Я [унижаю] аристо

Глава 12 Разумный хаос

Низкий тоннель, по которому мне с Хадидом приходилось пробираться согнувшись в три погибели, а Ратмиру — чуть ли не на четвереньках, кончился примерно через минуту после того, как уровень зловонной жижи у нас под ногами начал ощутимо расти.

— Шлюзы открыли. — Угрюмо прокомментировал это событие ветеран.

В отличие от нас с зекистанцем, он мог говорить. Нам же с бородачём пришлось бы для этого убрать ото рта руки, закрывающие его и нос воротом и рукавами. И непременно при этом блевануть.

Хотя и это помогало всё хуже. И примерно за несколько секунд до того, как слабый свет от экрана раскладушки выхватил из тьмы проход в широкий коллектор с лестницей, я был уже готов выдать наружу остатки ликеумного завтрака.

В коллекторе запах был ненамного лучше. Но наблюдалось лёгкое движение воздуха, подсказавшее нам направление к выходу.

— Там воняет меньше. — Ратмир озвучил этот вывод после того, как мы торопливо поднялись по узкой лестнице на борт наполняющегося бассейна со сточными водами. И указал в один из двух тоннелей, расходящихся в стороны от верхнего края этих ступенек.

За это время потоки коричнево-серой дряни, наполненной отвратительными комками, поднялись до потолка того лаза, из которого мы только что выбрались.

— Смотри-ка, точно «севера» время рассчитали. — Ветеран выдал очередной угрюмый комментарий, глядя на то, как тоннель, ведущий под тюремный двор, в итоге полностью скрылся под этой мутной поверхностью. И оглянулся на меня. — А тебе же ещё обратно надо, да?

Меня пока что хватило только на то, чтобы отмахнуться от него рукой с мобилкой. И тут же побежать следом за Хадидом, который, выпучив глаза и забормотав какие-то зекистанские ругательства сквозь одежду, рванул в указанную сторону вперёд всех — навстречу свежему воздуху.

Поэтому он же первым и обнаружил ещё одну лестницу, метров через пятьдесят. Вбитые в кирпичную кладку скобы поднимались к основанию круглого люка. И оттуда долетал уже не только свежий прохладный сквозняк, но и слабый уличный шум.

— Щито, кто первый? — Перенеся взгляд со скоб на нас с Ратмиром, а потом на наши ноги, по колено измазанные в нечистотах, Хадид сам дал ответ на свой вопрос. — Я!

И только когда мне пришлось лезть вторым, я понял, почему он вдруг так поспешил. Но уже не оставалось ничего другого, кроме как лезть следом, хватаясь за скобы, на которые только что наступали его ноги — точно так же вымазанные в тюремном дерьме.

И если я ещё мог выбирать участки почище, прежде чем подтянуться за них дальше и выше, то Ратмиру досталась уже дважды истоптанная лестница. Стоически вздохнув, ветеран, тем не менее, спокойно полез вверх третьим.

— Брали мы как-то один укреп под Панисси… — Послышалось чуть ниже меня, когда зекистанец был уже почти у люка. — По земле было совсем никак. Роту почти положили почём зря… И автоматонов наземных — месячную норму на куски. А потом старый слив нашли в треть-версты южнее. И примерно вот так же пришлось пробираться… Только почти по горло… Но зато вылезли прямо в тылу у этих духов бородатых…

К счастью, бородач уже не слышал этой военной истории об одном из поражений восстания его малой родины. Чуть приподняв люк, он в это время уже выглядывал наружу:

— Хэх… Жёпа какая-то… Атлычна! — Упираясь спиной в край лаза, Хадид, напрягся, крякнул и сдвинул люк в сторону обеими руками. — Н-никаво тут!

Выбравшись следом, я обнаружил вокруг нас типичный ротенбургский двор-колодец — участок десять на десять, окружённый старыми жёлтыми стенами с давно поплывшей от влажного климата штукатуркой. Без машин и людей. Только куча строительного мусора возле единственной заколоченной двери. И тёмные грязные окна, которые начинались лишь со второго этажа этих старых стен.

Типичный центральный двор, когда-то служивший живущей тут прислуге местом для прогулок, посиделок и каких-нибудь постирушек подальше от барских глаз. А теперь никому не нужный — с тех пор, как нижние этажи были отданы под конторы и лабазы, выходящие фасадами на проходные улицы. Именно шум этих улиц мы и слышали — едва долетающий через крышу окружавших нас зданий.

— И как отсюда… А-а. — Показавшаяся из люка голова Ратмира оглядела отсыревшие стены и остановила взгляд на заколоченном проходе. — Понятно… — Прежде чем вылезти на уровень земли, он глянул вниз. — Да ещё и по колено в дерьме…

— Говори за себя. — Я достал из-за пазухи свёрнутую ликеумную одежду. И, прежде чем сменить изгвазданные арестантские штаны на форменные брюки, пожертвовал галстук на то, чтобы оттереть ботинки — изнутри и снаружи.

— Бащка, Тима-джян! — Хадида, казалось, совершенно не волновал тот факт, что снизу почти по пояс он был заляпан дерьмом, а сверху — кровью и пылью спортплощадки. Зекистанец глубоко вздохнул воздух свободы и улыбнулся мне в ответ. — Братуха, ат дущи, канещн! Я ущ и не думал, щито вылезу…

— Смотри обратно не заиграй. — Я торопливо оттёр остатком галстука руку и протянул ему. — Теперь точно в расчёте?

Бородач охотно хлопнул по ней своей смуглой пятернёй:

— Канещ! Еси щито — ты саразу званы-пиши! Мине, атэцу, баратьям — усё щито надо для тэбя сдэлаим!

И вместе с этим звонким хлопком в моей голове вдруг зажглась лампочка с новой идеей:

— Вообще-то уже сейчас надо, если уж предлагаешь… У тебя племяш ещё в доставке работает?

— Марад?

— Кажется, да…

— Нэ знаю… Можем пазваныт, канещ? — Хадид кивнул на раскладушку и широко улыбнулся. — Но если жирать хочещь, то лучше паехали са маной! Там тэбэ атэц щас такой шащлик намастырит — пальцы аткусищ! — Зекистанец покосился на Ратмира, который в это время пытался очистить штаны жухлой травой. И добавил чуть тише. — Ток давай бэз этот корещ твой… Сам панимаищ, там таких нэ любят…

— А я тоже шашлык не люблю… — Угрюмо буркнул ветеран, не оборачиваясь. Разогнувшись, он бросил затею с травой и принялся придирчиво рассматривать хлипкие доски на двери, ведущей внутрь одного из корпусов. — В зубах застревает ваш шашлык…

— Не, давай в другой раз, Хадид. — Я отвлёк недобрый взгляд бородача от спины ветерана. — Мне от Марада кое-чего другое надо… Номер помнишь?

— Канещ…

Я протянул Хадиду раскладушку:

— Потом дай мне с ним поговорить, как свои вопросы решишь, хорошо?

— Канещ…

Пока зекистанец, судя по тем словам, которые не имели перевода на его язык, обсуждал с родственниками условия своей дальнейшей экстракции, я шагнул к Ратмиру.

Теперь мы, практически, на свободе. Но убивать он меня, вроде бы как не собирался и не собирается до сих пор. Но близко пока лучше не подходить…

— Сможешь открыть? — Я кивнул на заколоченную дверь.

— Легко.

— Там, наверное, какая-то контора внутри. Или магаз.

— Лишь бы не околоток. — Здоровяк глянул наверх. — Хотя тогда решётки и на втором этаже были бы… — Он повертел головой, глянул под ноги и, похоже, сориентировался, вспомнив направление нашего движения под землёй. — Через дорогу от «Шашек». Чуть севернее. Детобоярская.

При этом он указал на дверь, видимо, имея в виду название улицы, на которую за ней выходил фасад этого корпуса. И, наконец, оглянулся:

— А тебе теперь куда?

— Лишайный проспект, дом четыре. Четвёртый этаж, западное крыло. С видом на Чухонский вокзал.

— Это на другой стороне Гневы́? — Ратмир заинтересовано приподнял бровь. — Там центральное здание «Семёрки» рядом. Из огня в полымя решил сигануть?

Для меня это было новостью. Но вполне ожидаемой…

— Нет. Но, значит, адрес точно правильный.

Ветеран хмыкнул, сохранив на лице выражение заинтересованности:

— Это там твоего братца чёрные держат?

— Угу. — Я подождал реакции. Но Ратмир, кажется, в свою очередь, молча ждал продолжения от меня. И я продолжил. — Хочу сломать им игру. И всем остальным, которые думают, что могут меня использовать.

Ветеран перестал улыбаться. И тревожно нахмурился:

— Всем остальным?

— Один уже вместил четырёх. Как раз тогда, когда я слушал Хангу.

— Ох, пацан… — Ратмир схатил себя за лоб и потом со вздохом напряжённо потёр глаза. — Пока что ни хрена у тебя не получается, как посмотрю.

— Может, теперь расскажешь больше? — Я оглянулся на Хадида, который продолжал разговаривать со своими родственниками. — Пока всё равно ждём.

— Ты слышишь за завесой четыре голоса, да? Не знаю, каких, но, наверняка, разных.

Я кивнул:

— И теперь эти… Существа… Они как-то вселились в разум моего однокурсника.

— Ох, пацан… — Ветеран снова покачал головой и потёр нахмуренный лоб. — И теперь у тебя нет другого выхода, кроме как подставить их под белого зверя, да? Иначе эти твари начнут жрать силы твоих приятелей, одного за другим…

Вот значит как? Ну, допустим…

Я снова кивнул:

— Допустим…

— Да не «допустим», а придётся! — Ратмир неожиданно рыкнул так, что даже на короткий миг привлёк внимание зекистанца. — Пророчество — это не гороскоп! И не инструкция к действию, на которую можно просто так взять и забить!

— Я это понимаю…

— Да нихрена ты не понимаешь! — Ветеран нахмурился ещё сильнее и сжал кулаки, вынудив меня отступить на шаг.

Но кулаки всё-таки разжались:

— Да не ссы… Бесполезно тебя мочить, пацан, говорил же… — Боец снова отвернулся к двери. — Семь крыс так и так погибнут. И кровавое солнце теперь взойдёт, что бы это не значило… А «Семёрка» одна ни хрена не сможет с этим поделать, что бы они там о себе не думали… Вечно хотят чужими руками жар загрести…

Убедившись в том, что он действительно не собирается предпринимать каких-либо агрессивных действий, я снова приблизился:

— А что за «белый зверь»?

— Да хрен его знает. — Ратмир пожал плечами вполне искренне. — Сам поймёшь, когда припрёт.

— А эти… Голоса… Что ты о них знаешь?

Ветеран снова взглянул на меня своим фирменным угрюмым взглядом:

— Ничего хорошего…

— Это и я могу сказать. А ещё?

Ратмир вздохнул. И задумчиво погуляв взглядом по верхним этажам, вернул его на меня:

— Физику учил?

— Ну… Не то что бы…

— Знаешь, что материя и энергия — это, по сути, одно и то же?

— Ты имеешь в виду… — Я припомнил соответствующие статьи из детских энциклопедий. — Атомы? Ну… Электроны там, всякие… Протоны… «Е» равно «Эм» и «Цэ» в квадрате…

— Типа того. — Здоровяк слегка хмыкнул. — Из электронов и всяких там протонов, как ты говоришь, состоят упорядоченные миры. Такие как наш. А мир тех «голосов» — не организован в материю. Там нет ни звёзд, ни планет, ни даже космической пыли. Это чистая, свободная энергия, которая так и не сжалась до частиц. Чистый, настоящий хаос. Там никогда не было того, что яйцеголовые называют «большим взрывом». Там никогда… — Ратмир на пару секунд задумался и кивнул собственным мыслям. — Там никогда не шло время.

«У нас в запасе вечность…»

Понаблюдав за моей реакцией на свои слова, здоровяк снова усмехнулся:

— Не пытайся понять, пацан. Наш мозг на это не заточен.

— Это типа как… — Я припомнил разговор с Ульяной. — Нельзя понять больше трёх измерений?

Ратмир снова удивлённо приподнял бровь. И с улыбкой кивнул:

— Примерно так. — Он вновь на пару секунд задумался и продолжил. — Но это не значит, что только упорядоченная Вселенная способна породить сознание. И начать исследовать саму себя так, как это делаем мы. Хаос тоже на это способен.

От идеи о том, что человеческое сознание — инструмент, с помощью которого Вселенная познаёт саму себя, я немного завис.

— Повторяю — не пытайся понять. — Ратмир помахал передо мной рукой, отвлекая от задумчивости. — Просто прими к сведению природу этих твоих «голосов».

— И в чём она?

— В том, что это сознание, которое сформировалось не на нервной системе, как у нас — атомах, сплочённых в живые клетки и так далее… И даже не на чипах и электронных платах, как мозги роботов и компьютеров. Это сознание, которое в ходе своей собственной эволюции обрела чистая энергия. Разумный хаос.

Здоровяк чуть подождал, словно желая убедиться в том, что понимание меня ещё не покинуло.

Покрутив в воздухе рукой, я показал ему, что, по крайней мере, хочу продолжения.

Тот кивнул:

— Так вот. Как и упорядоченная материя… То есть, энергия… Хаос тоже всегда ищет способ для экспансии. Для расширения. Для превращения в себя того, что им ещё не стало. Атомы постоянно вступают в реакцию с другими, поглощая чистую энергию извне. Хаос постоянно их расщепляет, распределяя эту энергию по себе. Вовне.

Теперь уже я схватился за голову:

— Э-эм… Погоди… Но… Если в нашем мире есть типа просто энергия, не в виде атомов… Ну там, свет, например. Или тепло… То почему в том мире с хаосом совсем нет атомов? Ты же сам сказал…

— Вот именно. Поэтому он и стремится вовне. За Завесу. Как только кто-то открывает такую возможность из своего упорядоченного мира.

Кажется, Ульяна говорила что-то про то, что портал может работать в обе стороны от Завесы…

— То есть… — Всё услышанное ранее, наконец-то стало раскладываться в моей голове по нужным полкам. — То есть, когда аристо шастают за эту самую Завесу за энергией для своих фокусов, они черпают её у этого самого хаоса, о котором ты говоришь… У мира, в котором нет ничего, кроме энергии… Кроме разумной энергии?

— И наоборот. — Кивнул Ратмир, глядя мне прямо в глаза. — Когда этот разум находит таких, как ты, он пытается забрать своё обратно. С процентами.

— Пытается? То есть, всё-таки, это не предрешено?

Ветеран снова кивнул, продолжая неотрывно смотреть на меня:

— Потому что ему мешают такие, как я.

Я припомнил его рапорт в тот момент, когда мы дрались в кампусе:

— Такие как ты… «Посвящённые»?

Боец как-то грустно улыбнулся:

— Название не имеет значения, пацан. В разные времена нам давали разные имена. Приораты. Тамплиеры. Катары. Иллюминаты. Даже, почему-то, масоны… Есть и более древние имена — но на языках, звуки которых трудно воспроизвести с нашей фонетикой… Однако суть всегда была одна.

Ратмир снова подождал моей реакции. И, заметив, что я весь обратился в слух, продолжил:

— Те, кто ставит свои желания выше остального мира, постоянно пытаются возвыситься за чужой счёт. За счёт контакта с хаосом это легче всего. Это и сейчас остаётся легче всего.

— Это… Это ты про аристо?

— Про них, да.

— А ты… То есть, вы…

— А мы ставим существование мироздания выше личных мотивов. — Ветеран пожал плечами. — И пытаемся остановить проникновение хаоса в наш мир. — После этих слов Ратмир снова нахмурился. — Только в этот раз я опоздал. И ты уже пустил его к нам за Завесу…

— Но… Но, судя по пророчеству, это же можно как-то исправить?

— Можно. Для этого тебе нужно найти этого самого «белого зверя». Вот только потом всё равно…

— Э, слюшай! — Хадид внезапно ворвался в наш диалог, прижав трубку микрофоном к груди. — Ты каво там зуэрэм назвал, э⁈

— Успокойся. — Ратмир недовольно поморщился и махнул на зекистанца рукой. — Ты ж не белый…

— И чё, э⁈ — Сверкая гневным взглядом, Бородач подступил ближе.

Раз он снова стал таким смелым, значит, его кунаки скоро будут тут…

— Хадид, брат… — Я торопливо встал между своими напарниками по побегу. — Марад там на связи?

— А? — Зекистанец перевёл на меня гневный взгляд. Который всё-таки быстро смягчился. — А… Ага, ща пазаву, пагады…

Подняв трубку и сказав в неё пару фраз по-зекистански, бородач протянул её мне:

— На суази!

Я взял мобилку:

— Ало, Марад?

— А? Тима-джян? — Из трубки послышался знакомый ломкий голос одного из многочисленных внуков Ашмеда. Насколько я помнил, в отличие от остальных, этот парень пока что пытался зарабатывать на жизнь относительно честным путём.

— Салам, Марад. Ты еду ещё доставляешь?

— Ага… А чё?

— Слушай, Марад, выручай. — Я поймал заинтересованный взгляд Ратмира и улыбнулся. — Мне нужна твоя одежда и мотороллер…