Закон шагов. Книга первая

Глава 11 Случайности и закономерности

Светлые шпили Сабды на фоне неба, само небо, деревья в саду — все выцвело, потеряло глубину. Белесый туман растекался вокруг, заполнял легкие. Холод, спокойствие. Смерть. Рука перед лицом двигалась, вычерчивая знаки. Его собственная рука.

Зачем?

Движение остановилось.

Вэл глубоко вздохнул и окончательно осознал себя.

— «Что такое? Сегодня ты сопротивляешься сильнее обычного», — Джара-Поводырь стояла прямо над ним: он видел, как движутся ее губы, но голос звучал в голове.

— «Не знаю».

— «Я не слышу тебя! Соберись, Вэл».

Он сосредоточил сознание на единственном зрительном образе. Лекторская писчая доска, уголь. «Н-е з-н-а-ю».

Джара улыбнулась.

— «А дальше, Бродяга?»

— «Зачем это все?» — спросил он. — «Зачем мы это делаем? Ведь сила… Ничего не решает».

— «Думаешь?» — Белая бровь Джары Баред дернулась вверх.

— «Что дала сила Стефану? Тебе?»

— «Да хоть бы и то, что мы еще живы! Ладно: достаточно. Я ослаблю давление: попробуй выйти из-под контроля сам».

— «Хорошо», — подумал он.

Веки сомкнулись. Он представил мир, каким тот выглядел, когда он смотрел на него только своими глазами: резные шпили, листва, зеленое на голубом…

Он открыл глаза.

В сгустившимся тумане сновали темные фигуры людей. Чье-то лицо нависло над ним, беззвучно открывая рот.

«Где я? — Вэл тщетно пытался вспомнить. — Это не Сабда…»

Мутное пятно лица опустилось ниже.

«Райнебрг! Я должен быть в Райнберге. Во дворце. Что случилось? Где Рина?!»

Он попытался привстать, и в затылок ударила боль. Раскаленные иглы вонзились в ладони, проскользившие по чему-то мокрому. Он снова рухнул на пол, а сверху обрушились звуки.

Крики, стоны, плач, вой — все сливалось в сплошной кошмарный гул; сквозь него пробивались отдельные слова.

— Смотритель Ранл! Вэл! — Орал склонившийся к нему магистр-секретарь Фок Буна. — Вы меня слышите?!

— Ты видел мою жену?

Вэл, вцепившись в руку магистра-секретаря, с усилием поднялся на ноги. Боль терзала тело, на сюртуке Фока остались кровавые разводы, но сейчас было не до этого.

«Почетный стол рядом, меня не могло далеко отбросить», — Вэл тщетно пытался отыскать Рину, но видел только понемногу собиравшихся вокруг служителей.

— Было три взрыва, два сильных в зале, один слабый — у вас за почетным столом, похоже, вы с Недобитым здорово подавили волну… — зачастил Фок. — Взрывчатку подносили люди в ливреях лакеев… Они могут быть еще в толпе!

Остро пахло древесным дымом: от взрывов в глубине зала начался пожар; командир пожарной охраны Райнберга присутствовал на приеме — но был ли он жив и в сознании?

— Все — к пожарным вентилям, к чанам с песком, тушите огонь!!! — выкрикнул Вэл. — Фок, принимай командование эвакуацией: освободите проходы и выводите всех! Я займусь остальным…

Где-то рядом из общего гвалта выделялся шум драки, и Вэл бросился туда.

«Я в долгу перед тобой, Солнцеликий», — через дюжину шагов он остановился, заново оценивая обстановку.

Рина была жива; кажется, даже не пострадала.

Рядом с ней обломком стола отбивался от дюжего парня в лакейской ливрее Руд-Опять-Недобитый. Нападавший использовал клинок из хьорхи.

Вэл, как и патриарх-возрожденец, не мог пока воспользоваться хьорхи, поэтому просто поднял тяжелую дубовую доску. Взмах — и лже-лакей с проломленным затылком осел на пол.

— Рина! Ты в порядке?

— Вэл!!! — Рина заметила его только теперь. — Хвала Солнцеликому… А разве Орден уже научился допрашивать трупы? — Несмотря на сажу на лице и порванное платье, он держалась так, будто ничего особенного не происходит; и, как это и надлежит мудрой женщине — прежде всего думала о последствиях.

«Да, я зря убил этого подонув. Но не каждый день у меня на глазах пытаются убить тебя. Тени, как же больно, мать вашу!» — Вэл выронил доску, окровавленную с обоих концов.

— «Донесение лорд-канцлеру! Срочно!» — От звука заложило уши: кто-то сообразил сделать из хьорхи рупор. — Погромы в ювелирном квартале!

Какое удивительное совпадение, подумал Вэл. Просто удивительное!

— Лорд-канцлер! Мой лорд! Как же… — дребезжащий голос ксен-лорд Бэка Ауна доносился откуда-то сзади.

Вэл оглянулся. Дым рассеялся, не полностью, но вполне достаточно, чтобы разглядеть столовый нож в левой глазнице лорда-канцлера. Случайно угодивший туда при взрыве. Или не случайно и не при взрыве, как знать? Вряд ли в таком хаосе можно было отыскать свидетелей. Рядом с ксэн-лордом на полу сидел глава дакенской делегации, инспектор Чед, и пытался нащупать лорду-канцлеру пульс — но, встретившись с Вэлом взглядом, покачал головой. Ссадина на виске инспектора обильно кровоточила.

«Солнцеликий, и что мне теперь делать? — Вэл оглянулся по сторонам. — Даже будь я рудокопом, не смог бы разорваться надвое!»

Нужно было ловить и обезвреживать террористов, эвакуировать людей и рудокопов, тушить пожар и подавлять беспорядки в городе, и все это одновременно. Что командор Гент справится снаружи, Вэл не сомневался — но какой ценой? А лучшие люди уже и так ушли к Генту: в распоряжении Фока остались любители нахаляву набить брюхо.

Из-под обломков стола очень вовремя выбрался главный райнбергский пожарный: его подчиненные уже приступили к тушению, но пока зал понемногу наполнялся дымом. Становилось трудно дышать.

— Смотритель Ранл! — Руд Недобитый откашлялся в кулак. Выглядел Патриарх помятым. — Беспорядки сейчас некстати. С вашего позволения — я попробую успокоить погромщиков, смотритель. Однако у дверей не протолкнуться… Есть ли здесь другой выход?

«Хоть что-то и ты не знаешь», — с неуместным злорадством подумал Вэл. Дворцовых тайных проходов он тоже не знал.

— Лорд Аун! — Инспектор Чед бесцеремонно взял причитающего ксэн-лорда за шиворот и поставил на ноги. — Очнитесь, вы нужны вашим людям! Есть отсюда другой выход?

— Д-да, — пробормотал ксэн-лорд. От взрыва он почти не пострадал, но вид имел самый жалкий. — Но я не имею права…

— Дошо мертв, лорд Бек! — Инспектор снова хорошенько его встряхнул. — Вы теперь лорд. Ведите!

— Д-да… — Бек, поддерживаемый инспектором, подошел к расположенной за бывшим креслом лорд-канцлера стене и нажал на первое и третье весло искусно изображенной на барельефе галеры. Небольшой участок стены плавно отъехал назад и вбок, освобождая проход.

— Лейтенант Мак! — Вэл подозвал пробегавшего рядом гвардейца. Тот был не слишком надежен и не слишком сообразителен, но выбирать не приходилось: в зале уже становилось трудно дышать. — Я нужен здесь. Охраняй лорда Ауна, выведи госпожу Ранл из дворца и передай приказ командору Генту: оказать господину Руду Нарву содействие в установлении спокойствия в Райнберге!

Было ничтожно мало причин доверять возрожденцу, но столь же мало шансов решить дело миром без его помощи. Оставалось надеяться — Гент, если что, разберется на месте.

Лейтенант опешил:

— Но ведь Цер…

— Выполнять! — перебил Вэл. — Сейчас же!

— Вэл… — Рина отчего-то смотрела на него с ужасом.

Он проследил за ее взглядом и едва сдержал приступ тошноты. Попытка подавить взрыв не прошла даром: с его окровавленных ладоней свисали полосы кожи, часть пальцев была неестественно вывернута.

Сейчас, оглушенного, боль беспокоила его милосердно мало — но не приходилось сомневаться: позже она свое еще возьмет. Если оно настанет, это «позже».

Из поврежденной взрывом трубы бестолково хлестала на пол вода, в рупор выкрикивал команды Фок, пытающийся предотвратить давку у дверей.

— Все будет в порядке, Рина, — сказал он. — Я нужен здесь. Иди и не оглядывайся!

Она замешкалась на миг, кивнула и отправилась за увлекавшим ее в проход лейтенантом. Патриарх и ксэн-лорд уже скрылись внутри, как и многие очнувшиеся почетные гости. К изумлению Вэла, не спешил покидать горящий зал дакенский инспектор:

— Смотритель Ранл, могу я здесь чем-то помочь? — Граф Дихан Чед, бледный и с багровой ссадиной на лице, предусмотрительно прижимал к лицу смоченный вином платок.

— Убирайтесь и постарайтесь выжить: большего от вас не требуется, — раздраженно сказал Вэл. Только возни со столичными аристократами ему сейчас не хватало.

— Вы серьезно ранены: вам нужно скорее добраться до лекаря, — озвучил инспектор очевидное перед тем, как все-таки уйти. — Если не сможете справиться с пожаром — выходите сами… Город уже остался без лорда-канцлера и не должен потерять еще и вас!

Но они смогли. Под крики перепуганных, под стоны покалеченных, под остекленевшим взглядом правого глаза лорда-канцлера… Дворцовые пожарные и приданные им в помощь служители знали, что делать: огонь погас еще до того, как был выведен наружу последний гость. Но и эвакуация надолго не затянулась: по приказу Вэла гвардейцы смогли рассечь толпу на три части и направить к разным выходам, и дело пошло быстрее.

Из нападавших живым удалось взять только одного: остальные либо были убиты, либо сумели скрыться. По счастью, среди гостей погибших оказалось немного, куда больше было легко раненых, пострадавших от давки и паники в первые минуты после взрывов…

Убранство главного зала, которым незадолго до смерти так гордился лорд-канцлер, теперь представляло собой жалкое зрелище: повсюду копоть и сажа, пятна крови и лужи воды, развороченная мебель, прикрытые скатертями еще не убранные тела.

Первый раз Вэл отключился после того, как на выходе из дворца в забывчивости ухватился за дверную ручку. К счастью, магистр-секретарь, которому оставаться за старшего совсем не улыбалось, почти сразу сумел привести его в чувство.

Второй раз — когда в развернутом рядом пункте помощи лекарь неаккуратно срезал с разорванной ладони повисший на прожилке кусок мяса.

Третий и последний раз — в уцелевших помещениях дворца, после того, как вместе с остальными засвидетельствовал полномочия временно исполняющего обязанности градоправителя ксен-лорда Бека Ауна…

Очнулся Вэл уже дома, на рассвете следующего дня.

Рина, живая и здоровая, сидела тут же, в его комнате, у окна. Рассеяно гладила какую-то из своих кошек — Вэл всегда их плохо различал. Голубое небо выглядывало из-за зеленых занавесок. В углу дремал молодой служитель-лекарь, Хин Саоб.

— Недобитого сектанта теперь держат за героя, — сердитым тоном доложил магистр-секретарь Фок. От беготни и напряжения он даже будто помолодел. — Вас — кто-как… Сами понимаете, многие считают, что терракта и паники можно было вовсе не допустить.

«Кто-то другой, может, и смог бы, — подумал Вэл. — Если бы… Но какая теперь разница?»

— Что в городе? В доках? — Он сел на кровати. Болела голова, спина ныла, но позвоночник не был поврежден — простой ушиб. Перебинтованные руки в крепеже лежали на одеяле; с ними дело явно обстояло хуже.

— Тишина. Недобитый умеет убеждать. — Фок скривился, не то одобрительно, не то осуждающе. — Лорд Аун совсем было двинулся умом и собирался приказать перетряхнуть все суда двухголовых и изъять взрывчатку, но Недобитый даже его отговорил, хотя тут больше надо благодарить дакенского инспектора. Хьор-гвардия охраняет галеры, задержанный сидит в подвале канцелярии Порядка, под охраной городской стражи и наших людей. За все время не произнес ни слова, пытался разбить голову о стену — так что его спеленали, как младенца. Упорный малый, но как-нибудь мы его дожмем… — Фок ненадолго замолчал. — В полдень прощальная церемония с лорд-канцлером Дошо на Погребальной площади.

— Я приеду, — сказал Вэл. — Затем в Орден, оттуда к задержанному.

— Что?! — Магистр-секретарь едва не задохнулся от возмущений. — Вам…

— Отдохни пока пару часов: встретимся на церемонии. — сказал Вэл. — Это приказ.

— Господин смотритель Вэл! — Магистр-секретарь вскочил, громыхнув табуретом. Оглянулся на лекаря. — Хоть ты ему скажи, костоправ!

— А… Э? — лекарь сонно вскинул голову.

— Со мной случались вещи и похуже. — Вэл усмехнулся: «И еще случатся в будущем». — Увидимся, Фок.

Старик хорошо чувствовал, когда бесполезно прекословить, потому вскоре все-таки ушел, бормоча под нос что-то про сумасшествие и мальчишество. Но его партию продолжил лекарь:

— Смотрите Ранл, вам стоит остаться в постели, — сказал окончательно проснувшийся Хин Саоб. — У вас лихорадка из-за ожогов; пока она спала, но… На правой кисти четыре пальца переломаны в в нескольких местах, и два на левой. Если вы будете вести себя неосмотрительно…

— Я смотритель или кто? — Вэл рассмеялся. Спина отозвалась болью, но вполне терпимой. О руках он старался не думать. — Отдохни до… Ты сам лучше знаешь, когда потребуется переменить повязки и все прочее.

— В вашем состоянии нельзя много двигаться и нагружать себя, господин. — Голос молодого лекаря стал неожиданно суровым. — Вы чудом не потеряли половину пальцев!

— А я их не потерял? — решился спросить Вэл.

— Я собирал ваши кости, как модель галеры на благотворительную ярмарку поделок. И собрал Но несколько неосторожных движений, и я не могу обещать, что вы когда-нибудь будете владеть правой рукой, как раньше. Нужен покой и постоянное наблюдение.

— Я понимаю, Хин-гьон. — сказал Вэл. — И очень тебе благодарен, так как ожидал услышать гораздо худшее… Но еще я знаю свои обязанности, и знаю, что если буду беречь пальцы — могу потерять голову. Так что не спорь:

Лекарь пожал плечами:

— Сейчас моя обязанность — с вами спорить… Потому как большего я сделать не вправе. Это ваши руки и ваша жизнь, господин. Я молод, но пережил уже двух смотрителей здесь. Будет на то воля Солнцеликого — переживу и третьего.

— Почему бы и нет? — Вэл усмехнулся. — А пока иди выспись до… Тебе виднее, когда пора менять повязки и все такое. Рина проводит тебя в гостевые комнаты.

— Мастер-лекарь Брион готов был оставить тебя трехпалым, — сказала Рина, вернувшись. — Этот угрюмый юноша — единственный, кто взялся сохранить твою кисть полностью и попытаться вернуть подвижность… На свой страх и риск я позволила ему это. Он возился с тобой шесть часов, Вэл! В конечном счете мастер признал — операция прошла с блеском: есть все шансы на успех.

— Талантливый молодой человек. — Вэл откинулся на подушки. — И что он только забыл в Железной Бухте, где нужнее мясники вроде Гента… Как ты?

— В порядке. А ты?

— Как видишь, лучше, чем можно было ожидать. — Он улыбнулся. — Сможешь проделать то, чему я тебя учил?

Упрощенное хьорхи защиты комнаты отняло у Рины кучу силы и почти четверть часа. Для обычной горожанки это было неплохо..

Поначалу Вэл старался не слишком посвящать Рину в служебные дела, но в последний год он мало что от нее скрывал. На то хватало причин: она лучше него разбиралась в том, что касалось высшего света, а присутствуя на приемах, итак волей-неволей оказывалась втянута в политические разборки и их последствия…

И все равно эти причины, подумал Вэл, похожи на отговорки.

«Отец, мать, затем Иргис, после — Джара и Стефан… — Он вздохнул. — Я прожил почти три с половиной десятка, но так и не научился справляться один».

Редкие золотые прожилки пульсировали на стенах. Рина присела на пол у изголовья кровати.

— Помнишь моих друзей-жрецов? — спросил Вэл.

— Конечно, — кивнула Рина. — И Лжеца с Поводырем, и Собачника… О чем ты хотел поговорить?

— Рик Гау — необычный тип даже для жреца. Он… Детали не важны, но суть в том, что у него прекрасный нюх. Рик различает запахи не хуже собак. Поводырь, пока тренировала его, отчасти переняла эту способность. А потом передала и нам с Иргисом.

— Дай угадаю: чтоб вы лучше выбирали вино? — Рина улыбнулась. — Помню, как ты на спор с завязанными глазами различал бутылки.

— Вообще-то, это вышло случайно, — сознался Вэл. — Но официальное объяснение ты угадала верно. Так вот. Если б Дважды Недобитый Руд замешкался и не помог мне с хьорхи, поглотившим часть взрывной волны — мы бы с тобой вряд ли разговаривали сейчас. Если бы потерял время я — тоже самое, погиб бы и Руд, вместе с нами. Я успел среагировать, так как Недобитый заставил меня насторожиться и сильно шмыгал при этом носом. Но, Рина, я сомневаюсь, что он, даже если и знаком с запахом взрывчатки рудокопов, мог почуять настолько слабую ноту. Возможно, у него уникальный врожденный талант различать запахи… Но, как бы абсурдно это не звучало — я готов поставить на то, что Руд Нарв знал обо всем заранее. Про мою особенность он тоже знал… Ну, об этом кто только не знает: слухи о фокусах с бутылками разошлись далеко.

— Я уже думала об этом, пока ждала здесь твое бездыханное тело, Недобитый Вэл. — Рина задумчиво взглянула на него. — Слишком уж поразительная у Недобитого наблюдательность. Но такой риск!..

— Как бы там ни было, он сорвал куш, утроив популярность среди знати, — мрачно сказал Вэл. — Моим подозрениям никто не поверит… Да я и сам сомневаюсь.

— По-твоему, от чьей руки умер лорд Дошо? — спросила Рина.

— Нужно выяснить, кто его надоумил пригласить Недобитого. Но Дошо не давил ни на союзы, ни на нас, ни на сектантов — его смерть, на первый взгляд, сейчас невыгодна никому… Разве что, меня так достало его пьяное свинство, что буквально перед взрывом я пожелал ему смерти. Иногда слова и мысли тоже могут иметь силу. — Вэл горько усмехнулся. — Причем именно тогда, когда не надо.

Среди бродяг и оседлых из уст в уста передавали легенды о проклятиях и наговорах. «Слова имеют силу», — часто повторял Стефан Арджанский. Может, потому и врал так самозабвенно — о себе, о Книге, о чем только ни врал. Пытался превратить несбыточное в сбывшееся. Но лорд-канцлер Дошо, сколько бы его теперь не называли упорным, терпимым, мудрым — навсегда остался слабовольным добродушным дураком: на мертвых слова не действовали.

Добропорядочные правители, подумал Вэл, умирают неспешно, после продолжительной болезни, давай подданным подготовиться: но Дошо напортачил и тут — поэтому наспех организованная похоронная церемония выглядела довольно скромно.

На нижней трибуне, среди золоченых одежд знати, выделялся скупой синевой плащ патриарха Руда Нарва.

«Тоже явился… Солнцеликий, сколько я видел уже погребений? — Вэл взглянул на пасмурное небо. — Пожалуй, уже больше сотни. Интересно: кто придет смотреть на мое?».

Бек Аун наконец закончил речь, грянул оркестр, и хьор-командор Гент поднес к промасленным доскам первый факел. Поджигать погребальный костер должен был Вэл, но сейчас он не смог бы удержать даже пера, поэтому просто стоял на трибуне рядом Верховным приставом Райнберга.

Для Райнберга и для Ордена лорд-канцлер Дошо за свою не такую уж короткую жизнь толком не сделал ничего — ни хорошего, ни плохого. К Вэлу, как и ко всем, кто не мог похвастаться родословной, он относился со снисходительной симпатией. Однако, зная о бродяжьем происхождении смотрителя, Дошо ни разу публично об этом не обмолвился и даже помог кое-как освоиться в райнбергском обществе. Стоило бы сожалеть о смерти лорда-канцлера хоть немного; но Вэл искал — и не находил в себе жалости. Дошо жил в свое удовольствие: сыто, пьяно, бездумно, и умер так же. Не оставив наследников.

Поэтому следующим градоправителем должен был стать Бек: указ Верховного и присяга райнбергцев являлись формальностью.

Огромная конструкция в форме корабля разгорелась, и, когда ветер подул в сторону трибуны, пахнуло горелым мясом.

«Господин Солнцеликий Абхи, да не потускнеет лик твой — почему нос нельзя закрыть, как глаза?» — Вэл задержал дыхание. — «И остался бы на Шине лес, если бы для каждого задушенного младенца складывали такую громадину? Что-то сомневаюсь…»

Из-за наследований лучших способностей к хьорхи старшие дети имели лучшие шансы сделать карьеру в Ордене, и вообще устроиться в жизни — поэтому испокон веков власть и привилегии родителей наследовали младшие…

Если им, конечно, удавалось надолго пережить родителей — а с тех пор, как графский или герцогский титул стал ценить дороже, чем магистерское звание, такое случалось нечасто. Убийства малолетних наследников карались смертной казнью, но мало ли причин «случайно» умереть у маленького ребенка?

Случаи взаправдашних братских отношений между кровной родней одного поколения были чрезвычайно редки. Сходу Вэл мог бы назвать только Анну и Милта Нодаб, но них поговаривали, что союз их отнюдь не родственного свойства…

Пожилой и нездоровый лорд Бек-старший не протянет и года, подумал Вэл. Кресло лорда-канцлера займет его средний сын, сначала — регентом при десятилетней сестре, которая скончается еще до похорон Бека, а затем от своего имени — если, конечно, старший братишка не разберется с ним так же быстро, как он с сестрой. Братья Бек стоили друг друга.

Пламя вспыхнуло в полную силу. Прибавил темп оркестр, поредевший со вчерашнего дня. Один из взрывов произошел рядом с оркестровой ямой, потому погибшие и раненные были и среди музыкантов.

Многие из них сейчас рады дополнительному заработку, подумал Вэл. Играть на пиру или на похоронах — невелика разница, когда в брюхе пусто так же, как в кошельке. Но позже, на погребении товарищей — они будут играть бесплатно, и будут играть лучше.

Он неосторожно двинул рукой и чуть не выругался вслух: «Достоять бы до конца церемонии, не свалившись…».

К счастью, на пропитку для бревен не поскупились, так что все закончилось быстро… И все же — недостаточно быстро. Вестовой из канцелярии Порядка прибыл в резиденцию Ордена одновременно с Вэлом. Единственный задержанный захлебнулся кровью, откусив себе язык.

Кучер орал на лошадей и пешеходов, пытаясь провести экипаж через портовую сутолоку.

«Что за ирония, Солнцеликий! — Вэл криво усмехнулся. — Одни вырывают чужие языки, чтобы заткнуть, а другие откусывают их себе сами, лишь бы не проговориться. И я, волею твоей, на стороне первых, хотя вторые мне во многом симпатичны больше…. Что тот парень мог так защищать? Желтых Платков? Свою веру в „возрождение“ рода людского?»

— Я не думал, что такое возможно… Иначе, видит Солнцеликий, вставил бы ему два кляпа в рот и сам бы в охрану встал! — извинялся Фок.

— Никто не думал — кроме тех, кто знал, — сказал Вэл. — Я отъеду сейчас: вернусь к вечеру. Если кто будет меня искать, говори, что лекари забрали меня в полон…

В ранениях были свои плюсы.

Пока расследование нападения на дворец шло полным ходом, но Вэл не сомневался — вскоре оно зайдет в тупик. Среди служителей наверняка были предатели, и немало: в противном случае, задержанных оказалось бы больше. Или вовсе ничего не произошло бы. Значит — стоило попробовать воспользоваться окольной дорогой.

Пройти по сходням и по палубе, не используя руки, оказалось непросто, но, один раз попытавшись ухватиться за перила, Вэл больше не повторял своей ошибки.

Капитанская каюта казалась маленькой даже ему, человеку среднего сложения, однако огромный рудокоп, казалось, не чувствовал стеснения.

— Мы рады вас видеть, смотритель Ранл. Хотя не ждали уже сегодня, — степенно сказал бородатый Хоу.

— Ага. Дерьмово выглядите, — ухмыльнулся Хиу.

— Информация, которую вы предлагали сообщить сразу в обмен на сотрудничество, касалась недавнего инцидента? — спросил Вэл. — Тогда могу поздравить: ваше желание набить цену стоило жизни, по меньшей мере, тридцати райнбержцам и четверым из ваших.

— Нам было известно, что на днях с одного из судов исчез ящик снарядов. — Хоу шумно вздохнул. — Мы не думали, что все может случится так скоро. Вы, люди, очень быстро живете.

— Не думали?! А на кой вам тогда целых две головы — чтобы есть в два рта?! — взорвался Вэл. — Тридцать человек, Хиу-до-Хоу, тридцать! Не считая тех, кто умрет позже, раненных и покалеченных. Лорд-канцлер мертв, город бурлит, люди ищут виноватых и находят их — где? Правильно, там, где порох, на ваших галерах! Желтые Платки ненавидели лорда Дошу, но теперь готовы за него мстить; они хотят вашей крови. Докеры спят и видят, как Орден встает на их сторону. Лучше вам не торгуясь предоставить убедительные аргументы — почему мне не стоит этого делать.

— Это не первая пропавшая взрывчатка, смотритель Ранл, — сказал Хоу. — Кое-кто из наших нарушает запрет и торгует ей уже лет пять. Посредниками выступают Желтые Платки, заказчиком — Руд Нарв.

— А откуда у него деньги и зачем ему столько пороха — мы и сами хотели бы знать. И вы тоже, так что не надо угроз, — осклабился Хиу. — Просто поможем друг другу, по-дружески. Согласны, смотритель Ранл?