Замок обмана

Глава 5 Подкаблучное буйство

Что-то было не так.

Прошло уже три дня с тех пор, как мы побывали в кабинете Румпельштильцхена, а мама с папой ни разу не вспомянули об Анне. Мои письма, которые я отправляла Анне пегасовой почтой, возвращались – видимо, не могли преодолеть защитный барьер. Ни с кем другим в СИШ я тоже не могла связаться, чтобы узнать, как дела у моей сестрёнки. Я несколько раз пыталась заговорить о ней с родителями, но они тут же меняли тему, постоянно возвращаясь к своим дурацким подарочным наборам, которые вручили им в школе. Мама расхаживала по нашему сапогу в переднике с надписью «Мистер Штильцхен знает рецепт успеха в СИШ!», а отец всем и каждому хвастался носовым платком с рисунком в виде герба Сказочной исправительной школы. Хан, Хэмиш и Трикси слопали шоколадные кексы с ревенем прежде, чем я успела им помешать, и теперь чуть ли не все в нашем семействе то и дело изрекали что-нибудь вроде «Румпельштильцхен вновь сделает Чароландию великой».

Ради братьев Гримм, ну как их можно было так легко одурачить?!

Я бесновалась не хуже Безумного Шляпника. Мне срочно хотелось что-нибудь предпринять, поэтому я отправила Джексу короткую записку пега- совой почтой с просьбой встретиться со мной перед сегодняшним балом. И вот теперь я ждала его, сидя на стопке ковров-самолётов у входа в клуб «Арабские ночи».

Я увидела его ещё издалека – в тёмно-синем камзоле с двумя рядами золотых пуговиц и золотых панталонах, весь такой аристократичный до кончиков ногтей. Настоящий принц.

Вскочив, я схватила его за руку и выпалила:

– Мы должны вломиться в Сказочную исправительную школу и выкрасть оттуда Анну и наших друзей! Если мы отправимся прямо сейчас, мы успеем угнать пару-тройку пегасов, перелетим через гору Рутрум и успеем в школу до отбоя. – Я потянула его за руку. – Пойдём скорее!

– Эй-эй, воришка, не пори горячку, – сказал Джекс, упираясь каблуками в землю. – Надо всё как следует обдумать. Штильцхен держит всю школу под защитными чарами, так что проникнуть туда мы не можем. А если бы даже и смогли, он бы всё равно сразу узнал об этом и схватил бы нас ещё на подступах к общежитию – или отправил бы за нами своих людей. Так что твоя затея в любом случае провалится.

– А вот и не провалится, – упорствовала я, хотя в глубине души понимала, что он прав. Я угрюмо плюхнулась обратно на ковры. Джекс присел рядом – и тут верхний ковёр начал отрываться от земли.

Я попыталась вспомнить, чему нас учили на занятиях по пилотированию ковров-самолётов в школе:

– Эй, ковёр! У нас тут, между прочим, настоящий принц, а ты хочешь, чтобы из-за тебя он опоздал на свой собственный бал?!

Ковёр и ухом не повел.

– Не думаю, что с коврами-самолётами положено разговаривать именно так. – Джекс ласково потрепал ковёр по ворсу, словно погладил пса. – Спасибо, что хочешь прокатить нас, но мы сегодня немного заняты, поэтому, пожалуйста, опусти нас на землю, ладно?

Ковёр начал было снижаться, но потом снова рванул вверх.

– Отлично. Этот коврик, похоже, тоже хочет отправиться прямиком в Сказочную исправительную школу, – проворчала я. – Надеюсь, ты любишь шоколадные кексы! – крикнула я непослушному ковру.

Должно быть, хозяин лавки услышал нас, потому что тут же выскочил из дверей:

– О, не беспокойтесь, вы всё равно на привязи. Когда Синему надоест баловаться, он сам вас спустит.

Я поглядела вниз и убедилась, что ковёр действительно привязан длинной верёвкой к большому тележному колесу на земле.

– Ну вот. Прекрасно. Теперь ты из-за меня ещё и опоздаешь, – вздохнула я, водя пальцем по сине-зелёно-золотым завиткам восточного узора на ковре.

– Да никто даже и не заметит, что меня нет, – отмахнулся Джекс. – И к тому же сейчас гораздо важнее, чтобы я остался с тобой и не дал тебе наделать глупостей. Пойми, ты не сможешь попасть в СИШ.

– Смогу! – упрямо буркнула я.

– Нет, не сможешь, – стоял на своём Джекс.

– Что же мне тогда делать? Позволить Штильцхену портить жизни тех, кто мне дорог?!

При упоминании имени Штильцхена ковёр норовисто взбрыкнул, и мне пришлось успокаивать его, похлопывая ладонью: «Вот молодец, хороший коврик».

– Нет, конечно, но прежде чем бросаться им на выручку, мы должны составить план действий, – сказал Джекс. – Я ведь говорил раньше, что в СИШ готовится что-то нехорошее, – почему ты не ответила, когда я писал тебе, что Штильцхена видели в тех местах?

– Потому что теперь моя жизнь не связана с СИШ, – бросила я, оправдываясь.

«Наверное, именно поэтому тебе так скучно живётся?» – произнёс тихий голосок в моей голове.

Домик-чайник издал громкий свист, возвещая конец рабочего дня. В нескольких кварталах отсюда мой отец, наверное, уже закрыл свою лавку. Внизу под нами хозяин принялся затаскивать в помещение выложенные на обозрение ковры. Конюхи разводили пегасов по конюшням. Улицы постепенно пустели, и единственным местом, где ещё бурно кипела жизнь, оставался морской порт. Сотни светлячков подсвечивали перила трапов, ведущих на палубу самого большого парусника, какой мне только доводилось видеть. Рядом с ним судно Чёрной Бороды показалось бы крохотным корабликом из бутылки. Оттуда доносилась музыка, и я живо представила себе кружащихся в танце королевских особ и их гостей в пышных нарядах. Джекс тоже смотрел в ту сторону, и я вдруг почувствовала желание выговориться перед моим другом начистоту.

– На самом деле я не стала писать тебе потому, что старалась приспособиться к жизни дома, – негромко сказала я. – Но всё оказалось не таким, как в моих воспоминаниях. Анна уже успела связаться с Гензелем и Гретель. Остальные были поглощена собственными заботами. – Я снова взглянула на корабль. – Я думала, что смогу вернуться к своей прежней жизни, но... – Я умолкла, не договорив.

– ... ты сама уже не могла жить по-прежнему, – продолжил за меня Джекс, словно читая мои мысли. – И если быть честной перед самой собой, ты даже не уверена, что так уж этого хочешь. И когда ты притворялась, что ничего не изменилось, ты чувствовала себя...

– ... в ловушке, – закончили мы одновременно и уставились друг на друга.

Неужели Джексу тоже наскучила учёба в Королевской Академии и роскошная жизнь во дворце?!

Может быть, он тоже скучает по Сказочной исправительной школе?

Ковёр-самолёт поднимался всё выше и выше, до отказа натягивая веревку.

– Какая разница, что мы там себе думаем, – вздохнула я. – Всё равно вернуться в СИШ мы не можем. Ты же слышал, что говорил Штильцхен. Даже Флора считала, что причина всех неприятностей – мы сами. И у нас, по её мнению, синдром героя – или как он там называется.

– Нельзя верить всему, что говорит этот мошенник, – напомнил мне Джекс. – Мы же оба понимаем, что он попросту украл школу у Флоры. Он готов наговорить чего угодно, лишь бы подорвать твою веру в себя. Не забывай: мы помогли спасти школу и всех, кто в ней был.

– Зато видишь, в чьих руках она теперь оказалась, – снова вздохнула я. – А мы, находясь здесь, никак не можем ему помешать.

– Просто чтобы провернуть такое сложное дело, нам нужна команда побольше, – сказал Джекс. – Олли где-то в море, а Кайла, Джослин и Максин сейчас в СИШ. В одиночку нам не справиться. – Мы молча посмотрели в сторону шумного порта. До меня доносился смех и радостные выкрики, но всё это веселье было каким-то далёким и чужим. Даже буйство фейерверков казалось тусклым и неинтересным. Анна осталась в СИШ, где нет Флоры, но есть Румпельштильцхен, и я ничем не могу ей помочь.

– Эй, Синий! – крикнул снизу продавец ковров. – Ну-ка спускайся! Тебе пора на склад.

Если ковёр и понял, что ему говорили, слушаться он всё равно не стал.

– Давай же, Синий! – снова окликнул его лавочник. – Моя жена хотела сегодня пойти на причал полюбоваться на бал. Мне пора домой!

Я наклонилась, чтобы спросить у лавочника, что мы можем сделать, чтобы заставить ковёр спуститься, и почувствовала, как из кармана моего фартука что-то выпало. Я успела схватить эту вещицу прежде, чем она скатилась за край ковра.

– Что это? – полюбопытствовал Джекс, и я протянула ему раскрытую ладонь.

– Вот, Джослин сунула мне эту штуку в школе. – Сейчас, разглядывая её в сгущающихся сумерках, я поняла, что это каблук хрустальной туфельки. – Не пойму только, что мне с ним делать. Вряд ли этот каблук поможет нам пробраться в Сказочную исправительную школу.

– Может, стоило просто швырнуть его Румпелю в голову? – хихикнул Джекс.

Мы оба так расхохотались, что чуть не свалились с ковра. К счастью, Синий завернул края, не дав нам рухнуть вниз с высоты нескольких этажей.

Отсмеявшись, Джекс схватился руками за голову:

– Эх, до чего же это всё скверно! Мы не знаем способа помочь ни нашим друзьям, ни твоей сестре, а теперь ещё и зависли над городом на ковре, который никак не желает спускаться.

– Ну, может, этот каблук решит все наши проблемы, – невесело пошутила я и, поднеся свою находку к губам, глупо захихикала и произнесла: – Каблучок-каблучок, ты ведь поможешь нам найти путь в СИШ так, чтобы нас не вышвырнули обратно? А заодно, может, отыщешь для нас Олли, а то мы без него как без рук. Заранее спасибо.

Ковёр под нами вдруг затрясся и пошёл волнами, а потом заметался вправо-влево. Наше веселье разом улетучилось. Вцепившись в бахрому, мы старались удержаться на ковре, который отчаянно рвался с привязи.

– Синий, не вздумай! – предостерегающе крикнул снизу лавочник.

Синий рванулся ещё разок. Верёвка под ним лопнула, и он взвился в небо, как фейерверк. Нам с Джексом только и оставалось, что изо всех сил ухватиться за края. Я зажмурилась. Ныряя то вправо, то влево, Синий нёсся по опустевшим вечерним улицам. Когда я наконец осторожно приоткрыла глаза, он парил над домами и конюшнями, а в следующий миг заложил крутой вираж и спикировал прямиком к штаб-квартире гномской полиции, перед которой у коновязи стояла лошадь Пита.

– Синий, ты что вытворяешь?! – стуча зубами, выговорила я, глядя, как взбесившийся ковёр мчится к парадному входу.

– Мы сейчас разобьёмся! – заорал Джекс.

Зажмурившись и стиснув зубы, мы приготовились к удару, но его почему-то не последовало. Снова открыв глаза, я увидела выбежавшего из штаб-квартиры Пита. Он смотрел вверх, на ковёр, и Синий внезапно нырнул прямо к нему. Мы все трое завопили не своим голосом, когда ковёр проехался Питу по макушке, смахнув с неё... надо же – накладку на лысину! Вот зараза! Теперь мы действительно влипли!

Вместо того чтобы смыться с места преступления, ковёр принялся выписывать круги вокруг Пита, не давая ему наклониться и подобрать свой паричок. Лошадь Пита не выдержала всего этого безобразия, сорвалась с привязи и галопом умчалась вниз по улице.

– Джилли Коблер! – негодовал Пит, грозя кулаком улетающему вдаль Синему. – Ну, я до тебя доберусь! Кража ковра-самолёта! Нападение на офицера стражи при исполнении! Тебе я это тоже так не оставлю, Джекс Портер, принц ты или нет! Закон един для всех! Ещё одна подобная выходка – и вы оба снова отправитесь в Сказочную исправительную школу!

Мы с Джексом изумлённо уставились друг на друга.

Похоже, Синий и впрямь вознамерился помочь нам вернуться в СИШ!

Джекс погладил узорчатый ворс:

– Молодчина, Синий! А что дальше?

Ковёр метнулся вправо, потом влево, чудом увернувшись от верёвок с сохнущим бельём, натянутых поперёк узкой улочки, и помчался в сторону моря.

– Кажется, Синий решил отправиться на бал! – заметил Джекс. – Ну как, готова испортить праздник?

Ой, мамочки! У Джекса будут огромные неприятности... Я уже как наяву видела броские заголовки новостных свитков.

– Джекс, тебе лучше спрыгнуть на какую-нибудь крышу и смыться отсюда подальше. Иначе твой отец и сестра сделают из тебя пряничного человечка...

Джекс отвёл от лица растрепавшиеся от ветра волосы:

– Ещё чего! Нет уж, вместе так вместе! Единственный способ помочь нашим – это действовать изнутри, а единственный способ попасть внутрь СИШ – сделать так, чтобы нас отправили туда в наказание.

Я ухмыльнулась. Итак, мы снова команда. И эта команда собирается устроить выдающийся переполох на праздничном сборище аристократов. Где, кстати, наверняка будет и та нахальная красотка, которая увивалась вокруг Джекса в нашу прошлую встречу. Вот и славненько.

– Ладно, но чтобы сделать всё как следует, нам нужно кое-чем запастись, – сказала я. – Синий, давай-ка по пути остановимся на складе Красной Шапочки.

Ковёр заложил крутейший вираж, напугав какого-то припозднившегося коробейника. Тот с воплем нырнул в подворотню, выронив целую охапку свёрнутых свитков. Один из них врезался мне прямо в лоб. Я успела подхватить его и глянуть на заголовок: «Тайна Гусыни и золотого яйца». Ладно. Я сунула добычу в карман. Кража тоже относится к числу проступков, наказуемых заключением в СИШ. Надо поскорее довести это до сведения Пита!

Синий совершил мягкую посадку рядом с грудой распотрошённых коробок на крыше магазина «Готов на всё и ко всему». Рядом мы обнаружили и несколько целых упаковок. Должно быть, Анна и её приятели не успели использовать все свои боеприпасы до того, как их схватили. Ну и хорошо, нам они как раз пригодятся. Мы с Джексом спрыгнули с ковра и принялись грузить на него дымовые бомбочки, пушки-пердушки, трещотки и хлопушки-вонючки (способные, как известно, отпугнуть даже разозлённого тролля – до того невыносим их запах). А потом отправились дальше – теперь уже прямиком к кораблю, на котором проходили королевские торжества.

Приближаясь к нему, я была вынуждена согласиться, что устроители праздника постарались на славу. Громада голубых и розовых парусов устремлялась в небо, палуба блистала позолотой, с рей свисали гобелены с изображением королевских гербов, розовые и золотые вымпелы развевались на ветру. Заметив отряды гномской полиции, патрулирующие ближайшие причалы, мы с Джексом пригнулись, но стражники вверх не смотрели, и мы пролетели над ними незамеченными.

– Держись как можно ближе к палубе, Синий, – попросил Джекс. – А главное – не останавливайся!

Ковёр задрал передний правый угол с кистью, подавая знак, что услышал команду, и заложил лихой поворот над эстрадой, где как раз выступали «Большегномы».

– А вон Рапунцель, – сказал Джекс, указывая на принцессу, которая танцевала рядом с Белоснежкой и парочкой гоблинских царевен. – Прости, сестричка. – И он метнул на палубу дымовую бомбочку, которая тут же взорвалась, выбросив облако густого тёмно-серого дыма.

Я немедленно атаковала хлопушкой-вонючкой, засыпав танцующих непередаваемо зловонными конфетти. Отчаянно кашляя и задыхаясь, хозяева и гости бала бросились в укрытия. Есть!

Синий помчался на другой конец корабля, и я увидела принцессу Эллу, беседующую с малютками-феями, которые расселись у неё на плечах. Она чудесно выглядела в своём голубом платье, и я на мгновение искренне устыдилась того, что мы затеяли. Но что было делать? Я пальнула в воздух из пушки-пердушки, заставив всех подскочить от непривычного на балах звука, а Джекс, не упустив момента, метнул ещё одну дымовую бомбочку.

Синий взмыл к верхушкам мачт, давая нам возможность обозреть нанесённый празднеству ущерб. Изысканное торжество превратилось в жалкое зрелище, но... всё-таки ещё недостаточно жалкое.

– Ну что, готов довести дело до полного и окончательного бесчинства? – спросила я, держа наготове ещё несколько хлопушек-вонючек.

– Само собой! – ответил Джекс, запуская петарду. – Синий, приступаем! Разнесём тут всё вдребезги!

Синий круто спикировал на запруженную гостями палубу, растрепав изысканные причёски не успевших пригнуться дам и господ. Мы снесли установленный посреди палубы фонтан и смели со столов всю снедь. Люди, феи, тролли и гоблины кинулись врассыпную, а Синий не отказал себе в удовольствии погоняться то за одним, то за другим – кто громче визжал. Рапунцель взглянула вверх в тот самый момент, когда Джекс сдёрнул с головы одной принцессы из числа гостей золотую корону и швырнул её за борт. Я стащила с чьей-то тарелки большой кусок торта, огляделась, выискивая подходящую жертву, и не смогла удержаться от улыбки, приметив ту невежливую красотку, которая не так давно определила меня в «замарашки».

– Синий, туда! – скомандовала я, указывая на растерявшуюся девицу. Она поймала мой взгляд за мгновение до того, как я залепила тортом прямо в её кукольное личико.

Пряники имбирные, до чего же здорово!

– Джилли! Джекс! Нет! – закричала Рапунцель, когда Джекс опрокинул на толпу громадный трехъярусный торт, а я выдала очередной залп из пушки-пердушки и закрепила эффект несколькими хлопушками-вонючками. После этого мы снова поднялись повыше, чтобы оценить результат и запустить несколько фейерверков.

Внизу царила настоящая паника. Музыканты из «Большегномов» побросали инструменты и попрыгали за борт, остальные гости побежали к трапам. Гномская полиция наконец обнаружила источник неприятностей, но достать нас на такой высоте не могла, и это было хорошо, потому что я размышляла: достаточно мы набедокурили для немедленной отправки в СИШ или нужно постараться ещё?

– Нужен какой-нибудь эффектный финальный штрих, – сказала я, когда Синий в очередной раз облетел корабль. – Что-нибудь такое, что окончательно убедит: нас нужно срочно изолировать от общества в исправительном заведении.

Джекс деловито вывалил вазочку нежнейшего суфле на колени обескураженному королю Каптивы:

– Так сойдёт?

Внезапно палуба закачалась. Рапунцель и Белоснежка вцепились в перила борта, а корабль уже болтало так, словно он угодил в лютый океанский шторм. Синий отлетел подальше от мачт, которые неистово раскачивались, угрожая задеть нас. Мы взмыли повыше – как раз вовремя, чтобы увидеть пиратское судно, несущееся на нас со скоростью ветра. Ой-ой.

– Бегите с корабля! – в панике закричала я тем, кто ещё мешкал на палубе.

Рапунцель схватила Белоснежку и Эллу за руки, и они втроём прыгнули в воду. Остальным гостям ничего не оставалось, как последовать их примеру. Пиратский корабль врезался в королевский. Мачты с треском обрушились, шелковые флаги скрылись под водой. Когда облака пыли и дыма немного рассеялись, на носу пиратского судна мы заметили невысокого темнокожего парнишку в бандане и с чёрной повязкой на глазу. Парнишка нетерпеливо огляделся и, заметив нас, бодро замахал руками.

– Клянусь карамелью, это вы, ребята! – заорал Олли. Подбородок у него был чёрный от сажи, белая рубашка и куртка зияли прорехами, короткие пиратские штаны выглядели истрепавшимися. Судя по всему, до нашей встречи он успел побывать во многих переделках. – Я получил ваш срочный вызов! – сообщил он, и мы с Джексом ошеломлённо переглянулись. Хрустальный каблучок! – Пират своих приятелей никогда в беде не бросит, – важно объявил Олли и тут же призадумался. – То есть нет, бросит, конечно, запросто... Но вам, ребята, я ни за что не дам пропасть. Без вас как-то совсем не то.

Синий спустился пониже, и мы, спрыгнув с него на палубу, встали рядом с Олли.

– В наручники их! – услышала я громогласный рев Пита. – Всех троих – в Сказочную исправительную школу, немедленно!

Давненько я не слышала ничего более приятного.

– За первый же проступок?! – слегка удивился Олли. – Ну и ладно. А то я уже соскучился по этому милому местечку.

– А мы соскучились по тебе, – сказала я, обнимая его.

Пока мы обнимались, гномская полиция рысью взбежала по трапу и окружила нас, гремя приготовленными цепями. Пит, кажется, пребывал в некотором замешательстве.

– Вот это славно, – сказал Олли, когда на его запястьях защёлкнулись стальные браслеты. – Значит, мы отправляемся в СИШ все вместе!