Военный инженер товарища Сталина 1

Глава 14

Вернувшись с рейда по деревне, прихватив Бромера, Борька отправился к командиру. Партизаны возвратились целыми и невредимыми. Да еще и с добычей в качестве немецкого эсэсовца.

— Посидите тут, — сказал он нам с майором. — Я мигом.

И, толкнув немца в спину, исчез с ним в землянке.

Павел Данилович был в отличном расположении духа, выбравшись из плена. О съеденных всухую документах деликатно молчал. Придет время, я расскажу все сам. Свяжусь с Власиком, нас отправят в регулярные войска.

Так, собственно, и произошло.

Отрекомендовавшись командиру отряда, что попал в плен во время секретной миссии Правительства, я тут же был доставлен в Главный штаб партизанского движения. В качестве помощников мне выделили Борьку. А майор Гранин теперь не покидал меня во время всей нашей последующей одиссеи. Не хватало, к сожалению, Семена, но я уже смирился с его утерей. И Алексей пропал без вести — за ним мы с Борькой скучали особо. А какая бы из нас замечательная команда бы вышла! Борька охранником, Лёшка посыльным, Семен писарем, Гранин помощником. Увы. Семен теперь оставался только в моей памяти. О Лёшке старались не думать: а вдруг жив, воюет, или в плену?

— Знаешь, куда нас переправят самолетом? — горячился в восторге Борька. — В легендарную двадцать седьмую армию!

Я, разумеется, знал. Наступления русских колонн первого эшелона уже подступали к границам Европы.

— Ну, ты веселый интересный! — хохотал Борька, когда летели самолетом в штаб 27-й армии генерала Трофименко. — Скрывал от меня, что за руку здоровался со Сталиным! Так ты, лишенец, мать тебя в душу, из будущего?

За некоторое время до этого я собрал их вместе — Павла Даниловича и Борьку. По совету Власика, с которым переговорил по телефону, я вкратце рассказал обоим, каким образом перебросился в их сорок третий год. Та самая воронка, из которой вытягивал меня Борька с Алексеем, на самом деле была порталом перемещения. Физику они знали не ахти как. Особенно Борька. Не поверил, в отличие от майора. Вот тогда-то и пришлось связать их с начальником охраны Вождя.

— Помните, товарищи бойцы, — разъяснил он им по телефону, — теперь вы головой отвечаете за Александра! Прикрепляетесь к нему в качестве телохранителей. Вам, майор Гранин, будет благодарность от самого Верховного — Саша рассказал мне, как вы спасли документы. А тебе Борис, светит повышение в звании. — И предупредил напоследок. — Так как вас переправят на Румынский фронт, о тайной миссии Александра никому ни слова. Предупрежден только командующий 27-й армии генерал Трофименко. Все ясно? Если информация о секретных разработках будущих технологий просочится, считайте — вы уже в лагерях. Я не шучу.

И, пожелав всего хорошего, переключился на меня.

— Теперь с тобой, братец мой. К вам приставят отделение охраны. Как прибудешь и доложишься генералу Трофименко, сразу восстанавливай по памяти проекты, что сжевал твой майор. В твоем распоряжении будет конструкторское бюро с десятком инженеров. Пока ясно выражаюсь?

— Так точно, Николай Сидорович.

— Скажи спасибо нашему Хозяину, что над тобой поставили меня, а не Берию с Абакумовым. Эти двое из тебя бы душу вывернули. Я упросил Иосифа Виссарионовича, чтобы он оставил тебя под моим крылом. Усек, товарищ двадцать первого века?

И пожелал, как можно скорее вводить программу обеспечения войск.

Это было в самом конце сорок третьего, когда нас доставили в штаб партизанского движения.

Теперь наступал год сорок четвертый.

Борька по своему обыкновению толкнул локтем в бок.

— Ну, ты веселый интересный! Видал, какие нам штабные машины отвалили с барского плеча?

Генерал Трофименко встретил нас с долей иронии. Был учтив, но в дружбу не лез. По его разумению, я был не более, чем гражданским. А из будущего или хрен знает откуда — ему через пень колоду. Раз приказал сам Власик, то не его, генерала, мать в душу дело, откуда прибыл этот инженер.

На том и решили. Жахнули по стакану водки, пожали руки. Разошлись. Он воевать, я — налаживать массовое производство в войсках. Мой бывший Командующий фронтом — тот самый, что привез когда-то к Сталину — теперь командовал другим стратегическим направлением, и отправил ко мне все того же Илью Федоровича. Прибыв к нам в расположение, сразу нашел общий язык с майором. Борьку потрепал по плечу.

— Так вы и есть тот самый Павел Данилович, что сжевал документы на глазах у немцев? — в бровь и глаз сразу с порога хохотнул куратор. — Наслышан, наслышан. Сам Власик рассказал, опрокидывая рюмку за ваше здоровье.

Павел Данилович стушевался. Сразу, по-дружески закрепили сей факт трофейным коньяком. Перешли на «ты». С этого дня, нас, посвященных в тайный проект, стало пятеро: генерал Трофименко, Борька, Павел Данилович, Илья Федорович и я сам. В столице знали члены Политбюро, сын Вождя Василий, его охранник Власик, Абакумов, Берия и, разумеется, сам Сталин. Плюс мой прежний Командующий фронтом. Коллектив так себя, скажу я вам. Только мы втроем — я, Борька и майор были клопами на подушке в этом проекте; остальные — птицы высокого полета, мать их в колоду!

— Не, ну ты видел, веселый интересный? Какие нам машины отвалили? — не унимался Борька, когда нас троих доставили в одно из приграничных сёл. — Главное, теперь мы неразлучны, я прав, Павел Данилович?

Майор по-барски одарил Борьку снисходительным взглядом. На его груди теперь красовался орден, врученный за заслуги перед Родиной. Привез награду как раз Илья Федорович. Гранин был растроган вниманием Вождя. Даже прослезился.

— Располагаемся, братцы, — входя во двор, осмотрелся он. Машина осталась за оградой. Вошли в просторное жилище, чем-то напоминающее нашу избу. Светило солнце. Авангард армии ушел в наступление. Наша группа следовала в хвосте колонны.

Пробежав по комнатам, Борька ахнул:

— Ну, лишенец, мать тебя в печенку! Исключительно из радости заявляю: я в восторге!

И заржал, что сивый мерин.

Три комнаты, кухня, печь. Здесь будет располагаться наш временный штаб конструкторского бюро. Одна комната для нас троих с кроватями; вторая для совещаний и реализации проекта; третья для Ильи Федоровича.

— Начинаем завтра! — решительно заявил он, как только распаковали вещи. — Соберем конструкторов, техников. Каждому дадим отдельный фрагмент работы, чтобы никто не знал общей цельной картины. Что там у тебя в планах, Александр?

В разгар беседы мы уже сидели за столом. Хозяйкой оказалась расторопная женщина. Наварила щей, нарезала сала. Муж был убит на фронте, и она казалась молчаливой. Но исполняла обязанности хозяйки с долей рвения: как-никак русские войска сейчас, а не гитлеровские.

— В моих планах, восстановить по памяти все проекты, — ответил я, как только женщина прибрала со стола. — Начертим, обмозгуем. Вспомнить попытаюсь все, что сжевал и проглотил Павел Данилович, — пошутил я, бросив на него взгляд. Тот усмехнулся, виновато пожав плечами.

Куратор продолжил:

— Хорошо. Павел Данилович будет тебе помогать. Штабной офицер знает, как обращаться с линейкой и циркулем. А я дам завтра команду техникам, пусть готовят материалы для массового производства.

Он достал список учреждений, из которых были вызваны ведущие инженеры страны.

— Подняли даже контингент лагерей, выискивая специалистов, — показал список. — Я займусь заводами, где будем налаживать производство. Что в первую очередь важно наступающим войскам?

Я задумался. Глянул в окно. Все молча курили, ожидая ответ. За окном солнце. Весенняя погода. Стало быть, зимняя одежда пока не к спеху. Бронежилеты и приборы ночного видения уже постепенно распространялись в войсках. Перед моим пленением у Бромера мы с Ильей Федоровичем успели внедрить в войска несколько новейших разработок моего столетия. Усовершенствовали гранаты. Наладили шитье рукавиц с отдельным пальцем для курка. Усилили огневую мощь автоматов. Каждый четвёртый боец теперь имел все эти нововведения, и количество с каждым месяцем, неделей, днем, возрастало. Еще раз глянув в окно, ответил:

— Полагаю, прежде чем приступить к разработке дронов, необходимо усилить огневую мощь наших «Катюш».

Илья Федорович согласно кивнул.

— На базе машин БМ-13 и БМ-8 сделаем.

Павел Данилович занес запись в блокнот.

— Мне понадобится помощь конструктора-разработчика, — стал вспоминать я из Википедии, копаясь в памяти. — Фамилия, по-моему, Костиков. Имени отчества не помню.

— Найдем. Кто еще?

В памяти всплыло, что в 1937 году, как «детище» Тухачевского, Реактивный научно-исследовательский институт подвергся репрессиям. После «чистки» многие сотрудники, участвовавшие в разработке «Катюш» были расстреляны, а Сергею Павловичу Королеву расстрел был заменен 8-летним сроком исправительно-трудовых работ на Колыме. Вспомнил о Королёве, но откинул эту мысль. И дело вот в чем. Если привлечь его к нашему проекту, альтернативная история страны пойдет совершенно другим витком развития. Отвлекаясь на разработку иных проектов, Королёв может не создать ракету. Не отправить ее на орбиту. Не вывести в космос первого человека. История может пойти по другому вектору эволюции, как в том рассказе Брэдбери «И грянул гром…» про эффект бабочки. А это уже чревато жанром фантастики под обиходным названием «Постапокалиптика». Таким же образом дело обстояло и с другими конструкторами: Туполевым, Поликарповым, Ильюшиным, Яковлевым…

Нет. Королёва пока мы оставим. Костиков — вот кто мне понадобится на первых этапах разработок.

— А после этого сразу займемся дронами, — запланировал я. Павел Данилович сделал пометку в блокноте. Я принялся набрасывать план-схему будущих разработок. Все склонились над чертежами, помогая вносить правки. Я чертил, майор копировал. Илья Федорович отдавал указания по телефону: кого найти, что подготовить, где развернуть производство. Какие линии запустить на заводах.

Я рисовал, разрабатывал наброски. Делился с майором:

— Вот только до сих пор не могу найти выход, как этими беспилотниками управлять. Покрытия-то нет еще у вас. Я даже не могу ввести в производство мобильную связь. А как бы, вместо раций в наших войсках, пригодились бы сейчас смартфоны! Нет, конечно, громоздкие рации и телефонные линии мы усовершенствуем. Создадим компактные трансиверы на радиоволнах. Но у вас, в вашем времени, по-прежнему нет спутниковой связи, нет интернета…

И тут же осекся. Понял, что ни черта они не понимают в технологиях будущего.

— Да что вы все какими-то загадками бросаетесь? — взвыл Борька, совершенно не смыслящий в физике. Если Павел Данилович хотя бы базово знал какие-то физические законы, и с горем-пополам понимал меня, то недалекий боец, бывший партизан, а еще раньше простой тракторист колхоза, абсолютно терялся в догадках. Потому и бесился.

— Дроны-хероны, беспилотники-болотники… — хохотнул он. — Ну, ты веселый интересный, Саня! Ну, положим, я знаю еще там всякие катюши-матюши. Слышал их рев. Видел, как долбят. Но вот эти бесовы ваши хреновины, хоть убей, не кумекаю.

— На то он и наш инженер из будущего, — назидательно укорил его майор. — А ты привыкай. Учись. Образовывайся. Будешь подручным. Вместо телефонных проводов между окопами, будешь внедрять в войска новые рации. На… как их там?

— На радиоволнах, — подсказал я.

А сам вдруг осенился мыслью. Стоп! Меня же уже посещала когда-то эта догадка. Стоп и еще раз стоп!

— Точно! — я едва не подскочил с лавки. Хозяйка испуганно глянула на нас за столом. Подоив корову, поставила крынку молока. Во дворе загорланил петух.

— Мать ети! Радиоволны! — почти заорал я радостно, осененный догадкой. — Да ведь немцы уже использовали на своих «Фау-2» радиоволны. Управляли ими при бомбежках на Лондон! Ай-да Саня, ай-да сукин сын! — пританцовывая от радости, перефразировал я великого поэта. — Как я раньше-то не вспомнил! «Фау-2»! Они же управляются по радио!

Оба собеседника смотрели на меня как на сумасшедшего. Я принялся выкидывать ногами кренделя, подпевая модным мотивом двадцать первого века: «Радио-радиО, всем девахам все равно! На потеху всему свету всем нам будет радиО!».

Хозяйка покосилась на безумца. Бегает, пляшет, комкает листы, хватает за руки оторопевших друзей.

Проблема покрытия была решена. С помощью радиотехников всех мастей и категорий, мы наладим радиоволновую связь. Привяжем к ней беспилотников — и вперед! На Берлин! Сотнями и тысячами — все на Берлин!

— Ур-рррааа, товарищи бойцы! — зашелся я весельем.

Борька хлопал глазами, крутя пальцем у виска. Павел Данилович хмыкал, посмеиваясь в усы.

Когда, обессилев от радости, я плюхнулся на лавку, из комнаты вернулся Илья Федорович. Все это время он сидел у телефона, раздавая команды.

— Нашли твоего Костикова. Скоро доставят сюда. Имя отчество Андрей Григорьевич. Оказывается, уже второй год как генерал-майор инженерно-авиационной службы. А я и не знал. — Он уважительно почесал затылок. — К тому же еще и кандидат технических наук с тридцать девятого года. — Сверился с блокнотом, куда вписал данные. — А еще Герой Социалистического Труда с сорок первого года, и член ВКП(б). Достойный человек. Почему не слышал? Непор-рядок!

Осушил стопку. Крякнул. Закусил. И только тут глянул на меня.

— Чего так расцвел, Саня?

Физиономия радостно расплылась в собственном величии.

— Нашел выход проблемы!

— Докладывай. Подумаем. Взвесим. Внедрим в производство.

На радостях я принялся лихорадочно набрасывать чертежи. Радиотехник из меня, что из кота балерина, но базовые основы кое-как знал. Павел Данилович делал пометки в блокноте.

— Понимаете, Илья Федорович? — горячился я, объясняя суть вопроса. — Немцы-то уже применяют радиоволны, управляя ими. Все ракеты «Фау-2» как раз на них и базируются.

— Ты о тех крылатых снарядах, что бомбят Лондон? Читал из газет. Но ни черта не смыслю в радиотехнике.

— Потому нам и нужны инженеры. Поднимите списки, разыщите, прочешите лагеря, колонии, тюрьмы. Найдете бездну специалистов!

— Сделаем. Кто еще нужен? Что мне докладывать Власику?

Я принялся вычислять, прикидывать в уме. Гранин был готов записать любую мысль, что возникнет по ходу беседы. Застыл в ожидание с блокнотом в руках. Борька колол во дворе дрова, любезничал с хозяйкой.

— Кто еще нам необходим для проекта? — не отступал начальник. — Говори быстрее, пока я на связи с Москвой. Вдруг пропадет.

Выслушав доводы, Илья Федорович снова засел на телефон, выискивая по всей стране ведущих инженеров в области радиотехники.

Закипела работа. Угасал день. Наступал вечер. Застрекотали ночные сверчки. Хозяйка хлопотала у печки, готовила ужин. Красная армия наступала.

— Кроме Костикова нам пригодятся Ильюшин, Яковлев, Лагин. Десяток инженеров радиотехники. Записывай, Павел Данилович.

Гранин, не отходя от меня ни на шаг, принялся заносить в блокнот. Из комнаты доносился голос куратора. Разговаривал по связи с Власиком.

— Нет, Николай Сидорович. Нет. Я, конечно, понимаю, что много требую. Но и ты пойми меня. Наш пришелец из будущего срочно нуждается в ведущих конструкторах страны. Причем, в области радиотехники. Нет. Он все знает. Не забывай, что в их времени рассекречены все списки заключенных. Все лагеря, колонии, тюрьмы.

Я невольно прислушивался, машинально диктуя майору. Илья Федорович пытался уговорить Власика, чтобы тот заручился разрешением Сталина на вызволение из заключений ведущих технологов страны. В обход Берии, разумеется. Скользкий вопрос, и Власик требовал гарантий. Просто так он к Вождю не пойдет. Нужны факты.

Проект «Сталинский рой» — так мы окончательно утвердили название — вступил в следующую фазу своего существования.