Ведьмы.Ру

Глава 16 О силе, справке и том, что нечего надеть

— Тараканова! — Данила прижал к груди последние штаны, раздумывая, стоит ли их надевать. Вроде как и оставаться без штанов было неприлично, а с другой стороны последние же.

Если заляпаются там.

Вымажутся.

Что тогда?

— Чего? — поинтересовалась из-за двери Тараканова и в голосе её не было ни капли сочувствия. Готовности идти на компромисс тоже не ощущалось.

— Слушай, давай дружить?

— Домами?

— Не, личностями.

Данила заглянул в сумку, убеждаясь, что штаны присутствуют в единственном экземпляре. Потом поглядел на ноги и осознал, что штаны — не такая уж серьёзная проблема. Ботинки тоже сгорели.

— С чего вдруг?

— С того, что ты нужна мне. Я тебе. Идеальное начало для… Слушай, а у тебя тапочки ненужные есть? Или шлёпанцы. Или, может, кроссовки?

— Есть, — откликнулась Тараканова. — Тридцать шестого размера. Устроит?

— Эм… А если сорок четвертого?

— Боюсь, настолько не растянутся. А… Можно?

И не дожидаясь ответа, дверь приоткрыла.

— Вот, — Данила пошевелил пальцами и с печалью произнёс. — Видишь?

— Ногти стричь пора?

— Туфли сгорели, — пальцы Данила поджал. Педикюр он делал регулярно, но это раньше. А теперь, похоже, придётся как-нибудь так.

Может, спросить?

Тараканова должна знать, где простые люди педикюр делают? Но даже если скажет, то всё равно пока туда запишешься, доберешься… ноги-то теперь пострадали. Пусть до дома было рукой подать, но это через луг. А там трава. Трава кололась. И что-то даже пятку почти пробило. А потом Данила вообще наступил на что-то мягкое. И это мягкое размазалось. Дома же, как стало ясно по возвращении, воды не было.

Совсем.

По причине ремонтных работ. И ему пришлось отмывать ноги в каком-то ведре. Причём делать это, закрутившись в старую жёлтую штору. И пусть Ляля от щедрот душевных сказала, что в шторе этой Данила очень походил на римского патриция, чувствовал он себя самым что ни на есть среднерусским идиотом.

Теперь вот ещё и ботинки.

— А тут обувные есть?

— Ага, — откликнулась Тараканова. — Целых три.

— Да?

— Нет, Мелецкий. Это деревня. Ты вообще в деревне когда-нибудь был?

Вопрос заставил задуматься.

— В коттеджном посёлке? — робко предположил он. — Бабушкином. Подойдёт?

— И что, там имелся обувной?

— Нет, — вынужден был признать Данила. — Обувь бабушке на дом привозили. Прямо из бутиков.

Тараканова вздохнула и как-то с сожалением произнесла:

— Тяжко тебе придётся, в реальной-то жизни.

— Не, — Данила пошевелил пальцами, которые после помывки обрели странный, буро-зеленый цвет. Лёг он неровно, пятнами и проплешинами. — Я всё придумал. Смотри, дар мой никуда не пропал. Так?

— Понятия не имею, — Ульяна присела на старый табурет.

— Я имею. Не пропал. Ты ж видела там, на поле.

— Ага. И я, и весь посёлок. А кто не увидел, тому тётка Марфа расскажет. В красках и лицах.

Данила покраснел.

Нехорошо вышло. Но с другой стороны он не виноват. Получилось так. Со всеми бывает.

— Не важно, — отбросил он неприятную мысль. — Главное, что она есть. И пока ты рядом, контроль отличный! Поэтому можно попробовать поработать.

— Кем?

Вот зачем с таким ехидством-то?

— Не знаю! Но отец говорил, что сильные маги всегда в дефиците. Начнём с малого.

А если носки не надевать? Вот по дому-то, конечно, можно и без носков. А на улицу как?

— Мелецкий, — Ульяна явно хотела что-то сказать, но покачала головой. — Идём.

— Куда?

— В подвале тебя запру и мучить буду.

— Согласен. Главное, кормить не забывай.

Магический выброс, как обычно, вызвал голод. И такой вот, совсем голодный.

— Шут гороховый, — буркнула Тараканова.

Правда, потащила она не в подвал, а на чердак. Подниматься пришлось по узкой лестнице, которая ко всему скрипела и проседала под весом Данилы. На самом чердаке оказалось светло и пыльно.

— Тут папины вещи должны быть. Мама перевезла, когда квартиру на продажу выставила. Да и раньше тоже ненужное сюда отправляли. Не уверена, что тебе подойдёт, но хоть что-то на первое время да отыщется.

Узкое окошко, затянутое грязью, неохотно пропускало свет. И в нём, золотистом, пылинки тоже окрашивались золотом. И казалось, что весь этот чердак заполнен клубами золотистого дыма. Он окутывал и какие-то сундуки, и старое кресло-качалку с треснувшими полозьями. Комод. Какую-то картину, прикрытую тканью.

— Спасибо, — отчего-то стало невыносимо стыдно. — Я… не подумай, я всё отработаю.

— Как?

— Или верну. Устроюсь на работу и куплю тебе телефон. Самый новый!

— Мелецкий, — Ульяна присела на край кресла. — Вот не начинай, ладно?

— Почему?

— Да потому что не надо мне телефон.

— Обычно наоборот хотят и просят.

— Я не хочу и не прошу.

— А что хочешь?

— Хочу? Не знаю. Чтобы всё, наконец, наладилось. Работу найти нормальную, а не ту, где норовят все соки выжать и выкинуть, напоследок заплатив хорошо, если треть обещанного. Хочу… С кредитом хочу расплатиться. Чтоб закрыть и забыть. Дом этот отремонтировать. Он хороший. Тёплый. И заслуживает, чтобы о нём заботились. Кота хочу завести. И просто жить, понимаешь? Без телефонов и понтов.

Данила кивнул. Не то, чтобы он всё понял, но в целом направление мысли уловил.

Блин.

Кредит. Надо сказать.

— В том шкафу посмотри, — Тараканова указала на резную громадину, то ли прижавшуюся к стене, то ли эту стену подпирающую.

— Тараканова, — Данила провёл ладонью по тёплым дверцам. А работа мастера и из старых. Конечно, трещины имеются. Лак снимать надо. И в целом реставрация не помешает, но в остальном — редкой красоты штука. — Ты только не нервничай…

— Что опять? — спросила она как-то обречённо, что ли.

— Ты кредит просрочила.

— Знаю.

— И как понимаю, не один.

— В смысле?

— В прямом. Меня… В общем, отец, когда отправлял сюда, то сказал, что кредит не один.

— Я один брала! И я его платила. Пыталась. Иногда получалось больше, иногда вообще никак. С работой сложно. Сперва ещё была, а потом вот просто пришла однажды, а мне и говорят, мол, в ваших услугах не нуждаемся…

— Уволили?

— Нет, орден дали. Уволили, конечно.

— Обязаны были в таком случае компенсацию выплатить.

— Ага. Два раза. Наивный ты, Мелецкий, — она сморщила нос. — Но это не важно. Потом постоянно повторялось. Может, из-за проклятья, а может, я сама по себе невезучая. Но кредит точно один!

— Разберемся, — дверцы распахнулись с протяжным скрипом. Точнее одна распахнулась, а вторая попыталась упасть на ногу, благо, Данила подхватил. — С силой я легко работу найду. Магам неплохо платят.

— Это нормальным.

— Я и нормальный. А что сила рядом с тобой слушается… ну потом разберешься, а пока походим вместе.

— И как ты себе представляешь?

Слабо, честно говоря, но не признаваться же.

— Знаешь… я вот читал, что некоторые ходят на работу вместе с мамой. А я буду с невестой. С невестой всяко лучше.

Вряд ли получилось убедить, потому что Тараканова фыркнула.

— Да разберемся! Главное, теперь-то проблем не будет!

— Мелецкий, а ты в курсе, что деньги не сразу дают? — она склонила голову, разглядывая его с немалым интересом. — Сперва работаешь, а потом тебе за это платят. Так что, даже если завтра устроишься, то деньги увидишь только через месяц.

— Да⁈

А вот такой подставы Данила не ожидал.

— Можно, конечно, поискать что-то с ежедневным расчётом, но в курьеры без велика или машины соваться смысла нет. Такси по причине отсутствия машины тоже отпадает. Нянька?

Она склонила голову на бок.

— Нет, Мелецкий, детей я бы тебе не доверила.

Прозвучало всё-таки донельзя обидно, пусть даже связываться с детьми и сам Данила не рискнул бы. Но всё равно подобное недоверие просто в голове не укладывается.

— А собак? — в голове щёлкнула мысль.

— Собак?

— Ну да. У бабушки шпицы были. Я с ними возился. И с соседскими тоже. Я довольно неплохо лажу с собаками. Могу выгуливать…

В шкафу была одежда.

Данила вытащил чёрный костюм и приложил к себе. Ну, скажем так, если совсем прижмёт… бабушка рассказывала, что раньше ей приходилось одежду перешивать. Интересно, а Тараканова умеет?

Ладно. Если и умеет, то согласится ли

Что-то подсказывало, что с этим вопросом стоит немного погодить. Скажем, до момента, когда меж ними установятся тёплые доверительные отношения.

— Спортивную поищи. Или ещё вот отец на рыбалку ходить любил. А выгулом собак, Мелецкий, ты и себя не прокормишь, не то, что мои долги выплачивать.

— Значит, возвращаемся с началу. Будем полагаться на магию.

Взгляд Ульяны был полон недоверия.

— Да я реально говорю, что рядом с тобой она слушается. Хочешь, покажу?

Ворох рубашек.

А эта, в шотландскую клетку, даже прикольная. Данила набросил поверх футболки.

— Идёт?

— Прям глаз не оторвать.

— Так показать?

— Ты уже всё показал и не только мне.

— Да ладно, я про магию. Сила же слушается!

— Не надо!

— Да я говорю…

— Мелецкий. Одно дело огненный столп там, на поле, и совсем другое — в моём доме. Понимаешь? На ремонт крыши меня точно не хватит.

Вот зря она. Ничего бы Данила не снёс.

— Давай сюда, — Ульяна отобрала рубашки. — Так… это шёлковая, но тебе будет великовата, пожалуй. Белые тоже ни к чему… нет, ну вот с чем ты рубашки носить собираешься? Штаны нужны.

— Так вот, — это её обидное Данила решил пропустить мимо ушей. — Повторюсь, маги очень неплохо зарабатывают.

— Это те, у которых сила есть.

— У меня есть. Сила есть. А вот справки нет, — вынужден был признать он.

Тараканова, опустившись на четвереньки, что-то выгребала с нижних полок. Надо же, какой шкаф вместительный.

— Без справки тебя не возьмут.

— Так сила ж есть!

— Сила есть, а справки нету.

— Так им сила или справка нужда?

— Им нужно соблюдение норм охраны труда и общественной безопасности. А маг без справки их нарушает. И если вдруг что… в общем, Мелецкий, без справки тебя не возьмут ни в одно более-менее приличное место.

— А в неприличное?

— А в неприличное ты и сам не захочешь. Вот, эти глянь, — она выбрала из груды вещей тряпку и встряхнула. Тряпка же превратилась чёрные штаны с белыми лампасами. — Вроде не сильно большие, но если что…

— Отвернись.

— Ещё скажи, что стесняешься, — фыркнула Ульяна, но отвернулась.

Раньше Данила не стеснялся.

Совершенно.

Раньше он бы даже и не подумал. Наоборот. Это неплохой повод, чтобы… завязать более близкие отношения.

Но не сейчас же.

У него вон ноги грязные.

И под ногтями чёрная кайма. Майка отчётливо попахивает дымом. Сам Данила — им же и болотом. Ну а про чужие штаны… в общем, по длине они вполне подходили, а с шириной надо было что-то думать.

— В целом, — Ульяна обернулась, смерив взглядом, — если резинку потуже затянуть, рубашку наверх набросить.

Данила молча набросил.

Что-то подсказывало, что в нынешнем виде его и со справкой в приличное место не взяли бы.

— Так, тут ещё есть… пара пар. Возле дома самое оно.

Ульяна спокойно, будто ничего-то этакого не происходило, разбирала гору одежды, создавая две: ту, что вернётся в шкаф, и ту, которую Даниле носить можно.

Резинку он подзатянул.

И рубашку к месту пришлась.

— Уль, ты тут, — раздался голос Ляльки. — Не помешаю. А что вы тут делаете?

— Вот… у него одежды нет. Подбираем.

— Как тебе, — Данила повернулся боком.

— Ну… — Лялька хихикнула. — Оверсайз, конечно, в тренде, как и ретро… а про ретро-оверсайс не слышала. Будешь инфлюенсером. Новый стиль — кантри-панк.

Издевается?

— Я вообще чего… там какой-то тип пришёл. Ульку требует.

— Какой?

Даниле категорически не понравилась мысль, что его невесту кто-то там требует.

— Не знаю. Неприятный… говорит, что документы какие-то принёс. На подпись.