Ведьмак в теле Маркиза 3

Глава 3

Все уставились на меня так, словно я предложил им прогуляться по раскаленным углям. В глазах моих спутников читалась смесь удивления и беспокойства. Впрочем, такая реакция с их стороны, когда я замечал что-то необычное, уже давно стала для меня привычной.

— Милорд? — осторожно протянул Рурик, и в его голосе явственно слышалась тревога. — Все в порядке?

— Да, все хорошо! — я решительно кивнул, хотя внутри у меня уже ворочалось нехорошее предчувствие. — Просто покажите…

Они неохотно, один за другим, отвернули вороты своих новых рубах. И то, что я увидел, заставило меня опуститься на землю. У каждого из них на шее виднелся тонкий шрам — точная копия того, что я обнаружил у себя утром. Слишком одинаковые, чтобы это было случайностью.

— Что происходит? — Лилия нервно теребила край рубахи, её голос дрожал.

— Проверьте свои шеи, — произнес я, внимательно следя за их реакцией. — Вот тут… — Я показал где именно. — У каждого из нас теперь там есть шрам.

Их руки одновременно метнулись к шеям, и я увидел, как в глазах каждого вспыхнула тревога. Цапля так вовсе побледнел как полотно.

— А-а-а… — промямлил он, запинаясь. — Ч-что это такое?

Я неторопливо, стараясь не упустить ни одной детали, рассказал им о ночном происшествии: о существе, появившемся из черной стены, о его странных движениях, о запахе крови и о том, как неестественно повел себя дозорный соседнего лагеря. И конечно, о том, как сам очнулся утром с этим самым шрамом на шее.

Пока я говорил, их лица становились все мрачнее. В глазах застыл немой вопрос, но я лишь покачал головой — ответа на него у меня не было. Это место преподносило нам все новые и новые сюрпризы, и далеко не все они были приятными.

— Нужно каждую ночь дежурить! — Рурик стукнул древком алебарды о землю. — И если что-то видишь — будить остальных. Немедленно!

— Неплохое предложение, — я задумчиво кивнул, глядя на черную стену Изнанки. — Пока у меня это место вызывает крайне странное ощущение. Словно… — я помедлил, подбирая нужные слова. — Словно оно играет с нами в какую-то свою игру, правил которой мы не знаем.

Мы замолчали. Я уставился на огонь, наблюдая, как пляшут языки пламени. В голове крутилась одна мысль — нужно было срочно кое-что проверить. И чем быстрее, тем лучше.

— Подождите тут, я скоро, — бросил я как бы между прочим, поднимаясь на ноги.

Не дожидаясь ответа, я направился прочь от лагеря. Ноги сами несли меня в нужном направлении, хотя я и не знал точно, куда именно следует идти. Все мои чувства обострились до предела: духовное зрение работало на полную мощность, улавливая малейшие колебания энергии, слух ловил каждый шорох, а обоняние… Вот тут-то и начиналось самое интересное.

Первая странность — я шел уже минут двадцать, а палатки все еще виднелись вдалеке, хотя должны были уже давно скрыться из виду. Под ногами мягко пружинила трава, где-то в вышине раздавалось птичье пение. Я резко вскинул голову, но не увидел ни единой птицы. Ухмылка сама собой появилась на моем лице — похоже, Марта была права насчет особенностей этого места.

Прошел час, а я все продолжал идти. Чтобы хоть как-то скрасить монотонное путешествие, активировал меч, выпуская одновременно эфир и магию. Черное пламя окутало клинок, и тут я заметил еще одну странность — управлять энергиями стало значительно легче. Словно само это место усиливало мои способности, подпитывало их.

Два часа — я старательно считал про себя каждую минуту. Пришлось остановиться. Раздражение накатывало волнами — эта прогулка начинала напоминать дурной сон. Что ж, пора возвращаться. Развернувшись, я двинулся обратно, чувствуя, как пространство вокруг как будто сжимается, подталкивая меня к лагерю.

К палаткам я вернулся ближе к вечеру. Мои люди сидели у костра, напряженные как натянутые струны. Что-то явно случилось за время моего отсутствия.

— Что-то произошло? — спросил я, осматривая их встревоженные лица.

— Нет! То есть, да… — Лилия запуталась в словах и принялась нервно комкать край своей новой рубахи.

— Милорд, — Рурик поднял на меня тяжелый взгляд. — Господин Артур вернулся из Изнанки. И вторая группа тоже.

— Понятно, — я кивнул, чувствуя однако, что это еще не все новости.

— Там погибло двое! — выпалил Цапля. Его голос дрогнул. — А ведь они тут уже давно, и бывали там уже не раз…

Я посмотрел на своих людей внимательнее. В их глазах читался не страх — нет, скорее неуверенность перед неизвестностью. Новое место продолжало преподносить сюрпризы, и с каждым разом они становились все серьезнее.

— Слушайте, — мой голос прозвучал несколько мягче обычного. — Со мной отправятся только те, кто действительно этого хочет.

— А как же… — Лилия замялась. — Слова Марты? О том, что лучше ходить всем вместе?

— А что я могу сделать? — я попытался разрядить обстановку улыбкой. — Заставить силой? Хотя… это вариант!

Мою шутку не оценили — в их взглядах по-прежнему читалось лишь беспокойство. Я еще раз окинул взглядом своих людей. Нет, определенно их терзал не страх, а нечто более глубокое. Новизна места, постоянные неожиданности, эта проклятая неизвестность — все это давило на них так сильно, что могло в итоге и раздавить…

Рурик первым нарушил тишину. Старый воин поднялся во весь рост, расправил плечи:

— Милорд! Я последую за вами, куда бы вы ни пошли.

— Я тоже! — Лилия вскочила на ноги, её глаза горели решимостью, хотя она и продолжала при этом нервно озираться по сторонам.

— Как и я… — Цапля глубоко вдохнул, словно собирался нырнуть в воду. — Если бы не вы, господин, я бы уже несколько раз помер. Да и моя клятва… Рассчитывайте на меня!

На душе как-то сразу потеплело. Вот они — мои люди! Несмотря на все страхи и сомнения, они готовы следовать за мной даже в неизвестность.

— Вот это другое дело! — я довольно хмыкнул. — Ладно, собирайтесь. Пойдем посмотрим вблизи на то, что всех тут так влечет…

Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая черную стену Изнанки в темные тона.

Мы дружно поднялись, принялись проверять снаряжение. Каждый действовал уверенно, словно десятки раз репетировал эти движения. Да так оно, собственно, и было — за время нашего путешествия мы научились действовать как единый механизм.

Когда с подготовкой было покончено, я повел своих людей к границе Изнанки. По пути еще несколько раз оглядывался на лагерь, подмечая детали, которые раньше ускользали от моего внимания. Блэквуд сидел у своего костра, окруженный немногочисленными последователями. Его лицо не выражало ни малейшего признака скорби о погибших. Это меня немного задело…

Чёрт, я так и не выяснил, были ли погибшие в его группе! Этот вопрос неприятно царапал сознание, не давая покоя. Что-то было неправильным в поведении старика. Складывалось впечатление, что он намеренно… избавляется от лишних! Но зачем? У него же есть все, о чем может мечтать мужчина — власть, уважение, две молодые ведьмы-близняшки в постели. Казалось бы, живи себе и радуйся! Собирай силы, копи ресурсы, а потом уходи отсюда королем. Но нет… Что-то здесь явно было не так.

Изнанка вырастала перед нами подобно стене абсолютной тьмы. Это было не похоже ни на туман, ни на дым — скорее на чернила, разлитые в воздухе, но так и застывшие в неподвижности. Казалось, сама реальность здесь надломилась, обнажив свою изнаночную сторону. Граница между мирами выглядела неестественно четкой, словно кто-то провел по воздуху гигантским ножом, разделив пространство на «здесь» и «там».

И чем ближе мы подходили к этой границе, тем сильнее я чувствовал неправильность этого места. Мои обострённые чувства сходили с ума — духовное зрение показывало колоссальный столб чистой энергии, поднимающийся в небеса, но глаза отказывались фокусироваться на нем, создавая ощущение, что сам мозг сопротивляется попыткам осознать увиденное.

В нескольких шагах от границы мир словно умирал. Звуки исчезали один за другим, будто их поглощала бездонная пропасть. Сначала пропало пение птиц, затем шелест травы под ногами, и наконец, даже стук собственного сердца стал казаться далеким и нереальным, каким-то потусторонним. Запахи тоже истончались, выцветали, пока не остался только один — едва уловимый аромат пустоты, если пустота вообще может иметь запах.

Черная стена подрагивала, как поверхность нефтяного озера, но эта дрожь казалась неестественной, словно кто-то искажал само пространство. Временами по ней пробегала рябь, и в эти моменты можно было увидеть некие неясные проблески по ту сторону — искаженные образы, обрывки иной реальности, настолько чуждой нашему миру, что разум отказывался их воспринимать.

Воздух вокруг границы показался мне густым и тягучим, как остывающий мёд. Каждый шаг давался с трудом, так бывает, когда идешь по колено в воде. Нет, даже не в воде, а в густом болоте, а оно не желает, чтобы ты прошел и сопротивляется этому изо всех сил. А сама чернота… она казалась живой! Я готов был поклясться, что она наблюдает за нами, изучает, примеряется — как хищник к потенциальной добыче. Именно это ощущение добычи заставляло меня напрягаться больше всего.

Я перевел взгляд на своих спутников. Лилия, бледная как полотно, вцепилась в мою руку. Её пальцы мелко дрожали, а глаза… она старательно отводила взгляд от черной стены, словно боялась встретиться с ней взглядом.

Рурик, напротив, смотрел прямо перед собой. И в его взгляде читалась спокойная уверенность человека, повидавшего достаточно, чтобы не бояться неизвестности. Старый воин держал алебарду наготове, и я знал — в случае опасности эта сталь запоет свою смертоносную песню. Вот только поможет ли это? Хороший вопрос. А главное, своевременный…

Цапля… парень явно храбрился. Выпятив грудь, он шел с таким видом, словно собирался в одиночку бросить вызов всей Изнанке разом. Но я видел, как подрагивает его рука на рукояти меча, как нервно дергается кадык, когда он сглатывает. Ничего, это нормально. Не страх плох для воина, а неспособность его побороть.

Мы подошли еще ближе, и тут я заметил странность, от которой по спине пробежал холодок. Обернувшись, я не увидел лагеря. Ни палаток, ни людей, ни костров. Только пустая поляна, как будто ничего больше там никогда и не было.

«Хм… интересно», — подумал я, чувствуя, как внутри нарастает напряжение. Потому что это было не просто интересно. Это было жутковато.

Мы уже были в считанных шагах от границы, когда случилось нечто странное. Рурик, Цапля и Лилия, как подкошенные, рухнули на колени. Их стоны, полные боли и отчаяния, эхом прокатились в неестественной тишине этого места.

Я в недоумении поднял глаза к черной стене. И в этот момент она… ожила! По её поверхности побежали всполохи черного пламени — не того, что я привык видеть на своем клинке, а какого-то иного, первородного огня. Он двигался неестественно, пытаясь, видимо, сложиться в некий узор, смысл которого ускользал от моего понимания.

А потом началось самое жуткое. Я попытался пошевелить пальцами, но тело отказывалось подчиняться. Каждая мышца, каждое сухожилие словно окаменело. Сердце колотилось как безумное, грозя вырваться из груди. Его удары отдавались в висках с такой силой, что заглушали все остальные звуки.

Теплая струйка побежала по моим губам, и я почувствовал металлический привкус крови. Она хлынула из носа, моментально перепачкав одежду. Но это оказалось только началом.

Магия внутри меня забурлила закипающим котлом. Она рвалась наружу с такой силой, что я не мог её сдержать. Источник опустошался с невероятной скоростью, но энергия не рассеивалась. Она собиралась перед моим лицом в идеально круглый шар, настолько черный, что он казался вырезанным из самой тьмы.

Шар замер на уровне моих глаз, в нескольких сантиметрах от границы Изнанки. От него потянулись тонкие нити к черной стене, словно щупальца, исследующие неизведанное пространство. И в этот момент я снова ощутил её — силу богов. Но теперь она была иной, более древней, более… первозданной, что ли? То, что я чувствовал раньше в присутствии Локки или Эребы, казалось лишь слабым отголоском в сравнении с этой мощью.

Эта сила давила самим своим присутствием, заставляя каждую клетку тела вибрировать в унисон с её пульсацией. Она была подобна океану энергии — бескрайнему, непостижимому, способному как даровать жизнь, так и уничтожить её одним движением невидимой волны. И где-то на краю сознания мелькнула безумная мысль: может быть, именно поэтому боги покинули этот мир? Может, они просто не могли существовать рядом с чем-то настолько изначальным? Непостижимо первородным?

Внезапно шрам на шее начало жечь, словно раскаленным железом. Боль пульсировала в такт с биением сердца, становясь все сильнее. Мои люди продолжали корчиться на земле, носами у них текла кровь, пачкая одежду и траву под ними. Я пытался сдвинуться с места, чтобы помочь им, но тело не желало меня слушаться. Оно было само по себе, а я — сам по себе.И даже крик застрял в горле, не в силах вырваться наружу.

Шрам будто бы ожил, посылая волны боли по всему телу. В голове вспыхнула неожиданная догадка — метка! Это была метка этого места! Но зачем? Что это… Мысль внезапно оборвалась, когда наваждение начало отступать, возвращая мне контроль над телом.

Первым делом я бросился к Лилии. Подхватил ведьму под руки, одним рывком поднял с земли. Её глаза были пустыми, безжизненными, похожи на окна заброшенного дома.

— Меня насиловали… — её шепот был едва слышен. — Снова и снова… Там зло, там тьма…

Я встряхнул её за плечи, пытаясь вернуть в реальность, но она продолжала бормотать:

— Пожалуйста! Хватит… Умоляю… Лучше убейте!

Звук пощечины прозвучал неожиданно громко в этой неестественной тишине. Лилия моргнула несколько раз, избавляясь от своего кошмара. Осознание реальности накатило на неё волной, и она тут же разрыдалась, уткнувшись мне в плечо.

Оставив ведьму приходить в себя, я метнулся к Цапле. Парень лежал, скрючившись, и что-то бормотал себе под нос.

— Они убили всех, — смог разобрать я. — Нет больше людей… Никого нет! И только я один во всем мире. Скитался, казалось, целую вечность…

— Цапля! — мой окрик вырвал его из кошмара. В его глазах постепенно появилось осмысленное выражение.

Ну, хорошо, живой — и то ладно!

Теперь Рурик… А вот старик меня удивил! Он уже стоял на ногах, когда я подошел к нему. Хмыкнул, глядя на меня с какой-то странной смесью вины и решимости.

— Я видел убийство вашего отца и матери сотни раз. Десятки раз сам участвовал в них. А потом разрывал вас на куски снова и снова, — произнес он тяжело.

— Такое себе кино… — я похлопал его по плечу, чувствуя, как дергается щека от нервного тика.

— Что? — недоуменно переспросил старик.

— Ничего… Просто слово где-то услышал, — отмахнулся я.

Окинул взглядом свою маленькую команду. Дрим тим, твою мать… Они выглядели так, словно пережили самый страшный кошмар в своей жизни. В их глазах читались растерянность, страх и отчаяние — не лучший набор эмоций для тех, кто собирается шагнуть в неизвестность.

На их лицах, перепачканных кровью, застыло выражение, какое бывает у людей, заглянувших за грань реальности и увидевших там что-то, не предназначенное для человеческих глаз.

Впрочем, постепенно все начали приходить в себя. Слова Блэквуда о необходимости привыкнуть к Изнанке перед тем, как войти в неё, теперь обрели для меня новый смысл. Если простое присутствие рядом с границей вызывает такой зубодробительный эффект, то… что ждет нас внутри? Судя по всему, скоро нам предстоит это выяснить.

— Это было по-настоящему? — Лилия посмотрела на меня с такой надеждой, словно ждала, что я скажу: нет милая, все это просто дурной сон. И я ее не разочаровал.

— Нет… — я медленно выдохнул, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.

— Ощущения… — она обхватила себя руками, как будто пыталась согреться. — Я все чувствовала, думала, жила… Все было по-настоящему!

— Это место пробуждает потаённые страхи, — я попытался придать своим словам успокаивающий тон. — Оно дает им краски, а потом окунает в них с головой. Но не нужно беспокоиться, это всего лишь иллюзии.

— Может быть, нас таким образом предупреждают, что туда лучше не идти? — в голосе Цапли слышалась обычно несвойственная ему неуверенность.

— Мне тоже так кажется! — Лилия придвинулась ближе ко мне, так и прижалась, пытаясь найти защиту от собственного страха.

— Или проверяют, — голос Рурика прозвучал неожиданно твердо. — Как было до этого, перед тем как мы оказались тут. Тогда нас тоже проверяли. Но вот мы уже в одном шаге от цели!

Все погрузились в молчание, обдумывая слова старика. Действительно, весь наш путь сюда был похож на череду испытаний. Может, и это тоже — просто очередная проверка?

— А какие ужасы и кошмары явились вам, милорд? — Лилия стиснула мою руку. В её глазах читалось искреннее беспокойство.

— Никакие, — ответил я, вдруг осознав всю странность произошедшего.

Эта мысль заставила меня задуматься. В прошлый раз было сражение с безликим существом, в этот раз опустошился магический источник… Но видений, кошмаров, галлюцинаций — ничего такого не было и в помине. Почему? Что делает меня настолько другим?

Может быть, все дело в изменениях, произошедших со мной после встречи с чистокровным? Или в том странном существе, что являлось ночью? А может… может, это как-то связано с тем, что я уже умирал и возвращался? Вопросов становилось все больше, а вот ответы на них даже на горизонте не маячили.

В любом случае, эта особенность могла оказаться как преимуществом, так и проклятием. Ведь можно поставить вопрос и так: если я не вижу кошмаров, значит ли это, что я не смогу распознать реальную опасность, когда она появится? Хочется надеяться, что все же смогу…

— Если что-то пойдет не так, мы всегда можем вернуться, — Лилия произнесла это с такой надеждой в голосе, что у меня сжалось сердце.

— Да! — Цапля тут же поддержал её, пытаясь придать своему голосу уверенность. — Здесь или дома, но мы заживем! Деньги у нас есть, да и руки на месте. Все будет хорошо!

— Насчет этого… — я произнес эти слова настолько тихо, что они прозвучали почти шепотом. Все мгновенно замерли, уставившись на меня.

— Когда я тогда пошел прогуляться… — каждое слово давалось с трудом — я чувствовал себя врачом, сообщающим пациенту смертельный диагноз. — Я так и не смог дойти до того места, где мы вышли. Шел почти два часа в одну сторону. Но прохода между скал уже нет.

— Что⁈ — Лилия вцепилась в мою руку с такой силой, что её ногти впились мне в кожу даже сквозь рукав. — Что это значит⁈