Вторая единственная

Глава 16

Отпроситься получилось без проблем — работы на сегодня практически нет. Я бы просто тупила в кабинете в ожидании окончания трудового дня. Ненавижу просиживать жопочасы.

Получаю деньги за командировку в кассе и счастливая выхожу из здания. Карман греют двадцать премиальных тысяч за межмировую командировку. Очень замечательно!

Топаю с рюкзаком на плече к остановке. Приеду домой, приму душ, перекушу, починю рюкзак и завалюсь спать. А вечером увижусь с Раждэном. У меня словно крылья за спиной выросли. Не иду — лечу!

11:05 Я: Отпросилась с работы, еду домой. Ты взял таблетки у Тамары?

Отправляю сообщение Ражу и стою на остановке, жду транспорт. Час пик закончился, интервал между автобусами вырос. Минут пятнадцать уже жду. Ни автобуса, ни ответа от Раждэна.

11:21 Я: Занят ещё? Позвони, как освободишься.

Отправляю. И снова в ответ тишина. Он что там, таблеток объелся и впал в кому?

Автобус подходит. Захожу, падаю на сиденье и сверлю взглядом потухший экран. Нет, ну можно слово в ответ написать? «Занят», всё. И я отстану. Ох… Почему меня так колбасит?

Кусаю губы, пытаюсь переключиться с паранойи на самоанализ. Кажется, я понимаю, в чём дело. Я решила дать Раждэну шанс, но мои страхи никуда не делись. Я всё ещё боюсь, что он даст заднюю, сольётся, исчезнет с радаров. То, что сейчас происходит, очень на это похоже.

Да, блин! Просто занят, и всё! Едет в общественном транспорте и не слышит телефон.

Или?..

В голову упорно лезут мысли а-ля помотросил и бросил. Может, все разговоры о нашей связи только разговоры, а связи-то никакой и нет. Наплёл с три короба, чтобы переспать со мной. А эмоциональные качели устроил, чтобы я глубже насадилась на крючок. Тогда зачем он просил не сводить брачное клеймо? И для чего писал утром, что умирает как хочет меня?

Я схожу с ума!

Автобус заезжает в Новый город, до моей остановки остаётся совсем немного, и я решаюсь позвонить Раждэну. Слушаю длинные гудки, а потом он сбрасывает звонок. Серьёзно?!

Собственно, а что «Серьёзно?» Просто занят. Откуда мне знать, какие дела у зверя?

Усилием воли заставляю себя убрать телефон в карман и выхожу из автобуса. Завязываю разводить панику, действую по плану. Иду домой, залажу в душ, кушаю, чиню лямку на рюкзаке и ложусь спать. Вечером паниковать буду, если что.

Домой почти бегу — на небе собрались чёрные тучи, скоро бахнет дождь. А может и снег с дождём — осень, холодает. Залетаю в подъезд под густые раскаты грома. Фух, успела! Поднимаюсь на лифте, открываю дверь ключом и с удивлением смотрю на Любины туфли у порога. Она вообще-то на работе должна быть.

— Люб! — кричу, стягивая кеды. — Ты дома?!

— Дома я, — выглядывает из своей комнаты.

— А чего не на работе?

— Тебе какая разница? — рычит и, сердито топая голыми пятками, идёт в ванную. — Это моё дело.

Ни фига себе поговорили. Что это с ней? Я бы списала всё на нашу последнюю ссору — Люба обиделась, что я не захотела свести её с Ражем — но она женщина отходчивая и не злопамятная. Больше суток прошло. Неужели ещё обижается? Нет, не думаю.

Мало того, что сестра не на работе и злая, как собака, так она ещё и выглядит странно. Я видела Любу мельком, но успела кое-что подметить. Бледная, глаза красные и какие-то… стеклянные, что ли.

— Люб, ты не заболела? — стучу в дверь ванной.

— Нет! Отвянь! — рявкает.

Так не пойдёт. С Любой явно происходит что-то не то. Я вообще первый раз вижу её в таком настроении.

— Люб, давай поговорим, — снова стучу.

Дверь резко открывается — чуть не снесла меня нафиг! Я еле успела отпрыгнуть.

— Так, ты с командировки вернулась, да? — спрашивает сестра, сверкая злыми стеклянными глазами.

— Э-э… как видишь, — пожимаю плечами.

— Ты говорила, тебе премию должны дать, — выходит из ванной. — Дали? — упирает кулаки в бока.

— Дали, а что?

— Деньги мои давай, — трясёт открытой ладонью. — Скорее.

— Люба, что происходит? — не тороплюсь отдавать сестре долг. — Ты на кипише, не на работе, денег требуешь…

— Даря! — толкает меня. — Отдай мне пятнадцать тысяч! Быстро!

Я в полном шоке от происходящего, но деньги из кармана достаю. Протягиваю сестре три купюры по пять тысяч, а она выдирает их у меня из пальцев, как коршун какой-то, и убегает в спальню.

Я вообще уже ничего не понимаю. Иду за ней.

— Люб, ты влипла в историю? — стою под дверью. — Расскажи. Придумаем что-нибудь вместе.

Сестра не отвечает. Я слышу, как она тихо ругается, ходит по комнате, шуршит там чем-то. Моя сестра — не подарок, но такой я её вижу первый раз в жизни.

— Я ухожу, — Люба резко открывает дверь и проходит в прихожую.

— На работу? — следую за ней, как хвостик.

— Нет. По делам, — не жалея, льёт на себя туалетную воду.

— Скажи хоть куда ты?

— Ты не похожа на мою маму, — хмыкает. — Не приставай. Я давно взрослая.

— Но я беспокоюсь за тебя, — развожу руками.

— Гос-с-споди… — нервно суёт ногу в ботинок. — В Старый город поеду. Дела у меня там.

— А деньги тебе зачем? — не отстаю.

— Даря, зачем людям деньги? — поворачивает ко мне голову, смотрит как на идиотку. — Чтобы тратить, — сама отвечает на свой вопрос.

Это я и без Любы понимаю. Меня интересует, зачем ей пятнашка срочно понадобилась. Вот только делиться информацией со мной сестра, видимо, не собирается.

— Во сколько придёшь? — вздыхаю.

— Может, и не приду сегодня, — улыбается собственному отражению в зеркале.

Улыбка сумасшедшей, честное слово! У меня рука так и тянется к телефону — вызвать бригаду из дурдома.

— Люба, ты меня пугаешь, — стягиваю с вешалки её сумочку, прячу за спину. — Ты накуренная, что ли? — щурюсь, разглядывая хрустальные глаза сестры.

— Сама ты накуренная! — кривится. — Я близко к этой дряни не подойду никогда. Сумку отдай, — тянет ко мне руку.

— На улице ливень, — бросаю короткий взгляд в окно комнаты. — Куда ты пойдёшь в такую погоду? — цепляюсь за последнюю надежду задержать Любу.

Отпускать её в таком состоянии страшно. Она не в адеквате — это видно.

— Дай сюда! — рычит сестра.

Короткая потасовка заканчивается не в мою пользу. Люба обзывает меня обидными словами, цапает куртку с вешалки и, перекинув сумку через плечо, уходит. А я остаюсь стоять в прихожей в полном шоке.

Я даже про собственные проблемы забыла. Достаю телефон из кармана — ни ответа, ни привета от Раждэна. Что за день сегодня такой долбанутый?!

Добираюсь до стаи, где живёт и работает Тамара, и без очереди пру к ней в кабинет. Оборотни в коридоре на стульчиках пытаются возмущаться, но это пофиг. Мне срочно нужны таблетки. Не волнует.

— Какие звери! — Тамара за столом, приспускает очки на нос. — Чего один? Где жена?

— Занята. На работе, — прохожу, сажусь на стул для пациентов. — Я к вам по-быстренькому. За таблетками.

Тамара открывает ящик стола, достаёт чистый рецептурный бланк и неторопливо царапает на нём как курица лапой.

Прям не верится! Это что, я смогу принять таблетку и, ничего не боясь, заняться любовью с Дарей? Да, именно так — заняться любовью с женой. С другими бабами я трахался, жарил их, пёр, а с супругой — любовь.

— Выкупи и принимай по инструкции, — ветеринарша ставит золотым штампом печать на бланке.

— Спасибо, Тамара! От души! — забираю бланк, читаю.

Не понял. На удивление, я могу разобрать врачебный почерк, но содержание рецепта меня настораживает. Почему лекарство называется «Умеренность» и что такое «Аптечная лавка госпожи Эфы»?

— Что с лицом? — едва сдерживая улыбку, интересуется Тамара.

— Это что? — как дурак смотрю на строчки. — Это где?

— Королевство Межмирье, город Альвахалл, — невозмутимо объясняет Тамара. — Сейчас адресок черкану, — быстро пишет адрес на стикере. — Будешь кушать вкусные таблеточки и вспоминать тётю Тамару, — широко улыбаясь, клеит бумажку мне на лоб.

Я всё понимаю: тётя Тамара — баба с юмором. Но не смешно! Думал, мне эти таблетки в любой аптеке продадут, и я сегодня с горячим сердцем, с чистой писей приду к жене. А тут такая хрень. Это другой мир!

— Как я туда попаду? — отклеиваю стикер.

— Но не летят туда сегодня самолёты и не ездят даже поезда, — весьма талантливо поёт Тамара. — Пятнадцать лет в караоке, прости хосподи, — откашливается. — Остаётся только портал. Его для тебя может создать мастер, — вынимает визитку из блокнота и вручает мне.

— Боюсь спросить, но спрошу. Сколько он берёт за портал в «Тамбов»? — задумчиво разглядываю дорогую на вид визитную карточку.

— Тысяч триста. Может, четыреста, — выдаёт Тамара. — Это в обе стороны.

— Хрена се…

Степень моего офигивания можно заносить в книгу рекордов Гиннесса как абсолютный межмировой рекорд. У меня в заначке дома меньше сотни, а тут четыреста за портал. Вопрос дня: где взять много денег? Желательно быстро.

— Чем могла — помогла, — ветеринарша пожимает плечами.

— Спасибо, ага, — чешу репу. — Пойду я.

Забираю макулатуру, которой меня щедро снабдила Тамара, и тащусь в коридор. Там меня встречают недобрые взгляды оборотней. Насрать. Я думаю, где деньги взять. Идей пока ноль.

Выхожу на улицу — погодка шепчет. Дождь фигачит от души. Стою под козырьком крыльца, читаю сообщения от лапы. Она пишет, что с работы отпросилась, домой поехала. Что за твою мать, а?! Жена дома — бери и люби её, а у меня таблеток нет.

Придётся звонить лапе — оправдываться. Это накаляет больше всего. Ещё недавно я бы эти деньги со счёта снял и не заметил. А теперь неоткуда снимать. Разве что последние трусы с задницы. Ни денег толком, ни машины, ни работы. Я так жить не привык. Тем более не одинокий я теперь — женатый оборотень. И что я, кроме букета, лапе могу дать? Да она за меня залог в тюрьме Левенроса внесла, ё-моё!

Стою, кручу телефон в руке и мысли в голове. Всё очень не очень. Надо выходить из положения. И не в моменте, а вообще.

— О, ни хрена! Раж, ты, что ли?!

Поднимаю взгляд — оборотень стоит. Молодой. И рожа его кажется мне знакомой.

— Ты кто? — разглядываю волка.

— Гошан я, — хлопает себя ладонью по груди. — Не помнишь?

— Смутно.

— Ты когда-то в Круге хотел биться, а я тебе свои услуги предлагал. Менеджер бойцов я. То есть был менеджером, сейчас в Круг только зрителем хожу.

А-а, помню-помню! Гошан-менеджер.

Пару лет назад я подумал, что скучно живу, адреналина не хватало, и решил поучаствовать в нелегальных боях в подземке Старого города. Круг, называется. Подготовился, менеджера себе нашёл. А Жанна истерику устроила: «Ой, тебя убьют! Ой, не ходи!» Короче, повёлся на её слёзы и забил на Круг.

— Чо, говоришь, не работаешь больше менеджером, да? — тру пальцами подбородок, смотрю на оборотня.

— Всё, завязал, — складывает крест руками. — Работа нервная, а у меня язва. Вот хожу лечусь.

— А связи у тебя остались? Мне в Круг попасть надо. Сегодня.

— Хрен знает, — пожимает плечами. — Можно позвонить узнать, есть на сегодня места или нет.

— Не в службу, а в дружбу сделай.

Гошан прилипает ухом к смартфону, а я скидываю звонок от лапы. Прям почуяла, когда позвонить. У женщин на это дело интуиция настроена чётко. Только соберёшься заняться чем-нибудь нехорошим, а женщина уже тут как тут.

— Повезло тебе, Раж, — Гошан завершает звонок и лыбится довольно. — Сейчас попасть в Круг с улицы сложно, но я договорился.

— Отлично! — хлопаю волка пол плечу.

В Круге платят хорошо. Там за бой меньше трёхсот тысяч не получишь. Если, конечно, победишь. То есть живой останешься. Но я гад везучий. Всё нормально будет.

— Но есть нюанс. Выйти тебе придётся против цербера, — оборотень гасит мой позитивный настрой.

Это уже хуже. Хотя почему хуже? За цербера сильно больше трёхсот тысяч заплатят. Если не думать о смерти, то вариант — огонь!

— Я согласен, — соглашаюсь не раздумывая.

— Тогда подходи в одиннадцать вечера в Круг. Тебя встретят.

— Должен буду.

Жму руку Гошану, и он идёт лечить язву. А я снова сбрасываю звонок от Дари, потом выключаю телефон. Прости, лапа… Я собираюсь потеряться примерно до завтра. Да, некрасиво с моей стороны, но если рассказать Дарине правду, она кипиш поднимет и мозг мне вынесет. Хрен мне, а не Круг в таком случае.