Вторая единственная

Глава 40

— Торадзе, на выход!

Дверь камеры с мерзким скрипом открывается, и у меня из глаз ручьём текут слёзы. Отвык я от света. Хрен знает сколько суток в кромешной темноте просидел.

Условия содержания «шикарные» — крохотная камера без окон в подвале старого поместья за городом. Не изолятор, а средневековая темница. Ни света, ни воды, ни жратвы, зато крыс полно. Был бы я обычным мужиком, а не оборотнем, уже бы дуба дал.

— Куда меня?.. — хриплю, выходя из камеры.

— Лицом к стене, руки за голову, ноги на ширине плеч, — вместо ответа командует надзиратель. — Быстрее!

Я бы рад, но сил нет. Двигаюсь как улитка в замедленной съёмке. Меня накачали какой-то дрянью, чтобы не мог обернуться волком. Видимо, от этого препарата я чувствую постоянную слабость.

Мне на руки цепляют браслеты и ведут по длинному коридору подземелья. Куда? Зачем? Хрен его знает. Здесь никто ничего мне не объясняет — информационный вакуум, сука. А всё потому, что я сижу в этой проклятой одиночке.

Но прежде, чем попасть в отдельные «апартаменты», я несколько дней проживал в самой обычной общей камере. Я зверь коммуникабельный — быстро нашёл общий язык с оборотнем, который держит связь между «хатами», и выяснил кое-что интересное.

Оказывается, Давид Олегович — папка гуся-Вовы, и оболгал он меня по просьбе сына. По крайней мере, так психиатр рассказал одному из своих сокамерников. Узнать больше я не успел — переехал в одиночку.

Меня подводят к двери и опять ставят мордой к стене. Мелькает надежда, что переведут в общую камеру, но нет. Через пару мгновений я оказываюсь в комнате, где никого нет. В интерьере сплошной минимализм: крашеные в зелёный цвет стены, загаженная мухами лампочка под потолком, стол и пара стульев. Из коридора звучит команда «Сидеть, Торадзе!», и я как самый послушный в мире пёсик плюхаюсь на стул.

— Воды дайте! — сиплю громко.

— Не положено!

Не сомневался, ёлки… Живодёры.

— Привет, милый, — звучит елейный голосок у меня за спиной.

От этого голоса меня словно током пробивает. Больно, неприятно, мерзко.

— Соскучилась? — рычу сдавленно.

— О-очень! — хохочет.

В мутной башке ни одной светлой мысли. Я понятия не имею, на хрена она пришла, но как пришла, так и уйдёт. Мне с ней говорить не о чем.

— Начальник! Уведите меня в камеру! — требую.

Уж лучше в темноте с крысами, чем при свете с ней.

— Не положено в камеру! Свидание — тридцать минут! — орут из коридора.

Что, мать их, за принуждение?! Мне это свидание не брякало!

— И не надейся, Раж, — волчица устраивается на стуле напротив, — ты от меня так быстро не отделаешься.

— Чо надо? — смотрю на Жанну и мечтаю ослепнуть.

— Поговорить, — она картинно дует губки. — Как у тебя дела? Как сидится?

— Отлично всё, — бросаю холодно.

— По тебе не скажешь, — бывшая пара окидывает меня взглядом. — Похудел, осунулся и морщин прибавилось. Выглядишь лет на пятьдесят.

— Ты мне купон в салон красоты втюхать собралась или что? — хмыкаю.

— Нет, конечно, — улыбается. — Я пришла сообщить тебе хорошую новость.

Хорошую для кого? Явно не для меня.

— Сообщай.

— Самвэлл узнал, что ты попал в беду, и решил тебе помочь. — Волчица клацает красными коготками по старой столешнице. — Завтра вечером ты выйдешь отсюда.

Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я никогда не поверю, что альфа подсуетился, чтобы освободить меня. Тут точно есть подвох.

— Ля-я! Дружище Самвэлл спешит на помощь! — язвлю. — И что я должен ему за такой крутой подарок?

— Бой в Круге, — огорошивает меня бывшая.

— Чо? — выгнув бровь, смотрю на неё. — Какой бой в Круге? С кем?

— Завтра ночью, ты и альфа.

— Самвэлл хочет поскорее сдохнуть? — скалюсь, вспоминая, как однажды уже навалял этому псу. — Без проблем! Я устрою.

— Нет, Раж, не устроишь. Завтра у всех на глазах ты позволишь Самвэллу убить тебя. — Жанна говорит это абсолютно серьёзно.

Ни хрена себе заявочка! И, судя по всему, я не могу отказаться. Осталось выяснить — почему не могу?

— Интересное предложение… — вздыхаю наигранно. — Но что если я пошлю вас всех на хрен? Отсижу своё и выйду.

— Это не предложение, Раждэн. Ты не можешь отказаться, — уверенно выдаёт волчица и достаёт из сумочки смартфон.

Тапает пальчиком по экрану и кладёт девайс на стол. Там видос какой-то. Кино смотреть будем.

— Сыночек, прости меня…

Голос мамы Гулико заставляет вздрогнуть, и я впиваюсь взглядом в экран телефона. Смотрю, слушаю и не верю. Не хочу верить. Моя мать у них. Заплаканная, с растрепанной прической, умоляет меня простить её за всё.

Мы с Самвэллом заставим тебя ответить, но исполнение будет виртуозным и совершенно для тебя неожиданным…

Тогда в баре я не обратил внимания на слова Сурена. Думал, бета на понт меня взять хочет, а он не блефовал. Этот волк знал, что говорил. Он тогда почти прямо сказал, что им нужна не Даря, а мама Гулико. Только я этого не понял.

— Сука! Убью!

Подскакиваю со стула, пинаю стол. Смартфон Жанны падает на пол, а она молнией оказывается у дальней стены. Мне пофиг, что я в наручниках и не могу обратиться. Я эту дрянь человеческими зубами загрызу!

Но в дверь залетает охранник. Бодрый здоровяк быстро и чётко гасит мой агрессивный порыв шокером. Не электрическим — магическим. Эта хрень бьёт крайне больно и эффективно. Я вою от адских ощущений и падаю на колени. Подняться не могу, да и надзиратель не даст.

— Вы в порядке? — спрашивает он Жанну.

— Д-да, всё… хорошо… — Она клацает зубами от испуга, но делает вид, что в порядке.

— Торадзе, на выход на! — быковато рявкает охранник и дёргает меня за плечо, чтобы поднимался.

А мне не подняться — прилечь хочется. Я и так был не в лучшем виде, а теперь вообще трында. Стою на коленях, ловлю афтершоки от магических разрядов — едва слюни не пускаю. В глазах двоится от впечатлений, а грудь разрывает от страха за мать.

— Нет, подождите, — моя бывшая берёт себя в руки. — Я ещё не закончила. Оставьте нас, пожалуйста.

— Не положено, дамочка. Заключённый агрессивен.

Расчесав пальцами растрепавшиеся шёлковые локоны, Жанна поправляет блузку, прямит спину и дефилирует к охраннику. На губах волчицы надменная ухмылка. Быстро очухалась.

— Послушай, мальчик, — Жанна проводит коготком по пуговицам на рубашке надзирателя, — этот волк — собственность моего альфы. Мы его купили у твоего начальства. Тебя разве не предупредили? — выдыхает вопрос ему в губы.

— Предупредили, — сглотнув тугой комок возбуждения, отвечает охранник. — Но есть правила.

Бедняга не знает, куда деться от чар волчицы. Ну да, она эффектная дрянь — умеет завести мужика. Я когда-то тоже с ума сходил от томного шёпота Жанны.

— Ваши правила больше не распространяются на него, — шепчет ему на ухо волчица. — Выйди! — орёт.

И парень, кивнув, выходит в коридор. Послушный оказался мальчик.

— Мать не трогайте… — Я еле ворочаю языком.

Волчица цокает, вздыхает и присаживается на корточки — движение достойное стриптизёрши.

— Раж, милый, — она гладит меня по голове, — если будешь паинькой, Самвэлл не тронет маму Гулико.

В переводе с куриного: сдохни завтра в Круге.

— Ты и твоя стая — последние волки, которым я верю на слово, — поднимаю взгляд на бывшую, а перед глазами всё плывёт.

— М-м, ты хочешь гарантий, да? — спрашивает с издёвкой Жанна. — Прости, милый, но Самвэлл может гарантировать только одно, — заглядывает в мои мутные глаза, — взбрыкнешь — и мы всей стаей порвём твою мамашку на заплатки. Понял?! — с ненавистью выплёвывает мне в лицо.

Думала ли когда-нибудь моя мама, что та, которую она звала дочерью, легко согласится стать одной из её убийц? Вряд ли. Впрочем, и я не догадывался, что моя истинна пара не только ляжет под другого мужика, но и скинет меня в мусорный бак умирать.

— Жаль, что в прошлом мне никто глаза на тебя не открыл… — выдыхаю и падаю на пол.

— Раждэнчик, милый, — хохочет волчица и встаёт, — в прошлом ты был готов убить любого, кто скажет плохое слово в мой адрес.

— Сука ты… — прошептав, закрываю глаза.

Держать себя в сознании больше нет сил. Жанна что-то ещё говорит, но её голос уплывает от меня вместе с реальностью. Качаюсь на волнах забытья и ни черта не могу сделать. Я больше ничего не могу.

Я знаю, что к завтрашнему вечеру приду в себя.

Знаю, что окажусь в Круге.

Знаю, что буду биться с альфой и позволю ему убить меня.

Лапа… Как она переживёт это?

Моя сладкая девочка. Она лучшее, что случилось со мной за сорок пять лет. Луна позволила мне испытать настоящую любовь, и я благодарен ей за это. Пусть и недолго, но я был счастлив.

А сейчас я рад… Рад, что не поставил Даре волчью метку. Моя смерть сделает ей больно, но не убьёт её. Это главное.

Психиатр ещё полчасика побродил по квартире, а потом оделся и куда-то ушёл. Наконец-то! Он задолбал ходить сквозь меня — это безумно отвлекало, не давало сосредоточиться на дверных петлях.

— Так… — смотрю на сенсорные кнопки, вспоминая, как с этим работали мои коллеги. — Капец, конечно… — выдыхаю обречённо.

У нас в МФЦ есть все, но только не портальщик. Специалисты МФЦ, которые обслуживают порталы дверного типа, работают по мануалам. Куда уж мне — рядовой офисной крыске — выставить настройки без подсказки? Нет, я не справлюсь…

Но я должна!

Тут сотни комбинаций! Ошибусь на одну «запятую» — и привет. Есть стопроцентный вариант не совершить ошибку — ничего не делать, но в моей ситуации это непозволительная роскошь.

Пока я ломаю голову над задачкой, вокруг меня начинают происходить странности. Звуки какие-то непонятные — словно ткань рвётся. Хм… Соседи что-то делают? Но звучит так, словно кто-то рвёт простынь у моего уха.

Что за?.. Ох, блин!

Отшатнувшись от портала, на попе отползаю подальше. Это ни фига не простынь рвётся, а пространство и время рядом с дверью! С ужасом наблюдаю, как в гостиной Давида Олеговича образуется портальная дыра. Я о таком только на лекциях по технике безопасности слышала, но видеть не приходилось. А теперь вот смотрю. Заглючивший портал вызвал аномалии вокруг себя, и чем дело кончится — неизвестно.

Края портальной дыры светятся ядовито-зелёным цветом, а центр остаётся чёрным. Но ненадолго. Через пару мгновений я вижу в дыре людей, гномов, орков, эльфов, дварфов. Там просто тьма народа! Все улюлюкают, что-то орут. Похоже на зрительный зал в разгар представления, где можно выражать эмоции не стесняясь.

Погодите… Там канаты, как на ринге. Да это же Круг. Господи!

— Чо, на кого поставила? — громко спрашивает гоблинша.

— На синего волка, — отвечает ей женщина-гном.

— Зря. Победит красный. Я точно знаю.

— Потому что он альфа? — фыркает гнома. — Нет, это ерунда. Никто заранее не знает результат боя.

— Не в этот раз, дорогая. Бой куплен.

— Вано не пойдёт на такое! В Круге только честные бои. Насмерть бьются — такое не купишь.

— Кто здесь уборщицей работает: я или ты? — скривившись, спрашивает гоблинша.

— Ты. И что с того?

— Поговаривают, Вано однажды сделал синему волку шикарное предложение, а он отказался от контракта. Такое хозяин Круга никому с рук не спускает.

— Да ну, ерунда. Сплетни, — отмахивается гнома. — Ты бы пошла в Круг, точно зная, что умрёшь в бою?

— Если бы мне сказали, как ему… — вздыхает гоблинша.

— Что сказали?

— Если синий волк выиграет, его мать убьют.

— Ого!

— Ага!

Я с замершим сердцем подползаю ближе к разрыву, но портальная дыра схлопывается у меня перед носом за секунды. Конец.

Прижав ладонь к губам, пытаюсь держать себя в руках, не заорать. Не получается. И я кричу, надрывая горло.

Я знаю, кто был на ринге.

Из глаз ручьём текут слёзы, мне нечем дышать. Как жить без моего зверя? Как?! Мир, который ещё недавно вращался вокруг нашей любви, вдруг остановился, оставив в моей душе лишь пустоту. Счастливые моменты, слова, прикосновения отзываются болезненными воспоминаниями в сердце и не приносят ничего, кроме страшных мук.

Я не привыкла сдаваться, но сейчас у меня опускаются руки. Как бы я ни старалась, ничего не получается. Прошлое, настоящее, будущее — всё смешалось, а я застряла эфирным существом между слоями времени.

Времени?..

Минуточку!

Завязываю плакать и, шмыгнув носом, смотрю на деревянную виновницу моих неприятностей. Эта дверь больше не работает как портал между мирами. Она работает как… машина времени! С глюками, да. Но это, чёрт её подери, натуральная машина времени!

— Почему я раньше не догадалась?! — вытираю слёзы и ползу на четвереньках к порталу.

Если не изменить подход к делу, то я могу хоть пальцы в кровь стереть, перебирая правильные комбинации кнопок, но один фиг буду перемещаться во времени, оставаясь бестелесным существом.

И что делать в таком случае? Конечно, воспользоваться проверенным дедовским методом!

Иногда, если техника отказывает, стоит долбануть её чем-нибудь, да посильнее, и всё сразу заработает. Шутка. А если серьёзно, я собираюсь устроить порталу перегруз. Клин клином вышибают.

Координаты мировой границы: X/Z ±29 999 984,00

Широта: 54000°471'

Долгота: 7000000°

Межмировая погрешность: L/R ±458974125,3

Места наименьшей стабильности: Вкл.

Направление перемещения: 180°

Любой хоть немного соображающий в магических перемещениях специалист, взглянув на эти настройки, ужаснётся — здесь ошибка на ошибке. Но, как говорится, и что вы мне сделаете?

Жму на кнопку «Сохранение памяти перемещаемой личности» и открываю дверь.

— Уф-ф…

Кашляя, разгоняю рукой дым, который валит из дверного проёма как из печной трубы. Перегруз конкретный. Главное — не стать курочкой гриль в таком путешествии. Говорят, румяная корочка сейчас не в тренде.