Вторая единственная

Глава 33

Я и сам понимаю, что перегибаю палку, таская лапу за собой везде и всюду. Но что мне делать? Пойти добить альфу, мать его так! Это единственный вариант вернуться к нормальной жизни, только пока цель недостижима. Вот и приходится жить и оглядываться. Я тоже на конкретном нерве из-за всего этого.

Пью кофе в кухне, поглядывая на Любу в коридоре — вот кто у нас познал дзен. Разложила на полу туристическую пенку и сидит в астрале. У Любы всё отлично, а мне стоит у неё поучиться. Она вышла из дурдома на больничный и занялась йогой, медитацией и иже с ними. Молодец, я считаю. Стресс снимает правильными методами, а не бухает по барам.

Любовь без демона оказалась вполне сносной бабой. Не без тараканов в башке, конечно, но в целом нормальной. Извинилась за всё, что творила не по своей вине, и с тех пор ещё ни разу не косячила.

— И не лень тебе в четыре утра вот это вот всё?.. — решаюсь поинтересоваться у самой спокойной дамы в мире.

— Не лень, — приоткрыв один глаз, отвечает Люба. — Я получаю удовольствие от медитации. Особенно если мне не мешают, — тонко намекает, чтобы я заткнулся.

— Завидно мне, — хмыкаю. — Душевное равновесие — не мой конёк.

— Зря ты так думаешь, — Любовь открывает оба глаза. — Я вот для себя всё поняла, разложила по полочкам, и стало легче.

— Что ты поняла? — спрашиваю с искренним любопытством.

— Я была несчастна, потому что не понимала и не принимала себя, — разводит непонятную мне философию. — Все наши страдания исходят от наших ожиданий. Не надо ничего ждать, и тогда не придётся страдать.

— Стопэ, Любовь! — ставлю чашку с недопитым кофе на стол и встаю. — Ты мне мозг свернула, — по стеночке пробираюсь в прихожую.

— Главное — он у тебя есть, — довольно хмыкает сестра лапы и возвращается к медитации.

Пойду прогрею машину, покурю и тоже, может быть, познаю дзен. До Любиных методов я ещё не дорос.

— Я готова, — из спальни выходит Даря.

Действительно готова. Одета, при макияже. Мне становится стыдно, что я тащу лапу на работу к пяти утра, когда она ещё несколько часов могла спать в тёплой постельке.

— Не торопись, — заявляю, взглянув на часы. — Выпей кофе, позавтракай. Я бутеров тебе сделал с колбасой.

— Спасибо, не хочу. Аппетита нет, — сердито бурчит жена и достаёт из тумбочки сапоги.

Понял, не дурак. Сейчас к лапе лучше не лезть даже с заботой.

Прощаемся с Любой, выходим из квартиры и идём к лифту. Даря подтормаживает. В смысле, идёт, но нерешительно.

— В чём дело? — окинув жену внимательным взглядом, вздёргиваю бровь.

— В кошмаре, который мне сегодня приснился… — вздыхает, — был лифт.

— Пойдём пешком, — беру лапу за руку.

— Нет, не пойдём. Клин клином вышибают, — заявляет решительно и жмёт на кнопку вызова лифта.

Лапа — девочка не из трусливых. Это я давно понял, но иногда смелость не идёт на пользу. У моей жены конкретные такие синяки под глазами: их даже Любина лютая тоналка не взяла. Нервы, недосып и ночные кошмары делают своё дело. Мне это ни хрена не нравится.

В лифте лапа жмётся ко мне и молчит. Ей страшно. А мне стрёмно. Ни фига не могу сделать для неё. Только, ёлки-палки, мучаю. Что я за муж такой?

На улице завожу машину и закуриваю. С утра морозец вдарил, надо тачку хорошенько прогреть. И жену.

— Иди сюда, — тяну Дарину за руку к себе. — Замёрзла совсем, дрожишь.

— Я не замёрзла, — она отстраняется, — и дрожу не от холода, — поднимает на меня полные паники глаза.

— Не понял… — нехорошее предчувствие бьёт под дых.

— Мне надо тебе кое-что рассказать, — лапа переминается с ноги на ногу. — Давно надо было, но я думала, что это ерунда.

Я с ней точно с ума сойду! Надо — говори. На хрена нервы из меня тянуть?

— Ну?! — не выдержав молчания, поторапливаю жену.

— Короче… — выдыхает с клубком пара. — Помнишь ангела из Петри? Девушка на стойке регистрации в гостинице, — шмыгает покрасневшим носиком.

— Помню, — восстанавливаю в памяти образ ангела с ободранными крыльями. — Она тут каким боком?

— Я не послушала тебя и заговорила с ней, — отведя взгляд, признаётся Даря. — Я её не просила, но она мне погадала, — замолкает.

Стоит, губки кусает и на меня не смотрит. Я, бляха-муха, уже понял, что лапа накосячила. Осталось понять глубину последствий.

— Дальше-то что? — приходится тянуть из жены каждое слово.

— Даруш сош норэ — эдар… — тихо выдаёт знакомую мне фразу. — Это значит: останешься с оборотнем — умрёшь.

Я теряюсь в пространстве и времени на пару мгновений, а когда прихожу в себя, срочно хочу обратно в забытье. Охренеть информация! Почему лапа мне не сказала, когда мы были в Петри в этой чёртовой гостинице? Я бы этому падшему ангелу-гадалке глаз на жопу натянул!

— Очень вовремя ты решила признаться, — хриплю и стреляю бычком в урну. — Года не прошло.

— Сначала я подумала, что эта девушка просто хочет вытянуть из меня деньги, а сейчас… — Даря вздыхает. — Она как-то залезла в мои мысли и сны. Я постоянно слышу её голос, понимаешь? — нервно жестикулирует. — Я с ума сойду, Раж, — замирает и смотрит на меня, жалобно сведя брови.

— Вытянуть деньги… — повторяю эхом. — Не все в Петри шарлатаны, лап.

— Я уже поняла, — в глазах моей жены собираются слёзы.

Что ты будешь делать с этой маленькой глупенькой девочкой? Никак не поймёт, что я тот, кому стоит рассказывать всё и сразу, даже если на первый взгляд инфа кажется ерундой.

Обнимаю хрупкую девочку, крепко прижимаю к себе — хочу успокоить, но кто бы меня успокоил. Дело — дрянь. Я эту девку из Петри знаю. То есть не лично знаю, но наслышан о её способности видеть будущее. Говорят, она редко ошибается в предсказаниях. Надо что-то делать. Срочно.

Проводил лапу до рабочего места, поцеловал, пожелал хорошего дня и, выйдя из кабинета, провёл инструктаж с её охранником. Да-да, теперь у Дарины Дмитриевны есть личный охранник на весь рабочий день. Парень крепкий, смышленый — думаю, не подведёт, если что. Но хотелось бы обойтись без «если что».

— Всё понял? — строгим тоном спрашиваю секьюрити.

— Немедленно сообщать вам обо всех подозрительных личностях, которые пытаются контактировать с вашей женой, — чеканит он.

— Красавчик! — хлопаю парнягу по плечу. — Работай.

Сунув руки в карманы, разворачиваюсь и иду к лестнице. А там… подозрительная личность номер один. То есть гусь лапчатый. Он же Владимир, мать его.

— Доброе утро, — этот крендель мимоходом здоровается со мной и чешет по коридору к кабинету моей жены.

— Стоять! — командую по-армейски громко.

Гусю приходится притормозить. Хочешь не хочешь, а я ему начальство.

— Что? — оборачивается.

— Ты куда ласты пилишь, юродивый? — Сложив руки на груди, гляжу на Вову, желваками танцую.

— Давай без оскорблений, да? — отвечает борзо.

Ля, оскорбился он! Где оскорбление-то, не пойму? Я чисто по делу спросил.

— Почему не на рабочем месте? — сложив руки за спину, шагаю к подчинённому. — Кто на входе документы у народа проверяет? Тётя Клава?

— Колян проверяет… — бухтит гусь и косится на дверь кабинета моей лапы.

Понятно, куда он шёл, пока я его не тормознул. Совсем оборзел.

— Значит, твоя сегодняшняя смена Коляну в кошелёк упадёт, — выношу вердикт.

— С какого хрена?! — искренне возмущается гусь-Владимир. — Я на десять минут отошёл!

— Лень высчитывать стоимость десяти минут твоего рабочего времени, поэтому округлим, — Я и бровью не веду. — Свободен. — Обхожу Вову и встаю на пути в кабинет Дари.

Лицо охранника покрывается багровыми пятнами. Злится мальчик. Бывает.

— Начальником себя почувствовал? — шипит, стиснув зубы. — Не советую привыкать, — бросает абстрактную угрозу и собирается уйти.

— Чо ты сказал? — ловлю гуся за шиворот. — Или ты молчал, а мне послышалось? — даю ему последний шанс.

— Не послышалось, — дёргается, освобождаясь от моей хватки. — Недолго тебе осталось в начальниках ходить.

— Не надо меня пугать, — скалюсь зло.

— Я по факту сказал, — заявляет бесстрашный и уходит.

Стою в коридоре и понимаю, что облажался конкретно. Надо было Вовчика тряхнуть как следует, чтобы забыл, как гадости в мой адрес говорить. Но я не тряхнул. Дал ему уйти, спустил с рук угрозу. Старею? Да хрен знает. В любом случае поздно об этом думать. Прижму щенку хвост в другой раз.

Тихо матерясь, спускаюсь на первый этаж и шуршу к себе. Работы валом, личных проблем вагон, ещё и этот крендель добавил. Доброе утро!

Злой, как чёрт, захожу в кабинет и становлюсь ещё злее — на столе пухлая стопка бумаг на подпись. Это, пожалуй, самая нелюбимая часть моей работы — ненавижу ставить автографы.

Быстро прохожусь по верхним документам и понимаю, что вся стопка от нашего штатного экзорциста Эдиты. Вечером изучу и подпишу. Подождёт девчуля, ничего с ней не случится. Мне сейчас вообще не до работы.

Падаю в кресло и достаю из кармана телефон. Где-то у меня был номерок одного нужного человечка. Скролю пальцем по экрану — ищу. Вот он.

Давненько мы с этой дамой не общались. Повода не было, а теперь появился. Звоню.

— Добрейшее утро, Раж! — бодро отвечает София. — Не ожидала звонка от тебя.

— Доброе утро, — вздыхаю в трубку. — Я и сам не ожидал, что позвоню, но обстоятельства вынуждают.

— Решил улучшить жилищные условия?

— Не совсем, — задумчиво чешу репу. — Мне надо срочно продать мою квартиру.

— Ту самую уютную квартирку в Старом городе? — Софа едва не взвизгивает от предвкушения.

— Ту самую, да, — снова вздыхаю.

— Без проблем, Раж! — слышу, как риелторша клацает пальчиками по клавиатуре. — Я уже размещаю объявление.

— Нет, ты не поняла, — обрываю полёт её профессионального рвения. — Меня интересует срочная продажа. Сегодня.

— Хм-м… В таком случае я могу сама у тебя её купить. Но, Раж, это будет совсем не та цена, которую может дать новый жилец.

— Понимаю. Сколько ты готова дать за мою хату?

— Скажем-м… — Софа прикидывает цену. — Миллион.

Лям за отличную квартиру в самом сердце Старого города — это охренеть как мало. Но мне срочно нужны деньги. Настолько срочно, что я даже торговаться не стану.

— Я согласен.

— Шутишь?

— Не шучу. Приезжай в обед к моему дому с договором и бабками.

— Отличное начало дня! — София не может скрыть радость. — До встречи!

Я бы на её месте тоже был рад до жопы. Софа купит мою хату за лям, а продаст за четыре. Или больше. Повезло девке.

Меня сложно заставить действовать в ущерб собственному кошельку. Сложно, но можно. Если бы Даря не призналась насчёт предсказания ангела из Петри, я бы и дальше булки мял. Хорошо, что рассказала.

Я знаю, как защитить жену, и я сделаю это. Только вот ей это вряд ли понравится.

Убираю телефон в карман, встаю и выхожу из кабинета. Мои подчинённые могут расслабить булки — начальника не будет на месте почти весь день. Планы у меня грандиозные. Как всё успею — не знаю. Но успею. Должен.

А вечером Дарину Дмитриевну ждёт немного романтики и много шокирующих новостей. Прости меня, лапа, я снова всё решил за тебя.