом чести и славы, без которой настоящий мужчина не может жить.

Я открыл бутылку вина и разлил его по чашам.

— За мою победу и твои бесконечные наставления, — я поднял чашу вверх и прислонил ее к губам, медленно набирая вино в рот, но не глотая его.

Клаус сделал несколько глотков, но потом почувствовал неприятное ощущение и перестал пить. Он схватился за свое горло, опускаясь на колени. Его тело слабело очень быстро и через несколько минут некогда чемпион дома Сатиат лежал на полу мертвым.

Я выплюнул вино обратно в свою чашку и прополоскал рот водой. В малых количествах яд не вреден, но двух глотков достаточно, чтобы остановить сердце. Я ушел из комнаты, прихватив с собой только свою чашу, которую поздно ночью я выкинул за забор с той стороны лудуса, куда никто никогда не заходит.