Выживальщик

Глава 28

На виртуальной границе, отделяющей выселки от уничтоженной огнём деревни, Шрам приказал остановить машину.

— Тут какой-то барьер. Я своей чуйке доверяю. Пожалуй, нам не стоит его переходить.

Малюта изогнул спину, разминая затёкшую от долгого сидения поясницу.

— Пойдём выйдем. Поверь, здесь тебе ничего не угрожает. Просто обсудим некоторые моменты.

— Что ж не выйти? Выйдем, — невозмутимо согласился сержант, выбираясь из бронемашины следом за безопасником.

Петька поставил машину на ручной тормоз и, стараясь действовать по-мальчишески нахально, оглянулся. Увидев выбирающихся из салона начальников, ни к кому не обращаясь, весело сказал:

— Сто двадцать верст — это не хухры-мухры. У меня зад к креслу прилип. Надо было поролоновый пиджопник прихватить.

Никто не среагировал на жалобу парня. Сидящий справа боец вообще половину пути провёл, уткнувшись носом в какую-то электронную игрушку, изредка озираясь по сторонам. И то скорее разминая глаза, уставшие пялиться в жидкокристаллический экран чуть больше ладони. Петька видел такие. Они назывались «геймбой» и позволяли скоротать время, развлекая простенькими играми. Эта была несколько больше и имела боковые ручки, как у пулемёта «Максим». Видимо, в столице начали выпускать навороченные модели, а у них в глубинке доламывали последние, найденные командами «археологов» в дальних вылазках. Правда подобное случалось последнее время очень редко. Откровенно везло, если удавалось натолкнуться на оптовые склады сетевых магазинов компьютерной техники. Иногда попадались конторы «Алиэкспресс» и «Вайлберис». Брошенные жильцами квартиры мародёры брезговали обшаривать, да и вещи, хранящиеся в бытовых условиях без упаковки, быстро приходили в негодность.

Петька уже схватился за ручку двери, намереваясь тоже выскочить из машины и размять затёкшие мышцы, когда почувствовал жёсткий хват на плече и властный голос соседа по кабине осадил:

— Сидеть. Приказа выходить не было.

Позади машины тянулась полоса порушенных хозяйств, обильно поросших бурьяном, плющом и хмелем. Грустная, но не пугающая картина. Григорий Лукьянович видел места и поужаснее, когда выбирался с отрядами «археологов». Брошенные города, умирающие без человеческого присмотра, внушали куда более гнетущее впечатление. Разграбленные, а чаще совершенно нетронутые, из-за спешки мародёров покинуть опасные районы, здания, сиротливо смотрелись на фоне пустых, захламлённых улиц. В отличие от Погореловки, растения не спешили оплетать их причудливым узором. Долгие годы борьбы за сомнительную красоту каменного благоустройства сказывались. Асфальт, плиточные блоки тротуаров, плотно утрамбованный грунт дворов, по привычке сопротивлялись беспределу флоры, но это лишь вопрос времени. Ещё лет сто и города превратятся в цветущие руины. Если в них не вернутся люди.

В таких вылазках Лешего прежде всего интересовало культурное наследие исчезающей цивилизации, производственные мощности и запчасти для имеющейся в усадьбе техники.

Малюта проявлял интерес исключительно к архивам МВД и других правоохранительных организаций. Личные дела сотрудников, списки подотчётных лиц, досье на подозреваемых и осуждённых. Его интересовало всё, что могло помочь в работе. Благо архивы успели до пандемии оцифровать и носители данных не занимали много места в обозе.

Судя по реакции Шрама, тот так же видел многое и очередное запустение не сильно впечатляло.

— Что здесь случилось? — спросил он, оглядывая улицу, контрастно отделяющую руины прежней деревни и ухоженные участки нынешних выселок.

— Пожар, — ёмко обрисовал ситуацию Малюта.

— Судя по площади огня и скорости распространения сгореть должно было всё.

— Так и было. Но, почему-то, не сгорело. Поговаривают, будто Зинаида Матвеевна постаралась. Остановила огонь заклинаниями и оберегами. Почти все в это верят.

— А ты?

— А что я? Это случилось давно. Пострадавшие либо разбежались, либо погибли. А те свидетели, что остались, — безопасник кивнул на обжитую часть Погореловки, где участки были аккуратно прибраны, — Никаких показаний на спасительницу давать не будут. Всё быльём поросло.

— Ясно. — вполне удовлетворённый объяснением подытожил Шрам, продолжая с любопытством озираться.

— Что тебе ясно? Мне вот ничего не понятно. Просто не вижу смысла ковыряться в этом деле.

— Во-первых, ясна причина моих ощущений. Во-вторых, это подтверждает твоё стремление начать погоню именно отсюда.

— А ты сомневался?

— Разумеется! Доверяю только своим людям, а ты не свой. Как не пытайся своим красноречием убедить меня, будто вмешиваться в ликвидацию радикалов не собираешься, я на сто процентов не поверю. Предупреждаю, чтобы в последствии не было недопонимания.

— Знаю, что доверие завоёвывается поступками, а не трёпом. Поэтому не осуждаю. Сам бы вёл себя в подобной ситуации так же. Просто, удивила твоя реакция. Леший, например, ненавидит чернокнижников и автоматически его неприязнь распространяется на всех шаманов и ведуний. Я скорее материалист и слабо верю в подобную хрень. Понимаю, конечно, что некоторые моменты невозможно объяснить с точки зрения науки, но уверен, это не от их мистической сути, а в огромных пробелах моего образования. Меня ведь учили не пестик от тычинки отличать. Натаскивали разбираться в побудительных мотивах, толкающих одних совершать добрые поступки, а других творить лютое зло. Местные, в основной массе, верят во всё подряд. В колдунов, Бога, доброго царя-батюшку и безусловную победу коммунизма. Это не сарказм. У нас библиотекарша вечером читает лекции по диалектике Гегеля, а после идёт к травнице составлять купаж для алхимических настоек.

— Возмущает моё равнодушие?

— Скорее ненормальная склонность к компромиссам. Ты стремишься не только уклониться от чёткого принятия решения, но и увиливаешь от любой ответственности за выбор других. Тебя всё устраивает?

— Я двадцать лет ношу свою форму. Мне думать не положено. Требуется выполнять приказы, соблюдать субординацию и быть верным присяге. Давай на этом поставим точку.

Малюта не просто возмутился таким ответом. Он непроизвольно стянул вниз респираторную маску и улыбнулся напарнику своей чарующей улыбкой. Однако, это не произвело должного эффекта. Вообще никакого. Этот московской гость просто не знал, что должно последовать за подобным жестом. Он тоже опустил на шею повязку и шумно вдохнул полную грудь прожаренного зноем, но удивительно чистого, пахнущего травой и раздольем воздуха.

— То есть ты мне открытым текстом сказал, что не доверяешь, а я должен верить тебе на слово?

— Чё ты хочешь? Бесит, что не можешь прочитать меня и понять мотивы моих поступков? Ну извини. Мы из разных ведомств.

— Скорее раздражает. И я действительно не понимаю причин твоей невозмутимости. Говорю: здесь живёт настоящая ведьма, ты отвечаешь, мол, ясно. Показал удостоверение, от тебя реакция как от олигофрена. Здравия желаю, товарищ капитан, рад подчиняться. Предложил разобраться с ассасинами — да нет проблем, щас всех покрошим и пойдём спасать вашего Данилу Выживальщика. Так не бывает!

Сержант усмехнулся и сорвав жёлтый одуванчик на длинной ножке, внимательно уставился на соцветие.

— Я, кстати, тоже не отличу пестик от тычинки. И что? Это как-то меняет моё восприятие красоты? Ездил в отпуск в Листопадовку, так там племянница из одуванчиков венки плетёт. Мне нравится. Для этого не нужно знать ботанику.

Шрам, понюхав корзинку цветка, сунул ножку под кепку, так что на левом ухе у него появилась жёлтая клипса.

— Хочешь объяснение по пунктам? Изволь. Только давай закурим. За нами наблюдают две пары глаз и боюсь, что двух болтающих вооружённых людей могут принять за заговорщиков. Не дай бог стрельнут в спину для профилактики, а так вроде при деле.

Малюта достал сигареты. Прикурил о зажигалки сержанта.

— Это наши дозорные. Те, что на ассасинов засаду готовили. Они в курсе.

— Ясно, — ответил Шрам и рассмеялся, вспомнив неприятие безопасником этого слова, — Начнём с вашей ведьмы. О возникновении подобной аномалии среди людей я осведомлён. Вопрос только в её окрасе. Раз она помогает людям и сотрудничает с органами в твоём лице, то почему я должен беспокоиться?

— Логично, — согласился Малюта.

— Второе. Я, конечно, прихуел малёк, когда ты мне корочку под нос сунул. Но я же не лох, чтобы верить каждому встречному. Едва вы с воеводой ушли, связался по путнику со своим оператором, доложил. Он пробил, подтвердил твои полномочия и кратенькое досье зачитал. В каком месте я должен был почувствовать неприязнь? Узнав, что ты десять лет не выходил на связь со своим куратором? Твоё имя не вычеркнули из списка личного состава, следовательно, ты, либо, переведён в резерв, либо, глубоко законспирирован. Это не моя компетенция. У нас разная работа, но мы делаем общее дело.

Малюта почувствовал себя слегка уязвлённым, узнав о наличии в группе спутникового телефона. После первых двух пунктов ситуация с ассасинами стала ему понятна, и он уже хотел махнуть рукой, отказываясь от пояснений сержанта, но тот неожиданно заявил.

— С вашими ассасинами совершенно другой расклад. То, что чернокнижники проявляли интерес к поселению, и судьбе радикалов мы знали. Не понятна была природа интереса. Эти Изменённые, хоть и не охотно, но сотрудничали с правительством. В обмен на неприкосновенность и невмешательство. Естественно, никто никому не доверял. Мы следили за ними, они вербовали людей среди наших. Обычная шпионская возня. Не более. И вдруг этот побег. Моё руководство обвинило лидеров Изменённых в предательстве. Запросили у президента санкцию на арест всей верхушки, но оказалось, что те сами не в курсе планов радикалов. Срочно подняли две группы. Меня отправили сюда, других в Новосибирск.

— А это зачем?

— Узко мыслишь. Они же не наобум бежали. Кто-то должен был готовить им встречу, место для проживания и родов. Насколько понимаю, эти особи, мечтающие сменить человечество, гораздо умнее нас и ничего не делают тщательно не продумав. В общем, пока разрабатывался план их перехвата пришла информация о странном интересе чернокнижников. Начальство даже маленько опешило, этим то, что нужно? Они как бы изначально антагонисты. Сами мечтали сменить устаревшую модель общества и воцариться над рухнувшим в хаос миром.

— А что здесь непонятного? Обычная конкуренция. Чернокнижники так же стремились устранить своих соперников. Самый логичный вывод, — Малюта нервно хохотнул, — Вы зачистили своих союзников.

— Не уверен, что столь простая мысль не пришла в голову моему руководству. Тут что-то другое. Колдуны никогда не брезговали обращать достижения науки себе на пользу. Возможно, здесь как раз такой случай. Ребёнок ведь не родится сразу вооружённый всем арсеналом сверхъестественных качеств. Его нужно вырастить, воспитать, научить пользоваться заложенными способностями. Это не быстрый процесс. Пройдут годы. Вероятно, чернокнижники планировали захватить девушек и самим принять роды. А может беременные им нафиг не сдались? Целью являлся профессор Яковлев и доктор Гаевская. Возможно, их интересовала прежде всего методика превращения обычного человека в инкубатор для изменённых. Теперь не узнаем.

— Тебе поручили это выяснить?

— Прикалываешься? Я сержант, командир боевой группы. Подобная операция не мой уровень. Мне приказали не вмешиваться, дабы не провоцировать магистров ордена. Однако намекнули, что если инициатива нападения на гемодов будет исходить от местных, то помочь и спасти очень ценное для района сельскохозяйственное хозяйство от истребления. Смекаешь? Если какой-нибудь магистр начнёт топать ножкой и, изрыгая проклятия, размахивать своими амулетами, то моё руководство сошлётся на статью четырнадцать Конституции РФ об отделении религиозных объединений от государства. А также на статьи УК РФ, обязующие защищать безопасность человека, тем более групп лиц, способствующих возрождению государства. А тут ещё ты со своей ксивой.

— Политика, мать её… — досадливо выругался Григорий Лукьянович, до которого наконец дошло, его не просто использовали в тёмную, а ещё, не прояви Леший инициативы, могли запросто списать на побочные потери.

— Ладно, будем считать мы выяснили отношения и разобрались с недомолвками. Поехали.

Высказав предложение, Малюта каблуком тщательно растёр в пыль свой окурок.

Поискал глазами «бычок» напарника, но нигде не приметил. Умеют ребята заметать следы.

— Да видать не до конца выяснили, если продолжаешь меня как клоуна воспринимать, — с явным сожалением вздохнул Шрам, — Сказал же, нельзя нам улицу переезжать. Рассуждаешь вроде здраво, а собеседника не слышишь.

— Да нормально всё! — недоумённо воскликнул безопасник, — Наши это. Из первого взвода.

В подтверждение своих слов поднял руку, помахав открытой ладонью и зычно крикнул:

— Доложи Батлаю, мы прибыли.

За клумбой с пионами мелькнула тень.

— Ты не понял, капитан. Барьер тут, — для наглядности Шрам постучал пальцем по виску, возле торчащего из-под кепки одуванчика, — Ведьма твоя оберегов наставила. От мутантов или лихих людишек, но нам хода нет.

— Ты серьёзно? — опешил от такой новости Малюта, — Вы, крутые спецы, от которых дрожат даже гемоды, испугались пучка сухой травы?

— Мы не круче пожара, который баба Зина остановила. Может ничего страшного не случится, но рисковать не имею права. Имеется инструкция на этот счёт.

— Я просто в шоке, — признался безопасник, — Всегда думал, что истории про ведьму — это местная легенда.

— Тебе тоже не советую. Мало ли что.

— Я ничего не чувствую. Да и бывал у Зинаиды Матвеевны не единожды.

— Голова прошла? Хочешь ещё один приступ получить?

— То есть это из-за чипа в мозгу? — дошло наконец до Григория Лукьяновича, — Устройство дремало, пока «Цирик», а затем и лекарство, вколотое мне Жимбой, его не активировали.

— Ну, извиняй, — вовсе не собираясь оправдываться, съязвил сержант, — Пускал бы сейчас слюни в лазарете да радостно угукал. А может нам вообще прошлось бы задержаться на твои похороны. Мозги штука сложная и вряд ли у вас в усадьбе имеется нейрохирург.

От видимого за околицей леса отделилось три, скачущих во весь опор, всадника. На таком расстоянии не разглядеть, но похоже, сам комвзвода решил встретить начальника службы безопасности.

— И что предлагаешь? — спросил совета Малюта, — Я не тот человек, к которому Зинаида Матвеевна решит самолично выйти. Много чести.

— Честно — не знаю, — пожал плечами Шрам, разглядывая приближающихся дружинников, — Может на тебя барьер не действует. Заточен, как система «свой-чужой» или реагирует по типу программы распознавания лиц. Сам разбирайся.

— Или она давно знала про микросхему в башке, но виду не показывала. Сейчас я и в такое поверить способен.

Батлай привёз пять амулетов на тонком кожаном шнурке. В причудливом сочетании рун Мир и Радуга, безопасник определил их защитные свойства. При этом пересчитав, недовольно пробурчал:

— А мне?

— Велено передать, чтобы вы, Григорий Лукьянович, трижды прокукарекали кочетом, а опосля помахали руками, будто птица крыльями.

— Если сам придумал — на губе сгною, — пригрозил Малюта, прекрасно сознавая, что взводный с лычками урядника в петлицах, на подобное не способен.

Залезая обратно в машину, он пригрозил Батлаю кулаком и прошептал:

— Эта с… женщина и про петуха знает! Похоже мы не зря приехали.

— Какого петуха? — не поняв слов безопасника, переспросил Шрам, — Ты что у старушки домашнего любимца обидел? Ай-ай-яй. А ещё из интеллигентной московской семьи. Улыбаешься так мило, будто доктор Лектор из кина про аристократию.

— При чём тут петух? — зло рявкнул Малюта, с силой захлопывая дверь.

— Как при чём? У каждой порядочной женщины должно быть любимое животное. У старухи Шапокляк — крыска Лариска, у лисы Алисы — кот Базилио, у императрицы Екатерины — князь Потёмкин. Твой тёзка, между прочим.

— Это другой петух. Поехали!