Выживальщик

Глава 8

Первый и весьма продолжительный привал Данила запланировал на одиннадцать часов дня. Решил, что так будет лучше и для находящихся в положении, и для пребывающих в преклонном возрасте. Две крайности, которым категорически противопоказана изнуряющая полуденная жара. Да и остальным, без очень веских причин, нет смысла подвергать себя запредельным нагрузкам. Дни длинные. Проще долгие переходы устраивать по холодку, в утренние и вечерние часы.

Мотив, толкнувший Жанну и Дану на столь рискованное путешествие, охотник ещё мог понять. Забота о потомстве, стремление обезопасить себя и дочерей. Вера, что перебравшись из находящейся в осаде Москвы, в относительно безопасный научный городок, полувоенного образца, они обретут покой.

А вот стимул, побудивший, привыкших к кабинетной работе, давно не молодых учёных, совершить самопожертвование, Данила не представлял.

Награда? Вряд ли. Они не пройдут и половины маршрута, поэтому до оплаты не доживут. Старичок Яковлев сломается первым. Женщины выносливее мужиков и с возрастом соотношение не меняется, но пройти тысячу верст — задача сложная даже для молодых и здоровых. Не с лыжными палочками в режиме скандинавской ходьбы, а с серьёзным весом за спиной, оружием и без элементарных удобств. Зачем они пошли? Ведь ясно, что дней через пять-шесть, пусть даже десять, но оба сломаются. И тогда начнётся самое сложное. Дана и особенно сентиментальная Жанна не смогут бросить своих опекунов. Те станут обузой, которую придётся не только тащить на руках, но и защищать, кормить и отвоёвывать у смерти. Даниле мало верилось, что Дмитрий Николаевич или Анна Витольдовна, почувствовав немощность, сделают себе харакири.

Скорее всего, научные руководители, ослеплённые внезапным успехом проекта, не просчитали последствий своего решения. Волновало это Данилу? Да не особо. Как любил повторять Леший: «Из любой ситуации нужно извлекать максимум выгоды». Знаете, как спасаются от хищников травоядные? Они собираются в стада и при опасности убегают. Больные, слабые, да любые, не способные поддерживать высокий темп бега животные, отстают и становятся законной добычей. Выживает не тот, кто храбрее и сильнее, а тот, кто быстрее и ловчее. Грубо говоря, от стаи голодных волков можно улизнуть, оставив в качестве пищи профессора или доктора наук. Калорийность почётные звания не повышают, но нормальные хищники никогда не убивают больше, чем требуется для удовлетворения голода. У мутантов всё по-другому. Они предпочитают сначала порвать всех, а потом набивать себе брюхо. Да и к качеству пищи они не привередливы. Может, отсутствует обоняние, может загнившее мясо мягче и вкуснее. В конце концов, копошащиеся в тухлятине личинки тоже богаты белком и протеином.

В Погореловку Данила ходил не часто, хотя маршрут знал досконально. Собственно и нужды особой никогда не было. Когда-то большая деревня Васильевка полностью выгорела лет тридцать назад. То ли помогли, то ли по недосмотру, но целыми остались три двора. В то время банд в округе хватало. Крупных, помнится, насчитывалось две. Остальные малочисленные, но от того вдвойне злые. Дружина, как боевая единица только создавалась, и противостоять мародёрам было некому. Народ, переживший пандемию и прижившиеся беженцы, потеряв кров, решили не восстанавливать быт, а уйти в более безопасные районы. Например, под крыло рода Леших, формирующих своё хозяйство.

Кое-кто остался на пепелище, и остатки окрестили Погореловкой.

Охотник рассчитывал добраться до выселок к ночи, с большим запасом времени, и имел полное право устроить привал в самый солнцепёк.

Первый час Данила внимательно прислушивался к дыханию девушек, но заметив, что они, несмотря на положение, весьма выносливы, прибавил шаг. Тем более что данная часть маршрута пролегала в знакомых местах. Деревья мутациям не подверглись, это всё-таки удел биологических организмов. К изменениям климата, вызванным глобальным потеплением, приспособились быстро и, без вмешательства людей, принялись целеустремлённо занимать новые территории. То здесь, то там возникали островки молодой поросли, рощицы, перелески. Данила вёл группу, стараясь держаться открытых участков. Тут и обзор лучше, и шанс потеряться минимальный. Даже с учётом того, что трава в некоторых местах достигала груди. Но это редкость. Дальше начнутся степи, которые лучше обходить, продираясь через лесные заросли. В степи негде спрятаться и если тебя учует зверь, придётся вступить в противостояние. Хорошо, коли встретится обычный хищник, помнящий инстинкты предков. Такой, скорее всего, воздержится от нападения на вооружённого человека. С мутантом придётся полагаться на чутьё и реакцию, которые есть только у него. В случае с бандитами ситуация может сложиться весьма паршиво. Нет хуже твари, чем человек.

Сначала Данила приглядел в бинокль бывшую защитную лесополосу, когда-то разрезающую длинным росчерком поля. Затем услышал хриплое карканье. Небольшая стая ворон наискосок пересекала их путь.

— На колено! Замерли! — глухо прорычал он, приседая к земле, — Вороньё в наших краях не редкость. Может нормальные.

— Не-е-е, — услышал со спины голос Крайнова, который внимательно разглядывал птиц в свой окуляр.

— По внешнему виду не отличишь, — наставительно произнёс Данила, — У пернатых, если мутация проявляется внешне, то они становятся неспособны летать. Аэродинамику не обманешь. Такие бегают.

— Не лечи, командир, — со скрытым злорадством, отозвался полковник, — В стае две крысы, а подобного партнёрства в естественных условиях не случается.

— Какие крысы? — недопонял охотник.

— Летающие! — хмыкнул Крайнов. Стая как раз пролетала над бывшей грунтовкой, ныне густо заросшей травой, — Я ведь городской. А знаешь, какие в Москве самые опасные мутанты?

— Крысы, но не слышал, чтобы у них вырастали крылья, — ответил Данила, возвращая к глазам оптику.

Страсть как хотелось рассмотреть новый вид необычной трансформации.

— Летающими крысами у нас зовут голубей, — пояснил безопасник и добавил, — Всегда звали. Даже до пандемии. Голубь никакой не символ мира. Он по натуре мусорщик, попрошайка, по помойкам шарится как крыса.

— Вижу, молчи, — останавливая шёпот за спиной, приказал охотник.

Голубь птица городская. Вдали от людей не встречается. Немудрено, что Данила знал об их существовании только из энциклопедий, да видел фото в орнитологическом справочнике.

— Странно, — удивился он, глядя вслед удаляющейся стае и вставая с колена, — Ладно вороньё, они трупов нажрались в своё время от пуза. За десятки поколения трансформировались и адаптировались. Но сизари! Вроде растительной пищей питаются. Хлебными крошками там, просом. Как их-то угораздило?

— Сразу видно деревня, — добродушно хмыкнул Крайнов, — Они всё жрут. Приучили их подачками жить, а когда подкармливать стало некому, принялись клевать человечину. Благо такой пищи вдоволь имелось. А ведь было время, когда самая большая проблема от них — это увернуться от дерьма. Или, к примеру, на лобовое стекло нагадят. У нас тварей отстреляли быстро. В первые год-два, едва сообразили, что они переносчики мутогена. Часть птиц, которые посообразительнее, убралось из города. Сами охотиться не приучены, так наловчились прибиваться к чужим стаям. Промышляют объедками. А может мутация стирает межвидовые различия? Как думаете, профессор?

— Я птичьи повадки не изучал, — обрадованный оказанным вниманием, откликнулся Дмитрий Николаевич, — Но у животных подобного межвидового союза доселе не наблюдалось. Хотя, я не зоолог. У нас в лабораториях мыши да крысы. Ну, мартышки со свиньями ещё. Из-за схожести генетического материала. Исключительно на конечном этапе опытов. Понимаете в чём дело…

— Думаешь, человечество обречено? — не обращая внимания на подробный доклад Яковлева, поинтересовался Крайнов.

— С такими учёными? — ругнулся проводник, — Мы не доживём до гибели Солнца или падения метеорита. Сами себя уничтожим.

До лесополосы оставалось рукой подать, когда профессор замолчал. То ли выдохся, то ли закончил лекцию, обосновав свою теорию. Данила не вслушивался. Намётанным взглядом отыскал наиболее ровную площадку, поросшую относительно невысоким разнотравьем. Без репейника, чертополоха и осота. Так, чтобы плотная, густая тень не зависела от колыхания листьев. Достал из баула примус, два пакетика сушёной травы из фильтрующей бумаги.

— Док, — позвал Анну Витольдовну, — Вам, как женщине, сам Бог велел хозяйничать. Заварите чаю.

— Что за сбор? — с готовностью откликнулась врач, — Мята?

— Нет. Успокаивающие травки лучше перед сном употреблять. Тут тонизирующий букет. Плюс кофеин и танин. У вас это, кажется, энергетиком называется. Если считаешь, что беременным нельзя, то ребятам сделай. Усталость снимет. Наши бабы, которые на сносях, кстати, пьют и ничего.

— Да я не сомневаюсь, что напиток безвредный, только состав хотелось бы знать. Девочки витамины и антибиотики принимают, могут быть противопоказания.

— Ну, извини, — огорчил Данила, — Состав не знаю. Наши травницы-знахарки собирали. Всё натуральное.

— Ведьмы что ли? — насторожился профессор, — Или колдуньи?

— Да Бог с вами. Никакой ворожбы, — успокоил охотник, — Я с мажьим племенем никаких дел не имею. Противоестественно это. Леший не одобряет.

Данила довольно непринуждённо хохотнул, но мысленно отметил странность в реакции Яковлева. Будто тот опасался не магии вообще, а чего-то более конкретного. Впрочем, в его положении беглеца от чернокнижников подобное поведение выглядело разумным. Всё же охотник решил уточнить.

— А в чём разница между ведьмой и колдуньей? По мне так суть от названия не меняется.

— Не скажите, молодой человек, — начал Николай Дмитриевич, своим излюбленным менторским тоном, — Различие принципиальнейшее. Ведьмы оперируют природными энергетическими источниками. Черпают силу из всего, до чего могут дотянуться. Деревья, трава, ветер, вода. Человек или животное вообще аккумуляторы огромного запаса. Практически элемент питания… Батарейка. А колдуньи, чаще колдуны, особи мужского пола, сами накапливать и распределять большой объём силы неспособны. Им приходиться либо заучивать множество длинных формул, звучащих как заклинания, либо создавать амулеты.

— Да ты профессор не только в генетике. Уважаю, — похвалил Данила.

— Жить захочешь и квантовую механику выучишь, — насупился непонятно с чего Яковлев.

— А это-то здесь причём? — ещё больше развеселился проводник.

— Люди называют магией, ворожбой то, что не понимают. Объяснить не могут. А, между прочим, квантовая механика — одна из основ магии. Вот вы знаете, что такое корпускулярно-волновой дуализм? Поэтому магом вам не бывать. А в нём нет ни какой мистики. Строго научное понятие.

Изобразив руками, будто у него волосы встают дыбом из-за туманности определений и собственной бестолковости, Данила принял из рук Анны Витольдовны кружку и залюбовался поднимающимися над напитком струйками пара, хорошо видимыми в тени деревьев. Чай оказался горячим, аромат насыщенным. Как раз такой и нужно пить в жару маленькими глотками.

— А вчера пить не стал, — то ли упрекнула, то ли подколола Дана.

— Издеваешься? — нарочито весело спросил охотник, — Мне по ночам тебя охранять приходится, а не чаи с расслабляющим эффектом пить.

Сделал ещё пару глотков и, стараясь установить более открытые отношения, спросил:

— Боялась, что отравить тебя хочу?

— Нет. Мне сказали, что тебе доверять можно. Так что не переживаю. А почему тебя Пахомычи звали Выживальщиком?

— Ты разве никогда не слышала подобное имя?

— Слышала… Вернее читала. Так когда-то называли тех, кто сумел выжить в пандемию. Приспособился и больше не стремился вернуться в общество. Одиночек. Только это давно было. Сейчас отшельники разве что в Сибири живут.

— Всё верно, — похвалил Данила, — Вот таким я был.

У девушки округлились глаза. Она поставила чашку на траву и, подавшись вперёд, с замиранием сердца спросила:

— Тебе больше ста лет?

Видя, как напряглись другие, охотник так непосредственно заржал, что расплескал содержимое кружки.

— Я не знаю когда родился, но, со слов Лешего, к общине прибился в возрасте девяти-десяти лет. Следопыты в лесу нашли. Каким-то образом умудрялся не только избегать зубов хищников, но и ускользать от мутантов и бандитов. Более того. Научился добывать пропитание, легко переносил болезни и терпел прочие неблагоприятные условия. Благо зимы короткие и относительно тёплые. Воевода уверен, что выживанию меня научили родители. Предполагает, что мы скитались вместе, а когда они умерли, инстинкт или счастливый случай вывел меня на усадьбу. Возможно, родители погибли, защищая меня от мутантов, а мне приказали идти к людям. Я просто не помню, что было до встречи с охотниками.

— Такое бывает, — подтвердила Анна Витольдовна, — Мозг человека, особенно ребёнка, часто блокирует негативные воспоминания, дабы их последствия не отразились на психике. Они никуда не делись, просто доступ к ним ограничен защитными функциями мозга. Теоретически память с возрастом должна вернуться. Для этого необходим полный покой, режим и позитивные эмоции. Это помогает улучшить настроение и снизить выработку кортизола. Есть ещё медицинские практики, используемые в судебной медицине. Стимуляторы, воздействующие на нейронные рецепторы. И, наконец, одно из самых безопасных и действенных средств — гипноз. Он хорош ещё тем, что пациент не вспомнит, что рассказывал после введения в транс. Только врач имеет право решить, нужно ли человеку такое воспоминание или оно опасно. Ты хочешь вспомнить, что было в действительности?

Данила отрицательно помотал головой и честно признался.

— Нет. Даже хорошо, что в нашем роду нет мозгоправов, способных влезать в черепушку. Но с тех пор меня и прозвали Выживальщиком.

— Собственную фамилию тоже не помнишь? — посочувствовал Яковлев.

— Ты о родственных корнях, долге перед предками, чести рода? Ерунда всё это. Меня усыновил род Леших. Теперь это мой дом. Я как Маугли из сказки Киплинга.

— Как посмотрю, ты очень начитанный, — похвалила Анна Витольдовна.

— У нас огромное собрание книг, — пояснил Данила, — Воевода приказал вывозить из крупных библиотек всю ценную литературу. С Ульяновска, Саранска, Пензы. Говорил, что если человеческой цивилизации суждено погибнуть, то археологи будущего найдут в раскопках подтверждение нашей разумности. Многие осуждали Василия Ивановича, но он настоял.

— Ваш воевода мудрый человек, — одобрила Гаевская, — Без знакомства с мировой литературой, хотя бы с маленькой её толикой, произойдёт повальная деградация общества. Достаточно на Ижевск взглянуть. Заперлись в корпусах заводов, сохранили все наработки, всю техническую документацию, но моральный облик потеряли. Да, живут богато, производят и продают оружие, пользующееся огромным спросом, только поговорить с ними не о чём, кроме их железа и прибыли.

— Бывали в Ижевске? — удивился охотник, — Мне не доводилось.

— Нет. Консультировала коллег из «Центра семьи и детства», когда их посольство приезжало в Москву на переговоры. У них, как и везде, большие проблемы с рождаемостью. Никто не ожидал, что от антивирусных вакцин будут такие последствия.

Внезапно поблизости раздалось тявканье, прерываемое низким воем. Паломники как один напряглись и растерянно уставились на Данилу.

— Так, — сказал проводник, — Отдышались? Усталость энергетиком сняли? Теперь можете плотно перекусить и часок вздремнуть. Если есть необходимость, продуктов не жалейте. Запас пополним в Погореловке и уже после начнём экономить. Так что давай, Док, руководи, а я схожу поздороваюсь с гостями.

— Это не опасно? — выразила общую тревогу Дана.

— Помочь? — предложил Крайнов.

Данила отмахнулся, всем видом демонстрируя уверенность в том, что ничего страшного не произойдёт.

— Это обычные волки. Скорее всего, мать первый раз вывела щенков на охоту. Учит месту в стае и правилам загона добычи. Я обнаружу своё присутствие и обозначу границу контролируемой мной территории. Волки животные умные. С вооружённым человеком тягаться не будут. Тем более сейчас, когда с ними щенки. Их они поспешат увести даже от безоружного.