Вперед в прошлое 11

Глава 18 Кто за тобой стоит?

Пока вел Хмыря по коридору бомжатника, я усиленно думал. Вот что делать с этим уродцем? Тварь божия все-таки, живое существо и не гнилушка. Отпустить? А если он побежит стучать Артурке? Нет, не побежит. Он скорее из города рванет. Но перед тем может пожаловаться корешам, а те донесут заводским, заводские встанут на дыбы и передадут Демирчяну. Он окопается и потом не достучишься до него.

А если?.. Точно!

Я остановился, припечатал Хмыря к стене и проговорил:

— Слушай сюда, Сережа. Когда я отпущу тебя, ты никому не скажешь о том, что мы с тобой разговаривали. Ты вообще никому ничего об этом не скажешь.

Хмырь кивнул, я еще раз припечатал его к стене и сделал второе внушение:

— И еще ты завяжешь с криминалом, пьянством, сигаретами и наркотиками. Встанешь на путь исправления. Понял?

Мой пленник снова кивнул. Я заглянул в его глаза, пытаясь найти там подавленную злость как доказательство, что ничего не получилось, но увидел покорность барана перед закланием. Похоже, внушение подействовало. Хмырь тупой и не сдержал бы внутренний протест. Выходит, теперь я в ответе еще и за это беззубое существо.

Пора открывать кабинет и давать объявление: «Избавлю от зависимости: лудомании, алкогольной, наркотической, табакокурения». Фантазия разгулялась, и я добавил: «Верну мужа в семью. Пробужу интерес ребенка к учебе. Отважу свирепую тёщу».

— Повтори, — сказал я.

— Не пить, не курить, не воровать, — проблеял Хмырь.

— Не водиться с плохими компаниями. Не отбирать выручку у сирот.

Он послушно повторил. Я еще раз заглянул в его глаза и не нашел там эмоций. Будто бы, отсекая нехорошее своим внушением, я забрал что-то очень важное, живое, то, что делало Хмыря собой, и теперь появился другой человек. Он лучше и ответственнее, но это уже не тот Сережа, что боялся меня минуту назад. Зато он не загнется под забором, а будет жить. Вставит зубы, женится, возможно, размножится.

— Че ты с ним рассусоливаешь? — возмутился Бес. — Оставь его нам — закопаем нах! Особенно я. Столько бабла ему отдал, суке.

Я кое о чем вспомнил, обратился к Бесу:

— Жека, собери всех жителей этого дома. Дело есть.

— Нафига? — удивился Бес.

— Узнаешь.

— Ну ок. И мелких?

— И мелких. Сказал же — всех.

Бес побежал по коридору, открывая двери и призывая выйти к гостю в коридор. Ко мне начали стягиваться дети. Кто, завернутый в одеяло, кто — в одежде не по размеру. Я узнал подаренный мной женский плащ на девочке лет десяти, беззубой и чумазой.

Их было девять человек, включая Беса и старших парней, которые караулили Хмыря. Две девочки восьми-десяти лет, и мальчишки, самому мелкому, как Светке, лет семь. Все истощенные, грязные.

Я достал из кармана пятисотенную купюру, протянул мелкому мальчишке.

— Держи, купишь себе поесть. И тебе вот. — Вторую пятисотенную я отдал младшей девочке. Старшая, которая во взрослом плаще, оживилась, растолкала мальчишек и протянула ко мне руку:

— Э-э, а мне? О, спасибо!

Держа перед собой деньги, она собралась уйти, но я остановил ее.

— Подождите. Послушайте меня, — сказал я, держа перед собой пачку денег, которые планировал раздать.

Бомжата уставились жадно, рты раскрыли.

— Не надо тут жить, — проговорил я менторским тоном. — Пить, курить, нюхать, воровать вы больше не будете, как и заниматься проституцией.

Запрокинув голову, старшая зароготала и хлопнула по спине белобрысого мальчишку.

— Слышал? Не будешь!

— И ты не будешь, — надулся он, скрестив руки на груди.

И тут я ощутил уже подзабытый трупный смрад — среди беспризорников был гнилушка. Возможно, и не один. Вспомнив, чем закончилась кодировка Андрюши, я замолчал.

— С хера ли ты нам указываешь? — зашипела старшая девочка, как бесноватая, оскалилась.

Ага, вот гнилушка. Надо же — ребенок, и уже гнилой! Или такими не становятся, а рождаются? Это закладывается во время зачатия. «Вам нельзя рожать, у вас в роду мудаки». Глаза девочки-гнилушки будто затянула белесая пленка. Я мотнул головой, посмотрел на нее еще раз: нет, показалось, пленки нет.

— Лучше еще денег дай! — сунув пятисотку в карман, она оттеснила мальчишек-ровесников, протянула руку и шевельнула пальцами, требовательно заглядывая в глаза.

— Тонька, отвали. — Бес оттащил ее, получил от меня тысячную, как и двое старших товарищей.

Эти оказались вполне внушаемыми. Если все сработает, они установят в общине свои правила, и беспредельщикам здесь будет не место.

Мелкие обступили меня. Разобрали деньги, повизгивая от радости, хотя этих копеек хватит только на «сникерс». Все это время Хмырь наблюдал за нами не двигаясь, а потом как рванет с места, да со связанными руками!

— Спасибо! — кивнул я Бесу и бросился за Хмырем.

— Стой, дебил! — заорал я ему вдогонку. — Здание окружено! Тебя там растерзают!

Остановился он на улице, только когда увидел движущиеся к нему силуэты. Попятился, обернувшись ко мне. Поравнявшись с трясущимся Хмырем, я задвинул его за спину.

Из темноты вырос Алтанбаев.

— Все в порядке, — сказал я.

— Вот этот чмырь — засланец заводских? — спросил Егор, заглядывая мне за спину, — который тебя на перо посадить хотел?

Последнее услышал подоспевший Адик, вытянул шею, уставившись на Хмыря. Из бомжатника высыпали беспризорники. Кажется, я стал заложником ситуации, которую сам спровоцировал. Сейчас они запинают Хмыря до смерти, а если не до смерти, то точно до реанимации. Но если вступлюсь за него, я уроню свой авторитет ниже плинтуса, великодушие путают со слабостью и часто не прощают.

Подошел Илья, спросил:

— Это тот самый Хмырь?

Группа поддержки обступила нас, у всех глаза пылали гневом праведным. Икнув, Хмырь упал на колени, сложил связанные руки лодочкой на уровне груди и взмолился:

— Простите! Пощадите! Я был неправ! Меня обманули, оговорили этого… Мартынова. Я и поверил.

— Да че вы его слушаете? — взвилась Ласка, подошла и плюнула на Хмыря — слюна попала на его лоб, свесилась с брови.

Хмырь закрыл глаз, не смея вытереть плевок.

— И кто же оговорил Павла? — спросил Алтанбаев.

А Хмырь и рад стараться:

— Артурчик Демирчян! Он говорил, что Павел беспредельничает и создает банду под крышей ментов, которая всех щемит! Рынок подгрести пытается, с Войтенко дохлым вошкался.

— Ни хрена себе наезды! — возмутился Алтанбаев. — Это ж гониво! Март у нас, сука, мирный, как Робин Гуд!

Хмырь мелко закивал.

— Да-да-да! Вот и я о том же! Обманули меня. Бейте теперь! — Он выпятил грудь и на коленях пополз к Алтанбаеву. — Ударь давай! Плюй! Ну?

Егор попятился.

— Фу, блин.

Агрессивно настроенная Ласка тоже замерла, а вот бучиха Оля пнула Хмыря. Он завалился набок, поджал колени к животу и разревелся, дергаясь всем телом.

Ольга скривилась, сплюнула рядом с ним и процедила, ткнув его носком ботинка.

— Ничтожество, тьфу. Ладно, копти, плесень. Но чтобы на нашем районе тебя не видели, понял? Закопаем!

— Да-да!

— Валим отсюда, — распорядилась Ласка, и девушки ушли.

Адик пожал мою руку и сказал:

— Ну все, разобрались. Надо Артурку гасить! У этого сучка предки авторитетные. Но и мы не пальцем деланые! Охренел совсем, беспредельщик!

Покатился снежный ком! Нужно как-то пробиться к Артурчику и попытаться выяснить по-хорошему, какие у него ко мне претензии, пока его не прибили где-нибудь в подворотне. Для собравшихся здесь парней это дело чести, у них чуть сбиты прицелы. А по факту кто-то потарахтит в Магадан, а кто-то просто получит судимость и испортит себе жизнь, это не говоря о жизни самого Артура.

Так что на повестке дня встреча с Артуром. Ясное дело, что встречаться со мной он откажется. Побоится, если целенаправленно вводит в народ в заблуждение. Не захочет, если кто-то рассказывает про меня небылицы и пытается устранить чужими руками.

Как на него выйти, чтобы не поднимать волну? С Сариком мы не знакомы, а я не того полета птица, чтобы требовать с ним встречи. Георгий Чиковани в тюрьме, его родственникам на меня плевать. Обратиться к жене Войтенко, которая владеет рынком? Нет…

Армяне Воронова гая! Все армяне поддерживают друг с другом связь. Если участковый не имеет выхода на Сарика, то наверняка знает человека, у которого есть его телефонный номер. Да! Телефон участкового у меня записан в ежедневнике, позвоню ему сегодня же.

Про валяющегося на земле Хмыря все забыли, и он успокоился, лежал не отсвечивал, чтобы не накликать беды. Я попросил нож у Адика, перерезал веревки, завязанные неумело и растершие запястья до крови. Не веря своему счастью, Хмырь скинул веревки, беззубо улыбнулся, как умственно отсталый.

— Ы-ы, спасибо!

Почесав бритую макушку, Хмырь поковылял прочь. Беспризорники стали бросать ему вослед камни, но никто не докинул.

Адик прищурился, провожая его взглядом.

— Ничего, что мы отпускаем эту падаль?

Вместо меня ответил Илья:

— Он же дурачок. Что с него взять?

Однако отсталым Хмырь не был, просто внешность такая, что легко косить под дурачка.

— И то правда, — снисходительно ответил Адик. — Ну че, мы погнали?

— Спасибо, здорово поддержали, — поблагодарил их я.

Сплоченная общей опасностью группировка распалась на могучие кучки: клуб «Воля и разум», Алтанбаевцы и Южные, которые постояли немного да поковыляли прочь.

— Как вам тренер? — обратился я к Егору.

— Зверь! — ответил армянин Пончик, и тут меня осенило.

— Ты же армянин? — спросил его я.

— Ну-у, — протянул он, я взял его за локоть и повел в сторону, уронив:

— Парни, подождите, нам поговорить надо.

Мы отошли метров на десять, и я сказал вполголоса:

— Ты понял, что происходит?

— Ну-у-у, — ответил Понч, который, видимо, вообще не вникал, кто кого и за что бить собирается.

— Тебе что-нибудь говорит имя Сарик Демирчян?

Глаза паренька широко распахнулись, он кивнул.

— Мне нужно с ним перетереть, потому что его родственник Артур влез в нехорошую историю. Возможно, его обманули.

— Да кто меня к нему пустит? Кто тебя к нему пустит? — затарахтел Понч. — Большой человек! Рынок имеет. Машины привозит. Продукты привозит. Он крутой, а я — что?

— Мне просто нужен номер. По-братски. Ты окажешь большому человеку услугу, если поможешь мне встретиться с Сариком или кем-то из родителей Артура. Только так можно бескровно с ним поговорить, через взрослых.

— Я не, — замотал головой Понч. — Отца нет, одна мать у меня. Откуда у нас номер такого уважаемого человека?

Действительно, чего это я. Но, больше чем уверен, если мать Пончика потормошит более богатых родственников, а те спросят у своих богатых родственников, номер и найдется.

— Ты лучше у Райко спроси, — выдал Понч. — Он же с тобой в классе? Вот Корм, отец его, дружит с Сариком, хлеб для его ресторана печет, особенный какой-то, то-се, вась-вась, как у них, у богатых. Они все друг с другом типа дружат. В бани они вместе ходят и по бабам.

— Вот гнида! — воскликнул я, имея в виду одноклассника-гнилушку.

Вот же Петюня, уродец мелкий, поступок вполне в его гнилушном стиле! Хотя… Может, и не он. Даже если бы Сарик брал внука на сомнительные мероприятия, как в фильме «Жмурки», конкретно у этого внука немного шансов там оказаться, потому что он неродной.

В общем, сперва надо разбираться.

— Так я и знал, что это Райко, — припечатал Рамиль и заходил туда-сюда. — Давить гниду! Хана ему.

— Не вздумайте его прессовать! — предупредил я собравшихся. — Сперва я с ним поговорю.

— Че это? — возмутился слушавший нас Алтанбаев. — Чувак накосячил — пусть отвечает! Не по-пацански это, исподтишка. У вас контры, да? Он че-то мне про тебя втирал, но я его не уважаю и не послушал.

— Сперва я с ним поговорю. Лично. — Я ударил кулаком ладонь. — Вопрос закрыт.

От избытка адреналина меня потряхивало. Мы с алтанбаевцами разошлись. Они отправились на набережную с кем-то там потусоваться, одноклассники пошли на остановку, чтобы ехать домой. Все были уверены, что это Райко натравил Артура, и ждали завтрашний день, чтобы спустить на Петю полкана.

У меня на вторник были другие планы. Я рассчитывал поработать с Канальей, раз уж представилась такая возможность.

Пока наши обсуждали, что сделают с Райко, если подтвердится, что это из-за него меня чуть не убили, я молча думал.

Нет, что-то не билось. Слишком маловероятно, что Артур водится с Петюней — им просто негде пересечься. Новые русские не дружат семьями, не принято у них это, да и если дружили бы, внуков на семейные посиделки никто не берет. Всякое, конечно, бывает, но…

И опять же, ну какой резон Артуру меня убивать из-за чьих-то россказней? Рисковать опять же. Вести себя так, словно я зарубил топором его любимую бабушку?

Хотелось думать, что виноват Петюня, он мне не нравился, и пахло это дело, как гнилушкины интриги. Да и тогда наступит наконец ясность. Посмотрим.

— Не трогайте Райко, — еще раз повторил я и поделился замеченными нестыковками.

Впечатление на друзей они не произвели. Подростки твердо решили восстановить справедливость. Свора собак увидела зайца…

Сегодня! С Петей надо поговорить сегодня же. Сперва — по телефону, потом — лично. Если он согласится увидеться и посодействовать в расследовании, значит, его вины в этом нет.

— Так давайте к нему и пойдем, — предложил Минаев.

— Хрень какая — из-за одного говна столько вони, — возмутился Кабанов. — Мановара и Денчика помяли. Пашку чуть не убили. Это слишком!

— Если не остановить это грамотно, — продолжил я, — то считайте, что неприятности только начинаются.

— Так давай прямщаз и позвонишь Райко, — подкинул толковую идею Кабанов. — Я номер помню. А то мы теперь спать не сможем!

— Да, давай, — прогудел Чабанов и завертел головой в поисках телефонной будки.

Как назло, поблизости телефона не оказалось, и пришлось бежать аж к почте в новых двенадцатиэтажках. Кабанов сказал номер, я набрал его. Илья открыл дверцу будки, чтобы все слышали разговор.

На звонок ответила Петина мать.

— Позовите, пожалуйста, Петра, — сказал я, имитируя легкий кавказский акцент. — Это Артур.

Сейчас и узнаю, знакомы ли Петюна и Артур. Женщина позвала сына, донеслось:

— Тебя какой-то Артур спрашивает.

Что ответил Петя, я не разобрал. Обменявшись репликами с сыном, женщина сказала:

— Вы точно не ошиблись? Куда вы звоните? Петр не знает никаких Артуров.

— Слышали? — спросил я, закрыв трубку ладонью.

— Круто придумал, — оценил Рамиль.

О, сколько разочарования было на лицах! Только Илья сохранял невозмутимость. Выяснив, что хотел, я, однако, все равно собирался поговорить с Райко, он мог здорово мне помочь, потому я сказал в трубку:

— Я звоню Петру Райко, хочу ему помочь, потому что у него могут быть большие неприятности.

— Господи… сейчас. Петя! Петя, срочно иди сюда, поговори с этим человеком.

Пока он спускался, видимо, со второго этажа, его мать дрожащим голосом спросила:

— Вы не из милиции? Что натворит Петя?

— Не из милиции, — ответил я. — Надеюсь, что ничего.

Донесся шорох, и сквозь помехи пробился знакомый голос:

— Алло. Это кто, что за Артур?

— Демирчян, — выдал я.

Петюня завис. Видимо, фамилия была на слуху, но Артура он вспомнить не мог.

— Вам точно меня, а не папу?

— Тебя, Петя. Дело такое. Слушай внимательно и мотай на ус, если не хочешь быть прикопанным на пустыре. Есть такой Артур Демирчян. Поступила достоверная информация, что это он заказал Мартынова гопникам. Как ты знаешь, из-за этого началась настоящая война. Так вот, еще поступила информация, что семьи Райко и Демирчян дружат. А ты, Петюня, в контрах с Мартыновым, то есть со мной. Улавливаешь?

— Мартынов, чтоб ты сдох! — крикнул Райко. — Я тут ни при чем, чего ты додолбался⁈

Что-то возмущенно забормотала слушающая нашу беседу мать.

— Дурак, я помочь хочу! Тебе, идиоту, пока тебя не закопали. Я не верю, что это с твоей подачи Артур на меня наехал. Но остальные верят, что вы знакомы, и мне никак их не переубедить. Нужны доказательства. А мне нужен контакт Демирчянов. Тогда я смогу поговорить с Артуром и узнать, чего ему от меня надо. Соответственно, ты будешь вне подозрений. Улавливаешь?

— Да, — мрачно ответил Петюня.

— Со следствием будешь сотрудничать? Записывай мой телефон. Как узнаешь номер Сарика, говори мне. Тебе ничего за это не будет, не сдам.

Ответило молчание. Наконец Райко изрек:

— Ладно. Через час перезвоню. Нормально?

— Через полтора. Я не дома. Давай, жду. Не дадим друг другу подохнуть.

Я повесил трубку. Надеюсь, он понимает, что ему выгодно мне помочь, и роль жабы, на которой плывет гадюка, точнее гад, не помешает ему поступить правильно.

— Петюня ни в чем не виноват, — объявил я разочарованным одноклассникам. — Что и требовалось доказать. Но он должен достать телефон деда Артура, а там и до парня просто будет добраться.

— Спасибо Пончу, — улыбнулся Кабанов.

Потом я позвонил бабушке. Трубку взял Каюк и сказал, что она у Ирины дома, будет только завтра. Я попросил сгонять к Каналье и сказать ему, чтобы он мне перезвонил через полтора часа — дело есть срочное.

После этого мы поехали по домам.

Дома был лазарет: у Бори снова поднялась температура, отчим кашлял в спальне, взволнованная мама металась между ними. Значит, у меня есть несколько дней, два дня так точно, чтобы насобирать денег на участок под мастерскую и позволить заработать Каналье.

Сперва отзвонился Алексей, поворчал, что работы много, но согласился выйти на два дня порулить «КАМАЗом». А почти в десять позвонил Райко и продиктовал номер Демирчянов.

Так, остался последний шаг, и я узнаю, кто же та гнида, из-за которой я чуть не закончил существование. Поскольку час был поздним, я решил позвонить Сарику завтра утром или днем.

Очень надеюсь, что «большой человек» не пошлет меня подальше.