Выживальщик

Глава 9

Восьмичасовой послеобеденный переход закончился на околице Погореловки. Ничего ужасного бывшее пепелище не представляло. Всё давно поросло бурьяном, из зелени которого тут и там топорщились к небу кирпичные остовы стен, да футуристического вида печные трубы. Рассказывали, что до пандемии деревню частично газифицировали, но люди не спешили расставаться с привычками предков и многие продолжали готовить еду в печи. Так выходило и дешевле, и вкуснее.

Пострадавшие деревья пустили от корня новые побеги и за три десятилетия превратили Погореловку в огромный, неухоженный сад. Хотя плодовые постепенно дичали и вырождались, но яблоки, груши и алычу местные в прошлом году привозили на ярмарку в хозяйство Лешего. Значит жизнь, в какой-то мере продолжалась и здесь.

— Много народа тут обитает? — поинтересовался Крайнов, до этого замыкавший отряд.

— Три семьи и Бензина, — с лёгкой усмешкой ответил Данила.

— Кто? — удивился полковник, непроизвольным жестом поправляя на плече автомат.

Ему, как и двум подчинённым выдали на время похода АК-47. А что нужно было дать бывшим воякам? Правильно. То оружие, к которому они привычны. Древние и надёжные как швейцарские часы воеводы. Машинки ещё лет двести прослужат, только не забывай чистить и смазывать. Деревянным прикладом можно и грести как веслом, и морду кровососу разбить при случае. Старые штык-ножи, найденные в консервации на складах, имели длинное и широкое лезвие, превращая автоматы в пики, годные для ближнего боя. Местные умельцы тюнинговали автоматы планками пикатини, благодаря чему они обзавелись коллиматорными прицелами и тактическими фонарями. При боевом столкновении самое то.

Остальным выдали шестизарядные «мурки». Отличное оружие для дилетанта.

— Ты где в расчёте должен находиться? — с налётом суровости спросил охотник.

— Это же крайняя точка маршрута, — непонимающе насупился Крайнов, — Неужели тут тоже опасно?

— Сейчас везде опасно, — кратко обрисовал ситуацию Данила, — Не нарушай порядок движения. А ещё офицер.

Пристыдить начальника паломников не удалось. Любопытство пересилило чувство долга.

— Ладно, — замедляя шаг, расщедрился проводник, — Когда я был мальцом, то бегали с пацанами в Погореловку поглазеть на бабу Зину. Она тогда уже на старуху смахивала и выглядела как сущая Баба Яга из сказок. У нас шептались, что ей действительно больше ста лет и она ведьма. Мы по малолетству во всё верили и ходили к ней проверить свою смелость. Нет, ей-Богу смешно вспоминать, что мы чудили. Следили за ней, пытались в лесу подкараулить, у озера напугать. А самым шиком было: пробраться в дом и стащить какой-нибудь оберег или амулет. А ухват или лопатка от печи считались самым шиком. Потом поумнели и подружились. Знаете, какие вкусные она пирожки печёт? У-у-у, пальчики оближешь!

— А Бензина почему? — не унимался Крайнов, да и остальные с интересом прислушивались.

— Был у нас в кодле Санька-картавый. Всегда пытался говорить быстро, отчего слова путались и речь невнятной становилась. У него, вместо: «баба Зина», постоянно Бензина выходило. Так прозвище и приклеилось.

Полковник удовлетворив интерес, начал отставать, собираясь прикрывать хвост колонны. Зато засвербело у профессора.

— А она действительно ведьма?

— Проф, — начал закипать Данила, — Что тебе везде чернокнижники мерещатся?! У вас в Москве они остались! Некого здесь боятся. Успокойся.

Однако на Яковлева подобные заверения не оказали никакого успокоительного воздействия. Он принялся боязливо озираться по сторонам, о чём-то шептаться с Гаевской, дистанцируясь от замыкающих колонну экстремалов.

Вот кому всё было одинаково ровно! Полное равнодушие в глазах и язвительные ухмылки на губах. Ребята собирались испытать судьбу в горах Тибета и равнинные страшилки их не волновали.

Три дома образовывали край бывшей Васильевки. Пятистенок бабы Зины отстоял метров на пятьдесят и располагался почти на самой лесной опушке.

Поговаривали, будто не чудо спасло выселки, а заговор старухи и вовремя развешанные перед линией огня обереги. Так или нет, но пламя, слизнувшее всю деревню подчистую, пощадило часть. Высказывалась и другая версия. Якобы леший, дух леса, опасаясь, что пожар перекинется на его владение, остановил пожар. Иначе бы выгорела вся роща, что нанесло бы непоправимый вред населявшему её зверью и небольшому озерцу в центре, где по ночам хозяин леса пировал с водяным, любуясь танцем наяд и русалок.

Данила рассудил, что такие нюансы бывшей трагедии городским знать ни к чему. Они и так пострадали от чернокнижников. У профессора до сих пор нервный тик от одного только упоминания мажьих имён. Пусть останется в неведении и расслабится напоследок.

Баба Зина сидела на пороге сеней, пытливо разглядывая приближающихся путников, словно Баба Яга на картинке Маколкина, репродукция которой висела в колхозной библиотеке в отделе детской литературы. Хотя нет. Сидела-то она так, но выглядела иначе. Да и толстого, с наглой мордой, кота не было. И сама избушка выглядела на зависть стильно. Не зачуханная халупа, с выпадающими из стен брёвнами и рассыпающимися в труху ступеньками, а вполне себе ухоженный, обжитой пятистенок. Под двускатной крышей открытый лаз на чердак, с примостившимся на раме петухом. Птица тоже косо поглядывала на сгрудившихся перед порогом людей и раздумывала. Обозвать их, прокукарекав что-то обидное или промолчать? Решив не будить лихо и вести себя тихо, хозяин курятника встряхнул гребешком и чинно удалился в недра чердака.

— Ну-с, гости дорогие, с какой печалью пожаловали? — осведомилась старушка, выуживая из кармана сарафана самокрутку. Самую что ни на есть козью ножку.

— Привет, Зинаида Матвеевна, — ответил за всех Данила, — Воевода Василий Иванович поклон шлёт и о помощи просит.

— Приветам от Лешего я всегда рада, — ответствовала знахарка, прикуривая от зажигалки, — Токмо их на хлеб не намажешь, в кипятке не заваришь, чай не подсластишь. Говори чего надо.

— Ночлег. Провианта в дорогу и совет.

— Вот чем ты, Данилка, мне всегда нравился, так это краткостью, — усмехнулась старушка, выпуская в темнеющее на закате небо, дымные кольца, — Староста наш, Яков Исаевич, разместит всех у себя на сеновале. Вам там и просторно будет, и крыша над головой. Под утро дождик пойдёт, так что укроетесь. Только, чур, огнём не баловать. Домашние Якова и ужин сготовят и завар сонный настоят. У меня всё честно, по букве уговора. Мышек-норушек и летушек не пужайтесь. Они свой распорядок жизни соблюдают, а пришлые, тем паче трансморфы какие, вас не побеспокоят. Совет тебе наедине скажу. Опосля. Отдыхайте пока. Или вопросы есть?

Путешественники, наученные проводником реагировать на разрешение спрашивать и молчать, когда не следует рот открывать, переглянулись.

— А вы, правда, Баба Яга? — не утерпев, выдала Дана.

— Самая настоящая.

— И костяная нога у вас? — охнула Жанна, наверное, впервые открыв рот после инцидента возле рыбацкой артели.

Баба Зина, задрала подол длиннющего сарафана, под которым оказались охотничьи штаны из плотной камуфлированной ткани. Постучала по берцу ботинка на рифлёной подошве. Звук донёсся глухой, словно костяшки пальцев, встретились с деревянной чуркой.

— Ну как? Достаточно или заголяться полностью?

— Да я так, пошутила, — испуганно пролепетала эмоциональная особа с неуравновешенной психикой.

— Шутки дома надо было оставить. Чай не на прогулку в парк собралась, — укорила старуха, — Думаешь, я из сказаний ваших, бумагомараками с дипломами испоганенных? Баба-Яга, костяная нога, в ступе едет, пестом погоняет, помелом след заметает. Вы хоть в бессмысленность этой последовательности вдумайтесь. Помело для управления, как закрылки у самолёта, а антигравитационный квантовый двигатель, создающий подушку из частиц тёмной материи, следов на земле не оставляет.

В повисшей тишине явственно прозвучал нервный смешок профессора Яковлева.

— А что вы думаете о сингулярности и базовой теории временных ям? — решился спросить Дмитрий Николаевич, с восхищением глядя на провинциальный самородок.

— Не надо при женщине выражаться словами непотребными и намекать на выгребные ямы! — строго сказала знахарка и указала на крайний слева дом, — Идите. Отдыхайте перед дорогой. Яков Исаевич в курсе.

Около пяти действительно заморосил дождь. Данила выглянул за дверь сеновала, глубоко вдохнул запах утренней свежести.

Выход он намечал на шесть, но нет ничего приятнее, чем отложить планы из-за освежающего природу дождя. Небо плотно затянула низкая серая хмарь. Ничего страшного, в отличие от чёрных, грозовых туч, она не сулила. По холодку даже приятно идти. Пусть только влага перестанет литься на голову. Стук капель по капюшону может помешать услышать приближение врага.

Минут через двадцать нудная морось сменилась кратковременным ливнем, но чувствовалось, что финал близок.

— Ну что, командир, завтраком нас кормить будут? — раздражённо, как всегда, бывает спросонья, поинтересовался Крайнов.

— Местным лучше знать, — пожал плечами охотник, — Они погоду наперёд чуют. Если не зовут, то лучше обождать. Со своим уставом в чужой монастырь не стоит соваться. Слышал такую поговорку?

— Чем пока займёмся? — не желая спорить, спросил полковник.

— Я думал ты умный. Военный. А глупости спрашиваешь. Дорога дальняя, оружие надо хорошенько почистить.

— Обижаешь!? — насупился Крайнов, — Мой автомат с вечера в идеальном состоянии.

— Видел, — равнодушно отозвался Данила, подобрал с кучи сена у стены соломинку и принялся её жевать, — Но ты же старший группы. А оружие подопечных? Я не о младших офицерах. Помпушки остальных. МР-153, конечно, просты в использовании, но ухода и смазки тоже требуют. Обленился ты, полковник.

Крайнов тихо, но недвусмысленно, выругался и ушёл проводить ревизию дробовиков.

Данила потянулся и, накинув капюшон, выбрался из сарая.

Ему сразу не понравилась фраза бабы Зины, что совет она даст наедине. Сколько знал старушку, она всегда открыта и прямолинейна. За словом в карман не лезла и могла в лицо высказать о человеке самое для него неприятное. А тут какая-то, несвойственная ей, таинственность.

Баба Зина занималась своим обычным утренним делом. Пекла пирожки. Не какие-нибудь малюсенькие посикунчики, а нормальные такие ломти с кулак воеводы. Одним можно наесться на целый день.

— Садись, Данилка, на лопату, — промурлыкала она, не оглядываясь, — Я тебе печку изнутри покажу.

— Хватит, Зинаида Матвеевна, прикалываться и бабу Ягу из себя строить, — попенял охотник, — Я один пришёл. Как и велели.

Старушка ловко стряхнула с лопаты пирожки и закрыла заслонку. Справа, на массивном дубовом столе проходила готовка. Стояли кастрюли с фаршем, капустой и кусочки раскатанного или просто отщипанного от большого колобка теста. Лежала, пересыпанная мукой, скалка. Слева, на столике поменьше, здоровенный тазик, в котором легко можно искупать двухгодовалого ребёнка. Его дно покрывал ряд румяных пирожков, источавших дурманящий запах, вызывающий обильное слюноотделение.

— Что замер? Помочь хочешь?

— Однако объём впечатляет! — восхитился Данила, — На месяц готовите?

— Матом ответить или по существу?

— Да не ругайтесь вы, Зинаида Марковна. Так сложилось, что поход в спешке организовывать пришлось. На подготовку и детальную проработку маршрута времени не оставалось. Понимаю, накосячили знатно, но у воеводы другого выхода не было. Я очень надеюсь на ваш совет. Вы же можете сгладить шероховатости плана Василия Ивановича?

— Ох, Данилка, — восхитилась старуха, изгибая тонкие губы в подобие улыбки, — Лестью подкупить стараешься! Знаешь, что я, как все женщины, на подхалимаж падкая! Молодец, лесовик тебя подери!

— Хотите, помогу пирожки лепить? — вошёл во вкус Данила.

— Нет уж, — отмахнулась баба Зина, внезапно посуровев, — Мужика к готовке подпускать нельзя. Испортит всё.

Минуту помолчали. Охотник не рискнул продолжить свои неуклюжие реверансы. Потом повариха нашла ему занятие сама.

— Раскури-ка мне трубку, да кондиционер включи. Несессер с приблудой на полке в сенях.

Данила щёлкнул выключателем. Одновременно загудела вытяжка. Шпингалеты сами выскользнули из пазов, открывая оконную створку. Ушёл в прихожую набивать трубку.

— Значит так, — раскурив табак в маленьком чубуке на длинном, изогнутом мундштуке, подытожила знахарка, — Окромя вас в посёлке гостят татары-лошадники. Перегоняют табун ахалтекинцев из Дагестана. Знаешь ведь, что в Казанском каганате сейчас культ на скаковые породы. Татарские кони славятся выносливостью и неприхотливостью, но кое-кто решил улучшить экстерьер, скрестив местных лошадок с арабской элитой. Мичуринцы, прости господи, хреновы.

— Всё лучше, чем генетически модифицировать ДНК человека, — попытался вступиться охотник.

— Не перебивай! — пресекла старуха, указывая просителю на его место, — Ребята, конечно, жулики и контрабандисты, но только в том, что касаемо лошадей. Обычному человеку вреда не причинят. Доверять можно. Так вот мой совет — отправитесь с ними до Тагая Подлесного. Дальше они к себе в Казань отправятся, а вы в Ульяновск. У воеводы ведь есть договор с гарнизоном Президентского моста? Переправитесь через Волгу и двигайтесь на Нурлат. Дальше как чуйка подскажет.

— Спасибо, Зинаида Марковна, — искренне поблагодарил Данила, решив не вступать в пререкания и не озвучивать свои сомнения, — Опасаюсь только, что профессор категорически возражать будет. Скажет, что беременным в седле опасно. Растрясёт.

— В каком седле? — удивилась ведунья, косясь на механический будильник, отсчитывающий время приготовления, — Думаешь, для кого я такую прорву продуктов готовлю? С погонщиками целая армия охраны. Автобус в походном варианте, вездеходы и КАМАЗы с кунгом. Все разместятся. Лошадки ценный товар, их от хищников и мутантов стерегут пуще глаза. Заодно и за твоими подопечными присмотрят.

— Это, конечно, здорово, — глотая сомнения, согласился проводник.

— Что не так?

— Воевода велел соблюдать осторожность и передвигаться предельно скрытно. Иначе бы на вертолёте отправил или на АН-2 колхозном.

Повариха обильно посыпала лопатку мукой, разложила новую порцию пирожков и вытерла руки о передник.

— Скажу тебе без обиняков. Леший, раз по молодости на молоке обжёгшись, теперь на воду дует.

Только ошибся он. Не там угрозу учуял.

Данилу аж передёрнуло от старушечьих нападок на главу рода. Василий Иванович, в глазах выживальщика, всегда был непререкаемым авторитетом. А тут такое выслушивать приходится.

— Как не там? — возмутился охотник, — У нашего рода и без того врагов и завистников хватает, а тут сами столичные чернокнижники ополчились! Потребовали паломников извести. Если Леший отказался, то, сама знаешь, ПЗРК даже в мелких бандах имеется. Собьют на раз-два.

— Охолони маленько, — вполне дружелюбно обронила знахарка и предложила подкрепиться, налив молока и положив в тарелку пирожок из тазика, — Не ерепенься как девка перед свиданием. Воеводы в том вины нет. Чернокнижники мастера скрывать истинные намерения и пускать по ложному следу. Затеяли они какую-то игру. То ли слишком тонкую, что бы непосвящённый не разглядел в ней последовательность ходов, то ли наоборот, выставив на всеобщее обозрение второстепенное, подсунув мелкую фигурку, пытаются скрыть главное. Я, признаться, и сама пока не понимаю. Может это хорошо прописанный сценарий какого-то политического детектива или силовой вариант какой-нибудь спортивной игры? Типа регби. Если знаешь значение слова.

— Я… — начал Данила, но ведунья жестом остановила его эмоциональные упрёки, требуя тишины.

— Одно могу сказать: лично тебе грозит опасность. Причём не важно, чью сторону ты выберешь. Угроза не исчезнет, а только увеличится. Вот такая непонятка.

— Паломники пострадают? — переведя дух, спросил проводник.

— Не о том думаешь.

— А о чём нужно?

— Ты смотришь на проблему как завсклада на оптовой базе. Поручили охранять товар согласно списку, значит ни во что другое вникать не надо. Взгляни на вещи шире. Может не товар следует охранять от порчи, а склад от товара?

— Запутали меня, Зинаида Макаровна, совсем, — утирая пот со лба и отодвигая пустую посуду, поник Данила, — Я в этой политике совсем не разумею. Намекните хоть чуть-чуть, от чьей жо… эээ, от чьей кошки хвост.

— Твои паломники не те, за кого себя выдают.

— Те двое, что прибились к группе? — уточник проводник.

— И эти тоже. Но от них меньше проблем.

— Даже так… — задумался Данила.

В голове лихорадочно забегали мысли, суетясь и толкаясь в тесных лабиринтах извилин.

— А кто они вы не знаете? — с надеждой спросил Данила, — Девки-то хоть взаправду в положении?

— Беременны, — подтвердила баба Зина, — Чую в плодах какую-то чудную мутацию, но определить не могу.

— С этим просто. Профессор рассказывал, что в их иммунную систему заложен какой-то ген, нейтрализующий клетки патогенов и вирусов. Блокирующий любое чужеродное воздействие на организм. Это поможет в будущем повысить общий иммунитет нации.

— Допустим, — согласилась баба Зина, открывая заслонку печи, — Это видимая часть айсберга. А попробуй представить то, что скрыто.

— Как?

— Понаблюдай за ними. За всеми. Они что-то скрывают. Большего сказать не могу. Не потому что вредная — просто не знаю.

Данила, понимая, что разговор окончен, поднялся.

— Спасибо за совет, Зинаида Марковна, — церемонно откланялся он, как и полагалось, учитывая к чьей помощи ему пришлось прибегнуть, — И за завтрак отдельная благодарность.

— И ещё, — расщедрилась ведунья, — По вашим следам идут две группы. Остерегайся. Теперь уходи.