Воины дхармы. Артефакт

Глава 8

Проснулась я поздним утром, когда стрелки часов уже подбирались к одиннадцати. Выйдя из комнаты на задний двор, чтобы умыться, я увидела Адисона, сидящего с закрытыми глазами по-турецки на коврике, расстеленном на земле.

Мои утренние процедуры уже почти были закончены, когда полукровка открыл глаза, потянулся и встал.

— Доброе утро, — произнес он.

— Доброе, — я кивнула и повесила полотенце на плечо. — Не знала, что ты медитируешь.

— Строго говоря, это не совсем медитация. Это практика благодарности. Очень рекомендую.

— Ты опять? — закатила глаза я. — Мы же это уже обсуждали.

— Обсуждали. Для тебя что-то изменилось с того разговора? — полукровка скрестил руки на груди и посмотрел на меня, чуть наклонив голову на бок.

— Э… Ну… — замялась я, не совсем понимая, куда он клонит.

— Вот! Пойми же, наконец, что благодарный ум — это счастливый ум!

— И за что же мне благодарить сейчас, в моей ситуации? — теперь уже я скрестила руки, чувствуя нарастающее раздражение.

— Да за миллион вещей! — Адисон всплеснул руками. — Начни с того, что ты вообще проснулась. Знаешь, сколько людей на планете Земля не проснулись сегодня по тем или иным причинам? Тысячи! Ты жива, ты здорова, не родилась калекой, у тебя есть руки и ноги, глаза, чтобы видеть красоту этого мира, уши, чтобы слышать все звуки. Тебе было где переночевать сегодня, ты спала на удобной постели. Тебя ждёт еда на столе. Ты живёшь в прекрасное время комфорта, технологий, когда нет рабства и мировых войн, и человек может быть тем, кем он хочет, заниматься саморазвитием и самореализацией. А теперь представь себе, что ты могла родиться пару веков назад, и твоей матерью была бы африканка, насильно привезённая в США, или ты бы родилась в средневековье в крестьянской семье, или в 20-е годы прошлого века. Что бы было с твоей жизнью? Ты была бы рабыней, или крестьянкой, батрачившей с зари до зари и беременившей каждые год-два, или праздновала бы свое двадцатилетие в окопах Второй Мировой. И даже в наши дни есть места, где жить очень непросто. Люди там скорее выживают, чем живут… Ни свободы выбора, ни свободы перемещение, никакой карьеры пожарного… Так что, тебе определенно есть за что сказать вселенной спасибо! Да хотя бы за сам факт твоего рождения. Знаешь, какая была вероятность твоего появления на свет? Один к пяти миллионам! У сперматозоида, несущего именно твою будущую ДНК было пять миллионов конкурентов! Пойди что-нибудь по другому, и родилась бы не ты, а кто-то другой. Так что, да, ты счастливица, — Адисон перевел дыхание, взял чайник, стоявший на постаменте, поднес носик к губам и жадно отпил. — Да, в твоей жизни сейчас есть трудности. Но прикол в том, что в жизни они всегда будут. Очень редко бывает так, что все идёт идеально, без шероховатостей. И если каждый раз ты будешь думать о том, чего у тебя нет или отталкивать то, чего ты не хочешь, забывая о том, что ты уже имеешь, принимая как должное то, что тебе даровано, то ты просто проживёшь всю свою жизнь в неудовлетворённости. Потому что даже получив то, что тебе хотелось мгновение назад, или избавившись от того, что мешало и пугало, ты снова захочешь что-то ещё получить, а что-то оттолкнуть. Это будет бесконечная гонка. Погоня за очередной морковкой… Тогда как рядом с тобой уже тонна таких морковок лежит, но ты про них забыла. Останови эту гонку на мгновение. Оглянись. Посмотри на то, чем ты уже обладаешь, чем ты уже одарена. И ты будешь удивлена тому многому вокруг, за которое можно сказать спасибо. Повторюсь: удовлетворённый ум — счастливый ум. Начни свое утро с практики благодарности. И, может быть, не на весь день, но хотя бы на его часть ты почувствуешь себя гораздо счастливее, — Адисон замолчал и, обойдя меня, ушел в дом.

Я потопталась в нерешительности на месте, бросая взгляд то на дом, то на злополучный коврик, который так и остался лежать на земле. То ли полукровка забыл про него, то ли оставил нарочно.

«Ладно… Я же ничего не теряю… Немного счастья мне сейчас не помешает», — я, скрестив ноги, уселась на коврик.

Квентин одобрительно хмыкнул.

Конечно, я и раньше слышала про эту практику, но относилась к ней не то чтобы скептически… Но без пиетета, уделяя больше внимания практикам с концентрацией на дыхании, считая их более полезными в насыщенной стрессами работе пожарного.

"С чего там надо начать? Ах, да…

Спасибо за то, что проснулась… А ведь и впрямь, сколько народу на планете умерло этой ночью и утром?

Спасибо за то, что здорова… Не считая ментала, я была в полном здравии и расцвете сил!

Спасибо за этот ночлег и удобную кровать… Не предложи нам шаман свой дом, ночевать нам с полукровкой в машине… Да и сам индеец очень вовремя встретился, а могли бы и разминуться… И не узнала бы я тогда про Грэгори и манускрипт… Да, за это тоже стоит сказать спасибо…"

До моих ноздрей донёсся аромат еды, и мысли сразу же потекли в другом направлении.

«Спасибо за этот завтрак, которым нас сейчас покормят… И ничего не спросят взамен…» — мысли перескочили на деньги, а с них на работу… Несколько десятилетий назад женщина и помыслить не могла, чтобы стать пожарным. По спине побежали мурашки. А ведь Адисон прав: и я, и мои современники — просто счастливчики, что родились именно в это время, время когда можно самим выбирать свой путь и профессию.

«Спасибо!» — мысленно воскликнула я и тут же вспомнила телепередачу, показывавшую жизнь людей в странах даже не третьего, а скорее четвертого мира. Голод, болезни, нехватка питьевой воды, нищенское существование. Это, и впрямь, не жизнь, а борьба за неё… Я живо представила себя на месте тех людей и снова поблагодарила судьбу за то, что она была так благосклонна ко мне.

Чем дольше продолжалась практика, тем больше появлялось поводов сказать спасибо. В конце концов, почувствовав себя счастливчиком и неблагодарной твариной одновременно, я закончила практиковать и, смахнув появившиеся от избытка чувств непрошенные слезы, встала, скатала в рулон коврик и пошла в дом.

Грэгори и Адисон сидели за столом в гостиной, а шаман возился у печи.

— Доброе утро… Или день…

Мужчины поприветствовали меня в ответ, и индеец поставил перед каждым миску с кашей.

Я молча положила скатанный коврик у стула полукровки. Тот окинул меня изучающим взглядом и, подняв большой палец, одними губами произнес:

— Молодец.

Я кивнула, слегка смущаясь. Признавать в открытую то, что Адисон оказался прав, мне было почему-то неловко.

— Приятного аппетита, — сказал шаман, раздав столовые приборы.

Мы дружно заработали ложками.

— Спасибо, — сказал Грэгори, управившись со своей порцией первым.

— Было очень вкусно, — Адисон положил ложку в пустую миску и откинулся на спинку стула.

— И правда, спасибо вам… За завтрак, за гостеприимство… — я тоже закончила есть и теперь тщательно подбирала слова, — мне бы хотелось попросить вас ещё кое о чем… Я понимаю, что это не простая услуга…

— Ты хочешь, чтобы я помог вам разобраться в ритуале, когда вы достанете манускрипт? — понял мою невысказанную просьбу шаман.

— Да. Кажется, среди нас вы единственный, кто разбирается в… Экхм… Экзорцизме…

— Эй! — практически одновременно воскликнули археолог и полукровка. Ментал тоже проворчал что-то неразборчивое.

— Хорошо, хорошо. Вы непревзойдённые спецы, — подняла руки в знак примирения я. — Но в теории. Кто-нибудь из вас хотя бы раз видел, как это происходит? А? — парни в ответ молчали, насупившись. — Я так и думала. Дон Диего не то что видел, он проводил такие ритуалы. Он знает их с практической стороны. Так что, давайте без обид…

— Не подумайте, мы ни в коей мере не сомневаемся в ваших умениях, дон Диего, — начал Адисон, Грэгори согласно закивал. — И мы будем очень благодарны вашим консультациям по этому вопросу, — немного напыщенно закончил полукровка.

— Конечно я помогу, чем смогу, — улыбнулся индеец.

Отлично… Я мысленно потерла руки. Теперь осталось решить маааленькую задачку… Крохотную… Добраться до самого манускрипта.

— Грэгори. Звони Родриго, назначай встречу.

Археолог достал из кармана смартфон и встал из-за стола.

— Я позвоню с улицы, в доме плохо ловит, — сказал парень и вышел из комнаты.

Спустя минут пять он вернулся. Судя по его довольному лицу все прошло удачно.

— Я договорился. Встречаемся в городе через полтора часа. Посидим в одном местном кафе.

— Здорово, когда выезжаем? — мне нетерпелось добраться до этой бумажки и уже выяснить, наконец, все неясности. Плюс мне не давала покоя мысль о разъезжающих где-то поблизости арсумах. Мы оторвались от них, но как надолго? Сколько им потребуется времени, чтобы выйти на наш след?

— Сейчас. До города ехать час с небольшим, — ответил Грэгори.

Меня внезапно кольнул укол совести.

— Спасибо, что помогаешь мне, подвергаешь себя риску… Хоть и не обязан…

— Да ты что! Я посвятил всю жизнь изучению древних писаний, эпосов и сказаний. И теперь, можно сказать, проживаю их в реальности. Думаешь, я откажусь от этого? Нет! Даже под страхом смерти.

Ну… С этим товарищем всё понятно. По крайней мере, он это делает не только ради меня. От души отлегло.

Мы вышли во двор. У крыльца стояли мой джип и какой-то седан весьма затрапезного вида. Адисон с нескрываемым скептицизмом смотрел на машину Грэгори. Я ухмыльнулась. Всего пару суток на Земле, а уже успел стать автомобильным снобом.

— Она арендованная. Здесь небольшой выбор прокатных машин, а покупать… Я же в Мексике не постоянно живу.

— Мы на своей приехали, — хмыкнул полукровка.

— Своей? — подняла бровь я. Вот ведь жук.

— Ну… Она конечно твоя, но… Короче… все меня поняли! — отмахнулся Адисон.

— Думаю, нам всем стоит ехать на одной машине, чтобы соответствовать легенде. Возьмём твою, Грэгори, — решила немного проучить полукровку я. Учёный просиял, а Адисон сморщил мордашку. Мы попрощались с шаманом и пошли к автомобилю.

— Если что, я не зажрался, — шепнул мне полукровка, открывая заднюю дверь.

— Да ну? — фыркнула я и уселась на переднее пассажирское.

Грэгори завел мотор, и после недолгой тряски по глиняной дороге чаппарали мы выехали на трассу. Вопреки опасениям Адисона седан довольно резво набрал скорость и быстро домчал нас до города.

— Как там говорил дон Диего? Не торопись вешать ярлыки, твои представления о вещах могут не соответствовать действительности, — хихикнула я, повернувшись к пассажиру на заднем сиденье.

— Ладно, не такая уж это и развалюха, — сказал тот в ответ и добавил со смехом: она только на вид старое корыто.

— Эй! Полегче! — деланно возмутился археолог, но в его глазах играли смешинки.

Кажется, парни наслаждались происходящим. В отличии от меня. Я же чувствовала нарастающее напряжение: грудную клетку словно сковал стальной обруч, во рту пересохло, а ладони, наоборот, вспотели. Я сделала глубокий вдох, затем выдох и снова вдох. На курсах пожарных нас учили как справляться с волнением в трудных ситуациях, и мне до сих пор удавалось брать себя в руки, но волнение возвращалось снова и снова, адреналин, кипевший в венах, не мог найти выхода, то, что было поначалу просто нервозностью, копилось и превращалось в стресс.

— Потому что ты не живёшь настоящим, — услышала я голос Квентина. Судя по отсутствию реакции на лицах моих попутчиков, обращался он только ко мне.

«Ты о чем?» — мысленно спросила я.

— Ты, как и большинство людей, живёшь либо в прошлом, вспоминая что-то плохое, сожалея о сделанном или не сделанном, либо в будущем, рисуя себе картинки грядущих событий. В данный момент ты целиком в будущем. Ты представляешь себе то, что ещё не произошло, твое воображение создаёт реальность, которой ещё не существует, и, возможно, не будет никогда существовать. Ты нарисовала себе ужасную картину и целиком погрузилась в нее. А ничего из нее ещё нет в реальности. Человеческий мозг устроен так, что выбирает самый худший из возможных вариантов будущих событий и всячески его обсасывает. Для выживания в дикой среде в далеком прошлом это было полезным. Но для современного человека — нет. Вспомни, сколько раз ты боялась чего-то, воображала себе ужасные картины развития событий. Сколько из этого сбылось? Уверен, что процентов пять, если не меньше. Даже учитывая твою профессию. Ты сама создаёшь для себя в мыслях кошмар, который даже ещё не случился, и по своей воле вновь и вновь проживаешь его. А вероятность, что он воплотится в реальность очень мала.

«Ты же сам сказал, что я умру через несколько месяцев. А может и раньше, если сегодня что-то пойдет не так с этим мафиози», — начала спорить я. Было что-то такое в словах ментала. Но полностью согласиться с ним в тот момент мне казалось сложным.

— Умрешь, если ничего не предпримешь. Но ты же не сидишь сложа руки. И смотри, сколько существ тебе готовы помочь… Разве ты знаешь свое будущее?

«Я могу предугадать…»

— Нет, ты не можешь. Ты не знаешь всех переменных уравнения под названием жизнь. Знаешь, что ты делаешь? Отравляешь свое настоящее страхом того, что ещё даже не произошло. Живя в этом придуманном будущем, проживая раз за разом неприятные события, ты лишаешь себя настоящего, по сути лишаешь себя жизни.

«И что же я должна по-твоему сделать? Плюнуть на все, забить на последствия и жить беззаботно⁈ »

— Не нужно таких крайностей. Ты можешь прикладывать все силы, чтобы решить задачи, стоящие перед тобой, делать лучшее на что способна, но при этом не устремляться постоянно мыслями в даль. Просто будь здесь и сейчас. И может быть, ты увидишь возможности, которые пропустила бы, погрузившись в свои переживания. И ты решишь все свои трудности… А если и не решишь, что ж… Тогда ты проживёшь свой кошмар лишь единожды, а не по тысячу раз на дню.

Вспомни свою работу. Как всё происходит, как вы тушите пожары и спасаете людей? Наверное, сначала вы оцениваете обстановку, затем продумываете план и действуете согласно ему, если что-то меняется, то вы подстраиваетесь под ситуацию, импровизируете. Каждый пожарный осознает риски, но разве он думает постоянно о том, как боится огня, или его мучают фантазии о том, как он сгорает заживо?

«Нет, если у него не ПТСР…»

— А отсутствие подобных мыслей ухудшает его работу?

«Скорее наоборот, ухудшает их присутствие.»

— Наверное, с такими мыслями пожарный действует недостаточно быстро, начинает совершать ошибки?

«Да.»

— Так ведь и в жизни тоже самое. Ты продумываешь план по решению своей задачи и действуешь согласно ему. Если обстоятельства меняются, корректируешь свои действия. Ты точно так же оцениваешь все риски, но не погружаешься в них, не позволяешь себе зацикливаться на них, не прокручиваешь в голове варианты развития событий по сотне раз на дню. Тем более, что это прокручивание ничего тебе не даёт и ничего не решает, только отбирает твое настоящее.

«Не быть тебе шахматистом», — мысленно хмыкнула я.

— Жизнь это гораздо больше, чем игра с несколькими клетками и фигурами. В ней гораздо больше переменных и неопределённостей. Стать хорошим игроком в шахматы — сложно. Стать хорошим игроком в жизни, придерживаясь стратегии предугадывания событий — невозможно. На сколько бы шагов вперед ты не распланировала, сколько бы разных вариантов не предусмотрела, жизнь всё равно подкинет тебе сюрприз. И твоя нынешняя ситуация — тому доказательство.

«Да, такого я точно не планировала. Карьеру пожарного — да, стать лейтенантом — да, встретиться с представителями других миров, стать носителем одного из них, идти на встречу с мафиози — точно нет.»

— Так что, действуй согласно плану, импровизируй, когда это требуется, и не застревай в выдуманном будущем.

«Ладно, я подумаю над твоей точкой зрения… Погоди… А откуда ты знаешь про шахматы? И вообще столько знаешь про мой мир и людей?»

— Не могу сказать, извини.

Здрасьте, приехали… Это что-то новенькое. Я уже собралась выдать гневную тираду по этому поводу, как наш мысленный диалог прервал Грэгори:

— Мы на месте, вот это кафе… И, кажется, это Роберто сидит вон за тем столиком.

Я сделала глубокий вдох. Здесь и сейчас, говорите? Ну что ж, понеслась…