Ведьмы.Ру

Глава 23 Где задумывается преступление, а еще возникают вопросы

— Есть! — Петька даже подпрыгнул, на мгновенье выпав из тщательно отрепетированного образа. — А я тебе говорил, что в этой деревне козлы будут! Целых два!

И тут же вспомнил, что на самом деле он не Петька Сидорчук, ученик 9 «В» класса со смутными перспективами будущего, как это любила классуха подчёркивать, а Азазеллум, ученик самого Повелителя Хаоса, Великого Сотрясателя, демонолога, некронумеролога и просто тёмного мага. Правда, Егорьев, который лениво перевернулся на второй бок, примявши недоеденные чипсы, ничего такого, кажется, не заметил.

— Где? — лениво спросил он, прерывая медитацию.

— Да вон, пасутся! Один другого чернее.

— Здоровые какие, — с сомнением произнёс Егорьев, чувствуя некоторое душевное смятение. Нет, он в клуб записался по доброй воле. И в целом-то там прикольно было, даже местами круто. А ещё если силу получить удастся, так вообще красота. С силой, небось, все дороги открыты. Отчим только о том и говорил, что нормальным людям в мире места нету, одни маги кругом. Правда, пока Егорьев ни одного мага не встречал, но мысль в голове засела крепко.

— А то… сразу видно — матёрые, — произнёс Петька тоном человека, весьма даже сведушего в козлах. — Надо брать.

— Как?

— Как-нибудь. Учитель сказал, что жертва всё равно будет нужна. И лучше, чтоб побольше.

Козлы выглядели достаточно большими.

Настолько, что приближаться к ним совершенно не хотелось. И Егорьев, который представлялся среди братьев Егимундом, потёр переносицу и произнёс робко:

— Может… лучше того?

— Без жертвы не получится.

— Понятно, что не получится. Я про другое. Может, по интернету закажем?

— Козла?

Петька задумался. Мысль казалась весьма даже привлекательной. Смущало две вещи: во-первых, он не был уверен, что по интернету в принципе можно заказать козла, тем более нужного окрасу, а Учитель требовал, чтобы жертва всенепременно была чёрною. Во-вторых, денег у него не было.

Последние, собранные с общества ожидания Третьего Пришествия ушли на покупку заговорённых свечей. И то пришлось собирать чуть ли не с боем. Обидно. Силу получить хотят все, а скидываться по соточке, так никто. Будто Петька их себе берет.

Свечи-то особые.

На жиру покойников сделанные. И фитиль — веревка висельника. Учитель сам отливал. Сам и заговаривал. И продал Петьке с большою, что надо понимать, скидкой.

Главное, чтоб дошли.

Эх, ещё бы амулет тот, который с рогом демона. Но он целых пять тысяч стоит, а у Петьки столько нет. Это не сотка, чтоб по-тихому из кошелька стянуть. Мамка сразу заметит.

Орать начнёт.

Или хуже того — плакать. Да и Петька не дурак, понимает, сколько можно взять, а сколько… короче, покупать козла — не вариант.

— Мы его приманим, — решительно произнёс он на правах старшего брата и главы ячейки. — Капусту из дому притащишь…

— Чего сразу я?

— Хорошо, вечером решим, кто и чего притащит. А пока понаблюдаем.

Егорьев кивнул и выдохнул с облегчением. Наблюдать за козлами, которые мирно щипали травку и обменивались коротким меканьем, будто вправду болтали о чём-то, он был согласен.

— И помедитируем, — сказал Петька, распрямляясь. Он уселся в позу, вытянул выгоревшую макушку к солнцу и закрыл глаза. — Почувствуй движение силы…

Егорьев с некоторой тоской — медитировать не хотелось, но и домой идти не вариант. Отчим, небось, опять или в конец нажрался или, что куда хуже, только приступил к процессу. А значит, ждут Егорьева душные разговоры за смысл жизни, её несправедливость, слёзы и потом уже храп на всю хату. Лучше он сразу к храпу вернётся, а то в тысячный раз слушать про то, как жизненные планы рухнули и все вокруг сволочи продажные, не хотелось.

— … сила вокруг. Сила во всём живом. И надо лишь собрать её… повторяй: мы встали на пути…

Порой Петька становился столь же зануден, как отчим.

Но…

Это порой. Так-то вполне нормально. А спереть козла даже прикольно будет.

Глаза мыши посверкивали алым. И виделось в них нечто недоброе.

Да и сама она мало походила на мелкого симпатичного грызуна. Ну не вырастают мыши до таких размеров. Нормальные. И чешуёю не покрываются. И зубы… зубы отливали сталью.

— Тараканова… ты… не сочти за критику, — на всякий случай Данила задвинул Тараканову за спину. Вдруг твари эти не испытывают к своему создателю благодарности. — Ты в следующий раз постарайся как-то определенней выражаться.

— Кстати, неплохой совет, — дядя Женя огляделся. — Небось, не уточняла? Что ты сказала?

— Н-не помню, — Тараканова икнула.

— Чтобы мыши центр сожрали, — Данила с радостью подсказал.

— И всё?

— Ну да…

— Тогда понятно.

Где-то сбоку зашелестело. И с другого тоже. Что-то упало. Потом опять взвыло.

— Никиту спасать надо, — Данила порадовался, что Тараканова здесь, и значит, проблем с контролем дара не будет. Если что, сожжёт этот центр ко всем демонам.

Жалко, конечно, но тут без вариантов.

— Что понятно? — нервно спросила Тараканова.

— Ты дала прямое указание, но в природе нет мышей, которые могли бы без вреда для здоровья сожрать магмодифицированный пластик, — пояснил дядя Женя.

— Ага, — основной посыл Данила понял. — А ещё модифицированную сталь, стекло и ряд других материалов.

— Вот пришлось и создавать что-то по запросу.

— Тараканова, я всегда знал, что у тебя неадекватные запросы! — Данила не удержался, уж больно выражение лица у неё было говорящее.

— А ты бы помалкивал, парень, — дядя Женя глянул хмуро. — На мышей вон уже наговорил… рискуешь присоединиться.

Мышей становилось больше.

Там, впереди, мигнули красные огоньки чьих-то глаз. Пара.

И ещё одна.

— Так а делать-то что? — Данила, честно говоря, уже подумал, что в целом-то центр, конечно, дорогой, но собственное здоровье, не говоря о жизни, и того дороже.

— Ну… так-то… — ведьмак огляделся. — Попытайтесь с ними договориться, что ли…

— А вы?

— А что я? Я прогуляюсь. Меня мама вон просила прикупить кой-чего по хозяйству. Тут же продуктовый есть?

— Гипермаркет. Там. Дальше по коридору…

— Вот.

И ведьмак неспешным шагом двинулся по указанному коридору.

— Вы там только, — донеслось. — Здание не спалите, герои-мышеборцы.

Он серьёзно?

Вот просто взял и ушёл?

— И поторопитесь! А то ещё эти, снаружи, на штурм пойдут.

— Эм… — Данила растерялся. Мыши не приближались, нет. Они скрывались в тени пустых магазинов, и лишь одна, то ли наглая, то ли не особо умная, застыла перед входом в бутик, нервно сжимая в лапке недоеденный шёлковый шарф.

Шарф был из последней коллекции…

— Мой церед! — заявила Физя и, подбежав к ближайшему островку, одним прыжком забралась на верх. А потом встала на задние лапы, огляделась и грозно произнесла: — Слушайте меня, мыши!

Та, что с шарфиком, пикнула.

Мыши были, конечно, здоровые, но морочница ещё больше.

— Я, Эмфизема Великолепная…

— Когда она успела-то? — шёпотом спросила Ляля.

— Какая разница…

— … здесь и сейцас обращаюсь к мышиному народу. Услышьте…

— Надеюсь, они тут просто купол поставили, — Данила обернулся. — Потому что услышать может не только мышиный народ.

— Придите ко мне! Внемлите мне! — Физя вскинула лапы и на её призыв мыши отозвались слаженным писком. — Так… ага… они тут… внемлют, конецно, но говорят, цто у них узе есть повелитель.

Ещё и повелитель.

— И цто он готовится сойтись в смертном бою с узасным цудисцем. Оцень за него перезивают.

Мышь с шарфиком кивнула и поспешно засунула остатки натурального китайского шёлка, украшенного ручной росписью, в рот.

— Я тоже, когда волнуюсь, всегда ем, — сказала Ляля.

— Я сказу, цтоб нас отвели. Посмотрим на это цудовисце! Мозет, помозем.

— Кому?

— На месте решим, — отмахнулась Физя. — Сейцас нас доставят. Меня. Ну а вы следом идите. Я сказала, цто вы моя свита…

Мыши меж тем засуетились.

Из ближайшего бутика выкатили корзинку, которую доверху заполнили вещами. Корзинку поставили на спины двух крупных мышей. И Данила был готов поклясться, что треклятые грызуны действуют не только осмысленно, но и весьма слаженно.

Физя в корзинку и соскочила. Точнее стекла, устроившись поверх груды шмотья. Она легла на бок, привстав на одной руке, второй прихватив полупрозрачный то ли шарф, то ли рукав блузки, которым прикрыла морду и часть тела. Из-под ткани выглядывал пухлый зад с тонкими лапками и длинный хвост.

— Несите меня, мыши! — повелела она.

И мыши потащили.

— Эм… а мы? Реально пойдём? — Данила сунул палец в ухо и поскрёб, прислушиваясь, не переключится ли реальность на что-то куда более реальное. А то даже для глюков конкретный такой перебор.

— Конечно, пойдём, — Тараканова дёрнула за руку. — Или всё? Запал иссяк?

— Кто запал? — встрепенулась Ляля.

— Иссяк, — машинально ответил Данила. — Тьфу… тебе это всё не кажется… слегка странным? Нереалистичным, я бы сказал… не подумай, что я критикую… просто вот как бы… понимаешь… ощущение, что я ещё под кайфом.

— Я так и знала, что ты что-то принимаешь, — Тараканова потянула его за собой.

— Да ни в жизни! Я… я ж знаю, что магам даже пить нельзя. Это Стасик вон… теперь в лечебницу засунули. Закрытую. Честно, даже и не знаю. Вроде бы и правильно, потому что последняя дрянь, которую он потреблял, конкретно так на мозг давила. А всё равно неспокойно.

— Переживаешь?

На него поглядели с удивлением.

— Ну да. А что?

— Ничего. Просто… не обижайся. Не походил ты на человека, который будет за кого-то переживать.

А это уже совсем обидно.

— Не отставайте! — крикнула Физечка. — А то пропустите всё интересное. Так, мне опахало нузно! Цтоб совсем роскошно явиться. Предстать, так сказать, во всём своём великолепии… император зе з, а не так вам просто!

— За кого-то не буду, — Данила посторонился, пропуская десяток мышей, которые бодро потащили вперед метелку с деревянною ручкой и пучком химически-зеленых прутьев. Опахало из неё получилось своеобразным, но Физечка, кажется, была довольна. — Но это ж Стас. Мы с ним с детства вместе. Сколько себя помню. Он, конечно, раздолбай.

— Кто бы говорил.

— Больший раздолбай, чем я, — поправился Данила. — Но… не знаю… я после выпуска уехал. Отец отослал опыта набраться.

— И как?

Вторая метла была синяя. Правильно. Опахал должно быть два. Ручки их укоротили, наглядно продемонстрировав, что зубы стальные не только с виду.

— Что-то мне это всё напоминает, — сказала Ляля презадумчиво.

— Набирался регулярно, но не опыта… там потом отдыхал. Ну и сюда. Стас же изначально тут остался. Должны были вместе ехать, но что-то там случилось. И его отец передумал. Нет, мы созванивались. Переписывались, конечно. Он всегда любил веселиться. Только раньше в компании, а я вернулся — компания новая. Я там никого почти не знаю.

— Точно напоминает.

— Из наших кто в бизнесе, кто за границей вот. Кто уже семью… да и так, не скажу, что я там с кем-то сильно дружил.

— Знаешь, а вы со стороны всегда такой сплочённой компанией казались.

— Казались. А ты вечно одна.

— Ну… кому интересно общаться со слабосилком.

— Вот знаешь, уровень силы — это последнее, что меня интересовало…

— В девицах? — поддела Тараканова.

— В людях. Но… да, компания у нас сложилась. Более-менее сплочённая, наверное. Во всяком случае то у меня на квартире, то у Стаса… потом помог устроиться кому-то. Денег подкинул. Проблемы разрулил. Там свёл с людьми нужными, там рекомендацию попросил у бати или просто место на практику…

Только вот до него самого никому особо дела не было. Это Данила сейчас понимает. Но говорить? Получиться нытьё несчастного мальчика за жизнь.

— Стас… Стас — другое. Я как-то заболел… не поверишь, ветрянкой. Только она на переломе силы случилась. Тогда как раз и организм ослаблен, и применять ничего особо нельзя. Может, помнишь, пропал на две недели?

— Такое забудешь. Целых две недели тишины.

— Ну да… тогда только Стас ко мне и наведывался. Точнее он раз приехал, потом второй и вовсе переселился жить. Меня тогда крепко жарило. Я с кровати еле-еле встать мог. Он и еду заказывал. И грел её, и выпаивал. И в целом.

— А родители?

— Ну… мама была на Гоа. Не прерывать же отдых из-за ерунды. Детская же болячка. Тем более сперва даже и неплохо было, так, высыпало и чесалось. А целитель наш, универовский, сказал, что для жизни не опасно. Оно-то и не опасно. Просто плохо, особенно потом, на третий день, когда хорошо накрыло.

Всё плывёт. Сушняк во рту. И голова кружится, кружится. Пару раз в обморок отъезжал. И первую неделю вовсе мог только пить. Стас и поил.

— А отец?

— А ему и не звонил даже. Он всегда занят. Сказал бы, что если так плохо, езжай в больничку и всё. Может, разве что скорую прислал бы, чтоб уж точно увезли. А я не хотел в больничку. Я… не люблю больницы. Да и Стас сказал, что обойдётся. Даже капельницы мне ставил. С глюкозой там, физраствором… Савельева мы дёргать не стали, он бы точно упёк. А как-то оно… Стас справлялся. Он вообще хотел на целительский. У него сила сродственная. Но отец на управление магпотоками направил, с экономическим уклоном. Ему они никогда не интересны были, да только разве докажешь.

— Никогда бы не подумала.

Коридор свернул влево.

Потом к лестнице. Траволаторы не работали, но мыши весьма бодро и как-то даже с немалой сноровкой поскакали по ступеням. Причём корзина с Физечкой покачивалась, а над Физечкиной головой покачивались и опахала из метелок. Сама же Эмфизема обзавелась ещё парой шарфов, в которые закрутилась от носа до розовых пяток, и теперь из шелковых складок выглядывал лишь хвост.

— Стас на самом деле нормальный парень. Не знаю, с чего ему так крышу снесло. Я сперва подумал, что это из-за женитьбы отца. Но там вроде нормально. Стас давно живёт отдельно, да и с мачехой неплохо ладит. В их отношения никогда не лез. Не хамил. Не… он лёгкий весёлый парень. Но до моего отъезда он и пил-то очень умеренно. Со стороны, конечно, выглядело иначе, но на самом деле мы почти всегда безалкогольные коктейли брали. Алкоголь с силой плохо сочетается. Деградировать начинает. Помню ещё, что перед отъездом Стас сказал, что готовится начинает. Что новая жена родит его папочке нового наследника, и от Стаса, наконец, отвяжутся с бизнесом. И он всё-таки попробует по медицинскому пути. Понимаешь? Он бы сам в жизни не стал травиться. Целителям ведь и сила нужна, и контроль.

Данила замолчал, осознавая, что действительно не складывается. Никак. И что оно не просто так не складывается, а есть причина.

Он посмотрел на Тараканову, которая слушала превнимательно. И явно желала продолжения. Только чего продолжать?

— Слушай… а если я твоего дядю попрошу помочь?

— В чём?

— Он ведь как-то сумел сделать так, что нас не увидели.

Мыши выбрались наверх. А ведь их прибавилось. Более того, прямо сейчас мышиные ручейки стекались со всех сторон. Чешуя при свете ламп — значит, не все провода погрызли — поблескивала серебром и золотом. Кое-где слышался хруст, иногда и скрежет, но стены не кренились, потолок тоже держался, что внушало надежду.

— Физя, ты уверена… — робко поинтересовалась Ляля, переступая через пару чешуйчатых мышей, которые бодро волокли куда-то кусок трубы.

— Император созвал всё своё воинство. Они с цудовисцем договорились, что будут биться. И он хоцет, цтобы подданные узрели его во всём великолепии. Цтоб сердца их наполнились благоговением, и мышиный народ осознал свое сцастье. Ну или как-то так. С крысами тоцнее вышло бы, всё-таки у мышей оцень суетливые мысли.

Зато, судя по всему, глобальные.

Но пока мыши не пытались нападать, то и пускай.

— А где биться будут? — уточнил Данила, замедляя шаг, чтобы не наступить на очередную мышь. Эта была толстой и больше напоминала броненосца.

— Тут недалеко. На ледовой арене.

— На катке что ли?

— Ага, — откликнулась Физечка. — Они нас подоздут. Император готов явить себя людям во…

— Всём великолепии?

— Ага…

— Ты хочешь, чтобы дядя тебя спрятал? — дёрнула за руку Тараканова. — И что дальше?

— Пробраться в эту «Птицу» и поговорить со Стасом. Я хочу понять, что случилось. И… можно ли ему помочь. Понимаешь, я про эту «Птицу» слышал. Она совсем для конченных. Ну или для тех, кого хотят убрать законными методами. Скажем, объявить сумасшедшим или вот… ну… нечего Стасу там делать! Он, если и начал потреблять, то не так давно. Можно ведь в какое нормальное заведение отправить, то и вытащат. Хватает же рехабов. А туда — это почти приговор.

— А если просто приехать?

— Я ж ему не родственник. У него отец имеется. И… подозреваю, что не всё там так просто, если до «Птицы» дошло, — признал Данила. — А сунусь напрямую, мой отец будет недоволен. Он вообще намекнул, что и меня вполне может спровадить. Наверняка где-то да зафиксировано, что я под дозой был.

— Тогда, — Тараканова посмотрела без насмешки. — С дядей стоит поговорить.

— Ага, — согласилась Ляля. — Главное, чтоб он в принципе был в состоянии разговаривать. Дань, а в твоём гипермаркете алкоголь продаётся?

— Ну да…

— Ох, — Ляля оглянулась. — Это я не подумала… надо… надо его остановить. Хотя, конечно, подозреваю, что уже поздно.

— Да ладно, может, его уже мыши сожрали. Не дядю. Алкоголь, — сказал Данила, чтобы успокоить. Да и выглядел дядя Женя вполне себе адекватным человеком. Ну как-то не верилось, что он разом всё бросит и напьётся до невменяемого состояния.

— Мыши выглядят трезвыми, — Ляля оглянулась.

— Может… может, на них не действует. И вообще, что мы знаем о физиологии магмодифицированных саблезубых мышей? Да ладно, Ляль, ну даже если он немного выпьет…

— Знаешь, в том и беда, что если он хоть немного выпьет, то мыши… мыши… ну что, мыши. Подумаешь… ну центр съедят, ну… и всё.

— А дядя Женя?

— А дядя Женя… проблема не в том, что дядя Женя напивается. Он ведьмак, ему алкоголь так-то не повредит… но вот… понимаешь… он, выпивши, начинает веселья искать.

— Где вы там ходите? — донёсся голос Физечки. — Сейцас всё интересное пропустите!