Аколит в крови по локоть

Глава 15

Гренадёры Мёртвой пехоты отработали каждый заплаченный им торгашами грош: помешали горожанам прорваться к дому и вывели со двора повозки, не задействовав при этом оружия и не устроив кровавую баню. По словам присоединившихся к нам уже в порту босяков, никого даже не затоптали в давке.

— Жучки вовсю крутятся, акции скупают, — заулыбался Ёрш.

Вьюн кивнул.

— И биржа всю ночь работать будет.

Дарьян нахмурился.

— Ничего не понимаю! Неужто здесь так много в обороте акций Южноморского союза?

— Немало, — подтвердил отец Шалый. — Только не удивлюсь, если сейчас в продажу пошли акции, скупленные нами по дешёвке утром.

Огнич присвистнул.

— Красиво!

— Не болтайте! — потребовал священник и уточнил: — Имена наши новые все помнят?

Парни закивали, а потом мы заслышали многоголосый гул, увидели собравшуюся перед кассами толпу и немного даже приуныли, усомнившись, что сумеем попасть на борт. Но — нет, отец Истый сдержал слово, и нас провели внутрь через служебный вход. Вот только к отбытию в Южноморск это приблизило не так уж и сильно.

— Билет третьего класса обойдётся в двести пятьдесят целковых, — объявил клерк Первой пароходной компании, — а второго класса стоит пятьсот. Но если согласитесь плыть в двухместной каюте вчетвером, то на всех выйдет тысяча четыреста целковых.

У нас от столь людоедских расценок глаза на лоб так и полезли, а представитель судовладельца только руками развёл.

— Ничего не поделаешь! Высокий спрос!

Ласка фыркнула и предложила:

— Так давайте билеты не до Южноморска возьмём, а до ближайших островов!

Служащий Первой пароходной компании глянул на неё снисходительно и покачал головой.

— Барышня, люди платят не за то, чтобы куда-то приплыть, а за то, чтобы просто отсюда уплыть. Хоть куда-нибудь, лишь бы только прямо сейчас.

Шалый прочистил горло и уставился на озадаченного железнодорожника.

— Мастер Кий, вы дальше уж как-нибудь сами. Но задерживаться в городе настоятельно не рекомендую.

Тот поёжился.

— Я не настолько жаден.

— Отлично! — улыбнулся священник и пересчитал пластунов, босяков и своих подручных. — Итого восемь билетов третьего класса, — объявил он, ясно давая понять, что мы с Беляной сами по себе, но тут же предложил: — Добран, возьмём каюту второго класса на четверых? Восемь часов спим мы, восемь — вы, остальное время как-то терпим друг друга.

Думал, Ласка пошутит, что спать мы сможем и все вчетвером, но девица промолчала, а я прикинул, что переплата по сравнению с третьим классом по моим доходам выйдет пустяшная, и кивнул.

— Возьмём. Только понадобится ссуда.

— У меня есть сколько-то… — начала было Беляна, но Шалый её остановил.

Он повернулся к служащему, с которым уже успел рассчитаться мастер Кий, и объявил:

— Плачу за всех!

В судовой журнал меня записали в полном соответствии с проездным документом, выправленным отцом Истым, а я на всякий случай ещё и свой дух сжал, дабы никакой особо любопытный тайнознатец из числа портовых служащих не сумел дотянуться до метки. Но никто мной не заинтересовался. Вроде бы нет.

Собрались в нашей едва сумевшей вместить всю ватагу каюте. Пока отец Шалый на пару с Дарьяном сводили в единое целое записи и подсчитывали векселя и акции, Огнич простодушно спросил:

— Беляна, а ты чего перекрасилась-то?

Девчонка не стушевалась и прижалась ко мне.

— Да Лучезару рыженькие нравятся, вот и пошла ему навстречу!

Я даже и не понял, чего было в обратившихся на меня взглядах больше — удивления или зависти.

— Да врёт она всё! — фыркнула Ласка. — Нашли кого слушать!

Отец Шалый отвернулся от небольшого столика, на котором проводились подсчёты, и откашлялся.

— Итак, вот что у нас получилось! — объявил он отчасти даже торжественно. — Комиссионное вознаграждение составило две тысячи шестьсот целковых. Не грош в грош, конечно, но близко к тому. Из этой суммы четыреста целковых приходятся на долю Дарьяна, остальным причитается по двести.

Все до сих пор находились под впечатлением от расценок на билеты, так что особо как-то даже не обрадовались. Священник, несомненно, это уловил, усмехнулся и добавил:

— На эти деньги мы скупили векселя Южноморского союза негоциантов. К моменту прибытия в Поднебесье по ним уже подойдёт срок платежей, так что каждому достанется вдвое больше.

Мы прониклись, разве что Огнич буркнул:

— А не обанкротятся они?

— Если и обанкротятся, то не так сразу, — уверил его Шалый. — Из Тегоса в Южноморск текла настоящая золотая река!

Священник посмотрел на Дарьяна, и тот засобирался.

— В нашей каюте буду, — предупредил он парней.

— Лучше в коридоре подожди. Разговор есть, — придержал его Шалый, а после того, как за книжником закрылась дверь, продолжил: — За слитки торгаши заплатили сорок одну тысячу целковых, с учётом долей Чеслава и Кия нам осталось немногим больше двадцати восьми. Каждому причиталось бы две с половиной тысячи и ещё шестьдесят два целковых.

И вот уже эта сумма впечатлила несказанно больше, разве что слегка смутило сослагательное наклонение. «Причиталось бы».

К чему это «бы»?

Именно этот вопрос Кабан и озвучил. Кочан страдальчески закатил глаза.

— Ну мы же вложились!

— Именно! — подтвердил Шалый. — Эти деньги мы вложили в ценные бумаги союза негоциантов, что должно обеспечить дополнительный и весьма немалый доход!

Мне как-то даже досадно из-за собственной ограниченности стало. Деревенский увалень сразу во всём разобрался, а я сижу и как дурак глазами хлопаю.

Стыдоба!

— Десять тысяч ушли на приобретение векселей, по ним получим два с половиной целковых на один потраченный. На остаток средств были куплены акции, и это самое рискованное вложение, но оно же и потенциально самое доходное. Нам удалось снять сливки и купить около шести тысяч бумаг номиналом в червонец каждая. На номинал внимания не обращайте, до падения Тегоса биржевые цены доходили до двадцати двух целковых.

Беляна кивнула.

— Под конец дня мы их уже по двенадцать брали, — отметила она.

— А на бирже до четырнадцати цена дошла, — подсказал Вьюн. — Ха! Да мы озолотились так-то!

Огнич с мрачным видом покачал головой.

— Если только союз на отдельных негоциантов не разбежится.

— Не разбежится! — уверил нас Шалый. — В этом случае они потеряют не только Тегос, но и Южноморск. Слабых жрут! — Священник вздохнул. — Увы, как теперь будут котироваться акции — предсказать не возьмусь. Равно и какую торгаши смогут обеспечить доходность. За прошлый год они выплатили по два целковых на акцию, но сейчас едва ли потянут такие траты. В любом случае в убытке мы не останемся.

«Если их и вправду не сожрут! — подумалось мне. — Заначенных трёх сотен не хватит даже, чтобы за билет рассчитаться…»

Ну а дальше отец Шалый спустил наших подельников с небес на землю, объявив:

— А теперь попрошу остаться только тех, кто подписался на предложенное мной дело!

По сути, он велел мне с Беляной выметаться из собственной каюты, но проделали мы это с превеликой готовностью, Дарьян же присоединился к собранию безо всякой охоты — причитающиеся ему восемьсот целковых напрочь отбили у книжника желание впутываться в задуманную священником авантюру. Про остальных и говорить было нечего. Рожи у них сделались одна кислее другой. Разве что никакой досады не выказали деревенские.

На палубу мы с Беляной выходить не стали, расположились в салоне, где заняли два кресла друг против друга. Пусть пароход и набили пассажирами под завязку, но судовладельцы решили соблюсти видимость правил приличия и потому сюда никого не заселили. Всё же Порт-Чёрный не осадили антиподы, а «Верный» был далеко не единственным судном, отбывавшим в Поднебесье.

— Посчитал уже, сколько у нас на двоих наберётся? — спросила Беляна и прищурилась. — Или не у нас, а у тебя и меня?

Вопрос в тупик не поставил, замешкался я с ответом исключительно в силу чрезвычайной сложности подсчётов. Но не стал загибать пальцы, справился и без этого.

— На двоих у нас с тобой больше пяти тысяч векселями и за тысячу акций, если они ещё чего-то стоят.

Беляна мечтательно улыбнулась.

— Хватит, чтобы уехать далеко-далеко, купить усадьбу и не работать, а просто стричь купоны.

— Чего? — не понял я.

— Жить на доходы от вложений, — пояснила девчонка. — Хотя о чём я? Твою долю придётся потратить на возвышение.

— Да вот ещё! — фыркнул я. — Мне это возвышение…

Беляна выразительно изогнула брови, пришлось поправиться:

— Глядишь, лет за пять в аспиранты и без таких трат прорвусь!

— Прорвёшься! — согласилась со мной девчонка и уточнила: — Так уедем?

Всё это было столь отдалённой перспективой, что я не стал вспоминать ни Рыжулю, ни Заряну, уверенно кивнул.

— Само собой! — И сразу испытующе поглядел на подругу. — А сама не собираешься в асессоры?

Беляна неуверенно передёрнула плечами.

— Пиковым аспирантом точно стану, но даже не знаю, получится ли пробиться в асессоры и надо ли мне это вовсе. Аспирант может быть сам по себе, асессоров стараются держать на коротком поводке. Никому не нужен независимый архимаг, пусть даже стать им без поддержки церкви, боярского рода, монашеского ордена или секты попросту нереально. Чего, думаешь, тот демонопоклонник решился на ритуал перерождения?

Я неуверенно кивнул и спросил:

— А что нужно сделать, чтобы стать асессором?

— Обрести целостность, — покривилась Беляна. — Некоторые называют это обретением истинного облика или созданием аватара, но на деле тайнознатцы просто вновь соединяют в единое целое тело и изменённый преломлением дух. По сути, восстанавливают связи, разорванные ритуалом очищения, только на сей раз под полным контролем разума.

— Звучит сложно.

Девчонка негромко рассмеялась.

— Не бойся, Серый! Думаю, ту ступень ты проскочишь, даже не заметив.

— Как так?

— А ты не очищал дух и не разрывал его связь с телом, — огорошила меня Беляна.

Я даже глазами от изумления захлопал.

— Ты чего сочиняешь? Ты же знаешь про приют! Та драная купель…

Девчонка покачала головой.

— Нет, Серый. Нет! Ты лишь окунулся в астрал и закрылся от него, как закрылся от небесного прилива в Гнилом доме. Помнишь, рассказывал? Ну вот! А в купели ты ведь ничего не почувствовал, так? Твой дух не оторвало от тела, а не сгинул ты лишь из-за своего атрибута. Почему, думаешь, той парочке приспичило скормить тебе его зерно?

Я во все глаза уставился на подругу, Беляна — сама серьёзность. Точно не шутит.

— Сегодня просто вечер открытий какой-то! — сказал я и нахмурился. — Чего раньше молчала?

— Раньше полной уверенности не было, да и смысла этот вопрос поднимать — тоже.

Я припомнил разглагольствования своего соседа по приютским казематам и спросил:

— А на кой чёрт тогда вообще проходить ритуал очищения, если из-за него одни только сложности, а спрятаться от приблудных духов можно и без таких ухищрений?

— Во-первых, без врождённой или приобретённой склонности к белому аспекту закрыться от потустороннего не выйдет, — уверила меня Беляна. — А во-вторых, ритуал очищения проходят не только для избавления от марающих дух эманаций плоти. Обособление духа чрезвычайно облегчает преломление. Прорваться в асессоры тебе будет легко, а вот в аспиранты совсем даже наоборот.

— Ну зашибись! — выдохнул я. — Обрадовала так обрадовала!

Девчонка развела руками, затем сказала:

— Именно из-за сохранившейся связи духа и тела так быстро сдвигался к оранжевому твой аспект при прожарке у источника школы Огненного репья. Из-за неё же на твой аспект столь сильно влияют проклятия и порча, хоть они и поражают в первую очередь плоть.

Я какое-то время обдумывал услышанное, затем уточнил:

— А что с преломлением? Я вообще смогу стать аспирантом?

— Ну я же стала! — фыркнула Беляна. — Что — думал один такой уникальный? Вовсе нет, Серый! Вовсе нет!

— И откуда ты всё это знаешь?

Девчонка пожала плечами.

— Пришлось разобраться. И сразу могу сказать: когда станешь проходить преломление, не пытайся дополнительно исказить аспект. За счёт источника или ритуала — не важно. Придётся закреплять имеющийся, иначе всё закончится плохо. — Она внимательно посмотрела на меня и предупредила: — И будь осторожен в небесные приливы. Ты больше не белый, поэтому даже не знаю, сумеешь ли закрыться от потустороннего.

— Час от часу не легче! — буркнул я.

— Просто не забрасывай возвышение. Чем сильнее станешь, тем проще будет со всем этим совладать.

— Да не собирался я его забрасывать! — зло буркнул я, хлопнул ладонями по подлокотникам и заявил: — Думаю новые части абриса начать прожигать, раз уж всё равно в плавании заняться больше нечем.

Но Беляна такого моего рвения не одобрила.

— Сосредоточься на увеличении объёма ядра, — посоветовала она. — Будет больно, но если упустишь время, впоследствии развить его окажется много сложней.

— Да я и так пытаюсь удержать ядро наполненным!

— Этого мало. Начинай тянуть энергию не на рывке, а стабильно. Думаю, на короткой дистанции ты уже не уступаешь большинству аспирантов из числа тех, что не выбирались за пределы Поднебесья, но ядро наполнить не так-то и просто. Чем больше в нём небесной силы, тем сложнее вобрать новую порцию.

— В курсе, — кивнул я с обречённым вздохом.

— А что касается абриса — перво-наперво тебе нужно усилить оправу пасынками. Четыре узла — это не так много, начнёшь работать с большими объёмами энергии, её может и порвать. И не советую накручивать по одному узлу — замучаешься дух к равновесию приводить. Лучше сразу формировать пары.

Я неуверенно передёрнул плечами.

— Учту.

Беляна улыбнулась.

— У тебя всё получится! Ты у меня талантливый! Что смеёшься? Так и есть! Ещё двух лет с ритуала очищения не прошло, а уже в аколиты выбился!

Только нет, к таланту мои достижения никакого отношения не имели — я прекрасно отдавал себе в этом отчёт, именно поэтому дальнейшее развитие событий меня и не разочаровало. Разрабатывать ядро оказалось чертовски больно, а закачивать в него по нескольку часов кряду небесную силу было просто-таки чудовищно тяжело. Кое-какие результаты мои упражнения, разумеется, приносили, но — талант?

Нет, черти драные! Нет!

А ещё оговоренные с отцом Шалым восемь часов — не те, которые барахтался в койке с Беляной и затем отсыпался после постельных утех, а которые мы проводили вне каюты, день ото дня тянулись всё дольше и дольше. Занимать их исключительно развитием ядра не получалось из-за начинавшего гореть огнём абриса, а больше, не считая общения с подругой и пустого трёпа с парнями, делать было нечего. Разве что вечерами я выбирался в салон, где устраивались карточные игры, но Беляна такое времяпрепровождение не одобряла, да я и сам старался не поддаваться азарту и не зарываться. Пусть карманы большинства пассажиров и пухли от золота, мой обычный выигрыш не превышал пары-тройки червонцев в седмицу.

При этом я не мухлевал — просто в отличие от остальных не злоупотреблял выпивкой, а ещё очень быстро определил, с кем не стоит садиться за стол, если только не желаешь спустить всё до исподнего. К слову, если поначалу отец Шалый показался мне завзятым картёжником, то вскоре я подметил, что священника интересуют не столько расклады и ставки, сколько разговоры, и это своё мнение на его счёт переменил.

Ещё мы с Беляной немало времени проводили в судовой библиотеке. Девчонка читала всяческую белиберду, я же отыскал пару книг по медицине, но ничего полезного помимо умных терминов, коими мог козырнуть при случае, оттуда не почерпнул. Первое время трепался там с Дарьяном, но затем тот захаживать в библиотеку перестал. Как оказалось, закрутил роман с молоденькой супругой одного из престарелых партнёров отца Шалого по картам.

— Это аморально! — буркнула Беляна, прознав об интрижке.

— Зато сам в этот раз инициативу проявил. Растёт!

Девчонка лишь фыркнула и вновь уставилась в книгу.

Пришлось мне тоже приобщаться к чтению. Трудов о боярских родах в библиотеке не обнаружилось, но зато хватало географических атласов внутренних земель, торговых справочников и бюллетеней. Вот преимущественно с ними я и разбирался. Книг по тайному искусству — нет, таковых отыскать не удалось.

А плавание всё тянулось и тянулось. От графика мы отстали аж на две седмицы — сначала попали в жесточайший шторм, затем встали на ремонт одного из котлов. Получилось вновь ощутить под ногами земную твердь, но и только — мало того, что все эти дни лило как из ведра, так ещё и остров оказался той ещё дырой. Главными его достопримечательностями были портовые бордели, игорные дома и кабаки. Парни развлекались, не жалея здоровья и денег, а вот на меня напала хандра. Весь извёлся, пока снова в море не вышли.

Мы были уже в нескольких днях пути от Южноморска, когда я проснулся с ясным ощущением некоей чрезвычайной неправильности. Потянулся, но — нет, Беляна сопела рядом.

И что тогда?

Задумался об этом и вдруг сообразил, что не испытываю обычной после пробуждения сосущей пустоты. Ядро оставалось наполненным, хоть я и не прилагал для этого никаких осознанных усилий. Черти драные, мне больше не требовалось запирать энергию безостановочным давлением своей воли! Будто гора с плеч свалилась!

Да! Шагнул на следующую ступень возвышения!

Я потормошил подругу, намереваясь поделиться с ней сим радостным известием, но в дверь постучали, а следом послышался голос Ласки:

— Лучезар, я захожу, так что выходи из Беляны, если ты ещё в ней!

Без какой-то паузы зелёная от морской болезни ученица школы Призрачных волков ввалилась в каюту и перво-наперво отдёрнула с иллюминатора занавеску. Беляна прикрыла глаза ладошкой и возмутилась:

— Подождать не могла? А если бы он и вправду во мне был?

— Да хоть бы и так! — отмахнулась Ласка. — Наше время!

Пришлось одеваться и тащиться в уборную. По пути туда зло пробурчал:

— Вот на кой она нас выгнала, скажи? С её морской болезнью проще прямо в гальюне тюфяк постелить. Бегает же каждые пять минут!

— Да какая ещё морская болезнь? — фыркнула Беляна. — Залетела она! Уже и Шалый замуж позвал.

Я так и вылупился.

— Серьёзно?

— Что — серьёзно? С барышнями такое случается, знаешь ли!

— Я про Шалого! Прям замуж позвал?

— А почему нет-то? Этот козёл старый никому и даром не сдался, а Ласка — девица видная, ещё и с приданым теперь! — заявила Беляна и подбоченилась. — Я, между прочим, тоже! Ещё и рыжая, как ты любишь!

— А я научился ядро наполненным удерживать! — похвастался я в немалой степени из желания перевести разговор на другую тему.

Девчонка расплылась в радостной улыбке.

— Молодец! — Но тут же предупредила: — Ты только упражняться не прекращай! Чем больше энергии в ядре, тем сложнее его наполнить до предела, а иначе роста не видать!

Я кивнул и уточнил:

— Может, входящие меридианы к ядру протянуть?

Беляна покачала головой.

— С этим лучше не торопиться. Пока ядро не перестанет расти, продолжай так небесную силу в себя тянуть — это сложнее, зато навык разовьёшь. А то начинаешь за здравие, а заканчиваешь за упокой.

Примерно так дела и обстояли, поэтому я вновь кивнул. Мы вышли на палубу и огляделись. От горизонта и до горизонта раскинулось сливавшееся с небом море, за пароходом стелился дым, ветер рвал его и развеивал. Несмотря на зависшее над нами солнце, жарко не было. Душно и влажно — так уж точно нет.

Поднебесье! Скоро вернёмся домой!

Подошёл наловчившийся пробираться на нашу палубу Дарьян, поздоровался и улыбнулся.

— Ну что за рейс выдался, а? Ни чудо-юдо морское не напало, ни пираты не повстречались!

Мне шутка такой уж смешной не показалась, и я потребовал:

— Сплюнь!

И Дарьян сплюнул — да, только уже на следующий день ближе к вечеру нас перехватил пароход под флагом школы Бирюзового водоворота…