Вперед в прошлое 11

Глава 29 Шаг к успешной социализации

Шестым уроком в пятницу нам поставили классный час, куда велено было явиться всем. За неявку — колесование через расстрел, а потом — повешенье. Обычно с классного часа сбегала половина учеников, теперь же там были все, и Заславский, вставший на путь исправления, и Карась, и полудохлая Желткова, которая ходила в школу больная, щедро распространяя бациллы.

Еленочка тоже заболела и встретила нас красноглазая, с распухшим носом, постоянно чихающая в носовой платок. Окинув взглядом класс — пятнадцать выживших — она проговорила:

— Спасибо, что пришли все… Апчхи! Извините.

Каждый ее чих сопровождался громогласным:

— Будьте здоровы!

— Геннадий Константинович… Апчхи! Уже сказал, что школу закрывают на карантин. Возможно, он продлится дольше недели, а значит, мы пропустим много учебного материала, а дальше помчимся галопом. Потому… — Она закатила глаза готовясь чихнуть, класс замер, готовый желать ей здоровья, но учительница мотнула головой, продолжая: — Потому классным руководителям поручено дать вам задание на время вынужденных каникул по всем предметам. Открывайте дневники, записывайте.

Зашелестели переворачиваемые страницы, донесся шепот. Я скосил глаза на Анечку Ниженко, будущую жертву педофила. Надеюсь, он еще не тронул ее. Вид девушка имела мечтательный.

Типичная ситуация, когда юная особа, связываясь с ловеласом, считает себя исключительной и способной его приручить. Это он другим врал с три короба, с ней он искренен.

Еленочка принялась надиктовывать нам задания, я скрипел ручкой о бумагу и думал о разговоре с директором: как он обрадовался контакту московского коллеги, поблагодарил меня и обещал держать в курсе дела как автора идеи, который имеет на это полное право.

Поговорив с ним о делах, я поднял вопрос о педофиле на белых «жигулях». Судя по округлившимся глазам директора, он впервые о таком слышал, долго расспрашивал о деталях и обещал разобраться и подключить к делу милицию.

Говорил он это без энтузиазма — видимо, считал, что раз педофил не насилует, а совращает, это ничего страшного. Поди докажи, что он возле школы стоит, карауля малолетних жертв. Ну и Илья прав, если его спугнуть, он просто поедет в другое место, будет морочить голову другим девочкам.

Законных способов прижать педофила я не видел: нужно заявление от родителей пострадавших. Писать его вряд ли кто-то будет: либо жертвы педофила — девочки из неблагополучных семей, как Фадеева, либо не захотят предавать дело огласке и травмировать и так травмированного ребенка.

Так что придется утроить охоту на педофила. Знакомые в Южном районе у меня есть, а у тех должны быть контакты с ребятами из других районов. Раньше они дрались друг с другом, теперь пусть выполняют благое дело — педофила гоняют.

Что можно сделать еще? Узнать номер машины и навести справки о владельце через Лялину. Через нее же попытаться надавить на извращенца, припугнуть тюремным сроком и опусканием, которое гарантировано сидельцам с такой статьей. Но не заставит ли его запугивание залечь на дно и перейти к более радикальным действиям?

Хорошо, если окажется, что у него есть семья, тогда он быстренько подожмет хвост и утихнет. Когда Елена Ивановна все нам продиктовала и собралась прощаться, я поднял руку. Не то чтобы я рассчитывал быть услышанным Анечкой Ниженко, но мало ли. Учительница кивнула, я встал и проговорил:

— Елена Ивановна, известно ли вам, что недалеко от школы орудует самый настоящий педофил?

Класс грянул смехом. Фадеева уперлась взглядом в парту и сцепила пальцы. Вот кому это точно известно. Желткова покраснела до кончиков ушей. Ниженко замерла с ручкой в поднятой руке и открыла рот. Девчонки смутились, зашептались. Значит, о нем и правда знают все девочки. Знают и молчат!

— Нет, не известно, — сказала Еленочка. — Это что-то новенькое. Расскажи.

— Наверняка вы видели белые «жигули» недалеко от школы, там за рулем лысый дед. Ему интересны девочки с шестого класса по…

— И пацаны! — крикнул Заславский. — Никифоров такой был, помните? Пи… петух ма…

— Игорь! — повысила голос Еленочка.

— Ладно-ладно, все. Так вот! Они того самого, прикиньте? И говорят, брат Желтковой так себе на кроссовки заработал.

— Нет! — Вскочила Любка, сжав кулаки. — Он грузчиком работал!

— Ужас какой! — Еленочка враз выздоровела, приложила руки к пылающим щекам.

Анечка Ниженко покрылась красными пятнами, уши вспыхнули, она глянула на меня недобро. Думает, что я наговариваю на ее избранника?

— Фадеева тоже с ним терлась! — басил Игорек. — А так многие, ага. Тьфу. С дедом!

— Что ты несешь⁈ — обернулась к нему Фадеева, а ее взгляд говорил: «Попадись мне после уроков, будешь девочкам не друг».

— Гы… Правда глаза колет? За колбасу давала или за шампусик?

— Игорь! Прекрати, а то выйдешь! — рявкнула на него Еленочка.

Прищурившись, Фадеева рванула за обидчиком и погнала его по классу, опрокидывая стулья. Заславский улепетывал, дико вереща. Класс покатывался со смеху. Только Ниженко было не смешно. На ее лице было написано: «Не верю. Это не он, а кто-то другой на такой же машине».

Все-таки надо спросить Лялину, можно ли что-то сделать с педофилом, как-то обезопасить от него школьников, тем более, ему безразлично, мальчиков совращать или девочек.

Я закончил:

— Об опасности все предупреждены. Будьте, пожалуйста, осторожными.

К тому моменту Фадеева отчаялась поймать Заславского и, показав ему кулак, села на свое место, к Заячковской, которая инстинктивно от нее отодвинулась.

— А еще Петюна рассказывал, — поделился Игорь, имея в виду Райко, — что ходил смотреть на писюн того маньяка…

— Вон из класса! — крикнула Еленочка, и Заславский понесся к выходу.

Дальше все свелось к технике безопасности, Еленочка рассказала, как себя вести: не садиться в машину неизвестных, не идти домой к незнакомому человеку, побыстрее убегать из пустынных мест.

Поделившись прописными истинами, она распустила нас по домам. Однако мы не разошлись, одноклассники собрались, все, кроме Ниженко, и я сказал:

— Пока действуем так: видим педофила — окружаем его машину и молча на него смотрим. Ясно, что делать это нужно не поодиночке, и надо, чтобы вся школа участвовала, в первую очередь парни.

— Идем его искать! — крикнул Карась. — Я Катюху подтяну! Хана ему!

— Чем больше народа будет вовлечено, тем лучше, — поддержал его идею я и посмотрел на Пляма: — Подтянешь народ? Я Алтанбаева попрошу.

— Ага, — с готовностью кивнул он. — Дворовых пацанов и мужиков могу!

Заячковская поделилась:

— Я папе про него говорила, он приезжал, караулил его, но так и не поймал. Он не каждый день тут бывает.

— Чую, теперь будет чаще появляться.

Желткова смотрела на меня с обожанием и от избытка чувств нарезала резьбу в ноздре.

— Не бьем его, — напомнил я, — сперва просто запугиваем. Когда я наведу справки, что он за гусь, решим, как действовать дальше.

Рамиль переступил с ноги на ногу и припечатал кулак к ладони.

— А я бы нахлобучил!

— Нет! — с нажимом произнес я. — Тебе — тем более нельзя. Вообще лучше забыть о нем до следующих выходных. Уроков-то нет, караулить некого.

— Не забыть, а подготовиться, — сказал Илья.

— Согласен. Надеюсь, все о нем к тому времени узнают. Но мне нужен номер автомобиля. Кто-нибудь его знает?

Все потупились. Ну да, в самом деле, зачем? И Фадеева не скажет. Сказать — признаться в порочной связи. Обращаться к ней напрямую я не стал.

С одной стороны, хотелось провести сегодня время с друзьями, с другой, еще больше хотелось включить комп, наложить память взрослого на нынешнюю и разобраться, как там что. Но, с третьей, нужно было решать дела: разузнать, что там с «КАМАЗом», попросить Каналью его пригнать.

Еще ж завис вопрос с покупкой участка под мастерскую, а для оформления нужно присутствие Алексея… и надо открывать АОЗТ. Плюс неплохо было бы узнать, как обстоят дела у Наташкиного Андрея и куда он пропал. Надеюсь, просто впал в ипохондрию, а не исчез бесследно. Потому что тогда придется мчаться его искать в Москву, что в мои планы не входило.

Ну и, как ни крути, следовало первым делом ехать домой, посидеть на телефоне, попринимать звонки. Своим секретарем я оставил маму, попросил говорить, чтобы рабочие звонили с трех до пяти.

Что будет после этого, я понятия не имел. Если не обрушатся срочные дела, пойду на базу… Нет, к алтанбаевцам, позанимаюсь с Нагой Амзановичем, подтяну физуху, а то Рамиль меня начал обходить — непорядок. В любом случае, изучить комп возможно, только когда с базы все разойдутся.

Домой я попал чуть раньше, чем закончился шестой урок. Бори не было, он уехал показывать домашнее задание Эрику, который учил его живописи. Наташка еще не пришла. Мама с отчимом куда-то делись, оставив записку: «Три звонка с 15.00 до 16.00. Жди»

Ага, соискателей много, это хорошо, будет из кого выбрать. Встречу им назначу в воскресенье в одно время, скажем, в семь вечера, благо Каналья подстраховать согласился.

До трех часов оставалось сорок минут, я подогрел себе суп, только погрузил в него ложку, как в квартиру влетела Наташка — будто вихрь ворвался.

— Ма! — крикнул она. — Боря? Есть кто дома?

— Только я. Остальные разошлись.

Наташка вошла в кухню, посмотрела на меня с надеждой, спросила жалобно:

— Не звонил?

Я мотнул головой.

— Увы.

Сестра тяжело вздохнула и сразу уподобилась сдутому воздушному шарику, подперла голову руками и пожаловалась, сообразив, что со мной можно поделиться наболевшим, я не стану бить по больным точкам.

— Как так можно, а? Он говорил, что любит, а по факту раз — и забыл. Я ведь не забыла его! Я тут с ума схожу. Что бы ни случилось, я буду помнить о том, что он обо мне думает, волнуется… А ему, выходит, пофиг на меня?

Я понятия не имел, какие процессы происходят в Андреевой голове, мог лишь предполагать.

— Помнишь, я говорил, что подзатыльник отправляет его в нокаут? Так вот он сейчас в глубоком нокауте. Возможно, когда очнется, вспомнит о тебе. Как скоро это будет, никто не знает. Где он, тоже непонятно.

— У него там никого нет! — пожаловалась Наташка. — Вдруг он напился, и его менты обокрали? Вдруг его наклофелинили?

Я скрипнул зубами. Потому что не должно быть, что сестра, которая фактически еще ребенок, так опекала дядю, который годится ей в отцы.

Все разговоры сводились к тому, какой бедный и несчастный у нас Андрей…

Когда прозвучал телефонный звонок, мы вздрогнули, но быстро успокоились, потому что сигнал был обычным, не междугородним. А значит, это очередной соискатель жаждет со мной поговорить.

Но я ошибся: меня хотел Каналья.

— Привет, компаньон! — бодро воскликнул он. — Я к чему звоню. Освобожусь ориентировочно сегодня в шесть. Пригоню «КАМАЗ» к полседьмому. Так что в семь можешь устраивать смотр кандидатов, я послушаю их и посоветую, кто нормальный, а кого надо гнать взашей.

— Спасибо!

С помощью памяти взрослого я и сам мог разобраться, взрослый был мне нужен для солидности, но этого я, конечно, не сказал. Позвонил вчерашним кандидатам, перенес собеседование с воскресенья на пятницу, на восемь вечера, в Верхнюю Николаевку.

Ровно в три зазвонил телефон. Некто Олег изъявил желание работать у меня на стройке. Уверил, что не пьет, занимается спортом, правда, они с напарником курят, но это мелочи! Главное, они на все руки мастера. Какие он выполнял строительные работы? Дом построил своими руками, себе и теще. Заливал опалубку на кладбище неоднократно. Строил гараж. Строил пятиэтажку, правда, недолго.

Вспомнился Сергей, мастер на все руки, который звонил вчера, и вот этот еще такой же. Но голос интеллигентный, слова в предложения этот Олег складывает складно.

Следующей на собеседование заявилась целая бригада. Такие, короче, четкие пацанчики. Типа мастера, шо песец. За сколько зальют фундамент указанного размера под забор и два дома? Да за три дня, делов-то! С меня бетономешалка, и все чики-пуки! Забор из бута они слепят с огромным удовольствием. Деревянный? Фигня! Прошлый век. Вот бут или керамзитный блок — совсем другое дело!

Последними обозначилась еще одна бригада. Некто Ефросим со странным акцентом и очень нагло перечислил достижения своей бригады. Если ему верить, это они построили наш город, а также Эйфелеву башню и московский Кремль. Этот Ефросим мне не понравился больше всех: много пафоса, он меня еще не видел, а говорил так, будто я ему уже должен. Даже приглашать его не хотелось, но я убедил себя, что при формировании мнения о человеке визуальный контакт важнее телефонного разговора.

Эх, опять на тренировку не попаду! В ванной я подошел к зеркалу. На меня настороженно взирал высокий и плечистый молодой человек со впалыми щеками и выраженными скулами, с черным пушком на подбородке и с намечающимися усами. Недолго думая, я вставил свежее лезвие в бритвенный станок и избавился от растительности. Другой человек. Тот, кто год меня не видел, точно не узнает.

Я напряг бицепс и с удовлетворением отметил, что он у меня прям виден! Всего-то восемь месяцев прошло, а я вон какой спортивно-подтянутый, и вся команда у меня такая.

К шести подошли мама и отчим. Веселые и пьяненькие, вели они себя, как подростки, обнимались и подкалывали друг друга. В начале седьмого донесся знакомый рев мотора и сигнал, похожий на гудок теплохода — Каналья пригнал «КАМАЗ». Отчим рванул к своей ласточке, я из окна смотрел, как он ходит вокруг машины, проверяя работу Канальи. Неспешно одевшись, я вышел на улицу.

Отчим порывался нас отвезти в Верхнюю Николаевку, но Каналья отказался — ну куда за руль пьяному? И плевать, что это два бокала шампанского!

Потому пришлось ехать на автобусе, и возле хлебного ларька мы были за двадцать минут до начала сбора соискателей. Я посмотрел на общежитие, где обитал мой отец, Лялины и нерожденный брат или сестра, и пожалел, что не знаю номер машины педофила. Такого если приструнить, точно на таймере год прибавится.

Приехал автобус, мы с Алексеем уставились на вышедших на остановке, уверенные, что часть соискателей прибыла на нем, и не ошиблись, разглядев в толпе… Олега, который паркинсон богомола, и Женю Космоса. Как, блин, тесен мир! Каналья аж подавился слюной и закашлялся.

Думал, эта парочка, заметив нас, сдаст назад, но нет. Олег улыбнулся от уха до уха и ускорил шаг, Женя семенил рядом.

— Какие люди! Алексей! — Он потряс руку Каналье, потом — мне. — Павел! Это знак судьбы! Вам на стройку нужны люди? Мы готовы.

Хотелось сказать, что не нам, мы тут просто мимо проходили, но Каналья отрезал:

— Вы нам не подходите. Извините за беспокойство.

Лицо его стало каменным, в голосе зазвенел металл.

— Но…

— Никаких «но». Нам не подходят люди, которые прогуливают работу и не способны прийти вовремя. До свидания.

Речь взял Женя Космос:

— Ты не понимаешь! Нельзя ломать биоритмы, когда тело требует сна! Оно накажет за такое обращение. Нужно слушать вибрации вселенной…

Каналья посмотрел на него так, что Женя заткнулся и попятился. Сладкая парочка направилась к остановке, а мы отошли к хлебному ларьку, наблюдая, как туда ныряют алкаши и уносят бутылки разведенного спирта. Значит, Корм и жидким хлебушком приторговывает.

Следующим подъехал оранжевый «Запорожец», набитый людьми. Оттуда вылез пузатый огромный мужик, представился Ефросимом и принялся себя нахваливать, почесывая то пузо, то висок, то нос. Каналья слушал его, кивал, спросил, во сколько он оценивает свой труд, тот ответил уклончиво и начал рассказывать про модный забор из бута, про внутреннюю отделку деревом и прочую современную лабуду, с которой будут смеяться уже спустя десять лет. Причем прицел Ефросим имел на постройку всего дома.

— Штукатурить умеете? — спросил Каналья.

Соискатель фыркнул, что никто так сейчас не делает, немодно и долго. Вот отделка деревом! И забор деревянный — тоже говно. Он из принципа за такое позорище не возьмется. Каналья взял у него номер и пообещал перезвонить.

После этого молдаванина пожаловало три беззубых гопника с бегающими глазками, в кепках, с четками — классика. Этим Каналья сразу дал от ворот поворот.

Из звонивших вчера на «двойке» приехал востроносый высокий мужчина с жутким перегаром, в костюме и брюках, уверил, что у него отменная бригада. Нет, две. Нет, три. Где они? Ясно дело, все заняты. Но завтра он готов всех показать.

Мне делалось грустнее и грустнее с каждым просмотром. Ни одного нормального человека! Или аферисты, которые, скорее всего, попросят денег, пообещают бригаду и пропадут, или чудики, или наркоманы.

— Сколько там еще? — спросил Каналья.

— Один человек, — ответил я.

— Не расстраивайся. В другой раз придет кто-то нормальный. Со строителями всегда сложно…

Возле нас остановился велосипед, подошел пожилой совершенно седой мужчина с пышными усами, поздоровался, пожал наши руки — ладонь у него была мозолистой, кожа дубовой, глаза — чуть прищуренными, живыми, лучистыми.

— Я Сергей, звонил вам на днях. — Он осмотрел наши лица. — Вижу, не рады мне. Бригады у меня нет, а вам нужны объемы. Но зачем врать? Поймем друг друга — все будет.

Его честность подкупала. От этого человека исходило какое-то тепло, что ли. Он был нормально развитым, не алкашом, не болтуном, не наркоманом.

— А я… что я. Шахтер. Пенсионер. Дом построил сам. Руки растут, откуда надо. Испытайте — сами убедитесь. Поладим — я ребят подтяну. Ну а сейчас смысл их дергать? Кстати, а где будет дом?

— Там, — кивнул я в сторону своего участка.

— Можно прямо сейчас сходить посмотреть, — предложил Сергей.

И тут мне в голову пришла идея, как пристроить алтанбаевцев… Вернее не пришла, я это давно придумал, просто посчитал, что сейчас самое удачное время для моего предложения:

— У меня есть архаровцы, им восемнадцать лет и около того. Бетонные работы не очень сложные, Сергей, может, вы их научите, проконтролируете? Ну а вдруг будет толк?

— Ну а почему бы и нет? — с азартом согласился Сергей, а я испытал облегчение от мысли, что, возможно, алтанбаевцы будут при деле и начнут себя обеспечивать, а это первый шаг к успешной социализации.