Вторая единственная

Глава 36

В Альвахалле магию можно встретить на каждом шагу, а вот смартфоны и интернет здесь не водятся. Этот «прекрасный мир» напоминает пятидесятые годы из нашей реальности. И как, спрашивается, мне вызвать такси? Телефонный аппарат на столике в прихожей из-за метели не подаёт признаков связи, а спрашивать совета у орка не хочется. Остаётся только идти на улицу и «голосовать».

Надеваю пальто и, прихватив с собой замшевый мешочек с гронами, иду к порогу обуваться. Проходя мимо кухни, краем уха ловлю разговор Любы и её нового знакомого — меня обсуждают. Точнее, сестра жалуется, а орк ей сочувствует. М-да… язык за зубами Люба держать не умеет. Ещё немного — и всю душу перед зеленокожим наизнанку вывернет. Но это не мои проблемы.

Влажу в сапоги, открываю дверь и выхожу в подъезд. Бр-р… Холодина! Что же тогда на улице?..

А на улице, ожидаемо, хуже. В разы. Моё пальто на рыбьем меху не спасает от пронизывающего ледяного ветра, а подошвы сапожек скользят по обледеневшему тротуару как коньки. Видимость почти нулевая. Вокруг ни души.

Поймать такси при таком «дано» нереально, а вернуться в съёмную квартиру я не могу. И дело вовсе не в гордости… Я, блин, заблудилась! Прошла метров сто и потерялась. Очень замечательно!

Но мне всё ещё мало приключений. Поскользнувшись, падаю и больно бьюсь копчиком о каменную кладку тротуара. Лёжа тихо скулю и смотрю на кристаллы ледяного молока в воздухе. От холода зуб на зуб не попадает, а от страха замёрзнуть насмерть сердце покрывается инеем.

Подняться не получается, и я встаю на четвереньки. Ползу. Куда? Сама не знаю. Просто очень хочется жить. Но веры в лучшее всё меньше и меньше.

Звон колокольчиков щекоткой забирается в уши, и я поднимаю голову. Сквозь снежную пелену вижу дверь с вывеской, но разобрать надпись не получается. Вцепившись в ужасно холодный чугунный фонарный столб, совершаю нереальное усилие и встаю на ноги. В этот момент метель прекращается. Раз — и нет непогоды. Словно кто-то кнопку нажал, честное слово.

Теперь прочитать надпись на вывеске проще простого: там написано «Аптечная лавка госпожи Эфы». В абсолютно незнакомом городе в метель я доползла до единственного знакомого места. Ну как знакомого… Заочно. Сюда должен был прийти за лекарством Раждэн. А пришла я. Как говорится, все случайности неслучайны.

Осторожно перебирая ногами, добираюсь до крыльца и захожу в аптеку. Колокольчики на двери снова звенят, оповещая о новом клиенте. Хотя здесь и без меня яблоку упасть негде. Народу — не протолкнуться.

— За мной будете, — строго сообщает мне дедушка в чёрном кашемировом пальто.

— Э-э… Ладно, — выдаю неуверенно, но вставать за господином не спешу.

Вообще-то я не собиралась стоять в очереди. Мне бы согреться.

— Десять минут до закрытия! Обслуживаю только по рецептам! — кричит из-за лакированного прилавка женщина в круглых очках и белом халате.

Я так понимаю, эта милая полноватая дама и есть госпожа Эфа. Видимо, она с большой любовью и трепетом относится к своему делу, раз сама работает в лавке фармацевтом.

Пока я разглядывала хозяйку заведения, большинство покупателей покинули помещение. Наверное, это были люди без рецептов. Блин, и я без рецепта. Теперь как-то неловко стоять «зайцем». Но я ещё не согрелась.

По стеночке ползу в самый дальний угол зала и встаю там, стараясь не привлекать внимания. Сейчас руки, ноги отойдут, и я уйду. Десять минут — не больше.

— Пять унций «Негодования», — покупательница протягивает аптекарше заполненный бланк.

— Доктор выписал вам две с половиной унции «Негодования», — прочитав рецепт, Эфа поправляет очки на носу.

— Я знаю, — дама машет ручкой. — Но боюсь, одной дозы будет мало, и я снова прощу мужу все грехи.

— Доктору виднее, — строго заявляет аптекарша. — С вас пятнадцать грон за две с половиной унции.

Заворожено наблюдаю, как Эфа отмеряет пипеткой дозу препарата и пытаюсь переварить то, что услышала. Я разное повидала, но чтобы в аптеке продавали негодование в жидком виде… Однако! Интересно, что ещё здесь есть? Может быть, «Любовь» на разлив или «Ненависть» в порошке?

Как мелко я плаваю со своими предположениями, становится ясно, когда пожилой мужчина в чёрном кашемировом пальто, просит у Эфы… «Жадность»!

— Ох, и насмешили вы меня, господин Гросс! — от души хохочет аптекарша.

— Чем же? — мужчине совсем не смешно. — Рецепт от доктора, печать настоящая.

— Я не об этом! — утирая слезу веселья, заявляет Эфа. — Да простит меня Королева, но вы, господин Гросс, самый большой скупердяй Альвахалла! Зачем вам «Жадность»?

— Понимаете, дорогая моя Эфа, я, похоже, старею, — тяжело вздыхает мужчина. — Позавчера одолжил племяннику сто грон, а сегодня подал нищему у собора. Куда это годится? — качает головой. — Я так всю репутацию растеряю.

— Хм-м… действительно, — аптекарша сбавляет градус веселья. — Серьёзный случай.

— Да-да! — кивает господин Гросс.

Эфа набирает пипеткой «Жадность» из большой бутылки и поглядывает на меня. Ч-чёрт… заметила. А я так надеялась основательно согреться и досмотреть «сериальчик». В этой аптеке не только тепло, но и очень интересно.

— Что же вы там стоите? — аптекарша улыбается мне. — Проходите ближе.

— Я-а-а… — делаю неуверенный шаг вперёд. — У меня нет рецепта, — чувствую, как щёки наливаются краской. — На улице была метель, и я зашла погреться. Мне пора. Извините, — топаю к двери.

— Как это — нет рецепта?! — прилетает мне в спину от Эфы. — Рецепт у вас при себе!

— Что? — оборачиваюсь.

— Проходите, не стесняйтесь, — настаивает аптекарша.

У меня с собой рецепт? Нет. Вроде. Спорить с Эфой не берусь — иду к лакированному прилавку. Мне интересно, что из этого получится.

— Вы, наверное, меня с кем-то перепутали, — пытаюсь объяснить хозяйке лавочки.

— Я ничего ни с чем и никого ни с кем не путаю. Никогда, — заявляет Эфа. — Подождите минуту, пожалуйста, — просит меня и переводит взгляд на господина Гросса. — С вас тридцать пять грон, — мило улыбается мужчине.

— Сколько?! — мужчина взрывается мгновенно. — Тридцать пять грон за малюсенький флакончик «Жадности»?! Это грабёж!

— Это цена, — Эфа хихикает. — Наличные или чек?

— Чек, — буркнув, покупатель достаёт из внутреннего кармана пальто чековую книжку.

Выписывая бумажку на тридцать пять грон, он тихо, но от души костерит аптекаршу. Только её, похоже, это ни капли не смущает. Правильно, чего ещё ждать от главного скупердяя столицы? Мужчина забирает пузырёк с «Жадностью» и уходит. Мы с Эфой остаёмся в аптеке одни.

— Итак, госпожа Золотова, — она прямит спину, — ваш рецепт, будьте добры.

— Что?.. — у меня глаза едва не вываливаются из орбит. — Откуда вы знаете моё имя?

— Я много чего знаю, — аптекарша хмыкает. — Рецепт у вас в кармане, в бумажном конверте.

Пара мгновений, чтобы немного отойти от шока, и моя рука сама тянется в карман. Там письмо от Раждэна, которое мне дала Люба. Но… кроме письма в конверте я нахожу ещё и рецепт. Почему я его там сразу не заметила? И как о нём узнала Эфа?

— В-вот… — растеряно моргнув, отдаю бланк аптекарше.

— Угу… «Умеренность» в таблетках, — Эфа достаёт с полки три спичечных коробка и кладёт их на монетницу. — Пятьдесят грон, — озвучивает цену.

— Да… я… сейчас, — суетливо развязываю замшевый мешочек с гронами и пытаюсь отсчитать деньги.

Проблема в том, что гроны — это мелкие шарики, чуть больше дроби каждый, а у меня руки-крюки.

— Всё в порядке? — участливо интересуется Эфа.

— Всё отлично! — улыбаюсь смущённо. — Просто пальцы ещё не согрелись.

— В таком случае вам надо выпить что-нибудь согревающее. Могу предложить какао.

— Эм-м… мне неловко.

— Неловко будет, если придётся собирать деньги по всему залу, — безапелляционно заявляет аптекарша.

Я пикнуть не успеваю, а она вешает на дверь табличку «Закрыто». Похоже, придётся задержаться. Отказывать невежливо. И бесполезно.

— Я иду тебя искать! — ору на всю гостиницу и, собственно, иду искать.

Вечер, полумрак узких коридоров «Романтика» и я злой, как чёрт, ищу драпанувшую девчонку-ангела. Заведение сегодня пустует — ни одного постояльца, — и я чувствую себя махровым маньяком. Но раз начал — закончу. Молись пернатая.

Эта коза за администраторской стойкой едва увидела меня на пороге — дала по тапкам. Невиновные не бегают. Значит, рыльце у неё в пушку, а мне страсть как хочется узнать, в чём дело.

Иду по приборам. В смысле, по запаху. Прятаться от оборотня с волчьим нюхом — глупо и недальновидно.

— А-ай! — верещит девчонка в ужасе.

В одном из номеров в шкаф залезла. Наивная. Хотя…

Крепко держу девку за руку и сую голову в недра шкафа. Ля-я! Да у нас тут вход в тайную комнату! Или, правильнее сказать, в подземелье. Не успела, красавица, уйти огородами.

— Ну, привет, — рычу, выдёргивая гадалку из убежища.

— Не надо! Прошу, не трогайте меня! Я всё расскажу! — паникует.

Вот это я понимаю! Не успел толком припугнуть, а она уже на всё согласна. Мне нравится.

— Давай! — соглашаюсь с энтузиазмом. — Рассказывай на хрена ты к моей жене с гаданием полезла и что оно значит! — требую и тащу девчонку к кровати.

Толкаю хрупкую хозяйку гостиницы на грязный матрас. Она падает и зыркает на меня со страхом и ненавистью — идеальная жертва.

— Меня попросили погадать вашей жене… — выдаёт тихо.

Интер-р-ресно как! Я, честно говоря, на это не рассчитывал. Думал, ангел взяла мою лапу в оборот: сказала ей часть правды, а часть утаила. До лучших времён. Эта девка хоть и прорицательница с хорошей репутацией, но денежки любит. Как и все в Петри. Только, походу, в истории наметился ещё один пассажир.

— Кто? — нависаю над гадалкой. — Говори, сука! — беру её за горло.

— Я… Я его не знаю! — ангел таращит глаза. — Он из вашего мира!

— Как он выглядит?

— М-молодой! Красивый…

— Ля-я, ты описала!.. — не могу скрыть разочарования и добавляю нажима на горло девчонки.

— Нет! Я знаю… — хрипит под натиском, цепляясь за мои запястья. — Его имя!

Терпеть не могу прижучивать баб, а эту приходится. Почему нельзя сразу всё сказать? Нет же, надо тянуть кота за яйца, вынуждая меня применить силу.

— Я и убить могу ненароком, — объясняю глупой козе и за руку рывком поднимаю с кровати. — Давай информативнее как-то, да? — держу её за плечи, заглядываю в глаза.

— Он представился чужим именем, но я случайно услышала на улице, как кто-то окликнул его… — замолкает на пару мгновений, Вова. Он обернулся.

Гусь, ёлки! Выходит, он попросил ангела погадать Даре.

— Ясно, — отпускаю девчонку. — То, что ты сказала моей жене — правда?

Девчонка шагает назад и опускает глазки в пол:

— Это ложь, — признаётся стыдливо. — Тот парень пришёл ко мне, показал фото вашей жены и сказал, что она прибудет вместе с вами в Петри. Он дал мне денег. Хотел, чтобы я нашла вас на вокзале и погадала вашей жене. Но не по-настоящему, — вздыхает. — Я сказала девушке то, что он просил.

— А мы ещё и поселились в твоей дыре… — ворчу задумчиво. — Удобно.

— Поезд до вашего мира отменили, а моя гостиница самая близкая к вокзалу и самая приличная. Звёзды сошлись, — пожимает плечами.

Я бы сейчас и тем звёздам, и этой козе навтыкал по самые помидоры. Но хрен с ними, пусть живут.

— А потом? Ты залезла в мысли и сны моей женщины. Это тоже Вова оплатил?

— Угу… Он приходил сюда после всего.

Гусяра, а! Хорош, падла! Нагадил так нагадил.

Если бы я не работал в МФЦ, то ещё долго гадал бы, как Вовчик всё провернул. А зная устройство магического ведомства, понять это несложно. У нас есть комната с порталами в другие миры. Дверей немного — выбор небольшой, но в Петри попасть можно. Порталы работают в одностороннем порядке. То есть из нашего мира можно попасть в Петри, а возвращаться придётся своим ходом. Мне сегодня совесть не позволила воспользоваться служебным положением, а Вова тогда не постеснялся. Он приехал домой из Левенроса, просчитал, что мы с Дарей домой доберёмся вовремя только через Петри, и шагнул в дверь в портальной комнате. Договорился с гадалкой и уехал обратно. Поезда из Петри до нашего мира ходят как дачные электрички — спрос большой. Как у него всё гладко получилось. Бесит меня это резиновое изделие узкого назначения.

Не прощаясь, ухожу из «Романтика» и двигаю к вокзалу. Пора домой. С гусём разговор намечается интересный. Только слов будет мало.

После признания гадалки у меня камень с души упал — жизни моей пары ничего не угрожает. Я не жалею, что отправил лапу в Альвахалл. Она у меня девочка добрая и наверняка решила бы простить гуся. А я не прощу. И помешать мне некому. Ух, разгуляюсь!

А после Вовчика поеду и разберусь с альфой. В этом вопросе отсутствие Дари в нашем мире тоже мне на руку. Самвэллу теперь нечем меня шантажировать. Всё складывается просто замечательно. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

— Подождите! Стойте!

Оборачиваюсь. Девчонка с ободранными крыльями несётся за мной. Мало я её тряхнул?

— Добавки захотела? — строго гну бровь, когда она подбегает ко мне.

— Нет, я… — пытается восстановить дыхание. — Я хотела извиниться. Мне очень стыдно. Гадая, я не вру, но… Мне срочно нужны были деньги.

— Извинения приняты. Катись к чёрту, — бросаю холодно и собираюсь уходить.

— Нет, подождите, — девчонка хватает меня за руку. — Я могу погадать вам. Бесплатно. В качестве компенсации. Хотите?

— Нет, — освобождаю конечность.

— Уверены? — девчонка щурится, глядя на меня.

— Уверен, — отвечаю, не раздумывая.

Гадания порождают сомнения, а мне это сейчас не нужно. Есть чёткий план: нагнуть Вовчика, Самвэла и его гиен, а потом вернуть жену из Альвахалла. Я и без этой куры ощипанной знаю своё будущее.

— Я чувствую, что должна предупредить вас о чём-то важном. Позвольте погадать вам, — не отстаёт девчонка. — Я искренне хочу помочь.

— Себе помоги, — сплёвываю на тротуар и окидываю взглядом улицу. — Живёшь в гадюшнике и становишься как они, — киваю на продавца живого товара. — Скурвишься — не заметишь. Предпосылки уже есть.

Отчитав ангела с ободранными крыльями, разворачиваюсь и шагаю на вокзал. Тратить время на глупости я не собираюсь.