Хуа Цюн повернул голову и улыбнулся Пэн Пэй.
Пэн Пэй, государственный служащий, перевел взгляд и был поражен...
"Как это у мастера Пэна кружится голова? Моя травма в порядке". Хуа Цюн стоял там, улыбаясь, и командовал государственными служащими. "Подойдите, вынесите ко мне змею и плиту, и все будет отвратительно".
Теперь кажется, что она самая отвратительная, но кто осмелится сказать еще хоть слово? Убить не за что, но этот метод слишком жесток и страшен. Все заключенные были потрясены. Старший офицер снова упал в обморок. Никто не отдавал приказы, опасаясь, что он не послушает приказа. Знаменитая храбрая женщина перетаскивала людей и давала Она порезала себя и "убила себя в целях самообороны". У нее чаша крови, а у других - мозги.
Змеиная бочка выдвинулась, печь выдвинулась, Хуа Цюн схватила лежащую на земле папку, посмотрела на нее, презрительно улыбнулась и бросила ее в печь.
Затем она крикнула: "Меня зарезал ваш тюремщик, и кто-то просил причинить мне боль!".
"Генерал Хуа..." Клерк из уголовного отдела, услышавший эту новость, поспешил сюда, первым взглянул на Гуй Цзяньчжоу, его лицо изменилось, и он выдержал паузу. Давайте сначала поднимемся".
"Ой, я не могу, у меня голова кружится". Хуа Цюн тут же протянула руку и взялась за дверь тюрьмы, "шатко", "Я не могу идти, вот она".
Она только что яростно убивала, и она приказала слуге снять пытку с полной силой, и ее голос был полон духа.
Слуга из Уголовного департамента уставился на него и не знал, что делать. Хуа Цюн не был Вэй Чжи, который в настоящее время был виновен. Этот генерал Хуа был героем битвы при Байтуе. Единственная женщина-генерал, которая в настоящее время была самой горячей в Тяньчао. Я слышала, что он скоро отправит его в Нань.
Синьцзян охраняет одну сторону. Говорят, что семья мужа также является богачом и противником Янь Южно-Китайского моря. Такого персонажа нелегко обидеть. Кроме того, ей очень хочется проверить, насколько сильно она действует.
"У меня кружится голова". Хуа Цюн прислонился спиной к двери камеры Фэн Чживэя и встал лицом к камере Гу Наньи. Он притащил два квадратных стола, за которыми слуги пили и обедали вместе, и нашел футон из гостиной. Расстелил подушки, но никто не взобрался.
Объявил громко.
"Меня ударил ножом кто-то из вашего уголовного отдела, голова кружится и я не могу двигаться. Отныне я буду восстанавливаться у вас".
Она легла поудобнее и уснула между двумя тюрьмами.
Человек в тюрьме был ошеломлен.
Хуа Цюн лежала с закрытыми глазами, не обращая внимания на кровь, текущую по ее руке, ее рука медленно потянулась сзади и коснулась руки Фэн Чживэя, который находился за железными воротами тюрьмы.
Держись крепче.
Во тьме ярко сияла женщина, в которой пересекались жизнь и смерть.
Фэн Чживэй крепко сжала руку Хуа Цюн и негромко спросила: "Как ты вошла?".
Она немного волновалась, чтобы Хуа Цюн не взломала дверь, как бы трудно это ни было.
"Неужели Уголовный департамент такой агрессивный? Я забочусь только о себе, а мне приходится беспокоиться о тебе". Хуа Цюн ответила: "Разве жесткая атака не дает этим людям возможность уличить тебя? Я не настолько глуп, я последовал за королем Чу".
"О?" Глаза Фэн Чжи слегка вспыхнули.
"Поскольку твое дело сейчас находится в уголовном отделе, он принц, отвечающий за три отдела закона, чтобы прийти и спросить, никто не может остановить его." Хуа Цюн с улыбкой сказал: "В уголовном отделе много официантов и иностранцев, все они для него, чтобы сделать групповую передачу. , через некоторое время я передам дела, через некоторое время я посмотрю доказательства, я созову всех сотрудников, чтобы обсудить, как справиться с этим важным делом, а свита моего господина ходила вокруг, и никто не осмелился остановить его. ."
Фэн Чживэй не могла не улыбнуться, Хуа Цюн тихо прошептала ей на ухо и сказала: "Я была здесь некоторое время. Ваше Королевское Высочество сказали мне не волноваться, ждать пыток Пэн Пэя, чтобы сделать это снова. Упс, я очень зол, полегче. Просто сдерживайся, эй, зарежь эту Гуй Цзяньчжоу, я так счастлива!".
Фэн Чжи слегка похлопала ее по плечу и прошептала: "Нин И пришел, почему никто не уведомил Пэн Пэй?"
"Тогда кто-то должен уведомить". Хуа Цюн улыбнулась: "Все заблокировано охраной Его Королевского Высочества".
Фэн Чжи слегка опешил, улыбнулся и разорвал рукава, сказав: "Кровотечения не будет, я тебя замотаю".
"Не надо." Хуа Цюн остановилась. "Это должны решать их врачи. Я сделаю вид, что теперь живу здесь. В тюрьме никто и пальцем не захочет пошевелить!"
Она повернулась и лениво легла, подогнув ноги, и поприветствовала далеких слуг: "Идите, посмотрите, почему доктор еще не пришел?"
Глава 383
Запомните [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!
"Иди, подай мне миску супа из черной курицы!"
"Уголовный департамент настолько беден, что у него даже нет черных куриц? Не значит ли это, что там часто бывают любовницы, которые набивают для вас деньги? После обвинения истца и защиты ответчика? А не то, что некоторые убийцы просто забивали белых уток, а богатые покупали бедных в качестве козлов отпущения. Что? Я слышал, что рыночная цена мертвеца - три тысячи две, а двор - три на двор... О, скоро будет суп из черной курицы? Ну, я не скажу.
"..."
Бабушка Хуань лежала на квадратном столе в тюрьме уголовного ведомства. Она с комфортом пила куриный бульон и напевала небольшую песенку. Она командовала группой тюремных служащих, которые плакали без слез. Они тоже обернулись и с сожалением сказали: "Увы, жаль, что не хватает людей...".
Через некоторое время Фэн Чживэй послал одеяло, большой ком и ядра грецкого ореха, а Янь Хуайши послал своей жене добавки. Куда бы ни были отправлены добавки, у него не было аптеки. В женьшеневом птичьем гнезде повсюду были плавники акулы. Они также набили серебряные билеты для всех тюремных чиновников, которые присутствовали, и чиновники были желанными для супругов, которые были жеманными и послушными.
Фэн Чживэй улыбнулся и указал на рану на руке Хуацюна, поедая розово-золотой торт от Янь Кайши: "Ты расстроен?".
"Расстроен!" великодушно ответила Янь Хайши. Хуа Цюн собиралась уставиться на него. Он улыбнулся и сказал: "Но если у тебя все получится, будет хорошо, если ты будешь на мне".
Хуа Цюн дала ему пощечину и рассмеялась: "Только то, что ты можешь выдержать!".
Ее глаза потекли, ее яркие глаза были яркими и светлыми под светом, и она была полна улыбок.
Фэн Чживэй улыбался и наблюдал за флиртующей молодой парой, в его глазах мелькали радость и одиночество.
Гу Шаое, который никогда не разговаривал и ел грецкие орехи, серьезно смотрел на эту пару, склонив голову и не зная, что думать.
.
Янь Хуайши не мог оставаться надолго. Когда он что-то отправил, он ушел. Перед уходом он подмигнул Фэн Чживэю, и Фэн Чжи медленно кивнул.
"Сегодня рано ложись спать". Хуа Цюн сказал: "Я слышал, что сегодня в кабинете будет председательствовать Уголовный департамент или прямой суд трех отделов права. Это очень свирепо. Высочество сегодня тоже очень занят. В пользу резолюции необходимо также проследить, чтобы Министерство уголовных дел не могло сегодня выпускать мотыльков. Вы также должны быть осторожны, не надувает ли кто волосы в ваши уши. Он - князь трех отделов права. Неудобно встретиться с вами сегодня. Позвольте мне сказать вам, что он верит в вас, и вы тоже ему верите".
"Естественно, ты должен ему верить". Фэн Чживэй лениво потянулся, "Ты не сможешь защитить меня, этот отдел наказаний не будет его потом, а их братья так близки, что могут прямо достать свои мечи. Вставай."
"Я здесь, потому что боюсь, что ночью кто-нибудь вынесет тебе мешок с грязью". Хуа Цюн удобно легла и улыбнулась. "Я знаю, что у тебя должны быть договоренности, но чтобы быть спокойным, нужно увидеть все своими глазами".
"Кто, как не ты, может остаться здесь?" Фэн Чжи сжал ее руку и мягко сказал: "Спи".
Она медленно легла и заснула на своем мягком и удобном большом плаще, под которым была солома тюремной камеры, и раздался звук. Она подумала о своей матери и брате таким тонким голосом. Не такая уж и солома? Избалованный Фэн Хао испугался? Как Нян его утешила?
В то время никто не приходил навещать тюрьму, никто не желал окропить их кровью, чтобы защитить их тела, никто не прислал теплый и мягкий большой сгусток, в последнюю ночь своей жизни, с паникой и печалью на руках, уснул в заплесневелой соломе.
Барабаны звучали все дальше вдалеке, достигая далеко отсюда, это звучало пусто и одиноко, бледно-желтый свет масляной лампы отражал темные тени в темной тюрьме тускло, слегка подкрадываясь, и казалось, что бесчисленные силуэты уходят прочь, Шагая медленно в тишине.
Тихо вздохнув, Фэн Чжи слегка приоткрыл глаза, оставаясь неподвижным.
В течение долгого времени в уголках ее глаз постепенно собирались хрустальные капли воды, становясь все больше и больше, и, наконец, упали в тяжелую дугу, дрожащую на ветру, как ветер, медленно стекая по уголкам глаз, и беззвучно просачиваясь в волосы.
Клочок черных висков мгновенно намок.
Впервые за два года она по-настоящему пролила слезы из-за смерти матери и брата. Сначала все слезы, упавшие на глазах императора Тяньшэна во дворце Нинъань, были актерскими. Она плакала, но ее сердце сжигали горе и гнев.
Позже, когда стража ночи, гроб, оставленный в тяжелом снегу дня, и две могилы были вырыты в лесу в пригороде Пекина, она ни разу не разрыдалась.
Самое кровавое воспоминание спрятано в глубине сердца, и она не дает себе возможности предаться горю.
Только слезы в сердце пропитывают горький китайский Новый год.
Сегодня вечером, в той же большой тюрьме, прошлое полно событий, поражающих снежным темпом того года.
Слезы были беззвучны.
Напротив Гу Наньи вдруг открыл глаза и тихо прислушался в темноте.
Он ничего не слышал, но казалось, что он все отчетливо слышит.
Слезы были беззвучны.
Вдалеке вдруг раздался сяосяо.
Фэн Чжи была ошеломлена.
В первый момент она подумала, что это Цзун Чэнь. По впечатлению, он очень хорошо играл на флейте, но так как она часто слушала, ей был знаком звук флейты Цзун Чэня. Звук его флейты был неземным и легким, как плывущие облака, с великолепной атмосферой.
Хотя мастерство этой флейты не уступает ему, она чище и глубже, нежнее и мягче. Хотя мелодия прохладная, в ней нет грусти и печали. Наоборот, есть превосходная атмосфера, которая слышится и мягко, и нежно. открыто.
Флейта - неземной инструмент, на ней легко сыграть грустный тон, но звук этой флейты особенный.
Внутренний двор Министерства уголовных дел занимает огромную площадь, а это подземелье уходит вглубь земли. Звук флейты может быть передан внутрь, доказывая, что другая сторона использовала внутреннюю силу и дула на флейту с помощью внутренней силы.
Фэн Чжи Вэй Нин тихо слушала в темноте, почти лелея каждый взлет и падение мелодии, эта мелодия очень странная, не та, что циркулировала по придворному городу, мелодии выравнивались, и микрополоска блуждала, напоминая мне о соблазне колебаться, блуждать по тем желаниям Тонкие эмоции, которые не смеют отступить.
Постепенно она становилась все тяжелее и тяжелее, плотно прижимаясь друг к другу и падая вместе. Выступал звук легкости и радости, нежный и протяжный, славный, как облака, прорвавшиеся сквозь луну, и прилив под луной.
Фэн Чживэй прислушался к тону, и его губы постепенно начали улыбаться, теперь он общался с флейтистом. Он знал, что в этот момент человек тоже должен быть погружен в радость.
Однако легкий и гибкий звук длился лишь мгновение, и вдруг наступил переломный момент, и опасным оказался трещащий звук. Услышав, что сердце Фэн Чживэя дрогнуло, звук Сяо колебался высоко, и серебряная бутылка прорвалась сквозь ветер и гром, как гром и гроза. За девять дней свет поднимается, облака растут, огонь разгорается, звезды падают... огромный и непоправимый разрыв между небом и землей...
Глава 384
Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, читать бесплатно!
Глаза Фэн Чживэй расширились, а слезы в уголках ее глаз уже высохли. В данный момент она лишь ждала флейту, гадая, каким будет следующее движение.
Звук флейты снова зазвучал, слегка низкий, с выражением растерянности, но беспомощности, отчего сердце сжалось, пальцы Фэн Чживэя слегка подкосились, он ждал, что флейта вот-вот впадет в вечную печаль.
Однако флейта не углублялась все время, а постепенно становилась нежной, мягкой и дотошной, как три весенних моросящих дождя, тихо погружаясь в ветер с ветром, беззвучно, не сотрясаясь, не захватывая мощно, неглубоко и терпеливо, блуждая снова и снова, как Ветерок, путешествующий в огромной вселенной, нигде не найденный, но везде.
В этой ничего не значащей мелодии Фэн Чживэй вдруг почувствовал усталость и прислушался к этой флейте, словно слушая взлеты и падения человеческой жизни, и приходя к концу к процветанию и надежде, что годы пройдут спокойно.
Волнующееся море разума, если оно освещено лунным светом, постепенно становится тихим.
Она закрыла глаза и заснула.
Сон слабый, и в нем звук флейты, такой тихий, успокаивающий долгое время без устали.
На рассвете Фэн Чживэй слегка приоткрыла глаза, чувствуя себя полной сил и энергии, и даже глаза были достаточно яркими, чтобы убить.
Хотя в последние два года она никогда не страдала от бессонницы, ей снилось много снов и кошмаров. Она была уставшей и измученной. Она также просила Цзун Чэня принять лекарство, но оно почти не помогало. Она знает, что это болезнь сердца.
Прошлой ночью я слушал флейту в темной ночи, и как-то увлекшись, бессознательно заснул и даже не видел снов. Эта темная ночь была лучшим сном за последние два года.
Вспоминая прошлую ночь, что я, кажется, смутно слышал во сне, Фэн Чживэй втайне благодарен.
Я не знаю, как долго человек дует. Такой способ дутья очень ранит, но не требует внутренних повреждений. Это был Цзун Чэнь, который не знал, где можно разучить новые мелодии. Фэн Чживэй была готова ждать, чем все это закончится, поблагодарив его лично.
Хуа Цюн посмотрел на нее добрым взглядом и усмехнулся: "Прошлой ночью я слышала звук Сяо, ты можешь быть шумной?".
"Ты чувствуешь себя шумной?" Фэн Чжи посмотрел на нее с изумлением.
"Нет, довольно хорошо, но ощущения не очень". Хуа Цюн потянулась и встала.
Фэн Чживэй молча молчал, ему хотелось узнать, какая мелодия кому дует. Подходящего настроения не было, да и ощущения были другими.
Вчера вечером она думала, что что-то должно произойти, она не собиралась закрывать глаза, не хотела успокаиваться, она даже заснула, и не знала, сколько усилий приложил Цзун Чэнь снаружи.
Со скрипом открылась дверь в верхнюю тюрьму, на пороге стоял человек с неузнаваемым лицом и кричал: "Шаншу Вэйчжи из министерства связи и суд...".
Услышав про судебное разбирательство, Хуа Цюн сделал счастливое лицо и улыбнулся: "Хорошо, судебное разбирательство!"
Судебный процесс над тремя юридическими отделами может, по крайней мере, помешать семье из Уголовного департамента подделать признание в деле.
Приговор суда прост, и выполнить его в данной ситуации нелегко. Фэн Чживэй снова воскликнул и улыбнулся.
Бесстыжий Пэн Пэй спустил группу карателей, махнул рукой, и слуга шагнул вперед, чтобы открыть дверь тюрьмы, держа в руке набор обычных цепей, и слегка приподнялся перед Фэн Чживэем, немного смутившись: "Это правило, что взрослых обижают".
Фэн Чживэй улыбнулся и протянул руку, тогда Гу Наньи вдруг холодно фыркнул.
Вчера он сломал палец слуге о камень, и слуга вздрогнул, а он быстро коснулся меньшей цепочки на своем теле.
Гу Наньи снова фыркнул, опустил глаза и посмотрел на землю, вероятно, в поисках камней.
Бюрократу ничего не оставалось, как найти тонкую цепочку, которая, вероятно, предназначалась для женщин, и с горьким лицом сказал: "Взрослый, это самая легкая...".
Фэн Чживэй улыбнулся Гу Наньи и сделал рот в стиле "жду, когда я пойду домой". Он был очень сговорчив и надел кандалы. Пэн Пэй и другие стояли на ступенях вдалеке и жарились на огне. Хуа Цюн из Грецкого Ореха отошла подальше, опасаясь, что безумная женщина, подняв руку, поднесет мангал к ним.
Хуа Цюн усмехнулась, думая, что она умна.
Фэн Чживэй был окружен большой группой сопровождающих, и Хуа Цюн вдруг крикнула: "Пэн Пэй, я слышала, что твоя дочь замужем за риши Миннаня и только что родила сына? Поздравляю, я слышал, что ваш внук родился весом семь килограммов. Два? Очень сильный? Поздравляю, я слышал, что ваш сын только что стал секретарем казначейства Министерства военных дел? Фэй Цюэ, поздравляю!"
Пэн Пэй, о котором Хуа Цюн сообщила три слова и два слова, зашатался...
Зал суда Трех отделов законов все еще находится в Уголовном департаменте, начальник Уголовного департамента, суд прокуратуры храма Дали, Ху Шэншань, У Юаньмин, два академика, все князья, и **** Цзя Гунгун, **** зала Цзюйи рядом с императором Тяньшэном - очень роскошный состав В прошлый раз подобный состав был составлен, когда У Го составил заговор против дела, когда он основал страну.
Несколько принцев были одни в футляре, выстроились в ряд в левой части вестибюля и медленно пили чай. Среди них Нин И не мог перестать кашлять, а второй принц прищурился, проходя мимо, и со смехом сказал: "Что не так с шестым сыном, вчера было слишком много работы? Или ты совсем не спал прошлой ночью?".
"Почему есть второй брат?
" Нин И сжал кулаки, несколько раз кашлянул губами, и его голос был немного хриплым. "Я слышал, что жены Синьна в Ванфу в последнее время борются со своими семьями. Девушка одинока? Второй брат всегда был драконом и тигром. Почему сейчас не может быть так дождливо? Хаха."
Улыбка на лице второго принца застыла - у принцев были наложницы Цзи, некоторые из них были получены, а некоторых прислали братья. Первые были в порядке, а вторые знали, что это шпионка. Я думал, что убрал всех наложниц в Цзифу, а Нин И послал их по идее. Я не хотел слушать тон Нин И. Я не хотела убирать. Наложницы в его дворе часто шли по пути его жены. У следующих пар есть связи, а шестой ребенок знает!
Он придумал, как вернуться домой, чтобы снова навести порядок, а потом забыл, продолжая насмехаться и ехидничать.
"Пленник привел..."
У всех великолепных кронпринцев на сидении вскинулись брови, и они не могли не сесть прямо, только Нин И все еще опиралась на бок, слегка нахмурившись, и чувствовала, что это имя было добавлено к Фэн Чживэю. Нехорошо.
Раздался хрустящий и тонкий звук кандалов, и Нин И снова наморщила брови. Увидев свет и тень от солнечного света перед дверью в зал, молодой человек в халате медленно шел.
Глава 385
Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, читать бесплатно!
Сняв свою официальную одежду, молодой человек в домашнем белом халате спокойно шел среди группы бронированных охранников, его шаг не был медленным, а выражение лица казалось не улыбкой, а оскалом. Этот взгляд не был похож на взгляд осужденного заключенного, пришедшего на суд. Ее защищал суд, как судебного чиновника.
Все надели пустые лица, и все восхищались упорством мальчика, только Нин И смотрел вверх и вниз своими глазами, такими же большими, как выражение его лица, такими же маленькими, как ногти его пальцев, все они прошли через детальное рассмотрение в одно мгновение, и получили в основном удовлетворительные результаты.
Пэн Пэй терпел палящий огонь и ждал, пока Фэн Чживэй, покачиваясь, войдёт в зал, и испытал шок, затем сказал глубоким голосом: "О! Люди в зале совершают преступления, ещё не...".
Прежде чем он закончил свою речь или дождался ошеломленных членов Пэн Пэй, Фэн Чживэй "сломался" и плавно опустился на колени.
Пэн Пэй остался на некоторое время. Он хотел дать Фэн Чживэю разобранную лошадь. Он воспользовался возможностью унизить его. Он не хотел, чтобы у других не было порядочности.
"Кто такой..."
"Вэй Чжи, родился в деревне Лома, уезд Чантин, префектура Лючжоу, дорога Шаньнань, родился на тринадцатом году от Чэн Цзялуна, отец Вэй Цзин, мать Инь Фуронг". Фэн Чживэй скандировал фальшивые резюме: "Академия Цинси Чанси тринадцатого года Его Величество был специально проинструктирован, последовательно занимал должности бакалавра храма Чаохуа, площади Юйчунь, Юйчжун Юнь, академии Цинмин, редактора "Тяньшэнчжи", придворного Либэ..."
Великий **** Цзя Гунгун, который сидел сбоку, улыбнулся и сказал: "Сколько чиновников было в этом году, мастер Вэй?".
Все тут же посмотрели на него с улыбками. Хотя князь Цзя был евнухом, он был стариком, который служил на стороне с тех пор, как его величество взошел на трон.
В таком убийственном и травянистом месте в течение многих лет дворец парил, а не падал. Он никогда не был простым человеком. Сегодня его отправили на слушание. На самом деле император прибыл лично, и никто не посмел его проигнорировать.
Старый Цзя - это человек из окружения императора Тяньшэна, который всегда был осторожен и не принимал никаких позиций легко. Сегодня, услышав эту фразу, Пэн Пэй и другие люди сверкнули глазами. Слишком быстро, неуместно?
Значение дедушки Цзя может быть значением Его Величества.
Некоторые люди были взволнованы, но некоторые нахмурились. Дедушка Цзя усмехнулся и махнул рукой, говоря: "Старый раб груб, и не следует вмешиваться без разбора. Старый раб ничего не понимает. Все, несмотря на суд, таковы".
Пэн Пэй усмехнулся, подождал, пока Фэн Чжи закончит микроотчет, и резко сказал: "Вэй Чжи, он еще не украл охранника Эра, а уже отвечает за любовь Его Величества и крадет контрольные вопросы Чунь Вэя, один за другим...".
"Министр преступлений Вэй Чжи принял взятки в пять тысяч золотых от даорена Цзянхуая, студента академии Цинмин Ли Чанъюна и других. В первую и вторую ночь марта в 15-м году Чанси, воспользовавшись возможностью пировать в ресторане "Весна", он сначала украл Ты, Чжан и Эр. Слуга ритуального отдела взял ключи, а затем велел Сыпину взять меч и идти вперед вместе с Гу Наньи. Ночью он вошел в ритуал. Кража контрольных вопросов Чан Си в 15-м году Чанси была передана Гу Наньи Ли Чанъюну. Позже Ли Чанъюн принес контрольные вопросы в район Северных Четырех Хутонгов, намереваясь продать их, и был схвачен солдатами ночного дозора императорского дворца...".
Фэн Чживэй говорит все быстрее и быстрее в ошеломленном клерке, его тон ровный, нет никаких подъемов и спадов, как при одобрении, он внезапно останавливается в конце, смотрит вверх и улыбается.
"Вышеупомянутый - Шан Шу Пэн Пэй из Министерства уголовных дел. Вчера вечером он приказал своему шестиранговому тюремному офицеру Гуй посмотреть неделю и заранее подготовил его, намереваясь использовать суровое наказание для преследования за полный текст "преступления", которое признал Вэй Чжи!
"Ты!"
Пань Пэй взялся за дело полным ходом: "Все это чепуха!".
"Почему ты говоришь ерунду?" Фэн Чжи поднял глаза и прищурился. "Ты заставил меня наказать, а твои люди Гуйчжоу видели, как Чжоу Иван укусил меня..."
"Чушь!"
"Бесстыдник!"
"Линтан подставил, ты ищешь смерти!" Пэн Пэй усмехнулся, в любом случае, наказание не было завершено вчера, нет никаких доказательств смерти.
"Отвергаешь прилюдно, падаешь в обморок!" Фэн Чживэй тоже усмехнулся. Ты думаешь, что девушка, которая не исполнила приговор, не сможет тебе помочь? Глупец.
"Мастер Пэн". Мастер Ву в кабинете увидел пестик, как петушиный бой на шее, и не мог не напомнить: "Где сейчас этот тюремщик Гуй Цзянь Чжоу? В конце концов, что тут скажешь, вопрос о противостоянии передан".
Это чтобы помочь Пэн Пэю, не просить Фэн Чживэя устроить пытку, а спросить Гуй Цзяньчжоу, Гуй Цзяньчжоу - человек Пэн Пэя, а он - тюремный офицер. по общему признанию.
Пэн Пэй открыл рот и застыл на месте. Гуй Цзяньчжоу был мертв, но причину смерти выяснить не удалось. Вчера он боялся, что его обвинят. Он не решался открыть этот вопрос внешнему миру. Чтобы выяснить причину смерти Гуй Цзяньчжоу, неизбежно придется вывести на чистую воду Хуацюна и Хуацюн, что приведет к раскрытию причин убийства. Кто знает, что к тому времени скажет этот ужасный рот?
"Гуй видел, как Чжоу упал в воду прошлой ночью". Он долго взвешивал, и наконец, проигнорировав чей-то взгляд, холодно сказал: "Тело было похоронено его семьей сегодня."
"Какое совпадение..." Десятый принц пробормотал, положив голову на руки, его голос был невысоким, но все могли его услышать.
"Бум!"
Его голос только что упал, и вдалеке раздался звук барабана.
Звук был огромным и сильным. Только один звук все слышали отчетливо, и тут вбежал бюрократ и сказал: "Господин, некоторые люди бьют в барабаны, чтобы обвинить...".
"Который час, что случилось?" Пэн Пэй был в ярости. "Отдайте это в книжную контору для записи!"
Яюэ не ушел, он прошептал: "Говорят, что вопрос теста просочился, и дело было испорчено..."
Сердце Пэн Пэя сжалось, и он хотел только повод, чтобы отказаться, а Нин И взял инициативу в свои руки и сказал: "Сюань!".
Это всего лишь одно слово. Несомненно, некоторые люди хотят остановить его, но Нин И - самый высокопоставленный человек в комнате. Он действительно хочет положить на полку, и никто не может ничего сказать.
Когда я услышал, что кто-то идет большими шагами, я громко рассмеялся, пока шел: "Где Уголовный департамент? Это же Тигровая пещера Лонгтан! От темной тюрьмы до главного входа меня остановили десять человек!"
Фэн Чживэй услышал этот голос, и его сердце внезапно вспыхнуло теплом.
Лицо Пэн Пэя изменилось.
Перед дверью мелькнули свет и тень, и появился героический Хуацюн, с барабанной палочкой в руке и подбрасывая ее вверх и вниз по очереди. Увидев Пэн Пэя, он бросил барабанную палочку и поднял руку. Барабаны слишком прочные! Молоточек сломается от одного щелчка! Ваш криминальный отдел не выдержит проверки!"
Глава 386
Запомните [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!
Барабанные палочки закричали на ветру и яростно застучали. Пэн Пэй был так напуган, что его лицо изменилось. Он больше не осмеливался нести стойку и отпрыгнул назад. Барабанные палочки упали на землю и разбились на две части.
"Хуа Цюн!" - закричал второй принц Шэнь Шэн. "Если хочешь пожаловаться, пеняй на себя.
"Кто сказал, что я хочу жаловаться?" Хуа Цюн прищурилась, и все в зале были поражены.
"Тогда ты..." с сомнением спросила Дали Сицин.
"Я иду первой!" Хуа Цюн опустил голову, не то чтобы он сдался, но ему было запрещено. "Я убил Гуй Цзяньчжоу!"
В комнате на мгновение воцарилась тишина, и десятый принц вовремя пробормотал: "Эй, разве ты не говорил, что упал в воду?"
"Кто это **** говорит тебе, что ты упал в воду?" прорычал Хуа Цюн с улыбкой. "Это была потерянная жизнь собаки, а вода была мутной водой!" Я заставила признаться чиновника династии Вэй Чжи с помощью наказания Вань Змея, что совпало с моим визитом к мастеру Вэю, и я пыталась убедить Гуй Цзяньчжоу разозлиться на меня с помощью ножа..." Она провела по рукаву. Трехдюймовая рана снаружи была намертво забинтована, а трехдюймовая рана на руке была обернута в молоток.
"Ты!" Пэн Пэй был так раздражен, что не успел ничего сказать. Хуа Цюн внезапно сделала шаг назад, схватила Фэн Чживэя за рукав и сказала, "Не можешь сказать, ты здесь!".
Когда все вытянули шеи, руки Фэн Чживэя были плотными и густыми, с глубокой и неглубокой раной, окровавленной, и это выглядело так, как будто что-то было вызвано укусом. Все посмотрели на красную кровь, и у всех перехватило дыхание.
"Десять Тысяч Змей..." Цзя Гунгун опустил лицо. "В Уголовном Департаменте есть такое страшное наказание?"
"Десять тысяч змей!" Десятый принц извергался и возмущался. "Это не слишком много для убийства! Неужели он такой злобный?"
В тот момент, когда Хуа Цюн ударила Фэн Чживэя по рукаву, Нин И, который прислонился к нему, сразу же выпрямился, и его глаза резко опустились. После двух внимательных взглядов в его глазах появилось веселое выражение, и он прикрыл лицо чайной чашкой. Он откинулся назад, но был зол: "Пенг Пэй! Кто обещал, что ты будешь злоупотреблять самосудом до начала суда?"
"Мастера, Ваши Королевские Высочества, дедушка Цзя..." Фэн Чживэй только оплакивала это, и склонилась в слезах.
Ее худые плечи были похожи на журавля, который вот-вот взлетит, но его хлопали, и это была обида на ветру.
За исключением некоторых людей, зрители были полны вздохов, видя, что национальный герой, которого Байгуаньшэн не так давно ввел в Пекин, внезапно оказался в тюрьме и страдает от этого бедствия.
Фэн Чживэй не знал, что сказать, и был очень счастлив.
Пэн Пэй уже был там некоторое время, а Хуо Рань вскочил на ноги, гневно крича: "Ты **** подставил! Мы вовсе не казнили тебя..."
"Мастер Пэн!" Фэн Чжи поднял голову в горе и возмущении, испепеляюще глядя на него. "Видеть - значит верить, неужели тебе жаль отрицать это?"
"Тебя подставляют!" тревожно проворчал Пэн Пэй. "Когда тебя подставляют, ты считаешься членом высшего класса?"
"Если ты не признаешься, то станешь первым человеком в национальной тюрьме?"
"Почему я должен тебя наказывать?" Пэн Пэй был взбешен этим бесстыдным подставлением, и синие мышцы на его шее вздулись. "Ты такой быстрый, что тебя не нужно наказывать!"
"Вчера ты заставил меня завербовать это!"
"Где ты признался в этом?"
"Почему я не завербовал это?"
"Ты явно вербуешь тебя как детектива Да Юэ. То, что ты сказал, относится непосредственно к Королевскому Высочеству Королю Юэ Юэ'ан Цянь Цзи Вэю..." Пэн Пэй в гневе бросился бежать и опоздал, когда понял, что ошибся.
"Детектив Да Юэ?" Нин И взмахнул рукой и посмотрел серьезно: "Пенг Шангшу, почему бы тебе не докладывать мне о таких важных делах?"
"Цяньцзивэй?
" Десятый принц открыл глаза, которые уже были очень круглыми. "Я слышал об этом! Первый детектив Да Юэ, специально размещенный в разных странах!"
"Почему же вы сразу не явились в кабинет министров по этим важным делам?" Студент университета Ху сузил глаза.
На лбу Пэн Пэя выступил пот.
"Все!" Второй принц, который не смог вмешаться, не мог не сказать: "Если Вэй Чжи действительно темный детектив, его дело будет более серьезным, и даже вопрос теста просочится. Это преступление девяти народов. Не признавать проступок, признать вину?
"Второй брат очень разумен". Нин И немедленно вмешался, но второй принц не расслаблялся, испепеляюще глядя на него, и он услышал его случайные слова: "Но поскольку люди совершили это признание, согласно моим законам Тяньшэна, независимо от того, что это за признание, оно должно быть записано в суде и передано компании для проверки... Господин Пэн, я не видел этого признания в деле Вэй Чжи. Я звонил вам вчера вечером, чтобы спросить об этом деле, но вы мне ничего не сказали. Это дело."
"Его Королевское Высочество..." лоб Пэн Пэя сочится тонким голосом, и сказал низким голосом: "Виновный вздор, полный нелепых слов, сказал, что кодовое название "Чем больше ты взбираешься, тем выше", пленный Пучэн усердно работал Побег - это горький план, цель - захватить ваше величество, украсть должность тяжелого министра, и намерен нарушить Тяньшэнскую национальную Дацай Дяньдянь. Вопросы теста используются, чтобы спровоцировать школьный прилив из-за просочившегося дела. , Дайюэ послал миллион солдат в Северный Синьцзян и думал, что это эхо... полный бумажный абсурд, как посмел отправиться на небо, чтобы послушать, спровоцировать его величество на гнев и жестоко поступить с тюрьмой?"
"Звучит разумно". Десятый принц усмехнулся и моргнул, "Я не думаю, что здесь есть какая-то лазейка. Почему вы считаете это абсурдным, господин Пенг?"
"Господин Пенг, вот что вы делаете неправильно.
" Командир прокуратуры принял Гэ Юаньсяна в ряды новичков. Он не вмешивался в мутную воду чиновничества. Он чисто констатировал факты. Здесь же - справедливое и светлое место тюремного уголовного кодекса. Если не обвинять в мелких преступлениях и не сообщать о серьезных, то можно не проверять это. Вы также не можете не проверять это, если ваш уголовный отдел чувствует себя смешным. Мастер Пэн, хотя вы не старый преступник, вы также должны знать национальные законы. Дянь, в этой поездке очень трудно убедить людей".
"Последнее предложение мастера Пэнга, не очень убеждает этого короля". Нин И пьет чай, не спеша: "Что значит вызвать гнев Его Величества, поступить жестоко по отношению к тюрьме? Его Величество Ин завтрашний день, и его мудрость сильна, истинное и ложное, кто прав и кто виноват? Это действительно пришло на ум его старику, и это, естественно, было делом белоснежного мыла. Почему бы вам не поговорить об этом? Неужели господин Пэн думает, что ваше величество из тех младших, которые будут действовать необдуманно и опрометчиво?
Глава 387
Помните [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!
Это было очень важно, Гун Гун Цзя вовремя усмехнулся, и второй принц открыл рот. В конце концов, он не смог ничего сказать. Он обратился за помощью к семи принцам. Семь принцев сосредоточились на его складном веере. Вышитый веер погрузился в воду.
Узкоплечий Пэн Пэй, который родился как государственный служащий, не мог позволить себе недооценку Нин И. Он поспешил вниз, поклонился на юг, дрожа: "Вэй Чэнь никогда бы не посмел так думать..."
"Ты уже сделал это". Нин И по-прежнему мягко улыбалась, и каждое предложение было убийственным ножом. "Я действительно не знаю, что лорд Пэн настолько смел, и военные дела осмелился закончить нелепым предложением. Стоит ли Юдану стать солдатом при императоре Цзинчэне, стоит ли посылать господина Пэна, а городскому голове отбиваться от нелепостей, а потом отступать с миллионом солдат?"
Пэн Пэй был придавлен им шаг за шагом и запаниковал, затряс губами, отступил назад и вперед, несколько раз ударил семерых принцев, семь принцев тут же встали, поддержали его и повернулись, чтобы улыбнуться: "Это мастер Пенг Неправильно, вынужденное признание из-за спешки в решении дела, слишком тревожно, но понятно, просил дело не записывать, но это неосмотрительно, не забудьте заполнить протокол, когда повернетесь, и передать признание вашему величеству, теперь это дело также доложено вашему шестому брату Это зависит от вас, чтобы доложить непосредственно вашему величеству и разобраться с делом отдельно. Но если нам приказано рассмотреть дело Чуньвэя сегодня, ваше величество все равно ждет результатов. Лучше заняться каждым делом, а остальное оставить в стороне. "
Ученый из кабинета Ву также улыбнулся и сказал: "Семь королей - это действительно старомодные слова! Бенто - вот так".
Фэн Чживэй воспользовался тем, что Нин И только что была в затруднении, и решил немного отдохнуть.
В это время он открыл глаза и посмотрел на семерых принцев, которые тепло улыбались, думая, что старая семерка была известна как король, а репутация Чаое была очень хорошей. Теперь же она, похоже, капала. С точки зрения разума, и недосказанность, и безразличие Пэн Пэя были восприняты небрежно, и он снова обратился к теме, которая была очень весомой.
Она подняла голову наполовину и посмотрела на Нин И, который полуобернулся, прислонив руки ко лбу, ее широкие рукава упали наполовину, обнажив тонкие, как нефрит, запястья, но Фэн Чживэй почувствовал, что он кажется худым Через некоторое время он не мог не улыбнуться ему слегка, его глаза показывали немного "тяжелой работы".
Нин И посмотрела на нее, кашлянула, быстро повернула голову и снова кашлянула, на ее шее появилось слабое покраснение, под цвет кожи Рую, что казалось искушением.
Фэн Чживэй был немного ошеломлен, думая, почему этот человек так слаб сегодня, сказав еще несколько слов, и этот измученный вид, неужели так трудно пойти вчера на испытание в третий отдел?
"Мастер Вэй." Пэн Пэй вытерла Хана, и Дали Сицин Чжан Юну пришлось на время взять на себя ответственность задавать вопросы. "Что вы имеете сказать о преступлении утечки тестовых вопросов Чунь Вэя, обвиняемого уголовным департаментом?"
"Есть".
"Пожалуйста, скажите".
"Поскольку я не признался в этом преступлении, Гу Наньи еще не пытался его совершить". Фэн Чживэй улыбнулся. "Я хотел бы спросить у вас, взрослых, этот параграф ясен, и он полностью разъясняет признание до и после утечки тестового вопроса. Как вы это понимаете? О чем?"
Вся комната показала задумчивый взгляд, да, стороны не признались, где в этом разделе четко прописано преступление?
"Только те, кто участвует в этом, знают все тонкости и нюансы, не так ли?" Фэн Чжи слегка улыбнулся и усмехнулся.
"Ты снова ошибаешься.
" Пэн Пэй наконец успокоился, посмотрел на Фэн Чживэя убийственным взглядом и улыбнулся: "Не думай, что сможешь избежать вины на Востоке и Западе, тебе не сдвинуться с места Конечно, некоторые люди признают это! Разве не слышали о свидетельских показаниях?
Он немного привстал, повернулся, чтобы сесть обратно, и в мгновение ока увидел, что Владыка сидит, вздернув брови, и колеблется, что потрясло его сердце, но в этот момент стрела должна была быть послана по тетиве.
Он отвесил Даньму "пощечину".
"Пас подчинения!"
Длинные слухи о Яюэ распространялись вглубь и вширь.
"Биография-свидетель..."
"Член пятого класса Сягуаньского отделения Ли Вай Ланьцзицзян, накануне вечером, ночью, дежурный отделения дежурил ночью. В три часа той ночи Сягуань во главе внутреннего двора послал шестерых стражников, патрулировавших ночью с запада на восток главного зала суда, в углу в трех футах снаружи темной библиотеки, После того как им тупо нанесли акупунктурные точки, их накрыли мешками, а затем бросили в подвал Наньбу Либэ и выбросили. Похитители были очень сильны в боевых искусствах, ходили бесшумно, были знакомы с дорогами Либэ и хорошо разбирались в акупунктуре."
"Внутренняя придворная королевская лесная армия энергично продвигала третью команду первой команды. Лю Юйцзинь, члены команды Чэнь Чжэньи, Конг Руй, Конг Хай, Си Ханьбо, Чан Хун, в тот день дежурили на охране департамента Либэй. Они отвечали за охрану темной комнаты департамента Либэй, вместе с Лицзи Цзивай Ланг Падение на врага, я хотел бы доказать ситуацию с сотрудниками Вай Ланг, приговор верен."
"Ты Чэнтао, официантка третьего ранга в отделе Сягуань Ли, недавно сообщила, что заболела и болеет дома. Позавчера Цзян Синьюн, друг сягуаньского правительства и командующий 5-й армией усадьбы Дуду в Шанбэе, прибыл в Пекин, чтобы доложить о своих обязанностях.
В это время я услышал, что главный офицер Вэй Шаньшу устроил банкет в "Павильоне снежного звука". В прошлом он произносил тосты. В тот вечер Сягуань был с командиром Цзяном и его друзьями в том же году. Преступление по недосмотру".
"Командир усадьбы Сягуань Пятой армии Дуду в Шанбэе, Цзян Синьюн, хотел бы доказать, что Ты Чэнтао и Сягуань пришли спать в ту ночь и не ушли".
"Чжан Цинцзюнь, официантка третьего ранга министерства Сягуань Ли, в ту ночь не чередовалась. Поскольку на литературный отбор местных чиновников, Си Чжунчжуна, Ци Чжундуна и внуков пришлось полнолуние, он устроил банкет по случаю наступления весны. Ци Ланьчжун слышал, что Вэй Шаньшу тоже пировал вместе с Чжу Цинмином и его учениками. В тот вечер он поднял тост и произнес его. Когда Ци Ланьчжун не знал, где находится усадьба Сягуаня, Ци Ланьчжун устроил Сягуаня в гостевой комнате своего дома.
"Литературный выбор Си Гуаньчжуна Ци Ланьчжун Ци Чжундун, я хотел бы доказать, что фраза Чжан Шиланя правдива".
"Цаомин - это... Слесарь Ли Асуо на хутоне Цзю Эр улицы Сичэн... У входа в хутонг Цзю Эр была открыта мастерская по изготовлению замков, также были приготовлены ключи и другие вещи. , Постучался в лавку Цаомин, взял две глиняные формы для ключей и дал Цаомину два ключа... да, эти два".
"Сягуань - часть двух ключей, переданных Сюй Ханем, Ты и Чжан, двумя помощниками уголовного министерства. В трещинах зубов содержится небольшое количество красной грязи, которая была вызвана расширением грязи. Слепок грязи, хранящийся у Ли Асуо, подтверждает, что качество грязи одинаковое".
Спустилась серия свидетельств, плотно заполненных и, казалось, беспорядочных. На самом деле, все они туманно указывали на Вэй Чжи. Члены зала слушали, и выражения их лиц были очень благоговейными.
Глава 388
Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!
Фэн Чжи молча слушал и в душе восхищался другой стороной. После инцидента не было никаких задержек, и судебное разбирательство началось почти сразу. В столь сжатые сроки уголовный департамент так хорошо подготовил свидетелей. Такая высокая эффективность, превосходящая прошлое, доказывает другая сторона. Действительно, подготовка шла не один день, он действительно грозен и полон решимости обрушить себя.
Пэн Пэй холодно посмотрел на нее задумчивым взглядом, его глаза вспыхнули цветом, и он спокойно взглянул на лорда, но было видно, что ему все еще неспокойно.
В суд пришел еще один свидетель. Издалека он увидел, что спина раздетой Фэн Чживэй дрожит, дрожит, дрожит, дрожит и стоит на коленях у ее ног.
Глаза Фэн Чживэй вспыхнули - очень хорошо, очень хорошо, наконец-то у нее появился свидетель, превзошедший все ее ожидания.
"Студент... Ни Вэньюй из Цинминской академии политических наук и истории... В тот вечер... В одной комнате со всеми... На банкете мы пригласили Вэй Сие... в это время... в это время..."
По сравнению с теми свидетелями, которые ясно говорили впереди, стоящий на коленях человек под залом теперь опустил голову, его глаза мерцали и дрожали, и он нерешительно колебался.
Потому что Вэй Сие стоял на коленях рядом с ним и смотрел на него исподлобья.
Ни злости, ни печали, ни гнева, ни удивления, ни злости, неудержимо лез вверх и бранился, и ни удивления не было в том, чтобы поцарапать его. Голова его, глаза светлы и спокойны, на губах даже появилась странная улыбка.
Странная, невыразительная улыбка.
Как будто... с легким смешком, с легкой жалостью, с легким презрением, с легким... наблюдать за игрой марионеток так же весело, но никогда не вступать в спектакль.
С такой улыбкой любой почувствует себя марионеткой под его контролем.
Тело Ни Вэнюя задрожало.
У Вэй Сие была такая улыбка, он видел ее в Академии Цинмин.
Всякий раз, когда он встречал беспокойного человека или беспокойную беду, Вэй Сие улыбался вот так, а затем, беда была стерта, и большинство беспокойных людей все еще должны были Конец жалок.
Вэй Сие - **** в сердцах студентов Академии Цинмин, и он тоже, но сегодня он предал своего **** лично.
Он зарыл голову ниже и не мог произнести ни слова.
"Ни Венью". Но кто-то в зале сказал: "Пэн Пэй, отдел наказаний, красноречиво сказал: "Несмотря на вашу смелость и правдивость, вы можете быть уверены, что это отдел наказаний Ланьфан Цянькунь Чжаожао, и у всех есть Шаншу, чтобы принимать за вас решения!"
Тон был сгущенным и подавленным, Ни Вэньюй снова задрожал.
Его палец попал в трещину кирпича.
Он отличается от официальных детей Яо Янъюй Цянь Янь. Он из бедной семьи. Без них он не может быть чиновником. Им приходится работать больше, чем обычным людям, чтобы получить половину результатов других. Как бедные студенты, они погрузились в книги и упорно трудились шаг за шагом. Он завидовал плавности хода детей Гуйцзе и старался сблизиться с ними, но тратить с ними деньги - все равно что пировать на совместных предприятиях в Яньчуне. Денег достаточно, чтобы поднять руку, но с него сняли хлопковое пальто на эту зиму... Мать дома не знала мартовского мяса, а ему пришлось наблюдать, как на банкете наугад рассыпали целую тарелку нетронутых блюд...
После той ночи он беспокоился о завтрашних деньгах на рис, но кто-то нашел его.
Бай Иньцянлян, и обеспечить, чтобы он выиграл Весенний фестиваль, даже если храм не может быть судим, но и обеспечить, чтобы он был рекомендован местными чиновниками, по крайней мере, офис клерка, светлое будущее, соблазн начать.
Темнота ослепляла до последней капли совести честолюбивого бедного студента.
Слова Пэн Пэя, казалось, эхом отдавались в его ушах. Ни Венью был безжалостен.
На данный момент серебро уже в его руках. Раскаиваться уже поздно. Большой муж в мире, не безжалостный и не взрослый!
С закрытыми глазами из груди вырываются слова, которым учили другие.
"В этот период ученики не участвовали в виноделии из-за неумения пить вино. Они спали на одном боку и случайно увидели, как мастер Гу дважды подходил во время тоста двух наложниц Ты и Чжан, заимствовал покровы чужих тел и печатал форму для ключа из глины!"
"Чтоб тебе пукнуть!" Хуа Цюн, как "свидетельство силы", перестал слышать за оградой. Услышав эту фразу, он не мог не выругаться. "Гу Наньи действительно хочет это сделать, ты видишь это? Бесстыдно, попав в ловушку невинности, ты все еще ученый, ты теряешь лицо читателя и лицо Цинмина!"
Ни Вэньюй выругался с бледным лицом, а его горящие глаза летали по сторонам. Пэн Пэй посмотрела на него и отвернулась, боясь, что он вылетит от неподобающего взгляда, и быстро крикнула: "Хуа Цюн! Разрешить тебе прийти в суд для слушания дела - это исключение. Вмешиваюсь в дело и немедленно прогоняю вас!"
Хуа Цюн мотнул головой, и сильный плевок попал на лицо Ни Вэнюя: "Я жду, когда ты будешь утоплен плевком Цинмина! Скорбящая собака!"
Пэн Пэй испугалась того, что ее до сих пор ругают, и немедленно вызвала: "Гуань Гу Наньи!"
"Чуань Гу Наньи..."
Фэн Чживэй тут же развернулся на земле и посмотрел в сторону. С озабоченным видом Нин И, который медленно пил чай в зале, вдруг начал кашлять.
Кашель становился все более и более тревожным, грудь дрожала, в горле першило, Нин И быстро накрыл его чашкой.
Масса запекшейся крови беззвучно вылилась в зеленый чай.
Нин И смотрел на чай, который постепенно краснел, и бледно-красная поверхность воды отражала мрачные глаза, думая о глазах Фэн Чживэя, о беспокойстве, и никогда не вспоминал его в трансе.
Она подарила Гу Наньи самую настоящую эмоцию, а ему - самое глубокое облако мыслей.
Нин И улыбнулась, и ее глаза все еще были в бледно-красной воде.
В этом мире любви тот, кто соблазнился первым, будет грустить первым.
Он хотел быть независимым человеком, и у него не было проблем в жизни, чтобы манипулировать миром по своему усмотрению, но он встретил другого, более безжалостного.
Трудно сказать, просто выпей.
Седьмой принц наклонился к нему, посмотрел на него с беспокойством и сказал: "Чай шестого брата остыл? Я попросил кого-нибудь поменять его".
Как только он позволил, он вылил чай в бонсай позади него, и чай быстро исчез у корня дерева.
Затем он улыбнулся и сказал.
"Этот чай действительно горький".
Звук тяжелых кандалов, звук того, что его тащат далеко на землю, был тяжелым, как будто великан шел шагом. Чжан Юн, который когда-то служил иностранцем в уголовном отделе, вдруг запнулся и пробормотал: "Как я это использовал?"
Глава 389
Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, обновление быстрое, без всплывающего окна, читать бесплатно!
Хотя его голос был низким, он тонул в особенно тяжелых кандалах, но Фэн Чживэй все равно услышал его отчетливо, нахмурился и подумал, чего он не знает?
В дверях показалась фигура Гу Наньи, тяжело опираясь на спину, он прошел в один шаг. Тут Хуа Цюн воскликнула, Фэн Чжи опустил глаза и посмотрел на то место, где прошел Гу Наньи, - твердый голубой камень на земле был разбит.
Только вес самого себя сокрушает весь камень. Насколько тяжелы кандалы, невозможно даже представить.
И насколько тяжело будет Гу Наньи?
Фэн Чживэй знал только, что то, что Пэн Пэй принесла, чтобы сдержать Гу Наньи, определенно не было хорошей вещью. Глядя на шокированное выражение лица Чжан Юна, его сердце снова опустилось, и он смутно почувствовал, что все еще слишком легкомыслен.
Приподняв бровь, Фэн Чжи слегка возмутился.
Гу Наньи стоял на месте, но не подходил к ней. Фэн Чживэй слегка обернулся, приглашая его подойти ближе, чтобы посмотреть, что это за цепочка, но Гу Наньи не сдвинулась с места.
Фэн Чживэй не оставалось ничего другого, как встать на колени в том направлении. Внезапно она почувствовала, что ее охватил холод. Она была ошеломлена, но не успела ничего ответить, как в зале появился Пэн Пэй.
"Гу Наньи". сказал Пэн Пейсен, - "Бюрократ Вай Ланг Цзицзян был схвачен в мешок за близкую акупунктурную точку человека и выброшен в бюро ритуального отдела. Акупунктурная точка находится глубоко и глубоко. Это необычно для человека. Кто-то однажды видел, как вы стреляете в акупунктурные точки, а вы знакомы с вежливостью, как бы вы это объяснили?".
Цзи Цзян вышел вперед, чтобы показать, как человек в черном привалился к стене, как издевался над ним, как доставал до его тупой дыры, и жестикулировал пальцами, движения были очень стандартными, а описание очень замечательным. Для того, чтобы обмануть Цзи Цзяна, чтобы указать на его тупую точку, Йирен приложила большие усилия.
Пэн Пэй равнодушно посмотрел на Гу Наньи, Гу Наньи смотрел на него равнодушно, как будто не понимал его, его глаза были ясными и чистыми после вуали, в этих глазах каждый чувствовал себя немного грязным.
Пэн Пэй сглотнул, он знал о странностях Гу Наньи, поэтому ему пришлось повторить еще раз: "Рицзи Цзилань, член вежливости...".
Гу Наньи внезапно поднял руку.
Голос Пэн Пэя приостановился.
Он все еще открывал рот, и в нем звучал голос, но он не мог его произнести. Он покраснел и лишь издал горловой хрип.
Очевидно, немота была изолирована.
"А, магический навык!" воскликнул десятый принц, "акупунктура!".
Ученый университета Ху улыбнулся, вздыбил свою козлиную бородку и медленно сказал: "Я сказал, мастер Цзи, хотя не так много людей, которые могут зарываться, но во всем Дицзине может не быть Гу Гу? Вы уверены, что мастер, которого вы видели, действительно мастер Гу? По словам старика, мастеру Гу не нужно подходить к тебе близко, он поднимает руку на стену, и ты падаешь."
Цзи Цзян покраснел и поклонился вверх: "Старик сказал, что младший чиновник только знал, что его иглоукалывали той ночью, и он не свидетельствовал против Гу".
Он подошел ближе к Гу Наньи, и Гу Наньи сразу же отступил в сторону. Ты должен быть грязным и не пачкать меня.
Кто-то захихикал и засмеялся, лицо Пэн Пэя было уродливым и неописуемым. Он уставился на Цзи Цзяна, но тот был беспомощен. В это время его акупунктурная точка была нераскрыта, а рот был зажат в локальной области. Это было очень неудобно и неловко. Он спокойно стоял и смотрел на небо.
Фэн Чживэй улыбнулся и посмотрел на небо.
Нин И пьет чай, а десятый принц всегда был энергичным и сейчас начал засыпать.
Хуа Цюн с любопытством прощупывал его мозг. Он посмотрел на широко открытый рот Пэн Пэя и вдруг хлопнул в ладоши. Он улыбнулся и сказал: "Господин, третий коренной зуб слева, кажется, рассосался.
Я познакомлю вас с врачом, он живет в переулке собачьих легких на улице Ланьсинь у южных ворот, в зубной ямке, фамилия Гоу, имя вонючее, видеть зубы - это умение предков на протяжении многих поколений. Гарантируется, что вы пошли, и, увидев его с первого взгляда, увидели, как зуб удаляют сразу, никогда не вырывая! "
Рассмеявшись, Гу Наньи тяжело повернулся с кандалами, застрявшими на шее, и окинул ее серьезным взглядом.
Это тоже высшая награда мастера Гу. Хуа Цюн все больше и больше радуется, и не смотрит на уродливых людей в зале.
Второй принц не видел в этом ничего особенного, и, подперев голову руками, холодно сказал: "Мастер Гу, раз уж вы доказали свою невиновность таким образом, давайте не будем об этом. Вы запрещаете Пэн Шаньшу в местном районе, но при этом подавляете его. Членство в преступлении!"
Он говорил красноречиво, а Гу Наньи все еще серьезно оценивал кариес лорда Пэн.
Фэн Чживэй оглянулся и улыбнулся Гу Наньи, передавая взгляд, который "расслабил его и смотрел, как ему не везет".
Гу Наньи тут же поднял руку, а Пэн Пэй потер горло со словами "ах..." и злобно посмотрел на Наньнань Гу, затем снова на Хуа Цюна.
Хуа Цюн улыбнулась ему с видом "не забудьте про собачьи зубы".
Пэн Пэй тоже настроен решительно, у Ти Цин его лицо, но его не смущает унижение Хуа Цюна. Он немедленно приказывает людям схватить Цзи Цзяна и других, а также рассчитывает, что Ни Вэньюй даст показания. Он уже лежал на земле. В это время снаружи раздался еще один внезапный звук барабана Дэн Вэня, который только что починили, и послышался неясный шум. Если прислушаться, то это было "Пусть бессовестный человек, предавший компанию, выйдет вон!". Похоже, что многие люди Ци Ху, это было ясно после большого расстояния. Можно предположить, что в данный момент в криминальном отделе должно было собраться много студентов из академии Цинмин.
Если уголовный отдел не будет ждать сегодня, я боюсь, что эти вторые предки бросятся туда и достанут нож.
Ни Вэньюй ясно услышал это, его лицо побледнело, он закатил глаза и упал в обморок.
Пэн Пэй выглядел неважно, а недоказанные показания привели к катастрофе, и он больше не мог участвовать в суде. С тех пор как суд начался сегодня, он не был гладким, но если мы не сможем победить высокомерие Вэй Чжи в этом суде сегодня, я просто боюсь дать ему шанс перевернуться, но он беспомощно усмехнулся и сказал: "У Ни Вэнюя внезапный обморок, сначала отнесите его отдохнуть, а потом спрашивайте!"
В это время в зале остался только слесарь Ли Асуо.
"Ли Асуо!" Пэн Пэй повернулся лицом к Ли Асуо, мягко, но смутно угнетенно: "Ты посмотри на человека перед тобой, это тот человек в маске, который сделал тебе ключ той ночью?"
Ли Асуо на некоторое время сузил глаза и посмотрел на хитрый свет, затем кивнул и сказал: "Взрослый, хотя лица его не видно, одежда другая, но вуаль и тело очень похожи."
"То, что ты сказал, правда?" холодно сказал Пэн Пэй.
Глава 390
Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!
"Цаомин не смеет лгать".
Пэн Пэй холодно улыбнулся, повернулся лицом к Гу Наньи и сказал: "Гу Наньи, у тебя есть объяснение насчет акупунктурной точки, но существующий слесарь Ли Асуо видел человека, похожего на тебя, до и после предыдущей ночи. Я взял две глиняные формы для ключей, чтобы найти его для изготовления ключей. Как вы это объясните?"
Он наложил табу на боевое искусство Гу Наньи, и не заставил его видеть его на коленях, но теперь его тон был вежливым, но он не указал источник дела в вопросе, и он избегал его. Но в итоге ничего не вышло.
Гу Наньи стоял неподвижно и молчал. Двор весь день знал стражника Гу, и он осмелился бороться с рукой князя. Он не был рад ответить на вопрос императора. Многие никогда не видели его на улице. Заговорив, Пэн Пэй не собирался требовать от него ответа. Если бы этот человек действительно молчал, это было бы правильно.
Помолчав, Пэн Пэй взглянула на славного и медленно сказала: "Гу Наньи, ты - человек, Ваше Величество и сотня чиновников все это знают, и никогда не будут своевольничать и высокомерничать из-за возмущения этого человека. Перед лицом того, что поручено человеку или ослеплено другими, так называемое невежество не является виной, а низшее считается светом. До тех пор, пока боль будет ясно объяснена, я буду самоотчитываться перед вашим величеством. У вашего величества должна быть цель, и вы можете быть уверены, что это так". Говоря о трапезе, голос улучшился, и звук уже стал сильным. "Но если вы будете упрямиться, вы упретесь в угол, и правовая система вашей страны будет на высоте".
Ему казалось, что он говорит и мягко, и жестко, и очень хорошо.
На это замечание второй принц и другие часто кивали, и их лица были очень сосредоточенными.
Командир прокуратуры снова почувствовал, что высказывания Пэн Пэя были виновны в признаниях и признаниях. Дело все еще не касалось имени преступника, но он все еще молчал-сегодня Глубокая вода, а там смотри!
Фэн Чживэй ничего не сказал - чиновник спросил по делу, никому не должно быть позволено вмешиваться, Пэн Пэй могла использовать правила консультанта, чтобы сослаться на признание и исповедь, но она не давала Вэй Чжи шанса ошибиться. Она верила, что как только он откроет рот, Пэн Пэй прикажет ладонью потревожить суд, и, возможно, даже добавит ее к преступлению публичного признания. Хотя она не боялась, но содержание Гу Наньи и горячий темперамент Хуа Цюн были неизбежны. Лучше подождать и посмотреть, что изменилось, раз это так неконтролируемо.
Глядя на ее спокойный вид в доме мастера Гу, Фэн Чживэй необъяснимо уверена в себе и чувствует, что ей еще не время выпендриваться.
Пэн Пэй говорил много, но Гу Наньи, казалось, не слышал его. Он приставал к этим людям. По его мнению, все они были свиньями, и их собирались отправить на бойню.
Его лицо вдруг медленно повернулось к Ли Асуо.
Как только Ли Асуо поднял голову, он встретил лицо мастера Гу с развевающейся вуалью, четко разделенное вуалью, но это все еще заставляло людей чувствовать, что взгляд за вуалью был подобен субстанции, и холодное дерево чугуна перекатывалось без эмоций, но из-за его безразличия Бесконечное угнетение, так что его сердце подпрыгивало вверх и вниз, он отступил назад немного в панике, связка ключей, привязанных в любое время на его талии, внезапно упала на землю.
Когда Гу Наньи протянул руку, ключи оказались у него в руках. Другие не знали, что он собирается делать, опасаясь, что он внезапно выстрелит, и охранявшие его стражники нервно поднимутся.
Гу Наньи провел пальцем по связке ключей, и на связке оказалось несколько неполированных медных кусочков.
Гу Наньи взял два, взял в руку большой ключ и осторожно прикоснулся к нему. Снова поднял голову и закрыл глаза, затем снова прикоснулся к нему.
Монах Чжан Эр озадаченно посмотрел на него, Пэн Пэй хотел выругаться, но он боялся боевого искусства Гу Наньи, он не осмелился вырвать волос с головы тигра, Фэн Чжи нахмурился на Гу Наньи, вспомнив слова Цзун Чэня: "Память одежды очень особенная и обычная. Он не может помнить вещи, которые могут помнить обычные люди, например, дороги. В его глазах они совершенно одинаковые, но некоторые из них очень точные и механические, и обычные люди вообще не могут ими овладеть. Ему нужно использовать инструмент, но он может его точно скопировать, точно так же и он сам - сложный инструмент, который можно идеально скопировать, но он не знает принципа, поэтому он изучал боевые искусства, и первое, чему он научился, - это внутренняя сила, которая фиксирует направление меридианов. Второе - это самое сложное боевое искусство в боевых искусствах, которое имеет десятки тысяч изменений. Десятки тысяч изменений. В течение одного дня он скрупулезно запоминал, чтобы достичь этого боевого искусства, которое никто не превзошел.
Это...
В это время Гу Наньи положил ключ в руку, взял два медных кусочка, повернул голову и четко приказал ****: "Черная ткань".
Яксун передал черную ткань с завязанными глазами.
Гу Наньи опустил голову, потянулся за вуалью и накрыл ее черной тканью. Хотя он опустил голову, его пальцы щелкнули, показалась кристально чистая кожа и изящные челюсти из нефрита, и люди, которые видели его, не могли не задохнуться. Задыхались.
Затем он опустил вуаль, положил железный кусок между пальцами и заострил палец. Палец стал похож на меч, а медный кусок он заточил в маленький кинжал. Затем он использовал эту рукоятку для проникновения в "кинжал" внутренней силы. Кусок меди начал царапаться.
Он завязал глаза, закрыл мир и вернулся в мир, где у него не было сердца. Его движения были чрезвычайно быстрыми. В мгновение ока медные обломки пролетели между его ладонями. Раздался тонкий звук цепной цепи Линг Линга и шорох медной шлифовки.
Толпа людей уже догадалась, что он собирается сделать, и все встали в шоке.
Пэн Пэй был удивлен, а затем показал счастливый взгляд - этот Гу Наньи, смелый и сумасшедший, даже хотел использовать этот метод, чтобы доказать невиновность, но в этом мире нет никого, кто мог бы мгновенно сделать ключи! Не говоря уже о том, чтобы закрыть глаза! Действительно, есть путь на небеса, не пойдешь - **** не будет двери, из которой можно выйти...
Однако Ли Ашуо уставился на постепенно формирующийся железный лист на ладони Гу Наньи. Он тяжело дышал, на его желтом лице было много морщин. Он был слесарем. Конечно, он знал, что делает другая сторона. Это была и его повседневная работа, но для этого ему нужно много специфических слесарных предметов, нужен свет, и на это требуется по меньшей мере полдня или больше.
В любую эпоху ключ является более сложной вещью, чем в ту эпоху. Говорят, что ранний ключ был относительно прост. Позже, после основания Дачэн, королева в то время была очень высокого мнения о замке и ключе. Говорили, что такой гнилой замок и ключ вообще не имел технического содержания. Неудивительно, что дверь гробницы открывалась независимо от того, какой замок был заперт. Замки и ключи, которые она усовершенствовала во дворце Дачэн, становились все более изысканными. Спустя сотни лет эти тонкие вещи постепенно распространились среди людей. Из поколения в поколение первый слесарь Дачэн не ожидал, что сегодня люди будут копировать ключи вручную с закрытыми глазами, и ключ, который постепенно формировался на ладони, каждый зуб и каждая отметина, был точно таким же, как тот, что он сделал. Почти невозможно поверить, что техническая концепция выживания и гордость за половину своей жизни была мгновенно низвергнута могущественным Гу Шаое.
Глава 391
Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!
"Когда!"
В удушающей тишине, Гу Наньи вскинул руку, и блестящий медный ключ, вместе с ключом предыдущей модели, был брошен к ноге Ли Ашуо.
Ключ издал звук столкновения в воздухе, а Линг Линг оскалился и усмехнулся.
Гу Наньи только промолвил.
"Слеза-свет..."
С тех пор, как он пришел в общественный зал, он сказал только два слова об обвинениях, и то потому, что Пэн Пэй побудила его обвинить Фэн Чживэя.
Слов мало, но, как и Фэн Чживэю, для хорошего вкуса слова не нужны.
Ли Ашуо застыл на месте, в нем не было ни малейшего движения, как в резьбе по дереву. Он был ветераном и с первого взгляда понял, что эти два ключа одинаковые.
Как только Пэн Пэй посмотрел на выражение лица Ли Ашуо с прямыми глазами, он понял, что дела обстоят не очень хорошо, но он все еще отказывался верить и осмелился спросить, и спросил его глазами.
Лицо Ли Ашуо было бледным, он не мог вытереть пот и избегал его взгляда.
Сердце Пэн Пэя замерло, он не ожидал, что у Гу Наньи будет такая рука, и возникла патовая ситуация. Увидев, что Гэ Юаньсян открыл рот, чтобы спросить Ли Ашуо, он отважно забеспокоился и опустился в кресло. Он свирепо рассмеялся: "Общественный зал Выше - это место для розыгрышей? Что за дурные дела?" Подняв ноги, он выбил два ключа.
Только поднялись пальцы ног, и рука Гу Наньи поднялась.
Звук тяжелых цепей потряс Пэн Пэя, его тело напряглось, боясь, что Гу Наньи наступит на какую-то мертвую точку, пальцы ног остановились в воздухе, его тело потеряло равновесие и откинулось назад, а Фэн Чживэй оказался позади него.
Фэн Чживэй долгое время оставался в его теле, он быстро поддержал его поясницу рукой и улыбнулся: "Господин, будьте осторожны". Затем он слегка выпрямился.
В этот момент Пэн Пэй повернулся ко всем спиной.
Только Хуа Цюн, которая прислонилась к ограде у входа в общественный зал, увидела, как в тот момент, когда Фэн Чжи слегка поморгал, на его лице вспыхнул румянец и мгновенно исчез.
Глаза Хуа Цюн вспыхнули, выдавая улыбку чувства.
Пэн Пэй ничего не почувствовал. Выпрямившись, он взмахнул рукавами и отмахнулся от Фэн Чживэя. Он не поблагодарил его холодным гулом. Он повернулся и пошел прочь. Фэн Чживэй не возражала.
Как только она опустилась на колени, она скопировала два ключа в руке и подтолкнула Гэ Юаньсяна к Чжан Юну, сказав: "Посмотрите на двух взрослых, пожалуйста, ваше высочество и Гун Гун Цзя".
Второй принц махнул рукой и дал сигнал окружающим его стражникам подняться. Охранники вокруг Нин И внезапно поднялись, а затем начали движение, но они были быстрее других. Когда они налетели на плечи, то сбили их с ног и взяли инициативу в свои руки.
Держа ключ в руке, он передавал его один за другим, и его зрение было хорошим, и он мог видеть, что они были точно такими же, кроме того, было доказательство серого лица Ли Ашуо.
Десятый принц сегодня был особенно активен, держа ключ в руке. "Вау" похвалил дедушку Цзя, "Дедушка, смотри, это действительно то же самое!".
Гун Гун Цзя надел очки для чтения, долго щурился и с улыбкой сказал: "Старый раб стар и не видит разницы, но в таком виде он действительно не видит никакой разницы".
Как только прозвучало это предложение, Пэн Пэй задрожала.
Нин И взяла ключ в руку, посмотрела на него с улыбкой и вдруг подняла руку, бросив ключ на лицо Ли А Суо.
"Доминирующий подонок!" рыкнул он, - "Мастер Гу обладает таким мастерством, почему нужно искать ключ для тебя? Под капюшоном ты можешь осмелиться ложно заявить, что ты бюрократ, и даже клан Девяти опоздал на публику, но и тебя прикурить!"
Ключ Хуан Канканя пролетел по золотой дуге в воздухе, разбил голову и ударил по лицу Ли Ашуо, а затем разбил его лицо в кровь, но Ли Ашуо уже был напуган принцем династии. Кровь с лица он не посмел вытереть. Он опустился на колени и, дрожа, как толченый чеснок, поклонился: "Цомин... Цомин растерялся... Цомин растерялся..."
Он продолжал говорить, что запутался, но не признавал, что его ложно обвинили, и никогда не называл себя неправым, Нин И холодно посмотрела на него и рассудительно сказала: "Ли А Суо, вы с господином Гу не знакомы?".
Ли Ашуо подняла заплаканное лицо и нерешительно кивнула.
Нин И равнодушно сказала: "Поскольку вы не знакомы с господином Гу, без всякой причины, вы никогда не будете произвольно виновны в возмущении этого человека. Предполагается, что привязанность доверяется человеку, или человек обманывается непреднамеренно. Так называемое неведение не является виновным. От отрицательного к светлому, пока трудности ясно объяснены, к этому королю будут относиться легкомысленно, и вы можете быть уверены." Правовая система Чжаомин, Гао Сюань Сеул!".
Эти слова почти полностью копировали предыдущее искушение Пэн Пэя признаться Гу Наньи. Некоторое время он слышал, как лицо Пэн Пэя то зеленело, то краснело, смущенно благодушествуя.
Но этот человек также является очень сильным персонажем. Хотя его лицо смущено, он тут же сделал шаг вперед и ударил ногами по Ли Асуо. "Ты - изгой, которому никто не давал указаний, и ты не завербован!"
Ли Асуо получил удар ногой и повернул голову, из его лба потекла кровь. Он бросил трусливый взгляд на Пэн Пэя, стиснул зубы и ударил себя по голове. "Нет... Нет! Это был Цаомин... Это Цаомин, которого пнул мастер Гу, когда я перевернул кабинку с ключами и почувствовал обиду... так... так собаки были храбры... мастер Пан!
"Ты просто изгой, который самовольно дал показания из-за нескольких мелочей!" тут же выругался Пэн Пэй.
Гэ Юаньсян и Чжан Юн посмотрели друг на друга, кашлянули и сказали: "Ли А Суо, который ложно обвиняет общественность, - это серьезное преступление. Ты должен хорошо подумать".
Ли А Суо вздрогнул и открыл рот, чтобы заговорить, но когда он поднял глаза, то увидел темно-синие рожки официального халата Пэн Пэя. Яркий цвет в этот момент глубоко запал в его глаза, напомнив ему его маленький дворик в темной ночи Испуганные лица его жены и детей... он внезапно задрожал и снова наклонился: "Цомин... виновен..."
Нин И внезапно сказал: "Ли Асуо, когда и где Гу по какой-либо причине переступил порог твоего стойла, скажи это".
Ли Асуо открыл рот, но он не ожидал, что ему зададут этот вопрос. Некоторое время он колебался. Чжичжи Уву сказала: "Цаомин тоже не может четко вспомнить. Кажется, это было в прошлом году... кажется, и в позапрошлом...".
Гу Наньи вдруг расправил плоскую доску и сказал: "Я приехал в Дицзин только в прошлом году".
"Это было в прошлом году! В прошлом году... весной!" Глаза Ли Ашуо загорелись, и он закричал: "Прошлой весной он сказал, что ларек Цаомина преградил ему путь. Он выбил стойло Цаоминя и приложил много усилий. Все замки были сломаны, и бизнес Цаомина был прерван на полмесяца!".
Глава 392
Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, обновление быстрое, без всплывающего окна, читать бесплатно!
Нин И рассмеялся.
Несколько человек в зале, некоторые смеялись, некоторые горько улыбались.
"Прошлой весной." Нин И улыбнулся с усмешкой, почти мягко: "Поскольку мастер Вэй исчез, столкнувшись с оползнем на обратном пути в Пекин в Южно-Китайском море, мастер Гу искал его более полугода по дороге. Он не возвращался в Пекин целый год. ."
Ли Асуо широко открыл рот.
Хуа Цюн захихикала.
Люди, которые никогда не обманывали людей, изредка ссылаясь на признание, только тогда действительно эффективны...
"Я, Я..." Ли Асуо заикался. В данный момент он не мог ничего сказать. Он с тревогой посмотрел на Пэн Пэя.
Фэн Чживэй воспользовался хаосом и стал тереться возле Гу Наньи.
Под залом было такое место, и Гу Наньи не могла его упустить. В этот момент она подошла к нему и почувствовала прежний холод, он действительно исходил от цепи на его теле. Чем ближе она подходила, тем сильнее становился холод. Что чувствует Гу Наньи?
В это время, если присмотреться, понимаешь, что вчера подземелье было темным и неясным. Это не черное железо, а холодное железо. Под ледяным морем за тысячи лет оно впитало в себя холод земли, стало холодным и бессвязным. Я не знаю, откуда уголовный отдел принес такую ужасную вещь. Неудивительно, что Чжан Юн был удивлен. Я хотел прийти к этой вещи, потому что это было слишком обидно. Министерство наказаний никогда не будет его использовать.
Его использовали на Гу Наньи!
Как он попал сюда прошлой ночью?
Фэн Чживэй взглянул краем глаза и увидел пальцы Гу Наньи, которые были подрезаны ключом, костяшки были сине-белыми, а нижняя часть ногтя слегка посинела. Это признак вторжения холодного яда. Обычно его пальцы уже стали жесткими деревянными.
Он использовал такую руку, чтобы с такой пыткой нести ключ!
Гу Наньи заметила свою аномалию и тут же втянула пальцы в рукава. Фэн Чживэй уставился на голубую вспышку между двумя концами, и только почувствовал, что в комнате стало холодно, а на дне бушует яростное пламя. Кровеносные меридианы опалили все тело, внезапный поток тепла в теле тонко вырвался наружу, вращаясь и перекатываясь, и яростный поток, который в обычный день давил ее под спокойным льдом, мгновенно поднялся!
Затем она энергично повернула голову, слишком сильно, и услышала скрип шеи.
Она ждала, терпела, ждала, пока противник вытянет все карты, и ждала, чтобы нанести противнику удар в самый подходящий момент. С вызывающей ментальностью она наблюдала за группой людей, танцующих и кокующих. Менталитет был неторопливым и нетерпеливым. Я считала себя грациозной и спокойной, но я не знала, что каждая минута и каждая секунда ожидания была наказанием и пыткой Наньи. Каждую минуту и каждую секунду неторопливого ожидания Наньи скрипела зубами и с горечью молчала. Взамен он избегает ее, прячется от нее, скрывается от нее и даже не хочет подпустить ее к пороку этого тяжелого наручника. Она все еще в неведении, думает о том, что является наиболее благоприятным временем...
Фэн Чживэй вся дрожала.
В своей жизни она была тихой и равнодушной, привычно подавляя в себе всю ненависть и яд, но сегодня она наконец-то обнаружила, что у Будды тоже есть огонь!
"Кенг".
Раздался звон цепи, и Пэн Пэй, который все еще угрожал Ли А Суо, оглянулся и увидел, что он стоял на коленях, а Фэн Чживэй медленно стояла рядом.
Ее лицо было спокойным, но глаза были очень темными, как небо без солнца на крайнем севере, и в них не отражалось ни следа звездного света. Был только немного странный и горячий красный цвет, горящий в глубине ее глаз.
Пэн Пэй коснулся этого взгляда, но почувствовал, что его сердце стало холодным, как глубокая вода, и это было страшнее, чем акупунктурная точка Гу Наньи.
Он мгновенно вздрогнул и задрожал. Он даже забыл, что собирался сказать, и в панике отступил на шаг.
Все люди в зале удивленно переглянулись. Лицо Нин И изменилось, и она села прямо, слегка покашливая.
Фэн Чживэй подошел к Пэн Пэю, уставился на него и улыбнулся.
"Пэн Пэй, ты закончил?"
Пэн Пэй опустил лицо и сделал еще один шаг назад.
Фэн Чживэй сделал еще один шаг вперед.
"Я долго терпела тебя".
Она усмехнулась, оскалив белые зубы.
"Теперь моя очередь".
Ее тон спокоен, но слова выдавлены из зубов, а слова отточены и убийственны!
Пенг Пей был шокирован взглядом и забыл ответить. Он бессознательно сделал шаг назад. Это отступление пришлось на край забора. Подумав о Хуа Цюн за забором, он не осмелился отойти.
Только что стоявший Хуа Цюн внезапно выстрелил позади него, поднял руку, сорвал с него официальную шляпу, ударил его по затылку и прижал к забору!
В то же время Фэн Чживэй поднял цепь в руке, разрубил ему голову и злобно дернул!
"Первый жребий! Возьми свое обвинение на Луочжи, подделай показания и попытайся подставить невинных чиновников!"
"Пронесло!"
Синевато-белый лоб расцвел цветами крови, кровь взорвалась, а затем зашаталась вниз, мгновенно закрыв его лицо, блокируя панический взгляд Пэн Пэя.
Фэн Чжи не смотрел на него, но его бэкхенд был ничейным!
"Второй удар! Накачиваю тебя, чтобы злоупотребить тяжелым приговором, заговором, чтобы заставить признаться, намереваясь посадить в тюрьму национального героя!"
"Пронесло!"
Кровавый цветок расцвел в противоположном положении лба. Пэн Пэй очнулся от сильного потрясения, только почувствовав боль в разрывающих сердце легких. Он неоднократно кричал и боролся, но был остановлен Хуа Ционгл и не мог вырваться, закатив глаза. Его шея, руки трепетали и царапали воздух.
Люди в зале застыли там, как глиняные скульптуры, и были потрясены этими двумя людьми. Они никогда не думали, что Вэй Чжи, который всегда был спокойным и невозмутимым, даже избил людей в зале, и удар был таким яростным. После двух ударов Пэн Пэй закричал, тогда два принца гневно отреагировали и закричали: "Мы знаем, что ты смелый! Иди сюда..."
В то же время, третий жребий, сопровождаемый усмешкой, которую Фэн Чживэй не услышал, также прибыл.
"Третья накачка! Накачивая тебя, чтобы украсть мир и воруя взятки для личной выгоды, первоначально хотел продать чиновника Цзюэцзюэ в Чунь Вэй, но из-за моего внезапного падения на небо, нарушив твое богатство, он был связан с людьми, издеваясь над королем, а силовики знали, как играть и намеревались. Живые невинные люди виновны в обезглавливании!"
"Сорвалось!"
Пэн Пэй открыл **** рот на левой щеке, плоть вывернулась наружу, и рот один в один тоже закричал!
Гнев второго принца забурлил в его горле.
Глава 393
Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!
Последний насос, слова Вэй Чжи, ясно указывали на то, что он уже все знает, а предложение о связи с людьми и запугивании короля было самым холодным предупреждением.
Не просто так Вэй Чжи начал свой путь к богатству, но Вэй Чжи сказал только это, что говорит о том, что у него на душе неспокойно и он не собирался впутывать это дело в суд. Если он будет настаивать на допросе Вэй Чжи, увидит злобный, холодный и убийственный взгляд этого парня, то действительно не имеет значения, порвется ли сеть мертвой рыбы.
Он только сомневался в расчете в своем сердце, четвертый жребий Фэн Чживэя, и он снова нарисовал его без колебаний!
"Щелкнуло!"
Кровавый свет вспыхнул, и Пэн Пэй открыл еще один кровавый рот в том же месте на правой щеке, симметрично слева и справа, с глубоко видимыми костями.
Пенг Пей дернулся и не смог закричать.
Холлман уставился в глаза, ожидая, что жестокая Фэн Чжи выругается четвертым предложением, но она ничего не сказала, только усмехнулась.
Хуа Цюн рассмеялась и сказала "Счастлива!". Отвратительная свободная рука отбросила Пэн Пэя, как кровавый карман под землю.
Фэн Чживэй шагнул вперед и наклонился, холодно наблюдая за четырьмя **** трещинами Пэн Пэй на верхней, нижней, левой и правой сторонах. Его глаза вспыхнули яростным светом, и он прошептал ему на ухо:
"Четвертый насос, как ты смеешь так обращаться с Наньи!"
"Вэй Чжи!" В это время академик Ху рассердился. "Ты сумасшедший! Как преступник, ты избил клерка в суде!"
Вокруг стекались представители власти и тряслись цепью, чтобы оказаться в осаде. Фэн Чжи немного постоял, а затем холодно сказал: "Идите!"
Слуги были ошеломлены ее напитком и стояли, ошеломленные, не смея пошевелиться. Фэн Чживэй развернулась и, встав прямо, резко сказала: "Я сумасшедшая! Но некоторые люди более сумасшедшие, чем я!"
Она потрясла цепочкой на руке, и с лязгом Лион направился вперед.
Воин, охранявший нож в круге, взял оружие и защитил его перед придворным принцем, и медленно отступил назад, когда она двинулась вперед.
"Я сошел с ума!" рассудительно сказал Фэн Чживэй, - "Я осмелился поднять руку в Лунси, чтобы убить второго представителя второй династии, я отправил 336 голов на казнь! Я осмеливаюсь лезть на участок Чанцзя в Южно-Китайском море. Дом Лао Во, он разбомбил меня, а я взорвался и вернулся в его родной город! Я смею вести семь второсортных изделий на веревке в чиновничье правление Наньхайской железной плиты! Шея наньхайского владыки Чжоу Сичжуна должна быть согнута еще сильнее! Я посмел украсть корабли из Аньланя и Хайкоу. Артиллерия обстреливала, и наконец официальный корабль упал в море на десять миль! Я осмелился блокировать 10 000 войск Цзинь Сиюя в Цяньцзингоу! Они блокировали его **** и повернули назад, я осмелился взять 10 000 конницы на лугу Хулун. Семь входов и семь выходов из различных лагерей вьетнамской армии, мешая ему беспокойно есть и беспокойно подуть! Я смею атаковать ночью в Байтуй-Юее, сражаться телом и рубить врагу одиннадцать голов! Я смею..." Шэ Хуо Ран повернулась и указала на Пэн Пэя, уткнувшись лицом в лужу крови на земле: "Я зарезала этого пса с волчьим сердцем ради Святых, пренебрегая милостью царя, и любовью царя, и подлостью тяжелого доверия Ли Вэня!"
Ее слова вспыхивали и гремели, но она ничего не говорила. Все услышали предложение, но оно прозвучало как сотрясающий гром, гром и гром, как бушующий прилив, и ее сердце мгновенно пришло в движение, и она была потрясена своим импульсом. Они все сказали. Без слов.
"Некоторые люди более сумасшедшие, чем я!" Фэн Чживэй не давала людям возможности думать о пищеварении. Она либо не взрывалась, и ей нужно было взять ситуацию под контроль, если она хотела взорваться. Все должны были следовать за ее мыслями.
Сатоси, видя Его Величество ярким, как ничто, думает, что он собирается развернуть тучи и накрыть дождь, но он делает клоунаду! Кто-то осмеливается пытать секретаря императорского суда, к телу добавляют десятки тысяч змей, а на тело надевают холодные наручники. Ошибок много, показания абсурдны, и публике открыто, что я не знаю, как покаяться. Эти слова заставляют убивать людей! Некоторые люди осмеливаются перечислять ложные показания и искать тех, кто бесстыден и предает добродетель, или запугивает, или искушает, в государственном праве В стране закона, перед тремя князьями и четырьмя князьями и наместником его величества, публичными ложными показаниями, Ло Чжи обвинил людей мира как идиотов, и намеревался публично сделать шокирующее дело на публике! Кто был обманут тобой? Кто был обманут тобой? С кем вы вместе умрете, чей конгресс погрузится во тьму из-за вас? Кто дал вам такую смелость? Кто накормил ваш мозг, полный кишок, телом червей? Кто надул вас полным жадности и эгоизма уродливым сердцем? Кто позволил тебе действовать задом наперед и с ног до головы в черно-белых тонах и игнорировать мир?
Некоторые слова пришли, как морской прилив, и шокирующие волны бились о берег. Люди были настолько потрясены, что не могли говорить. Они не понимали, что атмосфера снаружи была немного странной. Многие люди собрались и стояли за оградой. Слушайте с сияющим взглядом.
Если никто не входил в зал рядом с Фэн Чживэем, размахивая кандалами, его лицо было прямым и сердитым. В это время он подошел к футляру второго принца, Хуо Ди оперся руками о футляр второго принца, а затем громко сказал: "Ваше Высочество, Вы говорите, кто?".
Ошеломленно глядя на своего второго принца, дрожа от внезапного вопроса, Чжан Чжан уставился на нее, не в силах говорить.
Стоявшая сбоку Нин И тут же улыбнулась и сказала: "Разве это не всегда второй брат?".
Второй принц снова задрожал, Фэн Чживэй улыбнулся, оставил дело второго принца и прошел прямо перед делом уголовного отдела Шаньшу, смахнул цепь на ладони, смахнул все ярлыки досье в землю и поднял ноги, чтобы растоптать Бамбуковые палки трещали и скрипели под ее ногами. Она подняла голову и громко рассмеялась. "Небо, земля, я не могу!"
"Это хорошо!"
Раздались аплодисменты, и если в величественном голосе были тысячи людей, то потный офицер в зале был потрясен, узнав в это время неизвестно когда появившееся бесчисленное количество людей, плотно упакованных за оградой главного зала. Шизу, те, кто толпился позади, не могли видеть, кто там находится, но поскольку чиновники шести департаментов были все здесь, было смутно видно, что директора департаментов, похоже, тоже смешались внутри, и они ярко смотрели на оживленные глаза.
Больше всего аплодировали студенты Цинмин, которые были более возбужденными, высокомерными и заносчивыми, чем Фэн Чживэй. Первые несколько забрались прямо на ограждение, встали на него и засучив рукава выругались:
"Чертов Чжунлян саморазрушает Великую стену! Пэн Пэй идет на смерть, Уголовный департамент идет на смерть...".
"Это тоже первая часть национальной правовой системы? К черту концлагерь лжи твоей бабушки! Место рождения лжесвидетельства!"
Глава 394
Запомните [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!
"С вами так обращаются, герои страны? Вы боитесь холода?"
"Независимо от того, кто может терпеть, небесные возможности, земные возможности, мастер Вэй не может терпеть, Цинмин три тысячи студентов, не может!"
"Цинмин три тысячи студентов, не разрешается!"
"Не разрешается!"
Крики были сокрушительными, величественными, волна за волной, чуть не опрокинув весь большой зал.
Пэн Пэй дрожал в голос. Несколько "свидетелей" уже были парализованы. У второго принца было бледное лицо, а семь принцев нахмурились. Нин И уставился в определенном направлении и задумался. Несколько офицеров прошептали: Гун Гун Цзя Я до этого сидел неподвижно, и вдруг начал проявлять беспокойство, и мои глаза не могли удержаться, чтобы не броситься в дальний зал.
"Я не хочу!"
Внезапно раздался лязг, подобный железному, хотя тон не был высоким, и он также привнес немного слабости пожилого человека, но начало слова, короткое, величественное и представляющее верховную власть, мгновенно успокоило ревущую волну!
Когда прозвучал звук, силуэт заднего зала мелькнул, и несколько человек появились из-за ширмы Сонгэ. На первом человеке был ярко-желтый халат, а брови были детально прорисованы. Это был император Тяньшэн!
Помимо дедушки Цзя, все в зале были ошеломлены. Не было такого, чтобы император Тяньшэн внезапно появился в Уголовном департаменте, да и Нин И среагировал быстрее всех. Вытащив десятого принца, он быстро повернулся к столу и опустился на колени: "Увидеть отца-императора! "
Все проснулись и в беспорядке встали на колени: "Увидеть Ваше Величество!".
Император Тяньшэн взглянул на нескольких чиновников и принца и сказал: "Ну", "Вставайте".
В его голосе не было слышно гнева. Несколько чиновников и принцев подняли глаза и тайно указывали на него, гадая, зачем он пришел, как долго он шел и что делал? Выслушать дело лично или выслушать его?
Как много вы сейчас услышали, что означала первая фраза, когда она появилась?
Только Нин И выглядел самым спокойным и улыбался, выпустив свой настольный кейс, сидящий с самим десятым принцем, император Тяньшэн с удовлетворением посмотрел на него, сел и махнул рукой: "Я здесь, чтобы выслушать слушание, вы продолжайте. "
Несколько человек с тревогой откинулись назад и посмотрели друг на друга: кто осмелится продолжать? Как я могу продолжать? В зале Ван Чэнчжицзюнь лично слушал слушание, а под залом стояли студенты Лангуань Цинмин с навостренными ушами. Главный судья был превращен в свиную голову. Лицо суда было оскаленным и убийственным. Три юридических отдела занимались серьезными уголовными делами в течение многих лет. Ветер и волны никогда не сталкивались с такой ситуацией. Чжан Юн и Гэ Юаньсян посмотрели друг на друга, и никто не стал говорить первым.
Взгляд императора Тяньшэна упал на Фэн Чживэя, который стоял на коленях под залом.
Выражение лица старого императора было спокойным. Хотя его глаза были слегка замутнены стариком, он все еще сиял, глядя на людей. Фэн Чживэй несмело встретился с ним взглядом, демонстрируя наглость, и не преминул попросить о пощаде. Придя в себя в середине, Шэн Цзин принял острое зрение Тянь Шэн Ди.
После долгого времени, Шэн Шэн, наконец, открыл рот и сказал глубоким голосом: "Вэй Чжи, ты можешь быть виновен?".
Как только прозвучало это предложение, в зале поднялся шум, и в зале поднялась суматоха. Приговор, когда император Тяньшэн появился только что, явно был согласен с Вэй Чжи. Как ты в мгновение ока изменил свое отношение?
Пэн Пэй, который был в отчаянии, поднял голову с кровью на лице, и был удивлен, когда он собрался заплакать, но был остановлен Императорской лесной армией, глаза второго принца вспыхнули, ученый университета Ху поднял бороду, Нин И нахмурился, и его взгляд прошел мимо Тяньшэна Тело императора снова постепенно расслабилось
.
Вместо этого Фэн Чживэй услышал фразу тише всех, поднял голову, прошел несколько шагов на коленях и опустился перед ним на колени.
Следующий мастер армии Королевского леса тут же нервно сделал шаг вперед, и император Тяньшэн остановился.
"Ваше Величество!" Фэн Чжи слегка постучал аккуратно по голове, "Вэй Чжи виновен!".
Под залом раздался громкий взрыв, и все были удивлены.
"О?" Император Тяньшэн все еще не мог расслышать гнев: "Почему ты грешишь?"
"Один грех". спокойно сказал Фэн Чживэй, - "Не следует в торжественной точке величественного кодекса, бесцеремонно топтать дела правоохранительных органов и реветь в общественном зале."
"Хорошо."
"Второе преступление не должно использоваться для подавления начальника суда в торжественный момент судебного процесса над правоохранительными органами, избивать секретаря суда в суде и наносить серьезные травмы людям."
"Хорошо."
"Три греха..." Фэн Чжи слегка усмехнулась, и у человека, который обычно был тихим и спокойным днем, эта улыбка была даже немного мрачной, и император Тяньшэн, который с интересом смотрел на нее, тоже нахмурился: "Не стоило подставлять этого зверя, Убитого в суде!"
"..."
Зал был настолько мертв, что мы никогда не могли представить, что Вэй Чжи находится перед императором, и он был настолько свиреп. Император Тяньшэн уставился на Фэн Чживэя прямыми глазами. Появился румянец.
Нин И вовремя передала чашку чая, и император Тяньшэн налил себе два глотка, после чего, едва успокоив голос, тихо спросил: "Что ты только что сказал?".
Студенты старших курсов Цинмин безучастно смотрели на своего Вэй Сие. Восхищаясь броском пяти тел, они в то же время сжимали кулаки от страха.
Фэн Чжи громко покачал головой и крикнул: "Ваше Величество! Пэн Пэй дает взятки из корысти, обманывает короля, а Ло Чжи обвиняет своих сверстников. Эти люди, такие же сердцееды, безумцы и моральные уроды, губят жизни народа, чиновников и вредят.
С одной стороны, есть вид постыдного человека, например, глубокая милость морского величия, и придворные мудрецы, которые являются такими бесстыдными людьми. Когда гигантский жук, мы - военные и гражданские, от политических **** до трехфутовых детей, но есть след совести. Всех обвиняют в крови!"
Император Тяньшэн молча промолчал и не опроверг это предложение. Студенты Цинмин поджали губы, уставившись на спину болтающего Вэй Сие, его глаза блестели, а кровь кипела!
"Вэйчжэнь должен был пощадить свое тело, свой клинок руки, и вернуть меня свету и ветру, и луне, и луне омытой!" Голос Фэн Чживэя постепенно становился немного беспомощным и задыхался: "Но Пэн Пэй может игнорировать закон страны и находиться в суде. Зная закон и нарушая закон, Вэйчжэнь не мог учиться у него! Он был виновен, его судил суд, Его Величество одобрил, и наказание династии Мин было торжественностью закона. Кроме того, Вэйчэн не был предан Его Величеству - Вэйчэн до сих пор боится Умереть! Боится, что после расправы над ним на него набросится толпа, пока он не лишится жизни. Вейчен не смог приказать назвать имя всего королевского двора для его величества. Грех нечестивого министра!"
Наступила тишина.
Два холостяка взглянули друг на друга, глаза их замерцали, и каждый из них потупился.
Господин Ху неторопливо взял свою бороду, подумав, что не сказать этого он не может, и сделал это хитро. Этот парень хорошо играл, и никого не тронуло бы это верное и искреннее сердечное замечание. ? Восемнадцатилетний юноша, даже когда говорил, был похож на глазированные яйца! Быть жестоким, быть мягким, пугать людей громом, управлять людьми с помощью края Хуайжоу... Увы... меньше чем через три года я боялся, что старик загнется при виде его.
Глава 395
Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!
Десятый принц прикрыл рот чашкой с чаем, наклонился к рту Нин И и сказал: "Лю, почему ты хочешь помочь этому парню? Почему ты хочешь помочь ему? Это ужасно, такое скользкое яйцо, ты не боишься, что его отдадут на продажу?".
Нин И выпила чай, слабо улыбнулась и, прикрыв на некоторое время рот чашкой, сказала на ухо своему любимому младшему брату: "Старый десятник, не страшно быть проданным. Страшно то, что люди просто не хотят тебя продавать". "
Десятый принц был озадачен, некоторое время напряженно думал, решил, что понял, и сказал: "Ну, если шестой брат не достаточно силен, то этот Вэй Хоуе, боюсь, что он действительно презирает тебя как соперника".
Нин И улыбнулась и промолчала, подумав, что она не пренебрежительно думает о своем противнике, но началось все уже давно...
Этот диалог не достиг слуха императора Тяньшэна. Император Тяньшэн продолжал пристально смотреть на Фэн Чживэя. Фэн Чживэй, не сбавляя шага, опустился на колени у его ног. После того, как император Тянь Шэн долго молчал, он разразился смехом и сказал: "Хорошо! Какие большие три греха!"
Все ученики Цинмин испустили вздох облегчения, и звук был подобен небольшому вихрю.
"Ваше Величество великолепен!" крикнула Хуа Цюн у ограды.
Император Тяньшэн посмотрел туда с вытянутым лицом. Недавно появившаяся женщина-генерал уже видела его раньше. Естественно, храбрая Хуа Цюн везде выглядела как свет, освещающий мертвый дворец, старого императора. Впечатление на нее это произвело очень хорошее, но вины за это нет.
"Вэй Чжи." Он отвел глаза и сказал глубоким голосом: "Я только что пришел и слушал вас в задней зале. Это действительно слова заговора. Неправильно также говорить, что вы так ошибаетесь в грехах других, но я Раз вы можете дать шанс другим, то и вам, естественно, дадут шанс".
Ты дал мне подробные показания о том, как Пэн Пэй издевается и злится, и я избавлю тебя от первых двух преступлений".
"Да!" Фэн Чживэй ответил просто и резко, и вдруг поднял глаза и посмотрел на императора Тяньшэна, оба они моргнули.
Через мгновение Фэн Чживэй вздохнул.
Император, очевидно, постоянно проверял этот вопрос. Он также знал, что подводное течение было неспокойным. Теперь, когда он пришел так настойчиво и вовремя, было очевидно, что он не хотел говорить слишком много.
Когда это дело будет полностью поднято, в него неизбежно будет вовлечен широкий круг людей. Посланники, сообщники и те, кто имеет примечание в Чунь Вэе, должны представлять собой огромную и сложную группу интересов. Как только камень преткновения будет отодвинут, выяснится, что это еще не все. Пэн Пэй или принц? Это может быть весь чиновничий аппарат Тяньшэна и Гоцзи!
Битва между Тяньшэном и Дайюэ состоится этой весной. Я слышал, что над Силянем недавно утвердился молодой господин, а регент контролирует режим. Кража средств - в этой ситуации император Тяньшэн хотел стабильности, а не разрушения.
Этому давно запланированному вреду суждено было прийти к компромиссу с малой долей вытекающей крови. Она и раньше привлекала Пэн Пэя, а также демонстрировала нежелание быть замешанной. Именно это отношение заставило Тянь Шэнди выступить с заявлением. Она больше не знает размера, тогда это действительно не закончится хорошо.
Но это неважно, пока ты остаешься здесь, ты не можешь мстить и не можешь убить короля!
Все мысли промелькнули в ее сердце, она просто понурила голову: "Да, Ваше Величество". Затем она встала, не говоря ни слова, и направилась к делу второго принца.
Второй принц побледнел, спрятал кулаки под стол и крепко зажмурился.
Фэн Чживэй молчал, опираясь на кейс, долго смотрел на него с улыбкой, видя, что все смотрят на него с сомнением, и видя, что второй принц нервно сглатывал, через некоторое время он сказал: "Господин Вэй, если у вас есть что сказать, посмотрите, что делает этот король?".
"Я думаю, что Его Высочество очень..." Фэн Чживэй затянул свой голос, и быстро сказал на все более синее лицо второго принца, быстро сказал: "Его Королевское Высочество, сержант должен сначала вымыть себя невиновным, это нужно Его Королевскому Высочеству, чтобы доказать - За день до и ночь до бюрократических тестовых вопросов были украдены, особняк Сягуань подожгли, особняк императора Цзин, Цзючэн Бинмаси, вы и Ваше Седьмое Королевское Высочество все бросились прочь в то время. Перед дверью не осталось никого, и тогда Сягуаню некуда было идти. И Вы, и Его Высочество пригласили Сягуань остаться на некоторое время в Фучжуне. Сягуань не хотела нарушать любовь мужей и жен семи королей. Живя в башне Бичжао, Сиюань, Ванфу, поскольку брат Гу из-за двухлетней приемной дочери жил за пределами вашего общежития, он остался со стражниками у вашей двери и в ту ночь не ушел на покой. Не знаю, помнишь ли ты?".
"Хм. Почему второй старший брат не говорит о таких важных доказательствах?" Десятый принц подпер подбородок руками и снова пробормотал.
"Второй брат, естественно, помнит". Седьмой принц тут же улыбнулся: "Я также помню, что в то время я пригласил мастера Вэя временно пожить в нашем доме, но мастер Вэй отказался. Второй брат намеренно не упоминал об этом, но до сих пор таланты Вэя начинают доказывать свою невиновность."
"Этот король, естественно, помнит, - тут же сказал второй принц, - я просто хочу сказать отцу-императору! Это дело очень подозрительно, очень подозрительно!"
Император Тяньшэн взглянул на него и легкомысленно сказал: "Второй сын хорош, и он может быть подозрительным."
Не знаю, кто ел и смеялся, а второй принц неловко кашлял. Прошептал: "Отец Се похвалил...".
Император Тяньшэн проигнорировал его, но сказал Фэн Фэну: "Хотя вы с Гу Наньи доказали, что вежливости не было на месте во время инцидента, это не доказывает, что вы не поручали людям украсть вопросы теста."
"Ваше Величество, вы забыли". Фэн Чживэй улыбнулся. "От начала до конца, все свидетели и досье обвинения мастера Пэна говорили, что Вэй Чэнь и Гу Наньи снимали тестовые вопросы, пока Вэй Чэнь и Гу Наньи доказывали, что я этого не делал, тогда уголовный департамент подставляет тяжелых министров, не так ли?"
Император Тяньшэн молчал, на лице Пэн Пэя появился стыд, и он с горечью посмотрел на второго принца: "Раз Вэй Чжи и Гу Наньи были в вашем доме той ночью, почему вы не сказали мне закрыть его!".
Второй принц тоже был очень уродлив. В ту ночь Гу Наньи стоял перед его дверью. Он чувствовал, как Гу Наньи оборачивается и смотрит на него. Когда он приехал в КНДР, он не мог рассказать новости от начала до конца. В то время у него действительно было намерение изменить план, но он не мог его сообщить. Пэн Пэй сделал свой ход в соответствии с первоначальным планом, поэтому в душе у него всегда было неспокойно, и он научил Пэн Пэя. В тюрьме лучше всего получить признание, а затем начать убивать человека, а потом притвориться самоубийцей в страхе перед преступлением, чтобы не ошибиться на суде, и не надо, чтобы Вэй знал этого человека шаг за шагом, даже доставляя ему неприятности на фронте!
Глава 396
Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!
"Ваше Величество." Фэн Чжи слабо сказал: "Вэй Чэнь обязательно докажет свою невиновность и невиновность Гу Наньи. Пожалуйста, посмотрите на подозрительные обстоятельства дела и сначала приколите Гу Наньи холодной железной цепью, которая может убивать людей. Можно ли ее снять?"
Император Тяньшэн внимательно посмотрел на кандалы на теле Гу Наньи. Внезапно он на некоторое время задумался о происхождении этой вещи, и в его глазах промелькнул гнев. Он вдруг сказал: "Пэн Пэй, у тебя действительно кружится голова. Напрасно используешь эту пытку, иди сюда и избавься от нее!".
Несколько стражников императорской армии шагнули вперед, чтобы снять кандалы, и только что у них было щупальце, а затем они услышали, как из кандалов выходит белый туман, и их пальцы прилипли к кандалам. Стражник затрещал под натяжением, и закричал слой **** пальцев. Остались в кандалах!
Оковы, как глубокий зимний лед, могут прилипать к горячей коже людей!
В глазах Фэн Чживэя снова вспыхнул огонь, он внезапно подошел и схватил Пэн Пэя, сказав: "Ты пришел, чтобы решить!".
Пэн Пэй вздрогнул и посмотрел на императора Тяньшэна. Его глаза были полны мольбы. Император Тяньшэн равнодушно выпил чай и негромко сказал: "Оковы Цзинбина не могут быть использованы без разрешения. Раз уж ты осмелился легко использовать его, то должен сам решить эту проблему. "
Пэн Пэй выглядел отчаянно, трясущимися губами он пытался разорвать рубашку, Фэн Чживэй отпихнул его руку: "Тебе не позволено рвать одежду и обматывать руки!".
Пэн Пэй был беспомощен и скрипел зубами, пытаясь голыми руками снять оковы. Белый туман поднимался вверх, и кожа прилипала к оковам слой за слоем. От боли его бросило в дрожь и прошиб холодный пот. Несколько раз у него кружилась голова, но Фэн Чживэй был позади него. От сильных толчков голова не кружилась. На земле мгновенно скопились пот и кровь.
Потребовалось много времени, чтобы освободиться от оков.
Он уже был покрыт **** следами пальцев и плотью. Он упал на землю и внезапно разбил несколько огромных булыжников, источая голубовато-синий воздух.
Когда кандалы упали, Гу Наньи затрясся всем телом, затем крепко сел, и под его рубашкой задрожала груда колотого льда.
Фэн Чживэй посмотрел на черные кандалы с тяжелым синим светом и взглянул на крошащийся лед на теле Гу Наньи. Слеза чуть не упала, и он быстро поднял руку, чтобы прикрыть ее, и потянулся, чтобы схватить Гу Наньи за запястье.
Гу Наньи тут же встала и отступила назад, Фэн Чживэй знала, что он не хотел, чтобы она раскрыла перед всеми боевое искусство Вэй Чжи, но тогда она не знала, насколько он плох, и сразу же возненавидела Пэн Пэя. Снова вернулись в зал.
Нетерпеливая и снова запутавшаяся в них, быстро успокоилась.
"Мастер Вэй". Она не успела договорить, а молчаливый У Сюэши вдруг сказал: "Хотя у вас есть два Его Королевских Высочества, которые не доказывают, что не ходили в бюро до инцидента, они все равно не могут прояснить, допускали ли вы возможность других, и насколько важны вопросы теста Чунь Вэя. Вы, как глава ритуального отдела, украли тестовые вопросы, и это неизбежно для надзора."
Все в зале переглянулись. Это факт. Исторически сложилось так, что все вопросы, связанные с тестовыми вопросами Чуньцю и Вэй, являются преступлением. Украденный тестовый вопрос - это, по крайней мере, освобожденный чиновник. Этого преступления Вэй Чжи не избежать.
Ты еще не сдался?
Загнанный в ловушку зверь все еще борется, борется осторожно, причиняя себе боль!
Фэн Чживэй повернул голову, холодно посмотрел на него и на Ву Вужэня, беспокойно сидящего на своем месте, а затем тихо сказал: "Спасибо Ву Шили за напоминание, но..."
Она оскалила зубы.
"Кто сказал, что я украла вопросы теста?"
От удивления даже император Тяньшэн вскочил с кресла и спросил "Что?".
"Не странно ли это, Ваше Величество?" Фэн Чживэй улыбнулся: "Это очень важный свидетель в этом деле.
Этот Ли Чангён, который, как говорили, был связан с Вэйчэном, заплатил много денег за тестовые вопросы и продал их на волю, но был схвачен на месте императорским дворцом. Не появлялся?"
Когда прозвучало это предложение, все таланты вдруг поняли, что действительно, самый важный свидетель, который должен быть поднят первым, не присутствовал.
Лицо Пэн Пэя становилось все более уродливым - этот свидетель отсутствует!
Это потому, что он не был тем, кто написал это в одиночку, и он только отвечал за признание в убийстве здесь, в Уголовном департаменте. С карточкой важного свидетеля были другие договоренности. До этого он не знал, кто он такой. Когда карту свидетеля сопровождал император Цзинфу, для безопасности его отделили от Вэй Чжи и других и заперли в обычной тюрьме на земле. Кто знает, что перед судом сегодня утром в бюро сообщили, что этот человек исчез.
В это время нужно было послать стрелу по тетиве, он подумал, что достаточно любой другой улики, а в зале есть кому помочь, достаточно убить Вэй Чжичжэна, и он приказал бюро замолчать и оглядеться. В это время Фэн Чживэй взял на себя инициативу упомянуть об этой проблеме, и его сердце было ошеломлено. Внезапно мы уже поняли, в чем дело, и Вэй Чжи уже сделал это.
Какое-то время я ненавидел ядовитую некомпетентность не Вэй Чжи, а второго принца, который явно знал, что ситуация изменилась, но вовремя не уведомил об этом. Когда-то он ненавидел свое сердце, и даже боль забыл, лишь бы убить убийственное видение. Смертельно уставившись на второго принца, он некоторое время скрипел зубами и ответил: "Ваше Величество... этот свидетель... необъяснимо исчез в большой тюрьме прошлой ночью...".
"Пропал?" Император Тяньшэн был ошеломлен, а затем в ярости: "Нелепость!".
"Ваше Величество." Фэн Чживэй улыбнулся и сказал: "Пожалуйста, позвольте Вэй Чэню передать суду несколько свидетелей."
"Можно".
"Пожалуйста, передайте Цзунчэна, Ли Чанъюна! Тянь Лю!
"
Прозвучало имя Ли Чангёна, все посмотрели друг на друга, свидетель был в руках Вэй Чжи?
"Чуань Цзунчэн, Ли Чанъюн, Тянь Лю..."
Прошло совсем немного времени, как кто-то вошел в зал, белое платье развевалось, легко и непринужденно, в маске из черного дерева, с двумя людьми на руках.
Это был Цзун Чэнь.
Когда он проходил мимо Гу Наньи, то вдруг остановился и оглядел его с ног до головы, его глаза вспыхнули гневом, и он поднял руку, чтобы померить пульс. Гу Наньи на этот раз не стал отказываться, Цзун Чэнь настоял на своей холодности Запястья Бинга сомкнулись от прикосновения, а в рот ему положили огненную пилюлю.
Затем он отсалютовал императору Тяньшэну и подтолкнул двух свидетелей вперед.
Фэн Чживэй обернулся и указал на человека, стоявшего на коленях слева, сказав: "Ваше величество, это Тянь Лю". И сказал: "Тянь Лю, перед вами слева, сегодня Святой, еще не салютовал?".
Тот все время слушал, его глаза немного потускнели, и когда он услышал это, он сдвинул колени и поклонился в сторону императора Тяньшэна.
"Цин Лю, тринадцатилетний аспирант Цин Син Чанси, повидайтесь с моим императором!"
"Цинмин?" Император Тяньшэн на мгновение замер, посмотрев на явно ненормальные глаза Тянь Лю, нерешительно произнес: "Твои глаза..."
Глава 397
Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!
"Глаза Цаомина, внезапно заболевшие в тринадцатом году Чанси, долгое время не могли видеть, поэтому он бросил учебу в Цинмин на середине пути". Голос Тянь Лю был полон сожаления.
"Ты..." Император Тяньшэн на мгновение замешкался, не зная, как связаны Тянь Лю и это дело.
"Ваше Величество." Тянь Лю без промедления сказал: "Цаомин - это Ли Чанъюн, который ранее был пойман Пекинским императорским правительством на покупке тестовых вопросов. Цаомин сообщил поддельное имя Пекинскому императорскому правительству".
"Ли Чангён - это ты?" Глаза императора Тяньшэна вспыхнули - Ли Чанъюн был слепым человеком!
Когда Ли Чанъюн получил тестовые вопросы для перепродажи, он схватил запечатанные огнем тестовые вопросы и украдкой выглянул в маленький переулок. Тестовые вопросы были немедленно собраны. Для распаковки и проверки Ли Чанъюн может получить только тестовые вопросы, то есть с самого начала он брал тестовые вопросы отдельно, за исключением Гу Наньи, которого уголовный отдел обвинил в краже тестовых вопросов. Оставшийся Ли Чанъюн, Гу Наньи доказал, что он никогда не выходил, Ли Чанъюн снова стал слепым, значит, утечки тестовых вопросов не было.
Выражение лица императора Тяньшэна сразу ослабло. В любом случае, вопросы теста не просочились. Скандал с Чунь Вэем, потрясший весь мир, прекратил свое существование, а лицо и репутация двора были в определенной степени сохранены.
Просто есть некоторые вещи, которые я до сих пор не понимаю. Например, почему Тянь Лю обратился за псевдонимом, и как он попал к Вэй Чжи? Разве это не должно быть свидетельством Пэн Пэя и других? А этот настоящий Ли Чангён...
Его взгляд обратился к Ли Чанъюну, но это была крепкая фигура.
Хотя он был одет как ученый, он был полон плоти, его глаза и кости были бурными, а тело было полно рек и озер, и он не знал покоя, когда стоял на коленях под землей. Он всегда крутил головой, Цзун Чэнь все время стоял позади него, охраняя от мертвых.
Фэн Чживэй не смотрел на Ли Чанъюна, а просто уставился на нескольких человек в зале. После появления Ли Чанъюна Пэн Пэй, второй и седьмой принцы не изменились в лице. Вместо этого Ву Ву, который только что послал ей неприятности, вдруг опустил голову и начал пить чай.
Этот взгляд заставил меня все понять. Конечно, это дело не было делом одного человека. Его должны были делать несколько сторон, каждая из которых отвечала за свое звено, что играло роль конфиденциальности и взаимного контроля. Но из-за этого, не имея четкого представления об общей ситуации, я дал ей дрель. Это лазейка.
"Ли Чанъюн, - легонько пнул Цзун Чэнь, - кто ты, зачем здесь, и скажи своему величеству".
Ли Чанъюн вздрогнул и бросил еще один взгляд на Университет У. Уголок его рта задрожал и затрепетал, вспомнив странный способ причинения боли человеку, стоявшему позади него, он беспомощно сглотнул и сплюнул: "Малый... младшего зовут Ли Чанъюн... Пекинцы живут на улице Байя, мост Синхуа, южные ворота Пекина... Семья малого изначально имела немного денег и считалась зажиточной, но малый пристрастился к азартным играм и задолжал игорный долг. Кредитор пришел требовать долги, заставил куклу плакать дома, а старуха еще и повесила ее... Малыш спешил. С ножом он побежал к дому кредитора, готовясь к тому, что красный нож войдет, а белый выйдет.
Меня остановили в переулке у моста Синьхуа... к маленькому... ты все равно найдешь смерть, а смерть стоит немного... пока я буду в западном переулке эрху на улице Дунлоу следующей ночью Просто жди вещи, а потом иди в Бэйси Хутонг в назначенное время. Если вас поймает император Цзинфу... значит, я купил ее в ведомстве Либэй... После этого я подарю своей семье две тысячи серебра. , поставлю большой дом для моей свекрови на Цзянхуайской дороге...".
В это время студенты Цинмин, которые были снаружи, уже получили намек от Фэн Чживэя, и они с облегчением разошлись. Директора больше не могли вмешиваться в процесс, и они тихо ушли. Эти люди знали, что им не дадут послушать все, если они продолжат. Причина, по которой император Тяньшэн впустил их, заключалась в том, что люди на улице собирались все больше и больше, опасаясь, что все выйдет из-под контроля, и теперь я буду слушать и слышать то, что нехорошо.
В результате в верхнем и нижнем залах постепенно стало тише, а вместо этого возникла репрессивная и жесткая атмосфера. Император Тяньшэн, сузив глаза, слушал объяснения Ли Чанъюна. В его глазах не было видно гнева. Глядя на него, я не знаю, какие чувства сейчас испытывает старый император. Только Нин И не смотрит на его лицо, а лишь опускает взгляд на его пальцы.
Пальцы Тянь Шэнди под широкими рукавами халата конвульсивно дрожали.
Глаза Нин И вспыхнули, и он понял, что император молчит, но сердце его забилось, и он на время потерял дар речи.
"Ли Чанъюн!" - сразу же сказал он. "Раз уж ты согласился на эту сделку, почему ты теперь под контролем мастера Вэя?"
"Маленький... Я не знаю, маленький ли я..." Ли Чанъюн оплакивал со слезами. "В тот вечер Смолл отправился вовремя, только что прибыл на Западную улицу Эрху улицы Донглоу. Кто-то подошел и спросил: "Ваше почетное имя?
" Сяобиан Ответил, я сразу же был оглушен... После этого меня держали в темной комнате... Малыш не знал, что произошло...".
"Ваше Величество!" Фэн Чживэй усмехнулся, и деньги вышли вперед, говоря: "Эти двое могут считаться свидетелями Вэйчэня, но суть их не ясна, пусть Вэйчэнь объяснит вам один раз. ."
Император Тяньшэн только в этот момент замедлил шаг, уставился на Пэн Пэя, который уже был безликим, и сказал глубоким голосом: "Ты говоришь!"
"Все должно начаться, когда Вэйчжэнь займет пост в бюро". Фэн Чживэй сказал: "Первым делом, когда Вэйчэн займет пост в бюро, пусть люди приведут в порядок файлы документов, оставленные предшественником Шан Шу. В секретной сетке был найден секретный список".
Цвет лица Тянь Шэнди изменился, и он тут же спросил: "Какой список?"
"Вэйчэн не знает". Фэн Чживэй сказал: "Там просто несколько цифр написано, и фамилии людей, места рождения, например, первая строка, Вэйчэн помнит, десять тысяч, Ван, Куян, несколько слов."
Император Тяньшэн снова выглядел немного уродливо, взглянул на Фэн Чживэя: "А как насчет списка?"
Фэн Чживэй медленно посмотрел ему в глаза и сказал: "Этот список Вэйчжэнь не знают, что это такое, но они чувствуют подозрения, и их не беспокоит пребывание в кабинете, поэтому они отнесли его обратно в Фучжун. Люди ограбили его, а список положили в спальне. Не знаю, сгорел ли он".
Император Тяньшэн немного поразмыслил и сказал: "Ваш особняк так сильно сгорел, что, боюсь, я не останусь".
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ