Ведьмак в теле Маркиза 3

Глава 14

Реальность содрогнулась, и меня тряхнуло с такой силой, словно я сидел на гигантской наковальне, а какой-то невидимый исполин-кузнец вдруг врезал по ней своим молотом.

И тело сразу же начало растворяться. Я видел, как исчезают сначала кончики пальцев, потом руки, ноги… Видел, как Эванджелина смотрит на меня расширенными от удивления глазами. Наверное, для неё это выглядело жутко: человек, рассыпающийся черным пеплом.

Снова завертелась безумная карусель реальностей. Тысячи жизней, миллионы возможностей проносились перед моими глазами. Но что-то во всем этом было не так, что-то в происходящем отличалось от прежних моих переходов. Вместо привычного поиска нужного кармана меня словно затягивало гигантским водоворотом неизвестно куда. Сила, превосходящая всё, с чем я сталкивался раньше, тащила меня к к какому-то определенному месту, и самым неприятным было то, что я не знал к какому именно.

И тут я почувствовал жар — невыносимый, всепоглощающий. Даже находясь между реальностями, я ощущал, как плавится моя кожа, а воздух становится густым и тяжелым.

Меня швырнуло в самое сердце преисподней.

Вулкан извергался подобно гнойнику на теле земли. Потоки лавы стекали по склонам, превращая всё на своем пути в пепел. Небо… его просто не существовало. Вместо него шевелилось багровое марево, пронизанное всполохами молний. Чёрные тучи пепла закрывали всё вокруг, превращая день в вечные сумерки.

Воздух был наполнен мельчайшей вулканической пылью, и каждый вдох отдавался болью в легких. Сложно ожидать чего-то иного, когда вдыхаешь толченое стекло. Пот мгновенно испарялся, кожа трескалась и шелушилась от невыносимого жара. Даже волосы на голове, казалось, вот-вот вспыхнут.

Земля под ногами дрожала в постоянном ритме — это был пульс умирающего мира. Трещины на мертвой земле разбегались во все стороны, из них вырывались гейзеры раскаленных газов. Камни плавились, превращаясь в стеклянные лужи. Металлические части моей одежды накалились так, что прожигали плоть.

Вокруг не было ничего живого — ни травинки, ни насекомого, ни птицы в небе. да и не могло быть. Только смерть и разрушение, только бесконечный танец огня и пепла. Это место было похоже на тот самый ад из древних легенд, но даже ад, наверное, был милосерднее.

Раскаленный ветер с такой силой швырял мне в лицо острые частицы пепла, что на коже оставались крошечные порезы. Где-то вдалеке грохотали взрывы — вулкан выбрасывал в небо новые порции магмы и камней. Они падали огненным дождем, прожигая всё, чего касались.

В этом месте сама реальность словно плавилась, искажалась от чудовищного жара. Воздух дрожал, создавая миражи — иногда казалось, что вдалеке движутся какие-то фигуры, но стоило присмотреться внимательнее, как они растворялись в адском мареве.

И посреди всего этого безумия где-то были мои люди. Живые или мертвые — но я должен был их найти…

Шаг за шагом я начал пробираться к вулкану, единственному ориентиру в этом огненном аду. Приходилось прыгать с одного куска земли на другой — между ними текли реки лавы, похожие на расплавленное золото.

Она двигалась медленно, величественно, как оголодавшая змея, пожирающая всё на своем пути. Там, где магма касалась камней, они начинали светиться изнутри алым светом, а потом просто растворялись в огненном потоке.

Каждый прыжок давался с трудом — новая сила внутри давила на кости, как будто пыталась изнутри разорвать меня, мышцы горели от напряжения. Воздух становился все горячее — казалось, ещё немного и сами лёгкие начнут плавиться. Пот мгновенно испарялся, оставляя на коже белый налет соли.

— Квард! — крик вырвался из пересохшего горла. — Где ты, кошка сутулая⁈

Только шипение лавы и грохот вулкана были мне ответом. Попробовал снова, на этот раз громче, но голос мой потонул в реве извергающейся горы. Третий крик сорвался на хрип — горло словно наждаком ободрали.

Я щурился, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь завесу пепла и дыма. Глаза нещадно жгло летящим в них песком, красное марево вокруг пульсировало, искажая расстояния и формы — вулкан то казался совсем близко, то вдруг отодвигался, словно издеваясь над моими попытками до него добраться

— А-а-а! — крик прорезал раскаленный воздух где-то неподалеку, где-то совсем рядом.

Я замер, прислушиваясь. Звук повторился — отчаянный, полный боли. Тогда я двинулся ему навстречу, перепрыгивая через потоки лавы. С каждым шагом крик становился отчетливее, пока наконец я не увидел его, Кварда, распластанного на камнях. Страж был прикован тяжелыми цепями, его некогда роскошная черная шерсть обуглилась, местами обнажая кожу. Тело сотрясала крупная дрожь. А может быть это уже была агония. А, впрочем, нет — жив еще, курилка…

— Ну и видок у тебя… — не удержался я от улыбки.

— Ты! — кот зашипел, и в этом шипении смешались возмущение и облегчение. — Где ты был? Почему так долго?

— Подожди! — оборвал я его причитания.

Схватился за цепь и тут же зашипел от боли. Металл был раскален добела. Кожа на ладони мгновенно вздулась волдырями, запах паленой плоти ударил в ноздри. Но более тревожным было другое ощущение. Что-то внутри меня отозвалось на прикосновение к цепям, словно узнало их природу.

— Ты не сможешь меня освободить… — Квард говорил с обреченностью приговоренного. — Это тюрьма для Стражей. Место, где мы исчезаем и становимся частью Изнанки.

— А что ты такого натворил? — я разглядывал цепи, прикидывая варианты. — И где мои люди?

— Я обрел связь с тобой! — страж безвольно растянулся на раскаленном камне. — Мы можем быть связаны только с древними, а ты всего лишь человек, пусть в тебе и течет кровь создателей.

— И кто это у вас тут такой судья? — прищурился я.

— Сама Изнанка! Она тоже является стражем. Главным… — Квард прикрыл глаза, показывая, что смирился со своей участью.

— Где мои люди⁈ — я повысил голос, чувствуя, как внутри у меня поднимается тревога.

— Мертвы… — прошептал он. — Это место не выдерживает даже страж, а теперь представь что случилось с людьми… Но ты тут можешь находиться…

— Да-да! Из-за моей крови, — перебил я его.

— Нет, — кот приоткрыл один глаз. — Потому что ты поглотил стража…

— А если бы ты вернул свою форму… — начал я, чувствуя, как в голове у меня начинает складываться новый план. — Что-то изменилось бы?

— Как я это сделаю⁈ — в его голосе прозвучало отчаяние. — Все кончено. Мне осталось только с достоинством принять свою кончину. Послужить Изнанке в последний раз…

— Оставь эти сопли! Кажется, я задал вопрос!

— Возможно, тогда я смог бы отсюда выйти…

— А мои люди?

— Они уже мертвы!

— Ты много раз говорил это, но ничего, справлялись как-то… Давай еще раз попробуем. Что для этого нужно?

— Силы братьев, — страж снова закрыл глаза, желая показать, что этот разговор утомил его.

— Хм… — я достал из кармана черный кристалл, добытый в прошлой битве, и бросил его к кошаку.

Коснувшись Кварда, черный кристалл будто бы ожил. Он засветился изнутри, пульсируя в такт биению невидимого сердца. Страж выгнулся дугой. Его тело начало впитывать силу камня, как губка впитывает воду. От кристалла потянулись черные нити, они оплетали кота, проникали под кожу, растворялись в нем.

Квард издал звук — нечто среднее между мурлыканьем и рычанием. Его тело стало размываться, терять форму. Обугленная шерсть осыпалась пеплом, обнажая клубящуюся тьму под ней. Цепи, державшие его, рассыпались ржавчиной — они больше не могли удержать истинную форму стража.

Существо росло, вытягивалось вверх. Щупальца, увенчанные кошачьими лапами, разворачивались одно за другим, как лепестки чудовищного цветка. Кольцо зеленых глаз вспыхнуло над основным телом, и каждый был размером с человеческую голову.

Квард извивался, проверяя на гибкость каждое щупальце, каждый сустав. Его движения были наполнены почти детским восторгом. Он был как человек, вновь научившийся ходить после долгой болезни. Тварь изгибалась, скручивалась, расправлялась во всю свою жуткую красоту.

— Ты смотри! Какая красота… Прелесть! Это идеально! — голос стража звучал как хор сотен существ, каждое из которых пело от счастья.

— Ну… — я поморщился, глядя на это представление. — Рожа у тебя страшная, да и сам вид на грани уродства и извращения.

— Что бы ты понимал, мешок с костями! — все глаза Кварда сфокусировались на мне, выражая вселенскую обиду.

— Мои люди! Найди их!

Это был приказ, но страж вдруг замер в странной позе — щупальца застыли в воздухе, глаза начали вращаться в разных направлениях, как у хамелеона.

— Как⁈ — в его голосе прозвучало искреннее недоумение.

— Что — как? Ты издеваешься надо мной? Ты страж, вот и найди их!.

— Мы по-прежнему связаны с тобой, — Квард извернулся, зависнув надо мной подобно живому облаку тьмы.

— Плевать!

Существо внезапно развернулось всем телом, его щупальца вытянулись в одном направлении, указывая на жерло вулкана:

— Нашел!

— Я даже не сомневался, — хмыкнул я, глядя на огнедышащую гору.

Мы двинулись к вулкану — я прыгал между потоками лавы, а Квард… он двигался как живая тень, то растекаясь по воздуху подобно чернильному облаку, то собираясь в более плотную форму. Его щупальца танцевали в раскаленном воздухе, наслаждаясь каждым движением, каждым изгибом.

— Великолепно! — шелестел он, кружась вокруг меня. — Знаешь, цепи создаются под конкретную силу и форму стража. Они должны были удержать кота, но истинный облик… — он расправил щупальца веером. — С этим они не справились!

Чем ближе мы подбирались к вулкану, тем невыносимее становился жар. Воздух плавился, создавая причудливые миражи. Я почти ничего не видел — глаза слезились, а от высокой температуры все расплывалось, превращаясь в красное марево.

— Только не говори, что они на самом верху, — прохрипел я, глядя на вершину горы, откуда вырывались потоки лавы и облака раскаленного пепла.

— Именно там, — Квард изогнулся всем телом, что следовало расценивать в качестве согласного кивка головой.

— Отлично! Давай топай и верни их мне!

— Что? Я⁈ — все его щупальца одновременно указали на себя, создав довольно комичное зрелище.

— Но точно не я! Давай, шевели своими лапками! Что я, зря тебя спасал, что ли? И вообще, ты так себе страж — сожрал себе подобного. Фу, как некрасиво, и уже второй раз! У нас у людей за такое…

— Да что ты понимаешь! — страж надулся всем своим существом, его глаза завращались с явным возмущением.

Но спорить дальше он не стал — вытянул щупальца и впился ими в склон вулкана. Довольно шустро начал карабкаться вверх. Его движения напоминали гигантского паука, если бы пауки могли быть сотканы из живой тьмы.

Воздух вокруг уже был горячее доменной печи — волосы сгорели первыми, следом исчезли брови и ресницы. Я потрогал голову — гладкая как коленка, что и следовало ожидать. Дышать стало совершенно невозможно, каждый вдох обжигал легкие. Пришлось выпустить силу древних, и черный туман окутал мое тело защитным коконом.

Стало полегче, но реальность тут же среагировала на мое присутствие. Земля содрогнулась, вулкан заревел, выбросив в небо новые потоки лавы. Возможно, это было просто совпадение, но очень уж «вовремя» оно случилось. Конечно, жар меня больше не беспокоил, но зато появилась новая проблема.

Прямо из-под земли вырвалось нечто, похожее на детский рисунок солнца — огромный огненный круг, окруженный извивающимися лучами. Только вместо привычной улыбающейся рожицы в центре располагался один-единственный глаз, высеченный из черного камня. Зрачок пульсировал, подстраиваясь под биение магмы где-то в недрах земли. Лучи шевелились как щупальца медузы, каждое — размером с многоэтажный дом.

Глаз уставился на меня, моргнул, и один из лучей в ту же секунду ударил. «Луч счастья» — пронеслось в голове с истерическим весельем. Боли я не почувствовал, зато удар был такой силы, что впечатал меня прямо в склон вулкана, в самое жерло. И конечно же, именно в тот момент, когда оттуда поднимался поток лавы.

Раскаленная масса подхватила меня, потащила наверх вместе с новым извержением. Я пытался вырваться, но тело словно утратило плотность. Я тек вместе с лавой, превратившись в часть этого огненного потока.

А когда наконец упал на землю, первым делом осмотрел себя. Вроде цел, если не считать того, что в правом боку теперь зияла дыра размером с кулак. Луч просто испарил кусок моего тела. Отлично, теперь я еще и дырявый!

«Солнышко» снова моргнуло своим каменным глазом, и я почувствовал, как меня отрывает от земли. Лучи извивались, сплетались, дергались, и «солнышко» напоминало теперь гигантского осьминога, только вместо присосок щупальца его были усеяны детскими рисунками — улыбающимися рожицами, цветочками, радугами… Если бы не серьезность ситуации, я бы рассмеялся от абсурдности происходящего.

— Какая прелесть! — существо заговорило голосом, похожим на хор детского сада. — Новая игрушка!

Луч метнулся вперед, пытаясь схватить меня. От него я успел уклониться, но второй уже обвился вокруг ноги. Ощущение было такое, словно тебя хватает раскаленный канат, разрисованный мелками.

— Поиграем? — «солнышко» закружилось, волоча меня по земле.

Я попытался выпустить силу древних, но существо лишь радостно захихикало:

— Ой, щекотно! Давай еще! Хочу еще!

Меня подбросило вверх, и я в очередной раз почувствовал себя тряпичной куклой. В полете успел заметить, как на одном из лучей проступает новый рисунок — корявый человечек с подписью «моя новая игрушка». Удар о землю выбил весь воздух из легких, а заодно испарил и кусок плеча.

— Ты сломался? — существо наклонилось ко мне, его каменный глаз теперь был размером с небольшой дом. — Ничего, я тебя починю!

Новый луч схватил меня поперек туловища и потащил вверх. Остальные закружились вокруг, создавая какой-то безумный хоровод. На каждом луче проступали все новые детские рисунки — то я верхом на единороге, то сражаюсь с драконом, то летаю на радуге…

— Давай станцуем! — радостно воскликнуло «солнышко» и начало крутить меня как пропеллер. — А теперь покатаемся! — И существо швырнуло меня в поток лавы.

Раскаленная масса подхватила моё тело. Я кувыркался в огненном потоке, пока очередной луч не выудил меня, словно рыбку из пруда.

— Смотри, какой мокренький! — хихикнуло «солнышко», стряхивая с меня капли лавы. На его лучах появились новые рисунки — я в виде русалочки, плавающей в огненном озере.

Тогда я попытался ударить силой древних — черный туман окутал мои руки, формируя когти. Но существо только обрадовалось.

— Ух ты! Фокусы! — его глаз расширился от восторга. — Я тоже так умею!

Один из лучей превратился в гигантскую руку, нарисованную явно детской рукой — пять палок-пальцев разной длины, криво намалеванная ладонь. Эта художественная конечность схватила меня и начала подбрасывать вверх.

— Выше! Выше! — пело существо десятками детских голосами.

На пике каждого броска я успевал заметить, как мое тело теряет куски — они просто испарялись от жара и силы ударов. Но каждый раз, когда «солнышко» ловило меня, потерянные части восстанавливались, только уже в виде детских рисунков.

— Смотри, теперь ты гораздо красивее! — радовалось существо, любуясь своим творчеством.

Моя правая рука теперь выглядела как каракули пятилетнего ребенка, левая нога была разрисована радугами и единорогами, а в боку красовалась аппликация из разноцветных сердечек.

— Хватит! — прохрипел я, пытаясь сконцентрировать силу.

— Не хочешь играть? — «солнышко» состроило обиженную мину, его лучи поникли. — Тогда давай я тебя раскрашу!

Существо окунуло один из лучей в лаву и начало «рисовать» на мне огненные узоры. Боли по-прежнему не было, но я чувствовал, как моё тело постепенно превращается в какой-то безумный коллаж из детских фантазий.

— Теперь ты похож на принца! — заявило «солнышко», закончив свою работу. — Давай поженим тебя с принцессой!

Оно создало из лучей подобие замка, украшенного фонтанами лавы и радужными облаками пепла. На одном из балконов появилась корявая фигурка в розовом платье — видимо, это и была та самая «принцесса».

— Я тебя сейчас… — начал я, но существо перебило меня новым приступом веселья.

— Правильно! Надо спеть серенаду! — оно закружилось, создавая вокруг меня хоровод из огненных нот и пляшущих человечков.

Тварь продолжала кружиться в своем безумном хороводе, а я чувствовал, как меня разрывает изнутри. Вся накопленная сила — дар богини смерти, мощь поглощенных стражей, энергия чудовищ и кровь древних — все это слилось в единый поток.

— А теперь мы станцуем… — начало «солнышко». Но сразу осеклось.

Черная волна хлынула из моего тела, пожирая детские рисунки на лучах существа. Там, где тьма касалась его «художеств», они осыпались пеплом, обнажая истинную суть твари — искаженную и полную боли.

— Ты что делаешь? — в голосе «солнышка» появились плаксивые нотки. — Так нельзя! Ты портишь мои рисунки!

Я ударил снова. На этот раз сила приняла форму когтей, выкованных из чистой тьмы. Первый луч существа отвалился с влажным хрустом, как сломанная ветка.

— Больно! — завизжало существо, и этот крик был уже не детским — в нем слышалось что-то первобытное. — Прекрати! Я просто хотело поиграть!

— Вот и поиграем… — процедил я сквозь зубы, формируя из тьмы новое оружие.

Второй луч я не отрезал, просто вырвал его с корнем. И существо заметалось, размахивая оставшимися отростками. Его «веселые» рисунки начали искажаться, превращаясь в кошмарные образы.

— Ты злой! — всхлипнуло существо, пытаясь достать меня оставшимися лучами. — Очень-очень злой!

Но теперь его атаки были бесполезны. Тьма внутри меня пожирала все, чего касалась. Третий луч рассыпался прахом, четвертый я скрутил в узел, пятый разорвал пополам.

— Не надо! — существо уже откровенно рыдало. — Я больше не буду! Честно-честно!

Его каменный глаз наполнился чем-то похожим на слезы, но только это была лава, стекающая по искаженной поверхности. Рисунки на оставшихся лучах превратились в чернильные пятна, расползающиеся как гангрена.

— Мамочка! — взвыло «солнышко», когда я добрался до его предпоследнего луча. — Спасите!

Но спасать его было некому. Я методично отрывал луч за лучом, наслаждаясь каждым всхлипом существа. Его детская маска окончательно слетела, обнажив истинную сущность — древнюю и уродливую.

— Ты такой же, как они… — прошептала тварь, когда остался последний луч. — Такой же жестокий…

— Нет, — улыбнулся я, формируя последний удар. — Я хуже.

Финальный луч растворился в потоке тьмы. Я улыбался, довольный результатом. Вот это я понимаю — веселые игры! И никаких тебе принцесс с единорогами…

— Хватит! — Квард материализовался рядом, заслоняя собой останки «солнышка» всеми своими щупальцами разом. Со стороны это выглядело так, будто осьминог пытается обнять воздушный шарик.

— А? — я завис, пытаясь осмыслить это внезапное проявление заботы.

— Это отражение тюрьмы. А она… — страж запнулся, его глаза закрутились в разные стороны. — Это вся боль и страдания умерших здесь стражей!

— Ты, сука, издеваешься? — я почувствовал, как во мне закипает новая волна ярости. — Мне плевать, что это! Она или он… А может, это вообще среднего рода с раздвоением личности!

— Нельзя убивать! — Квард размахивал конечностями как ветряная мельница в шторм. — Она важна! Нужна! Нельзя. Просто у тебя есть что-то вкусненькое.

Мои мысли споткнулись друг о друга, пытаясь переварить этот бред. Тогда я бегло осмотрел самого себя. Так себе картина.Тело напоминало швейцарский сыр, причем не самой первой свежести. Дыр в нем было больше, чем меня самого.

— Выплюни! — Квард строго посмотрел на существо всеми своими глазами разом.

«Солнышко» икнуло, и из его центра начали вылетать клубы черного дыма — куски моего тела, которые эта художница-любительница решила позаимствовать для своих экспериментов в стиле модерн. Дым потянулся ко мне, затыкая дыры, как пробки в бочке.

— Нам пора! Это место меняется из-за тебя, — Квард нервно перебирал щупальцами. — Она всегда была красивой, твое присутствие изменило её.

— Так это я ещё и виноват? — я даже поперхнулся от такой наглости. — Может, мне ещё извиниться за то, что не оценил её художественный талант?

— Да! — с совершенно серьезным видом заявил страж.

— Где мои люди? — спросил я, чувствуя, как земля под ногами начинает ходить ходуном, словно в припадке.

— Они во мне! Все, пора уходить! — Квард обхватил меня щупальцами, как осьминог-переросток хватает свою добычу.

И мы начали растворяться — сначала кончики щупалец Кварда, потом мои ноги. Но что-то пошло не так. Вместо привычного рывка между реальностями мы словно увязли в патоке. «Солнышко» за спиной начало хихикать — сначала тихо, потом все громче, пока его смех не превратился в настоящую какофонию детского веселья.

— Я её сейчас убью! — в негодовании прорычал я.

— Нет! — Квард сжал щупальца крепче. — Просто тебя не хотят отпускать отсюда. Они распробовали твой вкус. И в тебе сила древних.

Я нашарил нить реальности — она пульсировала как живая вена, соединяющая миры. Собрал все силы и дернул…

И вот тут-то началось настоящее безумие!

Перед глазами развернулся целый парад рисунков — все те художества, что я видел на лучах твари. Только теперь они ожили! Кривоватый человечек с мечом гонялся за драконом, нарисованным цветными мелками. Радуга изгибалась спиралью, и по ней съезжали, как по горке, человечки-палочки. Единороги, больше похожие на помесь лошади с жирафом, пускали изо рта пузыри в форме сердечек.

Все эти создания, порождённые то ли детской фантазией, то ли безумием древнего существа, водили хороводы в раскаленном воздухе. Они прыгали через потоки лавы как через скакалку, играли в пятнашки между извержениями, рисовали новые узоры в дыму и пепле.

А потом, словно по невидимому сигналу, вся эта карусель безумия потянулась обратно к «солнышку». Рисунки скользили по воздуху, как по невидимым рельсам, возвращаясь домой — к своему создателю, к источнику этого сюрреалистического карнавала.

«Интересно, — мелькнула абсурдная мысль, — если бы Эреба увидела этот парад, она бы тоже захотела себе такую галерею? Хотя нет, её версия наверняка включала бы черепа и скелеты, танцующие макарену…»

Реальность наконец поддалась — мы вырвались из этого сумасшедшего вернисажа, оставив позади себя танцующие рисунки и хихикающее «солнышко». Меня швыряло из крайности в крайность. То казалось, что смогу свернуть горы, то ноги вдруг подкашивались, как у новорожденного жеребенка.

Пролет через грань реальностей в этот раз напоминал путешествие пьяного акробата. Нас мотало из стороны в сторону, пока наконец не выбросило в относительно нормальный мир. Хотя, «нормальный» — это громко сказано. Всё это и было Изнанкой, просто разные её… хм, настроения? Как будто в сумасшедшем доме есть палаты для буйных, а есть для относительно спокойных…

Рурик сидел на черном песке, а рядом с ним — Эванджелина. Она все еще всхлипывала. При нашем появлении оба подскочили как ужаленные. На их лицах отразилась такая искренняя радость, что на секунду стало даже неловко — не привык я к такому приему.

— Господин! — Рурик рванулся ко мне.

— Брат… — сестра держалась позади, но в её глазах блеснула слабая искорка надежды..

Подняв руку, я остановил их. Силы покинули меня. Пришлось присесть.

— Ты… Ты… — заикалась девушка. — Спас сестру?

— Квард! — я повернул голову к…

Он снова стал кошкой, только на этот раз больше похожей на пуму. Страж кивнул мне, и из его тела сначала появилась девушка.

— Серафима! — обрадовалась Эванджелина, бросившись к ней.

А потом несколько кристаллов оказались рядом на песке.

— Где мои люди? — я выжидательно посмотрел на стража.

— Это они и есть! — кивнул на камни кошак.