Замок обмана

Глава 1 Башмаки к размышлению

– Так, кто сможет назвать пять самых распространённых видов обувной кожи?

Мистер Хайд стоял на табуреточке, указывая на волшебную грифельную доску с изображением кожаного башмака и нетерпеливо постукивая по ней своими зелёными гоблинскими когтями. Глаза у меня сами собой начали закрываться. Постукивание сделалось громче.

– Ну же, наверняка кто-то из вас может ответить на этот простейший вопрос. – В голосе мистера Хайда звучала откровенная скука. Думаю, уроки «Сапожная кожа для начинающих» нравятся ему не больше, чем нам. – Напоминаю: он будет на завтрашней контрольной!

Молчание.

Рассеянно вертя в руках перо, я обвела взглядом других учеников, сидящих вокруг меня в тесном классе внутри пары здоровенных кожаных башмаков. На потёртых кожаных стенках были развешаны рисунки хрустальных туфелек и великанских шлёпанцев. Окон не было – только дверной проём. Сама дверь давным-давно куда-то подевалась, совсем как в моей старой школе. Ну и ладно – что тут запирать-то?

– Ну же, кто-нибудь?! – проявил настойчивость мистер Хайд. Пикси за последней партой тоненько чихнула. Тишина стояла такая, что я слышала стрекотание швейных машинок в соседнем классе, где сейчас шли занятия «Найди свой обувной стиль!».

Я взглянула на потолок. Точнее, на клочок голубого неба вместо него, по которому как раз промчался пегас. Я представила себе, что это Мачо, мой любимец из конюшен СИШ. Вот бы он увидел меня, слетел вниз и спас от всей этой тоски...

– Я жду! – пропел мистер Хайд.

Я уныло воззрилась на изображение башмака на доске. Высокий, с плотной шнуровкой – точь-в- точь как моя любимая пара. И такой же побитый и потускневший – сразу видно, что успел кое-что повидать на своём веку. Одним словом, он ничем не напоминал блестящие гладкие башмачки, которые, по мнению мистера Хайда, были заветной целью всякого будущего сапожника.

Рисунок башмака перед моими глазами растаял. Теперь вместо него предстала куда более милая моему сердцу картина: Сказочная исправительная школа. Залитые солнцем башни, фасад из серого камня, увитые плющом стены... Лужайки и тропинки, ведущие к Дремучему Лесу, куда никто из учеников не осмеливался ходить. Я чуть ли не наяву видела кружащие над крышами ковры-самолёты и величественно взмахивающих крыльями пегасов. А потом в моём воображении возник пиратский корабль, бросающий якорь у берега, где на камнях греются русалки. Вот Чёрная Борода вразвалку сходит по трапу и...

– Ай!

На парте передо мной валялся маленький мятный леденец. Вот, значит, что стукнуло меня по затылку. Быстро обернувшись, я смерила мрачным взглядом сидящую позади меня парочку, которая давилась от смеха, словно целиком проглотила здоровенный пряник. Бензель с его прилизанными чёрными волосами и вечной самодовольной ухмылочкой, из-за которой он смахивал на хорька, сосал леденец на палочке. Его сестричка Гретель, такая же шкодливая, теребила длинные чёрные косички, перевитые лакричными ленточками. Оба они всегда выглядели так, словно только что дрались в шоколадном фонтане. Рожицы вечно перемазанные в остатках съеденных сладостей, простая крестьянская одежда заляпана шоколадом, тестом и всем прочим, что можно найти в кондитерской. Поймав мой взгляд, Гретель хихикнула и запустила вторым леденцом в свою новую подельницу по всяким хулиганским выходкам – в мою младшую сестру Анну.

– Джиллиан, очень рад, что ты решила высказаться, – не растерялся мистер Хайд. – Итак, назови нам, пожалуйста, пять наиболее распространённых видов кожи для изготовления обуви.

Гензель и Гретель довольно зафыркали. Мелкие вонючки!

– Вощёная, лакированная, металлик, нубук и замша, – выпалила я.

Мистер Хайд просиял. Правда, из-за зеленоватой кожи и огромных ушей улыбка не сильно его украсила.

– Из вас, мисс Коблер, выйдет превосходный сапожный мастер. – Он достал что-то из своего стола в форме обувной коробки. – Полагаю, на этой неделе Джиллиан заслужила нашу награду – «Золотую туфельку».

Я скривилась, когда он водрузил этот тяжеленный золочёный башмак на мою парту. Честное слово, он весит не меньше доброго десятка школьных ранцев! А мистер Хайд, видимо, искренне думает, что мы радуемся этой его «награде». На самом деле все мечтают избежать такого почётного приза, чтобы не тащить его домой.

Гензель выпрыгнул из-за парты:

– Трижды «ура» в честь героини этого часа Джиллиан!

Класс захохотал, но мистер Хайд ничего не сказал. Все в городе знают, что Гензель и его сестричка вечно крадут конфеты у спящих детей и таскают крендельки и булочки из пекарен. Поэтому у нас их все немного побаиваются. То есть все, кроме меня.

Ну, и ещё Анны, которой эта парочка почему-то нравится – ума не приложу почему.

Пронзительная рулада знакомой фальшивящей трубы возвестила окончание очередного учебного дня. Гензель и Гретель вылетели за дверь первыми, волоча за собой и мою сестрёнку. Она на мгновение обернулась и поглядела на меня, а потом скрылась. Щёки у неё были красные, как румяное яблоко. Тряхнув головой, я принялась упихивать в ранец свою «Золотую туфельку». Вот ещё радость! Придётся тащить её с собой на работу.

Покинув школу-башмак, я с удовольствием вдохнула прохладный, свежий воздух. На улицах Чароландии царила обычная дневная суета: дома-чайники посвистывали, объявляя о возвращении ребятишек из школы, дома-башмаки распускали шнуровку, открывая дорогу своим обитателям. Чайная лавка, составленная из чашек с блюдцами, угрожающе зашаталась, когда в неё ввалилась особенно большая компания покупателей, а громадный аквариум вдруг оживлённо забулькал: среди его водорослей то и дело мелькали русалки и другие водяные создания. До меня доносился стук молотков – плотники отстраивали детский сад Матушки Гусыни. Три Поросёнка тоже взялись за ремонт, только на этот раз они благоразумно отдали предпочтение кирпичным стенам. На городской площади и на рынке было не протолкнуться от навьюченных пегасов и пешеходов, занятых покупками. Я заметила носильщика, который тащил груду свёртков за стайкой девиц в форме Королевской Академии.

Джекс. Раз ученики Королевской Академии сейчас в городе, значит, среди них может оказаться и он. За всё это время мы пару-тройку раз обменялись Пегасовой почтой, но виделись последний раз лишь тогда, когда покинули школу. В последнем письме он обронил что-то насчёт того, что неплохо бы оказаться в СИШ снова, но... кого мы обманываем? Ведь мы все получили одни и те же выпускные свидетельства. А уж если СИШ удаётся наставить тебя на путь истинный, обратной дороги нет. Туда принимают лишь тех ребят, которые пошли по скользкой дорожке. А нам, исправившимся, придётся искать себе другую школу. Я уже пыталась втолковать всё это Максин в нашей с ней переписке, но она, похоже, упрямо решила найти лазейку для возвращения в любимый замок.

Я отступила в сторонку, чтобы меня не снесла компания учеников, торопящихся в «Гномскую пекарню». Один из них был на ковре-самолёте, и при этом явный новичок: сначала нам пришлось пригнуться, чтобы он не задел нас бахромой по макушкам, а потом он заложил такой вираж, что чуть не опрокинул тележку, с которой продавали карамельные пирожные.

– Эй, Джилли! Не хочешь сходить с нами в театр Пиноккио? – спросила меня девочка, с которой мы вместе посещали увлекательнейший курс «Подмётки: смысл и назначение». Остальные наши одноклассники уже дружно топали дальше по улице.

– К сожалению, не могу. Мне нужно на работу, – ответила я. На самом деле мне не очень-то хотелось туда идти – ни в кукольный театр Пиноккио, ни в набирающий популярность магазин Красной Шапочки «Готов на всё и ко всему». За обедом ребята болтали о новом наборе защитной магии от КШ и о только что поступивших в продажу её фирменных красных плащиках, которые якобы могли защитить тех, кто их наденет, от любых неприятностей. Ради братьев Гримм, что за чушь!.. Никакой плащик не спас бы от Альвы – злой колдуньи, которая месяцами держала в страхе весь город, и Сказочную исправительную школу тоже.

Девочка пожала плечами:

– Ну, как знаешь. Иди к своим башмакам... развлекайся!

Башмаки. Вот чем должна быть занята моя голова, а не воспоминаниями о моей бывшей школе. Но я ничего не могла с собой поделать. Мой взгляд сам собой то и дело устремлялся к холмам позади величавого королевского замка (там живут наши правительницы – принцессы Элла, Белоснежка и Рапунцель, ну и Роза тоже, когда её не держат под арестом), надеясь отыскать вдалеке высокие башни Сказочной исправительной школы. Интересно, что там сейчас творится? Я не имела об этом ни малейшего представления. Директриса Флора ни разу не связывалась со мной со дня моего выпуска, и мой любимый преподаватель профессор Вольфингтон тоже словно пропал без вести. Кайла как-то прислала короткое письмецо о том, что в окрестностях школы видели Румпельштильцхена, но больше от неё не было ни слова. Выходит, и моя соседка по комнате тоже меня забыла?

– Отдай! – запищал чей-то плачущий голосок. – Это моё!

Я тут же навострила уши. Даже сердце забилось быстрее. Резко обернувшись, я принялась обшаривать взглядом толпу на площади, выискивая, кто же попал в беду. И наконец увидела: ага, это там, в темноватом узком переулке между зоомагазином «У Джепетто» и магазином Дюймовочки «Товары для самых маленьких». Мальчик, совсем малыш, пытался выхватить пакетик с надписью «Конфеты» из рук хохочущих Гензеля и Гретель.

Вот же проглоты ненасытные... и когда уже у них слипнется?! Погодите-ка... Анна что, тоже с ними?! Я припустила бегом к переулку.

Гензель лениво покачал пакетиком со сладостями над головой мальчугана.

– И что же у тебя там, интересно? – хмыкнул он. – Батончики? Или, может, коричные подушечки?

– Нет, – всхлипнул малыш. – Это мятные леденцы. Моей маме на день рождения.

– Фи! Леденцы? – переспросила Гретель мерзким плаксивым голоском, от которого любая зверюшка в нашем квартале принималась жалобно скулить. – Высыпи их! – скомандовала она брату.

Я ещё и добежать не успела, как Гензель перевернул пакет, и леденцы градом посыпались малышу прямо на макушку. А потом они с Гретель попрыгали на них, втаптывая в грязь, – прямо на глазах у наблюдающей со стороны Анны. Мальчуган заревел.

– Эй, вы, шпана конфетная! – крикнула я. – А ну оставьте мелкого в покое! –Я вырвала опустевший пакет у ненадолго растерявшегося Гензеля. Хоть мы с ним и ровесники, я всё же на дюйм повыше его. – Сладенького захотелось? Ну так пойди и купи себе! – Я сурово глянула на Анну. Сестрёнка отвела глаза. Ладно, с ней я потом побеседую. Наедине.

Гензель закатил глаза:

– Ну ты-то уж всегда именно так и поступала, да, Джилли? Когда тебе чего-нибудь хотелось? Шла и покупала? – Моим щекам стало жарко, а Гретель зашлась визгливым смехом.

– Нет, и именно поэтому меня и загребли в СИШ, – напомнила я нахалу. От одного названия моей бывшей школы Гретель нервно передёрнуло. Хотя, возможно, она просто так пошутила. Щека её уже оттопыривалась от леденцов, которые она успела подобрать с земли и сунуть в рот. Кошмар какой-то. – Так, а теперь верните малышу деньги за сладости, которые вы у него отняли. – Гензель и Гретель уставились на меня. – Чего смотрите? Я же знаю, что у вас есть деньги. Всем известно, что это вы опрокинули и разграбили тележку «Вкуснокремовых тортиков».

– Не докажешь, – бросила Гретель, хотя в глазах у неё мелькнула тревога.

– Правда? Дайте-ка сообразить... – Я задумчиво потёрла подбородок. – Прямо возле тележки стража нашла кучу пустых обёрток от пирожных, а на кассовом ящике – мучные отпечатки двух почти одинаковых детских ладоней. И на обед вы сегодня брали с собой в школу точно такие же пирожные с кремом. – Гретель, побледнев, перевела взгляд на Анну. – Так что платите, мои милые, – или я обо всём расскажу Питу из гномской полиции. Мы с ним, знаете ли, большие приятели.

Гензель угрюмо вздохнул:

– Ладно. Заплати ему.

Гретель извлекла из заляпанного шоколадом кармана небольшой мешочек с мелочью и сунула его мальчугану.

Малыш тут же перестал рыдать и с улыбкой уставился на меня:

– Спасибо! А ты ведь Джиллиан Коблер, да? – Краем глаза я заметила, какую рожу состроила Анна. – Ты настоящая героиня!

– Была. Раньше, – быстро пресекла я восторги моего сопливого поклонника. – А теперь беги-ка домой, пока эта шайка снова не начала к тебе приставать.

У мелкого только пятки засверкали.

– Теперь ты довольна, героиня? – поддела меня Гретель.

– Очень, – удовлетворённо ухмыльнулась я.

Гензель и Гретель бочком стали продвигаться к выходу из переулка. Анна сделала было шаг в ту же сторону, но тут я крепко ухватила её за воротник.

– Джилли! – возмущённо запищала она. Гензель коротко оглянулся – и тут же смылся. – Отпусти меня! Я не успею догнать своих друзей!

– Друзей?! Вот, значит, как ты называешь этих охламонов?! – взбеленилась я. – Анна, они воруют сладости у детей, которые по возрасту не отличаются от наших младших братьев! С ними беды не оберёшься!

Анна резко дёрнула плечом, высвобождаясь из моей хватки:

– Зато с ними весело! – Я пренебрежительно фыркнула. Анна, насупившись, повысила голос: – Да! С ними весело, ясно? Не у всех же такая увлекательная жизнь, как была у тебя в последние месяцы! А здесь, в Чароландии, такая скучища! Каждый день одно и то же. – Она с вызовом взглянула на меня. – Я тоже хочу чего-нибудь интересного!

Надо же. Такая была милая девочка – до того, как я угодила в СИШ. Что это с ней вдруг стало?

– Но ты и так делаешь кучу всего интересного, – заговорила я, повторяя слова, которые репетировала сама с собой не один раз. – С тех пор как отцовские дела пошли в гору, в нашей жизни появилось столько всего приятного, на что мы раньше и не надеялись. Начать хоть с еды три раза в день или новой одежды.

– Одежды?! А на что мне нужны новые платья, если мне всё равно некуда в них ходить?! – огрызнулась Анна.

Что есть, то есть.

– Как это некуда? А ежегодный бал башмачных дел мастеров? – возразила я, хоть и сама чувствовала: даже название этого мероприятия звучало невыносимо скучно. Я вздохнула. – Послушай, мы же Коблеры. Шить обувь – дело всей нашей жизни!

– Тогда я не хочу такой жизни. И Коблер быть не хочу, – заявила Анна с такой горячностью, что мне сделалось не по себе. Больше я ничего не успела сказать – Анна развернулась и заторопилась уйти, проскользнув между тележкой торговца яблоками и большой каретой в форме тыквы. Я не стала ни окликать её, ни гнаться за ней. Когда Анна злится, с ней невозможно иметь дело.

Карета покатила дальше по Сапожной улице. В таких тыквах на колёсах разъезжают только аристократы. Я прищурилась, силясь прочесть надпись на выпуклом боку кареты, и моё сердце забилось быстрее. «Средства по уходу за волосами от Рапунцель: королевская красота в каждом из нас!»

Рапунцель? Если она вдруг оказалась здесь, это может означать, что...

– Джекс! – выдохнула я, невольно расплываясь в широченной улыбке.

И бегом рванула к нашей мастерской. А вдруг он уже дожидается меня там?!