Вторая единственная

Глава 12

Я с ума с ним сойду! Свихнусь!

Надо же было додуматься догнать поезд, забраться на вагон и проломить крышу! Зачем?!Меня напугал до седых волос, Володю чуть не прикончил и ведёт себя как умалишённый.

— Раж, что случилось? — глажу зверя по щекам. — Объясни, умоляю!

Вместо ответа он бросает злой взгляд на моего напарника:

— Скройся… — цедит сквозь зубы. — Чтобы я тебя не видел! — орёт.

Владимиру два раза объяснять не надо: по стеночке он ползёт в конец вагона и юркает в тамбур. Вова мужик немаленький, но против разъярённого оборотня не пойдёт. И правильно. Я сама не знаю, чего ждать от волка.

Помогаю Раждэну встать, а у него все руки в порезах, в крови. Наделал дел…

— Я жду от тебя объяснений, — не прошу — требую.

— Что ты в нём нашла?.. — волк с психом плюёт на пол. — Был бы ещё мужик нормальный! Гусь!

— О чём ты?! — я вообще перестаю что-либо понимать.

— С работы уволилась и с этим… — кивает на дверь тамбура, — в другой мир рванула.

Такого отборного бреда я давно не слышала! Беру с лавки пакет документов и сую волку под нос:

— Я в командировке. И Володя тоже. Он мой охранник.

— Этого охранника самого охранять надо, — хмыкает зверь. — Погоди, что ты сказала? Командировка? — впивается глазами в строчки на конверте. — Но я был в МФЦ, в твоём кабинете. Мне сказали, что ты там больше не работаешь.

— Меня перевели в другой отдел. Я не уволилась, — хлопаю себя ладошкой по лбу.

Раж берёт паузу для переваривания информации. Хоть бы дошло до голожопого оборотня, каких глупостей натворил.

— Откуда мне было знать? — бурчит Раж.

Зачем разбираться, когда можно крушить, громить и убивать? Только кое-кто забыл, что вечера по собственной воле лишился права лезть в мою жизнь. Но ведь лезет! С ногами.

— Мы обо всём поговорили. Точнее, ты наговорил, — пытаюсь не показывать, что злюсь, но не получается. — Или забыл? Я вот не забыла.

Раж стоит молчит. И у него стоит. Ситуация для полена подходящая, ага. Самое время!

Раждэн замечает, куда я пытаюсь не смотреть.

— Ты капец красивая, когда злишься… — оправдывается.

— Прикройся, будь добр, — торопливо достаю с багажной полки плед.

Вид мускулистого привлекательного тела заводит с пол-оборота, ещё аппарат этот… Стараюсь дышать ровно, но воздуха не хватает и между ног жаркие влажные тропики. Крепче сжимаю бёдра и, прикусив губу, пережидаю адский приступ похоти.

— Лап… — мне на плечо ложится тяжёлая ладонь.

Ещё одна волна желания прошивает тело, я вздрагиваю. Не надо меня трогать! Не сейчас.

— Я-а… обработаю твои раны, — суечусь, достаю из сумки дорожную аптечку.

Убираю на край стола остатки нашего с Вовой пира и раскладываю всё для перевязки. Раж устраивается на лавке, а я сажусь напротив него. Мощная мужская рука ложится на столешницу. Волку надо по наглой моське врезать, а я лечить его собралась. Впрочем, как всегда. Не могу по-другому.

— Клеймо свела?

Вопрос зверя застаёт меня врасплох. И ещё и спросил так… вкрадчиво, с издёвкой.

— Откуда ты знаешь, что я собралась сводить клеймо? — поднимаю взгляд на Раждэна.

— Сорока на хвосте принесла, — вздёргивает бровь.

— Пусть тогда сорока тебе скажет, свела я клеймо или нет.

Мерный стук колёс, тяжёлое дыхание зверя и шелест моих мыслей. Железнодорожная симфония с трагической нотой. Такого концерта по пути в Левенрос я не ожидала.

— На вопрос ответь, — выдержав паузу, оборотень решает дожать.

— Знаешь, по своей воле я бы никогда за тебя не вышла, — отвечаю намёком.

— Это почему? — искренне недоумевает. — А-а, я понял: Вова тебя больше привлекает.

— Причём тут Вова? — промакиваю антисептиком раны зверя. — Дело в тебе. Ты бешенный.

— Взбесишься тут, — ворчит, — когда твоя жена укатила с другим мужиком на межмировом поезде, — снова заводит свою шарманку.

— Я тебе не жена, — очень хочется наорать на волка, но я держусь.

— Жена, — настаивает. — Если клеймо не свела, конечно.

Вот докопался! Будто шрам на моём бедре что-то значит. Это не волчья метка — просто жестокая традиция в чужом мире.

— Закроем тему, — выдыхаю. — Надоело.

Бессмысленная болтовня меня не интересует. Но Раж не собирается заканчивать:

— Клеймо не исчезло, потому что наш брак действителен. Тамара так сказала.

Бум-бум-бум! У меня в груди маленький сумасшедший молоточек, а перед глазами пляшут цветные круги. Тамара — человек с большим опытом в магической сфере. Я привыкла ей доверять.

— Ты обсуждал это с Тамарой? — хриплю — горло от волнения сдавило.

— Вчера. А ещё она сказала, что между тобой и мной рождается связь. Как между истинными.

— Но это невозможно, — не веря, мотаю головой. — Твоей парой была Жанна. Она единственная… — мысли путаются, не могу закончить фразу.

— Выходит, ты вторая единственная, — Раж улыбается.

Надо же, как быстро поменял мнение! Вчера за лицо меня хватал, орал, что мы можем только трахаться без обязательств, и от других женщин ради меня он отказаться не собирается. А сегодня я жена. Его вторая единственная. И лыба, блин, до ушей. Очень замечательно. Нет!

— Я свела клеймо. Забудь об этом.

У зверя желваки ходят и глаза наливаются кровью. Он с корнем выдирает прикрученный к полу стол, опустошая пространство между нами. Я пищу, пытаясь отбиться от взбесившегося в очередной раз оборотня. Но ему фиолетово — под юбку лезет. Шершавые горячие ладони трогают мои бёдра, а внизу живота сжимаются раскалённые пружинки.

— Лапа, я только посмотрю… Только посмотрю, — твердит Раж.

— Отстань! Уйди!

Бесполезно! Волк силой разводит мои ноги, и на его губах появляется плотоядная улыбка. А я вся полыхаю от стыда, возбуждения и желания. Господи-и-и…

Раждэн стоит на коленях и разглядывает меня между ног. Снова. Как в тот раз в Пятом королевстве. Предвкушение сладких ощущений, здравствуйте.

— Не свела, — довольно заключает оборотень.

— Сведу! — дышу часто. — Сведу его, кляну-у…

Моё слово органично превращается в стон. Крупные мужские пальцы ловко ныряют мне в трусики и делают что-то такое, отчего я почти теряю сознание.

Но быстро прихожу в чувства. Вова! Вернулся в вагон.

Отпихиваю от себя наглого зверя, поправляю платье. Лицо горит, между ног горит…

— Тебе какого хрена тут надо, утырок?! — Раж в ярости.

Володя или храброй воды выпил, или просто собрался в кучу и решил проявить мужество. Смотрит на зверя без страха, и не скажешь, что десять минут назад сбежал в ужасе.

— В соседнем вагоне нет мест, а стоя ехать нельзя, — спокойно объясняет. — Нравится тебе это или нет, но я еду с вами.

Глухой рык — и бешеный зверь делает первый шаг к трагедии.

— Даже не думай! — ловлю Раждэна за руку. — Не усугубляй, — шепчу настойчиво.

Честно говоря, не думала, что это сработает, но сработало. От души матюгнувшись, оборотень занимает место рядом со мной. Хочется верить, что все в этом поезде останутся живы в ближайшие десять часов.

До станции «Левенрос» остаются считанные десятки метров. За окном мелькают сосновый бор и приземистые домики из камня. Многочасовая дорога прошла почти в полном молчании. Вова ни слова не проронил, а мы с оборотнем перекинулись несколькими фразами и всё. Было о чём подумать. Особенно мне.

Тамара не стала бы просто так встречаться с Ражем и болтать впустую она тоже не станет. Почему ветеринарша мне ничего не сказала о брачном клейме? Муж… Связь парная… Совершенно непонятно, что с этим делать.

Приехали — поезд останавливается. Из соседнего вагона выходят пассажиры, и мне пора. Надо отвезти документы получателю. Вова, естественно, идёт со мной, а вот Раж… Даже не знаю.

— Меня не будет несколько часов, — достаю из сумки карту, поглядываю на волка. — Чем думаешь заняться?

— С тобой пойду, — вопреки моему настрою заявляет зверь. — Этот вон… — кивает на стоящего у двери Володю. — Походу, гусь решил к тебе присоседиться.

— Вова не присоседиться решил, а поработать, — объясняю, глядя в карту. — Мы доставим конверт по адресу и вернёмся, — поднимаю взгляд. — Поезд через два часа, ты поедешь с нами.

— Рад, что ты у меня самостоятельная девочка, — ухмыльнувшись, Раж снова переводит взгляд на Вову, — но я не отпущу тебя с ним одну.

Начинается. Этот самоуверенный зверюга решил, что если мы по воле случая женаты, то он имеет право на всё. Не на ту нарвался.

— Я сама решу с кем и куда мне идти, — заявляю твёрдо.

— Лапа, не начинай, — рычит волк.

— А ты не мешай мне работать, — нервно складываю карту.

Зверь, конечно, не собирается молчать, но сказать ничего не успевает. Дверь открывается, и в вагон заходят дварфы. Трое низкорослых бородатых мужчин в форме, похожей на полицейскую. Один из них выдувает из трубочки дротик, который метко попадает Раждэну в шею. Оборотень с грохотом валится на пол.

— Раж! — трясу волка за плечи, а он не реагирует. — Вы что творите?! — поворачиваюсь к дварфам. — С ума сошли?!

— Нам поступил сигнал, что в вагоне межмирового поезда оборотень пытался убить сотрудников МФЦ, — спокойно объясняет бородатый. — И нанёс материальный ущерб, — поднимает голову, смотрит на дыру в потолке. — Парни, зафиксируйте.

Похоже, в дротике было снотворное. Зверь спит. А я, кажется, знаю, как блюстители порядка здесь оказались.

— Вова, ты ничего не хочешь мне объяснить? — шагаю к напарнику.

— Что? Я действовал по протоколу, — он только плечами пожимает. — Этот псих напал на нас.

Вова послал межмировой сигнал в полицию Левенроса. Я должна была догадаться, что Володя так сделает, но всё мои мысли заняло брачное клеймо. Будь оно неладно!

— Эй-эй! Перестаньте! — бегу к Ражу и дварфам.

Пока я говорила с напарником, бородатые очертили оборотня мелом. Так делают в полиции Левенроса, когда хотят переместить обездвиженного преступника из точки «А» в точку «Б».

— Мисс, не мешайте правосудию, — дварф преграждает мне путь. — А то мы и вас в каталажку определим.

Пикнуть не успеваю, а низкорослые мужики исчезают вместе с моим волком.

— Ну, вот и всё, — подытоживает Вова, — можно идти работать.

Я в бешенстве! И больше всего бесит, что Вове ничего не предъявишь. Он на работе и действовал по протоколу. Но есть по закону, а есть по-человечески… Р-р-р!

— Иди работай, — нервно достаю из рюкзака пакет с документами, карту и отдаю Володе.

— А ты? — он растеряно таращит глаза.

— Я иду вытаскивать Ража из каталажки, — выдыхаю с раздражением.

— Серьёзно? — Вова в недоумении, поверить не может. — Оборотень чуть не убил нас, разнёс вагон, а ты побежишь к нему?

— Да, — отвечаю твёрдо.

Не брошу же я мужа, — добавляю про себя, и вздрагиваю от этой мысли. Я считаю Раждэна мужем? Ох…

— Приди в себя! — напарник повышает голос. — Нам домой через два часа! Ты опоздаешь на поезд!

— Плевать, — обхожу Володю и выхожу из вагона.

На перроне пусто. Почти. На лавке скучает дварф. Увидев меня, бородатый дяденька оживляется.

— Мисс, вам такси не нужно?! — встаёт.

— Нужно, — киваю. — До полицейского участка.

— Домчу с ветерком! — радуется.

Пара минут — и я уже еду с водителем-дварфом на раздолбаной колымаге по гравийной дороге спасать Ража. Только бы получилось. Я в законах Левенроса не разбираюсь и не знаю, отпустят буйного зверя или без суда не обойтись.

Через сорок минут в пути становится совершенно очевидно, что домой я сегодня не вернусь. Час двадцать до отправления поезда, а я ещё не добралась до полиции, и потом обратно на вокзал надо. Если Раждэна вообще отпустят. Я уверена только в одном — из Левенроса без него не уеду.

— Приехали. Оплачивайте, — требует дварф.

Отдаю ему деньги из командировочных и выхожу из машины.

Полицейский участок — неприметное одноэтажное кирпичное здание, стоит посреди леса. Мне сюда.

— Добрый день, — обращаюсь к дежурному полицейскому в холле. — Не могли бы вы мне помочь?

Мужчина в форме принюхивается и одаривает меня брезгливым взглядом. Всё понятно — он оборотень. Волки Левенроса с пренебрежением относятся к людям. Для меня не сюрприз.

— Чего тебе? — невежливо спрашивает дежурный.

— Дело в том, что моего му-у-у… — не могу заставить себя сказать это.

— Хватит мычать, объясни нормально, — требует оборотень.

Сейчас, да. Я скажу это. Должна сказать.

— Моего… м-м-мужа задержали, — вытираю потные ладошки о платье. — Он у вас в участке.

— Имя, — волк открывает тетрадку.

— Раждэн, — говорю, а голос дрожит.

— Есть такой, — полицейский находит Ража в списке.

— Очень замечательно, — обмахиваюсь пятернёй как веером — жарковато тут у них. — Скажите, когда его отпустят?

— Лет через пять, — холодно бросает волк и закрывает тетрадь. — Нападение на сотрудников МФЦ и порча имущества — не меньше пяти лет работ в исправительной стае.

— Послушайте, я была в том вагоне. Я одна из сотрудников МФЦ. Минуточку… — роюсь в рюкзаке, ищу документы. — Вот возьмите, — отдаю волку удостоверение.

— Золотова? — читает фамилию и поднимает на меня глаза.

— Да, это я. Раждэн не собирался никого убивать, он… — кусаю губы, пытаясь придумать — что он. — Он просто ревнивый. Это наши личные дела, понимаете?

— Старейшины в суде разберутся, — оборотень непреклонен.

— Войдите в положение, прошу вас, — умоляю полицейского. — Мы прибыли из другого мира, нам нужно вернуться домой.

— Не мои проблемы, — фыркает волк.

— Тогда позовите начальство, — я не собираюсь сдаваться.

— Пошла вон, — равнодушно бросает дежурный.

То есть я сейчас распиналась, выдавливала из себя «муж», чуть инфаркт не схватила, и всё зря?! Да я его!.. Я ему!..

— Я сяду на порог и с места не сдвинусь, пока вы не отпустите моего мужа! — кричу в сердцах.

— Садись, чо! — хохочет наглый оборотень.

Сказано — сделано. Сажусь на порог полицейского участка. Не уйду отсюда, пока Раждэна не отпустят.