Vita Damnata

Глава 12

Я забралась по строительным лесам на четвертый этаж строящегося дома. Будущая квартира выходила еще незастекленными окнами на пустырь. Я посмотрела вниз — майор Иванов вышел из служебной машины, хрустнул шейными позвонками, закурил сигарету и наблюдал за тем, как его коллеги, оперативники и криминалисты, оцепляли место преступления. Его взгляд скользил по лицам подчинённых — усталым, напряжённым, невыспавшимся.

Ночь была тихая, только ветер шевелил клочья низкого тумана над пустырём, белая строительная пыль оседала на мокрую дикорастущюю траву. Зеленые листья, перемешенные с грязью и бетонной пылью забивали подошвы ботинок. Один из полицейских, совсем мальчонка, поскользнулся на вязкой жиже и упал прямо пятую точку, утянутую в серую полицейскую форму. Его коллеги тихо, беззлобно, засмеялись. Только Иванов хмуро взглянул на молоденького полицейского и глубоко затянулся сигаретой.

— Лапин, где тело? — строго спросил Иванов у сержанта, что подбежал к майору.

Сержант Лапин кивнул в сторону:

— Там, за кучей строительного мусора. В холщовом мешке. — Лапин пропустил вперед Иванова.

Они прошли по мокрой, чавкающей грязи, и вскоре перед ними открылась картина: на земле лежал холщовый мешок, из которого торчала бледная женская рука и прядь золотистых, волнистых волос. Иванов натянул латексные перчатки, присел на корточки.

— Докладывай, что нашли.

Лапин запнулся, оглянулся на коллег и затараторил:

— Так точно, товарищ майор. Тело обнаружили в час пятнадцать, сообщил анонимный звонок. Пробили номер — оказалось рабочий со стройки. Имя… — Лапин заглянул в блокнот. — Порсо Мухаммадиев, сорок два года, приехал по рабочей визе месяц назад. С документами всё в порядке, ребята отзвонились, сейчас везут его из рабочего общежития в участок. Мы прибыли на место в час двадцать пять. Пострадавшая — женщина, личность пока не установлена. При себе ничего — ни документов, ни телефона, ни украшений, полностью голая.

— Свидетели? — Иванов нервно крутил в пальцах сигаретный фильтр.

— Никого, не считая бедолагу, что нашел труп. — Лапин мотнул головой в сторону пустыря. — Место глухое, но в полукилометре — ночная заправка. Там есть камеры.

— Проверь. — скомандовал майор.

Я вцепилась в край бетонной стены. Опять эти долбанные камеры!

Иванов осматривал холщовый мешок. Внимательно вглядываясь в грубую ткань, будто искал мельчайшие улики и мысленно, скрупулезно, запечатлевал в своей памяти место преступления.

— Каплан, мешок уже был порван или это ты? — обратился майор к мужчине — криминалисту, закутанному в медицинский зеленый комбинезон, как у Романа.

Комбинезон отвлекся от холщи и жестом попросил у Иванова сделать затяжку сигаретой. Выдыхая дым Каплан заговорил:

— Муха-ма-ма… Как его там?

— Мухаммадиев. — помог коллеге выговорить иностранную фамилию Иванов.

— Короче, нашедший труп порвал холщу, заглянул в мешок. — ответил Каплан. — Так-с… По телу — девушка, блондинка, лет двадцати пяти — тридцати. Никаких повреждений, кроме…

— Кроме дырки на шее, — закончил за него майор, разглядывая аккуратный прокол. — Кровь?

— Вся выкачана, — подтвердил Каплан. — Ни капли. Убита явно не здесь. Судя по температуре печени, неизвестная была убита в интервале между восьмью и десятью вечера. Предварительное заключение: смерть наступила от обескровливания. Прокол на шее сделан толстой полой иглой — возможно, медицинской. Но…

— Но? — Иванов встал во весь рост и прямо посмотрел на судмедэксперта.

Каплан, в воздушном зеленом костюме, сидя всё так же корточках, на фоне майора казался потешным цирковым карликом, что развлекали век назад зрителей передвижных балаганов.

— Но следов борьбы нет. Ни царапин, ни ссадин. Как будто она дала себя уколоть.

Иванов медленно провёл рукой по подбородку.

— Значит, либо её оглушили, либо она знала убийцу…

— Или не думала, что он её убьёт, — тихо перебила майора щуплая полицейская, заполнявшая отчет.

Иванов повернулся к тщедушной девушке в форме:

— Зайка, что по следам?

Женщина подняла голову, поправила очки, насупившись ответила майору:

— За-и-ка, Богдан Васильевич. Моя фамилия Заика, а не Зайка.

Каплан гоготнул и стянул наполовину холщу с тела неизвестной беловолосой женщины. Белоснежная кожа с синеватым отливом светилась в свете рабочих фонарей.

Иванов кашлянул и повторил свой вопрос:

— Заика, что по следам?

Девушка торжествовала:

— Рядом с телом — следы шин легкового автомобиля. Недавние. И вот это… — Она протянула, бережно уложенный в маленький пластиковый пакет, смятый окурок. — Марка сигарет «Hurai». Выкурен час-два назад.

— Каплан, ДНК- тест с него возьмете? — майор указал на окурок в пластиковом пакете пальцем.

— Если повезёт. — протянул к пакетику, утянутые в латекс, руки судмедэксперт.

Майор кивнул, затем резко обернулся к сержанту Лапину, который что-то записывал в планшет.

— Ладно, — майор бросил окурок и растёр его носком ботинка. — Оформляем как убийство. И ищем всех, кто видел подозрительные машины в районе парка.

Тишина. Даже ветер стих.

Иванов медленно выдохнул, огляделся. Пустырь, старый автобусный парк, недостроенные дома, нависающие над строительным пяточком. Я знала о чем думает майор, будто была внутри его головы: идеальное место, чтобы что-то или кого-то спрятать. Или выбросить.

Ветер снова зашевелил мешок, белые кудри подергивались от дуновений.

Я смогла рассмотреть лицо умершей. Она была очень похожа на меня. Такие же мягкие черты лица, прямой, чуть вздернутый нос, четко очерченные скулы и челюсть. Мне показалось, что её губы дрогнули в последней, беззвучной просьбе о помощи.

“Так ты такой хочешь быть?”

Я мотнула головой, голос “зверя” внутри издевался над моим самым потаенным желанием.

Майор резко развернулся к группе оперативников.

— Так, слушайте! — его голос прозвучал как хлыст. — Лапин — заправка, все записи камер за последние сутки. Заика — слепок следов шин, и поручи вон тому “зеленому” с грязной задницей обзвонить все фирмы, торгующие медицинским оборудование в городе. Мне нужны названия, имена, адреса, счета тех, кто покупал дренажные иглы за последние два месяца. Каплан — окурок с телом и холщовым мешком в морг, полный анализ.

— А Вы, товарищ майор? — осторожно спросил Лапин.

Иванов закурил новую сигарету, прищурившись на тлеющий кончик.

— Я проверю всех исчезнувших блондинок за последнюю неделю.

Я проводила взглядом Иванова до машины.

Майор Иванов резким движением открыл пассажирскую дверь, склонился над сидением, достал из бардачка желтую папку и швырнул ее на капот служебной машины. Ветер растрепал фотографии — три предыдущие жертвы, все блондинки, все с аккуратным проколом на шее, вся кровь до капли выкачана. Иванов склонился над фотографиями и стал разговаривать сам с собой.

Я легла на бетонный грязный пол и вслушивалась в то, что бормотал себе под нос полицейский.

— Тот же почерк, — провёл он ладонью по лицу. — Четвёртая за месяц. И опять на пустыре.

Лапин последовал за майором и переминался с ноги на ногу:

— Товарищ майор, какую-то конкретно машину искать на записях?

Иванов резко развернулся, доставая из внутреннего кармана потрёпанную фотографию:

— Три дня назад из гаража “Послушников времени” угнали легковушку. Как раз такую же, чьи следы шин нашла Заика. Разглядел? — Иванов ткнул пальцем в измятый фотоснимок.

Лапин неуверенно кивнул:

— “Послушники времени”. Это же секта, да?

— Они не просто секта! — взревел майор и ударил кулаком по капоту. — Они верят, что кровь дает бессмертие! Неважно чья! Барана, собаки, человека! Я уверен, что наша жертва — это их рук дело!

Лапин попятился назад.

— Богдан Васильевич, но пока нет никаких прямых улик, что это дело связано с сектой.

Иванов оперся ладонями о капот, громко выдохнул, успокоился и ответил:

— Да, пока нет. Проверяй камеры. Утром доложишь.

Майор собрал фотографии мертвых блондинок в папку, быстрым движением сел за руль автомобиля и тронулся с места преступления.

Я побежала вниз по лестницам без перил, перемахнула через забор, подбежала к тарантайке Романа и последовала за майором.

Выруливая из строящегося квартала я достала мобильный телефон режиссера и набрала номер Романа по памяти.

Роман снял незнакомый номер и еле уловимо дышал в трубку.

— Роман, это я.

— Ты мне объяснишь, что происходит?

— Я думала Иванов нашел мои трупы.

Роман замолчал, давая мне возможность объясниться. Я рассказала всё о той ночи, когда нашла бармена. Хирург внимательно слушал не перебивая.

— Короче, завтра кровь из носу, нужно избавится от тел. — закончила я свой рассказ.

— Я попрошу Петера все сделать сегодня.

— Сегодня не надо, тут весь квартал забит под завязку полицейскими.

— Анна, если они найдут трупы.

— Молись своему богу, чтобы не нашли. — закричала я в трубку и бросила телефон.

Я гнала по городу за Ивановым. Он утопил педаль газа и мчал на север. Свернул в старые жилые кварталы, покружил по дворам и вышел у ничем не примечательной старой пятиэтажки. Я проехала чуть дальше и припарковала автомобиль на противоположной улице. Я видела в зеркало заднего вида, как майор быстро зашел в подъезд, и через мгновение окна на первом этаже загорелись желтым тусклым светом.

Я подошла к дому Иванова и заглянула в окна. Майор расхаживал по кухне, заваривая себе кофе и громко разговаривал по мобильному телефону.

— … Послушайте, я думаю, что надо искать девушку с шоссе. Она подходит под профиль. Блондинка, невысокая. Я уверен, что она должна была стать следующей. Но что-то случилось… Нет, опрос свидетелей ничего не дал. Да, системный блок с видео камер наблюдения паркинга я отправил спецам. Пока тоже глухо. Если бы не эта… — Майор осекся на полуслове. — Да, извините, я здесь, задумался на минуту. Есть отдыхать до утра, так точно.

Иванов положил мобильный телефон на обеденный стол и молча смотрел на кофе в своей кружке. Потом снова схватился за трубку, полистал контакты и набрал номер.

— Алло, здравствуйте, майор Иванов. Мы разговаривали вчера по поводу камер наблюдения. Нет, еще не восстановили. Подскажите, пожалуйста, Линович Анна из квартиры пятьсот три, как мне узнать номер ее домашнего или мобильного телефона? Управляющая компания? Да, присылайте. Часы работы с десяти до шести… Хорошо, спасибо. Я жду от вас сообщения.

“Он догадался”

Я и без подсказки “зверя” поняла, что я привлекла к себе ненужное внимание полицейского. Что же делать? На кухне электронные настенные часы показывали три часа ночи. Забронированный самолет улетел в Ереван. У полицейского будет целый день в запасе, чтобы найти меня.

Черт, черт, черт.

“Реши эту проблему”

Я провела языком по острым зубам. Обо мне знал только Иванов. Лишь он смог связать девушку в кабинете охраны паркинга с пострадавшей в ДТП блондинкой.

Я дождусь, когда майор ляжет спать и избавлю себя от еще одного свидетеля.

Я прислонилась к старому дубу и наблюдала в тени за квартирой майора, за Ивановым, что бесцельно бродил по квартире из комнаты в комнату. Полицейский стянул с себя рубашку и брюки, на несколько минут скрылся в ванной и вышел с повязанным на бедрах махровым полотенцем.

Прошел час. Ночь постепенно отступала, я чувствовала это. Тишина старого двора. Только ветер шепчет в кронах высоких деревьев, да редкие фары проезжающих машин скользят по стенам дома. Я умею ждать, научилась за более чем двести лет своего бессмертного бытия.

Майор выключил свет в квартире.

“Пора”.

Я быстро пересекла двор. Окно на кухне майор оставил полуоткрытым, закрепил створу небольшим пластиковым крючком. Я подтянулась, забралась на оконный отлив. Металлическая конструкция предательски ухнула подо мной. Я замерла. Никакого движения внутри квартиры. Иванов, кажется, крепко заснул. Я просунула руку между полуприкрытыми створами окна и подцепила пластиковый крючок. Через секунду я стояла посреди небольшой кухни. Я бросила взгляд на часы. Половина пятого утра. У меня есть полтора часа, чтобы управиться с майором и вернутся домой до рассвета.

Я еле слышно прошлась по коридору и заглянула в спальню. Иванов лежал на спине, наполовину укрытый легким одеялом. Его поза сна напоминала о девушке на пустыре. Так же раскинуты руки, так же повернута голова, так же нагую плоть прикрывает по пояс ткань. Я наклонилась над майором и почувствовала запах ментола от его губ.

“Чего ты ждешь?”

Я протянула трясущиеся руки к его шее, на которой пульсировала синяя полоска артерии. Его размеренное дыхание, его вздымающаяся покрытая небольшим островком черных завитков грудь. Его плечо, с неаккуратным рваным круглым шрамом. Его лицо. Как же он был похож на моего Ивана. На моего охотника. Те же длинные черные ресницы, те же высокие скулы, прямые темные брови.

Я отвернулась, не в силах совладать с дрожью в теле.

Нет, он не мой охотник! Он лишь похож.

“Сделай это!”

Я обхватила себя руками, сжала кожу на своих ребрах до боли. Как я могу убить Ивана?

“Это не твой охотник!”

Я мотнула головой, обернулась на майора. Его веки дрожали. Ему снились сны. Он стал что-то бормотать, еле слышно, не разборчиво. Я напрягла слух. Иванов о чем-то просил в своих сновидениях.

“Не уходи”, “Я виноват”, “Я найду… я найду того, кто это сделал”.

Его шепот превратился в стон. Полицейский закрутил головой, задергался телом, будто куда-то бежал. Его сон превратился в кошмар.

Я положила руку ему на лоб, мокрый, горячий. Майор дернулся и успокоился. Его дыхание снова стало размеренным, глубоким.

“Прикончи его наконец!”

Я провела пальцами по его темным кудрям, мягким, пружинистым. Наклонилась над ним и поцеловала в полураскрытые губы. Они были такими же мягкими, как у моего охотника.

Сердце внутри защемило, свело резкой болью. Я и не думала, что когда-нибудь снова испытаю это чувство. Печаль. Я жалела себя за потерянную любовь, я ненавидела “зверя”, что метался внутри моих мыслей, словно по клетке, и требовал крови полицейского. Я потеряла себя, и словно в искажении глади воды увидела себя настоящую. Ту, которая могла любить, ту, что могла переживать и сострадать. "Зверь" почти уничтожил ее.

“Убей! Убей! Убей!”

Я закусила губы так сильно, что почувствовала металлический вкус языком. Иванов представлял для меня опасность. Я должна была разобраться с ним так же, как с остальными, кто слишком близко подбирался ко мне. Я уняла дрожь в пальцах, обхватила шею полицейского и надавила на артерии.

Иванов задергал руками, пытаясь сбросить мои пальцы с его горла. Я сдавила сильнее. Соленые слезы текли по моим щекам. Иванов зашевелился, забрыкался.

Он открыл глаза. Он смотрел прямо на меня.

Я отпрянула, он схватил меня за руку.

Я вырвалась и соскочила с кровати.

Полицейский одним движением поднялся, легкое одеяло осталось лежать смятым на мокрой простыне.

Иванов стоял молча. Полностью голый. Его это не смущало. Он поднял руки, мол я не сделаю тебе ничего плохого. Я попятилась на кухню. Резким выпадом он сократил между нами расстояние, схватил меня за запястье. Я извернулась и высвободилась из цепкой ладони.

Быстро выскочила в коридор, забралась прыжком на подоконник. Я слышала позади себя шлепающие звуки босых ступней полицейского. Я оглянулась, он на на бегу тянул ко мне руки. Я выпрыгнула из раскрытого окна и побежала прочь. На весь двор я услышала его громкий голос: “АННА!”

Я бежала, прочь от дома полицейского, прочь от его зова, прочь от своих воспоминаний об охотнике. Только от “зверя” внутри я убежать не могла.

Рассвет был близко. Я села в тачку Романа, завела двигатель и стартанула. Запах горелых шин, трясущаяся нога на сцеплении. Я знала, что домой мне нельзя. Я крутанула руль и поехала к Петеру, в его неуютное жилище одиночки.