Аколит в крови по локоть

Глава 13

Следующую седмицу мы шли, шли и шли. Ещё толкали повозки и даже переносили их через совсем уж непролазные места. Кадавры расчищали дорогу и наводили переправы, без них бы точно пришлось бросить обоз, а так худо-бедно пробирались через джунгли. На коротких привалах все валились с ног, мне же на пару с Добраном приходилось избавлять стрельцов от порчи. Уж не знаю, насылали москитов аборигены или наш маршрут пролегал мимо проклятых мест, но работы было невпроворот, а дремать приходилось на ходу. Зачарованное ядро под конец пути переполнилось и при попытке запихнуть в него очередные ошмётки зловредных чар обжигало пальцы, а покрывшие его бока алые разводы налились насыщенным багрянцем.

Шли, шли и шли. В дождь и под солнцем, через болота и по взгоркам, ночью и днём.

Причина эдакой спешки оставалась загадкой, но я и не думал роптать, поскольку хотел поскорее убраться от Тегоса ничуть не меньше остальных.

Во владениях Первой пароходной компании нашему появлению нисколько не обрадовались, но даже после многодневного марша Мёртвая пехота продолжала представлять собой весьма серьёзную силу — наверное, именно поэтому и обошлось без осложнений. Уж не знаю, о чём столковался майор с представителями здешних торгашей, но препон нам чинить не стали и позволили разбить лагерь в получасе пути от Порт-Чёрного. Ещё и водой с провиантом снабдили, пусть за это и пришлось заплатить звонкой монетой.

Майор сразу отбыл в здешнее представительство Южноморского союза негоциантов, не стала задерживаться в лагере и наша ватага — переезд в город организовал капитан Чеслав. Заодно он вручил мне приказ об увольнении Дарьяна.

За прошедшую седмицу мы с книжником разве что только парой слов перекинулись, но моё предложение распрощаться со службой в Мёртвой пехоте Дарьян принял без малейших колебаний.

— Я с вами! — заявил он, расплывшись в счастливой улыбке. — Спасибо, Лучезар!

— Не за что, — вздохнул я. — У тебя как с деньгами? Ещё билет на пароход покупать.

Книжник враз помрачнел.

— Да какой билет? Я ж говорил: нельзя мне в Поднебесье! — покачал он головой. — Но вдруг по моему профилю в городе работа подвернётся? Обратно-то завсегда возьмут.

Беляна задумчиво покивала.

— Лучезар, тебе тоже в Поднебесье ничего хорошего не светит, а тут со склонностью к магии крови будешь как сыр в масле кататься!

— Нет у меня склонности к магии крови, я с пурпуром работаю! — отрезал я, но поскольку в словах девчонки имелось определённое здравое зерно, лезть в бутылку не стал и уточнил: — А ты как же?

— А что я? — удивилась Беляна. — С тобой останусь! Чего я в Поднебесье не видела?

Я прикинул, что при правильно разыгранных картах родичи Лучезара меня тут вовек не сыщут, и кивнул.

— Можно и остаться.

— Давай! — рассмеялся Дарьян. — Втроём мы…

Он не договорил, заметил Ласку и осёкся. Впрочем, та не обратила на книжника никакого внимания — после гибели подруги девица замкнулась в себе и даже с Беляной почти не разговаривала; если с кем-то и общалась, то исключительно с Шалым.

— Явились? — хмуро глянул на нас священник. — Тогда в путь!

Дарьян при виде Шалого, такое впечатление, даже в росте уменьшился, он обменялся рукопожатиями с парнями и тихонько спросил:

— А вы чего это? Вместе, что ли?

— Типа того, ага, — подтвердил Вьюн и поторопил всех, будто в этом имелась хоть какая-то нужда: — Шевелитесь!

Порт-Чёрный размерами особо не уступал Тегосу, разве что застроен был преимущественно одноэтажными деревянными домами. Каменные здания высились лишь в центре, и все эти строения в два и три этажа высотой явно возвели не аборигены, а переселенцы из Поднебесья.

Предъявив на въезде документы, мы какое-то время под свист и улюлюканье вездесущей ребятни безостановочно катили по улочкам, затем стали останавливаться у постоялых дворов и пансионов, но те неизменно оказывались набиты под завязку. Дальше начали попадаться гостиницы, но и в них не было свободных мест — самое большее предлагали одну или две койки в подвале или на чердаке.

— Нас беженцы опередили, — пояснил очень быстро разобравшийся в ситуации отец Шалый. — По морю тут всего ничего идти.

Босяки озадаченно переглянулись.

— Но ведь порт первым делом захватили! — заявил Ёрш.

Священник раздражённо пожал плечами.

— Сюда не только из Тегоса, со всех окрестных земель люди съезжаться начали. И то ли ещё будет…

Центральные улицы города запрудили взволнованные обыватели, и я совсем уж смирился с тем, что придётся ночевать прямо в повозках, но в итоге нам всё же улыбнулась удача. И даже дважды. Людоедские расценки расположенной в двух кварталах от управы гостиницы «Перекрёсток» оказались большей части заявившейся в город публики не по карману, а за всех нас вызвался заплатить отец Шалый.

Впрочем, священник как-то очень уж неопределённо бросил:

— Потом сочтёмся! — Так что везение, надо понимать, вышло откровенно так себе. Кто-кто, а Шалый своего не упустит.

Но — заселились. Правда, не все. По итогам жеребьёвки караулить загнанную в каретный сарай повозку выпало босякам, Кабану и Кочану. С ними по своей воле остался и брат Сиплый. Дарьян там же завалился спать на копну сена, остальные пошли в гостиницу. Внутри она оказалась отделана полированным деревом и богато украшена позолотой, да и постояльцы были напыщенней некуда, но никто из повстречавшихся в холле денежных мешков цепляться к заявившимся в их обиталище замухрышкам-тайнознатцам не рискнул. Дело ограничилось косыми взглядами.

Мы с Беляной в номере не задержались, только побросали свои пожитки и отправились в расположенную неподалёку купальню. Пусть и валились с ног, но после седмицы в джунглях предпочли подушкам и мягкой перине бочки с горячей водой, мыло и мочало. Вымазанные чёрной ваксой волосы я обрил ещё в дороге, так что, отмывшись от пота и грязи, наскоро протёр макушку и взялся приводить в порядок одежду. А вот у Беляны столь острой нужды в этом не возникло: девчонка встретила меня на выходе из купальни в новом платье. Точнее — в платье запасном, которое умудрилась прихватить с собой при спешном бегстве из дома с дельфинами.

Женщины!

Дальше мы завернули в ближайшую кофейню и наскоро перекусили. Я сразу осоловел и, если б не пара кружек крепчайшего чёрного чая, непременно бы задремал прямо за столом.

— Дарьяну возьмём что-нибудь? — спросила растолкавшая меня Беляна.

— Сам сходит, — махнул я рукой и зевнул так, что едва не вывернул челюсть. — Айда спать!

Но — не вышло. Когда поднялись на свой этаж, слонявшийся по коридору брат Кроткий указал на распахнутую дверь.

— Зайдите!

Помимо заселившихся в этот номер отца Шалого и Ласки, в комнате обнаружились железнодорожник и Чеслав.

— Что-то случилось? — встревожился я.

— Если ты о золоте, то всё идёт по плану, — уверил меня капитан. — Майор к концу дня точно доведёт здешнего представителя Южноморского союза негоциантов до белого каления, к завтрашнему утру тот окончательно дозреет и даст лучшие условия из всех возможных. Долг перед Мёртвой пехотой превышает семьдесят тысяч, никто из местных такую сумму не ссудит. Да о чём я⁈ Кредиторы давно в очередь выстроились!

Я уселся на заправленную кровать, потянул за руку Беляну, и та плюхнулась мне на колени.

Отец Шалый задумчиво потёр подбородок.

— А точно дозреет? Или стоит ковать железо пока горячо?

— Ночь в здании, окружённом кадаврами, кого угодно до ручки доведёт, — ухмыльнулся Чеслав. — С местными властями майор сей экзерсис уже согласовал.

— В самом деле⁈ — непритворно поразился священник.

— В свете последних событий Мёртвая пехота видится Первой пароходной компании неплохим приобретением.

— Даже так?

Чеслав кивнул, и тогда железнодорожник, в каштановых волосах которого заметно прибавилось седины, неуверенно облизнул губы и спросил:

— А меня точно не обвинят в похищении слитков?

Капитан ободряюще улыбнулся.

— Придерживайтесь плана! Непременно придерживайтесь плана! Никакого вымогательства. Никакого «верну золото, если». Одна только безоговорочная готовность к сотрудничеству и ссылки на общеизвестные законы. — Он указал машинисту на дверь. — Предлагаю ещё раз обсудить это всё за обедом. Отче?

Шалый досадливо покривился.

— Начинайте без меня. У меня назначена встреча.

Чеслав настаивать на своём не стал, ушёл сам и увёл с собой железнодорожника, а священник выразительно посмотрел на меня и вздохнул.

— Лучезар…

Намёк вышел прозрачней некуда, но Беляна и не подумала подняться с моих колен, ещё и обхватила обеими руками за шею. Ласка фыркнула, но вопреки обыкновению промолчала, а нахмурившийся отец Шалый шугануть меня попросту не успел. В дверь без стука прошёл мужчина средних лет — круглолицый, пузатенький и мне совершенно точно знакомый.

Отец Истый!

Как и раньше был он в мирском платье, но против обыкновения церковную бляху открыто не носил. Любитель рассуждений о свободе воли обвёл нас вроде бы сонным взглядом, потом усмехнулся и пробасил:

— Так это юное дарование из ваших!

Шалый кинул на меня недобрый взгляд, но выставлять из комнаты не стал и попросту проигнорировал возглас собрата, ещё и поторопил его:

— Ближе к делу!

— Воистину: с кем поведёшься, от того и наберёшься! — хохотнул отец Истый. — Время — деньги, так?

Эта парочка определённо недолюбливала друг друга. Шалый молча скрестил на груди руки, Истый скривил уголок рта.

— Дела как сажа бела! — объявил он. — Новые власти Тегоса обвиняют вас, мой дорогой друг, и ваших людей в похищениях, пытках и убийствах!

— Да кому какое дело до бредней демонопоклонников⁈

Истый покачал указательным пальцем.

— Ничего подобного! Когда демонопоклонники попытались призвать в наш мир своего покровителя, а развращённые бездействием властей аборигены взбунтовались, Черноводской торговой компании ради спасения Тегоса пришлось объединиться со школой Бирюзового водоворота и заключить союз с владетелем Теночигара. К сожалению, прежде чем удалось навести порядок, была сожжена управа и частично разграблен верхний город, но нас уверили, что больше ничего подобного не повторится.

— Ах вот оно что! — прошипел Шалый. — Вот они как пытаются всё представить…

— Не пытаются, а уже представили. И никакие свидетельства очевидцев ничего не изменят. В Тегосе новая власть, с этим придётся считаться.

— Им всё сойдёт с рук?

— Не о том речь, — покачал головой отец Истый. — И даже не о том, что вы, мой дорогой, слишком уж сблизились с союзом негоциантов. Не имеет значения, сколь обоснованы выдвигаемые обвинения — главное, что любое судебное разбирательство ударит по интересам церкви, а этого допустить никак нельзя.

— Вздор! Никто меня в Тегос не выдаст! — отрезал Шалый.

— С учётом назначенной награды в этом и не возникнет нужды!

Отец Шалый как-то разом успокоился и вроде бы даже с интересом полюбопытствовал:

— И много обещают?

— Тысячу. И по триста за пособников, но их можно доставить и мёртвыми, тогда выйдет сотня с головы. Объявлять награду за убийство священника торгаши пока что не решились. — Истый скривил уголок рта и продолжил: — Послезавтра ожидается прибытие парохода, который следующим утром уйдёт в Южноморск. Я забронирую места и устрою проездные документы, но на этом всё. Билеты выкупайте сами.

Беляна так стиснула мою шею, что едва позвонки не хрустнули, а вот Шалый воспринял заявление собрата как должное и кивнул.

— Хорошо.

— Тогда до конца дня жду список имён. И не оставляй хвостов, очень тебя прошу.

Отец Истый раскланялся с барышнями и отправился восвояси, а Беляна мигом соскочила с моих колен и спросила:

— Мне обязательно возвращаться в Поднебесье?

— Ты же сама слышала! — рыкнул на неё священник.

— Царь небесный! — закатила глаза черноволосая пигалица. — Я могла бы перебраться куда-нибудь на север!

— Нет! — отрезал Шалый, сел за стол и взялся раскладывать перед собой письменные принадлежности. — Запишу тебя Ариной Ранней из школы Извечного полдня. Цвет глаз у тебя чем-то схож, никто неладного не заподозрит.

Беляна озадаченно хмыкнула и уставилась на Ласку.

— Арина — это светленькая, которая за нашего Огнеяра вышла?

Девица кивнула.

— Она! — После подступила к Шалому со спины и обхватила его руками. — Меня мальчиком запишешь?

— Имеет смысл, да.

— Тогда…

— Погоди! — Священник повернулся и уставился на меня. — Ну?

Я ничуть не стушевался и сказал:

— Добран Бледный из школы Багряных брызг.

Шалый тяжело вздохнул, но, прежде чем успел открыть рот, Беляна ухватила меня за руку и заявила:

— Он со мной! Мы вместе!

— Ну а что? — развёл я руками. — Истый всем обещал документы выправить!

Священник несколько раз очень медленно кивнул, затем записал на листок моё новое имя и предупредил:

— Только учти: если при посадке на пароход метки на духе с документами сверять не будут, то по прибытии — всенепременно.

— Так я честь по чести уволился!

— А ведь и верно! — заулыбался Шалый. — И сослуживцы твои тоже по долгам рассчитались, так? — Он поднялся со стула и объявил: — Идёмте, пора караульных менять.

— Мне по магазинам надо пройтись! Я не могу! — сразу предупредила Беляна и позвала Ласку: — Ты со мной?

Той сидеть в пыльном каретном сарае тоже не хотелось, так что барышни оставили нас, и менять караульных мне выпало на пару с братом Кротким, да ещё мы растолкали Огнича. Отец Шалый тоже составил нам компанию — прежде чем отпустить парней, он всех внимательнейшим образом оглядел, после чего предложил отбыть с нами в Южноморск.

Босяки согласились сразу, а вот Кабан и Кочан засомневались.

— А что там? — пробурчал первый.

— Мы деньги родне отправим, а сами в деревню не вернёмся, — пояснил его вопрос второй. — Тут работу найти легче лёгкого, а в Южноморске с этим как?

Отец Шалый не удержался от какой-то очень уж многозначительной улыбки и пообещал:

— Без дела не останетесь.

— А денежное дельце намечается? — мигом заинтересовался Огнич.

Священник кивнул, и бывшие пластуны после недолгих раздумий решили его предложение принять. Разве что фургонщик выставил дополнительное условие:

— Только, чур, доставка на место за счёт нанимателя!

Я думал, Шалый вспылит, но тот лишь коротко хохотнул и объявил:

— По рукам! — А после уставился на смурного Дарьяна. — Ну а ты что же — в Поднебесье не собираешься возвращаться?

Книжник буркнул:

— Так мне обратно хода нет!

— В школе Огненного репья учился? — уточнил священник.

— Поступал да не поступил, — вздохнул Дарьян. — С ними, вон! — кивнул он на нас.

— Ладно! — махнул рукой отец Шалый. — Будем считать, все былые грехи я тебе отпустил!

— Здорово! — улыбнулся книжник. — А можно это официальным документом оформить? И мне бы заранее его получить, до посадки на пароход!

Священник хмыкнул и посмотрел на Огнича, после перевёл взгляд обратно на Дарьяна.

— Я вот сейчас не понял: кто из вас фургонщик, а?

Парни заржали, Огнич надулся, а отец Шалый похлопал книжника по плечу и пообещал:

— Будет тебе документ! — После распределил дежурства и ушёл.

Босяки и деревенские отправились приводить в себя в порядок. Золото остались караулить я, монахи и Огнич. Да ещё к этому привлекли Дарьяна — ему священник положил стандартный для аколита оклад.

И вроде всё прошло наилучшим образом, но на душе у меня было неспокойно.

— Шалому палец в рот не клади, — негромко напомнил я книжнику. — Ты ведь понимаешь, что обратный билет сторицей отработать придётся?

Дарьян кивнул.

— Понимаю, конечно. Но зато при деле, со своими и без риска угодить на костёр!

— Сплошные плюсы, да, — проворчал я, не в силах разобраться в собственных чувствах. Просто не мог сообразить, огорчает тот факт, что Шалый обделил меня своим вниманием и не предложил поучаствовать в некоем денежном дельце наравне с остальными бывшими соучениками или же это повод с облегчением перевести дух.

Как знать, как знать…