Вторая единственная

Глава 45

— Раж? — обернувшись полотенцем, хожу по квартире ищу зверя.

Но зверь не булавка — его как бы сразу видно… если он есть. Ни ботинок его на коврике, ни куртки на вешалке. Раждэн стучался в ванную, говорил что-то, но я не разобрала толком и ответила дежурным «Хорошо».

Может, в магазин вышел? За сигаретами или к завтраку что-то взять захотел.

Надеваю халат и нервно хожу от одного окна к другому — мужа выглядываю. Только на улице, кроме ребятни на горке, нет никого. Через час становится окончательно понятно, что Раж не вернётся.

Плюхаюсь на прихожку и пытаюсь сглотнуть комок отчаянья, вставшего под горлом — фиг. В груди жжёт, из глаз катятся слёзы. Где-то это уже было, да? Слился, свинтил. Всё.

— На что я рассчитывала?.. — размазываю солёную влагу по лицу.

Дура! Дура! Дура!

Припёрлась в прошлое менять будущее, ага. Думала, Раж почувствует нашу связь, ну-ну. У зверя сейчас другая связь, с другой женщиной. Он её, блин, чувствует! Может, Раждэн и не счастлив с волчицей, но это не значит, что он готов оставить её ради меня. Да и кто я для Раждэна? Случайная знакомая, которая ноги перед ним раздвинула. Ах, девственность ему отдала! Тоже мне главный приз.

— О! Сидит! — на пороге квартиры стоит запыхавшаяся Люба. — Я всех соседей, всех твоих знакомых, все больницы и морги обзвонила! Ты где была, коза?!

— В смысле? — растеряно хлопаю мокрыми от слёз ресницами.

Ночь дома не ночевала — и такая паника. У Любы ПМС?

— Я тебе сейчас устрою «всмыслю»! — сестра хлопает дверью и достаёт из кармана пальто сотовый. Звонит кому-то. — Валерий Иванович, нашлась пропажа. Дома она, ага… Не нужно искать, я заберу заявление, — отключает звонок.

— Какое заявление? — смотрю на Любу в шоке.

— Такое! — орёт. — Я только что из ментовки! Тебя двое суток дома не было! И главное — верхняя одежда на месте, а её нет! — Мою сестру несёт. — Куда в мороз босая и раздетая делась?! Что я должна была думать, а?!

— Какое сегодня число? — у меня в груди играет холодок.

— Тридцать первое! С наступающим!

— И тебя… — шепчу.

Получается, мы с Раждэном провели в блуждающем мире двое суток. Демиург — создатель этого места, точно двоечник. В его дипломной работе не только снег тёплый, но ещё и время течёт с ошибками.

— Так… — Любовь наклоняется и разглядывает моё лицо. — Даря, это что такое? Кто тебя так разукрасил? — у неё глаза становятся больше и больше — сейчас из орбит выпрыгнут.

— Никто, — касаюсь пальцами припухшей скулы. — Ерунда.

— Ерунда?! Синяк на пол-лица, губа разбита, а на шее рана! — негодуя, перечисляет диагнозы. — Собирайся быстро!

— Куда? — встаю с прихожки.

— В полицию пойдём, — твёрдо заявляет Люба. — Будешь писать заявление на того, кто с тобой это сделал.

— Не пойдём мы в полицию, — хмурюсь. — Я на корпоративе подралась с одним придурком.

— У тебя корпоратив два дня назад закончился, а раскраска свежая, — справедливо замечает сестра.

— Люб, просто отстань от меня, ладно? — выдыхаю и плетусь к себе в комнату.

Подхожу к зеркалу, смотрю на себя и не узнаю. Я похожа на жертву маньяка, которую продержали в подвале несколько месяцев минимум. Синяк, разбитая губа, бледная кожа, мокрые растрёпанные волосы и волчий укус на шее — главная героиня триллера. Выгляжу ужасно и чувствую себя так же, если не хуже.

Осторожно подушечками пальцев касаюсь раны — больно. Но не телу — душе. Раж всё же что-то почувствовал… Неосознанно, но волк пытался меня заклеймить. Только это невозможно, потому что метку Раждэна носит Жанна.

Зверь понял, что долго отсутствовал, собрался и умчал к волчице. К своей паре. Логично всё, а я руководствовалась не логикой — чувствами. Зря.

Ложусь на кровать и, обняв подушку, закрываю глаза.

У каждого события миллиард вариантов развития, но я с чего-то решила, что всё пойдёт так, как мне нужно. Шансы исправить будущее минимальные, продолжать нет смысла. У меня закончились силы: моральные, физические — вообще все. Я устала. И я сдаюсь.

— Дарь, ты всю ночь так лежать собираешься? — Люба сидит рядом со мной на кровати.

— Угу…

— Новый год всё-таки, — вздыхает сестра.

Она нарядная — красивое вечернее платье, причёска, макияж. Люба с Серёжей идут праздновать Новый год в ресторан. Он внизу в машине её ждёт.

Грустно, что Люба из-за меня не встретится с романтичным орком из Альвахалла. Багул так на неё смотрел, ух! Серёжа рядом с ним не стоял.

— А что ещё делать? — вздыхаю, крепче обнимая подушку. — С таким лицом я с вами в ресторан пойти не могу.

— Это понятно, — Люба тоже вздыхает. — Но ты хоть встань. Телек посмотри, мандаринкой закуси… А хочешь, я никуда не пойду? С тобой останусь.

Ну да, ага — не пойдёт она. Дома для праздничного настроения только мандарины и есть. Я двое суток теряла девственность в блуждающем мире, а Люба паниковала. В итоге у нас ни ёлки, ни салатов — ничего. С Новым годом!

— Нет, не хочу, — поворачиваюсь к сестре. — Иди в ресторан с Серёгой. Оторвитесь там за меня, — улыбаюсь грустно.

— Выше нос, Дарюш. До свадьбы заживёт, — гладит меня по волосам. — Скоро твоя мама приедет, — утешает, как может.

Блин, мама завтра приезжает, а я с таким лицом. Зачем я вообще всё это затеяла? Дура…

— Иди уже, а то опоздаете, — поторапливаю Любу.

— Пойду тогда…

— Иди-иди. С наступающим, — улыбаюсь, хоть и не хочется улыбаться.

Люба выходит в коридор, а я снова отворачиваюсь к стенке. Такого нового года у меня ещё не было. Жила-была девочка, сама виновата. И снова у меня слёзы и сердце ноет. Раж, сейчас, наверное, с Жанной. Не наверное — точно.

— Даря… — сестра заглядывает в комнату.

Не уйдет никак. Серёга там уже заждался.

— Со мной всё нормально. Иди, — зеваю.

— Не, я не об этом. Там… кхе-кхе… к тебе пришли.

В сердце втыкается острая иголочка надежды, и я поворачиваюсь к сестре:

— Кто пришёл?

— Дед Мороз, — она растерянно улыбается.

Быстро встаю с кровати и, топая босыми пятками по ламинату, иду в коридор.

Совсем не дед. Дяденька Мороз! В расстёгнутой красной дедморозовской шубе, с голым торсом, в кожаных штанах и сапогах-казаках. Борода у него почти не седая. И вообще не борода, а трёхдневная щетина. Эротичный такой Мороз. Интересно, подарки у него соответствуют образу?

Губа и щека болят, а я улыбаюсь. И стою. Не могу пошевелиться — оцепенела от счастья, видимо.

— Ох…

Яркое возбуждение щекочет пёрышком низ живота, и я крепче сжимаю бёдра — реакция моего организма на истинного. Я почти привыкла.

— Стишок приготовила? — шутит Раж с лёгкой улыбкой на красивых губах. — Иди ко мне, лапа, — и сам шагает ко мне.

Это самый вкусный, самый сладкий и нужный поцелуй, который у нас был. Раж здесь, со мной. Мой зверь. Мой и только мой. У меня получилось!

Раждэн жадно облизывает рану на моей шее.

— Кхе-кхе…

Сестра снова кашляет. Простудилась, что ли?.. А! Ой!

— Люб, познакомься это Раж, — у меня щёки горят от смущения.

— Раждэн. Парень Дарины, — волк тянет руку Любе.

— Ни фига себе… парень, — едва слышно шепчет сестра. — Любовь, — отвечает на рукопожатие.

— Можно Раж сегодня останется у нас? — с надеждой смотрю на сестру. — Пожалуйста.

Люба не разрешает мне водить парней домой, но, может быть, сегодня не откажет? В порядке исключения.

— А я что? — Любовь делает большие глаза. — Я ничего, — пожимает плечами и идёт обуваться. — Чистое постельное знаешь где, да? — шепчет мне.

— Ага, — киваю радостно.

— Ну, мать, ты даёшь… — сестра улыбается уголками губ, застёгивая замок на сапогах и поглядывает на моего парня. — С наступающим вас, — выпрямляется. — Я ушла, — исчезает за дверью.

Раждэн сгребает меня в охапку и обнимает так, что, кажется, сейчас рёбра хрустнут. Лапы зверя настойчиво мнут мою попу и во взгляде у него килограммов сто похоти. Что-то мне подсказывает, что сегодня под бой курантов и бабахи фейерверков за окном я буду совсем не шампанское пить. Мой зверь вернулся.