Возвышение фениксов

Глава 190

Запомни [www.wuxiax.com] за одну секунду, обновляй быстро, без всплывающего окна, читай бесплатно!

"Это мое дело." тихо сказала Фэн Чжи: "Я хочу только обещание от взрослого человека".

"Успех." Чжоу Сижун холодно сказал: "Пока ты можешь служить семье Янь и посредничать с остальными членами семьи, чтобы семья и Южно-Китайское море не контролировались семьей Чанг, я помогу тебе создать отдел корабельных дел, так почему бы и нет?"

"Хорошо." Фэн Чжи слегка приподнялся и слегка поклонился. "Так же, как и книга импичмента, под которой не хранится в первый раз, взрослые подождут и посмотрят".

"Вы молоды и перспективны, но не надейтесь, что пойдете на собственную смерть". Чжоу Сижун посмотрел на нее с глубоким смыслом в глазах. "Правительству необходимо поддерживать стабильность в Южно-Китайском море. Есть некоторые вещи, которые вы можете сделать для себя".

Глаза Фэн Чживэя слегка вспыхнули, и он с улыбкой удалился. Кузнечики уменьшились, проходя мимо кучки кузнечиков.

Переговоры были на полпути, и студенты были очень взволнованы. Они кричали и шли за Вэй Сием. Они жили счастливой жизнью, даже начиная с чиновников третьего класса. Они были намного счастливее, чем в Дицзине. Они пели и пели по дороге. Я наградил орехом и добавил мешок вторым предкам.

Только Хелянь Чжэн был расстроен, потому что его тетя сказала, что у него запах жирного порошка, вонючий и далекий.

Хелянь Шицзы чувствовал себя очень неловко, правда, ты сказал, можешь идти.

Действительно, женщина прерий говорит как железный меч, почему ему нравится женщина-лгунья с двумя лицами, полными лжи...

Седан Фэн Чживэя покидает город и направляется к пригородному парку. Между парком и городом Фэнчжоу нужно миновать небольшую гору и несколько горных деревень.

Вскоре после того, как я только что шел, я вдруг увидел быстро приближающуюся лошадь, поспешно сказал несколько слов охраннику и был немедленно доставлен к Фэн Чживэю.

"В чем дело?

" Фэн Чживэй сделал движение, чтобы остановить кресло-седло, распознав, что это была экономка Циюань.

Экономка поспешно что-то сказала ей на ухо.

Фэн Чживэй Хуо Ран встал.

В то время управляющий Циюаня был привезен матерью Янь Хуайши. Он считался одним из немногих приближенных Янь Хуайши в семье Янь. Когда он пришел, то выглядел неловко, на его лице было много пота. Почва, волнуясь, сказала Фэн Чживэю, что после ухода Фэн Чживэя семья Янь открыла родовой зал, чтобы выйти из родового зала с матерью и сыном Яньхуайского камня. Его Королевское Высочество знал, что нужно остановиться, но согласно практике Южно-Китайского моря, родовой зал предков был священным и неприкосновенным Закрытым, посторонним не разрешалось его открывать. Если его нарушить, то врагами станет не только семья, имеющая к этому отношение, но и все Южно-Китайское море будет разгневано. Его Королевское Высочество был заблокирован перед воротами Зала предков семьи Янь. Хотя он не вошел силой, он приказал тысяче охранников окружить храм, пригрозил, что пока мать и сын Яньхуайского камня ранены, люди в родовом зале могут с таким же успехом ждать голодной смерти, две стороны зашли в тупик, и работники арендаторов вокруг семьи Янь и дети ближних и дальних ветвей также услышали новости, и взяли на себя инициативу. Там также тысячи людей, и тысяча охранников и Нин И окружены. К настоящему времени прошло уже три часа.

Фэн Чжи была ошеломлена там, никогда не ожидая, что она уехала более чем на несколько часов, а семья Янь обернулась большой бурей. Она знала, что в Южно-Китайском море придавали большое значение наследникам родословной. Такие правила местной родословной, существующие тысячи лет, никогда не нарушались. То есть суд тоже должен его уважать. В противном случае, как только будет совершен гнев общества, это, скорее всего, приведет к тому, что гнев группы расширится и вызовет неприятности.

В три года правления Тяньшэна в Наньхае произошел инцидент с предками. В то время политик Южно-Китайского моря преследовал преступника, загнал в определенный родовой зал и по ошибке сверг родовую должность другой стороны. Во время осады десятки тысяч людей были опутаны в течение полусуток, и посол был осажден в течение восемнадцати дней. Генерал Южно-Китайского моря отправился его спасать, но в армии южного побережья большинство составляли местные жители. Умерли от голода.

Народ отличается тупостью и упорством в сохранении своей крови и родовых предков. Чем отдаленнее провинции, тем больше попираются предки и считаются величайшим оскорблением. Каждый будет сражаться с врагом, даже за обычные обиды. Отбросив все в сторону, императорский двор извлек свои уроки. С тех пор дела кланов в отдаленных провинциях считались запретной зоной, и в них никогда не вмешивались.

Иными словами, если не справиться с одним из сегодняшних дел, не говоря уже о матери и ребенке Янь Хуайши, даже Нин И может пострадать!

Чем больше людей собиралось, тем больше проблем в хаосе доставлял Нин И. Когда толпа рассеялась, даже убийц не смогли найти.

Фэн Чживэй сжала ладонь и некоторое время не могла вспотеть, но чувствовала, что ладонь горячая и горячая. Она закрыла глаза и мысленно произнесла: "Хэлянь Чжэн, пожалуйста, возьми меня в охрану и немедленно отвези учеников в Фэнчжоу, ясное лицо, пожалуйста, не забудь немедленно вызвать воинов Фу на помощь, а сам оставайся в Фэнчжоу, не надо следовать за ними".

"Отпустите Яо Яньюя!" Хэлянь Чжэн отказался: "Я здесь".

"Отпусти Ван Хуая!" Яо Янъюй не колебался: "Мы всегда хотели, чтобы ты защищал, как бремя, а теперь хочешь отправить нас от опасности, не делай этого!"

"Отпустите Ю Ляна!" Ван Хуай отказался.

"Хуан Баоцзы идет!" Юй Лян также отказался.

Толкая одного за другим, ученики отказывались возвращаться, Фэн Чживэй хуоран шепотом, сердито сказал: "Возвращайтесь!"

"Яо Яньюй, мы с тобой пойдем следом, а остальные вернутся назад!" Хэ Ляньчжэн поднял брови, его голос прогремел.

Вовремя Ба Бяо выразил неотразимое мнение мастера с хлыстом.

Ученики замолчали и повернули коней назад, а у Ван Хуая покатились слезы: "Мастер Сие, берегите себя...".

"Я не видел, чтобы солдаты дома Фэнчжоу появлялись в течение двух часов, никто не хочет заботиться!" Фэн Чживэй не стал реагировать на чужие ощущения и ответил безжалостно.

Ученики убежали, Фэн Чживэй взглянул на домоправительницу и сказал: "Идите быстрее, кажется, вы не выбираете дорогу, есть ли короткий путь?"

"Малыш знаком с окружающим путем и проходит прямо через Хуншань". Экономка сказала: "В самом центре горы есть небольшая деревня. Через гору проходит небольшая дорога. Зал предков Яньцзя из деревни Цзюцзе находится недалеко. Это может сэкономить половину расстояния".

"Это так долго, пойдемте". Нин Чэн уже шагнул вперед, чтобы схватить его, и выбежал на улицу.

Фэн Чживэй вышел из машины и сел на лошадь вместе с Гу Наньи. Бабяо и три сотни охранников последовали за ним в гору и некоторое время шли пешком. Горная дорога была неровной, поэтому он бросил лошадь и пошел пешком. Через некоторое время экономка сказала: "Уже почти дошли до деревни Рэньцзи, эй, такой большой дым".

Фэн Чживэй смутно почувствовал, что это имя немного знакомо, и не знал, где мог его услышать, как вдруг Нин Чэн закричала у него на глазах.

Глава 191

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, читать бесплатно!

Фэн Чживэй сжал сердце и быстро пошел, но увидел, что вход в деревню перед ним был перекрыт балкой. Из деревни за балкой выходило много черного дыма, а перед балкой шли несколько бюрократов, неся дрова, и лицо у них было нервное. Также несколько мужчин в официальной форме стояли поодаль.

Хозяйка дома ошеломленно произнесла: "У меня не было этой перекладины, когда я приходил сюда раньше".

В это время эти правительственные чиновники уже вошли и крикнули: "Это место заблокировано, никто не может войти, возвращайтесь, возвращайтесь!".

Прежде чем слова упали, хлыщ Хэляньчжэн покачал головой: "Не подходите!"

"Это против вас!" Правитель закрыл лицо: "Да это за тебя..."

"Кто твой дед!" Хелян Чжэн еще одним ударом кнута бросил его на перекладину.

"Где ты, почему ты бьешь людей по своему усмотрению!" Люди в официальных мундирах подошли и, увидев Хелянь Чжэна, испугались.

Фэн Чживэй облегченно произнес: "Лю Чжичжоу".

"Адмирал-служащий!" Этим человеком был Лю Жуй из Чжичжоу, Фэнчжоу. Увидев Фэн Чживэя, он поспешно отдал честь: "Почему ты здесь?".

Фэн Чживэй вспомнил, что ходил к нему в гости и бросил вакансию. Именно тогда он сказал, что деревня Рэньцзи уехала. Он уже собирался задавать вопросы, но Лю Жуй тут же спросил: "Я только слышал о чуме в этой деревне. Пришел проверить?"

Чума?

Фэн Чживэй поднял брови, и тут он понял, почему деревня Хэнмулань никого не отпустила.

"Я пришла сюда не по этому вопросу". Только на мгновение она успокоилась и коротко сказала об этом вопросе: "Отпусти луч, я хочу пройти".

"Взрослый не должен!" Лю Чжичжоу поспешил остановиться, "В этой деревне свирепствует эпидемия, семь семей почти умерли за ночь, мы собираемся сжечь деревню, она уже воспламенилась, ты не должна идти в прошлое!"

"Тушите огонь". Фэн Чживэй все еще не мог отказаться от такого тона и сделал шаг в сторону.

Лю Чжичжоу хотел бы сказать, что Фэн Чживэй Хуо Ран повернулась и уставилась на него.

Ее лицо было спокойным, но глаза были как железо. Под мрачным небом она, казалось, сияла глубоким синим светом. Это было настолько непростительно, что у Лю Чжичжоу от неожиданности перехватило горло.

"Если ты остановишься, я попрошу тебя пройтись со мной по деревне".

Лю Чжичжоу задохнулась, Нин Чэн отпихнул перекладину и ворвался внутрь. Фэн Чживэй не стала отступать и сказала: "Впереди опасность, мы с Нин Чэн пойдем, а все остальные останутся".

Никакого ответа, все проигнорировали ее и последовали за ней.

Фэн Чживэй ничего не сказала. Гу Наньи не оставлял ее. Хэ Ляньчжэн Яо Янъюй тоже был ослом. На стражниках лежала ответственность за охрану, и морщиться было смертным приговором.

В таком случае, чума и чума, пойдемте вместе!

"Взрослый!" Кто-то догонял. "Цаомин находится в деревне Цзюцзе под горой. В любом случае, он должен спуститься с горы. Цаомин ведет тебя! Цаомин также знает несколько видов противоэпидемических трав, которые можно указать и взрослым."

Фэн Чжи слегка кивнул, и группа, не раздумывая, толкнула засов, ступила на дровяник и въехала прямо в него.

Лю Чжичжоу безучастно смотрел всем в спину, только почувствовал, что его сердце дрожит, немного потоптался на месте и сказал: "Возвращайтесь в Фэнчжоу, чтобы доложить!"

Мертвая деревня.

В маленькой деревушке в глубине горы, кажется, нет живых людей. Со всех сторон разбросана всевозможная утварь, повсюду горят звезды и испускают обгоревший черный дым. Все травяные хижины мертвы, и даже трупов не видно. Но можно ожидать, что во всех сараях с горящими головнями должны быть мертвые люди.

Деревенский Цзюцзе торопливо шел по дороге, обходя все предметы, но глаза его, казалось, что-то искали, направляясь прямо в определенном направлении.

Вдруг он остановился перед овощной грядкой и, не говоря ни слова, принялся копать землю.

Глаза Фэн Чжи сузились, и он увидел, что почва на овощном поле была рыхлой и влажной, и было очевидно, что ее только что вскопали. На поверхности почвы слабо сгибалась и вытягивалась тонкая детская рука, а пальцы были направлены прямо к небу в позе царапины. Как бы желая быть безразличным к небу, прося справедливости.

Здесь заживо похоронили ребенка!

Яо Яньюй шагнула вперед, чтобы поднять землю с криком, и Фэн Чживэй остановился.

Здесь похоронены 80% больных людей, и никто не может к ним прикоснуться. Она должна пересечь гору и пойти в зал предков. Она не может забрать злую болезнь.

Излишнее милосердие только навредит большему количеству людей.

"Если ты хочешь забрать этого человека с собой, то сделай это сама". Ребенок был выкопан и покрыт грязью. К счастью, он был похоронен неаккуратно, и времени прошло немного.

"Взрослый! Это мой племянник, он не болен!" Ребенок был на руках и опустился перед ней на колени. "Мой племянник был странным с самого детства. Я никогда не болел, комары не кусают в середине лета, яд Ваньшаня уходит, он Не существует злой чумы! Мастер Лю не верит моим словам, настаивает на том, чтобы похоронить его, я, я, я... Я вынужден следовать за вами и хочу спасти его!"

Он передал ребенка, и на его лице не было иссиня-черного газа, свойственного чуме.

Фэн Чживэй услышал фразу "Уклонение от яда Ваньшань", и пошевелил мозгами, думая о глубоких горах в Южно-Китайском море, в Южно-Китайском море всегда есть какие-то мифические легенды, родословная этого ребенка может быть немного своеобразной, оставив это, возможно, не так уж и плохо.

"Пойдемте.

" Она никогда не была нерешительным человеком, решила не терять времени, махнула рукой, и группа людей продолжила быстро идти, идя в последнем Гу Наньи, хлопок Марса, и сено, падающее на карниз На ходу, Тенг вспыхнул, и вся деревня была постепенно погружена в безмолвный и скрученный огонь.

Спина Фэн Чживэя, в свете костра, так и не вернулась.

Я съел несколько трав, которые искал в горе, и вскоре после этого прошел через гору.

Не доходя до Зала предков семьи Янь, вдалеке я увидел на дороге бесчисленное множество людей, бегущих в определенном направлении, словно муравейники, сходящиеся со всех сторон и стекающиеся в определенный пункт назначения.

"Это член семьи Янь, живущий по соседству". Ли Чжэндао сказал: "Семья Янь, которая развивалась сотни лет, имеет очень большое количество людей. Весь Фэнчжоу и люди, которые были с семьей Янь, имеют тщательный подсчет. Их десятки тысяч, считая их родственников и родственников родственников, можно сказать, что 40% людей в Фэнчжоу имеют отношение к семье Янь. Конечно, эти отношения обычно не очень хорошие. Семья Янь не может заботиться о стольких людях. Люди, многие из этих людей обычно являются наемными работниками в семье Янь, но когда они сталкиваются с такими вещами, как клан, Южно-Китайское море правит, храм предков омывается, и катастрофа откладывается на девять поколений. У каждого нет ответственности, поэтому все уйдут".

Глава 192

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, читать бесплатно!

Фэн Чживэй некоторое время следовал за толпой и увидел впереди толпу, настоящую толпу людей, бесчисленное множество людей, которые толкались, держа в руке палку с рыболовными вилами, шум был слышен за полмили, а ушей не было видно. Конечно, Нин И и его три тысячи охранников не видны.

"Катись!"

"Тот, кто врезался в храм предков, умри!

"Вытаскивайте тех, кто внутри!"

Звук рева упирается в небо, а толпа людей настолько тесна, что их невозможно вытащить.

Стоит только убить кого-то, как все выходит из-под контроля.

"Я подберу его!" Ничего не сказав, Нин Чэн собрался переступить через голову.

Фэн Чживэй потянула его: "Медленно!".

Она смотрела на толпу и выглядела достойно.

Не исключено, что Гу Наньи и Нин Чэн поженятся в боевых искусствах, но она беспокоится, что эта огромная толпа будет смешана с прекрасной работой Чанцзя, как в прошлый раз. Человек, который воспользуется хаосом, не сможет навредить Гу Наньи посреди неба. Хэ Нинчэн, случайно убив несколько человек, уже не сможет решить этот вопрос. Тогда, не говоря уже о том, чтобы овладеть Южно-Китайским морем, сможет ли он выйти из Южно-Китайского моря - это проблема.

Видно, что Нин И также принял это во внимание, поэтому он никогда не вызывал столкновений между стражниками и окружающими толпами.

"Ты не можешь действовать необдуманно, здесь слишком много людей, и ты не сможешь контролировать их, если не будешь осторожен". Она подумала об этом и сказала Нин Чэну: "Сообщите Вашему Высочеству, мы здесь".

Нин Чэн закатил глаза, немного не желая этого, Фэн Чжи холодно сказала: "Веришь ты или нет, но если ты не послушаешь меня сегодня, то завтра тебе придется вернуться в Дицзин".

Нин Чэну не оставалось ничего другого, как выпустить цветок флага. Почти сразу же в центре далекой толпы выстрелил золотой цветок флага. Этот цветок флага отличался от остальных.

Она взлетела прямо вверх, мяла в воздухе, и что-то выскочило, косо выстрелив в толпу.

"Брат Гу!"

Фэн Чживэй выпил, а Гу Наньи уже взлетел вверх, гальванизировался и взял вещь в руку.

Окружающие только почувствовали, что у них на голове цветок, и совсем не заметили фигуру. Гу Наньи вернулся к Фэн Чживэю.

В золотом цилиндре лежал рулон бумаги, на котором угольными стержнями было написано несколько слов: "И Лисань".

Глаза Фэн Чживэя загорелись.

Это в точности соответствовало ее мыслям.

"Лисань". Она спросила Чжэнчжэна из деревни Цзюцзе: "Где находится ближайший "Чан Пинцан"?".

Чан Пинцан - это зернохранилище окружного уровня, созданное императорским двором в различных местах. Его нельзя использовать без разрешения императорского двора. Обычно он используется для оказания помощи при стихийных бедствиях, хранения и стабилизации цен на зерно.

"В префектуре Хирано, которая находится в тридцати милях друг от друга, их два". Ли ответил утвердительно и немного озадаченно спросил. "Что вы спрашиваете об этом? Чан Пинкан непосредственно руководит административным бюро губернатора Ямэня, но это не приказ мастера Чжоу. Не открывать должности, особенно в последнее время, и иметь строгий контроль."

Конечно, строгий. В последнее время семья и правительство борются за отдел судоходства. Цена на рис в Южно-Китайском море выросла. Конечно, Чжоу Сижун должен крепко держать Чан Пинкан в своей руке, чтобы стабилизировать цену в будущем, чтобы он мог стоять на земле. Потерпев поражение, Фэн Чживэй холодно улыбнулся и протянул руку, чтобы поприветствовать Хэлянь Чжэн Яо Яньюй: "Ши Цзые, Гунцзы Е!".

Выслушав просьбу Фэн Чживэя, Хэ Ляньчжэн моргнул и спросил: "Если вы настаиваете, вы можете убить?".

Фэн Чживэй усмехнулся, его голос вырвался сквозь зубы: "Этого можно убить".

Хэ Ляньчжэн Яо Янъюй взял своего Ба Бяо и 200 охранников, и снова прислушался к мнению тети "можно убить". Он и Яо Янъюй расстанутся после уезда Янпин.

Чтобы увидеть, кто хочет больше еды, а кто меньше, достаточно вставить травинку за ягодицы и три раза проползти собаке по земле.

"Хозяйка." Фэн Чживэй снова поприветствовал экономку Циюань. "Немедленно возвращайся в Циюань, созови всех людей, используй все деньги, которые есть на счету, используй быструю лошадь, и перевези всех меня в уезд Хирано. Чем скорее, тем лучше".

Управляющий знал, что дело важное, и вопросов не было, и Ши Ли тут же поспешно уехал.

"Личжэн, ты пойди собери людей, имеющихся в деревне, собери все гонги и барабаны, и стучи мне по дороге, говоря, что Шанфэн выпустил уведомление. В связи с тем, что прилив в Фэнчжоу и рост цен в последние несколько дней повлияли на средства к существованию жителей Фэнчжоу, суд в настоящее время открывает склады в уезде Хирано для помощи зерном. Старики старше 60 лет в Фэнчжоу и пригородных уездах могут получить 10 литров риса и серебра 52, а пострадавшие рыбаки в пригородных уездах Фэнчжоу могут получить 10 литров серебра 32. Бренд получил 10 литров серебра. Эта льгота действует в течение трех дней. Вам нужно лично посетить картину, и она не будет устаревшей". Фэн Чжи сунул Личжэну большую пачку серебряных билетов: "Неважно, что ты можешь выбить "Забирай громкие", чтобы все слышали. Деньги - это тяжелая работа для тебя. Когда толпа разойдется, вам дадут столько же!".

В его руке был серебряный билет, и он дрожал от волнения, но немного колебался.

"Мои слова - это одобрение". Фэн Чживэй слегка улыбнулся: "Ты просто скажи людям, чтобы они так сказали!"

"Ты." Фэн Чживэй указал на Нин Чэна и оставшиеся сто охранников. "Снимите внешнюю одежду и прижмите меня к себе. Ничего не делайте, ждите, пока толпа разойдется, пока обращайте внимание на тех, кто отказывается уходить , Люди с неправильными выражениями, окружите меня!"

"Да!"

Все ушли, Фэн Чживэй поднял руку к небу, думая об облегчении в округе Хирано, и ожидая, когда люди бросятся туда, там все должно было быть почти готово.

Лучше блокировать, чем скупиться, а убеждать - хуже, чем соблазнять. Чем усердно плевать на периферию и создавать проблемы, лучше помахать вдалеке кучкой серебра, и пусть катятся.

Что касается открытия складов и поставок зерна, то это наверняка будет блокировано чиновниками зернового склада, и лучше всего, чтобы выступили Хелянь Чжэн, сын особого рода, и Яо Яньюй, сын первого помощника.

Затем она потянула Гу Наньи и нашла двух деревенских жителей, чтобы сменить ткань.

"Брат Гу". Она подумала о чем-то и сказала Гу Наньи: "Как только толпа начнет эвакуироваться, ты помоги мне обратить внимание на высоту. Если что-то не так, дай мне знать".

Гу Наньи спокойно ела грецкие орехи, всегда стоя рядом с ней там, куда она могла дотянуться тремя шагами.

Вскоре после этого загремел большой гонг Личжэна, и десятки молодых людей, не принадлежавших к ветви семьи Янь, с криками понеслись по дороге. Гонгов и барабанов было недостаточно. Некоторые люди стучали по железному горшку, другие похлопывали по горшку, что было грязно и громко. Голос С сразу же подавил шумные голоса.

Глава 193

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!

Посторонние люди, услышав объявление, сначала удивленно повернули головы, а затем показалось, что порыв ветра пронесся по толпе, постепенно распространяясь снаружи внутрь, и места, которые они ощущали, колебались.

Большинство из этих людей входят в группу помощи пострадавшим от стихийного бедствия, которую возглавлял Фэн Чживэй. Фэн Чживэй знает, что многие из семьи Янь нанимали работников, и специально добавил термин наемные работники. В дополнение к долголетию людей в Южно-Китайском море, многие люди имеют более 60 стариков. Вознаграждения стариков особенно щедры, поэтому вся семья будет охранять стариков, чтобы они ездили получать положенные по льготам продовольственные зерна и серебряные деньги. Скоро люди вокруг опустеют.

Существует также ограничение по времени и по месту. Когда эти люди потихоньку отправляются в соседний уезд, чтобы ходить туда-сюда, все заканчивается.

Хорошие новости всегда распространяются очень быстро, и все знают об этом, когда ходят вокруг, и с удивлением смотрят друг на друга.

Это старый Личжэн в деревне Цзюцзе. Жители деревни знают об этом, и никто не смеет лгать о подобном. Кто-то сразу же закричал: "Пустите рис!".

Тысячи людей откликнулись криком, а потом сказали, что тупик существует уже так долго, и в нем нет никакого движения, не видно и насильственного воздействия на родовой зал. Осада длится уже столько времени. Внезапно он выронил палки и камни из рук и отвернулся.

Тысячи людей рассыпались после хула-ла, некоторые из спешившихся людей остановились в нерешительности на полпути и отвернулись, услышав новость.

В конце концов, самое важное не так важно, как собственный желудок. Кроме того, родовой зал еще не был вымыт.

Фэн Чживэй наблюдал за происходящим на дереве, вздохнув с облегчением.

Услышав эту новость, зависшее было сердце, наконец, слегка отпустило.

От такого затишья у него закружилась голова, и он едва не слетел с дерева. Гу Наньи схватил ее одной рукой, а пара ярких светлых глаз озадаченно смотрела на нее за вуалью.

Фэн Чжи улыбнулась и сказала: "Дерево действительно высокое".

Она тихо потупилась и тут же опустила ресницы.

Гу Наньи повернул голову, внезапно щелкнул пальцами и выстрелил горстью грецких орехов.

Орех разлетелся, как дождь, в сторону задней части рассеянной толпы.

Мужчина, зажатый в центре толпы, посмотрел на постепенно рассеивающихся людей, в его глазах появилось тревожное выражение, рукава развернулись, и в ладони блеснул кинжал.

Он ударил ножом человека в жилете, жаждущего получить рис!

Нож еще не вошел в мясо, он уже открыл рот и готов был крикнуть "убиваю...".

Но вдруг налетела желтая тень и вонзила его кинжал. Кинжал сложился пополам. Желтая тварь упала на землю, но это был маленький грецкий орех.

В то же время во всех направлениях раздался шум хаоса: "Поймать вора!", и он закричал почти одновременно с фразой "убить".

Несколько человек внезапно сжались рядом с ним. Когда глаза одного человека непроизвольно вспыхнули, он схватил его за руку и захлопнул ее обратно. От щелчка тот внезапно потерял сознание.

Это произошло между Сюй Юем, и так было пять раз подряд, и все пять были мгновенно погашены. Люди действительно думали, что ловят воров, и уходили быстрее, трогая свои кошельки.

Тысячи постепенно исчезали.

Изящные работы, принадлежащие семье или роду Чанг, были захвачены.

Фэн Чживэй выдохнула, показав усталую улыбку.

Ее всегда беспокоило, что людей слишком много, и если тебя подстрекают к этому, то пока ты хоть немного контактируешь с охранниками Нин И, она может бесконечно расширяться, пока не станет неконтролируемой.

Трудно представить себе последствия того, что ее использовали другие, чтобы разжечь ветер.

По крайней мере, она пообещала, что Чжоу Сижун больше никогда не сможет ничего сделать. Без создания корабельного подразделения она не смогла бы интегрировать и контролировать семью.

Поначалу ей было немного странно, почему ей не удалось добиться успеха через несколько часов, когда толпа рассеялась и она, наконец, увидела ситуацию впереди.

За пределами великолепного родового зала семьи Янь, несколько больших деревьев теперь свалены в кучу, чтобы блокировать родовой зал во всех направлениях. Армия щитоносцев из Гвардии Короля Чу поставила щит на корпус дерева, чтобы заблокировать сцену внутри.

Нин Ийи обнаружила, что народ подстрекают, и немедленно приказала срубить несколько столетних гигантских деревьев у входа в родовой зал, чтобы сделать барьер, прочно блокирующий контакт с окружающими людьми.

В этом случае невозможно, чтобы намеренные люди использовали случайный контакт своих конечностей для создания инцидентов - через широкое дерево!

Если бы он не воспользовался возможностью принять решительное решение, боюсь, что Фэн Чживэй не стал бы ждать до сегодняшнего дня.

На самом деле, Нин И мог вовремя отступить, когда обнаружил, что люди окружены, но он предпочел остаться в опасном месте. Хотя есть причины, по которым он верил, что Фэн Чживэй сможет решить эту проблему, больше всего он не собирался уступать семье Янь.

О решении Фэн Чживэя сделать Баоянь Кайсеки он ничего не сказал, но своими действиями полностью доказал свое отношение.

Фэн Чжи немного опустила дерево, почувствовав сильное головокружение, жар и озноб, она едва заметно улыбнулась и отступила от Гу Наньи на несколько шагов.

Перед гигантским деревом стражники увидели ее и внезапно подняли щит.

Гу Наньи подошел, потянул ее за рукава и хотел взять с собой, чтобы перелететь через большое дерево. Фэн Чживэй откинулась назад и улыбнулась: "Я приду сама".

Она взобралась на большое дерево, бодро зашагала и на ходу помахала рукой.

Стражи щита с обеих сторон видели, что сегодня она приняла совсем другое решение и была настроена очень серьезно.

Она взобралась на дерево, и ее щит раскрылся, как веер.

После того, как она увидела дерево, перед залом предков появился мужчина.

В слоях стражников человек прислонился к дереву, укрытый золотисто-красным плащом стражников короля Чу. Он, вероятно, вышел в спешке, на нем только лунно-белый инкрустированный халат и вышитая черная туника мандала Луо тонкий плащ, бледный шелк пояса свисает вниз, а красная накидка под ним переплетается в великолепное великолепие.

Он играет в шахматы.

Посреди этих десятков тысяч людей, в свирепом и опасном месте, он заставлял всех обходить его, и в опасности глядя на огонь, он играл в шахматы с самим собой.

Он прислонился к дереву и принял расслабленную позу. Перед ним лежала временно вырезанная деревянная шахматная доска. Шахматная фигура была сделана из двух видов листьев, одна сторона была зеленой, а другая - желтой. Они боролись друг с другом. Он поджал губы и пристально "смотрел" на шахматную доску. Вероятно, он думал о том, как использовать свою зеленую сторону, чтобы съесть желтую сторону.

Фэн Чжи был на высоком уровне, он смотрел на Нин И вдаль, и солнечный свет в сумерках падал на его брови сквозь пестрые листья. Изящество его бровей сгустилось, а длинные ресницы прочертили красивую дугу под глазами. От него исходило редкое тепло. Тишина.

Глава 194

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!

Увидев этот взгляд, Фэн Чживэй вдруг стало грустно.

Она тоже сжала губы и сжала внезапно разбушевавшийся разум в тонкую линию, вдавливая его обратно в легкие.

Нин И внизу услышала движение, оглянулась, улыбнулась ей и поманила: "Ты здесь".

"Хорошо."

Легко спросить, и ответ прост. Похоже, что она вернулась, чтобы встретиться в Циюань после того, как закончила свои официальные дела.

Тысячи людей, все из которых опасны и далеки, кажется, никогда не существовали.

"Иди сюда." Нин И снова позвала ее.

Фэн Чживэй медленно пошел, Сюй Сюй остановилась перед ним.

Нин И прислушивалась к ее шагам, хмурясь и смеясь: "Почему ты сегодня так напугана, боишься?".

Фэнчжи улыбнулась и усмехнулась, но все же не подала виду: "Что происходит?".

"Все по-прежнему". Нин И встал, стряхнул шахматную доску листьев, и подошел, чтобы потянуть ее: "Ты ела? Я не ела уже целый день и умираю от голода".

Фэн Чживэй вспыхнула, спряталась подальше, ответив: "Нет".

"Что с тобой сегодня не так?" Нин И нахмурилась и остановилась. "Не винишь ли ты меня за то, что я не грабил людей? Родовой зал клана слишком важен. Тебе не выгодно находиться в Южно-Китайском море в будущем, поэтому я решил подождать... ...".

"Нет, это не так." Фэн Чживэй тут же сказал: "Я не могу схватить его крепко. Я могу сделать это, только если изменю его".

"Трудно сказать." Нин Исен улыбнулся: "Терпение короля ограничено. Семья Янь действительно не смеет дать придворному лицо, а король, естественно, не смеет дать им отступного."

Он прошел перед Фэн Чживэй, Фэн Чживэй сделала несколько шагов назад, и прошла мимо него, когда он собирался взять ее за рукав, ее слабый аромат долетел из носа, и было какое-то другое дыхание смутно, Нин И был поражен, подсознательно принюхиваясь снова, но она ушла.

Он стоял молча, его лицо постепенно тускнело, но он не заговорил снова, а холодно сказал: "Раз уж ты здесь, этот вопрос должен решать ты, и я не должен нести за него ответственность, решай сам".

Закончив говорить, он отвернулся, а Фэн Чживэй ничего не сказал, наблюдая, как охранники короля Чу быстро собрались в команду и приготовились уходить.

Вдруг раздался торопливый звук шагов, Фэн Чживэй оглянулся и увидел, как маленькая и изящная женщина, саронг Цзинчай, подбежала к дереву, увидела дерево, задрала саронг вокруг талии и щит Армейское орудие остановилось и закричало: "Кто!"

"Жители деревни Цяньшуй в Фэнчжоу, Южно-Китайское море, Хуа Цюн просит встречи с вашим высочеством". Женщина подняла голову, смуглое лицо, красивые брови, а зубы были особенно четкими.

Нин И обернулся.

Женщина поклонилась дереву и сказала: "Его Королевское Высочество, дочь народа откроет вам дверь!".

Фэн Чживэй и Нин И с ужасом оглянулись, а в их глазах вспыхнула радость - войти можно было только в родовой зал клана, все остальные были врагами всего клана. Теперь в этой ситуации семья Янь не откроет им дверь, и ему пришлось стоять на месте. Если бы семья Янь могла открыть дверь, тогда не было бы никаких проблем.

"Кто ты?" Нин И очень спокоен. "Ты по фамилии Хуа, а не Янь. Не семья Янь назвала дверь капитальным преступлением. Не ищи свой собственный путь".

"Ваше Высочество." Хуа Цюн постучал по голове и протяжно сказал: "В этом зале предков - свекровь и ее муж. Если они не могут жить вместе, то лучше умереть вместе!"

Оба были потрясены одновременно: "Муж?".

Фэн Чживэй сказал: "Хм", он не ожидал, что у Янь Хуайши есть жена в Южно-Китайском море. Почему он не слышал, чтобы он упоминал об этом? В любом случае, Янь Хуайши - ребенок семьи Янь. Эта женщина - его жена, и ей также положена лучшая еда и одежда.

Почему это просто рыбацкое платье?

Взгляд Фэн Чживэя упал на ее руки и ноги. Женские сандалии на босу ногу, штанины брюк были подняты вверх, на запястьях и лодыжках виднелись следы крови от веревки, а некоторые места были истерты и окровавлены.

Как она пришла? Освободилась от веревки? По дороге? Так соломенные сандалии износились, шрам?

"Пусть идет". приказал Фэн Чживэй, и стражник уступил дорогу. Хуа Цюн, тяжело слезая с дерева, не стал с ними разговаривать, а направился прямо ко входу в зал предков.

Проходя мимо, он вытащил из-за спины пару рыболовных вилок.

Фэн Чживэй снова был ошарашен.

Разве это не беспорядок?

Ей было немного не по себе. Она должна была следовать за прошлым. Хуа Цюн подошла к двери родового зала и начала стучать в дверь, крича при этом: "Сунь Янь Чантянь, глава семьдесят третьего поколения семьи Янь, прошу к сюзерену!".

Фэн Чживэй и Нин И посмотрели друг на друга, вспомнив, что они недавно имели дело с семьей Янь. Неужели они не слышали ни об этом человеке, ни о внуке Янь?

Кроме того, это явно мужское имя. Не говорит ли эта женщина, что она сама Хуа Цюн?

Дверь в зал предков осторожно приоткрылась, и оттуда высунулась половина лица. Это был смутный Янь Хуайюань. Ти Цин сначала посмотрел на Нин И и Фэн Чживэя, а затем на Хуа Цюн.

"Ты маленькая вдова! Сука! Какой Янь Чантянь? Кто такой Янь Чантянь? Семья Янь насчитывает всего 730 поколений, где 732 поколения? Ты - фамильяр, смеешь стучаться в дверь родового зала, смеешь **** в святилище родового зала, убью тебя немедленно!"

"Убьешь, если у тебя есть семя!" Хуа Цюн Ирань не боялась. "Пока ты смеешь носить имя мятежного предка, убивать внука, родителей Яня, у входа в этот родовой зал, я буду служить тебе!"

"Какой длиннокомнатный внук, убирайся!

" Янь Хуайюань был в ярости и потянулся, чтобы толкнуть ее.

Хуа Цюн неожиданно сделал шаг назад, захлопнул верхнюю рубашку, подтянул живот и крикнул: "Янь Чантянь здесь!".

Тысячи людей замолчали.

Фэн Чживэй редко открывал рот.

Гу Наньи тупо уставился на поднятый живот и посмотрел на маленький грецкий орех в своей руке.

Нин Чэн упал в пыль вместе с головкой лука.

Женщина разделась под солнечными лучами, и перед тысячей людей предстала открытой, ее живот, прикрытый лишь тонким слоем одежды, был слегка приподнят, а сквозь скудную ткань почти были видны растяжки.

Янь Хуайюань остался на месте, его рука была вытянута в воздухе, и он не знал, как ее отдернуть.

"Ваш внук семьдесят третьего поколения семьи Янь сейчас находится в моем животе". Хуа Цюн резко обернулась, совсем не заботясь о грязной одежде, и встретила взгляд Янь Хуайюаня, сказав одним словом: "Нажмите Родословная 732 поколения продолжается. Это поколение называется "Чанг". Я назвал его Янь Чантянь и Янь Хуайюань. Сейчас Янь Чантянь войдет в него!".

Глава 195

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!

Ее голос был громким, а рот - особенно четким и ясным, и более тысячи человек слышали его отчетливо.

Нин И внезапно вздохнул: "Хорошо!"

Фэн Чжи слегка вздохнула с чувством: "Брат Янь благословлен!"

Янь Хуай долгое время без души смотрела на свой живот, а затем отступила назад с волной волнения. Время от времени раздавался старческий голос. Это был Янь Тайгун, который, дрожа, произнес: "Хуа Цюн, ты не послушна женским устоям и бесстыдна. Вдова! Как ты смеешь говорить перед святой землей Зала предков Янь, и не дай мне быстро вернуться!"

"Кто произносит красноречивые слова, у того и сердце на уме!" Хуа Цюн отказался дать ему возможность вернуться. "Первый император Великой Семьи Янь - главная карта. Кто осмелится лгать в зале предков вверх ногами черным по белому, будет осужден, и семья будет виновата! Отец, ты не боишься страданий. Какое осуждение!"

Янь Тайгун поперхнулся и наконец не удержался от гнева: "Только потому, что ты - женщина по фамилии, и она, как говорят, беременна от моего наследника из рода Янь, я позволю тебе войти в родовой зал? Ты мечтаешь, ты!"

"Вы, поколение Янь, не добродетельны, и их потомство худое". Хуа Цюн усмехнулся. "С тех пор как двухкомнатный внук утонул в море в прошлом году, остались только девушки, которые не вошли в родословную. Неужели ты посмеешь не пустить меня? Твоя семья Янь всегда передавала Чанфанфан, последнее поколение молодых и дед ушли, в этом поколении ты хочешь использовать обиды предыдущего поколения, чтобы прогнать Кайсеки, но эта в моих объятиях не ушла, также Нет ошибок, ты не можешь остановиться!"

"Что ты за тварь? Вдова, убившая своего мужа, еще не вошла в ворота моей семьи Янь, и смеешь говорить, что она беременна священной кровью семьи Янь?

"Кайсеки!

" Хуа Цюн тут же отступила назад и закричала: "Ты слышала? Я спрошу тебя сейчас, женишься ты на мне или нет!".

Воцарилась тишина, люди были пригвождены к месту, как глиняные скульптуры, все они затаили дыхание и были потрясены смелостью женщины.

Тысячи людей были освещены солнцем в центре, а женщина стояла на солнце.

Короткая тишина была невыносимой, и у всех перехватило дыхание. И тут же в глубине зала предков раздался голос Янь Хуайши.

Только одно слово.

"Женись!"

Срубить гвоздь и никогда не возвращаться.

С громким взрывом более тысячи стражников забыли о своей личности и закричали в унисон. В хрустальных глазах Фэн Чжи вспыхнули огоньки, и он только почувствовал, что его кровь уже холодна и мертва, и казалось, что она вмиг закипит.

Нин И молчал, но вдруг посмотрел на нее косо, Фэн Чживэй не осмелилась посмотреть ему в глаза, но услышала, как он вдруг вздохнул.

Хуа Цюн наклонил голову, слезы покатились по его глазам, но так и не упали.

"Даже если он женится на тебе". Янь Тайгун на некоторое время застыл в оцепенении, шипя: "Как ты смеешь убеждаться, что это мальчик? Девочки не могут войти!"

"С этим легко справиться". Хуа Цюн презрительно улыбнулась.

Фэн Чживэй внезапно подпрыгнул в своем сердце.

"Э-э..."

Хуа Цюн достал пару рыболовных вилок, и пара полированных вилок отразила ослепительный свет солнечных лучей.

"Посмотри на это!"

Вспыхнул свет, и вилка вошла в живот!

"Не надо..." в ужасе закричал Янь Тайгун.

Он был так напуган, что его старое сердце почти перестало биться.

В родовом зале запрещено убивать детей семьи Янь, иначе человеку переломают ноги и изгонят его из Южно-Китайского моря. В случае, если это действительно младенец, его прежней жизни не хватит, чтобы компенсировать это.

"Защелкало".

Орех вовремя спас жизнь Янь Чантяню.

Нин Чэн проскочил мимо и конфисковал пару рыболовных вилок, похлопал Хуа Цюн по плечу, забирая вилку, и сказал со слабой улыбкой: "Время как раз подходящее".

Хуа Цюн, казалось, не слышала его. Она прикрыла живот одной рукой. Движения были очень быстрыми. Острый кончик вилки прорезал кожу живота, и кровь капнула на синеватый пол.

Тысячи людей затихли - после появления этой женщины все были потрясены ею и давно забыли издать хоть звук.

"Ты не хочешь, чтобы я доказала это сама". Она улыбнулась белыми клыками и оскалилась, как какой-то зверь в горе. "Теперь открой дверь, и вождь длинного дома Сунь Янь войдет".

Янь Тайгун был настроен на долгую встречу с ней. Ей пришлось прикрыть глаза с отчаянным видом неудачи и долгое время молча махать рукой.

Дверь родового зала с грохотом распахнулась, и луч солнечного света, которому было отказано во входе, ярким огромным веером распустился за железными воротами.

Фэн Чживэй смотрела на непрерывное расширение дуговой тени, посмотрела на Хуа Цюна, гордо поглаживающего свой живот в дуговой тени, и долго выдыхала.

Затем она сделала шаг назад, нашла ровное место и села.

Нин И, который прислушивался к движениям с другой стороны, сразу же повернулся, чтобы посмотреть на нее.

"Нин Чэн." Фэн Чживэй Пин тихо приказала Нин Чэн: "Жди своего господина, не позволяй ему приближаться, и, если возможно, помоги мне удержать брата Гу".

Затем она откинулась назад и упала.

В мелькающем свете и тени, казалось, можно было увидеть, кто спешит.

Слышно, кто пьян.

"Чживэй!"

Гу Наньи бросился к нему, Нин И напился, Нин Чэн не смог никого удержать.

Боевые искусства Гу Наньи выдающиеся. Естественно, Нин И прибыл первым, поэтому он потянулся к Фэн Чживэю, но Нин И уже подоспел. Вместо того чтобы схватить Фэн Чживэя в руку, он сначала хлопает в ладоши.

Гу Наньи, который не хотел иметь физический контакт ни с кем, кроме Фэн Чживэя, подсознательно сжал руку. Фэн Чживэй упал и попал в объятия Нин И, который только что протянул руку, снимая Гу Наньи.

Нин И опустилась на колени, обняла Фэн Чживэя, пальцем потрогала пульс, и ее лицо сильно изменилось. В это время подбежала Нин Чэн и потянула его за собой: "Мастер не может! Эпидемия..."

"Заткнуться!"

Нин И Хуо Ран повернул голову, и несколько рассеянных глаз "уставились" на Нин Чэна, его голос был глубоким и холодным.

"Куда ты пошел?"

Нин Чэн открыл рот и, заикаясь, рассказал историю о деревне в горе, которая была в спешке. Лицо Нин И становилось все холоднее и холоднее, и он долго говорил: "Почему ты в порядке?"

"Мы ели травы, и я не знаю, как она... просто в порядке". Нин Чэн не понимал.

Глава 196

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!

Гу Наньи вдруг сказал: "Диарея".

Нин Чэн был ошеломлен и понял, что он имел в виду. Накануне вечером Фэн Чживэй напился на голодный желудок, его тошнило и мучил понос. Он почти не спал, а потом отправился к Фэнчжоу и Чжоу Сижуну, чтобы сразиться с мудростью и храбростью, а затем поспешил обратно в родовой зал для лечения. Несчастный случай и физическая сила снизились до самой низкой точки, и все оказались сильнее ее, так что только она не смогла противостоять прошлому.

Нин И поджала губы, ее лицо было белым, как осенняя трава, от мороза, а Фэн Чживэй в ее объятиях был горячим, держа ее жаркие руки, как печь. Было очевидно, что он был горячим уже некоторое время. Когда это началось? Она снова ничего не сказала, но не хотела падать, пока не осядет вся пыль!

Она должна была знать, что заражена, поэтому всегда отказывалась подходить к нему, но он думал...

Нин И стояла на коленях на земле, не обращая внимания на пыль на своем халате, держа руку Фэн Чживэя и слегка дрожа.

Он не видит его, не видит!

Гу Наньи встала позади него, схватила горсть грецких орехов и уставилась на Фэн Чживэя, который постепенно темнел и чернел в бровях... она заболела? Когда заболела? Как заболела? Почему он не знает?

Почему Нин И выглядела так безобразно? Умрет ли она?

Она умрет?

Эта мысль внезапно появилась, и он был потрясен.

Внезапно я почувствовал какой-то дискомфорт, как будто что-то заблокировалось, и мое дыхание не было ровным. Это действительно странное чувство, которого я никогда не испытывал за последние много лет".

В этой жизни его эмоции всегда были тихой спокойной водой, так же как биение сердца всегда сохраняло один и тот же ритм, грусть, дискомфорт, радость, противоречие... все виды эмоций, которые принадлежат обычным людям, он не испытывал, не понимал.

Он потерял отца, когда ему было три года, и был очень спокойным.

В возрасте восьми лет скончалась ухаживавшая за ним няня, и перед смертью она взяла слезы из его руки и сказала: "Бедный мальчик, зачем тебе приходится терпеть такого человека, как ты...".

В ту ночь, под масляной лампой, он равнодушно посмотрел на девицу и спокойно отдернул протянутую руку. Первым делом он вытер ее слезы тыльной стороной ладони.

Затем он повернулся и пошел сквозь толпу ожидавших его людей.

Какой он? Каким был? Никто не сказал ему, что все смотрят на него вот так, необычным взглядом, и со вздохом идут рядом.

Ему было наплевать на результат, на взгляды, на свое дело, которое все еще казалось ему чужим, на отдых на горах и морях, словно в другом мире.

Но в этот момент он вдруг задумался, а чем же он похож на других?

Потому ли, что он отличается от других, поэтому он явно рядом с Фэн Чживэй, но он не может знать, что с ней случилось.

Если она умрет... Если она умрет...

Он сделал шаг назад, нахмурился и, коснувшись своего сердца, стал закрывать глаза и регулировать дыхание... Должно быть, он заражен, умирает.

Фэн Чживэй внезапно повернул голову, и его начало жестоко рвать. Она не ела много пищи. Она выплевывала желчь с желудочным соком. Ее рвало так яростно, что много зеленой желчи выплеснулось, как стрела, не только державший ее Нин туго И был окрашен, и даже Нин Чэн и Гу Наньи неподалеку не были пощажены.

Никто не уступил, даже Гу Наньи, у которой был чистый вкус.

Нин И обняла ее покрепче, посадила на колени и нежно похлопала по спине, чтобы живот не был сдавлен, чтобы слишком сильная рвота не привела к перекрытию горла и удушью. Странный запах, кажется, она была без сознания.

В это время раздался рокот шагов, и впереди показалась тень черного давления, а во главе правительственной армии Фэнчжоу шла инспекция Фэнчжоу.

Нин И Хуо Ран оглянулся назад, похожие на звезды глаза "уставились" на открывающуюся дверь родового зала Янь, и всегда имели холодное и молчаливое выражение, впервые показывая раздраженное намерение убийства.

"Уничтожь для меня родовой зал семьи Янь!"

"Ваше Высочество!"

"Кто сопротивляется, убивайте!"

Циюань погрузился в облако несчастья.

Эпидемия была под угрозой, когда император Чинча был заражен. Хотя новости были сильно заблокированы снаружи и запечатаны изнутри, это был вопрос его собственной судьбы. Его Королевское Высочество Король Чу был в ярости. Даже не осмелился завести разговор, а лишь в панике посмотрел на меня и поспешил прочь, продолжая искать врача.

Доктор приходил один за другим, и драгоценные лекарства стоимостью в десятки тысяч долларов текли, как текучая вода. В печи под карнизом коридора лекарства хранились двенадцать часов, и рецепт лекарства раскрылся, как чешуйка, Его Королевское Высочество Король Чу Но лицо его зеленело день ото дня.

После буйства в тот день он ни словом не обмолвился с окружающими его людьми, не сидел перед микрокроватью Фэнчжи в течение двенадцати часов. Он продолжал созывать людей, чтобы допросить родовой зал, который Фэн Чживэй захватил в тот день перед родовым залом Яньцзя. Куай Ма Синьсинь попросил суд прислать врача для спасения людей.

Фэн Чживэй был сбит с ног болезнью, борясь на грани жизни и смерти, и Наньхай тоже приняла вертикальное положение, впав в кому.

Нин И, который был полностью раздражен, наконец-то показал свою безжалостную сторону.

После того, как в тот день был открыт Зал Предков семьи Янь, Хуа Цюн помог Янь Хуайши и Чэню, которым пришлось нелегко, Нин И не снял осаду, а заставил закрыть Зал Предков семьи Янь и заблокировал всех людей в Зале Предков. Жители окрестных деревень поспешили в уезд, чтобы собрать еду и деньги.

Со всех сторон они были практически пусты. Со своими тремя тысячами охранников и тремя тысячами правительственных войск они однажды ночью прорыли туннель под Залом предков семьи Янь, заложили большое количество взрывчатки и удалились Затем зажегся свинец и раздался приглушенный звук, стоявший сотни лет. Высший священный Зал предков семьи Янь крупнейшего рода в Южно-Китайском море, в котором текла кровь целого поколения императоров, внезапно треснул и рухнул. Камера ворвалась в землю в утреннем свете тонкого красного и светло-золотого цвета, и святое место, где сотни лет поклонялись и боготворили людей, вдруг превратилось в разрушенную стену.

Мужские племена с головами и лицами в семье Янь в основном находились в это время в родовом зале. Зал предков был прочным, и дно не обрушилось, а балка не вызвала полного разрушения. Отдел был без сознания, Янь Хуайюань был разбит упавшим стеновым камнем и ему раздробило ногу, дед семьи Янь был невредим, клан хотел вынести его, чтобы спастись, старик и старые слезы отказались, и они лежали перед треснувшей карточной Головой, крича: "Бог не благословляет мою семью Янь! Дэвэй умер, чтобы увидеть предков!", одна голова была убита о стену родового зала, кровь медленно просачивалась вниз от корней белого нефритового камня, и там был летящий дракон Узор.

Глава 197

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!

В это время Нин И взял его за руку у входа в зал предков. В свете факелов он был лишен выражения. В тишине, затаившей дыхание со всех сторон, он услышал плач в этом месте, почувствовал запах порошка пиротехнического камня и холодно улыбнулся.

"Бог? Небо со мной!"

Он повернулся и решил уйти, оставив позади плачущую семью Янь.

"Если у нее что-то есть, тебя нужно похоронить!"

Гнев сильного, разрушающий мир, вся борьба, кроме уничтожения. Когда через три дня жители деревни Сымянь ехали обратно из Линьсяня, они увидели, что великолепный родовой зал Яньцзя превратился в руины, и услышали, что Нин И приказал людям разнести его. Слухи о том, что семья Янь издевалась над наследниками, притесняла людей и извратила их так, что они были осуждены, оползни и родовой зал были разрушены.

Люди всегда готовы верить в странные силы и хаос. Даже если они не верят, то не могут найти убийцу. В Южно-Китайском море часто происходят большие и малые аварии, связанные с разломами грунта. Это стихийное бедствие. У кого нет доказательств, чтобы торопиться? Некоторые жители деревни, дома которых пострадали и были разрушены, получили самую щедрую компенсацию в истории правительства, и спокойно переехали в свои новые дома, молча пересчитывая деньги.

Выстрел Нин И полностью разрушил столпы разума семьи Янь, после чего Янь Хуайши насильно вошел в семью Янь. Под взглядом бронированного меча короля трех тысяч Чу семья Янь затихла и замолчала. Временно исполняя обязанности главы семьи Янь, Янь Хуайши быстро сменил старейшин семейного зала, растащил персонал и передал реальную власть над магазинами в каждом месте в свои руки. Приглушенный шум родового зала Янь был непредсказуем.

Необратимое и медленное разрушение храма полностью истощило всю стойкость и силу воли семьи Янь. Даже если они знали, что родовой зал был разрушен, они уже были отпугнуты чистым и громогласным стилем Нин И.

Отступление семьи Янь также позволило Нин И убедиться, что нет людей из семьи Чанг и правительства Наньхая, которые могли бы вмешаться в дела семьи Янь. В противном случае, должно произойти повторение. После первоначального урегулирования семьи Янь, у него даже не было паузы. Скрытые силы семьи очистили и тайно блокировали городские ворота, допрашивая немногочисленные подробные работы. Перед допросом подробных работ людям было приказано выпустить звук ветра, который был учтен. У семьи Шангуань и Хуанцзячжуна, которые были переправлены из города, сразу же обнаружили контрабанду в последней партии товаров, отправленных через океан. Прямой ребенок семьи Хуан был замешан в деле о взяточничестве, и оба попали в переделку.

Семьи Шангуань и Хуанг, естественно, не хотели оказаться в ловушке. Они тайно связались с семьями Чэнь и Ли. Однако в это же время Нин И через Чжоу Сижуна объявил о создании Департамента по делам судов и назначил Янь Хуайши начальником главного управления, семью Чэнь и семью Ли - заместителями генерального директора. Они были заместителями генерального директора соответственно, и они стерли признаки того, что Шангуань и Хуан Цзясян и двое других сопротивлялись правительству.

Семьи Шангуань и Хуан постепенно привлекли нечистых на руку чиновников в чиновничий аппарат Южно-Китайского моря. Чжоу Сичжун воспользовался случаем, чтобы энергично начать исправлять чиновников и понемногу отбирать чиновников, принадлежащих к фракции семьи Чан. Настроенная приманка была найдена, чтобы с ней справился глава. Обращение, и глаза Нин И быстро обратились к Чанцзя.

С тех пор как Цинча прибыл в Наньхай, особняк в Фэнчжоу уже давно жил без непосредственного персонала. Только некоторые слуги и служанки заглядывали в дом, но нет сомнений, что семья Чанг, должно быть, оставила главного человека в Фэнчжоу. В начале дня Фэн Чживэй приказал людям следить за передвижением особняка семьи Чанг. На этот раз, захватив несколько подробных работ, Нин И не стал допрашивать их всех. Вместо этого он разинул рот, используя жестокие средства. В процессе допроса несколько из них умерли в результате пыток, но они намеренно использовали свое наказание, чтобы изменить ситуацию, и создали возможность для двух других усердно работать, чтобы сбежать, а два раненых умерли, думая, что они кишки С большой удачей и везением, Нин Чэн уже завел его далеко, и выкопал мелкозернистую он-лайн, следуя за лозами, и оставив семью Чанг в Южно-Китайском море с большим количеством сил.

Однако за короткий промежуток времени, от семьи до чиновничества, от семьи Янь до семьи Чанг, все они пережили тихую и свирепую зачистку, а люди по-прежнему оставались в неведении, и никто не ждал долгого времени, чтобы провести день. Изменив мир, только семья и чиновники в центре водоворота тайно ошеломленно смотрели на серию движений, не дыша.

В чем дело? Высочество видит истинный цвет в этот момент - Южно-Китайское море так быстро реорганизуется. Можно сказать, что Нин И воспользовался наилучшей возможностью. Чиновники Южно-Китайского моря втайне посмеивались над терпением Нин И - Наньхайская дорога была серьезно больна, Сяомин вот-вот потеряет свою безопасность. Этот царь Чу, у которого, похоже, хорошая дружба с мастером Вэем, не посещал Циюань три дня и три ночи!

Через три дня и три ночи Нин И, который, в общем-то, все уладил, вернулся в Циюань.

Наньхай сначала решил, что у него не очень-то счастливый вид.

Он сделал это, потому что так собирался поступить Фэн Чживэй. Теперь, когда она легла, вместо того, чтобы оставаться у больничной койки и беспокоиться об этом, он мог бы закончить с ее вещами и дать ей прийти в себя Сосредоточиться на лечении, а он может сосредоточиться на ожидании ее пробуждения.

Все ждали ее пробуждения.

Гу Наньи весь день проспал на крыше, полной лекарственных ароматов, тихонько дуя на флейту из листьев, с утра до вечера, казалось, так и будет дуть, и отъезд, которого он боялся, не произойдет. Он снова и снова уходил и возвращался Какие-то странные вещи были переданы Фэн Чживэю, Нин И смотрел на это и не останавливался. К этому времени он уже спешил, и был готов попробовать.

Пара Янь Хуайши осталась стоять перед микро-кроватью Фэн Чживэя и не могла уйти. Студентов Академии Цинмин Нин И выгнал со двора и не разрешил им войти. Весь день они бродили по двору, как заведенные.

Хэ Ляньчжэн и Яо Яньюй вернулись домой после ликвидации последствий бедствия и готовились радостно доложить Фэн Чживэю, как они победили зернохранилище и зернового офицера. Он вдруг остолбенел от этой новости. Если бы студенты не тянули, Хэ Ляньчжэну пришлось бы Я отправился в дом Яня, чтобы убить.

Бесчисленные люди изо всех сил пытались найти выход. Тысячи золотых было трудно купить. Жизнь доктора была отсрочена на определенное время. Доктор сказал, что сама болезнь такого рода протекает очень быстро. Немногие люди жили двенадцать часов, но я не знаю почему. Кажется, что в организме Фэнчживэй есть что-то особенное, что препятствует быстрому распространению болезни, но, несмотря на профилактику, она все равно слабеет день ото дня.

Все искали известных врачей, которых он знал. Хэлиан Чжэн послал Сань Сокола обратно на луг, чтобы найти великого знахаря их короля. Однако дорога была слишком далека, и даже пекинский врач Чжунчжун долго не мог туда добраться.

Гу Наньи Каждый день я хожу к воротам города на несколько кругов, а когда возвращаюсь, все прячутся от него - боятся, что его раздавят, как грецкий орех.

Глава 198

Помните [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!

Хотя это заразная болезнь, никто не решает изолировать больного, но все очень старательно принимают ванну, моют руки и меняют одежду. Когда он входит или выходит во двор, то сначала использует медицинскую ванну в неполной комнате, чтобы помыться. Нин И знает, что он все равно волнуется. В это время никто не должен болеть, особенно он сам. Упав, Фэн Чживэй не смог бы жить, так он устал от этого. Он входил и выходил бесчисленное количество раз в день. Он принимал бесчисленные ванны, и кожа на его руках начала лопаться. .

Вечером он не хотел никого ждать. Он спал в комнате Фэнчживэй, после часового сна перевернулся и встал, чтобы посмотреть на нее. Состояние Фэнчживэй было настолько пугающим, что он горел как огонь. Возле трех ног он почувствовал жар, и вдруг она стала холодной как лед, а температура в комнате, казалось, упала. Он неожиданно приложил к ней пакет со льдом, а через некоторое время быстро отстранился и добавил одеяло. Печку, я не знаю, сколько раз подбрасывал.

Однажды, когда он очень устал и заснул в обмороке, он почувствовал, что Фэн Чживэй перестала дышать в трансе, с грохотом вскочил с кровати и полетел к кровати Фэн Чживэй. Его глазам было неудобно, и он порхал слишком быстро. Он опрокинул чайник на столе. Осколки фарфорового чайника порезали ему пальцы. Он неосознанно прощупал ее дыхание. Он почувствовал горячий воздух между ее носами под своими кровоточащими пальцами, и ему стало длинно. Экспортный газ.

В ту ночь он молча прикрывал кровоточащие пальцы, долго молчал и не решался снова заснуть.

Однако через несколько дней Нин И удивительно исхудал. Его лицо было бледным, под кожей виднелись бледно-голубые вены. Его глаза горели, как демонический огонь, и он был потрясен. Нинг Ченг не мог больше смотреть на это. Однажды ночью Он ворвался в комнату, занял маленькую кровать и не позволил ей.

Его выгнала Нин И. Нин Чэн плакал у двери, а Нин И протянул руку и разбил о его голову сине-белую фарфоровую бутылку.

Через три дня Гу Наньи выстрелил и выгнал его из акупунктурной точки. Он перетащил другую кровать, чтобы поспать, и через некоторое время почувствовал себя неуютно. Лежа на кровати, он медленно свернул длинное тело в клубок, подумал о том, что Фэн Чживэй тоже вот так свернулся перед его кроватью, и наступил на ножку из палисандрового дерева. Когда он просыпался посреди ночи, то всегда видел, как она засыпает. Ненадежно прижавшись к одеялу, длинные ресницы свисают вниз, под глазами - мягкие дуги.

Ему казалось, что она крепко спит и ее ногам должно быть удобно, но теперь понял, что это было не так уж и удобно.

От дискомфорта он не мог заснуть. Ожидая, что Фэн Чживэй, как обычно посреди ночи, вдруг проснется и посмотрит на него сбоку вниз. Что бы он тогда сказал? Он должен был подумать об этом.

Но, ожидая и ожидая, Фэн Чживэй не опускал глаз. Он обдумывал, что сказать, и не имел возможности играть. Он закрыл глаза, чувствуя, что вкус блокировки снова приближается. Я не знал, почему осенней ночью так холодно. Молча проник в мышцы.

Позже он не стал ждать. Он привык спать на ногах, и это было очень удобно. Он почувствовал, что ей жарко. Когда она протянула руку, то поймала пакет со льдом. Она почувствовала, что ей холодно. Вытянув руку, она потащила одеяло, чтобы разжечь мангал.

Однажды ночью моросил дождь, Нин И была в доме, Гу Наньи спала на крыше, Е Ди звучал долго-долго, и больно, все ждали во дворе, прислушиваясь Бумажная дверь медленно отворилась, и лучший доктор из Южно-Китайского моря вышел из двери, бледный, и встал на колени под крыльцом, чтобы поклониться комнате.

Нин И не выходил, в комнате стояла тишина, клубы белого дыма развевались и сгущались в странную и холодную картину в завесе осеннего дождя.

Янь Хуай пыхтел, стоя на коленях под дождем.

Хэ Ляньчжэн закричала "Ао" и выбежала, не зная, какое несчастливое яйцо будет разбито снова.

Студенты академии Цинмин ошалело смотрели на дождь, не понимая, что это - дождь или что-то другое на мокром лице.

Весь двор был окутан тишиной, и все застыли в глиняной резьбе по дереву, не зная, как чесаться. Голова доктора хлопнулась о деревянный помост, звук был полый, и сердце сжалось от боли, а осенний дождь затянулся Пожелтевшие и побледневшие листья, упавшие с мокрых углов, были очень похожи на лицо каждого.

В комнате не было света, и полуприкрытая дверная створка была темна и невидима, лишь слабо виднелась худая спина Нин И, и спина его была неподвижна на фоне дворового осеннего дождя.

После долгого молчания его голос негромко произнес.

"Катись".

Доктор напрасно уходил, и каждая морщинка несла в себе удачу спасения от мертвых. Когда он проходил мимо Хуацюна, тот зашатался. Хуацюн помог ему, глядя на этого известного в Фэнчжоу врача, который в данный момент был полон смущения. Дорога: "Я пошлю тебя".

Она отправила доктора до самой двери и уже собиралась повернуться, но увидела, что вошел швейцар Циюань и выругался, бросив шляпу, сказал: "Что это за время, что еще есть, и кто-то смеет обманывать!"

Хуа Цюн опросила зонд и увидела недалеко от ворот Циюань человека, который смотрел на мозг. Позади нее Мэнтин возмущенно сказала: "Я не выходила несколько дней! Я хочу сделать личное вознаграждение! Но Фэнчжоу Первый врач беспомощен, он не может выписать рецепт, может ли он добиться успеха? Отнесите его к входу в храм, он должен умереть!"

Хуа Цюн снова посмотрела на мужчину и встретила полный надежды взгляд другого человека. Она задумалась на некоторое время, а затем махнула рукой.

Нин И затихла в слабом дыму комнаты.

За дымом - бледное лицо Фэн Чжи.

Ей больше не было ни жарко, ни зябко, и у нее не было той бурной рвоты, которая выглядела устрашающе и, казалось, извергала даже сердце, желудок и живот. Она тихо спала, как облако, которое вот-вот уплывет, легкая и слабая.

Нин И долго смотрел на нее, ошеломленный, и медленно снял тонкую маску цикады с ее лица.

Его пальцы медленно коснулись под маской слегка опущенных бровей, и он убедился, что желтое лицо под маской осунулось.

Эта женщина, боясь открыть миру свое истинное лицо, неустанно носит обе маски.

Нин И неулыбчиво улыбнулся, подошел к раковине у кровати, намочил полотняное полотенце и медленно отжал его.

Конечно, носить два слоя И Ронг неудобно, но она всегда должна быть свежей.

Он прижался к теплому полотняному полотенцу, но пальцы у него холодные, поэтому мокрый шарик зажат в руке, словно держит собственное сердце, пальцы крепко сжимаются, вспоминая первый взгляд на озеро на заднем дворе Цюфу, она была неравнодушна. Держась за голову, он стоял наполовину в воде, сжимая мокрые волосы.

Глава 199

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!

Пальцы медленно опустились, начиная со лба, немного вытерли И Ронг.

Я не мог видеть ее, но она была ясно видна передо мной. В прозрачной воде в тот день ее лицо постепенно размывалось водой, понемногу, обнажая белый лоб, нефритовый нос, бледно-розовые губы, пару черных и тонких бровей, пропитанных водой, Ву Шенрюою, глаза туманные-туманные, когда они смотрят на людей, они похожи на слой размытой пряжи... и наконец получилось красивое лицо.

Он остановил руки, отложил полотняное полотенце и осторожно согнул пальцы, начиная со лба, лаская нежно, знакомую прохладную и нежную кожу... Вернулся к дню транса и притворства пьяным в Вэйфу, или Шао Нинхэ. Она тайно убила его темную комнату, или заброшенный дворец в последние десять лет наложницы, или была в этом доме некоторое время назад... он снова и снова был так близок к ее коже, ее аромат и вся ее теплота и прохлада выгравированы под пальцами, между бровями и на сердце.

Однако те знакомые, с сегодняшнего дня, действительно должны вернуться в исходную точку, стали ли они странными?

Есть вопросы, о которых я не смею даже думать, даже если не касаюсь их. В своей жизни я столкнулся с бесчисленными опасными болями. Он не испытывает ни страха, ни опасений. Однако в данный момент он боится рока судьбы, и ответ может расколоть сердце.

Его пальцы, снова и снова нависающие над ее лицом, или, после столь долгих пыток, она не пришла в себя первой? Но какое это имеет значение? Фэн Чживэй всегда будет Фэн Чживэем.

Я ненавижу себя за то, что я невидимка, к счастью, за то, что я невидимка.

Если он действительно увидит бледную и изможденную, как он сможет сохранить мир в этот момент, как обычно?

Сердечный толчок был таким бурным, а вся неподвижность - иллюзией.

Например, риф, подвергавшийся эрозии в течение тысяч лет, имеет уплотненный вид, а его внутренняя часть испещрена дырами.

Казалось, что кто-то ходит на коленях и шепчет: "Его Королевское Высочество... не следует ли нам подготовиться...". Я не мог говорить, всхлипывая.

Это Янь Кайши.

Он повернулся спиной к Янь Хайши и осторожно надел на нее маску. Пальцы надолго остановились на боковой поверхности ее шеи.

Пульс под его пальцем, немного замедлился, он знал, что скоро, эти едва заметные удары, как родниковая вода, которая вот-вот иссякнет, постепенно будут слабо обрываться, пока не умрут.

Это было так жестоко - ждать, пока дыхание жизни немного рассеется.

Однако в данный момент он предпочел бы считать в таком звуке, в пульсирующем звуке, вспоминая все встречи, которые он встречал до сих пор. В этой жизни он и она, кажется, сотрудничают друг с другом, но на самом деле они совершенно разные. Намерение хорошее.

Он считал тихо, в дыму, не различая, кто лучше его, и цвет был бледнее.

На крыше Гу Наньи тихо дул.

Шел дождь, и он промок изнутри и снаружи. Для него одежда должна быть мягкой и не тяжелой, иначе он не выдержит. В данный момент ношение такой одежды кажется ему пыткой, но он не сдвинулся с места, не переоделся, не покинул этот карниз.

Флейта из листьев промокла от дождя, стала не такой четкой и яркой, и он услышал ее нежный голос в прерывистом звуке флейты.

"Закончил. Я играю Е Ди и следую твоим знакам, чтобы найти тебя".

Ты даже не хотел дуть, зачем ты задумал бежать?

Слой черепицы, казалось, мог прощупать дно. Тяжелое дыхание медленно плыло вверх. Когда оно полностью улетучилось и рассеялось, возможно, в этой жизни никто не будет дуть для него в эту флейту.

Однажды он уже чувствовал подобное дыхание. Когда умерла няня, весь дом был полон им, поэтому ему стало не по себе и захотелось уйти.

Должна ли она быть такой же, как няня?

Неужели он больше никогда ее не увидит?

Что ему еще делать?

Гу Наньи чувствует себя немного уставшим. В последнее время он слишком много думал. Он уже не тот, что прежде. В последние годы его мир был пустым и однообразным. Он никогда не был так растерян и обеспокоен.

Он сидел, оцепенело уставившись вдаль, чувствуя, что дыхание снова немного поплыло, он нахмурился и вдруг перевернулся и лег на черепицу.

Он прижал себя к земле.

Подави это дыхание, не дай ему всплыть!

Люди во дворе наполовину смотрели на Нин И, который молчал в доме, а наполовину - на Гу Наньи, чья крыша лежала под дождем.

Каждый хотел бы выразить свою печаль, но чувствовал, что излишне выражать ее в присутствии этих двоих. Они тоже не выглядят опечаленными. Гу Наньи и Хэй Дай немного отличаются. Нин И даже не изменила своего выражения лица. .

Однако именно в этой тишине послышались душераздирающие голоса.

"Его Королевское Высочество..." Янь Хуайши снова пожала плечами со слезами, "Пришло время... готовиться...".

Рука Нин И дрогнула и медленно отнялась, казалось бы, спокойно о, но Янь Хуайши услышал легкую дрожь и грусть.

Нин И поманил, и Нин Чэн молча поставил еще один горшок с водой, Нин И легкомысленно сказал: "Вы все выходите, я хочу очистить ее".

Янь Хуайши не стал долго раздумывать и осторожно отступил, а Нин Чэн посмотрел на него пустыми глазами и, наконец, молча ушел.

Нин И нащупал одежду Фэн Чживэй и осторожно расстегнул пуговицы. Много раз в прошлом он пытался приблизиться к этому телу, но только сейчас у него не было никаких мыслей.

Полотняное полотенце было испачкано теплой водой и тонко вытерто. По обычаю Тяньшэна, Ын любит тяжелые пары, и после смерти они могут быть очищены друг другом.

Он поджал губы и нежно очертил пальцами контуры ее тела. Это был тот, по кому она будет скучать вечно, пока не увидит ее.

Моя... Живей...

"Вау!"

Внезапно бумажная дверь энергично распахнулась, и во двор хлынул дождь.

Он сердито повернул голову.

"Ваше Высочество!" Особенно ясный и четкий голос прозвучал от храброй маленькой вдовы: "Есть другой путь!"

Три дня спустя, когда Фэн Чживэй наконец открыл глаза, первое, что он увидел, были осенние хризантемы на оконной ширме Ся Инхуна.

То, что услышал, было звуком Е Ди над головой. Момент, когда кома только что очнулась, все еще был прерывистым. В тот момент, когда она открыла глаза, стало неожиданно светло и мягко.

Все птицы во дворе щебетали и пели в едином покое.

Глава 200

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, обновление быстрое, без всплывающего окна, читать бесплатно!

Она повернула немного сухие глаза, и обнаружила, что человек, которым на самом деле был полон дом, Нин Чэн висел на балке, слюни текли как капли, шел дождь, как дождь, купалась Хелиан Чжэн под дождем, держа голову в очень странной позе Спала, казалось, что ее разбудил звук ее храпа. Янь Хуайши лежал на бедре своей жены, Яо Янъюй прижимал к животу Ю Ляна, чтобы тот спал.

Все спали в беспорядке, а в комнате пахло странными и знакомыми запахами.

На противоположной стороне сидела Нин И, казалось, закрыв глаза и регулируя дыхание. В тот момент, когда она только открыла глаза, он тут же отзывчиво открыл глаза и слегка улыбнулся ей.

Фэн Чживэй тоже улыбнулся, его глаза внезапно покраснели.

Этот человек - Нин И?

Кто голоден, бьет его и страдает, и заставляет такого красавца **** как Чумей, императора Чу, который полон императора Цзин, заставляет эту бабушку дядю и дядю не любить жить как в тюрьме в изгнании из Гуандуна в течение трех лет?

И эта группа людей не знает, как навести порядок? Все еще спит в ее будуаре?

Ее глаза задвигались, она внимательно оглядела усталые лица и снова улыбнулась.

Тело очень усталое, как у человека, которого били сто дней, но сердце теплое, словно погруженное в горячий источник, и кровь течет по телу.

Нин И, казалось, с легкой улыбкой слушал ее дыхание в воздухе, а затем встал и бросил группе людей пинок.

Беременной женщине не нужно было, чтобы он двигался. Беременная женщина встала сама, таща за собой сонного мужа, и не забыла захватить бумажную дверь, когда выходила на улицу. "Идлеры, пожалуйста, держитесь подальше!"

Нин И благодарно улыбнулась и сказала через бумажную дверь: "Госпожа Янь яркая, светлая, смелая и разносторонняя. Не знаю, захочу ли я в будущем служить при дворе".

"Гражданки не думают, что это невозможно". Сердечный смех Хуа Цюна стих.

Дверь закрылась, Нин И подошел к кровати, и Фэн Чживэй с легкой улыбкой показал ему на кровать, усталым приглушенным голосом: "Ты устал?".

Не успел он закончить, как вдруг попал в теплые объятия.

Мужчина крепко обнял ее, слегка дрожащую, вдыхая в уши низкий воздух, каждое слово казалось вытесненным из щели зубов: "Живэй... Живэй...".

Он ничего не говорил, снова и снова называя ее по имени, сильнее сжимая ее в своих объятиях, а она, казалось, боялась отпустить его, поэтому вылетела и уже не нашла его обратно.

В ухе зазвучало тремоло, как шелковая струна, в то же время у Фэн Чживэя бессознательно дернулся звук сердца. От легкого трепета внизу сердца то ослабевало, то затягивалось, исчезала растерянность, словно что продолжается, что есть Разрываясь, она слегка сжалась, ненадолго коснулась его плечевой кости, и от грубого жесткого прикосновения ее глаза снова мгновенно покраснели.

Он отпустил ее и улыбнулся: "Ты только что проснулась, так что усталости от тебя быть не должно". Сидя напротив нее, он улыбался и смотрел на нее, явно невидяще, но его глаза казались недостаточными.

С грохотом на крыше появилась дыра, из дыры вниз выплыла Гу Наньи, Фэн Чживэй снова уставился на нее, посмотрел на мастера Гу и, задыхаясь, пробормотал: "Я больше никогда не буду болеть..."

Гу Наньи посмотрела на нее, ее одежда, которую она не меняла много дней, беспорядочно прилипла к ней, и через некоторое время она медленно спустилась.

Фэн Чживэй ждала, пока он остановится в трех шагах, но Гу Наньи не остановился. Фэн Чживэй изумленно смотрел на него и наконец остановился в одном шаге.

Маленький ореховый мешочек, висевший у него на поясе, навсегда упал перед глазами Фэн Чживэя. Фэн Чживэй взял его, медленно пересчитал, посмотрел на заплесневелые грецкие орехи, вымоченные в воде, и мягко сказал: "Ты что, недавно не ел?" ?"

Гу Наньи кивнул и посмотрел на нее, не говоря ни слова.

Он был худой, немного кряжистый, немного грязный, грецкие орехи не ел, одежду не менял.

"Я не собираюсь умирать". Фэн Чживэй замолчала на некоторое время, прижавшись к всхлипывающему моменту, и сказала, "Я умерла, кого ты собираешься потерять?".

Гу Наньи уставился на нее, а потом нашел грецкий орех и медленно съел его.

"Какой сырой и заплесневелый". Нин И внезапно сказал: "Нин Чэн, иди сопроводи господина Гу, чтобы переодеться и съесть грецкий орех".

Нин Чэн вышел и, улыбаясь, потянул за собой Гу Наньи.

"Брат Гу, отведи ваше высочество принять ванну и переодеться, чтобы поесть". Фэн Чживэй сказал в то же время.

Не получив отказа, кучка людей была выгнана, но вечером все они прибежали обратно, по-прежнему один на крыше и один у кровати, Фэн Чживэй не мог от него избавиться, и он был психически болен. И лежала на маленькой кровати рядом с ней, и она говорила с ней о том, что произошло в Южно-Китайском море за это время. Его тон был легким, но Фэн Чживэй слышала, как он волнуется, и через некоторое время она улыбнулась и сказала: "Я не ожидала, что заснула. Пропустила много хороших передач".

"Ты спишь, я почти заснула..." Нин И внезапно остановилась в конце своего предложения. Фэн Чжи молчала и не спрашивала. Оба они лежали на диване, их глаза были устремлены на крышу. В воздухе витала странная атмосфера.

Через некоторое время Фэн Чжи немного сменил тему и спросил: "Эта чума настолько сильна, что никто больше не может пережить эту ночь. Почему я в порядке?"

"Тебе нужно быть человеком-колоколом, чтобы разгадать колокол". Нин И сказал: "Ты заразилась от деревни, но люди в деревне спасли тебя".

"Тот ребенок?" Фэн Чживэй немедленно отреагировал.

"Да, тот Лижэнь смутно слышал, что Циюань ищет известного врача. Он подозревал, что человек, который проходил мимо деревни в тот день, был заражен этой болезнью.

Ему показалось, что его племянник немного странный, и он привел его к себе, но куда поверил привратник в Циюань Он, заблокировав дверь и не поддаваясь, все же встретил Хуа Цюна и смело принял решение впустить его. Мы не знали, как поступить с ним после его прихода. Это большой живой человек, а не лекарство. К счастью, брат Гу пригласил его в Пекин Врач пришел вовремя, взял у него кровь и дополнил ее различными лекарствами, а потом втянул тебя обратно во врата призрака."

"А как же ребенок? А как же госпожа?"

"Доктор и брат Гу вместе, а ребенок потерял слишком много крови и все еще восстанавливается". Нин И улыбнулась. "Парень Хэ Ляньчжэна, чуть не погиб от ножа".

"Это так нелепо..." Дух Фэн Чживэя был неловок, "Я собираюсь научить его..."

"Спи." Нин И улыбнулась, и дала ей плотное одеяло, Фэн Чживэй смутно повернула мысль, но не имела энергии, чтобы открыть глаза, спала смутно, не знаю, как долго после, вдруг поняла Ветер дул, казалось, что кто-то идет, а затем раздался звук удара тела о кровать. Она открыла глаза и увидела, что Нин И в панике стоит рядом с кроватью. Он слышал ее движения, и на ее лице была паника. Цвет постепенно угасал.

Глава 201

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, обновление быстрое, без всплывающего окна, читать бесплатно!

Он прислонился к кровати и почувствовал ее удивление, и его лицо постепенно стало немного смешным. Он протянул руку, заправил ее под одеяло и, прихрамывая, вернулся к своей кровати, стараясь смеяться естественно: "Приснился кошмар". , "Я думал, ты..."

Не успел он договорить, как Фэн Чживэй уже все понял.

Неужели он так охранял себя во время мучительных дней жизни и смерти? Неужели он был так напуган все эти долгие и страшные ночи? Она потеряла дыхание в кошмаре и продолжала просыпаться, видя свою жизнь и смерть, так что сформировалась привычка, и после того, как она выбралась из опасности, она все равно просыпалась в кошмаре.

Сколько ночей придется вставать по ночам, и насколько тяжелой и глубокой будет эта привычка, похожая на принуждение?

Фэн Чживэй молчала, уставившись прямо на крышу и долго моргая.

На глаза навернулись слезы.

"Давай, прими лекарство".

"О... Эй, Нин И, посмотри!"

"Не нужно смотреть, Нин Чэн не появится, Янь Хуайши не придет, убийцы вообще не существует, ребенок в животе Хуа Цюн в порядке... Я сказал Фэн Чживэй, ты уже устала от этого трюка, не хочешь переключить мое внимание Сила - прими лекарство".

"О."

Тот, кто хочет увидеть обман, послушно идет брать чашу с лекарством.

"Я кормлю тебя." Нин И сдалась: "Иначе ты не знаешь, какие фокусы разыгрывать".

"Ты неудобный, чем кормить". Фэн Чживэй уклонился: "Боюсь, что ты будешь кормить меня в нос".

"Я тебя вижу". Нин И ответила просто, но это казалось значимым.

Фэн Чживэй промолчала, ее брови опустились вниз. Она не была своевольным ребенком. Хорошее лекарство с горечью понимало это, но лекарство было слишком страшным. Даже мочеиспускание оценивалось лучше, чем это. Она пила его много дней, не только Если не выпьешь, то будешь пить все больше и больше страха.

Некоторое время я не спала.

В дополнение к этому ужасному лекарству, Фэн Чживэй с детства получал самое лучшее лечение - его окружали родственники и друзья, а Его Королевское Высочество заботился о себе сам. В этот день, когда у Фэн Чживэя не было сил отказаться, Нин И вела себя с большим терпением и тщательностью, несколько дней спустя, когда у Фэн Чживэя появились силы отказаться, некоторые вещи вошли в привычку, а затем превратились в лицемерие.

Ладить день и ночь всегда было лучшим способом убить враждебность и сопротивление в глубинах сознания. Проходя через ситуацию жизни и смерти, легче всего заставить расслабиться и охранять свое сердце. После приезда постепенно становится меньше отчуждения, больше доброты, меньше настороженности и мягче настроение.

Раздался хруст чашки и серебряной ложки, и выражение лица Нин И перед диваном стало спокойным. Лекарство в серебряной ложке было не только ужасным на вкус, но и высокомерным, он, казалось, не слышал этого, но он понюхал его на губах. Прежде чем поднести ее ко рту.

Фэн Чживэй восторженно посмотрел на него, в тот момент, когда свет потух, его сердце забилось, и он бессознательно проглотил.

Со всех сторон было тихо, а с крыши доносился звук, похожий на треск - это мастер Гу ел грецкие орехи, и это звучало уютно.

Непреклонно скормив миску с лекарством, Фэн Чжи выплюнула долгий вздох, прежде чем пришло время говорить, белоснежная вуаль слегка прижалась к уголку ее губ: "Не двигайся".

Вытерев оставшийся на губах сок, Фэн Чживэй снова открыла рот, и на этот раз в ее рот попала сладость.

"Девять маринованных медовых слив Лонгси". Нин И, кажется, ест сам. "Я хорошо выгляжу".

"Это все лечится как ребенок". Фэн Чжи улыбнулась. "Я болел в детстве, и не получал такого лечения".

"Тогда я буду снабжать тебя сейчас". Нин И улыбнулся и погладил ее по волосам. "Вдвое".

Фэн Чживэй снова задрожал, перевел взгляд, посмотрел на осенний пейзаж за окном и сказал: "Погода сегодня хорошая".

"Посидите снаружи и подышите".

Господин Гу спустился вниз, подхватив пациента в одну руку и мягкую кушетку в другую, и с небрежностью Его Королевского Высочества отправил людей на улицу.

Господин Гу неловко постелил мягкую кушетку для Фэн Чживэй, положил ее на нее и накрыл тремя слоями одеял. Фэн Чживэй зарылась в толстое одеяло, показав только пару глаз, сильно сопротивлялась и говорила "спасибо".

Мастер Гу удовлетворенно откинулся на крыше и продолжил есть грецкие орехи. Фэн Чживэй попросил Нин И о помощи: "Скорее... раздави меня".

Нин И улыбнулась, содрала два слоя одеял, переложила свой грязный матрас и немного гордо сказала: "Смотри, ты все еще не можешь соскучиться по мне".

Действительно самовлюбленный, Фэн Чживэй не признал: "Это только пока".

"Пока". Нин И сел рядом с ней: "Я ненавижу тебя за то, что ты слишком сильная".

Фэн Чживэй больше не говорила. Они сидели молча. Осенний цвет был глубоким. Сад был полон глубоких и мелких красных кленов, смешанных с различными хризантемами, светло-фиолетовыми и желтыми, великолепными и мрачными, небо было очень далеко, и время от времени южные летящие гуси, легкие черные крылья рисуют белую дугу, чтобы рассеять облако.

Двое сидели один за другим, разделяя молчание друг друга в тихом осеннем пейзаже, слушая, как лепестки рассыпаются с веток, слушая, как крылья птиц проносятся мимо росистых кончиков травы, слушая, как кристальная вода льется из сломанных листьев лотоса Бисер, видящий не видит, это не так важно, сцена находится в сердце, человек находится в сердце.

Тишина длилась долго, пока вдалеке не раздался слабый звук, и показалось, что во двор поспешили. Фэн Чжи слегка подняла голову и медленно улыбнулась.

"Береги себя", - сказала она.

Нин И медленно наклонилась, ее теплое дыхание щелкало в ухе, Фэн Чживей дала ему немного, и не могла отпустить, чувствуя, что его губы наконец коснулись боковой части уха, влажные и мягкие, и тон был общий Светлый, "Подожди меня."

Фэн Чживэй молча промолчал, он нежно прикусил мочку ее уха, немного интенсивности, немного покалывания и немного зуда, но, кажется, зуда в мочке уха не было.

Его великолепное и прохладное дыхание, облака в лучах осеннего солнца ложились далеко-далеко, а глаза были похожи на трепещущую лодку, которая собиралась нести его сердце и качаться на разделенном берегу.

Когда она замолчала, он не позволил, и у ее уха раздалось негромкое дыхание, легкое и неглубокое, которое, казалось, напугало ее хрупкость в данный момент, но и укус показал немного настойчивости, и Фэн Чжи беспомощно улыбнулась. Встала, оттолкнула его, защитила уши руками и некоторое время говорила: "Всегда нужно ждать, когда ты вернешься в Пекин".

Глава 202

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, читать бесплатно!

Она подняла руку и тут же погладила подбородок Фу Ниньи, на ее щупальцах была небольшая щетина. Она осторожно вытащила его с улыбкой, и заменила его сдержанной улыбкой. Ее глаза потекли, и она сказала: "Я помню твой нынешний силуэт, мне пора узнать, что я худая, но я не пощажу тебя".

"Почему ты не прощаешь меня?" Смех Нин И был слегка веселым.

"Убить тебя, и вы несовместимы". Фэн Чживэй ответил с улыбкой.

"Хорошо, подождем, пока ты проверишь". Он раскрыл руку, немного более двусмысленно улыбаясь, "проверяй сколько хочешь, не говоря уже о лице, где угодно...".

Фэн Чжи слегка вздрогнула от его руки и бросила на него взгляд, думая, что он не видит этого, но у нее не было выбора, кроме как тихонько коснуться мочки его уха, не покраснела ли она, не покраснела ли?

"Возьми этого ребенка, - сказала она, - я сначала спасла его, просто думала, может ли он быть полезен для твоих глаз, и в конце концов я не хочу использовать его для себя, а тот знаменитый доктор, ты посмотри, если это так Не бери его с собой, подумай об этом вместе."

"Это твой знаменитый доктор". тон Нин И внезапно угас, "Я не отдам его себе".

Фэн Чживэй с удивлением посмотрел в сторону Наньи. Действительно, знаменитый доктор был очень загадочным. До сих пор она его не замечала. Гу Наньи не упоминал об этом человеке. Она бы не знала, если бы об этом рассказали другие. Этот человек существует.

Она перестала спрашивать и сменила тему, сказав: "Вы пошли туда, обратите внимание на партию мастеров, которые устроили нам засаду в Лонгси. Тогда левое плечо лидера было ранено мной, а официальную сторону держала семья Чанг. Она должна быть более безжалостной, вы должны быть осторожны".

"Хорошо позаботьтесь о Южно-Китайском море и не дайте ему стать отхожим местом для семьи Чанг, тогда у вас не будет никаких забот". Нин Идао сказал: "Ты веришь мне, и я верю, что ты сможешь хорошо сохранить его".

"Я все еще жду, когда ты вернешься в Пекин.

" Фэн Чживэй улыбнулась и подтолкнула его: "Иди".

Нин И слегка сжал ее ладонь, улыбнулся и тут же развернулся.

Вдалеке за ним следовал Нин Чэн. До этого он сидел, скрестив ноги, на рокарии и смотрел в ту сторону странным взглядом. Глаза были немного пустыми, немного холодными, немного нерешительными, немного тревожными.

Фигуры двоих исчезли сквозь слои красного клена.

Сразу за садом главный министр Наньхая и другие три подразделения ждут, когда король Чу поедет.

За городом генерал Южно-Китайского моря во главе 100-тысячной армии Южного моря ожидает прибытия кареты Чжэньнаня, между развевающимся на ветру флагом и морским копьем.

Только вчера.

Генерал Южного Минь Чан Минцзян начал войну и принял пять князей как императоров. Он во главе 150-тысячной армии вошел в уезд Цяогуань, южная Фуцзянь, и убил уездного магистрата Фандэ Цзици, по приказу которого солдаты захватили даже следующие пять уездов.

Императорский двор срочно скорректировал фронтовые войска, оттеснив на юго-запад охрану Луннаньской дороги, Цао Кэбина и Конг Шиляна. Армия Южного Приморья была развернута на южной линии.

После того, как фигура Нин И исчезла, Фэн Чживэй вернул взгляд, опустил ресницы, помял больные ноги и улыбнулся.

Эта болезнь угрожающая. Она нанесла большой урон ее телу, так что на восстановление ушло много времени. Единственное, что ей было немного странно, так это то, что горячий воздух в теле казался более густым, чем раньше, но он не был таким горячим, как раньше. В Даньтяне наметилась устойчивая тенденция.

Грань жизни и смерти исчезла, может быть, ее благословило несчастье, подумала она.

Снаружи сада послышались шаги, причем шаг одного человека был особенно бодрым и простым. Фэн Чжи прищурилась: должно быть, это Хуа Цюн.

Конечно, Хуа Цюн с проворством беременной женщины повернул в коридор и появился перед ней. Рядом с ним стояла мать Янь Хуайши - Чэнь.

Служанка сзади держала свежий гранат. Хуа Цюн подняла один и улыбнулась ей. Янь.

Фэн Чживэй с улыбкой посмотрела на нее. Хуа Цюн ей очень понравилась, не только из-за шока, который эта женщина вызвала у нее в тот момент, когда она впервые ее увидела, но и в течение этого дня общения Хуа Цюн проявила больше ясности и ума, чем другие. Она была ясной, но не снисходительной. Она смело действовала и осмеливалась быть деликатной и внимательной к другим. Она также была безжалостной, и она принимала ее.

"Тебе сегодня лучше?" Хуа Цюн приходила сюда каждый день. Янь Хуайши взяла на себя создание Отдела кораблей и была так занята, что выражать свое беспокойство приходилось ее жене. Нин И уже избавила ее от утомительного докладывания о вежливости.

"Это то же самое, что и погода, она хорошая". Фэн Чживэй смотрела, как она тонко очищает ярко-красный пухлый гранат, каждый кусочек был раздроблен и кристально чист, а ее глаза обшаривали крышу. Хуа Цюн тут же схватила один и подбросила его вверх. Молодой господин взял его и мгновенно швырнул обратно - не грецкие орехи, нет.

Хуа Цюн прижал гранат к себе и улыбнулся.

Чэнь всегда был вполне удовлетворен. Он подарил Фэн Чжи небольшой подарок и увидел, как Хуа Цюн съел его первым, но не удержался, нахмурился и сказал: "Хуацюн! Будь осторожен!"

Хуа Цюн улыбнулась, Фэн Чживэй поспешно сказал: "Все в порядке, у госпожи Янь есть тело, но она не может лечить близнецов".

Она заиграла хоровод, но Чэнь не улыбнулась, ее глаза мелькнули над животом Хуа Цюн, а брови слегка наморщились.

Свекровь и невестка сидят поодаль, одна сидит прямо, другая безразлична, говорит немного коряво и совершенно без ожидаемого в воображении энтузиазма и благодарности.

Когда мать и сын семьи Чэнь в родовом зале семьи Янь жили и умерли, Хуа Цюн оторвалась от охранников семьи Янь и прошла босиком больше десятка миль, чтобы спастись.

Дверь в зал предков была открыта любой ценой. Как отношение Чэня может быть похоже на отношение бодхисаттвы?

Взгляд Фэн Чживэя упал на живот Хуа Цюн, и давний вопрос возник снова, но теперь, в своем качестве, она все равно не может его задать.

Обычные приветствия Чэня, ему нужно было идти, строить глазки Хуа Цюн, Хуа Цюн улыбнулась: "Мама, давай сначала пойдем, я улажу дела для мастера Вэя и вернусь".

Семья Чэнь прекратила разговор и ушла вместе с Фэн Чживэем. Фэн Чживэй улыбнулась и повернулась к Хуа Цюн.

Хуа Цюн взглянула на нее, торопливо съела гранат и сказала служанке: "Хорошо, очень вкусно. Иди и попроси еще".

Когда служанка ушла, взгляд Фэн Чживэй упал на тарелку, в ней было больше дюжины гранатов. Она не могла доесть. Зачем тебе это снова? Кажется, что эта женщина мудра и умна, она хочет что-то сказать самой себе.

Глава 203

Запомните [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!

"Сэр Вэй, если у вас есть вопросы, просто спросите". Хуа Цюн села рядом с ней и слегка потрепала ее волосы.

Фэн Чживэй взглядом выразил свои сомнения по поводу ее живота.

Живот у Хуа Цюн не большой, выглядит на пять-шесть месяцев. Однако пять или шесть месяцев назад Янь Хуайши все еще была в Дицзине и не возвращалась в Южно-Китайское море.

Посмотрев на свой живот, Хуа Цюн улыбнулся, и Ши Шитянь снова был потрясен: "Ты угадал, этот ребенок действительно не Кайсеки".

Фэн Чживэй кашлянул, даже если он догадался, он вдруг почувствовал шок, услышав такое спокойное предложение.

Хуа Цюн немедленно протянула руку и нежно погладила ее по спине, Фэн Чживэй снова был шокирован, Хуа Цюн уже убрала его руку.

Она нежно погладила свой живот, ее улыбка была слабой, а глаза, наконец, стали немного более грустными. "Я деревенская девушка. Мой отец был уездным чиновником, а потом уехал в родной город и открыл частную школу. Моя частная школа находится прямо здесь. В женском монастыре матери Кайсеки было много издевательств. Мы с отцом смотрели на нее с жалостью и часто давали Чжоу Цзи, Кайсеки и мне, так что я очень рано узнал его."

О, эти истории о богатых и бедных девушках, которых нельзя увидеть.

"Не думайте, что это история о сладких сливах и лошадях". Хуа Цюн произнесла еще одно шокирующее предложение: "Я не нравлюсь Кайсеки".

Фэн Чживэй потягивал чай почти на подстилке.

"Чэнь - типичная женщина. Хотя она благодарна моей семье, она вряд ли оценит таких диких девушек, как я. Кайсеки находится под влиянием своей матери и не имеет никаких мыслей обо мне. Она лишь благодарна за заботу моей семьи и лучше ладит со мной". В моих глазах они выглядят как пара".

Хуа Цюн медленно надкусила гранат и мягко сказала: "В год, когда умер мой отец, он взял меня за руку и сказал: Ци Дафэй, не женись на семье Янь, иначе мне будет очень горько в будущем, я послушал его и сделал Он женился на первой женщине частной школы и женился на молодом таланте в этой деревне."

"Шоумен был слаб, и после долгой женитьбы он задержался на больничной койке. Я ждала его больше года, но все равно ушла, и я попала в репутацию мужа".

"Тогда этот парень..."

"Утонченный". Хуа Цюн сказала, "Легенда".

Фэн Чжи глубоко вздохнул, думая о том, какой прямолинейной и убийственной была женщина в зале храма в тот день, и никто бы не усомнился в этом в его глазах. У Янь Чантянь не было фамилии Янь.

Янь Чантянь действительно не носит фамилию Янь...

Она действительно побежала стучаться в родовой зал первой семьи перед лицом других детей, и сказала, что ее лицо не длинное. Сунь, которая была главой длинного дома, вошла внутрь. Она использовала это фальшивое семя, чтобы спасти две жизни, что косвенно привело к Янь. Ситуация в стране и во всем Южно-Китайском море.

Впервые в жизни Фэн Чживэй восхитился однополой девушкой.

Есть только одна проблема - это немного неправильно.

"Кайсеки не было в Южно-Китайском море недавно, и семья Янь также знала, почему они не высказали никаких возражений в то время?".

"С одной стороны, в то время я дал вам осаду и свой импульс, чтобы вы успокоились. Я забыл посчитать дни". Хуа Цюн сказал: "С другой стороны, когда я услышал, что Чинча отправится в Южно-Китайское море, чтобы открыть отдел корабельных дел, Кайсеки, скорее всего, После того, как я стал генеральным директором, я знал, что семья Янь никогда не отпустит его, поэтому я однажды распространил это. Недавно Кайсеки тайно вернулся в Южно-Китайское море, чтобы увидеться со мной".

"Почему?"

"Этот ребенок - посмертный". Хуа Цюн нежно погладила его по животу, ее лицо было полно славы матери. "Никто не знает, что Сюцай оставил мне ребенка.

Я думаю, жизнь Кайсеки - это его жизнь. Большая слабость, Кайсеки не угрожал раньше, семья Янь не смотрела ему в глаза, не трогала его, как только Кайсеки появился, семья Янь скоро использует это, чтобы изгнать его, а для семьи Янь, которая всегда придавала значение наследникам, нет более полезного щита, чем внук длинного дома!"

Фэн Чжи ошеломленно смотрела на Хуа Цюн.

Эта женщина, немного умнее, чем она себе представляла, обладала дальновидным взглядом и даже сделала вывод, что она очень рано приняла столь влиятельное решение.

За ее непринужденной улыбкой скрывается глубокий и смелый ум.

"Ты..." Фэн Чживэй наконец спросила после долгого времени: "Любишь его, да?".

Не существует такой вещи, как глубокая любовь.

Улыбка Хуа Цюн, услышав этот вопрос, на первый взгляд немного потускнела, но тут же вновь засияла, бодро сказав: "Да".

Она ответила лаконично, но два слова были настолько глубокими, что Фэн Чжи глубоко задумалась.

Зная, что ее возлюбленный не в ее сердце.

Зная, что свекровь не приняла ее.

Зная, что таким образом мир смеялся над ее жадным снобизмом.

Тем не менее, он без колебаний нанесла ущерб своей репутации, причинила боль своему телу и распространила тяжелую для сердца ложь перед тысячами людей, только чтобы спасти свою любовь.

В этот момент Фэн Чживэй действительно понял ее мужество.

Изначально я думал, что эти двое любят друг друга, и было бы естественным пожениться в лицо.

Однако на самом деле ей было не по себе, и она была совершенно не уверена в том, что выйдет замуж у входа в зал предков. Как только Янь Хуайши скажет "нет", ее ждала бы неумолимая месть семьи Янь - фамилия перед входом в родовой зал создавала проблемы.

"Теперь это хорошая сделка". Она посмотрела на нее с радостной улыбкой: "Отныне ты жена семьи Янь, никто не сможет презирать тебя".

"Не надо."

Фэн Чживэй, который собирался пить чай, снова смягчил свою руку, и чашка почти приземлилась, Хуа Цюн поймала ее.

"Бабушка, не пугай меня каждый раз, ладно?

" Фэн Чжи горько улыбнулась.

Хуа Цюн поставила чашку с чаем и схватила ее за руку: "Уведи меня!".

Фэн Чжи подняла на нее взгляд, а затем уставилась на нее, держа ее за руку. Если бы не подтвердилось, что Хуа Цюн не влюбится в нее, она почти подумала, что это была вторая Шаонин, которую послало сердце.

"Госпожа Янь..." Она указала на руки, которые те пожали, напоминая ей о несовместимости.

Хуа Цюн не отпускала ее, ее яркие глаза были прикованы к ней.

"Ты знаешь, что я..." Фэн Чживэй была немного озадачена. Ее маска была очень тонкой, и она также очень хорошо умела переодеваться в мужчину. Как эта женщина смогла увидеть ее?

"Ваше Высочество смотрит на ваши глаза". Хуа Цюн поджал губы: "Я тот, кто пришел, я понимаю".

Фэн Чживэй замолчал на некоторое время, он не хотел упускать Нин И, но, к счастью, во внешней атмосфере было не так много умных и тонких людей, как Хуа Цюн, и не так много людей знали эмоции, как она, так что не стоит слишком беспокоиться.

Глава 204

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!

Затем она горестно сказала: "На самом деле, Ваше Высочество - это сломанный рукав".

Хуа Цюн рассмеялась, смех рассеялся: "Ты действительно неловкая... Как может такой человек, как Его Высочество, быть сломанным рукавом?"

"Что он за человек?" Фэн Чживэй вдруг захотел узнать Нин И в глазах других.

"Его Королевское Высочество не страстный человек. Напротив, он очень несимпатичен". Хуа Цюн сказал: "Вы не видели Южно-Китайского моря в это время. Холодность и безжалостность Его Королевского Высочества означает, что многие люди были потрясены. Он действительно был большой шишкой. Люди, обладающие величайшим терпением, если не двигаются, то громыхают, такие люди полны сердца и делают все предусмотрительно, не допуская ошибок... вместе с его собственным сердцем".

Фэн Чжи улыбнулся и сказал: "Да, все хорошо упаковано".

"Оно только брызнуло на тебя". Хуа Цюн сделала простой и сильный вывод.

Фэн Чживэй не издала ни звука, а в ее глазах появилось что-то нежное. Хуа Цюн счастливо улыбалась напротив нее, а осеннее солнце освещало плоский двор из белого камня позади нее, который был похож на море и был могучим.

"Почему ты ушла?" Фэн Чжичжи слегка сменил тему.

"Ради собственного счастья". Хуа Цюн сказала: "Кайсеки не имеет меня в своем сердце. Я вышла за него замуж так или не так. Я попросила его жениться в тот день, но это была моя целесообразность. Я очень хотела, чтобы он был таким глупым". Чужие дети - это Янь Чантянь, он хочет меня, а я нет".

"Это то, что ты заслужила". Фэн Чжи сказал тускло: "Кайсеки не может быть сегодня без тебя, чтобы отбросить свою репутацию и приключения. Если он бросит свою жену и женится снова, не говоря уже о других, я не хочу".

"Он готов жениться на мне, но я не хочу жениться". Хуа Цюн гордо улыбнулась. "Как я, Хуа Цюн, могу выйти замуж за человека, который не желает жениться на мне? Если я выйду за него так, он никогда не будет почитать меня и любить вечно".

будет любить меня".

Фэн Чживэй взглянул в сложные глаза женщины и вдруг понял ее гордость и самолюбие. Она вышла замуж за Янь Хуайши, и Чэнь и Янь Хуайши были неизбежны с прыщами в сердце. Обычная деревенская тетка действительно недостойна главы семьи Янь. Более того, чувства Янь Хуайши к ней не считаются любовью.

Переключившись на других женщин, она, возможно, сможет жениться в семье Янь благодаря этой заслуге, но Хуа Цюн - нет.

"Когда ты покинешь Южно-Китайское море, я пойду с тобой". Хуа Цюн взяла ее за руку и искренне сказала, "Ты как женщина в обычной одежде, ты можешь идти плавно, я глубоко восхищена течением, я восхищаюсь, пожалуйста, позволь мне Быть той, кто вокруг тебя и покажи мне мир шире и дальше."

"Ты хорошо подумай, как только ты уйдешь, Кайсеки больше ничего тебе не должен и, скорее всего, женится на другой".

"Если он так легко забыл меня, то почему я должна охотиться за его смертью?" Хуа Цюн спокойно улыбнулась. "Типа, должна быть нижняя граница самооценки".

Под солнечным светом женщина была прямой, рыхлой и сверхвытянутой, а ее глаза были яркими и ясными.

"Я не хочу, чтобы кто-то принял меня из-за моей доброты, чтобы исполнил любовь, которая не является счастливой. Я не хочу быть госпожой семьи Янь под милостыней свекрови и мужа, и мирно жить с благородной фамилией, я хочу Быть женщиной, владеющей собой, мыть и облагораживать в горах и морских пейзажах династии Тяньшэн, я хочу, чтобы однажды у него была Яньхуайши, я должна поднять голову, чтобы он посмотрел на меня серьезно, я хочу, чтобы однажды он понял, я люблю его больше, чем горы и моря Будь больше, чем все."

После глубокого разговора с Хуа Цюн, Фэн Чживэй надолго задумался. Когда Хуа Цюн сказала это, блеск осеннего солнца нежился в ее сознании. Она вдруг почувствовала, что существует только такая шикарная женщина.

Только тогда осмелюсь поклясться небу, что люблю его больше, чем горы и моря, лучше, чем все, а она действительно огромна и необъятна, и лучше, чем горы и моря.

Внезапная зависть и слабое замешательство, я чувствую, что благословение Янь Хуайши действительно не так уж хорошо. В тихой ночи он глубоко задумался, и сонливость не проходила. Думая об армии Нин И, он не знал, где находится. Он должен быть в пути день и ночь, думая о своих слепых глазах, он отложил свой план отправиться в южную Фуцзянь, так что он еще не выздоровел, вести армию в таком состоянии, как это неудобно, и в случае, если он не будет найден С правильным лекарством, его глаза были отложены так долго, что если он действительно навсегда ослеп? Хотя ему не приходилось сражаться лично, но оружие на поле боя было слепым, так что... что же делать?

Внезапно выступил холодный пот, подумав о разговоре с Гу Наньи, попросив знаменитого доктора защитить Нин И с армией, она подняла голову и постучала по стене.

Гу Шаофу спустился и первым делом коснулся ее лба.

Фэн Чжи посмотрела на него с легким испугом - Боже! Мастер Гу берет на себя инициативу прикасаться к людям!

Мастер Гу ничего не знал о ней. В это время она сделала исключение. Прикоснувшись к ее лбу, он долгое время ничего не чувствовал. Он потрогал ее лицо, все еще ощущая легкий жар, поэтому она снова коснулась лица. Правильно.

Он коснулся лица, и завеса неизбежно приподнялась. Фэн Чжи смотрела на полуразвернутое лицо полуприкрытое вуалью, чувствуя, как дыхание захлебывается в горле, и ненавидела большую. Почему ты не включил свет посреди ночи? В темноте легко быть ослепленным. Я подумал, что будет то же самое, если я снова захочу включить свет.

Чтобы не мучиться и не забыть что-то сказать, она быстро отвела глаза, но Мастер Гу, казалось, сопоставила результаты, приняв жар от воображения Фэн Чживэя за жар, и протянула руку за одеялом. Очень ловко ступила на пол, а потом легла, свернувшись калачиком.

Фэн Чживэй снова испугалась - что он делает?

Она не знала, что Гу Шао был у ее постели, когда она была тяжело больна, а Гу Шао Гу не сказал ей, но она долго ждала и не двигалась. Она посмотрела в сторону и взглянула на Гу Шао. Свернувшись калачиком на короткой ножке, он явно спал неудобно, с крайней привычкой мастера Гу просить утешения, трудно представить, чтобы он заснул на ножке, видя, что осанка умелая и естественная, очевидно, не один день Able для развития.

Фэн Чжи слегка наклонился, оперся на край кровати, уставился на Гу Наньи, вспомнив Нин И, которая в тот день в полночь бросилась к изножью кровати, его сердце дрогнуло, а пальцы легли на край резной деревянной кровати. На покрывале Гу Наньи.

Гу Наньи открыла глаза, увидела Фэн Чживэя, смотрящего вбок, и вдруг вспомнила, что ночью спала в изножье кровати и ждала, когда он проснется, думала о том, что скажет, когда проснется и посмотрит на него вбок.

Глава 205

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!

"Спасибо."

Фэн Чжи слегка прислонилась к краю кровати, мягкой рукой, почти посадив ее - сегодняшнее происшествие слишком сильно.

Так же, как она не сказала "прости", а сказала ей, Гу Наньи, который никогда не умел благодарить, вдруг сказал ей слова благодарности, все еще в это необъяснимое время.

Каково его состояние сейчас?

Мастер Гу вернулся в те дни, когда Фэн Чжи был тяжело болен. В те тяжелые гнетущие ночи он спал на ногах и снова и снова думал. Когда она проснулась и посмотрела вниз, что он должен сказать: "Проснулся?". Глупость, сказать: "Ты хорошо спала?". Или глупость, сказать "все в порядке?". Самая большая глупость в мире.

Он не говорил глупостей в своей жизни.

Эти ночные часы пронеслись мимо него, он не мог дождаться, когда она проснется, такое долгое, почти безнадежное ожидание, в этих тяжелых выражениях и вздохах, он медленно понял это, его сердце Странное и тяжелое давление - это то, что они называют страхом и тревогой. Это очень легкое чувство, но в мире, где он был пустым более десяти лет, оно, наконец, случилось впервые.

Как она улыбалась и кричала ему, когда он чистил грецкие орехи в его сердце, он был легок как удар, как она и ему дула Е Ди и говорила, что он мягкий в его сердце, когда он искал его, как она улыбалась ему, когда он менял платье Дождливый и мягкий, теперь он хотел понять, это и есть та радость, счастье, радость, о которой они часто говорили в молодости... все яркие и веселые эмоции.

Так же как страх перед ее смертью, он назывался страхом, а мысль о том, что она умрет, была холодной, она называлась печалью... В те дни он наконец понял.

Возможно, до истинного чувства было еще далеко, а может быть, оно было сложным какое-то время, но ему было суждено начать рисовать полные и яркие краски в своей бесплодной и бледной жизни.

Все это дано Фэн Чживэем, другие уже не могут получить.

Он вдруг понял, что единственное, что он должен сказать ей - это спасибо.

Спасибо за ее присутствие, спасибо за ее терпение, спасибо за то, что она открыла брешь в его закрытой крепости, позволила ему увидеть маленький светлый мир.

Я не думаю, что плохо не понимать этого раньше, но я думаю, что лучше понять немного сейчас.

Потому что если он поймет, он будет больше похож на Фэн Чживэя, как все люди, которые говорят, что он другой, тогда, он не будет как в прошлый раз, Фэн Чживэй умирает, он не знает.

Так что я должен сказать ей, спасибо.

Гу Наньи почувствовал, что должен сказать то, что хотел. После долгого ожидания в прошлый раз он почти не разговаривал с ней. Естественно, в этот раз он не мог сдаться.

Закончив говорить, он погрузился в свои мысли и продолжил спать, укрывшись одеялом.

Какой-то бедняга был так напуган, что не мог заснуть, Фэн Чживэй смотрел на него сверху вниз, а после того, как увидел, как он бросил упавший камень, снова заснул. "Эй, эй, не спи, вставай и объясни толком".

Мастер Гу открыл глаза, его взгляд был прозрачен, как осенняя вода, "Что?"

Он забыл.

Фэн Чживэй беспомощно посмотрел на него: "Ты сказал спасибо".

"О." Мастер Гу подумал некоторое время, похлопал себя по сердцу и медленно сказал: "Когда ты умираешь, здесь грустно, спасибо, что дал мне знать, что грустно".

Спасибо, что дали мне знать, что такое грусть.

Фэн Чживэй глубокомысленно посмотрела на мужчину, который зажимал свое сердце и благодарил ее с серьезным выражением "печали", и медленно прикусила нижнюю губу. В течение долгого времени ее глаза постепенно окрашивались в светло-красный цвет.

Лунный свет в доме то светлеет, то темнеет, а туман все плывет и плывет. Гу Наньи тонет в половине лунной тени. Она выглядит мирной и безмятежной. Только Фэн Чживэй знает, что его спокойствие не из тех, что дарят людям тепло и красоту. Он всегда жил в равнодушном и шумном мире, жил в вечном хранилище льда.

В этом мире есть тип людей, которые погрузились в глубины ледяной воды и живут пустой жизнью. Самое простое счастье и самая жестокая боль в мире безразличны для них.

Только те, кто вырос в одиночестве в таком холодном мире, могут понять, что это нелепое и опостылевшее предложение весит больше тысячи.

Фэн Чжи слегка посмотрела на него, лишь почувствовав тупую боль в сердце - она так долго стучалась в его дверь, но она первая научила его печали и боли.

"Нет." Лян Цзюфэн Чживэй мягко наклонился, лежа на краю кровати, и прошептал, как человек, вырезанный из нефрита под лунным светом: "Не позволяй тебе уметь только грустить, нет, не только Эти".

"Я хочу, чтобы ты вышел из клетки, которая поймала тебя в ловушку. Я хочу, чтобы ты видел мир не только на расстоянии одного фута и трех дюймов перед глазами. Я хочу, чтобы ты не был человеком в декорациях. Ты должен получить восемь кусков мяса на миску. Я хочу, чтобы ты. Научись смотреть на меня своими глазами, я хочу, чтобы ты умела плакать, смеяться, заботиться, ссориться, познавать, любить".

После некоторого восстановления сил все было не слишком хорошо. Фэн Чживэй был вовлечен в новый виток занятости. Началась война в южной Фуцзяни, и Нин И уже спешил на фронт. Основа дел в Наньхае, но многие детали должна была уладить она.

В тот вечер она все еще говорила с Гу Наньи о том, чтобы попросить знаменитого доктора вылечить глаза Нин И, но Гу Наньи не ответил молчанием и поспешно сказал: "Я не могу ему приказать".

Это предложение заставило Фэн Чживэя зашевелиться - что это значит? Это звучало так, будто эти двое состоят в одной организации, а значит, имеют равный статус, поэтому Гу Наньи не может приказывать?

"Позвольте мне увидеть его, и я скажу ему". Фэн Чживэй чувствовал, что если он увидит это, то, возможно, многие тайны в его сердце будут раскрыты.

Кто знает, что мастер Гу прямо отказался и сказал: "Здравствуйте, ему придется поспешить обратно в Дицзин, там может что-то случиться".

У Фэн Чживэя не было другого выбора, кроме как отложить это в сторону, и он все еще должен был связать колокольчик, если хотел решить проблему. Было бы неплохо, если бы он смог найти оригинальную партию кишок, но большинство людей находились на юге Фуцзянь. И сам нашел ее.

Каждый день она без остановки курсировала между Департаментом по делам и Домом правительства. Сначала она уладила инцидент с захватом еды в тот день. Когда Нин И была внутри, она была серьезно больна. Чтобы оценить ситуацию, достаточно открыть должность без разрешения. Пять офицеров зернового банка Хирано фактически сократили ее в два с половиной раза! Какой уж тут уборщик!

Глава 206

Запомнить [www.wuxiax.com] за одну секунду, быстрое обновление, без всплывающего окна, бесплатно для чтения!

Фэн Чживэй улыбнулся и выслушал гнев мастера Чжоу, а затем осторожно представил двух участников, Хэлянь Чжэна и Яо Яньюя, и сказал, что они будут резать, чтобы убить всех слушателей. Чжоу Сижун дернулся, глядя на этих двух негодяев, один из которых был отпрыском короля прерий Шицзы, а другой - сыном Яо Ин, испытателем комнаты, что он может сделать? В конце концов, ему ничего не оставалось, как уйти, проиграв еще одну партию.

В любом случае, в какой-то степени нынешняя цена на рис была подавлена. Кроме того, семья Хуанцзя Шангуань стала самодостаточной, а остальные три закрылись. Цена Южно-Китайского моря и средства к существованию людей постепенно стабилизировались. Чжоу Сижун недоволен, только потому, что изначально это было его намерение В нужный момент использовать Боминя для повышения официального голоса, Фэн Чживэй взял инициативу на себя и сделал доброе дело.