Vita Damnata

Глава 6

Я пробудилась от анабиоза. Прислушалась. Где-то неподалеку был слышен еле различимый собачий лай. Я пошевелилась и скинула строительные тюки с тела. Встала во весь рост. Заблудившийся ветер, запертый среди стен пустого недостроенного завода, тихо завывал свою песню. Я ухватилась руками за край пухто, подтянулась и выбралась из металлического склепа. Взглянула на себя — платье порвалось и обгорело, кожаная куртка была прострелена на сквозь, подаренный Петером ридикюль сморщился и потерял свою красоту. Я заглянула в сумку — кожа питона спасла содержимое: деньги, карточку с песочными часами и металлическую пряжку.

Я выглянула из-за серой бетонной стены, пытаясь понять в какой стороне находиться город. Свет уличного освещения, ярких рекламных щитов и неоновых вывесок словно куполом укрывал островок городских построек вдалеке. Я обернулась — позади стройными рядами светили фонари шоссе. Вернутся на место автокатастрофы? Или бежать домой? А может поймать попутку с сердобольным водителем, наврать про несчастный случай, доехать до Романа, а заодно и “поужинать”?

Я двинулась в строну шоссе, заприметив огни ночной бензоколонки. Отравленная машинными испарениями трава хлестала мои оголённые бедра, ноги подкашивались, носки сапог черпали землю.

Я появилась словно призрак в прозрачных стеклянных окнах магазина при бензиновой автозаправке. Девушка за кассой увидела моё лицо, ахнула и побежала мне на встречу.

— О божечки! — пропищала кассирша, — что с Вами случилось?

Я посмотрела на себя в зеркало и сама ужаснулась своему внешнему виду. На лице была сажа, одежда разорвана, а в белых волосах засохла кровь.

“У этой девчушки твой размер.”

— Я попала в аварию. — произнесла я.

— Да конечно, — засуетилась девушка, — я вызову полицию.

— Пожалуйста, не надо полиции. — взмолилась я притворно.

— Но как же? — девушка поднесла к уху мобильный телефон.

“Ну же, возьми её!”

Я быстро выхватила у кассирши из рук мобильный телефон и сбросила вызов экстренной службы.

— Прошу, просто помогите мне.

Девушка нервно перевела взгляд со своего телефона на меня и неуверенно кивнула. Я достала из ридикюля несколько банкнот и положила девушке в руку.

— Мне нужна одежда и вода, чтобы умыться.

Кассирша привела за руку в уборную для персонала и сказала, что сейчас вернётся. Я умыла лицо, кое-как стянула с волос запекшуюся кровь и скинула с себя обгорелые, грязные лохмотья. Девушка постучалась, не дождавшись моего ответа, вошла в уборную и вручила мне кипу шмотья. Она было дернулась в сторону грязной и разорванной одежды, но я перехватила её руку. Кассирша закусила губу и прочирикала:

— Может хотите воды или кофе? У нас недавно починили автомат. За минуту будет готов.

Я мотнула головой и стянула с себя бельё, нисколько не смущаясь быть нагой на глазах у постороннего человека. Девушка отвернулась и выскочила из туалета. Я быстро облачилась в джинсы, футболку и толстовку с эмблемой нефтедобывающей компании.

— Вам точно ничего больше не нужно? Может все-таки воды? А хотите чай? У меня есть в термосе травяной. — девушка сидела за кассой и грызла ногти.

“Крови!”

— Нет, спасибо. — с улыбкой ответила я. — У вас есть сумка для вещей?

— Есть рюкзаки. — встрепенулась кассирша и тут же побежала к рядам длинных полок с товарами.

— Давайте. — сказала я в спину девчушке.

Закинув в новенькую холщовую торбу старую одежду и ридикюль, я сунула еще немного денег и мобильный телефон в нагрудный карман форменного поло девушки.

— Обо мне ни слова никому. — я доверительно посмотрела девчушке прямо в глаза. Та пискнула ”хорошо” и покраснела. Я развернулась, чтобы покинуть павильон, почувствовала на своем плече теплоту ладони.

— Возьмите. — девушка протянула мне резинку для волос. — Так будет удобнее.

Я улыбнулась уголками губ, быстро собрала волосы и выбежала из стеклянных дверей. Если девушка неблагоразумна, она тот час наберет экстренный вызов полиции, и у меня есть всего минут пять, чтобы поймать попутку до города.

Я вышла на шоссе и подняла руку. Меня осветили огромные фары тяжелого тягача.

— До города? — спросила я потного полного мужчину в поношенном свитере.

Водитель кивнул:

— Сколько дашь?

— За две сочтёмся? — я поставила, обтянутую в светло-голубую ткань, ногу на ступеньку тягача и открыла дверцу.

Водитель кивнул, цокнул губой и схватился за рычаг коробки передач. Тягач быстро тронулся с места. Я устроилась поудобнее и посмотрела в зеркало заднего вида. Я видела, сквозь прозрачные окна павильона заправки, как девушка — продавец с кем-то разговаривает по телефону.

Я тяжело вздохнула и откинулась на мягкую спинку кресла.

Водитель покосился на меня и начал разговор:

— Давно попутками гоняешь?

Я немного удивилась вопросу, и тут до меня дошло, что я выглядела как типичная бродяга — автостопщица, решившая увидеть мир.

— Давно. — я уперлась коленями в огромную пластиковую приборную панель.

— А откуда сама? — водитель медленно крутил руль.

— Из Красичина. — я назвала свой родной город, который сейчас превратился в жалкую деревню.

— Это где такой? — почесал лоб водила толстыми пальцами с черной грязью под ногтями.

— На западе. — ухмыльнулась я.

— Впервые слышу. — водила пожал плечами и заложил крутой поворот. Тягач свернул на четырёх — полосную дорогу к въезду в город.

— И вряд ли еще когда услышите. Хотя Красычинский замок — средневековая достопримечательность, а ныне отель. — я хмыкнула. — А рядом с замком моя крохотная деревня, в которой живут почти пятьсот жителей.

— А понятно… — протянул водитель. — Зовут- то тебя как?

— Анна Вояковская. — я расплылась в улыбке, назвав свое имя, данное мне папенькой при рождении. Как давно я не называла свою родную фамилию. Много ли осталось людей, что знали её, мой род? Помнит ли еще хоть кто-то герб моей семьи с серебряным оленем? Даже когда я ещё была смертна, от былого величия древнего семейства почти ничего не осталось, лишь пара строк в шестой части родословной книги Подольской губернии.

— Меня Михаилом звать. — водитель кивнул мне, словно какой-то средневековый граф при знакомстве с будущей невестой. — Потянуло посмотреть на большие города?

— Типа того. — флегматично ответила я.

— А родители — то в курсе, что ты уехала. — Михаил снова бросил взгляд на меня. Такой теплый, родной, отеческий.

— А сколько по вашему мне лет? — я развернулась в кресле и подложила руку под голову.

Брови водителя взметнулись на секунду.

— Ну не больше двадцати. Поэтому и спрашиваю. — пожал плечами мужчина.

— Спасибо за комплимент. Но, я просто молодо выгляжу. — я расплылась в улыбке.

— А сколько тебе? — Михаил улыбнулся мне в ответ, не понимая моего игривого настроя.

— Двести пятьдесят девять. — мои щеки уже сводило от подавляемого смеха.

Михаил насупился, кашлянул и смотрел прямо на дорогу:

— Ну, не хочешь отвечать, так и скажи. — мужчина поёжился в кресле. — Но мой тебе совет, отца трёх дочек, ты лучше родителям — то сообщай, где ты есть.

— Это сложно будет сделать. — я села прямо и тоже стала следить за дорогой.

— Понимаю, бунтуешь. Но они у тебя одни. Неважно, что там между вами произошло. Они всегда тебя будут любить. — Михаил будто говорил уже о себе.

Я ничего не ответила. Меня забавляло, что водитель сам придумал про меня историю и в неё уверовал. Мы помолчали немного под низкие, утробные звуки мотора тягача. Михаил немного прибавил ходу и вновь заговорил:

— Я давно за рулем, чего только не видел. И таких потерянных детей, как ты, и девушек, что искали счастья в большом городе, а в итоге остались на трассе. Такого тебе могу понарассказать, да только ты после этих историй захочешь быстрее уехать обратно домой.

— А автокатастрофы видели? — я изобразила на лице заинтригованность.

— Еще спрашиваешь. — хмыкнул Михаил.

— Слышала на этом шоссе вчера машина разбилась и сгорела. — я наматывала на палец белые пряди из собранного на макушке хвоста.

— Откуда знаешь? — мужчина удивленно взглянул на меня.

— Продавщица на заправке поделилась. — я флегматично пожала плечами и искоса посмотрела на тучного мужчину.

— А, Ленка? Хорошая девчушка. Добрая. Таким в этих местах работать нельзя. Я её каждый четверг до дома подвожу, когда еду ночью обратно из города. — заулыбался Михаил.

— Так видели Вы эту аварию или нет?

— Сам — то нет, но по рации передавали. — водитель стукнул ладонью по черному ящику с микрофоном на витом проводе. — Легковушка пошла на обгон, вылетела на встречку, и пытаясь уйти от столкновения, врезалась в отбойник. За рулем была женщина. Говорят в шоковом состоянии выбежала из горящей машины, накинулась на полицейских и убежала куда-то. Искали её днем с собаками. Не нашли. Померла наверное. Дня через два узнаем в криминальных новостях.

— Жуть какая. — я сделал вид, что шокирована историей и сложила руки на груди.

— Не то слово. Я тебе говорю, дорога — опасное место. Надо быть всегда на чеку.

Я кивнула. Отвернулась и смотрела в окно. Унылые пейзажи сменялись яркими вывесками, билбордами и слепящими фонарями. Водитель затормозил тягач на развилке.

— Мне вон туда, на склады. А тебе вот на ту остановку. — Михаил указал мне подсвеченный огнями стеклянный куб в метрах двадцати от дорожной развязки. Глянул на наручные час. Без двадцати одиннадцать. — Как раз, через пять минут придёт последний автобус до вокзала в центре.

Я расплатилась за поездку, вылезла из кабины и попрощалась с отцом троих дочерей.

Ровно через четыре минуты подъехал пустой автобус. Народ на остановке, скорее всего дневная смена складских работников, выстроился в очередь. Я оплатила проезд и села в самый конец автобуса. По громкоговорителю объявили, что автобус идет без остановки к вокзалу. Меня это устраивало.

Ровно в двенадцать я добралась до дома. Прогулка по ночному городу меня еще больше взбодрила и я радостная открыла дверь квартиры.

— Ты что творишь… — тихо произнес Роман в темноте.

Я кинула рюкзак на пол от неожиданности. Роман стоял у окна гостиной и медленно пил кофе, запах которого заполнял собой всю квартиру.

— Что ты тут делаешь? — голос предательски дрогнул.

— Я еще раз спрашиваю, что ты творишь? — Лицо Романа, белое как снег, было обращено ко мне.

— Мне кажется или я пропустила что-то? — я стянула грязные сапоги и зашлёпала босыми ногами по паркету на кухню. Открыла холодильник, достала початую бутылку водки и залпом опустошила её. Когда-то давно я даже не представляла себе, что могу пить алкогольные напитки. Маменька была строга, муж не позволял пить, чтобы наше потомство было здоровым. Когда же я впервые попробовала спиртное? Точно, тем холодным днём в северном лесу. Я вздрогнула от нахлынувших воспоминаний.

Роман встал позади, от него пахло мокрой землей, он не успел переодеться после своего “ритуала” с собственными поминками. Он опустил руки мне на плечи. Я напряглась всем телом.

— Сегодня в новостях я увидел знакомый силуэт. Ты напала на полицейского на шоссе.

— Моё лицо было видно? — Мой встревоженный взгляд забегал по лицу Романа.

— Нет, запись очень плохая. — Роман убрал руки с моего тела и снова отпил кофе. — Но твоя сила, твой “зверь”, взял верх. Я понял это, когда увидел! Простой человек не может двигаться так быстро, простой человек не может выбраться из покореженной, горящей машины. Ты выдала себя!

— Нет, я усмирила “зверя”. Я не тронула полицейских и убежала прочь.

Роман смаковал горячий кофе, медленно отставил кружку, будто специально оттягивая ответ.

— Хоть что-то ты сделала правильно.

Я распустила волосы и почесала длинными ногтями кожу головы.

— В новостях говорили, что с машиной?

— Она выгорела полностью, но проводиться экспертиза. Эта машина была зарегистрирована на одну крупную религиозную секту. По поводу пропажи было подано заявление об угоне. Полицейские ищут двоих угонщиков. Судя по опубликованным фото — твоих жертв. Полиция восстанавливает события последних ночей. Они пытаются выяснить, как ты замешана в краже автомобиля. — Слова Романа тревожили меня, но я пыталась не подавать вида.

— А как тебя — то это касается? Я замела следы — кремировала тех двоих, осталось найти бармена, что видел моё лицо и всё. На меня ничего нет, кроме плохой записи с регистраторов. — я ухватилась за край стола пытаясь выглядеть достойно при разговоре с Романом.

Роман тяжело вздохнул и сцепил ладони в замок у паха. Его поза, послушника церкви, такая знакомая, такая угрожающая. По моей спине прошел холодок. Я знала, что Романа не устраивает мой ответ. Я где-то прокололась, чего — то не понимаю.

Роман покачал головой:

— Анна, ты как обычно не осознаешь, в каком мире мы теперь живем. Осторожность — то слово, которое должно быть высечено на нашей плоти.

— Хватит ходит кругами, — взбеленилась я, — Говори прямо!

Роман прикрыл веки и тихо произнес:

— Полицейские проследят по городским камерам путь этой машины. Восстановят её маршрут. Крематорий, твой дом, моя клиника. Теперь ты понимаешь? Я собрал твои вещи. Нам надо сейчас же бежать. Петер со мной согласен.

Я прикусила нижнюю губу:

— Может всё обойдется?

Роман медленно покачал головой.

— Не думаю. Я знаю, что это такое искать преступника. Я сам был своего рода полицейским. Нам надо срочно уезжать.

Я стала расхаживать по комнате. Роман был прав. В это время, в век цифровых технологий, тотальной видео-съемки, маленьких чипов, что следили за передвижением любого автомобиля и человека с мобильным телефоном, я вела себя слишком беспечно. Я злилась. Я негодовала. Мнимая безопасность. А что она дает? Только еще одну фобию за сохранность тайны личной жизни. Мне действительно пора догнать это время. Новые технологии, новые деньги, я катастрофически не поспевала за всем этим. Но с другой стороны, за десять лет жизни в большом городе, где на каждом углу камеры, я ни разу не попадалась, да и сейчас, я дома, а не в кандалах в полицейском участке. Можно поблагодарить за это “зверя”.

“Чего же ты тогда так напряглась?”

Я встала как вкопанная и сдула локон волос со лба.

— Ты просто трус. — ухмыльнулась я Роману.

Роман цокнул языком:

— Почему ты так упрямишься?

— Потому, что я здесь живу, и буду жить еще двадцать лет. А если смогу научиться уживаться со всеми этими технологиями…

— А как же мы с Петером? — прервал меня Роман.

— Вы можете делать все что хотите, я остаюсь.

— Анна, все уже готово: твои вещи, документы, деньги. Я забронировал ночной перелет до Еревана.

— А дальше?

— Сделаем новые паспорта и двинемся на восток.

— Нет. — отрезала я и отвернулась.

— Анна, прошу тебя, будь благоразумной. — Роман снова взял меня за плечи и развернул к себе.

Я смотрела на Романа снизу вверх и во мне стала пылать ярость. Мой обвинитель, мой убийца, Роман не имеет права мной командовать. Он здесь лишь потому, что я так захотела.

“Он слаб”

— Послушай сюда. — я повела плечами и сбросила ладони Романа со своего тела. — Ну приехала я на тачке к твоей клиники. И что? Разве кто видел, что ты общался со мной? Нет. Твой двор отпугнет любого, у кого есть мозги. Потом крематорий. И? Там камеры выключены Петером. Соответственно, меня тоже никто не мог видеть Город огромный. Какая разница, куда поехали угонщики? В какой двор заехала машина? У полиции ничего нет, кроме маршрута. Ни-че-го. Единственный свидетель — это бармен. И я его беру на себя.

— Анна… — печально прошептал Роман.

— Если ты хочешь уехать, я никого не держу. Но я бежать не стану. Тем более на восток. Учить новый язык, новые правила. Я устала. Раз в тридцать лет полностью менять личность. Всё. Мои двадцать лет здесь ещё не истекли.

Роман протянул мне мобильный телефон.

— Я позвоню из Еревана. Если хочешь, дом твой. Клинику я закрыл и отменил все операции.

Я отбросила телефон и повысила голос:

— Ты сам себя послушай, насколько подозрительно выглядит твой побег? Полиция приезжает по восстановленному маршруту тачки и? Клиника закрыта, крематорий — ночной сотрудник тоже уехал. Вы подставляете сами себя!

Роман уставился в одну точку.

— Пойми, времена когда ты вел расследования давно прошли. — я напирала на Романа. — Теперь недостаточно просто указать на человека и обвинить его в преступлении. А потом вести дознание водой, связать несчастного по рукам и ногам и бросить в реку и ждать. Всплывет — значит точно виноват. Не всплывет — хороший был гражданин, жаль, что захлебнулся. Очнись! Теперь нужны улики. Мотив, связь. Что есть у полиции? Двое угонщиков, поехали кататься. Оставили тачку у тебя во дворе. Откуда ты знаешь, кто там паркуется? Ты за это не отвечаешь. Потом поехали в морг. Зачем? Да просто так, посмотреть на дым из труб. Моя квартира? Ха. В моем комплексе тысяча, таких же квартир, как у меня. Ну были они на парк.. — я осеклась, вспомнив двух молодчиков ночью на парковке.

— Что такое? — Роман, который под тяжестью моих слов, почти превратился в тень самого себя, встрепенулся.

— Два парня видели меня на подземной стоянке. — тихо произнесла я.

Роман закатил глаза и направился к выходу.

— Я обещаю тебе я их найду. — крикнула я ему в спину.

Роман открыл входную дверь, обернулся и процедил:

— Даю тебе одну ночь. Послезавтра мы уезжаем.

Дверь хлопнула. Я пнула диван со злости и рухнула на мягкие подушки. Я впервые почти одолела Романа. Чертовы придурки на парковке. И как мне их найти?

“Ты же уже знаешь ответ”

Трое мужчин в "расстрельном" списке. Одна ночь. Была не была.