Я – Легенда

Глава 11

Фин ткнул палкой себе под ноги и замолчал, видимо, задумавшись, с чего начать.

— Вот здесь, — он дотянулся до самого верха по левой стороне, ткнул туда палкой и потащил ее в правый низ. — Течет большая река. Ее назвали Дия. Река Дия, понимаешь?

— Рекадия в Аркадии?

— Ага, шутники какие-то, — фыркнул старик. — Это великая река. Она практически пополам делит все освоенные земли. По крайней мере, так было раньше.

Фин истыкал палкой почти всю левую часть пространства от нас до реки. Потом расковырял несколько отметок. Одну сделал совсем крупной — где-то посередине, и одну (поближе к нам) просто обвел.

— Это все поселения Ганзы, оно же — объединение свободных городов. Тут, — палка оказалась в самой крупной точке. — Что-то вроде столицы. А тут, — палка переместилась к обведенной точке. — а это Нейтаун, центр нашей общины.

— Это там, где ярмарка? И магазины? В том числе оружейные?

— Да, — кивнул Фин, явно не понимая, чему я обрадовался.

— А Почтовое отделение там есть?

— Нет, — покачал головой старик. — Слишком мелко для них. Здесь просто скупщики, а полноценные отделения есть только ближе к Ганзе.

— А масштаб здесь какой? — спросил я, обходя зачатки чертежа по кругу.

— На глаз, — усмехнулся Фин. — До Нейтауна день в дороге. И то если кафферы свежие и отдохнувшие.

Скорость рогатых я уже успел оценить. Но то — спринт, а как они себя в марафоне поведут — неясно. Но, звучит все так, что расстояния здесь огромны.

— Вот здесь, — палка сместилась правее, почти в центр карты. — Корабельное кладбище. Раньше сюда всех выкидывало, и народ разбредался по Аркадии, но потом прямо там и осели. Злое место, живут прямо в развалюхах этих ржавых. Даже дед туда не ходил, говорил, что там только ворье селится. А вот где-то тут мост…

Палка поднялась выше и перечеркнула реку. Потом метнулась влево и прямо на линии реки добавила несколько окружностей.

— Озера, — подсказал Фин. — Так вот, мост этот остался еще от прошлых жителей Аркадии. Не спрашивай, я не знаю, кто это был. Единственное, что знаю, что мир они свой разрушили. Мост остался, и частенько другие развалины попадаются. И у нас есть неподалеку, будь они неладны. То зверье оттуда мутировавшее лезет, то искатели древностей ошиваются. Приходится гонять… — старик улыбнулся, видимо, что-то такое припоминая, но потом посмотрел вдаль и нахмурился.

— И что там за мостом?

— Подожди ты, не сбивай, — хмыкнул Фин. — Сам собьюсь.

Он потянулся, размял плечи и отбросил палку. Вынул рог-клинок, взмахнул острым кончиком. И, удовлетворенно кивнув, начал «разукрашивать» земли Ганзы. Дорисовал черточек, галочек, палочек и кружочков. Можно было долго гадать над этим топографическим творчеством, но Фин периодически комментировал: лес, болото, степь…

Старик разошелся, даже что-то увлеченно начал насвистывать. Поближе к нам нарисовал намек на каменные развалины, а с другой стороны — кружок внутри кружка и ребра между ними. Оказалось, что это вулкан.

— В общем, — Фин подошел к мосту и обвел его. — Вокруг образовался большой город — Олдбридж. Правда, не знаю, чья там власть сейчас. На самом деле, в Ганзе и вокруг нее тоже не все ясно. Князья, губернаторы, сенаты, советы, черт ногу сломит — понапридумывали, кто во что горазд.

Но, думаю, так исторически сложилось, кто откуда попадал и с кем объединялся, то и чудили потом. Говорят, что беспредела там нет. Сплошные законы и частенько разные. В некоторые общины без биомонитора не пускают, а в других попроще. Это я все к чему говорю? — старик улыбнулся. — Ты же с нами не останешься, в любом случае попрешься туда. Так что внимательнее будь.

Я кивнул. И все-таки не удержался:

— Так, а за мостом что?

— Ваши там, — кивнул Фин. — В смысле, русские. Может, брешут, конечно, из наших-то за мост никто не переходил, но говорят, что там целый город. Целиком его сюда перекинуло. Название у него соответствующее — Заречный. Оружие у торговцев в основном оттуда, я так понимаю, тебя же оно интересует в первую очередь?

Я кивнул. Проблемы с геном, конечно, выдвигали его на первое место. Но без оружия я все равно его не добуду. Можно сказать, что круг замкнулся. Мне нужно оружие, и начну я с местной ярмарки. А там уже видно будет куда дальше.

— А вокруг что? — я обошел уже довольно обширную наземную живопись.

— Там смерть, — без иронии в голосе ответил Фин. — Проклятые земли, аномалии, мутанты.

— Что за мутанты? — уточнил я, уже не первый раз слышал это слово от Фина, но, вдруг мы их по-разному себе представляем.

— Если дух зверя вовремя не найдет пристанище, — к Фину вернулся просветительский тон, — то он начинает терять свою суть. И может перекинуться к другому зверю. И вот тогда появляются мутанты.

Я с серьезным видом кивнул, мысленно переводя со староверского на научно-популярный от тех самых «британских» ученых, частенько мелькающих в новостях. То есть — это все была лишь моя теория.

После смерти зверя выходит его сущность, она же эссенция, она же и геном. Срок годности на сбор ограничен. Кстати, возможно, и на хранение — надо будет последить за уже добытыми кристаллами. Есть шанс, что если извлечь кристаллизованную эссенцию из среды (из того мерцания), то эффект разложения прекратится. А вот если там оставить, то пойдет какое-то левое брожение в сторону гнили. И если какая-нибудь мартышка это употребит, то со временем станет злобным древолазом.

Все это я озвучил Фину. Тот покривился, повертел ладонью, типа примерно туда-сюда, но в итоге утвердительно кивнул.

— Поговаривают, что Зареченские уже далеко продвинулись на север за реку. Но это слухи. Сходи к ним, все-таки вы одной веры, может, и примут тебя, — пожал плечами старик. — А вот сюда не ходи!

Фин резко перенес кончик рога вправо и начал рисовать горные пики, а среди них что-то квадратное. Потом очертил вокруг всего этого круг. Задумался, покивав, и притоптал линию. И сразу нарисовал новую, но большего диаметра.

— Опасная зона из разряда ночных сказок, — сказал старик и даже отошел от начерченного. — Это уже янки, тоже целиком был перенос. Подземный лабораторный комплекс, чуть ли даже не целиком с горой.

— И что там?

— Неизвестно. Кто за эту линию переходил, назад уже не возвращался, — пожал плечами Фин, как-то быстро потеряв интерес к тому, что нарисовал. — Что-то я устал художествами заниматься. И парни уже должны были вернуться.

Последнюю фразу он сказал уже тише, в очередной раз всматриваясь в горизонт.

— Что еще есть интересного? — спросил я, попытавшись узнать еще хоть что-нибудь.

— На самом деле много, — Фин повернулся ко мне и провел рукой над центром импровизированной карты. — Вот здесь еще с десяток… Не знаю, как назвать даже, наверное — стран. Суетятся, воюют, границы постоянно двигают. Бакли такое не любят, мы поэтому и съехали на окраину.

Фин покрутил пальцем, указывая на все пространство вокруг. А потом сделал то же самое, очертив границы карты на земле.

— Здесь, на границе открытого мира, тоже по-своему опасно. Аномалии, туман, мутанты и прочая напасть, но нам здесь хорошо. Ни королей, ни губернаторов.

— Понимаю, — кивнул я и, подобрав палку, ткнул в точку, где по моим прикидкам осталась сожженная больница. — А здесь что?

— Больница там, — скривился Фин, умудрившись одной только приподнятой щекой передать все свое отношение к традиционной медицине. — Какой-то чудак-исследователь открыл. Бакли туда не ходят, у нас иная медицина.

Я коротенько рассказал, что больше и не сходят. Но Фину, ожидаемо, это оказалось безразлично. И даже тот факт, что где-то неподалеку бродят безумные сектанты.

— Не знаю, кто это, — усмехнулся старый Бакли, на мой вопрос. — Чертей по Аркадии много бродит. А некоторые, вон, и нас сектантами зовут за то, что духам зверей поклоняемся.

Фин задумался: возможно, хотел сказать что-то еще, но нас прервали. Со стороны домов раздался жуткий женский вопль. Будто кого-то резать собираются. Мне показалось, что я узнал голос Фирн. Не сговариваясь, мы оба бросились к дому.

Старик меня опередил, чуть ли не накормив пылью. Когда я только подбегал к распахнутой входной двери, он уже топал по лестнице.

Второй раз никто не кричал, опасности на виду не было, наоборот, даже появились домашние. В коридоре стояла рыжая женщина с бледным лицом, но при этом у ее ног спокойно крутился такой же рыжий карапуз. Она явно была испугана, но боялась не какой-то внешней угрозы, а чуть ли даже не реакции Фина.

Увидев меня, она всхлипнула и прошептала: ради бога, не дай ему ее убить…

— Интересно у вас тут… — прошептал я себе под нос, вспоминая, про чужой устав и самовары.

Тем не менее уже взбежал по лестнице и замер в дверном проеме комнатушки, похожей на мою. Сундук, кровать, расписные занавески, гуляющие по комнате на ветерке из открытого окна.

На кровати лежала Фирн — плакала и, прикрываясь одеялом, пыталась забиться в угол, но со сломанными ногами получалось это плохо. Дед нависал над кроватью, сжав кулаки, и мне показалось, что вокруг них искрится воздух. Фин сейчас внушал, фонтанируя мощью каффера, заключенного в напряженное тело.

А еще показалось, что где-то в глубине подсознания проснулся шакрас. Пока приоткрыл один глаз, оценил ситуацию и одобрительно кивнул. Типа наконец-то движуха намечается и противник достойный.

— Все-таки сожрала ты эту траву, дуреха! — заорал Фин, нагнетая атмосферу. — Видящей захотела стать, дура! Говорил тебе, не ходи! Не наш этот путь! Бабка твоя сама с ума сошла, так и тебе голову закружила!

— Кхм, Фин, — кашлянул я, привлекая внимание разъяренного деда, когда он уже замахнулся.

— А-а-а и ты здесь… — старик обернулся, выкатив на меня краснющие глаза.

О! Сейчас начнется — шакрас соизволил лениво потянутся, а у меня волосы на затылке зашевелились…

— Зачем ты ее спас? Зачем привел обратно? — прошипел Фин, но потом с этим шипением из него будто весь воздух вышел, а с ним и ярость. Он сдулся, лицо побледнело, и старик, отшатнувшись, стек по стеночке на пол.

Я промолчал, стараясь заткнуть и проснувшегося шакраса. Что за семейная драма разгорается передо мной, было совершенно непонятно. Но, кажется, кризис миновал.

— Деда, — осторожно прошептала Фирн и даже попыталась встать, но зашипела от боли в перебинтованных ногах. Не совсем бинт, какой-то компресс из кожи каффера.

— Ладно, бес с тобой, — махнул рукой Фин. — Что увидела?

— Беда, деда, — всхлипнула Фирс.

— Где? — старик вновь переменился. Сначала ярость, потому опустошенность, теперь собранность. Он явно понял больше, чем я, а теперь четко и по делу выясняет нужные подробности, в отличие от внучки, которая теперь поплыла. — Да не реви ты уже. Раньше надо было думать, а сейчас-то какой толк? Где?

— У кривого ручья, — вздрагивая и утирая нос, ответила Фирс.

— Под красным холмом? — уточнил старик.

Фирн кивнула и, похоже, собралась снова разрыдаться, но деда перебил.

— Кто?

— Не увидела, смутно все. Дядя Конор точно ранен, и я не смогла увидеть отца. Но видела тени. Там случился оползень, и что-то выбралось из земли…

— Понял, отдыхай. Тетка придет, присмотрит, — сказал Фин и в голосе его прозвучал довольно тепло, но неуверенно, как будто за нежностью и заботой он прячет страх и волнение. Он обернулся на меня, — Поможешь?

Я лишь пожал плечами и махнул рукой, мол, веди.

Мы спустились на первый этаж и остановились на пороге столовой. Фин попросил подождать его и метнулся сначала к женщине, так и стоявшей в коридоре. Что-то ей прошептал и скрылся где-то в глубине дома.

Похоже, праздничный ужин откладывается, хотя на стол уже начали накрывать. Появилась корзинка с хлебом и лепешками, обновили фрукты и расставили посуду. Я подхватил лепешку, еще теплую, и налил воды. Как же это оказалось вкусно. Хлеб таял во рту, его не то что запивать, его можно было не жевать.

На столе еще появилась какая-то тетрадь или дневник, с кучей разноцветных ленточек и в кожаной обложке. Конечно, из кожи кафферов. Видимо, записи хозяйки, может, даже с подсказками, как сервировать стол. Мне бы тоже пригодилось. Не подсказки по сервировке, а сам блокнот. Раньше я, в принципе, без блокнота из дома не выходил. Карточка огня, заметки, поправки, в общем, записывал я много и часто. Но когда пропало зрение, пропала и надобность.

А вот сейчас вернулась и причем вдвойне. Сомнительно, что я найду здесь готовый баллистический калькулятор, скорее придется вернуться к истокам. Мысленно записал блокнот в список покупок, взял вторую лепешку и, пока хозяин дома не вернулся, снова подошел к ружью на стене.

Не мой тип оружия, но что-то в нем все-таки было. Изящные формы, скрытая мощь. И даже тюнинг из рога каффера уже не казался таким странным, особенно после демонстрации Фином его внутренней мощи.

— Возьми, — старик снова подкрался бесшумно, дотронувшись до моего плеча.

Я обернулся на протянутую руку, чувствуя, как забилось сердечко. Вот ведь, что значит — хороша ложка к обеду. Раньше, я бы даже не взглянул, а сейчас разволновался почти как школьник. Ладно, не школьник, но новичок, который первый раз сбил гонг, поломав мишень на пятистах метрах.

На ладони Бакли лежали четыре латунных патрона для ружья. Видавшие виды и, видимо, не один раз уже перезаряжаемые. Пулевые, на вид свинцовые.

У меня сразу же в голове закрутились те крохи информации, что я знал про гладкоствол. В снайпинг я пришел из спорта, а не как многие стрелки, из охоты. Так что сильно в тонкости не вдавался. Но что-то знал — при наилучшем раскладе у меня метров семьдесят. Скорость пули двенадцатого калибра на ста метрах упадет почти в два раза, а энергия раза в три… Еще порох со временем потерял…

Я усмехнулся собственным мыслям и представил общение с грэйрэмом метров так с пятидесяти. «Не молчи! Ну как я? Попал?» И ответ такой: «Че-то слабовато, ближе подходи! Ближе! Еще давай… Ауч, а прикладом-то в лоб зачем?»

В общем, не зная ни состояния ружья, ни патронов, ни противника в меткость лучше не пытаться. Поближе подпустить, разрядиться в упор и молиться…

Но заветные четыре патрона принял от Фина как великое сокровище. Два убрал в карман, два пока придержал.

— Снимай, чего ждешь? — подтолкнул меня Бакли. — И догоняй, я пока запрягу.

Повторять дважды не пришлось. Я тут же дотянулся до оружия, аккуратно снял и сразу же вскинул, прицелившись в окно. Довольно легкое, но, возможно, это уже шакрас зашевелился, подкинув дополнительных сил.

Провел пальцами по стволам, каких-то явных дефектов или вздутия не обнаружил. Переломил и заглянул внутрь, взвел курки, проверил пружины бойков, поискал люфты. Очень четко ощущалось, что ружье старое, очень старое, но каких-то критичных моментов я не обнаружил. Его даже чистили и, похоже, не очень давно.

— Егор! — донеслось с улицы. — Время!

Я выскочил из комнаты, чуть не столкнувшись с бедной женщиной, с которой все никак не получалось познакомиться. Она протянула мне кожаную сумку с лямкой через плечо. В нос ударил аппетитный мясной аромат. И еще там что-то позвякивало, скорее всего, молочное.

Я вышел на улицу и, лишь на секунду зависнув на оценке транспортного средства, запрыгнул в небольшой кузов. Больше всего конструкция напомнила грузовой мотороллер «Муравей». Чуть ли не жердочка для «водителя» и пустой кузов полтора на полтора метра. Вместо мотора и переднего колеса выступал высокий и довольно худой, по сравнению с остальными, каффер.

— Крепко держись, быстро поедем, — бросил через плечо Фин и свистнул, «заводя мотор».

За что держаться, я нашел не сразу. Сначала просто раскорячился, держа в руках ружье и сумку и еще пытаясь шляпу не потерять. Когда начало ощутимо потряхивать, подумал, что это мы уже разогнались. Но потом мы, действительно, разогнались…