Замок обмана

Глава 21 Радость в разбитом сердце

Кто-то негромко постучал в дверь моей спальни в общежитии, а когда я не ответила, попытался открыть её. Зря, потому что я её заперла.

– Проваливайте, – пробурчала я, натягивая одеяло на голову. Уилсон протестующе запищал. Он не покидал моей подушки с тех пор, как я несколько часов назад рухнула на кровать. После того, как Анна покинула Чароландию вместе с Румпельштильцхеном.

– Джилли? – Зычный голос Максин звучал непривычно мягко. Отвечать я не стала. – Открой, а? Мой ключ почему-то не работает. Мы просто хотим с тобой поговорить.

– О чём тут разговаривать! – не выдержав, заорала я. – Анна выбрала Штильцхена, а не меня. Всё, конец истории.

Из-за двери донеслись оживлённые перешёптывания, а потом кто-то принялся возиться с замком. Раздался щелчок, и дверь открылась. Вот зараза! Могла бы догадаться, что ворам с отмычками запертые двери нипочём.

– Нет, это не конец истории, – сказал ввалившийся вместе с остальными Олли. – А просто начало новой. Смотри, сколько мы всего сегодня сделали: Флора снова руководит школой, Кайла воссоединилась со своей семьёй. Ты должна гордиться собой. Мы сумели обыграть Штильцхена в его же собственной игре.

– Но я потеряла Анну, – выдавила я и снова уткнулась лицом в подушку.

Кряк! – Апельсинка стянула с меня одеяло и утащила его прежде, чем я успела её поймать. Ну погоди, гадкий утёнок! Я села на постели и увидела окруживших меня Джослин, Максин, Джекса и Олли. У всех были такие обеспокоенные лица – даже у Джослин, – что я опять ударилась в слёзы.

Джекс сел рядом и обнял меня за плечи:

– Воришка, ты всё равно не смогла бы её остановить. Она сделала свой выбор.

– Но это неправильный выбор! – всхлипнула я. – Знаю, я должна дать ей во всём разобраться самой... но что я скажу маме и отцу?

– Коблер, тебе ли не знать, что каждый живёт своим умом, – вмешалась Джослин. – Эта дурёха в конце концов поймёт, что совершила ошибку, и прибежит рыдать в эту вашу лачугу... то есть сапог.

Я утерла слёзы и подняла глаза, откинув со лба слегка отсыревшую пурпурную прядь. Наверное, это были самые добрые слова, которые я когда-либо слышала от Джослин.

– Ты правда так думаешь?

Остальные закивали.

– А если она попадёт в беду, мы все отправимся на выручку, – сказал Джекс. – Тебе от нас не отделаться.

Апельсинка от души крякнула.

– Конечно, Апельсинка, ты тоже, – умильно заворковала Максин. – Теперь-то остальные волшебные животные обязательно станут относиться к тебе гораздо лучше, а значит, ты снова сможешь ночевать в классе. – Апельсинка закрякала так, что у нас чуть перепонки не полопались. – Нет-нет, конечно, если хочешь, можешь остаться в нашей с Джилли комнате. – Уилсон поднялся на задние лапки и пискнул. – И ты тоже, Уилсон.

– Прекрасно. Наша комната превращается в зверинец, – проворчала я.

Дверь снова распахнулась.

– Простите, что перебиваю, – выпалила запыхавшаяся Хэйли. – Я уже собирала вещи, но тут Мири засветилось и сообщило мне, что Флора желает видеть вас всех. Срочно.

Анна вернулась?! Я бегом выскочила из комнаты, обгоняя всех остальных, и мы через минуту уже оказались в директорском кабинете. И только влетев в него, я тут же растерялась, не сразу осознав, куда попала. Всё золотое убранство, созданное Штильцхеном, исчезло, и сейчас кабинет выглядел так, словно Флора никогда его не покидала.

Но Анны здесь не было.

Вместо неё я обнаружила всех наших преподавателей, которые, склонившись над Флориным столом, изучали какие-то книги и свитки, оставшиеся после Штильцхена. И что ещё удивительнее – вместе с ними тем же самым занимались принцессы Элла и Рапунцель.

Харлоу подняла голову и нахмурилась:

– Не стойте без дела. Раз уж пришли, присоединяйтесь и помогите нам выяснить, чем Румпельштильцхен занимался всё это время в Сказочной исправительной школе.

Флора оторвалась от книг и выступила вперёд:

– Если не возражаете, Харлоу, я хотела бы поговорить с ребятами первой.

Для того, кто столько времени провёл в окаменелом состоянии, выглядела она очень неплохо: тёмные с сединой волосы уложены в безукоризненный пучок, на строгом, но безупречно сшитом платье ни складочки, высокий воротник заколот её любимой брошью.

– Вольфингтон уже посвятил меня в подробности вашего путешествия, – сказала она. – Насколько я помню, я просила вас не вмешиваться, но тем не менее должна выразить вам свою признательность. Если бы вы не вмешались, мы бы, наверное, никогда не избавились от этого мошенника. – Она посмотрела на меня. – Не стоит переживать, мисс Джилли. Королевский двор уже готов отрядить стражу, чтобы отыскать учеников, бежавших с бывшим директором. Так что ваша сестра очень скоро вернётся домой.

Я грустно улыбнулась.

– Она ушла с ним по доброй воле, как наверняка и все остальные, – сказала я, и Флора как будто удивилась. – Наверное, они ищут что-то такое, чего не смогли найти в СИШ.

– Вы что, сотрудничаете с королевским двором? – с явным пренебрежением обронила Джослин. Джекс выразительно взглянул на неё. – Бывшие злодеи и принцессы работают вместе? Это неестественно.

– Совершенно верно, – улыбнулась Флора. – И тем не менее это прогресс. Мы все стремимся стать как можно лучше, а потому нам нужно научиться доверять друг другу. Признаю, что моя падчерица очень помогла нам выяснить, зачем Штильцхену так нужны золотые яйца и что именно он намерен с ним делать.

– А мне это всё равно не нравится, – поджала губы Джослин.

– Позвольте вам кое-что показать. – Флора вывела нас из кабинета и проводила к круглому внутреннему дворику, который всё время то появлялся, то исчезал. Во всём этом для нас не было ничего нового – кроме статуи, которая высилась посреди дворика.

– А что она здесь делает? – удивилась я.

Статуя Альвы стояла так, что все ученики, направляющиеся в классы, неизбежно проходили мимо неё. Окаменевшая усмешка злой колдуньи выглядела зловеще, и школьники старались как можно скорее пройти мимо.

– Я попросила профессора Харлоу переместить её туда, где все смогут её видеть, – сказала Флора, коснувшись холодной каменной руки своего врага. – Пусть изваяние Альвы напоминает всем и каждому, что может случиться, если ставить собственные желания и нужды на первое место. Я сама едва не позволила своим страхам уничтожить эту школу. – Она в упор посмотрела на нас. – Приняв предложение Румпельштильцхена защитить нас, я открыла ворота злу. И хотя я прекрасно знала, что доверять таким, как он, не следует, я всё же сделала это – потому что впала в отчаяние и эгоизм. А ведь в книге «Из чудовищ – в лапочки» ясно сказано, что эти две вещи ни в коем случае не должны руководить нашими поступками.

Мы кивнули.

– Директор Флора? – обратилась к ней девочка-гоблин с дорожной сумкой в руках. Рядом с ней топтались её родители. – Я просто хотела попрощаться и поблагодарить вас за то, что вы позволили мне вернуться домой. – Она опасливо глянула на статую Альвы. – Гм... надеюсь, она никогда больше не вернётся.

Флора рассмеялась:

– Хорошая девочка. – Достав из кармана сияющую голубую карточку, она протянула её родителям ученицы. – Но если мы вдруг вам понадобимся, моя дверь всегда открыта. – Флора перевела взгляд на нас. – Что ж, полагаю, нам следует подписать выпускное свидетельство и для вас тоже. Хэйли своё уже получила.

– Ты уходишь от нас? – Лицо Максин вытянулось.

– Моё сердце принадлежит морю и моей семье. Я должна вернуться к ним, – улыбнулась Хэйли. – Но директор сказала, что я смогу вас навещать, – добавила она, глянув на Флору. – Поэтому мы ещё обязательно увидимся.

Мы все по очереди обнялись с русалкой, которая так помогла нам.

– А что, посещения снова разрешены? – спросил Олли.

– Да, – подтвердила Флора. – И дни посещений, и пегасова почта тоже. Всё будет в точности как раньше. Так что если вы заглянете ко мне в кабинет, я быстро оформлю ваши бумаги, и уже к вечеру вы можете быть свободны.

Я поглядела на Джекса, Олли и Максин. Джослин держалась невозмутимо – она-то в любом случае никуда не отправлялась, – но мне показалось, что все остальные думают о том же, о чём и я: мы не хотим возвращаться домой к нашей прежней жизни. Новая нравится нам гораздо больше.

– Сказать по правде, я как раз хотела поговорить с вами об этом, – начала я. К нам подошёл Вольфингтон – послушать, о чём пойдёт разговор. – Думаю, я выскажусь от лица нас всех – ну, кроме Хэйли, конечно, – насчёт того, что... в общем, мы не хотим, чтобы нас выпустили.

– Точно! – вскинул кулак Олли. Джекс и Максин молча кивнули.

Вид у Флоры сделался озадаченный:

– Не понимаю. Ведь вас в полной мере можно считать исправившимися.

– Отчасти, наверное, да, но нам всем ещё есть над чем поработать, – сказала я, уголком глаза подмечая широкую волчью усмешку Вольфингтона. – Ведь большинству из нас всего двенадцать. И у нас впереди ещё куча возможностей ступить на неверный путь и снова стать плохими.

– Поэтому вы хотите остаться здесь? Вроде как на всякий случай? – недоверчиво переспросила Флора. – Но это же исправительная школа.

– Так мы и исправляемся, – подтвердила я. – Нам ещё много предстоит изменить в самих себе. Например, до того, как очутиться здесь, я была уверена, что моя единственная судьба – стать башмачником. Но вы научили меня, что мне совсем не обязательно идти тем путём, который уготовили мне мои родители. Я могу стать кем пожелаю... даже если пока толком не знаю, чего хочу, – торопливо закончила я. – Зато я точно знаю, что все мы больше, чем герои. И больше, чем воры или злодеи. В общем, мы все – очень много кто.

– И учёба здесь поможет нам разобраться, чем мы хотим заниматься дальше, – прибавил Джекс.

Флора явно пребывала в замешательстве:

– Простите, но Сказочная исправительная школа предназначена совсем для другого.

– А почему не для этого тоже? – задал вопрос Олли. – Вы же руководите СИШ. Значит, школа может стать такой, какой вы захотите её видеть.

– И вы сами сказали, что ученики, которых направили сюда при Штильцхене, могут остаться, если захотят, – напомнила ей Максин. – Почему же нам нельзя? Вместо того чтобы избавляться от учеников, как только они начинают вести себя хорошо, почему бы вам не разработать новую программу для ребят вроде нас, которые не хотят останавливаться на достигнутом?

Флора и Вольфингтон переглянулись.

Вольфингтон взглянул на меня и добродушно оскалился:

– Сдаётся мне, один наш общий друг оказал неплохое влияние на тех, кто побывал в Дремучем Лесу.

– Так и есть. И сейчас мы хотим не просто научиться быть хорошими. Мы хотим понять, в чём каждый из нас особенно хорош.

– А что, возможно, это не такая уж плохая идея, – заметил Вольфингтон. – Все преподаватели вполне могут вести ещё какие-нибудь занятия. Насколько мне известно, Харлоу с удовольствием преподавала бы курс актёрского мастерства. А если она готова взять дополнительную учебную нагрузку, то и я не откажусь. Расти над собой и непрестанно меняться к лучшему – прекрасная цель для любого из нас.

– Может быть, вы и правы. – Флора обвела нас взглядом. – Хорошо, можете оставаться.

Наши радостные вопли эхом разнеслись по внутреннему дворику.

– Я так рада, что мы остаёмся здесь все вместе! – сказала Максин, обнимая меня до хруста в рёбрах.

– Я тоже, – ухмыльнулась я. И тут что-то заставило меня взглянуть поверх плеча Максин на статую Альвы у неё за спиной. Я понимала, что это ужасно глупо, и всё же мне стало не по себе. Альва не более чем каменное изваяние, но... Я напряглась.

– В чём дело? – удивилась Максин, когда я вдруг отстранилась.

Моргнув, я снова уставилась на статую. Казалось, её издевательская усмешка предназначена лично мне.

– Я... хотя нет... показалось, – запинаясь, про-говорила я. – Наверное, просто в голове помутилось. Длинный был денёк.

– Да что случилось-то? – продолжала наседать Максин.

Меня вдруг пронизало холодом, и я через силу прошептала:

– Готова поклясться, что Альва только что шевельнула пальцем.

– Что?! – пронзительно взвизгнула Максин, и её глаз завертелся как сумасшедший.

Мы медленно подошли к статуе и некоторое время таращились на неё, но ничего особенного не увидели и в конце концов разразились нервным смехом.

– О братья Гримм, чего нам только не привидится! – выпалила Максин, хлопнув меня по спине. Я полетела носом вперёд, едва не сбив Кайлу, которая мчалась к нам по коридору во всю прыть своих трепещущих крыльев.

– Директор Флора! Нам нужно срочно с вами поговорить! – За Кайлой спешили ещё несколько фей, и я догадалась, что одна из них – её мама, с таким же овалом лица и маленькими заострёнными ушками.

– Летать по коридорам строго запрещается! – не замедлило гаркнуть Мири из зеркала во дворике.

– Не будем слишком строги к ней сегодня, Мири, – успокаивающе сказала Флора. – Бедное дитя наконец-то обрело свою семью! Кайла, может быть, ты сначала представишь нас друг другу, а потом уже продолжишь кричать на всю школу?

Кайла заставила себя опуститься на землю и смущённо поглядела на нас:

– Простите. Это моя мама, Анджелина, и мои сёстры, Эмма-Роза и Брук-Линн. – Она указала на взрослую фею и двух девушек по сторонам от неё, чуть постарше самой Кайлы. Все трое присели в реверансе. У одной девушки волосы были жёлтые, как у Кайлы, а у другой – ярко-рыжие, как у их мамы. Глаза у всех четырёх были одинакового медово-янтарного цвета.

Мама Кайлы пожала руку Флоре:

– Спасибо, что так замечательно заботились о моей дочери в моё отсутствие.

Джослин кашлянула:

– Вообще-то, она жила со мной и моей сестрой... впрочем, не важно.

– Мне хотелось бы узнать поподробнее, как здесь жилось моей дочке и чем она занималась, но, к сожалению, сейчас нельзя терять времени, – сказала фея и взволнованно посмотрела на нас. – Королевство Чароландия в ужасной опасности.

– Так значит, это правда?! – воскликнул Джекс. – Бобы, которыми завладел Штильцхен, настоящие?!

– Боюсь, что так, – подтвердила мама Кайлы. – Исполины вот-вот будут здесь.

– Исполины? – нахмурилась я.

– Великаны из облачной страны, – пояснила фея. – Румпельштильцхен уже посадил первые семена, и теперь нашествие не остановить.

Я услышала, как резко вдохнули Вольфингтон, Флора и Джослин, и мне тоже стало страшно.

– Это те, что из истории про Джека и бобовый стебель? – вытаращил глаза Олли. – А я думал, тех бобов уже не осталось, – поёжился он.

– Джек был скверный мальчишка, – сказала мама Кайлы. – Во сне я видела, что он собрал новый урожай. Придётся нам готовиться к худшему.

– Что ж, этот мальчишка будет строго наказан! – тут же взъярилась Флора.

– Вы уверены? – деловито спросил Вольфингтон у Анджелины.

Мама Кайлы кивнула:

– Первые ростки уже появились на пригородных полях и на территории Сказочной исправительной школы.

– Ну вот, пожалуйста! Опять придётся возиться со всякими злодеями! – пожаловалась Джослин. – Чем дальше – тем больше! На этот раз в буквальном смысле.

– Мы сможем их остановить! – выпалила я.

– Это будет непросто, ведь им помогает Румпельштильцхен, – заметил Джекс.

Мы с друзьями посмотрели друг на друга. Значит, предстоит ещё одна битва – на этот раз с жуликом, на стороне которого моя сестра, и с армией великанов, страшнее которых Чароландия ещё не видела.

Но мы не остановимся, пока не избавимся от них от всех.

– Ну и с чего начнём? – с хитрой ухмылкой осведомился Олли.

Мы улыбнулись друг другу и уселись в уголке коридора, чтобы поразмыслить над планом. Я оглядела моих друзей и счастливо вздохнула. Наконец-то я была дома.

Вот такая она – моя жизнь в Сказочной исправительной школе. Захватывающая. Беспокойная. Полная приключений.

Именно такая, как мне нравится.