Вперед в прошлое 11

Глава 20 Дура и баран

Я не ошибся — за нами действительно следили. То ли жучок был установлен, то ли имелась потайная комната. Как только запахло мордобоем, в зал ворвался армянин средних лет и заорал:

— А ну успокоиться! Сэли бистро! Оба!

Артур встал в театральную позу:

— Я с этим козлом за один стол…

Армянин ничего не сказал, просто скрестил руки на груди, и Артур смолк. Зыркнув на меня волком, уселся на стул. Взрослый обратился к нему таким тоном, словно он только что проиграл миллион:

— Ах ты баран! — Он поднял руку, словно собирался дать подзатыльник. — Ты и правда нанял кого-то, чтобы прирезали вот его? Молчи-и-и! Ты знаешь, сколько лет за это дают⁈ Ты понимаешь, что было бы, если бы вот он написал заявление? Понимаешь, что он тебя, барана, от тюрмы спас, а ты еще скачешь? Из-за девки… да ты понимаешь, что девки…

— Она не девка! — крикнул Артур и тотчас втянул голову в плечи. — Это правда! Ты не видел Инну! Она не может врать!

— Ой, бара-ан, — покачал головой, видимо, родитель Артура и обратился ко мне: — Спасибо, Павел. Что бы там ни было — спасибо.

Помолчав немного, отец Артура сказал:

— Поднимайся, поехали.

— Куда? — вскинул голову парень.

— К этой змеюке. Эх-х, Ромео недоделанный. Ты же не знаешь, что там у них с Павлом было на самом деле. Ты только ее слушал. Давай-давай, отрывай свой зад от стула. И ты, — он обратился ко мне, — поехали.

— Мне нечего скрывать, — сказал я, поднимаясь. — И у меня мопед, я на нем и поеду.

— Его привезут позже. Поедешь со мной.

Смешно, но ведь именно я старался сохранить тайну Инны. Именно я берег хрупкие чувства девушки. А ее так оскорбил мой отказ, что она желает мне смерти! Уму непостижимо. Легкая воздушная девочка — и готова убивать. Причем готова не просто убивать, она подставляет Артура, парня, который в нее влюблен. Если я написал бы заявление в милицию, ему грозил бы реальный срок, и всем было бы плевать, что заказчик убийства на самом деле другой, а он — просто дурак.

Никогда не подумал бы, что Инна на такое способна! До сих пор не верю.

Мы вышли из кафе. Я думал, что за нами приедет белый «Линкольн», на худой конец — «Мерседес», но мы подошли к тонированной бордовой «девятке».

«Седан баклажан», — всплыло в памяти.

— Вперед! — армянин толкнул Артура в спину, и он молча уселся возле водителя, черного, мордатого, с монобровью.

Мы со старшим сели назад, он — напротив сына или кем там ему приходится Артур. Как только тронулись, старший обратился к Артуру:

— Ты, баран, не знаешь, а я справки навел и знаю, что у Павла спортивная секция. Его друзья — приличные молодые люди, не шушера какая. В школе на хорошем счету. Не пьют, не курят, не ведут преступную деятельность. Если бы ты проверил информацию, то так не встрял бы.

— Зачем Инне врать? — вскинулся Артур и тут же потух.

— Вот это мы сейчас и узнаем. И ты не будешь думать, что на бедную девочку наговаривают.

Артур злился, негодовал, отказываясь верить, что Инна его так подставила. Он сидел, съежившись, напрягшись, вроде бы неподвижно, но на его лице отображалась такая буря эмоций, что аж мне передавалось.

— Ты знаешь, куда ехать? — обратился ко мне старший. — Где живет эта… Инна.

— Конечно.

— Откуда⁈ — снова взвился Артур.

— Оттуда, что это сэло, — ответил старший. — Все друг друга знают!

Помолчав немного, старший спросил у меня:

— Скажешь, куда сворачивать?

— Конечно.

Я искоса поглядывал на него. Он шевелил бровями, его ноздри раздувались — тоже нервничал, хотя, казалось бы, все почти решилось. А вот с Артура уверенность облетала. Раньше я думал, что припечатаю его к стенке и выбью признание, а потом нахлобучу. Теперь же парня было искренне жаль. Он и правда верил, что я — исчадие ада, искренне боролся со злом.

Что Инна ему наговорила? Скорее всего, что я устроил травлю, запретил одноклассникам с ней общаться. Из-за меня она в другую школу перешла, бедолага.

Теперь хотелось врезать — Инне. За то, что чуть жизнь парню не сломала. Чем она думала вообще? Это ж какой конченной стервой надо быть! Кто бы мог подумать на такую трепетную лань⁈ До сих пор верить не хочется.

Бить ее я, конечно, не стану. Просто посмотрю ей в глаза. И Артур пусть посмотрит. Если в ней осталось что-то человеческое, она от стыда сдохнет.

— Нам вон туда. — Я указал на поворот в Николаевку, старший повернул, а я поинтересовался: — Напомните, пожалуйста, свое имя. Наверное, вы говорили его, но оно вылетело из головы.

— Говорил… Не говорил я. Совсем ум за разум зашел из-за этого болвана. Это ж надо! Меня зовут Гамлет Рубенович.

— Очень приятно, — сказал я. — Спасибо, что подошли к вопросу серьезно

Рубенович… Значит, Рубен — родной брат Сарика, а это — его племянник.

Мы проехали еще немного, повернули, где я сказал. Остановились возле дома, где жила Инна. Уже стемнело, было семь вечера. Вероятнее всего, девушка уже дома…

— Давайте подумаем, что делать, — предложил я. — Инна живет со старенькой бабушкой, и у нее маленький брат. Если ввалимся и начнем устраивать разборки, то напугаем их.

Гамлет задумался. «Бедный Йорик», — крутилось в голове. Поскольку у него не нашлось предложений, пришлось мне опять все придумывать и организовывать.

— Давайте так, — проговорил я. — Гамлет Рубенович и Артур, идите вдвоем, я останусь в машине. Пригласите сюда Инну и ее маму или бабушку, ничего им не говорите. Получится очная ставка, и все будет ясно.

— Толково, — кивнул Гамлет и обратился к своему наивному отпрыску: — Слушай, Артур. Никаких истерик. Просто молчишь. Максимум можешь поздороваться с этой Инной. Взбрыкнешь — убью. Понял меня? Между прочим, узнать правду в твоих интересах. Согласен?

Артур раздул ноздри и кивнул. Гамлет вышел на улицу, потянулся, глядя на двухэтажный многоквартирный, точнее несколько квартирный дом. Только бы Артур не испортил очную ставку криком «Беги» — или чем-то подобным.

Я наблюдал за отцом и сыном. Прежде чем войти в подъезд, Гамлет склонился над Артуром и что-то ему втолковывал, тот кивал и вроде ничего не говорил.

Демирчяны исчезли в черном зеве подъезда, а я остался наедине с суровым водителем и разглядывал его боковым зрением. Огромный. Наверное, метра два — ноги еле помещаются. Плечи — во! Волосы на ушах, как у мейн-куна. Ну, или у гигантского хоббита.

Что там у Гамлета? Получится ли у него выманить Инну? Все будет ясно в течение нескольких минут. Хотелось вылезти из машины, но я прятался за тонированными стеклами.

Пока я ждал, подъехал «ГАЗ-69» с брезентовым кузовом, он же «козлик». Двое армян вытащили мой мопед и поставили возле «девятки», запрыгнули в кузов, и машина уехала.

Наконец появились Гамлет и Артур, а за ними шагала мама, боевая бабушка Инны и она сама. Елена, блин, прекрасная, погубившая Трою.

Фонарей тут не было, и нам предстояло беседовать в темноте, а жаль. Так хотелось видеть лицо Инны. Жестом остановив Подберезных, Гамлет сделал три шага к машине и открыл передо мной дверцу. Представляю, какой шок будет у бывшей одноклассницы!

Я шагнул навстречу, встал напротив Инны. Артур напрягся, в его глазах блестели слезы. А может, это просто отблески света. Даже в темноте я видел, как лицо Инны покрывается красными пятнами.

— Привет, Инна, — проговорил я, стараясь скрыть злость. — Нужно объяснять, зачем я здесь?

Губы девушки задрожали, глаза округлились и заблестели. Да-да, продолжайте в том же духе. Больше эти газельи глаза никого не обманут.

— Зачем… за что⁈ — чуть ли не взмолилась она, вцепившись в руку матери.

— У меня такой же вопрос. — Бабушка запрокинула голову и впилась взглядом в Гамлета.

Она готова была броситься на него и горло перегрызть, защищая внучку. А мне происходящее казалось все более и более странным. Инна вовсе не боится меня, она просто расстроена.

— Артур! — воскликнула она. — Зачем он здесь?

Похоже, что-то я не понимаю. Но как внести ясность, чтобы не помочь этим двоим выйти сухими из воды?

— А как ты сама думаешь? — прищурился Гамлет.

— Знаете что? — прошипела бабушка. — Подите прочь! Или я за себя не ручаюсь. Устроили тут цирк!

— Оставьте уже меня в покое! — закричала Инна, чувствовалось, что она готова бежать, прятаться в квартире, и я спросил в лоб:

— Скажите, вы вместе наняли тех гопников, чтобы меня прирезали? По предварительному сговору? Скидывались, или мое убийство проспонсировал Артур?

— Что⁈ — взревела бабушка.

Слезы в глазах Инны высохли, и она сразу же пошла в отказ:

— Какое убийство, я тут при чем⁈

Теперь в Гамлете взыграла горячая южная кровь, и он заорал, тыча в Инну пальцем:

— Ты задурила моему сыну голову, оклеветала… или не оклеветала, неважно, вот этого и решила отомстить чужими руками! Бессовестный лгунья! — Он постучал себя по лбу. — Ты понимаешь, что его посадили бы за такое? Понимаешь, нет? Десять лет!

— Я тут ни при чем! — пискнула Инна. — Я никого не нанимала и ничего не знаю!

— И никого не оговаривала⁈ — напирал Гамлет.

Бабушка встала между ним и Инной, раскинула руки.

— Немедленно прекратите, а то я вызову милицию! Что это за угрозы?

Мама Инны молча стояла в сторонке и хлопала глазами.

— Ваша внучка… — напустился на нее Гамлет, и тут на его руке повис Артур.

— Она никого не нанимала, это все я! Это мое и только мое решение, Инна ни о чем не подозревала.

Гамлет стряхнул его.

— Ты сам решил ликвидировать Мартынова? И почему же? Как ты понял, что он в принципе существует, Мартынов этот, злодей малолетний, насильник и вымогатель. А?

Вот теперь Инна остолбенела и сменила окрас с бордового на мертвенно-бледный, часто задышала. Артур набычился и засопел. Бабушка Инны перестала агрессировать и навострила уши — поняла, что этот взрослый человек не просто так разоряется.

— Ну? Как ты, сука, узнал о существовании злодея-Мартынова? — Гамлет посмотрел на Инну. — Может, ты расскажешь?

Бабушка завертела головой в поисках ответа.

— Почему злодея? Павел — положительный парень.

И тут до меня дошло: Инна не подставляла Артура, не просила его убить меня и наказать за злодейство. Было тупое стечение обстоятельств, едва не закончившееся трагедией. Бить Инну расхотелось. Просто дура-баба, не понимающая, что слово — не воробей. Решила прикинуться жертвой, чтобы ей посочувствовали, и в злодеи записала меня. Она и не думала, что Артур горячо ее любит, не стерпит несправедливости и пойдет меня убивать.

Пока все тупили, я сказал:

— Похоже, один человек наврал по глупости, и это чуть не привело к моей смерти. Да, Инна?

Девушка закрыла руками лицо и пробормотала:

— Прости меня, Паша… Я не думала, что так… Что он… — Отведя руки от лица, она зверем посмотрела на Артура. — Ну кто тебя просил, а?

Теперь краской залился он. Выругавшись по-армянски, Гамлет отвесил сыну подзатыльник — Артур молча стерпел унижение, схватился за затылок.

Я решил внести ясность в ситуацию, чтобы ни у кого не осталось вопросов и никто не ушел обиженным, потому громко сказал, поглядывая на силуэты в окнах — Иннины соседи возбудились на скандал.

— У нас с Инной возникло непонимание, это правда. Но я никого не насиловал и не прессовал. Инна, подтверди мои слова.

Она посопела с полминуты, закусив губу, и выдала:

— Да, это скорее я виновата в этом непонимании. Да, это я Пашу оговорила… просто потому, что… не подумала о… В общем, я не знала, что Артур побежит тебя убивать!

— А что клеветать на людей плохо, ты подумала? — принялся отчитывать ее Гамлет. — Вот бабы, вот дуры!

Боевой запал бабушки поугас, она поглядывала на внучку раздраженно, но молчала, вела себя тактично. Наверное, ей тоже хотелось Инне выволочку сделать.

Перечить Гамлету Инна не смела. Молча стояла и слушала, как из-за ее тупого вранья Артур чуть не взял грех на душу. А ей все равно, ей в принципе на Артура плевать, эгоистка и дура.

Бабушка злилась, но не вмешивалась, понимала, что внучка должна ответить за содеянное.

Отчитывал ее Гамлет минут десять, потом схватил Артура под локоть и поволок к машине. Наверное, сегодня он будет битым и на длительное время лишится довольствия, возможно, сядет под домашний арест.

«Девятка» укатила, я взял мопед. С Инной и ее семейством наедине оставаться было неловко.

Как только «девятка» уехала, бабушка обратилась к Инниной маме:

— Идем домой. — Потом она сказала внучке: — А ты оставайся, поговорите.

Инна с тоской проводила ее взглядом и потупилась. По ее щекам покатились слезы, но жаль ее не было. Мало того, находиться рядом с ней было противно. Я заговорил первым:

— Что же ты обо мне нарассказывала? И одному ли Артуру? Ты понимаешь, что у нас теперь война с Заводскими, и Артур вряд ли сможет ее остановить? Если кого-то покалечат или убьют — это из-за тебя.

Она вскинула голову и бросила с вызовом:

— Что я могу… как могу… помочь?

— Покаяться публично. Собрать парней, которым на меня жаловалась, и рассказать, что это ты придумала все. Вряд ли ты это сделаешь…

— Сделаю! — выкрикнула она и вдруг как повиснет на мне, как стиснет и прижмется — аж подумал, ребра треснут. — Если сделаю — простишь?

Научила ли ее чему-то эта ситуация? Сомневаюсь. Буду ли держать на нее зло? Нет. Незачем хранить лишнее.

— Просто забуду, но друзьями мы не останемся, — честно сказал я. — Слишком много ты мне крови попортила.

— Но я же не хотела! Не думала! — Она отстранилась и, изображая оскорбленную невинность, заглянула в лицо. — Только поняла, почему тогда девчонки приходили, расспрашивали.

— Думать надо заранее, — усмехнулся я, снял с себя ее руки и сделал шаг назад.

— Я все исправлю! — горячо пообещала Инна.

Оседлав «Карпа», я поехал домой.

Вот ведь как! Судя по всему, Артур и Инна даже не встречались, однако она чуть не подвела его под монастырь. Может, пожаловалась пару раз восторженному юноше — и правда без желания навредить кому-то из нас.

«Посмотрите, какая я несчастная! Из школы выжили! Затравил гад Мартынов, домогался, а поскольку он в школе авторитет, то все отвернулись (отсюда атака на моих друзей). Как жить бедной девочке, когда заступиться некому? Вот я школу и сменила».

Артур — парень горячий. Пусть даже Инна не его девушка, но в нем вскипела жажда справедливости, и он сам или через околокриминальную молодежь нанял Хмыря и компанию. В деталях я могу ошибаться, но, скорее всего, так и было.

Оседлав мопед, я покатил домой.

Интересно, продолжится ли война заводских с николаевскими? Вроде как причина ненависти выявлена и устранена. Но, как говорил Каналья, когда маховик запущен, уже неважно, что послужило причиной. Неплохо было бы, если бы Алтанбаев с центровыми персонажами их района перетер и заключил мир. А может, пусть остается как есть. Заводской район далеко, нам с ними негде пересекаться, а враг — мощнейший стимул объединиться. Если бы не вспыхнувшая вражда, Алтанбаев и его шайка-лейка никогда за ум бы не взялись.

Главное, что угроза жизни сошла на нет. За неделю-две все утихнет, и можно будет жить, как раньше.

Приблизившись к дому Ильи, я затормозил, свернул во двор. Дверь в подвал была открыта, и я побежал туда. О планируемой беседе с Сариком и тем более о встрече с Гамлетом и я никому не говорил. Вот сюрприз будет, что я все выяснил!

На базе были Илья, Ян, Гаечка, Алиса и Кабанов. Все повернулись на звук шагов, и я крикнул с порога:

— Я встречался с Артуром!

— Хрена се новости! — воскликнул Кабанов.

— Внезапно! — Илья подвинулся, похлопал диван возле себя. — Рассказывай.

Эх, дружище, вряд ли тебе понравится то, что ты услышишь.

— Мы подумали на Райко, — сказал я, — но это не он накручивал Артура, а Инна.

Илья остолбенел. Гаечка округлила глаза и воскликнула:

— Но зачем?

— По глупости. Хотела найти максимально драматичную причину, почему она сменила школу. Артур к ней неровно дышал и решил принести даме сердца мою голову на блюде. А может, просто захотел наказать меня, гада.

— Откуда у тебя такая информация? — обреченно проговорил Илья, похоже, он еще сох по Инне.

— Артур раскололся. — признался я. — Потом мы с ним и его отцом поехали к Инне, она все подтвердила.

Чтобы избежать вопросов, я поделился ее мотивами. Все слушали молча, но как только я смолк, Гаечка вынесла вердикт:

— За патлы — и об коленку! Встречу — в рожу плюну. Вот же овца!

Илья сцепил пальцы и погрустнел. Видно было, что он не согласен, но факты есть факты.

— Так что? Отлупим овцу? — оживилась Алиса.

За последние несколько месяцев она здорово выросла, но так и не округлилась.

— Просто забудьте, что она существует, — посоветовал я. — После того, как на нее наехал отец Артура, который, на минуточку, тоже Демирчян, вряд ли ей захочется нам вредить. Санек, — обратился я к Кабанову, — тебе задание — найти Алтанбаева и сказать, что отбой тревога, бить Артура не надо, его подставили. Сделаешь?

Кабанов кивнул и сказал:

— Тобой химоза интересовалась. И математичка. В общем, не нравится им, что ты прогуливаешь. Говорят всякое. Тебе бы с дрэком встретиться…

— Кстати да. Но не успеваю, хоть домой к нему поезжай. Пожалуй, так и сделаю, но — завтра.

Мы еще немного поговорили, я узнал, что Димоны слегли с температурой, а также на уроки не пришли Баранова, Попова, Белинская и Заячковская. Желткова кашляет, но в школу ходит. Учителя тоже на больничном: Кариночка, физичка, Вера Ивановна. Начался сезон гриппа.

Подумалось, что Вера тут совсем одна. Если она болеет тяжело, то и в аптеку сходить некому. Захотелось лететь к ней на крыльях вдохновения с авоськой, набитой лимонами, апельсинами, бананами…

Не сегодня. Все равно сейчас этого уже не достать… Черт побери, бананы целое состояние стоят! Я сегодня заработал миллион, а учителя по двадцать-тридцать тысяч получают. Потому я прикинул, что и сколько будет стоить, и обратился к общественности:

— Я оставлю денег, нужно всем больным купить лекарства: витамин С, полоскание для горла, жаропонижающее. — Я взял со стола тетрадный лист и написал это. — И еще — бананы, лимоны, печенья. Если апельсины будут — вообще зашибись. Всего по одной штуке, лимонов парочку.

— Это только учителям? — уточнил Кабанов.

— Димонам тоже.

— Я бы сразу поправился, если бы ко мне так пришли, — оценил мою задумку Ян и посмотрел на Илью. — Сделаем?

Я представил Веру, как она открывает дверь, измученная и печальная, а тут — подарочек…

— В общем, вот, — я отсчитал деньги. — Мне домой пора. Завтра вставать в шесть утра.

Гаечка посмотрела на деньги и вздохнула:

— Что-то тоже заболеть захотелось.

Пять минут, и вот я на месте.

Дома был лазарет, как и вчера. Боря и Василий валялись на кроватях под телевизором. Мама только и успевала вокруг них квохтать. Увидев меня, переключилась на новую цель, вышла в прихожую и выдала:

— Наташка звонила. Сказала, у Андрея мама умерла, он завтра — в Москву.

— Грустно, — вздохнул я и пошел отчитываться перед отчимом о проделанной работе.

Завтра у нас с Канальей еще точно будет день, а что дальше — одному Богу известно. Что с отчимом мне дела вести нельзя, после той его выходки более чем очевидно.