Выживальщик

Глава 24

Когда в кипяток бросили заварку, а в придвинутых к огню банках зашкворчало, из пелены редеющего тумана появились Тунгус и Духан.

Тунгус точно соответствовал своему позывному. Коренной уроженец юго-восточной Сибири. Небольшого роста, флегматичный, с узким разрезом глаз на плоском лице. То ли эвенк, то ли монгол. Подробности Малюту не интересовали.

А вот Духан явно славянин. Ростом так же не вышел, зато жилистый и юркий. Накаченные гиганты только в кино составляли элиту армии.

— Пять сердец уместили в один кейс, — доложил славянин, ставя на землю стальной контейнер, напоминающий двухлитровый термос, — Заморозку активировал, так что для шестого придётся открывать следующую ёмкость.

— Расточительно, — с досадой буркнул Шрам, но на его недовольство никто не обратил внимание.

Тунгус смочил водой две тряпицы и ребята, чуть отойдя в сторону, принялись оттирать руки от подсыхающей крови.

— Что-то я вот сейчас совсем не понял, — налив себе чая и прихватив заготовленный бутерброд с тушёнкой, спросил Малюта, — Вы спецназ или наёмные головорезы?

— А в чём разница? — задал встречный вопрос Шрам.

— Когда служил в первопрестольной разница была существенной. Спецназ выполняет поставленные задачи и не озадачивается доказухой их выполнения. Вы элита. Вам верят на слово. Это у наёмников нет чести и факт ликвидации они должны подтверждать вещдоком.

— Давно из Москвы?

— Неужто всё настолько изменилось? — безопасник не растягивал удовольствие от завтрака, успевая и хомячить, и задавать вопросы.

Шрам вообще не заморачивался с сервировкой. Ковырял в банке ножом, подставляя под капающий соус галету. Чай даже не налил, споро поглощая завтрак всухомятку. Бойцы, оттерев руки и обработав ладони антисептиком, тоже не разводили с едой церемонии.

— Это в любую лужу можно зайти дважды, а в реке течение. Так и у нас, — разделавшись с тушёнкой, начал сержант, — Но если река выбирает прямой маршрут от истока до устья, то общество чаще всего движется по кругу.

— Оптимисты считают, что эволюция движется по спирали, — напомнил безопасник.

— Я реалист, — хмыкнул Шрам и налил чай.

— Другими словами мы возвращаемся в средневековье, когда для подтверждения ликвидации требовалось принести голову врага?

Сержант засмеялся и по губам бойцов тоже скользнула улыбка.

— Зачем так уныло? Мы цивилизованные люди. Если бы дали приказ ликвидировать тебя или воеводу, то достаточным было бы предоставить фотографии ваших трупов. А это гемоды! Во-первых, их сердца нужны для анализов. Моё начальство захочет узнать в какой лаборатории их создали. Уже сам факт потери контроля над генной модификацией заставит многих испугаться.

Григорий Лукьянович поморщился, признавая провал легенды о своей компетенции. Мог бы и догадаться. А лучше вообще промолчать, сделав вид, что понимаешь манипуляции с органами врагов. Так или иначе, но отступать было поздно. В конце концов СВР может и не знать подобных тонкостей. Требовалось доиграть эпизод до логического завершения, чтобы не вызвать подозрений.

— Меня в такие мелочи не посвящали, — вздохнул Малюта, допивая напиток.

— Так и меня не учили распознавать голоса птиц. Тем не менее мы хорошо дополняем друг друга в связке.

— Согласен, — подтвердил безопасник, — А что, во-вторых?

— Гемоды нестабильны. Их сверхчеловеческие способности требуют большого количества калорий для нормальной работы организма. Эту проблему решили с помощью протеиновых стимуляторов и анаболиков. Побочный эффект — дряхление сердца, хронические заболевания печени и почек.

— Это я знаю, — поспешил прервать лекцию Малюта, — Частичная регенерация внутренних органов и прочая лабуда. Ты же не хочешь сказать, что яйцеголовым удалось создать биогенный стимулятор, ускоряющий процесс регенерации?

— Такое планировалось с самого начала, но разрабатывалось с высшим кодом секретности. Лицензии выдали только трём лабораториям.

— И вдруг утечка или…

— Скорее или, — заверил Шрам, — Параллельная разработка. Духан, аптечку нашли?

— Пришлось повозиться, — отозвался боец, — Не наша разработка. Инъекторы не встроены в костюм, а имплантированы под кожу. Извлечь не удалось. Произошла самоликвидация.

— Вот, видишь? Я оказался прав, — торжествующе заявил Шрам и, очень экономно используя воду, ополоснул кружку.

— Выдвигаемся, — решил Малюта, сообразив, что отряд готов к продолжению похода.

Как нельзя кстати ожила рация сержанта.

— Чисто, — бодро доложил голос.

— Ключи от «Тигра» нашли?

— Всё тип-топ. Только есть проблема. Тебе самому лучше взглянуть. И капитану тоже.

— Идём. Встречай.

Быстро вырезав толстый кусок дёрна, накрыли им кострище. Пустые банки и обёртки галет закопали.

Тела ассасинов лежали рядком возле сосны, на стволе которой мигал светодиодом маячок. На хорошо подогнанной экипировке виднелись следы какого-то порошка, скупо просыпанного на одежду. Впрочем, о предназначении вещества Малюта догадался по резкому, отталкивающему запаху.

— Гарнизону проблемы с мутантами нужны? — с иронией в голос поинтересовался Шрам и добавил, — Свяжись со своими, пусть сожгут тела. Пеленг маяка скажу.

— Может лучше прикопать? — предложил безопасник, — Не дай Бог, какой зверь решит полакомиться.

— Репеллент отпугнёт любого, но срок действия ограничен двумя сутками. Так что пусть поспешат.

Григорий Лукьянович споро достал из рюкзака гарнитуру от блока радиостанции:

— Заодно распоряжусь приготовить канистры из внедорожника. Вдруг у них какой-то особый бензин. Говори частоту маяка.

Бегать в лесу глупо и опасно. А значит крайне вредно для здоровья. Нет, конечно, если парк облагорожен и надёжно защищён от хищников, то для здоровья это гораздо полезнее, чем напрягать лёгкие в грязном воздухе городских конгломератов. Но в девственно первозданной чаще бег травмоопасен.

Малюта часто видел в фильмах, как герои стремительно неслись среди деревьев, счастливо избегая таящихся в траве опасностей в виде выступающих корней, упавших веток или звериных нор. Так, то кино! Режиссёры шли на риск исключительно ради красивого кадра. Да и бегали там не высокооплачиваемые актёры, а застрахованные дублёры.

Лес суеты не приемлет. В нём надобно отдыхать душой и телом.

Это знают все, чья жизнь так или иначе связана с лесом. Однако, этого не знали чистильщики.

Возглавивший отряд Тунгус, казалось, нёсся не разбирая дороги, торопясь то ли прийти на помощь товарищам, то ли спеша на делёжку добычи. Поди разбери.

Сначала Малюта хотел предостеречь замыкающего колонну Шрама. Убедить, что подобная спешка чревата последствиями и километр не то расстояние, где сэкономленные пять-десять минут могут чего-то решить. Однако потом, видя, как ловко азиат лавирует между деревьев и осмотрительно выбирает дорогу, передумал. В такой ситуации главное чётко повторять манёвры ведущего, как говорят, ступать след в след. Парень умел выбирать дорогу.

Короткий промежуток пути заставил Григория Лукьяновича высоко оценить подготовку столичного отряда.

Гнездо неясыти Малюта увидел сразу. Оно располагалось невысоко над землёй, в широкой седловине раздвоенной сосны. Эта представительница рода совиных не пряталась, подобно большинству трусливых пичуг, старающихся затаится и переждать опасность. Птица сама по себе крупная, с локоть, вела себя крайне агрессивно и, защищая гнездо, могла напасть на превосходящего по размерам хищника. Человек в таком случае не являлся исключением.

В пяти метрах, на песчаной залысине, выпирающей из пучков травы, лежали аккуратно сложенные рюкзаки ассасинов. Рядом, демонстрируя фатальную беспечность стоял молодой кавказец. Малюта предположил, что позывной Карач происходит от сокращения национальной принадлежности бойца.

Увидев, выбежавших на полянку сослуживцев, из-за подлеска показался азиат Жимба, толкая перед собой испуганного парнишку, со связанными за спиной руками. Григорию Лукьяновичу даже не пришлось напрягать зрение, чтобы признать в пленнике оруженосца воеводы Петьку.

— Значица, ещё одна легенда срослась, — довольно ухмыльнулся Малюта, вытаскивая из чехла нож, — Иди ко мне, путы разрежу.

Жимба придержал парня за плечо, но заметив разрешающий кивок сержанта, отпустил.

— Твой контингент? — следя за манипуляциями по освобождению пленника, спросил Шрам.

— Мой, — подтвердил безопасник, — Это Петька Бойко, ординарец Василия Ивановича.

Сержант поставил автомат на предохранитель и подошёл ближе.

— Тот самый беглец, которого воевода выпорол на конюшне?

— Тот самый.

— Значит, порка была неумело срежиссированным спектаклем?

— Почему неумело? Всё завершилось успехом, так что операцию можно признать удачной.

— Простое везение, — отмахнулся сержант, — Нет, я согласен, что спектакль был прекрасно разыгран. Даже я поверил, будто у воеводы сдали нервы, и он переусердствовал с наказанием мальца. Вполне допустимо, что тот, в свою очередь, психанул и сбежал из гарнизона. Но как гемоды могли узнать об этом?

— Это не ко мне вопрос, — открестился безопасник, передавая Петьке фляжку и наблюдая как жадно тот пьёт, — Прикрытие разрабатывал Леший. Лично. Меня поставил в известность уже постфактум. Была у главы уверенность, что в гарнизоне есть соглядатаи ассасинов. Откуда, не спрашивай. Не знаю. Может бзик, а может действительно кого имел под подозрением.

— Ладно, — примирительно сказал Шрам, — Будем считаю операцию внедрения успешной. Поделись подробностями. На кой ляд она сдалась Лешему? Про тактику гемодов брать языка для допросов, вы на тот момент не знали. Следовательно, послали парня на верную смерть.

Малюта заметил, как вздрогнул Петька, услышав неприятный вердикт, но оправдываться или перекладывать вину не стал.

— Это у вас в столице всё по регламенту, а у нас сплошная импровизация. Дикие земли — дикие нравы. Риск не допустимый фактор, а неотъемлемая часть жизни. Без него не выжить.

— Понятно. Кто не рискует тот не пьёт шампанское, — попытался пошутить сержант.

— У нас никто эту шипучку не пьёт, — поправил Григорий Лукьянович, — Воевода вбил себе в голову, будто паломнику несли в Новосиб результаты исследований новой вакцины от ковида. Считал, что вы в своей Москве ведёте недостойную игру против остальной России и собираетесь использовать препарат для шантажа и вымогательства. Тут ещё это собрание в Нефтекамске и ультиматум правительству. В общем наложились события одно на другое, и мы малость запутались.

Шрам ударил краем каблука в дёрн, сделав небольшую ямку. Присел рядом на траву. Сдвинув респиратор, закурил, стряхивая пепел в углубление.

— Получается, Леший понятия не имел, что без глобальных изменений генома создать вакцину невозможно?

— Откуда? — пожал плечами Малюта, — Сообщать такие сведения без согласования с начальством, я не имел права. Сам понимаешь.

— Как невозможно? — поражённый внезапной новостью, прошептал Петька.

У него даже вытянулось лицо, расширились глаза, а побледневшие за время пребывания в плену щёки, покрылись нездоровым румянцем.

Григорий Лукьянович поморщился, сообразив, что парень не знает какую игру затеяли они с главой рода, и своей невинной горячностью может спутать карты. Требовалось срочно сменить тему и отвлечь юного разведчика, пока тот не сболтнул лишнего.

— Расскажи подробно о том, как попал к ассасинам.

— Да нечего рассказывать! — излишне эмоционально воскликнул Петька.

Безопаснику даже пришлось приложить палец к губам, намекая быть сдержаннее.

— Не кричи, — строго осадил он парня, — Лес не любит шума. Начни по порядку.

Бывший ординарец растерялся. Какие мысли сейчас роились в его голове описать не смог бы и сам, но смутное подозрение в предательстве начальника службы безопасности довлело над всеми прочими и мешало прийти к окончательному выводу. Он решил, что из рук ассасинов, которых почему-то теперь называют странным словом «гемоды», угодил в заложники к изменнику и его пособникам. Тем более что о прибытии отряда из Москвы он понятия не имел. Единственная мысль, пришедшая ему в голову, убеждала продолжить игру, придуманную Василием Ивановичем, молчать, соглашаясь на любые предложения, собирать информацию и ждать помощи от воеводы.

С этой мыслью он и начал рассказ:

— Убёг, как и договаривались. Пролез под забором по старому подкопу. Мы с пацанами ещё в детстве тайком пробирались в гарнизон на парады и гуляния. В меня, между прочим, стреляли с вышки! Одна пуля прямо над ухом просвистела!

— У часовых был приказ стрелять только для острастки. Требовалась достоверность, — успокоил Малюта и, обращаясь к сержанту, добавил, — Не он один дал дёру после объявления военного положения. Продолжай.

— Переночевал неподалёку. Стрёмно было. Я-то в лес только по грибы ходил, да со следопытами пару раз. А тут один. Фиг его знает, что делать. Утром по карте отправился к восемнадцатому визиру, чтобы по рации связаться с Василием Ивановичем, но не дошёл. Что-то кольнуло в шею, и я отрубился.

От напряжения и волнения у Петьки забурчало в животе и Григорий Лукьянович, пожалев парня, протянул ему упаковку пайка, с галетами, паштетом и двумя шоколадными батончиками. Юность от зрелости отличается тем, что парень для удовлетворения голода выбрал сладости.

— Очнулся уже у костра в лощине. Ассасины начали расспрашивать меня о боеспособности гарнизона, количестве дружинников, вооружении и планах командования. А откуда мне это знать? Я бы, если и захотел, не мог ничего путного сообщить. Принялся рассказывать про порку по ложному навету, про обиду, про бегство и желание перейти в другой род, где порядки лояльнее и закон чтут. Как Василий Иванович наставлял.

— Поверили?

— Сразу не убили, значит поверили. Воевода ведь полагал, что ассасинам нужен проводник из местных, чтобы идти по следам паломников. Я как мог, убеждал, что смогу показать дорогу.

— Сплошное дилетантство, — недовольно заметил Шрам, втирая окурок в заранее заготовленную лунку, — Они же пристрелили бы тебя, как только поняли, что ты понятия не имеешь куда идти.

— Почему это не имею? — запальчиво возразил Петька, снова повысив голос, — Уговор был вести их в Погореловку. А там бы наши скрутили диверсантов! Они бы всё на допросах рассказали! Ведь ты, дядька Григорий, умеешь допрашивать врагов! Все в поселении знают!

От столь непосредственной лести, высказанной с юношеским задором, безопасник даже смутился. Сержант этого не заметил и увёл разговор в своё русло.

— Никто и никогда не брал гемодов в плен. Это в принципе невозможно. Убить и то большая удача. Так что тебе, паря, реально повезло. Не окажись нас по близости, быть бы тебе трупом.

— Погодите, погодите, — Петька замахал руками так, будто отгонял от себя назойливый рой шершней, — Вы хотите сказать, что никакой засады в Погореловке не планировалось? Что Василий Иванович меня обманул?

— Дядя Шрам, — заботливым голосом, будто объяснял ребёнку почему сосед отказывается играть с ним в футбол, начал Малюта, — Имел в виду совсем другое. Этих ассасинов в федеральной службе безопасности называют «гемодами». Прости уж неразумных за их инициативу. А в плен таких супербойцов действительно взять невозможно.

Григорий Лукьянович посмотрел на сержанта, на потрошащих вещмешки чистильщиков и изменил формулировку.

— Вернее, чисто теоретически, наверное, можно. Но это теоретически. На подобный риск никто в здравом уме не пойдёт. Помнишь голливудские фильмы про супергероев? Эти гемоды имеют с ними много общего. В частности, изменение генетического кода, трансформация мышечной массы и анатомической структуры. Понимаешь?

— Не-а, — тихо выдохнул Петька, заворожённо слушая объяснения безопасника.

— Ну и забей, — предложил Малюта и продолжил, — Засада в Погореловке безусловно организована. Только понимаешь в чём дело… Мы не знали, что это за существа. Все наши, скорее всего, там погибли бы. Иногда нужно признавать свои ошибки. Помнишь, как говорил Василий Иванович? Только того, кто может признать собственные ошибки можно называть зрелым.

— Так значит операция закончена и военное положение можно отменять?

— Маладэц! — шутливо пародируя кавказский акцент засмеялся Малюта и радостно хлопнул себя по бедру, — Я уже начал беспокоится о твоей психике. Думал, такой простой вывод не придёт тебе в голову.

Шрам тоже улыбался, отчего парень запутался окончательно. Получалось, Григорий Лукьянович никакой не предатель. И незнакомцы вовсе не пособники, а помощники службы безопасности гарнизона. У юного героя голова пошла кругом.

— Значит, мы возвращаемся домой?

— Да, — подтвердил Григорий Лукьянович, — Но наша миссия только начинается. Оставим тебя в поселении, заправимся и поедем догонять Данилу. Есть подозрение, что ему грозит серьёзная опасность. Объяснять ничего не буду, не дорос ещё.

— Мне осенью восемнадцать стукнет! — возмутился ординарец, вскакивая с травы и оправляя амуницию.

— Вот именно. Пиздюк ещё, — грубо отозвался Шрам, так же поднимаясь на ноги, — Тут подготовка нужна. Не каждый взрослый сдюжит.