Земля: Начало. Том II

Глава 11

Девочка медленно стянула одеяло с лица, и мне наконец удалось увидеть её полностью. Судя по картине, ей было лет пятнадцать, может, шестнадцать. Узкое лицо с острыми скулами и заострённым подбородком, черты ещё подростковые, но уже с каким-то странным, слишком взрослым напряжением. Глаза... вот они цепляли сразу. Сапфирово-синие, глубокие, как бездонный колодец, но внутри – пустота. Казалось, что она смотрит сквозь меня. При этом не видит полностью, а только фиксируя контуры и очертания фигуры. Из-за чего она напоминала безжизненный маникен.

Из-под капюшона выбивалась неаккуратная рыжеватая прядь волос, влажная и спутанная, как у человека, который давно не знал, что такое нормальный душ. Девочка машинально заправила её за ухо, движение нервное и резкое, словно рефлекс.

Я присел на корточки, пытаясь не делать резких движений, и повторил свой вопрос мягким полушепотом.

— Как тебя зовут?

Ответа не последовало. Она лишь сильнее поджала ноги под себя, вжавшись в угол и спрятав руки под одеяло. По дрожащей ткани было видно, как пальцы сжимались в кулаке.

Я кивнул, глянув в сторону города, где громоздились тени разрушенных зданий и дымились остатки недавнего ада.

— Понимаю. Боишься меня. Это нормально. Особенно... сейчас, когда мир… такой.

В голове тут же отозвалась Вейла, с её обычной смесью ехидства и практичности:

— Думаю, да, Алекс. Ты же чувствуешь... аромат?

Она замялась, и даже мысленно я уловил эту паузу, что-то вроде деликатного замалчивания.

— Не будем уточнять. — буркнул я про себя. — Всё же подросток.

— Ну, попробуй... не знаю, поаккуратнее как-то с ней. Издалека зайди, что ли. — подала она свой фирменный “дельный” совет, полный энтузиазма и нулевой эффективности.

Покосившись в сторону девочки, снова кинул мысленный образ собственного взгляда прямо на Вейлу.

— Слушай, Вейла… а если, ну… залезть ей в голову? Через пси? — вопрос сорвался сам собой. Странно, что я не подумал об этом раньше. Но меня тоже можно понять, живых то людей я не встречал уже слишком давно.

Вейла ответила моментально, и в голосе её звенела насмешка.

— Хах, ну в теории можно, Алекс.

После этого наступила пауза, и я уже хотел обрадоваться, но она тут же добавила с ледяной усмешкой.

— Если, конечно, ты хочешь спалить ей мозг и сделать из неё овощ. Очень практично, правда?

Я скосил глаза и не удержался.

— Концовка мне, скажу честно, не понравилась.

— Ну извини, что реальность иногда портит твои гениальные идеи. — хмыкнула Вейла. — Вообще, если когда-нибудь прокачешься нормально, особенно если у тебя пробудится соответствующий аспект... — её голос стал тягучим, почти обольстительным. — Тогда можно будет такие трюки делать… хоть с толпами сразу. Представь: одна мысль – и вся комната по щелчку ложится. Красота же.

— Красота, говоришь... — я фыркнул. — Пока что звучит слишком сложно…

— Ой, ну не ной, герой. — лениво откликнулась она. — Всё впереди. Главное дожить.

Я снова посмотрел на девочку. Она сидела, словно маленькая птица, зажатая в клетке, готовая взлететь при малейшем звуке. Но её глаза... вот что было не по возрасту. Они казались слишком взрослыми, слишком потерянными.

— Ладно. значит будем знакомиться по-старинке. — пробормотал я вслух, чуть скосив глаза на неё. — Без фокусов, мирно и культурно. Сложно, но попробуем, да?

Медленно присев на корточки, я показал ладонью на место рядом с собой.

— Я вот тут присяду. И... костёр разведу. Не против?

Она снова не ответила словами. Только резко качнула головой из стороны в сторону. Нервно, быстро, боясь сделать что-то не так. Движение было рваным, словно каждое усилие давалось с трудом, мышцы подёргивались от напряжения, как у дикого зверька, прижатого к стенке.

“Ну, допустим, это знак согласия”. — мысленно отметил я, при этом прекрасно понимая, что девочка всё ещё напугана и явно зажата.

Я осмотрелся.

— Так… хм… ветки и растопку я же оставил на лестничной клетке… — пробормотал я, потирая затылок. — Вот же молодец, Лекс.

— Ну ты гений, конечно, — тут же ехидно подала голос Вейла в голове. — Отличная подготовка, просто чемпион выживания.

— Прекрати сыпать соль на рану, а? — буркнул я. — Зато у меня чай есть. Не все так плохо.

Аккурат достав из рюкзака слегка смятую пачку зелёного чая и пакетик сахара, повернулся к нашей загадочной соседке.

— Слушай, я очень давно не пил чай. А тут такой шанс… — попытался легко улыбнуться и поднял пачку повыше, чтобы ей было видно. — У меня тут зелёный и сахар, целая роскошь. Можешь, э… открыть дверь на лестничную клетку? Я мигом возьму растопку и поленья, ладно?

Ответа снова не последовало. Только маленькая, едва заметная дрожь в плечах и несколько скованных движений. Девочка неловко потянулась назад и после секундного замешательства, достала… маленькую походную плиту с газовым баллоном. А следом из тени вынырнул миниатюрный чайничек.

Я прищурился с сильным удивлением.

— Опа… — выдохнул я.

Вейла не упустила момент. — Ну слушай, она явно подготовленнее тебя. — её голос залился смехом. — Может, она тебя ещё и научит, как не помереть от собственной криворукости?

— Ахаха, очень смешно, Вейла, просто умер от смеха. — скривился я. — Может, ты сама сюда выйдешь, покажешь мастер-класс, умница?

Тем временем девочка молча подтолкнула ко мне плиту и чайник, опустив взгляд, в попытках избежать встречи наших глаз. Движения быстрые, но аккуратные, чувствовалось, что с этой техникой она на “ты”.

— Спасибо… — пробормотал я, уже чувствуя себя не в своей тарелке. Ну да, кто тут, оказывается, профи в выживании?

Я принялся устанавливать плитку, пальцы привычно проверили соединение баллона. Вскоре раздался характерный щелчок, и голубой язык пламени с лёгким шипением вырвался наружу. Плита зажглась, озарив нас мягким светом.

— Хоть это у меня получается. — усмехнулся, разворачивая чайник и наполняя его водой из бутылки, болтающейся у меня в рюкзаке. Капли застучали по металлу, отдаваясь лёгким эхом. Запах газа смешался с едва уловимым ароматом сырой стали.

— Удивительно, Алекс. — не унималась Вейла. — Ты наконец-то сделал что-то с первой попытки. Должна сказать – горжусь.

— Спасибо, дорогая. — отозвался я сухо. — Обязательно запишу это в список своих великих достижений.

Мы сидели молча пока вода набирала жар. Чайник начал потрескивать, после чего сильно зашипел. И вскоре первые клубы пара пошли вверх, завихрившись в холодном воздухе крыши.

Я бросил взгляд на девочку. Она всё ещё сидела, сжавшись, но глаза её теперь были прикованы к чайнику. И в этом взгляде впервые мелькнуло что-то… живое. Маленькая искорка, почти незаметная, но настоящая.

— Ну что. — я улыбнулся, чуть расслабив плечи. — Пахнет домом, да?

Вейла вздохнула.

— Даже у меня сейчас что-то дрогнуло внутри. А ведь у меня, напомню, нет желудка.

Я усмехнулся, глядя на пламя и чайник. Мир вокруг был разрушен и страшен, но вот сейчас – здесь, в этот момент, всё казалось нормальным.

Иногда приходилось мельком поглядывать на девчушку. Она всё так же неотрывно смотрела на чайник, будто тот был для неё последней точкой опоры в этом мире. Глаза её блестели в отблесках пламени, и я не мог понять: то ли в них была застывшая тревога, то ли просто отражение пляшущего огня.

Молчание висело в воздухе, густое и липкое, и мне начинало казаться, что оно сжимает нас в кулак. Надо было что-то говорить.

— Ну что. — я кашлянул и неловко улыбнулся. — Мы так и будем молчать до утра, или всё-таки скажешь своё имя? Моё-то ты уже знаешь.

Голос прозвучал мягко, но с некоторым налетом веселости, хотелось её чуть-чуть расшевелить.

Девочка медленно наклонила голову, глаза метались по кругу в поисках выхода. Я видел, как ей невыносимо хочется отвести взгляд. Но она всё же заставила себя снова посмотреть прямо на меня. В этом взгляде было что-то мучительное, как у человека, который слишком долго жил под прессом страха.

Секунды тянулись. Потом она подтянула ноги к груди, закутываясь в одеяло ещё сильнее, как если бы оно могло спрятать её от мира. И наконец выдавила из себя.

— Аня… Анна…

Голос хриплый, едва слышный, дрожащий, как тонкая льдинка в ночном ветре. Он почти растворился в гулком шорохе крыши, улетая куда-то в темноту.

— Очень приятно, Анна. — мягко сказал я и улыбнулся ей глазами. — Ну вот, теперь мы с тобой официально знакомы.

Я снял чайник с плиты, пар сорвался вверх тонкой нитью. На секунду задержал взгляд на пламени, которое продолжало мерцать под чайником, отбрасывая золотистые пятна на наши лица. Огонь завораживал, казалось, что он живёт своей жизнью – тянется, трепещет, борется за существование, как и мы все здесь.

— Алекс. — вдруг ехидно подала голос Вейла в голове. — А ты не слишком ли шикуешь? Баллон-то чужой. Разбрасываешься добром как царь какой-то.

— Ну спасибо, что напомнила. — буркнул в ответ. — Может, в следующий раз сама меня обеспечишь, хозяйка полей и огородов?

— Ну знаешь ли, я тут, так сказать, в роли голоса разума, а не работника снабжения. — фыркнула она.

Хмыкнув повернулся к Анне.

— Слушай, Ань, ты не против, если я пока оставлю огонь включённым? Ну, чтоб теплее было… и свет.

Девочка вскинула взгляд и даже открыла рот, словно собиралась что-то сказать. Но потом снова опустила глаза и быстро кивнула куда-то в сторону. Я проследил за её взглядом, там в тени виднелось ещё несколько таких же баллонов, аккуратно выставленных в ряд.

Из уст невольно вырвалась усмешка. — Ха, понял. У тебя тут стратегический запас. Отлично, тогда не будем экономить.

Я закинул пакетик с чаем в свою кружку от термоса, и поймав взгляд Ани, вопросительно приподнял бровь.

Она, всё ещё настороженная, медленно просунула руку за спину, снова это резкое, почти дёрганное движение, будто она всё время держала ладонь на каком-то тайном оружии. Не отпуская то, что прятала, она аккуратно подтолкнула ко мне жестяную кружку.

“Не доверяет до конца, но идёт навстречу”. — отметил я про себя и кивнул, принимая её выбор.

Словно в ответ я ловко закинул в её кружку пакетик чая и щедро бросил пару кубиков сахара. Тёплый пар потянулся вверх, смешиваясь с запахом нагретого металла и лёгким ароматом зелени. Знакомый запах комфорта, который странно и почти болезненно бил по нервам в этом мире руин.

— Ну вот, теперь у нас почти пикник. — сказал я, садясь поудобнее и наблюдая за тем, как чай заваривается, и как огонь продолжает своё маленькое шоу.

Вейла вздохнула нарочито громко.

— Надеюсь ты понимаешь, что это не настоящая встреча у камина. Но ничего, Алекс, радуйся мелочам. Ты хотя бы сегодня не умудрился вырубиться, как обычно.

— Ещё вечер не кончился. — усмехнулся я.

— Аня… — позвал её тихо, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно мягче. Протянул к ней банку тушёнки, одну из последних, что у меня оставались. Внутри всё противилось этой щедрости: судя по её запасам, она сама могла меня кормить ещё месяц. Но как только её взгляд зацепился за банку, глаза блеснули чем-то... животным. Она даже не пошевелилась, но выражение лица ясно говорило: “хочу”.

Я аккуратно подвинул банку ближе.

— Держи. Это твоё. — сказал и усмехнулся. — Заслужила хотя бы за то что терпишь меня здесь.

Девочка не сразу потянулась. Сначала сжала пальцы на коленях, потом дрогнула, осторожно вытянула руку так, будто я мог ударить или отобрать в любой момент. Движение было угловатым, судя по всему тело её плохо слушалось. Она схватила банку и сразу прижала её к себе, переживая, что она может исчезнуть.

Я молчал несколько секунд, наблюдая, а потом решил действовать. Доверие с неба не свалится.

— Слушай… — начал спокойно, усаживаясь поудобнее и обхватывая кружку с горячим чаем. — Хочешь знать, кто я и откуда взялся? Ну, раз уж мы тут всё равно вместе чай пьём…

Вейла сразу встряла с ехидцей.

— О, начинается. Легендарные байки у костра. Давай, Алекс, только не расплачься там, ладно?

— Спасибо за поддержку, как всегда. — мысленно парировал я и начал рассказывать. Простыми словами. Без лишних подробностей о Вейле, гостях из других миров и странных способностях. Только голая правда: как очнулся, как память пропала, как пришлось выживать в этом незнакомом мире, и немного затронул монстров.

Аня слушала. Сначала сидела напряжённо, сжимая тушёнку, думалось мне, что она и не слышала толком мой монолог. Но по мере моего рассказа начала чуть расслабляться. Временами кивающая, временами моргающая чуть чаще обычного, словно что-то в моих словах отзывалось в ней. Один раз даже приоткрыла рот, глаза округлились от удивления, но тут же быстро спрятала эмоцию за привычной маской отстранённости.

Мы выпили по кружке чая, пар из которых всё ещё вился в воздухе, смягчая остроту ночной прохлады. Чайник пошёл на второй круг, шипел и потрескивал на плитке, издавая уютный звук, почти заглушавший ветер с крыши. Я поймал себя на мысли, что этот момент очень уютный, и мне действительно требовалась чья-то компания.

Продолжал говорить очень долго, чистый монолог. Но ближе к концу, когда коснулся самой болезненной темы – семьи, близнецов, которые должны быть чуть старше, чем Аня сейчас, что-то в голосе дрогнуло. Грустная тень легла на слова сама собой.

— А знаешь, Ань, что самое страшное? — пробормотал я, уставившись на свои ладони. — Я даже не знаю, сколько прошло времени. Живы ли они… Потерять сознание седьмого апреля, а очнуться… ну, когда бы это ни было.

Тишина повисла глухая.

— Двадцать шестое. — вдруг раздалось тихо, но неожиданно уверенно.

Я вскинул взгляд. Аня сидела, сжимая кружку обеими руками, глядя прямо на меня своими сапфировыми глазами. В голосе было чуть больше силы, чем раньше, чай всё же прогнал мрак из её связок.

— Ты хочешь сказать… — я не поверил своим ушам. — прошло целых девятнадцать дней?

Она кивнула. Медленно, неотрывно смотря на меня. Потом подняла руку и указала на стену позади, где только сейчас бросились в глаза косые линии, выцарапанные на грязной поверхности. Каждый штрих – день. Их было девятнадцать.

Я замер, выдохнул медленно, осознавая происходящее и реальность.

— Девятнадцать дней... — чувствовал как грудь сжимается от новых мыслей. — Как я мог… Чёрт, что же со мной тогда происходило?..

Вейла шепнула в голове, уже без смеха.

— Алекс… может, лучше пока не знать. Иногда незнание – это спасение.

Кивнул сам себе и снова посмотрел на Аню. Она всё ещё сидела настороженно, но теперь в её глазах мелькало что-то новое. Не доверие ещё. Но… зёрнышко надежды.

— Аня… — тихо начал я, дождавшись, пока она отопьёт глоток остывающего чая. — Ты не знаешь… куда все делись? Я ведь, кроме тебя, ни одной живой души не встретил.

На этом моменте от моего взгляда не укрылось, как она вздрогнула. Видимо мой вопрос выдернул её из каких-то внутренних мыслей. После чего её глаза медленно опустились вниз. В её лице что-то изменилось, краски поблекли, глаза стали тусклее, а плечи осели.

— Почти все… превратились. — прошептала она, еле слышно. — Монстры. Они… просто исчезли, люди, я имею в виду. Или стали… ты видел…

Пауза.

— Этот район… один из первых, может, самый первый, куда пришёл удар. — она подняла руку и указала за спину, туда, где кварталы терялись в сумерках. — Мы с подругой тогда гуляли… Там были первые падения…

Она не закончила. Просто замолчала и опустила взгляд в колени, вылавливая тени воспоминаний, ложащихся на неё и утягивающих вниз.

Я кивнул. Не стал давить. В таком состоянии люди способны на разное.

— А… эвакуация была? — осторожно поинтересовался издалека.

Аня вскинула брови, как будто не сразу поняла, о чём речь. Потом губы скривились в кривой, почти взрослой усмешке. Грустной.

— Была бы. — она как будто пробовала слово на вкус, перекатывала на языке. — Но все… службы, больница, станции, машины. Они были с той стороны. Где всё началось. Где были первые падения объектов. Там всё сгорело в первые же часы. А дальше... думаю, до нас просто не дошли группы с других районов, если они и были.

На меня сходило ощущение, как внутри скребло что-то тяжёлое. Тихая злость, бессилие, жалость, всё вперемешку.

— А что именно падало? — спросил я, и одновременно мысленно обратился к Вейле. — Ты слышала? Это про контейнеры, верно?

Она тут же откликнулась.

— Ага, похоже. — голос был уже серьёзнее обычного, но без драматизма. — На орбите было очень много контейнеров. Часть с реакторами, как я помню. Часть имела сжиженную энергию. Неудивительно, что некоторые районы снесло к чертям. Эти штуки не были просто бутафорией. А другая часть… В общем, даже я не знаю, чем там они были наполнены.

— Спасибо, мать справочной службы. — хмыкнул я в голове.

Вернулся к разговору с Аней. Она всё ещё сидела, сжав кружку в пальцах. Вид у неё был такой, словно она проглотила что-то горькое, но не собиралась это показывать.

— Правительство говорило, что это спутники. — наконец добавила она, словно вспомнив мой вопрос. — По радио... в сообщениях. Только верится слабо, что спутники так взрываются.

Она подняла глаза. В них не было агрессии. Только усталость. Детская, сломанная, но не до конца погасшая.

Я кивнул.

— Правильно. Иногда то, что они не говорят, куда важнее, чем то, что говорят.

И на секунду между нами повисло странное, почти тёплое молчание. Словно в этом холодном мире нашлась одна тонкая нить – от меня к ней.

Мы сидели в тишине, чай остывал в кружках, пламя на горелке тихо потрескивало, отбрасывая на стены тени, будто танцующие привидения. Я решил больше не задавать вопросов. Достаточно на сегодня. Видно было: Аня на пределе. Но вдруг именно она первой нарушила молчание.

— Мы с мамой… — её голос прозвучал неожиданно для неё самой, хрупкий, словно на грани слома. — Мы собирались идти к метро. Или ближе к центру. Там, кажется, ещё была жизнь…

Она вытянула руку вперёд, проверяя, принадлежит ли она ещё ей самой. Узкие пальцы чуть дрожали, кожа на костяшках была ссадина в ссадину. Глаза не отрывались от этой ладони, она держала в ней весь потерянный мир.

— Но случился ещё один взрыв. Сильный. Земля пошла волнами… Мама упала. Ударилась. Сильно… — голос сорвался на хрип. — Я не могла её бросить.

Я кивнул. Медленно. Молча. В горле что-то закололо.

— Ты осталась тут ради неё. — тихо произнёс я.

Аня рвано кивнула в ответ. Почти по-военному. Словно если не держать себя в руках – развалится. А потом… спустя пару секунд, всё-таки выдохнула.

— Потом… она начала… меняться. Медленно. Стала другой. Глаза. Кожа. Движения. — она замолчала, но я видел, как на шее у неё заходили жилки, как кулаки снова сжались. — Я… я… я….

Никто не говорил.

Даже Вейла молчала в голове.

Я мог только представить, что творилось с ней. Маленькая девочка, запертая в квартире с матерью, которая теряет человечность с каждым часом. И неважно, что она выжила, после такого живым уже не становишься.

— Ты… из сто двадцать шестой? — голос у меня дрогнул. Задал ей вопрос, который крутился у меня на языке с самого начала.

Аня посмотрела на меня, не обвиняя, не осуждая. Просто обычный взгляд. Потом кивнула.

— Да... Знаю. Ты занял нашу с мамой квартиру.

И в этих словах не было ни упрёка. Ни злости. Ни удивления. Просто факт. Чистый, холодный, как гвоздь в доске.

Вейла всё же подала голос, на удивление спокойно.

— Вот и нашлась хозяйка твоего “нового дома”, Алекс. Теперь только не начинай паниковать, ладно?

— Не начинаю. — мысленно бросил я ей. — Хотя хотелось бы.

Я перевёл взгляд на Аню. Она сидела сгорбившись, но уже не такая зажатая. В её глазах всё ещё плескался страх, но где-то под ним было начало чего-то другого. Как будто в ней появилась тонкая ниточка связи. Почти незаметная, но настоящая.

Мы больше не говорили, я прекрасно понимал, что она хотела мне сказать. В том числе про то, что случилось с её матерью в ванной. Но оба решили оставить это в прошлом.

— Хочешь вместе попробуем выбраться? — задал я неожиданно для себя вопрос.